Навязанная, беременная, моя! (СИ)

Глава 1

– Он такой молоденький, симпатичный…

Уставшая после ночного бдения за ранеными, я тихо ступала по каменным плитам коридора и услышала приглушённые голоса, перемежающиеся хихиканьями. Заинтригованная, стала подкрадываться ближе.

– У гхарта такая силища… М-м… – восхищённо простонал женский игривый голосок.

Утреннее солнце заливало замок через стрельчатые окна, прогоняя ночной сумрак яркой мозаикой цветов, но в нишах оставалась тень, которую и облюбовали болтливые служанки. Отлынивая от работы, они перешёптывались и делились последними сплетнями.

Застань их наставница, лентяйкам досталось бы. Я же отнеслась более снисходительно, чем лиера Свена, потому что понимала их девичий восторг.

У нас редко происходит что-то интересное, а тут приехало тринарское посольство. Для девушек из деревень, нанятых по случаю приезда гостей, это необычайное событие, которое они будут помнить всю жизнь.

Обычно служанки занимаются в замке грязной работой: моют полы, посуду, помогают на кухне, стирают бельё… И они никогда бы не увидели знатных гостей, разве что одним глазком смогли поглазеть бы издалека во время въезда в город, но позавчера случилось непредвиденное событие, и им повезло.

Раненным в стычке гостям надо было переменить постель, навести чистоту в покоях, и вот результат – замок гудит в последние дни, как улей. Однако девицам не сто́ит наглеть.

– А его взгляд… Я чувствую себя такой слабой рядом с ним... – В глазах замечтавшейся служанки вспыхнули огоньки, она захихикала, зажимая рот ладонью, но тут встретилась взглядом со мной и осеклась.

– Вам платят не за сплетни, – вышла я из тени. – Займитесь делом.

– Да, госпожа, – поклонились они, опустив головы, и вернулись к уборке. Но уходя, я почувствовала спиной завистливые взгляды, которыми служанки провожали меня, ведь, по их мнению, я княжна, а значит, все эти гхарты у моих ног.

Как дочери князя мне по этикету действительно полагается проявлять внимание, однако этот визит гостей отличается от других.

Наши люди, как только узнали о пересечении границы тринарцами, поспешили выехать навстречу, чтобы торжественно сопроводить до замка, вот только разминулись. А дикие маары напали в дороге на посольство, и это внесло изменения в обыденную жизнь княжеского двора.

Вот уже несколько дней я не сплю, изо всех сил стараюсь поставить на ноги раненых гхартов, их воинов и оруженосцев.

Да, произошла непредвиденная случайность, однако вероломного нападения путникам следовало ожидать. Из-за суровой зимы дикие маары оголодали и то и дело нападали на караваны, на сёла вдоль всего горного хребта. От их набегов страдало не только наше княжество, занимавшее на карте не больше пятака, но и крупные соседи. Потому король Тринара направил к нам посольство, чтобы договориться о помощи. И вот результат… Вечно эти мужчины считают себя непобедимыми, забывая о коварстве врага и изменчивости удачи.

Хорошо, что гхартам удалось одержать победу, отбиться от злобных созданий тёмного, но будет ужасно, если наш край запомнится им неприветливым и опасным. Поэтому несколько дней назад отец и вызвал меня к себе в кабинет.

Я шла, думая, что он снова начнёт отчитывать за дни проведённые в библиотеке, а оказалось иначе.

– Лиэн, ты должна поставить на ноги главу посольства, гхарта Роберта, и его помощника. Так мы добьёмся расположения тринарцев и получим от них преференции. – Объясняя ситуацию, отец даже положил ладони на мои плечи. – Спаси гхарта Нигора и гхарта Роберта, чтобы на Совете мы смогли заполучить большинство голосов. Ведь, милая моя, лучше быть княжной, чем одной из подданных короля Тринара. Согласна?

– Вы правы, – улыбнулась я, удивлённая неожиданным решением отца. Прежде он был категорически против, чтобы я развивала целительский дар, прятал от меня книги, и вот поворот! От радости едва не захлопала в ладоши. Хорошо, что сдержалась и ответила с выдержкой: – Сделаю всё, что в моих силах.

– Очень рассчитываю на тебя, Лиэн.

Тогда я покидала кабинет окрылённой. И без наставлений отца помогла бы раненым, а уж получив его благословение, вовсе развернулась не таясь. Ведь теперь меня никто не ограничивал во времени, выборе ингредиентов и не ворчал, что я увлекаюсь делом, недостойным высокородной княжны.

Гхарта Нигора маары, к счастью, ранили не так сильно. Мне удалось обезвредить яд в его крови всего за пару дней, и он уже встал на ноги. Теперь каждый раз, встречая меня, рыжеволосый гхарт с озорными глазами искренне благодарил за помощь. Ради этого ночами стоило пробираться в библиотеку и читать, совершенствоваться, узнавать новое.

Вот только мои знания не безграничны. Смогу ли я помочь его другу?

Гхарта Роберта ранили серьёзно, разворотив острыми когтями плечо и задев шею. Ему требовалось особенное внимание, поэтому после обхода раненых я, несмотря на усталость, уединилась в кабинете брата, чтобы поработать над сильнейшими снадобьями, которые только разыскала в княжеской библиотеке.

Спать приходилось урывками, но я не жаловалась. Более того, работая над любимым делом, наслаждалась процессом. А получив положительный результат, прыгала в обнимку с древней книгой, предававшейся из поколения в поколение по материнской линии, из которой брала самые лучшие рецепты снадобий.

Сегодня мне удалось сварить сложнейшую мазь из редких, дорогих ингредиентов. Её получилось не так много, как хотелось бы, зато она особенная. Любуясь, как средство переливается на свету перламутром, я почему-то не сомневалась, что оно поможет не дать яду разойтись по телу и справится с воспалением раны…

Думая об этом, бережно соскребла воскообразную мазь лопаточкой, положила её в баночку, собрала корзину и покинула кабинет.

В приподнятом настроении миновала закрытую галерею с яркими фресками, поднялась по лестнице и… Нарвалась на наставницу, которая как будто поджидала меня.

– Миледи Лиэн, вы едва держитесь на ногах. Отдохните, я сама отнесу снадобья, – наставница хмурилась и явно не желала, чтобы я шла в крыло, где поселили гостей. То-то встала на пути тенью и протянула руку, чтобы забрать корзину. Но я упрямо спрятала её за спину.

– Если желаете, лиера Свена, пойдёмте со мной. Потому что я в любом случае пойду. Не могу рисковать здоровьем посла и подвести отца.

– Но и не можете в угоду послу рисковать честью. – Наставница поджала тонкие, морщинистые губы. Обычно она ласкова со мной и называет меня: «Дитя моё», но сейчас была очень недовольна и обращалась строго по рангу.

– Но вы же со мной, – улыбнулась я, успокаивая лиеру Свену. Взяла её под руку и потянула за собой.

Наставница согласилась пойти, однако пока шли, вздыхала и нудно сетовала:

– Лиэн, эти тринары настоящие мужланы. Их сами маары испугались. А вы слишком добры, доверчивы. Благовоспитанная девушка не должна приближаться к северным варварам. Это опасно.

– Свена, я лекарница.

– Глядя на вас, они видят красивую девушку и лишь потом лекарницу.

– Но я ведь в стенах родного замка. Думаете, они решатся причинить мне зло в моём же доме?

– Кто знает, дитя моё. Надо быть осторожной.

В крыле, где поселили посольство, стояла тишина. Но раненые идут на поправку, и уже завтра здесь будет веселее, а пока я должна поработать.

– Миледи. – Вытянулся передо мной воин-тринарец с суровым лицом. Но, увидев, что мы несём корзину со снадобьями, распахнул дверь, пропуская к своему господину.

Видно, слава о моём таланте теперь хорошо известна не только в княжестве, но и среди гостей. Отец может мною гордиться! А ведь прежде он считал, что я должна учиться игре на виуэле, знать языки и уметь вышивать, а дар лекарства скрывать.

В покоях гхарта были занавешены окна, и царил лёгкий сумрак. На столе горела лампа. Запах душистого масла смешивался с ароматом целебных трав, создавая атмосферу настоящей лекарни.

Раненный гхарт Роберт лежал на огромной дубовой кровати. Он настоящий исполин. И если бы не его сила и выносливость, телохранители не довезли бы его живым до нашего замка.

Увидев его в первый раз смертельно раненным, бледным, с влажными от пота прядями, обрамлявшими мужественное, благородное лицо, я поразилась: как он ещё жив? О коварстве смертельного яда мааров ходили легенды.

Рассматривая воина, я невольно восхищалась им и искренне сожалела, что такой молодой, сильный, смелый мужчина может погибнуть в расцвете сил. Тогда-то, вглядываясь в чётко очерченные скулы, тёмные длинные ресницы и сухие, потрескавшиеся от жара губы посла, поклялась, что он обязательно выживет.

И вот, чтобы желание сбылось, я борюсь за его жизнь.

На цыпочках обошла постель, поправила шторы, впустив немного дневного света в покои, и, стараясь не звенеть баночками, бережно поставила корзину на стол.

Мечущийся в лихорадке, гхарт Роберт сбил край одеяла, обнажив широкое, мускулистое плечо, которым я невольно залюбовалась.

«Лиэн, ты княжна, а не служанка!» – осадила себя. Сдержанно поправила край мехового одеяла и бережно коснулась лба раненого, покрытого испариной.

Едва коснулась пальцами, ресницы гхарта дрогнули. Из груди вырвался приглушённый стон.

Спеша успокоить раненого воина и убедить, что ему желают добра, склонилась над ним.

– Тише, гхарт Роберт, – прошептала тихо. – Я лишь напою вас целебным снадобьем. Оно вернёт силы и поможет скорее победить яд…

Взяв серебряную ложечку из корзины, собственноручно стала поить гхарта, по капелькам, терпеливо вливая настой.

Свена каменной статуей застыла у изножья постели и, сложив руки на груди, внимательно наблюдала, как я вожусь с раненым. Судя по её недовольно поджатым губам, по неприязненным взглядам, бросаемым на посла, моя забота казалась ей излишней.

Как только я влила снадобье, терпение наставницы лопнуло.

– Достаточно, Лиэн. Пусть повязками займутся служанки.

Абы кому перевязку я не доверю, однако понапрасну спорить с упрямой наставницей не стала.

– Я уже меняла ночью. Пока не надо, – призналась под осуждающим взглядом и, чтобы успокоить, уточнила: – Леонид помогал мне.

– Вы слишком добры, княжна, – отчеканила холодно Свена, что означало одно: я должна больше думать о репутации, чем о раненом гхарте. Поэтому работать в кампании брата мне нравилось больше, чем с чопорной Свеной, хотя она в травах тоже знала толк.

Зато Леонид не ворчал по пустякам, не делал трагедию из ничего. А вот лиеру Свену с приездом посольства, как подменили. Она ходила за мной по пятам и отвлекала, наставляя о приличиях, хотя гхарт сейчас не мог ни то что подняться, в себя прийти.

В таком состоянии он никак не сможет причинить мне вреда. К тому же я мечтала, чтобы меня знали, как целительницу, а не избалованную княжну.

Однако Свену настолько рассердил мой поступок, что, не желая более ждать, она подошла к двери. Всем видом показывая, что нам пора уходить, потянулась к ручке, и не избежать бы мне долгих гневных упрёков, если бы одна из служанок не пробежала мимо по коридору.

– Малия? – удивлённо воскликнула наставница. – Что ты тут забыла? Разве здесь твоё место?

Свена отвлеклась, и я осталась ненадолго наедине с раненым гхартом.

Присев на стул у постели, я взяла его ладонь, покрытую мозолями от долгих упражнений с оружием, и стала отсчитывать пульс, любуясь горделивым мужским профилем, широкой грудью, которую не могло скрыть даже одеяло.

Интересно, какого цвета глаза у гхарта Роберта? Как он улыбается?

Заметив, что одна из прядей прилипла к лицу воина, коснулась его щеки, чтобы убрать… Он вздрогнул. От внезапности я отдёрнула руку, резко отодвинулась...

Ресницы гхарта дрогнули, веки медленно приоткрылись, и я поймала на себе дерзкий взгляд карих глаз с зеленоватым отливом.

Наши взгляды встретились. Я затаила дыхание от неожиданности и пристального разглядывания. Но на губах гхарта появилась улыбка, а на щеках, покрытых тёмной щетиной, ямочки, которые совершенно покорили меня. Сердце забилось чаще.

Я поспешила вскочить и, отвернувшись,начала степенно складывать баночки в корзину, стараясь быстрее совладать с волнением, скрыть смущение.

Когда справилась, бросила на него короткий взгляд. Всё это время он не сводил с меня глаз. Точно заметил мой интерес!

Тогда, придав лицу серьёзность, я произнесла, поглядывая на воина свысока, как княжна:

– Вы, гхарт Роберт, идёте на поправку. Жар прошёл, пульс замедленный, но чёткий. Уже скоро встанете на ноги. – И подхватив корзину со снадобьями, покинула комнату, ведь я всего-то приходила проверить состояние больного.

– Благодарю, – донёсся вслед низкий, хрипловатый голос, от которого в покоях завибрировал воздух. И заныло сердце в груди.

Обходя других гостей, я выслушивала комплименты, похвалу целительному дару, моим умениям, моей красоте. С лица не сходил румянец, однако тот, кто стал его истинной причиной, находился в других покоях. И надеюсь, он об этом останется в неведении.

Однако вечером пришлось вновь наведаться к гхарту Роберту в компании брата, чтобы поменять повязки.

Леонид, помогая и подавая нужное, болтал, разглядывал оружие и доспехи гостя, лежавшие у постели. А я изо всех сил пыталась сохранять хладнокровие и не смотреть в глаза гхарту, который буквально следил за каждым моим движением, подмечая моё смущение. Да я, наверно, побагровела до кончиков ушей, потому что сложно оставаться хладнокровной и бесстрастной, когда касаешься литых мышц, перекатывающихся под смуглой, загорелой кожей…

Гхарт Роберт словно выкован из стали. Никогда не видела мужчин, которые обладали бы такой великолепной формой. В княжестве подобные ему воины наверняка имелись, но я не касалась их. И они не рассматривали меня так дерзко. И не обладали таким приятным пряным запахом, от которого мысли в голове превращались в кисель.

Эту ночь я провела не у горелки, а в постели. Вот только сон не шёл, потому что мысли то и дело возвращались к гхарту Роберту. Я ужасно переживала, что каким-то образом повела себя недостойно.

Извертевшись в постели, перебрала в уме воспоминания дня, которые так и врезались в память.

Я впервые испытывала такой интерес к мужчине, и было бы лучше, чтобы мы больше не встречались. И в то же время я хотела увидеться с ним хотя бы ещё разок. К тому же надо проведать гостя и убедиться, что он чувствует себя лучше.

Уснула почти с восходом солнца, а утром, когда с братом совершала обход раненых, Леонид поглядывал на меня с ехидным прищуром. Когда же направились в покои гхарта Роберта, прежде чем войти, он шепнул мне:

– Лиэн, не делай такое же лицо, как чопорная Свена. Веди себя так же, как с другими.

– Что? – повернулась к брату.

– Не веди себя как снулая рыбина!

– Ах ты! – дёрнула его за рукав.

Гхарт Роберт шёл на поправку и встретил нас, полусидя на постели.

Я обрадовалась, вот только отвечая на вопросы о самочувствии, он опирался спиной на изголовье и снова не отводил от меня пристального, изучающего взгляда. А когда я попросила приспустить рубашку и коснулась раны, шумно выдохнул.

– Больно? – подняла на посла глаза и почувствовала, как лицо до кончиков ушей заливает предательский румянец.

– Нет, – качнул он головой. Под загорелой кожей перекатились мышцы, и на широкую грудь упали светлые, волнистые пряди.

Я невольно залюбовалась им и едва не протянула руку, чтобы убрать их.

Словно подгадав момент, гхарт перевёл на меня взгляд и заметил, как я разглядываю его.

– Не вертитесь!

Осторожно коснулась пальцами повязки, потянула. Тело гхарта напряглось, он сомкнул зубы, однако не издал ни стона.

– Лиэн, не смущай гостя. Ему неловко испытывать перед тобой слабость, пусть даже в силу не зависящих от него причин, – пошутил братец.

– Верно, княжич, – пробасил гхарт Роберт.

Я и так действовала на пределе заботы и осторожности, стараясь не причинять боль, однако от моих касаний по груди гхарта то и дело выступали мурашки. И когда завершила накладывать мази, он выдохнул с явным облегчением.

Уже в коридоре, когда отошли от охранника, Леонид подколол меня:

– Ты причиняешь гхарту страдания.

– Глупости! – боднула брата локтем.