Найти и сохранить

14

Сидя в «феррари», Виктор нервно постукивал ногой по педали, ожидая, пока ворота откроются. Вокруг склада все выглядело спокойным. Кросби проделал неплохую работу: склад был окружен незаметно. Виктор надеялся, что он действительно окружен. Но чувство озабоченности, охватившее его еще утром, до сих пор трепетало в сердце.

Ворота начали открываться, бесшумно отъезжая в сторону. Чем шире они откроются, тем легче людям Кросби будет проникнуть в помещение. Виктор опустил стекло машины и помахал мужчине, открывавшему ворота.

Тот подошел. Но это был уже не тот толстяк, с которым Виктор разговаривал в прошлый раз.

— В чем дело? — он исподлобья глянул на Виктора.

— Послушай, что-то мне совсем плохо. У тебя нет, случайно, наркотиков.

— Я такими вещами не балуюсь.

— А травки?

— Нет у меня ничего, — пробурчал он сквозь зубы. — Загоняй машину.

— Да-да, — Виктор нажал на педаль газа и, включив заднюю скорость, резко затормозил. — Чертовы иностранные машины!

— Какого ты тянешь? Ты что, первый раз за руль сел?

Даже при тусклом освещении Виктор заметил, как побагровело лицо этого типа. Он сосредоточенно впился глазами в Виктора и не обратил внимания на тени людей, перебегавших от здания к зданию.

— Заводи свою проклятую машину или я вытрясу из тебя душу! — рявкнул незнакомец.

Через боковое зеркало Виктор заметил, что люди капитана подобрались уже вплотную к машине. Незнакомец так и не замечал их.

Виктор продолжал разыгрывать дурака.

— Так, значит, у тебя ничего нет?

— Ну ты… — окончательно разъярился тип.

И тут послышался голос:

— Полиция. Всем оставаться на своих местах.

Далее события развивались с головокружительной быстротой. Полицейские начали занимать помещение склада, и одновременно со всех сторон подъехали полицейские машины. Раздались чьи-то крики, и отовсюду стали выскакивать люди. Виктор оставил машину и кинулся наперерез первому бежавшему навстречу ему человеку. Некоторых схватили на месте, кое-кому удалось вырваться, и теперь они пытались скрыться. Слышались крики и ругательства.

Виктор скрутил парня и стал на месте его обыскивать, когда раздались первые выстрелы.

Что-то горячее ударило его в поясницу, но, занятый своим парнем, он сначала не обратил на это внимания. Огонь стал распространяться по всему телу. «Может, в поясницу вступило?» — мелькнула у него мысль. И тут все вокруг заволокло пеленой.

Еще не было и шести часов, как какой-то шум разбудил Маделин. Она села на кровати и недоуменно прислушалась. Шум повторился снова.

Выбравшись из кровати, она накинула халат и, быстро причесав волосы, пошла к двери, боясь, что стук разбудит спящего Дэви.

Остановившись у двери, она прислушалась и спросила:

— Кто там?

— Форрестер.

Форрестер? Что ему нужно здесь в такой ранний час? Открыв дверь, Маделин удивлено посмотрела на лейтенанта.

— Прошу прощения, что разбудил вас в такое время, но произошло несчастье.

— Дэви? — она бросила испуганный взгляд на дверь брата.

— Нет. В Виктора стреляли.

Она почувствовала, как кровь прихлынула к лицу. Надо было собраться с мыслями и взять себя в руки.

— Он… жив?

— Пока не знаю, в каком он состоянии. Он находится в госпитале.

— Ох, — только и смогла прошептать она. Силы оставляли ее.

— Мне передали, что еще в машине «скорой» он спрашивал о вас. И я подумал, что, может быть, вы захотите поехать в госпиталь?

Она нервно провела рукой по волосам. Мысли разбегались. В Виктора стреляли. Кто? Почему? Как это случилось?

Форрестер переминался с ноги на ногу.

— Так вы поедете?

— Да, да, я еду. О Боже, чего же я хотела? — она никак не могла сообразить, что хочет сделать. — Я спущусь через минуту… Стреляли… куда попала пуля?

— Хм…

Маделин оглянулась и посмотрела на Форрестера. Он мялся, не решаясь что-то сказать.

— Может, вы переоденетесь во что-нибудь подходящее? — наконец спросил он.

В спальне она надела первую попавшуюся одежду — мятые слаксы и спортивную рубашку. Ей и в голову не пришло привести в порядок голову. На миг заглянув в ванную, она плеснула в лицо холодной воды и едва припудрила щеки.

— Я догадываюсь, вы хотите узнать, что случилось, — как только они сели в машину, начал Форрестер.

Маделин закусила губу.

— Как же Виктор мог попасть в такую историю, если опять не нарушил что-то?

Смех Форрестера удивил ее.

— Это совсем не то, что вы думаете. Поскольку он выполнил задание, теперь я могу рассказать вам всю эту историю с самого начала. Он секретный агент, именно по этой причине ему и пришлось сидеть в тюрьме. Поэтому-то в него и стреляли.

— Значит, он не вор? — информация свалилась на нее слишком быстро, и Маделин никак не могла ее сразу переварить.

— Да нет, конечно. Он законопослушный гражданин. Отличный полицейский Трудяга.

Услышав эти слова, Маделин поняла, что это скупая мужская похвала. В любое другое время такая похвала вместе осознанием того, что Виктор нормальный гражданин, привели бы ее в восторг, но только не теперь.

— Вот мы и на месте.

Маделин бросилась в госпиталь, и лейтенанту пришлось догонять ее.

— Какой этаж? — на ходу спросила она.

— Седьмой.

Часы приема давно кончились, но никто и не пытался остановить Маделин. За дверью она остановилась, чтобы перевести дыхание. Она никак не могла представить Виктора бледным, лежащим без движения на белых простынях.

— Виктор? — прошептала она, сделав шаг к нему.

Он молчал. От него отходили какие-то трубки, а рядом стоял какой-то аппарат, назначения которого она не понимала.

Она села на стул рядом с кроватью. Одна рука Виктора лежала на одеяле, и Маделин протянула свою руку и накрыла ею пальцы его руки. Все, что она могла сделать для него в эту минуту, — поддержать его своим прикосновением.

Маделин не знала, сколько времени она просидела так, держа его руку в своих ладонях и только отпуская ее, когда приходил кто-нибудь из персонала. Дважды приходили врачи, и тогда она выходила в коридор и ждала там. Форрестер тоже ждал. С ним были какие-то люди, но ни лиц, ни имен их она не запомнила. Позвонив Дэви, чтобы сказать, где находится, она снова вернулась, в палату.

Еще не открыв глаза, Виктор ощутил, как кто-то нежно и заботливо прикасается к его руке. Маделин, инстинктивно решил он, хотя еще не знал, где он находится.

Воспоминания приходили к нему обрывочно. Он выполнял задание… потом страшный жар во всем теле…

Позднее, в машине, он расслышал: «Не понятно, задеты ли жизненно важные органы или нет».

Так и есть. В него стреляли. Вот почему его так обожгло. По крайней мере, Маделин с ним. С ней он ничего не боится.

Веки казались ему страшно тяжелыми. Он пытался открыть их, прикладывая колоссальные усилия. Ему не терпелось увидеть Маделин.

Она почувствовала, как пошевелился его палец, и приподняла голову. Глаза Виктора были открыты. Слава Богу! Она хотела кинуться в его объятия, но только улыбнулась.

— Привет.

Он еле слышно произнес:

— Привет.

— Как ты себя чувствуешь?

Он постарался покачать плечами, но вспыхнувшая боль заставила его поморщиться.

Обеспокоенная, Маделин протянула руку и погладила его лоб.

— Не шевелись. Просто лежи и отдыхай, — Маделин приподнялась и поцеловала его в лоб, затем погладила по щеке. — Ты поправишься. — Она знала это наверняка. Интуиция подсказывала ей это.

— Обязательно, — говорил он еще с трудом, слабым голосом. Но теперь это не причиняло такой боли.

— Поправляйся и никуда не спеши. В твоем распоряжении целая вечность.

Она наклонилась так близко, что он ощутил ее аромат, который был сильнее всех больничных запахов. Он ясно видел глубину ее фиалково-голубых глаз и нежный румянец щек. Как сильно хотелось обнять ее!

— Я все знаю. Форрестер рассказал мне. Ничего не говори, — она хотела, чтобы он берег силы и поправлялся как можно скорее.

Придвинув стул вплотную к кровати, она тихонько продолжала:

— Форрестер рассказал о тебе столько хорошего. Он сказал, что ты трудяга и… — она говорила весело, очарованная его темными и бездонными глазами.

— Выходи за меня замуж.

Ей не нужно было время на раздумья. Ответ выскочил сам собой.

— Да, — не дыша согласилась она. Накрыв рукой его руку, она любовно поцеловала его.

Виктор вздохнул. Внезапно его охватило нетерпение. Надо быстро поправиться, чтобы как следует целовать ее.

— Ты не возражаешь против переезда в Лос-Анджелес?

Маделин улыбнулась.

— Нет. Я думаю, преимущества этого очевидны. И Дэви будет рад, — нахмурившись, она спросила: — А ты не станешь возражать против того, чтобы он жил с нами? Не хочу отсылать его обратно к тете в Джорджию.

— Возражать не буду. Да я и не думаю, что он вернется.