(не) Мой Дракон. Проверка на любовь (СИ)

Глава 19

Неужели Агнес…убита? Это сделал сам король?

Стелла попятилась, наткнулась на кресло позади себя. Ошарашенно разглядывая проступающие предметы вокруг, силилась представить, что тут могло произойти.

Обессилено девушка рухнула в кресло, удивлённо захлопав глазами. Прямо перед ней до самого потолка было зеркало! Какое счастье. Как долго она его искала. Стелла всматривалась в чёрную глубину стекла:

— Няня, милая, где ты? — срывающимся голосом позвала Стелла.

Лицо нянюшки проявилось из-за тёмной дымки. Добрые глаза с любовью смотрели на девушку:

— Ну, что льдинка моя, наигралась? Пора домой? Батюшка тебя уже спрашивал.

— Я и не знаю, нянюшка. Всё как-то совсем не так, как мечталось. Один мужчина дарит цветы. Назойлив, как осенняя муха. Поёт песни, чего то хочет от меня, но я не хочу его видеть. Другой злится на меня без причины. Один раз он спас меня и даже поцеловал. Мне так понравилось. Тогда я не знала, что он король. Сегодня он наказал меня за дерзость, притащил в комнату, где убил собственную любовницу.

— Стелла, деточка, может хватит игр с людишками. Они самые страшные звери. Убивают друг друга, готовят каверзы, ненасытны и алчны.

— Да, няня, ты права. Но не совсем. Мне всё же интересно тут, иногда страшно, иногда весело. Но я никак не могу найти ответ на свой вопрос. Ищу любовь, а её нет. Боюсь, что пропустила её.

— Нет, нет, дорогая. Об этом не печалься. Если бы любовь коснулась тебя, ты бы никогда не пропустила её. Спутать это прекрасное чувство невозможно ни с чем.

— Я читала в книге, что любовь поселяется в сердце постепенно, через поступки. У меня всё это уже случилось. В смысле поступков. Цветы мне дарили, песни пели. Спасли мою жизнь, хотя я бессмертна, но об этом же никто не знает.

А ещё мужчина нёс меня на руках, его шёпот приятно, как горячий шоколад касался уха и даже проникал глубже, под кожу. Но это вовсе не то, чего я жду. Может быть со мной что-то не так? У кого бы спросить совета? Может, у отца?

— Тебе решать. Но, позволь дать совет не тревожить батюшку такими вопросами, иначе он рассердится.

— Ну да, может тогда у мамы?

— Почему нет. Сани готовы. Едем?

Стелла радостно шагнула в зеркало.

Сани в сияющих аметистах, запряжённые белоснежными лошадьми ярким метеоритом расцветили небо. Взлетели в чёрный сапфир неба сверкающей звездой, оставляя за собой пустошь спящего парка и одинокий маленький огонёк свечи, прыгающий в окне мрачной комнаты дворца.

Не успели сани остановиться перед мраморными ступенями цветочного дворца Оливии, Стелла выскочила, помчалась к матери:

— Мамочка, дорогая, привет! Я на минуточку. Научи меня любить!

Мать Стеллы поставила перед ней кофе.

— Привет, моя бледная звёздочка. Доченька, тебе кофе с коньяком?

— Ах, мама, нет, конечно! Я с утра пью кофе без сахара, а на ночь вообще стараюсь не пить.

— Стелла, детка, когда влюбишься, будешь капать в свой утренний кофе валерьянку. А к ночи твой остывший кофе из эспрессо станет депрессо. Было, было. Знаем, знаем.

Стелла отмахнулась от розовых мотыльков, стайкой круживших вокруг неё. Они обиженными розовыми лепестками усыпали нежным ковром солнечные проталинки на лаковом полу у ног Стеллы.

— Мама, как мне узнать, кто станет моим мужем из тех двоих мужчин, что появились у меня на земле. Один дарит цветы, другой психанул и запер в комнате убитой любовницы.

— Ты серьёзно? Ну и страсти. Вообще, если женщина колеблется при выборе одного из двух, значит ни один ей не нужен.

Оливия изящно подколола нефритовой шпилькой выбившийся локон.

— Ну да, наверное. Понимаешь, мама. Однажды ночью на меня напал бандит. Ниоткуда появился мужчина, он избил нападавшего, защитил меня и поцеловал. Но как! Я никогда не забуду этого волшебного прикосновения. Это было так чувственно, так приятно. Я теперь не хочу ничего другого. И вот самое странное, что я чувствую… Как бы объяснить…

Псих который запер меня в комнате убитой любовницы пахнет так же как тот, что целовал меня в саду. У него то же голос, он весь такой, как тот, но он король и к тому же дикий, напыщенный зверь даже не зверь, а зверюга!

— Что, такой эротично-жаркий и сексуально-неудержимый?

— Да нет, же мама, он настоящий зверь. Дракон! Красивый, белоснежный, могучий дракон! Да, кстати, сегодня он посмел мне сказать, что я буду раздвигать ноги на его простынях. В наказание.

— Как, уже? — Оливия двусмысленно улыбнулась:

— Он заявил свои права на тебя, дочка. Каков наглец. Ну ты же отправилась на землю найти книжную любовь мужчины? Считай, что нашла. Надоест, возвращайся. Здесь стадо твоих женихов уже истоптали весь мой сад.

— Мама, пока я хочу разобраться с земной любовью.

Оливия расхохоталась. Заливисто, звонко:

— Деточка, кажется ты на пути к совершенству. Главное, не соглашайся на меньшее. Пусть страсть кипит в твоём мужчине зверем. Мотай ему нервы неприступностью. Пусть добивается тебя, совершает подвиги.

— Да, но он запер меня в комнате, где убил соперницу.

— Вот и молодец. Теперь тебе самой не придётся этого делать. Избавиться от соперницы обычно очень трудно. Твой милый сделал это за тебя. Запер, говоришь? Прекрасно. Теперь вспоминай ему это до конца жизни. Его жизни. Не переживай, дочка. Скоро он будет целовать землю у твоих ног.

— Мама, я расстраиваюсь. Я в людях ничего не понимаю.

— Не расстраивайся. Просто знай, к сожалению, они все умрут. И мужчины тоже. — неоптимистично поддержала её мать.

Оливия осмотрела в зеркало причёску, поправила жемчужины в нимбе, осталась очень ими довольна.

— Дочка, когда начнёшь разочаровываться в мужчинах, знай, ты на верном пути. Свою вечность лучше проводить в удовольствиях, чем тратить её на диеты, печальки и разборки с надоевшими женихами, мужьями и любовниками.

Стелла задумчиво смотрела на голубое бесконечное небо за окном гостиной. Вдруг спросила:

— Мама, всё таки что такое любовь?

— Тебе действительно надо влюбиться, дочка, а то ты ещё сто лет будешь теряться в догадках.

Оливия подошла к дочери, села возле неё, положила ей руки на плечи:

— Благословляю тебя, доченька, на всю глубину любви. На прелесть лунных ночей вдвоем, на восхитительные минуты утра в объятиях нежности. На прекрасные часы в одиночестве, когда голова забита мыслями о нём, а кожа пылает от его ласк. Когда нежная безумная ночь плавно сменяется солнечными весёлыми днями, закатами и новыми ночами.

Оливия поцеловала Стеллу в лоб, погладила по волосам:

— Будь счастлива, моя дочь. Знай, мама всегда рядом. Только позови.

Стелла счастливая упорхнула к саням, мать, посчитав лекторий законченным, помахала вслед саням, исчезнувшим в воздушной солнечной парче.

Если бы Стелла и Оливия прислушались, они бы услышали глухой стук. Это кардинал, подслушивая за стеной беседу матери и дочери, пытался упасть в обморок. Благословение Оливии нарушило все его планы.

Теперь Стелла останется небожителем независимо от брака. Мать благословила дочь! Стало неважно за кем Стелла будет замужем, она в любом случае будет мотаться между мирами когда захочет. Винченцо схватился за голову.

Кто мог подумать, что Оливия вспомнит про силу материнского благословения. Кардинал стянул с головы шапочку, вцепился в неё зубами. Он стоял прислонившись худой спиной к стене, продолжал мять изодранную зубами шапочку. Успокоился, вздохнул. Значит, надо придумать что-либо другое!

Вслед саням, увозившим Стеллу на землю смотрели две пары глаз. Одна с радостью, провожая дочь в любовный туман. Вторая в ужасе: вместе с санями исчезала вероятность захапать все деньги Оливии…