Найти и сохранить

13

Виктор открыл дверь своей квартиры и впустил Маделин.

— Я тосковал по тебе.

— Но мы позавчера провели вместе почти целый день.

— Это не одно и то же. Был еще и твой брат. Я тосковал только по тебе одной. Я не мог прожить и дня, чтобы не страдать без тебя, без твоего взгляда. Ты так долго не смотрела на меня.

Она погладила его бороду. Теперь она казалась ей намного мягче, чем в первый раз. Маделин провела ладонью по шершавой щеке. Прикасаясь к нему, она испытывала необыкновенное чувство, какого еще не знала. Его руки протянулись и крепко обняли ее. Наклонив голову, он дотронулся губами до ее шеи и начал покрывать ее медленными и упоительными поцелуями. Затем губы ее раскрылись, как бы приглашая его, и он страстно переключился на них.

Даже отдавая всю себя его власти, она в глубине души помнила причиненную обиду и понимала, что он снова может нанести ей душевную травму. Но оторваться от него не могла. С ним она была готова на все. Она давала ему это понять своими нежными и пленительными поцелуями, щедро одаривающими его. Ее руки еще крепче обвились вокруг его шеи. Она подсознательно старалась притянуть его так близко, чтобы ничто не могло встать между ними.

В то же время его руки задержались в нижней части ее спины, потом перешли на бедра, пробуждая круги тепла. Виктор погладил ее ноги и скользнул руками на внутреннюю сторону бедер. В коленках она ощутила слабость, быстро растекающуюся по всему телу; желание захватывало ее, спиралью пробегая по ногам и дальше по животу и достигая груди. Она раскрыла губы, ожидая его пылкого поцелуя. Осознавая ее готовность, он языком вошел в ее рот и круговыми движениями стал исследовать его так, что волны восхищения прокатились по ней.

Пальцы его играли на ее ногах, пробуждая самые невероятные стороны желания. Они казались грубоватыми и легкими одновременно, как и щетина на лице.

К тому времени, когда он повел ее в спальню, голова Маделин кружилась от поцелуев. Удивительные эмоции наполняли ее во время процесса раздевания. Нетерпеливо целуя ее, он на время оторвался, чтобы самому раздеться. Еще стоя, он продолжал покрывать поцелуями ее шею и грудь. Маделин склонила голову на бок.

Глаза ее были мечтательно закрыты, а дыхание еле слышалось.

На этот раз он не торопился, тщательно и изысканно проходя каждый бугорок и ложбинку ее тела, пока она не ощутила совершенно невероятные эмоции. Наступило ощущение неземного удовлетворения, выходящего за грани реального.

С последним поцелуем он поднял голову и положил ее на постель. В ожидании самого главного момента она раскинулась на простынях. Его губы задержались на ее плече, затем скользнули по мраморной колонне шеи, а руки совершали таинственное путешествие ниже, напоминая обо всех в целом и каждой в отдельности частичке ее тела.

Потом она почувствовала, как его твердые, мускулистые ноги прижались к ее ногам и ощутила теплое чувство прикосновения и расслабления, последовавшее за их соединением. Мужской аромат и запах окружали Маделин, завоевывая ее чувства так же, как его тело завоевывало ее тело.

— Не останавливайся, — едва слышно прошептала она.

Он хрипловато рассмеялся:

— Вообще-то я и не думал останавливаться.

Вместе они засмеялись. Она чувствовала, как его грудь трется о ее тело, и эмоции начали переполнять ее душу и плоть. Их тела содрогались во все более убыстряющемся темпе, с каждым движением становясь все ближе и ближе.

Маделин показалось, что ее тело перестало принадлежать ей и превратилось в нечто невесомое. Они двигались уже в бешеном темпе, сжимаясь теснее и теснее, пока не превратились в один пульсирующий и волнующий организм, достигший верха экстаза.

Наконец она почувствовала, как дыхание его пришло в норму, и ощутила, как испарина покрыла спину. Тут она снова обрела сознание и четкость мысли.

Он благодарно поцеловал ее и повернулся на спину.

Тело ее еще дышало пережитыми волнениями, и ей нравилось такое состояние.

Он обнял ее и крепко поцеловал.

— А сейчас поспи. Утром я отвезу тебя домой.

Проснувшись утром, она обнаружила, что он уже поднялся и, стоя под душем, весело напевает знакомую мелодию. Маделин поднялась, завернулась в одеяло и стала собирать свою одежду, разбросанную по полу. Когда Виктор вошел в комнату, она уже оделась и теперь причесывалась.

Он улыбнулся.

— Ты слышала, как я пел?

— Наверное, все учителя музыки падали в обморок.

Виктор засмеялся.

— Идем на кухню, и я покажу тебе, как надо готовить тосты и наливать молоко.

— Звучит очень заманчиво.

Взяв Маделин за плечи, он опять привлек ее к себе.

— Знаешь, любой мужчина был бы счастлив с такой девушкой, как ты!

— Тебе просто повезло, что ты оказался в этом баре в нужное время.

— Да, мне повезло, — с этими словами он стал губами ласкать ее ухо.

Она легко толкнула его в плечо.

— По-моему, ты собирался накормить меня?

На кухне он заложил хлеб в тостер и стал варить кофе.

Кофе показался Маделин самым ужасным из всего того, что она когда-либо пила, но, чтобы не обижать его, она не стала ничего говорить об этом.

— Почему ты решил отращивать бороду?

— Лень стало бриться. А тебе нравится?

— Да. Правда, иногда она колется, но это приятное покалывание, — она продолжала улыбаться. Такого умиротворения и покоя она никогда не испытывала. Все ее сомнения относительно Виктора, как и страхи за Дэви, казались незначительными в эту минуту. Приятные воспоминания теснились в голове, а весь мир представлялся ей в розовых тонах. Теперь она окончательно поняла, что влюбилась.

— Почему ты улыбаешься?

— Потому что великолепно себя чувствую.

Он молча смотрел на нее. Если она сможет отбросить свои ненужные обиды, может, что-нибудь у них и получится.

Он не стал затруднять себя мытьем посуды и, взяв Маделин на руки, понес в спальню.

Снова разметав одежду по всей комнате, они очутились в постели. Она чувствовала легкое покалывание его бороды, когда, обняв, крепко прижималась к сильному телу Виктора, а он покрывал поцелуями ее шею и губы.

Одной рукой обнимая его, другой она гладила кожу спины и восхищалась крепкими мускулами стройного тела. Ей не доводилось испытывать такого всепоглощающего чувства. Быть с ним казалось ей самым главным делом в мире.

Его опьяняющие поцелуи и опытные руки очень быстро подвели ее к границе желания. Закрыв глаза, она издала стон неизведанного удовольствия в тот момент, когда его тело как бы слилось с ее телом. Она словно принимала не какую-то одну часть его, а полностью погрузилась в него. Это было блаженное ощущение. Затем она вернулась в мир чувственных переживаний. С ускорением ритма восхищение кругами разливалось по ней, переходя из одной части тела в другую, пока не довело до предела восторга.

Придя в себя, она увидела, что он наблюдает за ней. Но она не знала, что в это мгновение Виктор принял решение. Теперь ничто не могло разъединить их. Они принадлежали друг другу. Остальные мелочи сейчас не играли абсолютно никакой роли. С ними он разберется позже. Но некоторые вопросы требовали неотложного решения, и он без подготовки начал:

— Переезжай в Лос-Анджелес. Маделин улыбнулась.

— Мне тоже нравится эта идея! — и с горечью добавила: — По крайней мере в настоящий момент. Одно дело, когда я с тобой, и совсем другое, когда я остаюсь одна. Уже потом, в одиночестве, я как следует вникаю в эти проблемы.

— Да нет никаких проблем, — твердо сказал Виктор.

— Неужели? — она сложила руки на груди. — Как по поводу того, что ты не можешь держать слово?

— Этого больше не случится, обещаю тебе.

— Один раз ты уже обещал…

— Теперь другое дело.

— Я очень хочу верить тебе, но должна быть реалисткой. — В конечном счете, сейчас это не имело для нее большого значения. С долгим томительным вздохом она откинулась на подушки. — Сейчас я не хочу ни о чем думать. Просто хочу быть с тобой.

Сидя в гостиной номера, Дэви покусывал пальцы.

— Я понимаю, ты многое пережила, прежде чем найти меня, но пойми и ты меня: я не хочу возвращаться домой.

— Но почему? — спросила она, стараясь приглушить ощущение торжества в сердце. Если Дэви отказывается возвращаться, то у нее появляется неоспоримая причина, чтобы остаться. Значит, она сможет быть с Виктором.

— Потому что я не люблю, когда каждый сует нос в твои дела и перемывает косточки.

— Но там никто не сплетничает, — возразила она.

Дэвид засмеялся.

— Не надо мне заливать. Это прошлое. А вообще хочу тебе сказать: там все только и делают что сиднем сидят, наблюдая, как идет жизнь, и сплетничают. Это не по мне. Не собираюсь сидеть сложа руки и наблюдать. Я хочу создавать.

Маделин откинулась на спинку кресла. Трудно находить аргументы, когда сама не уверена. Возможно ли остаться здесь и начать все сначала? Может ли она настолько доверять Виктору, чтобы положиться на него в столь серьезном деле?

— Кстати, где ты была ночью? — подозрительно сощурив глаза, поинтересовался брат.

Ответ у нее уже был припасен.

— Я заночевала у Франсин. Он фыркнул:

— И ты думаешь, я поверю тебе? Я взрослый человек, и нечего меня водить за нос. Ты ведь была у Виктора, разве нет?

Маделин по привычке делала вид, что рассматривает ногти.

— По-моему, мы разговаривали о Джорджии, а не о моих личных делах.

— Ты не смогла бы остаться у него, будь мы в Альберте, — ехидно улыбаясь, словно понимая, что попал в точку, сказал Дэвид. — Весь город узнал бы об этом на следующий день. У вас с ним что, любовь?

— Виктор очень добр ко мне, — сказала Маделин и, осознав, как глупо прозвучала эта фраза, покраснела. — Ну, хорошо, — призналась она. — Я действительно оставалась у Виктора. — Ее лицо медленно заливалось краской, и тем не менее она не сводила с брата глаз.

— Тем более, почему бы нам не остаться здесь? Вы поженитесь, и проблема будет решена.

«С какой юношеской легкостью он говорит!»

— Он не просил меня выходить за него замуж, и к тому же у него есть кое-какие проблемы с…

— Да? И что же это за проблемы?

Маделин вздохнула и начала говорить, но заколебалась. Однако решившись, она одним духом выпалила:

— Он два раза сидел в тюрьме! Удивление на лице Дэвида сменилось детским восхищением.

— Ты не врешь?! Моя сестра связалась с бывшим уголовником! — он издал воинствующий вопль.

— Пожалуйста, Дэви, не кричи так громко. Соседи начнут жаловаться.

Пританцовывая, он прошел к окну.

— А тетя Паула знает? Бьюсь об заклад, она упадет в обморок! — пропел он.

— Дэви, я встречаюсь с Виктором не для того, чтобы сердить тетю. Я очень сильно люблю его.

— Тяжелый случай! — он присвистнул.

— Давай-ка поговорим о возвращении домой, — предложила она.

Улыбка пропала с его лица.

— Я стану самым несчастным человеком, если ты потащишь меня туда.

— Я не изверг и не собираюсь тащить тебя силой, ты ведь знаешь.

— Тогда я остаюсь, — решительно проговорил он, считая вопрос закрытым. — Я должен идти.

— Куда?

— Как куда? На гоночный трек. Маделин вскочила и последовала за ним к двери.

— Вот тебе на такси. На первую попавшуюся машину не садись. Еще неизвестно, какой человек окажется за рулем машины и что у него на уме.

— Хорошо, хорошо, — погладив сестру по голове, сказал он и улыбнулся. — Все нормально. Я буду вести себя как взрослый.

— Ох, меня это так беспокоит.

— Мне кажется, что теперь ты должна заботиться о своем бой-фрэнде, а не обо мне, — поддел он сестру.

— Никакой он мне не бой-фрэнд, — ни к кому не обращаясь, ответила она и со вздохом заключила: — Я просто люблю его. — Любовь подвигла ее на вершину мира, это она поняла прошлой ночью.

— В таком случае надо брать их сегодня ночью, — уверенно заключил капитан Кросби.

— Но и это не даст нам возможности взять всю банду, — отметил Виктор. — Фактически мы возьмем только самих рабочих — то есть работяг. А верхушка останется на свободе. Но нам-то нужны именно главари.

— Мы заставим их заговорить, — усмехнулся Кросби.

Виктор не был так уверен.

— А если не заставим?

— Не будь таким пессимистом, Канелли.

— Просто я не уверен, правильно ли мы действуем.

— Поверь мне, правильно. От тебя требуется быть в назначенное время на складе с угнанной машиной, остальное предоставь нам. А сейчас отправляйся домой и как следует отоспись. Ты выглядишь так, словно не спал всю ночь.

Так и было на самом деле. Глядя на спящую Маделин, он непрестанно раздумывал, как им быть дальше. А сегодня Кросби прямо-таки убивает его. Чутье подсказывало Виктору, что спешить не надо. Он так определенно точно и не знал, сколько людей находилось там и где запасные выходы. Что, если их кто-то предупредил? Что, если?..

Выйдя из подъезда полицейского управления, он оказался в пекле яркого солнечного дня. Они поступали неверно. Он чувствовал это. Но Кросби был старше по званию, и спорить с ним не имело смысла. Что ж, остается хорошенько отдохнуть.

Вернувшись домой, Виктор лег на кровать и закрыл глаза. Постель все еще хранила нежный аромат Маделин. Вздохнув, он повернулся на бок. Сейчас надо думать не о ней. К ночи он должен быть свежим и бодрым.