Не дразни меня

Глава 20

Ярослава

Тёплый спёртый воздух салона наполнен нашими запахами. Литовский смотрит на мой живот, затем в мои глаза, заторможенно моргает. Эмоций никаких.

А во мне злость бурлит. Злость, ярость, досада и обида!

Я чувствую себя преданной и обманутой.

- Я не планировала лишаться девственности вот так!

- Я тоже не собирался трахать целку, - бормочет еле слышно, - Предупреждать надо было.

- Что?! - восклицаю, не веря собственным ушам, - Если бы я сказала, что девочка, ты не тронул бы меня?

Его тяжёлая ладонь опускается на мои рёбра, ползет по талии и поднимается к груди. Сжимает одну, вторую, обхватывает пальцами шею.

- Тронул бы.

По ощущениям он всё ещё внутри меня. Между ног чувство дискомфорта и максимальной наполненности. Хочется опустить руку и проверить, всё ли он из меня вытащил.

Боли, несмотря на внушительный размер его штуковины, нет. Она была сильной, но короткой как вспышка.

- Это был первый и последний раз, - заявляю, фокусируя взгляд на круглом кулоне и слежу за ним, когда вдруг он начинает опускаться.

Дыхание Литовского колышет мои волосы и пробивает на дрожь, когда касается моего уха.

- Поздно, Яра. Я буду драть тебя когда и сколько захочу.

- Только через мой труп!

- Повторяешься.

Прихватывает зубами ушную раковину и прижимается шеей к моему лицу. Запах становится концентрированнее - машинально им затягиваюсь.

После этого, отстранившись, снимает рубашку, обтирает ею член и бросает на меня.

- Салфеток нет.

Выходит из машины, закрывает дверь и застегивает ширинку и ремень. Я, невольно морщась от испытываемых неприятных ощущений, как могу, собираю с себя его сперму и хватаюсь за разорванное платье.

- Варвар!... Дикарь! - ругаюсь, понимая, что смысла надевать его уже нет. Бесполезная тряпка.

Прикрыв грудь, опускаю стекло и обращаюсь к Адаму.

- Мне голой ехать или ты меня в лесу прикопаешь?

Оборачивается, молча смотрит на меня. Выглядит потерянным.

- Пальто возьми.

- В той машине есть плед.

Как был, с голым торсом, в одних только брюках, Литовский идет к разбитой машине и возвращается с моей сумкой и пледом. Открыв заднюю дверь, швыряет на мои колени и тут же её захлопывает. А затем забирает с переднего сидения пиджак и, надев его, закуривает.

Я закутываюсь в теплую ткань и не могу заставить себя не смотреть на него. Он стоит ко мне вполоборота. Тянет никотин, не пытаясь убрать упавшую на лоб длинную волнистую прядь.

Крупный кадык дергается, синхронно с ним сжимаются мышцы моего влагалища. Я всё ещё чувствую его там.

Больше ничего. Бурлящий до этого коктейль внутри меня внезапно остывает. Спать хочется.

Выбросив окурок, Адам садится в водительское кресло и оборачивается.

- Холодно?

- Нет.

Придавив тяжелым взглядом, кидает мне свое пальто и начинает сдавать назад, в сторону трассы.

Ловя его отражение в зеркале, я не могу понять, почему не боюсь его.

Потому что он гарантировал мою безопасность вышестоящим?

Потому что уже причинил бы мне зло, если бы хотел?

Почему?...

- Слушай, а то, что случилось сейчас, можно считать изнасилованием? Ты же взял меня силой?

- Завести тебя на экспертизу? - отзывается негромко.

Выкрутив руль, выезжает с просеки и останавливается. Затем разворачивается ко мне, нащупывает в кармане пальто свой телефон и вынимает его. На меня не смотрит.

- Нет, - бурчу под нос.

- Правильно. Таких изнасилований будет ещё дохрена. Не наездишься каждый день на экспертизы.

Связавшись с охраной, дает им наши координаты.

- Каждый день? Думаешь, я с тобой спать буду? - хмыкаю с вызовом, испытывая при этом постыдный трепет в животе.

Литовский не отвечает, а у меня зудит. Потребность цепляться к нему невыносимая.

- Что, твоя горничная уже не справляется со своими обязанностями? Где она, кстати? Её отпуск затянулся. Почему всю грязную работу за нее должна делать я?

- Карина уволена, - отвечает Адам, - Ты права, теперь сосать придется тебе.

Прячу несвоевременную улыбку.

- Конечно, милый. Сейчас приедем домой, накормим кота, и я тебе сразу отсосу.

В обращенном на меня волчьем взгляде вспыхивает чёрный огонь. Я тяжело сглатываю.

- Даже не мечтай!

Медленно двигаясь до съезда с трассы на проселочную дорогу, где меня ждал Литовский, мы оказываемся там почти одновременно с машиной сопровождения.

Чёрный, в точности такой же, как наш, внедорожник останавливается, и из него выходят трое укомплектованных оружием мужчин. Один из них говорит в рацию.

И это от них я собиралась сбежать? Вот дура!

Запахиваю плед на плечах и накидываю сверху его пальто. Оно тяжелое, пахнет резким парфюмом и немного табаком. Вкусно пахнет.

Уткнувшись носом в воротник, смотрю в окно на мужчин, только сейчас начиная осознавать все произошедшее в этот вечер. Сложившаяся в голове цельная картинка пугает.

Нашарив свою сумочку рукой, нахожу в ней телефон и сразу набираю Леньку. Абонент недоступен.

Чёрт! Что это значит?!

С ним уже что-то сделали, или он прячется?

Один за другим в мозгу начинают вспыхивать вопросы: как Лютый узнал? Меня прослушивают? Почему сразу не пресек? Зачем был весь этот спектакль? А если он узнает, что Леня работает в доме отца и сдаст его? А тот в свою очередь подставит своего отца, начальника охраны.

Боже!... Это я во всём виновата.

Внезапно задохнувшись, я немного опускаю стекло и слышу:

- Адам Викторович, мне с вами ехать?

Замираю. Тот, обернувшись на машину, отрицательно качает головой.

Слава богу! Я не снесла бы ещё и этого унижения.

Сев за руль, Литовский выезжает на трассу, за ним машина с охраной.

- Мой телефон прослушивается? - спрашиваю негромко.

- Разумеется.

Вспомнив эпитеты, которыми я награждала Адама, безмолвно стону и прикрываю глаза.

Меня от него не тошнит и никогда не тошнило!

- Что с Леней? Он не виноват, это я его заставила.

- Его не тронули.... пока.

Укладываясь на сидение, успеваю заметить перекатывающиеся под его кожей желваки.

- Не трогай, - прошу я, - Он действительно не при чём. Хотел помочь.

- Не трону. Если будешь тихой и послушной.

- Я буду тихой и послушной.

Усмешку на его лице я тоже вижу. Не верит, и правильно делает.

Не знаю, как быстро мы приезжаем. Несколько раз проваливаясь в сон, я теряюсь во времени. Окончательно просыпаюсь и сажусь, когда джип останавливается у самого входа в дом.

Несмотря на то, что ещё несколько часов назад я была уверена, что не вернусь сюда больше никогда, испытываю ни с чем не сравнимое облегчение.

Так хочется в горячий душ и спать!

Литовский выходит, я тоже двигаюсь к двери и, открыв её, вываливаюсь прямо на него.

- Я сама!

Подхватив на руки, он несет меня в дом. Я держусь за его шею и разглядываю волоски в его щетине. Она колючая - я помню.

Без усилий поднявшись со мной на второй этаж, он сворачивает направо, в сторону своей комнаты.

- Эй! Эй, мы куда?...

Толкает дверь ногой и вносит меня внутрь.

- Я пошутила! Я не буду сосать!... - восклицаю со смехом, - У тебя и кота нет!

- Теперь ты живешь здесь, - припечатывает он, - Завтра перенесешь свои вещи.