Не лезь в бутылку, или Джинн в посудной лавке

Глава 46. Чем занять старушку

На королевский бал Серко не пошёл. Во-первых, потому что у него документов не было. Приглашение-то на двоих, на ректора, чтоб он провалился, и его спутницу. Оборотни в эту схему не вписывались. А во-вторых, у Серко внезапно нашлись другие дела. Дела, которые на его мохнатую голову свалил Илар. Оборотню надо было научить Даринеллу жить в новой ипостаси и свыкнуться с тем, что у неё теперь существует не только волчья, но и человеческая половина. Оказывается, это не так-то просто. Оборотни обычно живут общинами и не особенно информируют людей о своих делах. Серко сказал, что каждый оборотень в определенный период жизни учится примирять «двух волков в себе», но как именно это происходит, рассказывать наотрез отказался, только отмахнулся и велел им заниматься своими человеческими делами.

Так вот и вышло, что оборотни умчались в лес метить кусты и заниматься всем тем, чем обычно занимаются оборотни. Бабка пыталась увязаться с ними, но быстро получила от ворот поворот.

– Даринелла без меня никуда, – давила она на Серко. Железная старуха, конечно, даром что выглядит, как божий одуванчик.

– Девочка Даринелла - может быть, а вот волчице Даринелле нужно личное пространство. Если, конечно, не хотите, чтобы однажды внучка проснулась и обнаружила, что ненароком загрызла любимую бабушку. Тем более… женщина, как вы планируете угнаться за двумя волками по лесу? На метле? Не уверен, что у вас это получится. Лес, знаете ли, очень густой.

Бабка сопела, ворчала, охала и вздыхала. Вспомнила, что умирает, трижды пыталась прилечь с сердечным приступом, но вспоминала, что у меня полы грязные, и бодренько вставала. В конце концов Илару это все надоело и он лучшим своим командирским тоном (не зря же он не последним магом был в прошлой, доджинновой, жизни) велел старушке приводить в порядок дом и ждать внучку.

– Пирогов напеките, что ли. Они с Серко набегаются и вернутся голодные. Вдобавок за домом действительно кому-то присмотреть надо, пока мы с Лили заняты другими делами.

Бабка тут же перестала умирать и бодренько запрыгала козочкой по дому, интересуясь, где это у меня тут инструменты.

– Дверь-то вернуть на место надо, а то куда же я без двери. Страшно, – прощебетала она, одной рукой поднимая резной деревянный шкаф.

Я подумала, что страшно должно быть тем, кто попытается к такой бабке вломиться, но вслух, разумеется, ничего не сказала. Порой безопаснее промолчать.

– И кота, бедного, уморили. Вон какой худой.

Якобы худой Батон дёрнул ухом и с ужасом уставился на чрезмерно активную бабку, потерявшую возможность опекать внучку. Ох, сочувствую, Батон, но ты необходимая жертва.

***

Бабушка, внучка и Серко остались, а мы с Иларом верхом помчались в столицу. Бедолага ректор же остался на попечении этой троицы. Его посадили в подвал, который Илар собственноручно запечатал каким-то заковыристым заклинанием, сообщив, что спустить ему еду и воду бабка сможет пару раз, а в остальном это не его забота. И вообще, ректору давно не мешает похудеть. Уж не знаю, останутся ли от бедняги хотя бы рожки да ножки к нашему возвращению, но, признаться, это не слишком меня волнует. Даже если они случайно убьют его, для мира это не будет большой потерей.

Интересно, можно ли меня ещё считать добрым человеком? Наверное, уже нет. С другой стороны, легко быть добрым и милым, когда тебя никто из дома не выгоняет, работы не лишает и не продает. Вот разберусь с врагами и стану самой милой и чудесной девушкой на свете. Чуть-чуть осталось.

Мы приближались к столице, и с каждой милей Илар становился всё мрачнее. Казалось, на его плечи ложится вся тяжесть мира. Хмурый взгляд его не отрывался от горизонта. Илар мне не сказал, что именно нашел в кабинете барона, лишь бросил, что герцог готовит заговор против короля, и необходимо действовать немедленно.

– Думаешь, всё получится? – я не могла не прокручивать в голове самые худшие варианты.

– Получится, – ровно пообещал Илар.

– А можешь мне под платье бальное какие-нибудь тёплые подштанники выдать? А то если нас в темницу отправят, хочется не застудить себе ничего. Зелья от воспаления женских придатков страсть какие невкусные. И безумно дорогие ещё, – вспомнила я, что деньгами-то не очень располагаю.

Вся эта безумная чехарда заставила меня забыть, что я всего-навсего провинциальная зельеварша, предоставляющая зелья и первую медицинскую помощь для контрабандистов. Нет, у меня, конечно, есть Илар, но с его мухоморным характером никогда не знаешь, чего ждать. Вообще, от джинна ждешь безумных богатств и исполнения всех желаний, но пока получается, что мы только его желания и исполняем. Мне не то чтобы очень важно, кто правит королевством. Я живу далековато от центра событий. Любых событий.

– Лили, нет причин нервничать, – заверил меня Илар.

– Если не считать того факта, что мы собираемся обвинить брата короля. Такое, знаешь ли, не прощается. Даже если нам поверят, ты знаешь, что делают с гонцами, приносящими дурные вести? Ничего хорошего! – воскликнула я, не дожидаясь ответа. – Отрубят мне голову, и всё на том кончится.

– Не отрубят, – фыркнул джинн. – Ни разу еще не отрубили, и на сей раз ничего не случится.

– А такие вещи один раз обычно и происходят. Этого вполне достаточно. Может, сбежим на какие-нибудь прекрасные южные острова? Будем купаться в океане и кормить друг друга виноградом.

– Как только все закончится, – пообещал Илар, улыбаясь краешком рта. – Обещаю, я устрою тебе отпуск, достойный принцессы.

– Я запомнила. Если обманешь, худо будет, – рассмеялась я и пришпорила лошадь.

Всё будет хорошо. Всё не может не быть так. Мы вломимся на королевский бал и обвиним второго человека в стране в заговоре против короны. И даже это не причинит нам вреда. И почему мне кажется, что это звучит как-то фантастически?