Найди свою судьбу

Глава 2

Айрис стало трудно дышать; биение сердца, казалось, заглушало музыку. Чувствует ли это Эван? Они были так близки, что ей хотелось зажмуриться. Еще дюйм, и ее висок коснется щеки Эвана, затем еще немного, и она уткнется лицом во впадинку между его плечом и шеей…

— Ты так и не сказала, почему, собственно, не сможешь полюбить меня, — прошептал Эван, будто продолжая прерванную беседу. Внезапно вернувшись к реальности, Айрис вздрогнула и отпрянула.

— А с какой стати я должна в тебя влюбляться? — резко спросила она.

— Ни с какой. Просто мне интересно, почему ты настолько в этом уверена.

Айрис вздохнула.

— Думаю, ты должен знать о том, что задумала Линда. Сейчас, когда у нее появилась собственная семья, она решила, что и все ее друзья тоже должны вступить в брак. Они с Джейсоном почему-то вообразили, что мы с тобой прекрасно подходим друг другу!

— Судя по твоему тону, ты не согласна с этим? — поинтересовался Эван, ловко уводя ее в сторону, чтобы избежать столкновения с другой парой.

— Конечно, не согласна! Смею предположить, что я не в твоем вкусе, да и ты не относишься к тому типу мужчин, которых я нахожу привлекательными.

— Что же заставляет тебя думать, что ты не в моем вкусе?

— Мои наблюдения, — ответила Айрис. — Весь сегодняшний вечер ты танцевал с яркими блондинками!

Эван довольно улыбнулся.

— Мне льстит, что ты заметила это. Только должен сказать, что ты пришла к ошибочному заключению. Ведь следуя твоей логике, я не стал бы танцевать с тобой, не так ли?

— Ты не пригласил бы меня на танец, если бы Линда не поставила тебя в безвыходное положение, — напомнила Айрис.

— И снова ты ошиблась! Я хотел узнать, соответствуешь ли ты своему платью.

Девушка удивленно взглянула на него.

— В каком смысле?

— В твоем платье заключен некий вызов, — пояснил Эван. — Словно ты приглашаешь мужчину узнать, так ли ты пламенна, как эта красная ткань. Ведь ты для этого оделась подобным образом?

Вначале Айрис опешила, но потом задумалась, нет ли в словах Эвана скрытого смысла. Сегодня она нечаянно обнаружила свою внутреннюю уязвимость, которую обычно тщательно скрывала от постороннего взгляда. Каким-то таинственным образом красное платье подсказало Макалистеру, что за неприступной внешней оболочкой Айрис скрывается ранимая душа. В прошлом она точно так же раскрылась перед Дейвом, и тот причинил ей боль. Больше девушке не хотелось повторять эксперимент. Она не желала оказаться в положении своей матери или Сабины.

— Нет, — сдержанно ответила Айрис. — Я надела красное платье, потому что это единственный вечерний туалет, который у меня есть.

Эван неожиданно рассмеялся.

— Похоже, что попытки Линды подобрать тебе жениха не увенчаются успехом! По-моему, ей следовало бросить свой свадебный букет девушке, которая действительно стремится обзавестись семьей.

— Совершенно верно! — подхватила Айрис, живо припомнив неловкий момент, когда сегодня днем по окончании приема она ожидала Линду и Джейсона у автомобиля, чтобы попрощаться до вечера, а затем они наконец вышли, обсыпанные конфетти, и вдруг что-то мелькнуло в воздухе, летя прямо в руки Айрис. Оказалось, что это букет Линды. Автоматически поймав его, она подняла лицо от цветов и внезапно встретилась с насмешливым взглядом Эвана Макалистера. — Я вообще не понимаю, зачем Линда сделала это, ведь ей прекрасно известно, что я не собираюсь выходить замуж.

— Очевидно, она сомневается в этом.

— Зато я говорю совершенно серьезно! — фыркнула Айрис.

— Ты боишься официального вступления в брак или того, что можешь влюбиться?

— Я ничего не боюсь! — заявила девушка.

— Почему же тогда ты настораживаешься всякий раз, когда к тебе приближается мужчина?

— Возможно, я веду себя сдержанно с тобой, но это не значит, что то же самое происходит по отношению к другим!

Это было, мягко говоря, неправдой. Большинство представителей сильной половины человечества ретировались после нескольких минут общения с Айрис. Но Эван Макалистер не подавал признаков испуга, и девушка растерялась, не зная, как ей поступить в подобном случае.

— А мне показалось, что большинство твоих партнеров вели себя довольно робко, — усмехнулся Эван, словно читая мысли Айрис. — Вообще у меня есть своя теория относительно таких девушек, как ты. Вы только с виду неприступные, а на самом деле просто боитесь любви, страсти и собственных желаний, потому что они могут выйти из-под контроля.

— Никогда не слышала подобной чуши! — воскликнула Айрис, возмущенная тем, что Макалистер осмелился отнести ее к какой-то категории девушек. Правда, в глубине души она не могла не признать, что Эван очень близко подобрался к самой сути ее проблемы. — Еще раз повторяю: я ничего не боюсь!

— Заявление, конечно, смелое, но уверена ли ты в своих словах?

— Можешь не сомневаться!

Он испытующе посмотрел Айрис в лицо, затем покачал головой.

— И все-таки ты не убедила меня. Мне кажется, твое красное платье — чистый блеф. Ты не рискнешь принять вызов.

— Вот еще! — хмыкнула Айрис. Раздражение помешало ей понять, что Эван ее провоцирует.

В серых глазах Макалистера вдруг появилось странное выражение.

— Ты готова доказать?

Айрис запоздало забеспокоилась.

— Что?

— Покажи, что ты не боишься меня.

— Боюсь? Тебя? — Она саркастически рассмеялась. — Очевидно, это шутка?

— Итак, — продолжил Эван, — ты подтвердишь свои слова?

— Конечно, — гордо подняла подбородок Айрис.

— Тогда поцелуй меня, — спокойно произнес он.

От неожиданности она наступила ему на ногу. Макалистер поморщился, но промолчал.

— Извини! — почти крикнула Айрис. Оркестр заиграл громче, и ей показалось, что она ослышалась. — Что ты сказал?

— Поцелуй меня, — повторил Эван.

Айрис вдруг ощутила в сердце странную пустоту.

— Не глупи, — слабо произнесла девушка. — Этого я не могу сделать.

— Почему?

— Здесь и объяснять нечего, — пожала плечами Айрис, понемногу приходя в себя. — Я тебя почти не знаю.

— Но ты заявила, что никогда не сможешь полюбить меня, значит, тебе известно обо мне достаточно, — невозмутимо заметил Макалистер.

С его логикой трудно было спорить, и она изменила тактику.

— Я не могу целоваться с практически посторонним мужчиной. Это опасное занятие.

— Здесь около двух сотен людей. — Эван мельком взглянул на зал. — Какая еще гарантия безопасности тебе требуется?

— Неужели ты думаешь, что я поцелую тебя перед всеми гостями?

— Ну хорошо, это можно сделать на террасе, — усмехнулся он. — Или ты все-таки испугалась?

— Интересно получается! — Айрис почувствовала себя загнанной в угол и перешла в атаку. — Ведь ты сам только что сказал, что не рискнул бы жениться. Значит, и ты чего-то боишься?

— В данный момент речь идет не о браке. Как и ты, я достаточно здравомыслящий человек, чтобы не угодить в эту ловушку, но в отличие от тебя не боюсь своих чувств.

— Я тоже не боюсь!

— Не поверю, пока не докажешь, — упрямо повторил Эван.

— Хорошо! — воскликнула Айрис, не найдя новых аргументов. — Я докажу.

— Отлично, — сказал Эван, опуская руки. — Я готов.

Она неуверенно посмотрела на него.

— Сейчас?

Некоторые из танцующих начали с любопытством поглядывать на них.

— Идем на террасу, — внезапно решившись, твердо произнесла Айрис.

Снаружи прохладный вечерний воздух мягко коснулся разгоряченного лица девушки. Не могу поверить, что я это делаю, подумала она, с трепетом глядя на Эвана, который прислонился к каменной балюстраде и протянул руки, словно приглашая ее в свои объятия. Игра теней и лунного света четче подчеркнула линии его лица. Глаза Эвана мерцали в сумерках.

— Что же ты?

Айрис судорожно втянула воздух. Очевидно, этого поцелуя не избежать, пронеслось у нее в голове. Удивительно, как я позволила втянуть себя в такую двусмысленную ситуацию?

Отбросив сомнения, она шагнула к Эвану, положила ладони ему на плечи и слегка коснулась губами уголка его губ, а затем быстро отодвинулась на расстояние вытянутой руки. Айрис взволнованно дышала, внутри у нее будто чья-то невидимая рука стягивала тугой узел. Губы хранили ощущение прикосновения к теплой, чуточку шероховатой коже.

— Ну что, ты доволен?

Эван медленно покачал головой.

— Ты жульничаешь, — сказал он.

— Почему? — удивилась Айрис. — Я сделала то, о чем мы договаривались!

— Разве так целуют? — Эван насмешливо поднял бровь. — Я ожидал, что ты поцелуешь меня по-настоящему.

Глаза Айрис сверкнули. Хорошо, подумала она, я покажу тебе, на что способна!

— Отлично! — сердито произнесла девушка. — Посмотрим, убедит ли тебя это!

Подойдя к Эвану вплотную, она взяла в ладони его лицо и слегка притянула к себе. Сейчас Айрис была слишком зла, чтобы волноваться. Он не сделал никакой попытки обнять ее, а стоял молча, упершись руками в балюстраду, и неотрывно смотрел на девушку. В глубине его глаз таилась улыбка. Встретив этот взгляд, Айрис на мгновение почувствовала, что у нее сдают нервы, но затем посмотрела на его губы, и вдруг все изменилось.

Девушка внезапно поняла, что подсознательно желала этого еще в тот момент, когда впервые взглянула в серебристые глаза Эвана, сидя за столиком ресторана в Венеции. С тех пор она часто вспоминала о таинственном незнакомце, размышляя о том, что, если бы у нее в тот день было иное настроение, дальнейшие события могли бы принять совершенно другой оборот. Сейчас Айрис уже казалось, что прежде она много раз целовала Эвана и в этом не было ничего необычного.

Она медленно потянулась к его губам и коснулась их вначале осторожно, а затем более уверенно. Айрис почувствовала, что Эван улыбается. Через мгновение он сам стал целовать ее, одной рукой притянув к себе, а другой вытащив из ее волос гребень, который упал на камни террасы. Густые кудри девушки каскадом опустились ей на плечи.

В эту секунду Айрис совсем потеряла голову. Она самозабвенно ответила на поцелуй, ощущая волны дрожи, пробегающие по телу сверху донизу. Девушка забыла о том, что почти незнакома с Эваном, что отношения между ними напряженные и что он ее спровоцировал. Сейчас имели значение лишь опасное возбуждение и непонятная радость, наполнившая ее душу.

Пальцы Айрис скользнули с лица Эвана на шею. Тихо застонав от удовольствия, она продолжила поцелуй, играя с языком Эвана и позволяя крепче обнять себя.

— Вот сейчас ты меня убедила, — прошептал Макалистер, когда они наконец оторвались друг от друга.

— Убедила? — переспросила Айрис, словно выплывая из сладкого тумана. Она покрывала лицо Эвана мелкими поцелуями, не в состоянии думать ни о чем, кроме собственных ощущений.

— Беру свои слова обратно, — продолжал он, пропуская между пальцев ее шелковистые локоны, — и признаю, что ты не боишься ни меня, ни себя самой.

Его слова подействовали на Айрис как холодный душ. Она ахнула и вырвалась из объятий, не помня себя от смущения.

— Ты… Ты… — бессвязно повторяла девушка, не в силах подобрать нужные слова из-за переполнивших ее эмоций.

— Что? — издевательски-вежливо поинтересовался Эван.

Айрис слишком хорошо понимала, что ее прерывистое дыхание выдает то удовольствие, которое она только что испытала. Макалистер же, напротив, казался абсолютно спокойным.

Собрав остатки достоинства, девушка гордо подняла подбородок.

— Надеюсь, сейчас ты удовлетворен? — хрипло спросила она.

— Да, вполне, — подтвердил Эван. — И должен сказать, твоя страстность нравится мне гораздо больше твоей раздражительности.

— Ты неправильно меня понял, — неуверенно произнесла Айрис, отворачиваясь, чтобы он не увидел по ее глазам, что она лжет. — Не знаю, что ты себе вообразил, но я целовалась с тобой только чтобы показать, что ты не должен быть таким самоуверенным.

— В таком случае я потрясен еще больше! — Эван оттолкнулся от балюстрады и подошел к Айрис. Приподняв подбородок девушки, он заглянул в ее огромные глаза, в которых отражался льющийся из окон зала свет. Голос Эвана звучал тихо, но в нем явственно слышалась насмешка. — Если ты так целуешься, чтобы всего лишь что-то доказать, то как же ты должна это делать с любимым человеком?!

Он стоял так близко, что Айрис стоило огромного труда заставить себя отступить от него на шаг.

— А вот этого тебе никогда не узнать! — заявила она, радуясь, что голос приобрел привычную твердость, и направилась в зал, гордо неся высоко поднятую голову.

Айрис захлопнула дверь фургона и поморщилась, поднимая довольно тяжелые сумки с рабочей одеждой и различными материалами, обычными для труда дизайнера. Шла всего лишь третья неделя с начала ее работы в банке «Обри Кроунер». И вот сегодня она допустила первую оплошность!

Во всем виноват Эван Макалистер, сердито думала девушка, направляясь через стоянку автомобилей к служебному входу. Все эти дни она постоянно перебирала в памяти то, что случилось между ней и Эваном на террасе. Айрис припоминала, что говорила тогда, и придумывала все новые варианты того, что она могла бы сказать или сделать. Ей следовало бы посмеяться над самой идеей этого абсурдного поцелуя и не поддаваться на провокацию. Вместо этого она бросилась Макалистеру на шею, словно была без памяти влюблена в него!

Воспоминания о загорелом лице с ироническим выражением, о губах Эвана, о его руках преследовали Айрис. Она не имела никаких сведений о Макалистере с тех пор, как оставила его на террасе, но каждая мысль о нем наполняла ее трепетом. Девушка полагала, что Эван вернулся в Америку, и была почти уверена, что он ни разу не вспомнил об их поцелуе. А вот Айрис никак не удавалось забыть об этом, и потому ее терзало недовольство собой.

Временами девушка застывала посреди работы, и в ее сознании возникал образ улыбавшегося Эвана, протягивавшего к ней руки, чтобы обнять и прижать к сильному мускулистому телу. Ловя себя на подобных мыслях, Айрис злилась на себя — она еще никогда не тратила столько времени на бесплодные размышления о каком-то мужчине, даже о Дейве в свое время не думала так много.

Пытаясь забыть Эвана, Айрис с головой окунулась в новую работу, но оформление конференц-зала и столовой для директоров банка представлялось не таким уж сложным делом. «Обри Кроунер» являлся частным коммерческим банком, но хотя его директора часто собирались на заседания, а также с удовольствием посещали столовую, их не слишком интересовали новинки дизайна, и вкусы у них были довольно консервативные.

Айрис же хотела бы заняться такой работой, где потребовалось все то, чему пришлось учиться несколько лет; по крайней мере, тогда она не думала бы столько об Эване. Но банк прекрасно платил, поэтому выбирать не приходилось. Если она действительно хочет собрать достаточно денег для открытия собственного магазина, то придется смириться с выполнением скучных, но хорошо оплачиваемых заказов. А ведь нужно еще принимать во внимание возможные просьбы о денежной помощи, время от времени поступающие от Сабины!

Вспомнив о сестре, Айрис нахмурилась. Когда муж бросил Сабину, бедняжка осталась с тремя детьми и целым ворохом проблем. К несчастью, их количество позже увеличилось, потому что муж Сабины и его новая жена погибли в автомобильной катастрофе.

Несмотря на то что сестра была старше, она всегда обращалась за помощью к Айрис. Именно Айрис занималась делами матери; она же вылетела в Штаты, чтобы морально поддержать Сабину в первые дни после ухода Гэса. Сейчас, если удастся выплатить самые большие долги Сабины и если она найдет подходящую работу, можно начать откладывать деньги и для себя.

Последний раз Сабина звонила в прошлую субботу. Она все еще занималась поисками работы, но с тремя детьми трудно куда-нибудь устроиться. Айрис предложила сестре вернуться в Шотландию, но та хотела, чтобы сыновья выросли в Америке.

— Отец мальчиков был американцем, и они тоже американцы, — пояснила Сабина. — Да и я, честно говоря, уже привыкла здесь. Кроме того, у меня с нашим домом связано слишком много печальных воспоминаний.

Айрис знала, что сестра имеет в виду их отца. Довольно тщедушный, он никогда не поднимал руку ни на мать, ни на них с Сабиной. Его жестокость была более утонченной. В доме царила тирания, и не проходило дня, чтобы отец не ругал дочерей или жену. При этом он выдвигал перед домочадцами совершенно невыполнимые требования.

Отец всегда хотел иметь сына, но жена родила ему двух дочерей. При любом удобном случае он высказывал свое разочарование по этому поводу. Вытерпев долгие годы постоянных унижений, мать из веселой миловидной девушки превратилась в робкое, отцветшее создание. Каждый раз при мысли о том, как мать прожила жизнь, душа Айрис наполнялась бессильным гневом. При отце мать никогда не чувствовала себя любимой или уважаемой, а после его смерти оказалось слишком поздно что-либо исправлять.

К сожалению, жизнь в родительском доме не прошла бесследно и для Сабины. Она всегда чувствовала себя здесь неуютно, поэтому брак с американцем показался ей выходом из положения. Характер Айрис, напротив, закалился, и она научилась противостоять нападкам отца, который под конец даже стал опасаться младшей дочери. Когда отец умер, Айрис испытала лишь облегчение, но вместе с тем на ее плечи легла забота о матери и сестре, которые были не в состоянии побеспокоиться о себе.

Принимая во внимание прошлое, Айрис не удивлялась, что брак Сабины распался. Отец убил в старшей дочери веру в себя, а ее муж оказался ненамного лучше отца. И снова Айрис пришла сестре на выручку, помогая ей по мере сил. Во время последнего телефонного разговора она предложила выслать денег, чтобы отправить мальчиков в летний лагерь. Тогда Сабине проще было бы искать работу. Сестра вначале отказалась, но потом позволила себя уговорить, после чего перевела разговор на свадьбу Линды.

— Ты не познакомилась там с каким-нибудь парнем? — с надеждой в голосе спросила она. Айрис всегда поражалась тому обстоятельству, что несмотря на неудачный брак в душе Сабины осталось место для романтики.

Сейчас Айрис вспомнила Эвана.

— Нет, — твердо ответила она и в свою очередь постаралась изменить тему разговора, но было уже поздно — образ Эвана снова прочно обосновался в сознании девушки. Изгнать его оттуда оказалось невозможно. Айрис испробовала все — занималась уборкой квартиры, ходила по магазинам, гуляла, но роковой поцелуй не выветривался из памяти.

Отчаянно пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, она позвонила одной из подруг и договорилась пойти с ней в ночной клуб. Там Айрис удалось на время выбросить из головы мысли об Эване, зато до постели она добралась только в три часа утра и проспала.

Проснувшись и обнаружив, который час, Айрис мгновенно соскочила с кровати. При заключении контракта с банком особый акцент делался на пунктуальности. Менеджер по кадрам доверительно сообщил ей, что глава банка сурово обходится с нерадивыми работниками, но этого можно было и не говорить: у нее имелась своя профессиональная гордость. Ничего, подумала девушка, я еще успею попасть в банк до ланча, а после займусь работой основательно.

Но дальше, вместо того чтобы выровняться, день пошел вкривь и вкось. Путешествие в центр города заняло больше времени, чем предполагалось. По мере приближения к сердцу Эдинбурга транспорта становилось все больше. На одной из улиц фургон Айрис оказался со всех сторон зажатым другими автомобилями, и девушка полчаса не могла выбраться из этой пробки. Она сидела, нервно барабаня пальцами по баранке и поминутно поглядывая на часы.

Айрис планировала по пути заехать в магазин и купить пакет цемента, а также некоторые мелочи, необходимые для работы. Оформление конференц-зала закончилось, настала пора приниматься за столовую. У нее уже были готовы эскизы, но в конце прошлой недели она отпустила рабочих, потому что вначале предстояло сделать главное — выложить красочное мозаичное панно на одной из стен столовой, которое Айрис собиралась выполнить лично.

Из-за загруженности дорог ей пришлось подъехать к магазину с другой стороны, и на это тоже потребовалось дополнительное время. К тому моменту, когда девушка добралась наконец до банка «Обри Кроунер», ее выдержке пришел конец. Айрис была готова выплеснуть свое раздражение на любого, кто осмелился бы заговорить с ней.

Фасад банка выглядел впечатляюще. Тяжелые дубовые двери вели в просторный холл, где царила тишина, словно олицетворяющая собой почтение к хранящимся в банке огромным вкладам.

Придя сюда впервые и ожидая, пока ее примет один из директоров, Айрис рассматривала картины на стенах, глубокие кресла, обтянутые красной кожей, и размышляла о том, каким образом такому старомодному банку удалось выжить в современном финансовом мире. Но позже, когда появилась возможность заглянуть на верхние этажи, она увидела в кабинетах новейшее оборудование и поняла, что первое впечатление, оставшееся от посещения банка «Обри Кроунер», оказалось ошибочным.

Толкнув дверь служебного входа, Айрис вошла в вестибюль и вдруг обнаружила на дверцах лифта табличку «Не работает».

— Отлично! — в сердцах воскликнула девушка, ставя на пол тяжелые сумки. — Только этого не хватало!

Айрис взглянула вверх, на лестницу, потом вниз, на сумки. Интересно, подумала она, почему я должна пешком преодолевать девять этажей, если в главном холле есть прекрасные лифты? Проблема заключалась в том, что этими лифтами строго-настрого запрещалось пользоваться в хозяйственных целях, чтобы не создавать неудобства для посетителей банка. Но Айрис не собиралась принимать во внимание какие-то глупые правила.

Снова взявшись за ручки сумок, она направилась к главному входу, затем прошла по мраморному полу через весь холл и нажала на кнопку лифта, не обращая внимания на выражение ужаса в глазах швейцара.

К счастью, в это время дня посетителей почти не бывало, и Айрис, несмотря на свою браваду, почувствовала облегчение, увидев, что спустившийся лифт оказался пустым. Протолкнувшись с сумками через проход, она прислонилась к стенке лифта и протянула было руку к кнопкам, как вдруг через щель, образованную начавшими закрываться дверцами, протиснулся какой-то человек.

Это был Эван Макалистер.

— Здравствуй, Айрис! — произнес он.

Возможно, на девушку подействовал эффект поднимающегося лифта, но она внезапно почувствовала, что пол словно ушел у нее из-под ног. Айрис побледнела и на несколько секунд потеряла дар речи, но затем бурная волна эмоций вернула на ее лицо румянец. В глазах девушки попеременно отразились потрясение, невозможность поверить в происходящее, былое раздражение, а также поспешно подавляемый взрыв радости. В первое мгновение она лишь смотрела на Макалистера, то открывая, то закрывая рот, как вытащенная на берег рыба.

Это и в самом деле был Эван! Целых две недели Айрис старалась забыть черты его лица, общие очертания фигуры, а сейчас обнаружилось, что он выглядит не совсем так, как запомнилось ей в последнюю встречу, — глаза более светлые, взгляд более проникновенный, а волосы оказались гораздо темнее. Правильно в памяти Айрис запечатлелись лишь губы.

— Мне казалось, ты в Америке, — сказала девушка первое, что пришло ей в голову.

— Я вернулся оттуда в субботу.

Айрис вдруг почувствовала, что Эван не испытывает большого восторга от их встречи. В его словах звучал оттенок недовольства. Она сразу подумала о том, что ее лицо, должно быть, до сих пор пылает после утренней суеты, а волосы растрепаны и в беспорядке лежат на плечах, то есть она выглядит точно так, как в тот памятный вечер на террасе. Эта мысль вызвала у девушки новую волну смущения. Ведь ей хотелось встретиться с Эваном совершенно по-другому. Айрис собиралась предстать перед ним самостоятельной, сдержанной деловой женщиной. А сейчас разве можно удивляться тому, что в его глазах явственно читалось неодобрение?

Сам Макалистер, конечно же, выглядел великолепно. На нем был элегантный темный костюм, голубая рубашка и синий галстук с золотым зажимом. Он будто нарочно оделся так, чтобы преподать урок Айрис.

— Ты здесь по делу? — резко спросила девушка.

Услышав интонацию, с которой был задан вопрос, Эван удивленно поднял бровь.

— Да. — Он посмотрел на сумки, стоявшие у ног Айрис. — А ты что здесь делаешь?

— Работаю, — коротко ответила та.

— Ты всегда возишь на этом лифте свои инструменты? — кивнул Эван на деревянные рукоятки, выглядывавшие из сумки.

— А почему это тебя интересует? — сухо поинтересовалась Айрис.

— Потому что это производит неприятное впечатление, — сдержанно пояснил он. — Посетители банка не должны прокладывать себе путь среди хозяйственных сумок.

— Возможно, другие посетители не такие привередливые, как ты, — сердито заметила девушка. — К твоему сведению, сегодня служебный лифт не работает, а я не собираюсь подниматься по лестнице пешком только потому, что хозяйственные сумки оскорбляют твое достоинство! Хотя если бы я знала, что мне придется ехать с тобой, то скорее всего предпочла бы проделать весь путь по ступенькам!

Эван сожалеюще покачал головой.

— Вижу, любезности в тебе не прибавилось! И все же, Айрис, будь немного осторожнее в выражениях, особенно с незнакомыми людьми.

Она и сама знала, что следует вести себя приличнее, но у нее так напряженно начался день, а тут еще встреча с Эваном Макалистером!

— Видишь ли, Эван, — язвительно заметила девушка, — ты, конечно, можешь произвести впечатление на Линду и Джейсона, но твое состояние еще не дает права поучать всех и каждого. Ты не такая уж важная птица!

— Речь идет не о моей важности, — поправил Макалистер, и в его голосе вдруг зазвенел металл. — Это составная часть делового этикета. Разве директора ни разу не делали тебе замечаний?

— Тебя совершенно не касается деятельность здешних директоров, — гордо возразила Айрис. Впрочем, она испытала облегчение, заметив, что лифт остановился и дверцы отворились на этаже, где производился валютный обмен. Как хорошо, что Эван не едет со мной на девятый этаж, пронеслось у нее в голове.

Эван вышел из лифта, затем повернулся и придержал рукой дверцы.

— Тебе необходимо научиться контролировать свои эмоции, Айрис, — с обманчивым спокойствием констатировал он. — В один прекрасный день твоя несдержанность накличет на тебя беду. — С этими словами Эван убрал руку, и дверцы закрылись.

Айрис нажала на кнопку девятого этажа и вздохнула, чувствуя во всем теле мелкую дрожь. Опять я не сдержалась, посетовала она. Конечно, девушка понимала, что допустила оплошность. Работая в банке «Обри Кроунер», пусть даже и временно, она не имела права разговаривать подобным образом с посетителем. Но как можно соблюдать спокойствие, если Эван демонстрировал полную отчужденность, словно между ними ничего не произошло, и он не обнимал и не целовал ее?

Коря себя за несносный характер, Айрис отнесла сумки в комнату, прилегавшую к столовой. Это помещение выделили ей для работы. И надо же было Эвану выбрать этот день, этот банк и тот же лифт, чтобы мы встретились, размышляла девушка, выгружая содержимое сумок. Сам во всем виноват! Если бы он не спровоцировал меня на свадьбе Линды, никакого поцелуя не случилось бы и не нужно было бы предпринимать столько усилий, чтобы забыть обо всем.

Ведь мысли об Эване послужили единственной причиной, по которой она отправилась в ночной клуб, а затем проспала на работу. Если Макалистер пожалуется кому-либо из администрации на то, каким образом Айрис разговаривала с ним, она может потерять заказ. И это тоже будет на совести Эвана! Не удивлюсь, хмуро подумала девушка, если он замешан и в создании транспортной пробки на дороге!

Айрис размешивала в тазу цементный раствор, когда в комнату заглянула Шерли, секретарша главы банка.

— Вы не могли бы прерваться на пять минут? — Шерли не знала, как вести себя с Айрис — восхищаться присущей ей прямотой или опасаться этого качества ее характера. — Вас хочет видеть глава банка.

Та выпрямилась и с недовольным видом посмотрела на девушку.

— А он не может подождать? — Вопрос прозвучал не слишком вежливо, потому что она все еще пребывала в мрачном состоянии духа. — Я занята.

Услышав эти слова, Шерли даже слегка отпрянула, шокированная одним только предположением, что шеф станет кого-то ждать.

— Он сказал, что хочет видеть вас прямо сейчас.

— Когда же наконец я начну работать? — спросила Айрис, ни к кому не обращаясь. — Зачем я ему понадобилась?

— Шеф знакомится со всеми, кто работает в банке, — нервно пояснила Шерли, — независимо от того, новый ли это директор или помощник повара. Он пригласил бы вас раньше, но его две недели не было.

— Ну, если ваш шеф обходился без меня все это время, то он, безусловно, сможет подождать еще пару часов!

На лице Шерли появилось испуганное выражение. Она не знала, что хуже — выдерживать недовольство Айрис или гнев шефа.

— Он сказал, что это займет не более пяти минут, — умоляюще произнесла секретарша.

Айрис тяжело вздохнула. Она понимала, что может навлечь на голову Шерли неприятности.

— Ну хорошо, — проворчала Айрис, снимая рабочие перчатки. — Чем скорее произойдет это знакомство, тем лучше.

— А… вы не снимете фартук? — осторожно спросила Шерли.

— Нет, — коротко ответила Айрис. — Ведь шефу известно, что я работаю над панно. Надеюсь, он не ожидает от меня демонстрации моделей одежды?

— Но… встреча с главой банка… — растерянно произнесла Шерли.

— Что же в этом особенного? — Замечание секретарши оставило Айрис равнодушной. — Или работники обязаны боготворить своего шефа?

Шерли беспомощно пожала плечами. Как и большинство служащих банка, которым приходилось сталкиваться с Айрис по работе, секретарша точно не знала, как к ней относиться. Хотя рабочие, непосредственно занятые в оформлении конференц-зала и поэтому постоянно общавшиеся с дизайнером, могли бы сказать, что язычок у Айрис острый, но отнюдь не злой и что под ее внешней суровостью таятся доброта и приветливость.

Кабинет главы банка находился этажом ниже столовой. Айрис сбежала по ступенькам, радуясь тому, что нет необходимости пользоваться лифтом, в котором того и гляди можно снова столкнуться с Эваном. Она надеялась, что Макалистер уже закончил свои дела и покинул банк.

Заметив, что Айрис направляется прямиком к двери кабинета, Шерли поспешила забежать вперед, чтобы открыть дверь и объявить:

— Мистер Макалистер, к вам Айрис Хартс.

Та замерла на пороге.

— Что? — растерянно спросила она. — Как зовут шефа?

— Ты все услышала правильно, — сказал Эван, поднимаясь из-за стола, в его серебристых глазах играла усмешка. — Спасибо, Шерли.

Секретарша с любопытством взглянула на Айрис и удалилась.

— Нет, не может быть, чтобы ты был главой банка, — произнесла девушка, словно убеждая себя, что это всего лишь кошмарный сон.

— Странно, но мой совет директоров склоняется к такому же мнению, — саркастически заметил Эван. — К несчастью для тебя и для них, именно я и есть глава банка «Обри Кроунер».