(Не) его тройня

Глава 4

Анжелика.

Прихожу в себя, лежу на кожаном диване. Коричневом кожаном диване. Хороший такой, хоть и холодный, зараза. Где я? Дом не мой. Чей? Судорожно глотаю воздух, воспоминания обухом бьют по голове. Дети!!! Вскакиваю, ноги, словно не слушаются меня, подгибаются, и я падаю на пол. Ударяюсь локтями. Раздается топот, поднимаю голову, вижу мужские ноги. Задрать голову выше, чтобы посмотреть, чьи это ноги не могу.

— Анжелика! Сильно ударилась? — раздается мужской голос.

— Не знаю, — а что я должна ответить? Он молча помогает мне подняться и усаживает на диван. — Как дети? — почти шёпотом спрашиваю я.

— Относительно нормально. Уже поели, Тима я намазал кремом от ушибов и синяков. Девочки мультики смотрят. Детскую одежду я уже заказал. Правда пришлось повозиться, принцессы с цветом определится, не могли. Да, и я уже вызвал детского психолога.

— Никакого психолога! — закричала на всю комнату. Мужчина опешил, схватил меня за ладони.

— Почему?

— Он уже "помог", — ощущаю комок в горле, прокашливаюсь. — Не надо психолога.

— Хорошо, я отменю его визит. Ты есть хочешь? — согласно киваю в ответ на его вопрос. — Пойдем.

Встаю с дивана, опершись на мужчину, прохожу на кухню. Осматриваюсь.

— Я люблю классику, поэтому не разрешил ломать стену между кухней и гостиной, когда дизайнер настаивал на этом. Здесь, тарелки, — открывает один из кухонных шкафов. — Чашки, — приоткрывает дверку и достает две чашки. — Вилки, ложки, там, — жестом руки указывает на ящик. Из холодильника достает несколько контейнеров с едой.

— Тебе положить в тарелку или?

Беру контейнер, открываю крышку и молча накидываюсь на салат. Лишь вилка мелькает между пластиковой емкостью и моим ртом.

— Ясно, — усмехается. Я даже не заметила, как он чай в чашки налил. Всецело была поглощена поеданием салата.

— Извини, я просто…

— Есть хотела? За что извиняешься? — отодвигает соседний стул и садится на него. — Почему от психолога отказываешься? Детям он нужен.

— Нет, не нужен. Откажись от его приема. Просто сделай это, чтобы не будоражить детские умы и не добавлять им хлопот, — попросила я.

— Хорошо. Объясни мне почему? — отпивает чай.

— Не сейчас, пожалуйста. Я, правда, не могу…

— Ладно, но, учти, я дотошный. Подожду пару дней и всё равно заставлю тебя рассказать мне всё. Ты спишь в комнате на втором этаже, — спустя минуту добавляет:

— Сегодня, спишь там. Детские комнаты рядом, девочки вместе, пацан отдельно.

После обеда мужчина провел меня в комнату на втором этаже. Очень странно, но ноги стали слушаться, и я самостоятельно поднялась по ступенькам.

— Ложись и спи, после стресса нужен хороший сон. Я уложу детей и приду позже, — опускает жалюзи и комната поглощается темнотой. — Отдыхай и ни о чем не думай.

— Я… хочу увидеть детей, — комкаю одеяло.

— Дети тоже хотят тебя видеть, — присаживается на край кровати. — Анжелика, у тебя был сильный стресс, ты в машине сознание потеряла. Дети еще сильнее перепугались за тебя. Представь, я их к тебе сейчас приведу, и что будет? Ты расплачешься, они тоже. А кто вас приводить в чувство будет? Я? Поверь мне, я не умею общаться с детьми. С женщинами и подавно.

— Но ты же их накормил и как-то с ними общался? — с сомнением гляжу на мужчину.

— У меня друг психолог. Позвонил ему и проконсультировался.

— Друг? — переспрашиваю.

— Да, хороший друг. Спи, — встает с кровати и уходит, плотно прикрыв за собой дверь.

Друг психолог, может и правда, попробовать еще раз? С этой мыслю, погружаюсь в сон.

Сквозь сон чувствую, как проседает сбоку кровать.

— Тима? — лепечу сонным голосом. — Ложись рядом, сынок, — и снова засыпаю.

Открываю глаза и впиваюсь взглядом в голую мужскую грудь. Быстро моргаю, зажмуриваюсь на секунду, в надежде, что этот мираж пропадет. Не пропал, констатирую, открыв глаза. Смотрю на мужчину, спит лежа на спине, левую руку закинул на подушку, а правой словно уперся в одеяло. Страх обуял мгновенно, резко присаживаюсь в кровати, судорожно пытаюсь скинуть одеяло и вылезти из-под него. Меня хватают за плечи и тянут назад. Ударяюсь головой о подушку, сжимаю кулаки, готовясь дать отпор. Одна секунда и я подмята под него. Несколько секунд в немом ужасе смотрим друг другу в глаза.

— Ты чего?! — возмущенно смотрю на него. — Чего ты в меня вцепился? — отпихиваю рукой от себя мужчину. Он сильнее, полностью обездвиживает меня.

Мужчина садится на кровати. Лицо серьезное, глаза прищурены.

— Как-то это странно, не находишь? — спрашивает у меня.

— Что странно? — не понимаю его вопроса.

— Раз уж мы вместе едим, спим и у нас троих совместных детей, давай, что ли познакомимся, женушка? Я Кирилл.

— Я видела твое имя в папке с документами на моих детей.

— Ты, хотела сказать в папке с документами на НАШИХ детей?

— Я ничего не хотела! Ничего!

— Послушай меня внимательно! Произошедшее мы никак не сможем изменить. Ничего не хочешь мне рассказать?

— Что рассказать?

— Как ты с этим г*ндоном связалась? — шипит сквозь зубы.

— Можно не сейчас, я к детям хочу!

— Можно. Дети уже позавтракали. Одевайся и спускайся на первый этаж. Сначала поешь, а потом к детям пойдешь, — зло произносит и выходит из спальни.

А откуда он знает, что дети уже позавтракали, если он со мной спал? Встаю с кровати, осматриваю обстановку в комнате. Серые обои, большая кровать. Кстати, хороший матрац, я оценила. Прикроватные тумбы с обеих сторон от кровати. Серый комод с пятью ящиками. Машинально выдвигаю верхний ящик. Что это? Руки без спроса сами лезут внутрь и вытаскивают из ящика кружевное белье. Обалдеть. Это же ****, оно стоит словно самолет. Еще раз осматриваю комнату. Неужели белье для меня? Тяну ручку второго ящика. Несколько пар новых носков, футболка и шорты. Мгновенно переодеваюсь, одежда чуть великовата. Не придирайся — внушаю себе и сбегаю по лестнице.

В кухне на столе — завтрак из яичницы с колбасой, зеленый чай, еще горячий кекс.

Через пять минут, разделавшись с едой, опять бегу наверх. Торможу у комнаты. Кирилл ведь не сказал, где дети. Вдруг я в чью-нибудь чужую комнату попаду.

Надавливаю на дверь и с опаской заглядываю внутрь. Пусто. Иду дальше по коридору.

— Что ищешь? — из проема, наверное, ванной комнаты, вышел Кирилл.

— Кого ищешь? Детей, Кирилл, моих детей! Где они? — возмущенно смотрю на мужчину.

— Детей? Вот такого роста? — показывает рукой рост детей. — Мальчика и двух девочек?

— Хватит язвить! — упираю руки в боки. — Где мои дети? — повышаю голос.

— Где твои дети, я не знаю. Я знаю, где НАШИ дети, — рычит в ответ.

— И где наши дети?! — срываюсь и кричу на мужчину.

— В кабинете, занимаются с психологом, — спокойно произносит мужчина, вытирая лицо полотенцем.

— Я запретила! Какого хрена! Ты совсем оборзел! — кидаюсь с кулаками на Кирилла.

Он с легкостью ловит мои запястья, еще до того, как я бы прикоснулась к его телу. Разворачивает к себе лицом, смотрит в глаза. Его сильные руки прижимают меня к нему. Меня трясет от ярости и страха. Внутри что-то переворачивается от осознания того, что сейчас со мной сделает Кирилл. Ладони мои словно зажаты в тисках, на меня снова накатывает волна страха.

— Успокойся, пожалуйста. Я не знаю, как к этому можно привыкнуть, — смотрит прямо в глаза.

— К чему к этому? — тихо переспрашиваю.

— К тому, что вчера произошло. Я понимаю, ты в шоке и в ужасе. Но с тобой всё в порядке, с детьми тоже. Вы живы и это, главное, — гладит ладонью по моей щеке.

— Мне надо к детям, — Кирилл берет меня за руку и тянет за собой. Я иду, не сопротивляясь. Мы спускаемся на первый этаж и проходим через гостиную, в небольшой коридор. Останавливаемся у массивных дверей, бардового цвета. Кирилл подносит палец к губам и подает мне знак "молчать". Послушно киваю и наблюдаю через щелку дверей, как дети, что-то усердно рисуют на альбомных листах. Все трое расположились прямо на полу.

Кирилл берет меня под локоть и отводит от дверей. Проходим в гостиную.

— Садись, — кивает на диван. Присаживаюсь на край. — Сама видела, в психологе нет ничего страшного.

— Я твоего психолога не видела, — отрицаю очевидное. Девочки не плачут, не кричат, а Тимофей не устроил истерику.

— Он очень хороший психолог. Его талант — помогать детям.

— Помогать людям — еще не значит быть хорошим, — кусаю ноготь на руке. Неосознанно оглядываюсь по сторонам. Хочется спросить "Почему тебя так интересуют мои проблемы?". Но задаю другой вопрос: — Почему именно я?

— Потому что ты — мать моих детей!!! Мы это уже обсуждали!

Кирилл начинает ходить по комнате, как тигр в клетке. Приближается ко мне, останавливается напротив и смотрит мне прямо в глаза.

— Зачем тебе это? — его вопрос, скорее утверждение, чем вопрос. — Почему ты себя мучаешь?

Я знаю, что глаза — зеркало души, и именно поэтому не переношу, когда лезут в душу. Но делаю вид, что улавливаю смысл его слов, и говорю правду.

— Потому что, прошлый психолог, внушил Тиму, что он виноват…

— Виноват в чём? — сипло произносит Кирилл.

— В том, что он убийца… — шмыгаю носом.

— Чего? И кого он убил? Комара что ли?

— Нет. Человека, — произношу и захлебываюсь слезами. Ну, вот и всё, Кирилл знает правду. Почти всю правду. Он смотрит на меня, и под его взглядом я чувствую себя преступницей. Кажется, он сейчас закричит.

— Что за х*рню ты сейчас сказала? Как пятилетний пацан, может кого-то убить? — хмурится.

— Может, если, — всхлипываю. — Зааащииищааеет своооююю маать, — снова нервно заикаюсь.

— Так, Анжелика, хватит реветь. Рассказывай мне всё, во всех подробностях. СЕЙЧАС.

— Яяя познакомилаась с Игорем, когда мне было двадцать два. Мои родители были рады нашему браку. Я влюбилась и словно парила и летала. Игорь буквально носил меня на руках. Цветы, кино, я радовалась, что у меня всё как у всех девчонок. Понимаешь, я всегда хотела детей, уже в детстве придумала имена. Грезила, как возьму в ВУЗе академ и буду нянчиться с ребенком.

Полгода попыток зачать ни к чему не привели. Родители успокаивали, а я в это время бегала по врачам, сдавала анализы, в тайне от всех пила витамины, специальные чаи для беременных. Думала дело во мне. Пока однажды, месячные не пришли в срок. Знаешь, я бежала в аптеку, как идиотка, скупила все тесты. Дома, развернув первую упаковку, пописав куда надо, я ждала в ванной. От нервного ожидания сломала три нарощенных ногтя. Мне тогда было плевать на боль, я тупо смотрела на две полоски. Две полоски, которые значили только одно… Я стала мамой. Двадцать минут я орала в ванной от счастья.

Весь следующий месяц, был словно волшебным, не смотря на ранний токсикоз, изменение запахов. Я была счастлива. Счастлива до тех пор, пока мне не позвонили, попросив прийти на опознание… Игоря. Он погиб. Столкновение. Машины в смятку, шансов не было.

С пятой попытки я смогла позвонить маме, руки дрожали так, что телефон я попросту не могла держать. Он лежал на кровати, а я просто тыкала пальцем в экран, иногда попадая в капли слез, — боль сжимает виски сильнее. — Он не успел. Ему было всего тридцать. Целая жизнь, и ни дня без нее. Он не увидел детей, не услышал их первые слова, первый топот ног. Я ненавижу себя. Я знаю, что ничего плохого не сделала, но… он просто погиб…

— Малышка, — Кирилл сел рядом и перетащил меня к себе на колени. Обнял и прислонил к своей груди. Впервые мне не хочется врезать за такое.

— На похороны меня не пустили родители. Младшая сестра словно приросла ко мне. Ей в то время только исполнилось шестнадцать. Не знаю, кто из нас тогда сильнее повзрослел.

Скорее она, чем я. Родители вытаскивали меня из депрессии, сестра ночевала у меня в кровати.

Я не знаю, как в ВУЗе узнали о случившемся, но директор пошел мне на встречу. Все зачеты и экзамены мне проставили автоматом. Я явилась лишь на сдачу ГОСов и защиту диплома. ГОСы я сдавала выучив всего лишь один билет, который мне и попался на экзамене. Спасибо преподавателям, без их понимания и сочувствия, я бы просто забрала документы и ушла с последнего курса.

Хуже всего было моим родителям, когда первое УЗИ показало двойню, все обрадовались. А потом из двойни получилась тройня. Моя мама ушла с работы, сестра прогуливала школу, чтобы помогать мне. Я их не просила так делать, они сами…

Отец очень разозлился на Лену, мою сестру. В школу она стала ездить с конвоем, который ее пас на уроках.

— На что вы жили? — удивленно перебивает Кирилл.

— У папы бизнес, сейчас, еще больше расширился. А тогда, нам денег хватало, да и пособия на детей были.

— Дальше.

— А что дальше? — нехотя уточняю у мужчины.

— Как ты познакомилась с уродом, что детский сад в заложники взял? — этого вопроса я боялась больше всего.

— После Игоря, у меня никого не было. Долго не было. Все окружающие мужчины, казались мне словно в тумане. С Васей я просто столкнулась в метро, и он сразу стал за мной ухаживать. А мне это было так нужно, необходимо словно воздух. Я повелась на его красивые жесты.

Однажды, год назад, я разрешила Васе переночевать у нас. Тогда, мы с детьми жили в квартире, отдельно от родителей. Я хотела, чтобы Тимофей и Вася поладили между собой, мужики же все-таки. Девочек забрали к себе с ночевкой мои родители.

Мы втроем съездили в парк, потом в кино и поздно вернулись домой. Тимофея я уложила спать, сама ушла к себе. А Вася должен был спать в гостиной, но… он решил иначе.

— Он тебя изнасиловал? — громко выдохнул Кирилл.

— Нет, не успел. Я закричала, прибежал Тима и… я тогда ничего не успела понять. Лишь увидела, как в руках сына блеснул нож. Вася медленно осел на палас, истекая кровью. Я схватила сына за руку и выбежала в чем была из квартиры. Соседи разрешили позвонить. Папа приехал быстро. С ним были какие-то люди. Нас с Тимофеем увезли. Квартиру продали, а Васю посадили на десять лет.

— Но он сбежал… — подытожил Кирилл.

— Видимо так, — снова всхлипываю, но мужчина берет меня за подбородок, сжимает свою ладонь.

— Не смей плакать! Ты делаешь себе только хуже. Посмотри на себя! У тебя опухшие глаза, покрасневший нос. Ты в слезах, твое лицо красное и припухшее. Ты хочешь, чтобы дети тебя увидели в таком состоянии? Прошлое это прошлое, отпусти это и живи настоящим.

— Я итак живу сегодняшним днем, — еле выдавливаю из себя. Я боюсь разрыдаться. Боюсь, что меня снова смоет в этот водоворот безумия.

— Нет, ты живешь прошлым, оно подтачивает тебя изнутри и не дает жить дальше. Так нельзя! Ты даже забила на наших детей!

— Это не правда! — кричу, пытаясь вырваться из сильных мужских рук.

— Ты забила на наших детей! — повторяет он злую фразу. Я впиваюсь ногтями в его руки, но ему все нипочем. Он меня не отпускает. Тогда я кусаю его за кисть. Мне кажется, это мой единственный шанс и я вцепляюсь зубами. Меня аж бьет изнутри крупная дрожь, когда он отпускает меня и отдергивает руку. А потом он начинает смеяться.

— Что смешного? — недоуменно смотрю на него.

— Какая же ты глупая маленькая девочка, играющая во взрослую женщину. Не хочешь слышать правду? Что ж, можешь и дальше жить иллюзиями, просто прими как факт, ту информацию, которую я пытаюсь донести до тебя. Ты еще не выросла внутренне. Ты вступила в брак только лишь для того, чтобы родить себе ребёнка. СЕБЕ, слышишь меня, это тебе нужен был ребенок, а не твоему мужу. Да, жизнь тебя потрепала, с этим я не спорю. Тебе было хреново, но тащить в дом первого попавшегося на твоем пути мужика, это перебор. Зачем? Ради секса? Сходила бы в секс-шоп и купила бы себе "друга". Нахрена тебе сдался Вася?

— Зачем ты так больно бьешь меня словами? Знаешь, я столько раз хотела наглотаться таблеток…

— И что тебя удерживало от этого опрометчивого поступка?

— Дети, — без запинки произношу я и замолкаю.

— Дети… наши дети… А чем ты их за это отблагодарила? — шепчет мне на ухо.

— В смысле отблагодарила?

— Они тебе жизнь спасли, а ты… А ты просто на них забила.

— Я делаю для них всё! Ты не смеешь меня судить! — кричу я, и голос срывается и переходит на шёпот. — Ты просто не понимаешь, что я сейчас чувствую. Я больше не могу. Давай не будем спорить. Ты со своими репликами, ты, идиот, о чем только думаешь? — я заливаюсь слезами и уже начинаю задыхаться. — Зачем ты на меня орешь? Мне итак тяжело на это смотреть! Они мои дети.

— Еще раз назовешь их своими детьми, я сделаю так, что они будут только МОИМИ! И твой отец тебе не поможет. Поняла меня! Ты со своими истериками совсем не видишь, что происходит с нашими детьми!

— А, ты, типа такой крутой папаша, пришел, увидел и победил?! Да? Ты для них никто! Слышишь, никто!!! — опять ору как бешенная.

— Заткнись! — рычит он и мою щеку накрывает острая боль. Он дал мне пощечину. С*ка! Как он посмел? — Ты сделала свой выбор. Сама решила отказаться от детей. Выбирай: либо живешь в моем доме, либо валишь отсюда куда хочешь, но с детьми ты тогда больше не увидишься.

— Ты тварь! — мычу я, гладя ладонью щеку. Хочет лишить меня детей, хрен ему в рожу! — Я от детей никогда не откажусь!

— Ты знаешь, где дверь.

— Я никуда не уйду!

— Твоё право. Если выбрала мой дом, то подчиняешься мне полностью. Скажу лизать мне ботинки, значит, встаешь на колени и лижешь мою обувь. А сейчас пошла наверх и не выходи из своей спальни.

Что я чувствую? Взрывной коктейль из эмоций. Мне хочется расцарапать ему морду. Ярость крепнет. Хочется кричать. У меня такое чувство, будто меня держит за волосы судьба, и сейчас я увижу, как она их отрезает. Встаю с дивана и ухожу на второй этаж. Чувствую мужской взгляд впивающийся мне в спину. Не обернусь. Ни за что не обернусь. Поднимаюсь по лестнице и ухожу к себе, как он и приказал.