Не дразни меня

Глава 23

Ярослава

- Тебе принципиально важно, чтобы я сам твои вещи перенес?

Сваливает меня как мешок картошки на свою кровать и снимает пиджак.

- Мне принципиально важно, чтобы ты уважал мои личные границы! - говорю с жаром, убирая от лица взлохмаченные волосы.

Нагло вру, потому что его собственные кирпичные личные границы невероятно бесят. Он построил стену, я построю такую же, но выше!

Избавляется от галстука и принимается расстегивать рубашку. Смотрит туда, где сорочка еле прикрывает мои бёдра.

Это льстит по-женски и унижает одновременно, словно я для него не человек, а очередная резиновая Карина.

- Если ты считаешь, что я позволю так обращаться с собой, то сильно ошибаешься, Литовский!

Он морщится, словно в его эфире помехи пошли. Словно удивлен и раздражен, что у его жены, ещё и речевая функция есть.

Откинув рубашку в сторону, двумя руками берется за ремень. Мои глаза против воли сползают с лица на его покрытый волосками бугристый торс. Кожа моей груди и живота становится сверхчувствительной и начинает гореть. Она помнит ощущения прикосновения к каменным мышцам Лютого.

Потом молния его ширинки разъезжается, и моему взору открывает вид на неприлично откровенную, едва прикрытую белыми боксерами, эрекцию.

Приложив ладони к пылающим щекам, я мотаю головой.

- Где ты был эти два дня?

- Работал, - бросает небрежно, выступая из упавших на пол брюк.

- Где работал? Не в городе?... Почему мне не сообщил, что не приедешь ночевать?

Опершись коленом в матрас, хватает мои бёдра и подтягивает к себе. В груди поднимается протест бешеной силы. Работая пятками, я сопротивляюсь.

- Ответь на мои вопросы! - хриплю, лупя руками, куда придется.

Уже привычным движением Адам фиксирует мои запястья и, наконец, отвечает на мой взгляд.

- Чего ты хочешь от меня?

- Чтобы ты перестал обращаться со мной, как с вещью.

- Это как?

- Как сейчас!

Нависнув надо мной так низко, что прядь волос время от времени касается моего лица, он пытается понять, что от него требуется. И, кажется, действительно, не понимает.

- Конкретнее и как можно более кратко. Я пиздец, как трахаться хочу.

Низкие вибрирующие нотки в его голосе отзываются трепетом в животе. Это не я, это мое тело на него так реагирует.

- Если уж ты собрался... трахаться со мной на постоянной основе, то у меня будет к тебе ряд требований.

- Чего?...

В серо-зеленых глазах искреннее недоумение и очевидная работа мозга. Но тело его тоже живет своей, отдельной от разума, жизнью. Раздвинув мои ноги, он устраивается между ними и медленным точным движением вжимается в мою промежность. Оба на миг задерживаем дыхание.

- Мне нужен номер твоего телефона и возможность связаться с тобой в любое время суток.

- Зачем?

- Хочу знать, где ты.

- Что ещё? - спрашивает, совершая очередное плавное движение бёдрами.

Мое сознание размягчается, плывет, шепчет: «Отложи разговоры на потом». Все существо к оборотню тянется. Прогнуться, подчиниться, дать всё, что хочет.

- Ещё хочу... нет, вернее, требую, чтобы ты был верен мне.

- Верен?... Это как?

Он отпускает мои запястья и спускает бретельки сорочки по плечам. Ощупывает кожу, словно проверяя ее на гладкость и упругость. Я упираюсь указательным пальцем в его грудь.

- Я не потерплю, чтобы ты, кроме меня, спал ещё с кем-то.

- Я с ними не сплю... - проговаривает, продолжая играть роль недоумка.

- Ты понял, Адам!

Полные губы изгибаются в ироничной усмешке. Залипаю на них, на миг отпуская нити контроля.

- Что, даже минеты запрещены? Минеты же можно?

- Нельзя! - шиплю, упираясь обеими руками в его плечи, - Я серьёзно, Литовский!... Или только я, или иди на хрен!

- Ты охуела, Яра. Кто ты такая, чтобы двигать мне свои требования?

- Твоя жена. Если для тебя они неприемлемы, то возвращаемся к тому, с чего начали - я живу в своей комнате, ты трахаешься со своими Каринами.

- А если нет?... - шепчет, ломая мое сопротивление, - Если я хочу трахать и тебя, и Карин?...

- Тогда... - вкладываю в руки всю свою ярость и, сжав кулаки, бью ими в основание его шеи, - Ты идешь на хрен!

Увернувшись от второго моего удара, Адам снова обездвиживает меня. Зафиксировав запястья, придавливает к матрасу. Я пихаюсь ногами и пытаюсь цапнуть губы.

В груди печет от обиды и унижения. От злости на саму себя за то, что придала большее значение сексу с ним, чем он того стоит.

- Отпусти меня, Литовский! Иначе тебе придется трахать бревно!

- Проверим?...

- Я не шучу! - восклицаю, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

- Всё!... Ладно! - смеется негромко, касаясь щетиной моей щеки, - Я попробую. Попробую быть верным.

- Попробуешь? Это что, так сложно?...

- Для меня да. Не было такого опыта.

Не сразу понимаю, нравится мне то, что слышу, или нет. Ищу ответ, жадно вглядываясь в его лицо. Адам смотрит на мои губы, а затем поднимает глаза, и мы переплетаемся взглядами. Вижу там подтверждение его словам. Он не бросил их на ветер, лишь бы я успокоилась. Он отдает себе отчет в том, что только что пообещал.

Я улыбаюсь, на что он выгибает бровь.

- И номер мне свой дашь?

- Дам.

- И на сообщения мои отвечать будешь?

- Блядь....

Прижавшись губами, проталкивает язык в мой рот. Сильный, скользкий, до ужаса наглый. Я вспыхиваю моментально. Облизываю его, глажу своим и, окончательно расслабившись, обнимаю Литовского за шею.

Не прерывая поцелуя, он стягивает сорочку ниже и касается груди кончиками пальцев. Она тут же покрывается мурашками, а низ живота наполняется приятной тяжестью.

Ущипнув соски, нетерпеливо сминает плоть, а затем, нырнув одной рукой вниз, трогает меня через ткань трусиков. Чувствую, какие мокрые.

- Охренеть.... - бормочет еле слышно.

Недолго гладит, а потом сгибает мои ноги в коленях и прижимает их к животу. Я испуганно застываю и хватаю его за предплечье, когда он сдвигает полоску белья в сторону.

- Не надо... пожалуйста...

- Ты должна исполнять все мои прихоти. Сама же хотела быть единственной.

Расправив складки подушечкой большого пальца, им же в меня погружается.

Я жалобно стону.

- Болит?

- Нет, - шепчу тихо, и он проникает глубже.

Прикрыв глаза, трогает меня изнутри, а затем, вынув палец, спускает свое белье.

Как завороженная, я смотрю на его увитый толстыми венами, член. На то, как крупная розовая головка, влажная от собственной смазки, толкается в меня.

- О, чёрт!... - не сдерживаюсь, чувствуя сильное растяжение и связанное с ним растекающееся по внутренней стороне бедер наслаждение.

Как это приятно!... Твою мать, как мне нравится!...

- Я не смогу остановиться, - предупреждает Адам, войдя до конца.

- Не надо.

Я помню только первые три толчка. Потом захлестывают ощущения. Нестерпимый жар и разгоняющие кайф по телу удары в глубину.

- Ещё!... Ещё-ещё! - повторяю как молитву.

Жмурюсь, боясь ослепнуть от вспышек перед глазами и, забыв о стыдливости, кричу в голос, когда меня сносит волной оргазма.