(Не) его тройня

Глава 10

Кирилл.

— У твоей жены сдвиг по фазе, — выдает мне Никита. Смотрю на экран телефона, точно ли там мой друг?

— Насколько далеко уехали её мозги? — наигранно улыбаюсь, хотя мне не до смеха.

— Улетели до космоса и прилетели обратно, — хмыкает друг. — Если честно, у неё явное расстройство и зацикленность на событиях. Попробуй аккуратно её убедить, что ей необходимо сходить к специалисту.

— А ты не можешь ей помочь? — наивно интересуюсь, хотя и знаю предполагаемый ответ друга.

— Нет. Этику психолога никто не отменял плюс я — заинтересованное лицо. Нужно, чтобы твоей жене вскрыли нарывы посторонние специалисты. Важен взгляд со стороны, а не из семьи.

— Я ей их сегодня итак вскрою. Причём по живому. Родителей Анжелики я уже вызвал из Питера, к вечеру они прилетят.

— Что настолько всё серьёзно?

— До абсурда. Как говориться и смех, и грех, — тру лоб, разглаживая морщины. — Хочешь, подъезжай часам к восьми. Мне любая моральная помощь понадобится.

— Хорошо, приеду, — звонок отбит. Кручу смартфон в руках и думаю как мне лучше информацию преподнести. Сначала тестю с тёщей рассказать? Бля… Никогда не попадал в такие ситуации.

Больше всего раздражает мой срыв, нахрена ударил жену по щеке? Не выдержал и приложил не по детски. До нутра проедает её ненависть к самой себе. Здесь даже психолог не нужен и так всё видно как на ладони. "Я такая с*ка"! Звучит голос жены в голове. Разве ты с*ка? Сколько раз пытался донести до неё о проблемах, но любой разговор с женой сводится к скандалам. Выбить бы из неё дурь, а ещё лучше вытр*хать, чтобы бы неповадно было себя дурой выставлять.

Смотрю на багровые костяшки пальцев, губы непроизвольно сжимаются и напрягаются. Мозг перебирает весь известный ему мат, чтобы найти подходящий… Дверь в кабинет скрипит, тоненькая рука просовывается и пытается открыть тяжелую дверь сильнее. Подхожу и открываю дверь. Глаза сына удивленно разглядывают меня. Присаживаюсь на корточки.

— Привет, Тим.

— Это правда, что ты мой, то есть наш папа? Настоящий папа?

— Да, — честно отвечаю пацану.

— А ты не уйдешь от нас, как папа Игорь?

— Нет, я никуда не уйду. Хочешь посмотреть кабинет? — сын кивает. Подходим к столу. — Давай, забирайся в кресло, — подсаживаю Тима и подкатываю впритык к столу.

— Большой босс за работой, — пытаюсь не рассмеяться, сын деловито перебирает канцелярию на столе. — Хочешь в шахматы поиграть?

— Я не умею, — с тревогой в голосе произносит сын.

— Зато я умею и научу тебя. Здесь хранятся шахматы, — вынимаю из шкафа большую подарочную коробку. — Мне их отец подарил на мое двадцатилетие, — сдуваю пыль с резной коробки. Память подкидывает воспоминания о моей юности. Сглатываю комок в горле, вспоминая последнюю партию сыгранную с отцом. Почти двадцать лет назад.

Тим пальцем проводит по пыльным зигзагам коробки. Внимательно рассматривая рисунок.

— Можно открыть? — с любопытством глядит на крышку.

— Нужно, — кладу свои ладони поверх ладоней сына. Нажимаю на защелку, и вместе открываем деревянную крышку.

— Деревом пахнет, — констатирует сын.

— Да, пахнет, — вдыхаю этот запах. Двадцать лет назад это был естественный, природный запах, сейчас… Несколько раз в году я смазываю коробку специальным маслом с запахом дерева. Вместе запускаем руки в коробку, вынимаем игровую доску. Сын достает ладью и зажимает её в руках. Молчу, это особый момент, единения с сыном. Выдох, по очереди на столе оказываются все фигуры из коробки. Отнимаю резную коробку в сторону, кладу перед сыном доску и показываю, как расставлять на ней фигуры.

Первую партию играю за двоих, сын, скорее, наблюдает со стороны.

— Теперь будем играть вместе. Поможешь мне расставить шахматы?

— Ага, это я запомнил, — Тим быстро расставляет фигуры в нужном порядке.

— Ходи сам, куда думаешь пойти? — сын хмурит лоб и показывает на коня.

— Хорошо, — вторую партию я поддаюсь и проигрываю. Сын подпрыгивает в кресле, чуть не уронив доску на пол.

— Ты молодец, — целую сына в макушку.

— Ещё хочу!

— Давай, — соглашаюсь с Тимом и играем ещё одну партию. Я замечаю, как у сына теряется концентрация внимания. Веду парня в библиотеку и читаю ему сказку. Мой отец всегда так делал, когда у меня начинались проблемы с концентрацией. Час занятий математикой, полчаса чтения детских книг. Не знаю, как это помогало мне, но факт, концентрация внимания улучшалась, и я мог снова сосредоточиться на решении задачи. С сыном, похоже, так же. Интересно, а Анжелика в курсе о проблеме сына? Тимофей убегает играть в детскую. Я иду к себе в спальню. У меня есть всего лишь час, чтобы отдохнуть. Ложусь на кровать и мгновенно засыпаю. Час спустя звонит будильник. Привожу себя в порядок, заказываю еду на дом.

Спускаюсь в гостиную и нахожу своё семейство за обеденным столом. Анжелика раскладывает детям еду. Наблюдаю за женой.

— Через сорок минут приедут твои родители, — закидываю "удочку" для разговора. Жена замирает на секунду и как ни в чём не бывало, продолжает раскладывать котлеты.

Подхожу к Анжелике, забираю из её рук поднос с едой и ставлю его на стол.

— Девочки, похозяйничайте, наложите пюре себе и Тиму. Мы с мамой отойдём на пять минут. Приятного аппетита, дети, — беру за локоть Анжелику и увожу в кабинет.

— Присядь, — киваю на кресло.

— Я постою.

— Другого ответа я и не ожидал. Ты сядешь в кресло и выслушаешь меня! — говорю в приказном тоне. Жена демонстративно гладит ладонью щёку. Бля…

— Сейчас тебе будет очень хреново, — жена дёргается, пытаясь встать из кресла, но я удерживаю её. — Сиди, я тебя не трону. Больше не трону. А хреново тебе будет морально, от моих слов. Анжелика, подумай минуту и ответь мне. Хочешь ли ты, узнать правду сейчас или в присутствии своих родителей? Я бы хотел поговорить здесь, сейчас, наедине с тобой.

— Зачем тогда родителей позвал?

— У меня завтра дела, одну я тебя не могу оставить. Я должен быть уверен, что ты в безопасности. В данной ситуации я могу доверить тебя только им и никому больше.

— Хорошо, — слабо обозначила свою позицию.

— Анжелика, почему ты не умылась? — трогаю щёку жены, замечая свою кровь. — Решила всем продемонстрировать, какой я гад? Тебе щёку разбил… Малышка? Ты решила, что это твоя кровь? Нет, женушка — это моя, — подношу сбитые кулаки к лицу жены. — Видишь? Я просто тебя запачкал.

— Где ты так… Ты подрался?! — с ужасом в голосе спрашивает Анжелика.

— Не совсем подрался. Скорее правду выбивал из Игоря.

— И как? Успешно?

— Да, вполне. Послушай, я включу видеозапись допроса Игоря. Посмотри на меня. Там будет жесть. Я хочу, чтобы ты знала, на видео ты увидишь мою плохую сторону. Тебя и детей я никогда не ударю. Я не хочу тебя пугать, но ты должна увидеть его признание сама. Я буду рядом, — обнимаю жену и включаю запись на ноутбуке. Сжимаю ладонь Анжелики, когда на экране появляется темное помещение подвала. Вонь и смрад, тут же врываются в нос. Камера показывает лицо Игоря крупным планом. Пока ещё нормальным лицом, но через пару часов его будет просто не узнать.

— Говори, — звучит мой голос. Игорь скалится в камеру, но молчит. На доли секунды моя спина закрывает обзор для камеры. Игорь орёт от удара модифицированного шокера. На экране снова лицо Игоря.

— Повторить? — рычу сквозь зубы. Игорь морщится, видимо не понравилось общение с шокером. Мой кулак летит прямо в морду бывшему моей жены.

— Ааа, — раздается стон. — Чего тебе надо? — сплевывает кровь из разбитого рта.

— Правду. Говори, — замахиваюсь.

— Ладно, ладно…

— Зачем детей решил похитить? Что соскучился, по мелким, папашка? — рад его прибить, но пока ещё рано.

— Детям? Они мне нах*р не сдались.

— А что так? Родная кровь ведь?

— Родная? — злобных смех сотрясает стены подвала. — Я её осеменил! С*чка детей хотела? А что делают с с*чками? Осеменяют.

— Чего ты сделал? — в шоке спрашиваю я.

— Знакомая притащила использованный г*ндон. Пришлось замарать руки и ввести в Анжелику чужую сперму, пока та спала, под действием транквелизатора. Бывшей хватило единственного раза, и привет беременное пузо.

— Зачем детей похищал, если они не твои? — кулаки чешутся.

— Бизнес за внуков.

— То есть?

— Тесть хорошо поднялся, а я же его дочку «обрюхатил». Внуков вернул бы в обмен на бизнес.

Выключаю видео, этого достаточно, остальное пусть тесть смотрит и анализирует. Анжелика сидит с закрытыми глазами. Приподнимаю жену, сажусь в кресло, а жену усаживаю к себе на колени. Целую её в висок, крепко обнимаю и прижимаю к своей груди.

— Скажи хоть что-нибудь, — прошу жену. Она тяжело дышит, лишь иногда всхлипывает.

— А что говорить? Я не хочу…

— Малышка, — прикасаюсь губами к носу Анжелики.

— Покажи всё видео, — Анжелика впивается своей ладонью в мою. — Я хочу увидеть всё. Как у него оказался твой использованный презерватив?

— Нет, там дальше месиво. Тебе не нужно это видеть. Презерватив… Я снял шл*ху в элитном ночном клубе. Тр*хнул ее в сортире. Презик выкинул в мусорное ведро. Думаю дальше итак понятно? Стечение обстоятельств… Один г*нд*н забрал другой г*нд*н из мусорки. Ладно, хватит об этом. Все равно, как это получилось, главное одно — у нас с тобой трое детей. Твои родители уже у подъезда, пойдем их встречать, — мельком читаю сообщение и убираю смартфон в карман.

Дети поужинали и убежали из-за стола. Со второго этажа слышны детские голоса и звук включенных мультиков.

Открываем входные двери и встречаем родственников.

— Офигеть! Да, ты, олигарх-аллигаторный, — звонко верещит Лена, отбиваясь от объятий сестры.

— Доброй ночи, Кирилл, — тихо проговаривает Александра Юрьевна, мать Анжелики.

— Доброй ночи, — киваю в знак приветствия. Лена словно ураган, скидывает обувь и куртку и несётся осматривать квартиру.

Приобнимаю Анжелику за плечи и отвожу в сторону, давая возможность родственникам раздеться. Жена дрожит, еле сдерживая слёзы. Чуть позже явился Никита. К ни го ед. нет

Вечер прошёл под знаком успокой женщин, налей тестю вискаря и сыграй с детьми в шашки. Анжелика весь вечер сидит на диване словно мышь. Вроде бы всё в норме. Пусть так и будет. Тёща укладывает детей спать. Тесть смотрит спорт по телевизору. Лена устроилась в спальне сестры. Никита тоже остался с ночёвкой.

Перехватываю Анжелику у лестницы.

— Ты спать? — интересуюсь у супруги.

— Да.

— Тогда, иди в мою спальню. В твоей спит Лена.

— Я не…

— В мою спальню, — нагло перебиваю Анжелику. Жена вздрагивает, но идёт наверх. Следую за женой. Между нами предстоит последний серьёзный разговор, который приведёт в исполнение приговор. Быть или не быть нашей семье. Если жена уйдёт, то это будет концом всему. Каким бы дерьмом я не был, но я теперь не смогу забрать у неё детей насовсем. Я способен только лишь угрожать Анжелике. Тысячу раз я прокручивал наш диалог в голове, выбирая подходящий вариант к каждому её еще не сказанному вслух слову. В спальне, я задёрнул жалюзи и жестом приказал жене сесть на кровать. Она долго колебалась, оставаясь стоять у двери. Воздух шевелится, когда же проходит мимо меня и опускается на кровать.

— Как ты себя чувствуешь? — хотел начать не с этого вопроса, но что вышло, то вышло.

— Нормально, — жена пожимает плечами.

— Я перефразирую свой вопрос. Как ты чувствуешь себя в моральном и эмоциональном плане?

— Так же.

— А если честно?

— Ты хочешь, что бы я излила тебе свою душу? Вывалила всё дерьмо, что у меня накопилось?

— Именно так, Анжелика, — наступил главный момент. Доверится она мне или нет. Расскажет или закроется вновь.

— Мне хреново! — ударяет кулаками по покрывалу на кровати. — Меня обнанули, подставили, предали. Мои близкие меня обманули. Я — просто ду… — подношу свою ладонь к её рту и соединяю пальцами губы жены.

— Если ты, ещё раз обзовешь себя, то я тебя реально выпорю и сделаю это жёстко. Отхлещу так, что неделю сидеть не сможешь, — отнимаю пальцы ото рта Анжелики. Жена молчит и смотрит в стену.

— Так, тебя предали, дальше.

— Я просто не способна любить… Как ты не понимаешь, я не смогу тебя полюбить! — плачет Анжелика. — У меня больше нет сил, я… не хочу пробовать это снова.

— Пробовать что?

— Ты же хочешь семью? Я не смогу снова полюбить, меня уже предали.

— Тебя предали и сломали, я в курсе. А я восстановлю и соберу тебя снова. Шаг за шагом, мы вместе сможем всё, у нас уже есть семья. Ты, я и наши дети. Дай нам всем шанс быть вместе. Наши дочки чудесны, а сын умён не погодам. Тиму нужен спорт, только там он сможет держать хоть что-то под контролем. Предлагаю записать его на любую борьбу, которую он сам выберет.

— Он не захочет, я уверена в том, что наш сын не захочет заниматься карате или чем-то типа того.

— Значит, мы его убедим, распишем все преимущества контроля над своим телом. Наш сын отказывался от такого спорта исключительно по одной причине — ему не с кем было тренироваться, а теперь есть я. Тренировки в зале, это, конечно, хорошо, но вот дома-то он один. Девочки ведь отрабатывали свои "номера"?

— Да, постоянно, растяжки каждый день.

— А Тимофей? Ему же не с кем было, одному не интересно. Ты сына контролировать не могла, так как не разбираешься в борьбе.

— А девочки?

— Что девочки?

— Ты как-то сказал, что девочки баллончики с освежителем воздуха и спички держат на тумбочках возле своих кроватей.

— Да, говорил такое.

— То есть, девочки тоже боятся, но чего?

— Ты реально не понимаешь на сколько усложнила жизнь своих детей приведя в дом Васю?

— Не напоминай про него.

— Хм… А вот возьму и напомню. Женушка, дорогая, наш сын просветил своих сестер в том, что он сделал и по какой причине он это сделал. Девочки, боялись элементарного нападения на них.

— Бл*ть! Я не знала, что Тимофей им всё рассказал.

— Потому что кроме сына ты никого и не видела. Носилась с ним как с писаной торбой. О девочках ты заботилась только фактически: накормить, помыть, уложить спать, отвести на тренировки и всё.

— Я… — опять всхлип. Подхожу к жене и обнимаю её.

— Посмотри на меня. Давай оставим прошлое в прошлом. Есть настоящее и будущее. И то как мы его построим, зависит только от нас. Здесь и сейчас, ты, отпускаешь на заслуженный отдых всех своих тараканов. Выписываешь им премию и отправляешь их в свободное путешествие. Они уже наработались, — ловлю подбородок жены ладонью и фиксирую так, чтобы её глаза были полностью в моей власти. — Ты меня поняла?

— Угу.

— Заигрываешь, негодница? — понижаю тембр голоса.

— Угу.

— По попе хочешь?

— Угу.

— А вот фиг тебе, — делаю вид, что выхожу из комнаты. Мажу взглядом лицо Анжелики, она кривит губы и закатывает глаза. Почти переступив порог одной ногой, резко разворачиваюсь и, сделав пару широких шагов, достигаю жену.

— Хотела же? — выдергиваю из шлейки брюк ремень, сворачиваю его пополам и наигранно рассекаю воздух. Анжелика подпрыгивает от звука издаваемого кожаными ремнём.

— Зачем это? — шепчет жена.

— А чтобы тараканы не вернулись в свой уютный дом.

— Не надо больше! — кричит Анжела.

— Надо, дорогая, — ловлю её за запястья и удерживаю на месте. По телу девушки пробегает дрожь, но глаза её затуманиваются, плотно сомкнутые ресницы прикрывают веки.

Я не останавливаюсь, поглаживаю грудь жены, расстегиваю бюстгальтер, уже стоя в футболке и трусах, ловлю губами её сосок, втягиваю его в себя, ласкаю языком кожу на груди Анжелы. От моих действий она стонет. Анжелика полностью под моей властью. Заставляю её снять с меня одежду. Помещение заполняют возбуждённые стоны жены.

Я пристраиваюсь между ног Анжелики, приникаю к её губам. Резко ввожу в неё член, начинаю двигаться. Стон Анжелы разносится по комнате. Отрываюсь от губ жены, выхожу из неё, потом снова погружаю член на всю длину. Ещё немного и я почувствую, как из-за жены во мне начнёт кипеть кровь. Моя животная похоть, жажда освобождения этого тела, всего себя. Руки дрожат, тело бьётся в конвульсиях. Анжелика стонет, по телу её пробегает судорога. Я теряю над собой контроль, замираю, только слышу её хриплое дыхание, чувствую, как она из последних сил бьется в моих руках, только для того, чтобы я заставил её кончить. Несколько контрольных толчков и жена словно растворяется в пространстве. Кончаю вслед за женой и падаю рядом с ней.

— Мои тараканы тебя испугались и выкинули белый флаг, — задыхаясь, говорит жена и пытается засмеяться.

— Это хорошо, что они испугались, — целую Анжелику в губы.