Не муж, а мед!

Глава пятая

На этот раз хладнокровие изменило Кэлу. Он мог, не раздумывая, оседлать дикого быка, но при мысли, что он почти отец, отважный наездник дрожал от волнения. Всего через несколько часов вся его жизнь может полностью измениться.

На траве еще блестела утренняя роса, когда он подъехал к дому Дейзи. Женщина и мальчик ждали его на парадном крыльце. Глядя на их серьезные лица и «официальную» одежду, можно было подумать, что они собрались на похороны.

На Трэвисе были накрахмаленные синие джинсы и свежая белая рубашка, а на Дейзи — черное платье. Ее пышные волосы были стянуты в строгий пучок. Увидев ее, Кэл затаил дыхание.

— Привет, — сказал Кэл, вылезая из машины.

В его голосе чувствовалась неловкость.

— Доброе утро, — натянуто ответила Дейзи.

Трэвис что-то пробормотал. Все трое не поднимали глаз.

— Спасибо, что отвезете нас к доктору, мистер Кармоди, — сказала Дейзи.

Кэл искоса посмотрел на нее. Мистер Кармоди? Что это, намек на то, как вести себя с Трэвисом? Что именно она ему сказала о визите к доктору?

— Без проблем.

Трэвис рассматривал Кэла, сощурившись от бьющих в глаза солнечных лучей.

— Мне нужно сдать кровь на анализ, — сказал он.

— Я уже слышал, — кивнул Кэл. Он взглянул в лицо Дейзи, ожидая от нее знака, но она избегала смотреть на него.

— Чтобы убедиться, что я не болен, — продолжил Трэвис.

— Очень правильно. — Кэл нервно сжал руки. — Ну, как, ребята, вы готовы отправиться в путь?

Не ожидая ответа, он открыл дверцу салона и усадил их. Господи, тридцатимильная поездка в Корпус-Кристи становилась похожей на долгое путешествие! Он влез в машину и завел мотор, отчаянно ломая голову, о чем бы заговорить.

Дейзи смотрела прямо вперед. Она сидела, прижавшись к дверце, как будто собиралась выскочить в любой момент. Левую руку она положила Трэвису на плечо.

Мальчик прижался к Дейзи. Не успели они немного проехать, как он крепко заснул.

— Парнишка вымотался, — прокомментировал Кэл.

— Я рада, что он спит. Ему будет нелегко.

— Это надо сделать, Дейзи.

— Зачем? Чтобы удовлетворить твое любопытство?

— Мы оба имеем право знать правду, — заявил он.

— Что даст тебе это знание? Ты все равно не останешься здесь ради него.

Кэл сдержал себя, чтобы не ответить грубо. Нет смысла дальше разжигать ее неприязнь. Он помолчал с минуту, потом тихо ответил:

— Я стал другим, Дейзи.

Она фыркнула:

— С каких это пор?

— Думаю, после травмы. Чтобы изменить свою жизнь, нет ничего лучше, чем раздробить колено.

— А поджог поля люцерны — это действие зрелого мужчины?

— Это получилось неумышленно.

— А Розу в сарай ты тоже неумышленно затащил?

— Дейзи, — предупреждающе произнес он. — Не надо об этом.

— А что ты хочешь от меня, Кэл Кармоди? Я не собираюсь стелить перед тобой ковровую дорожку, впуская тебя в жизнь моего сына. Семь лет от тебя не было ни слуху ни духу, а теперь вдруг объявился папочка?

В ее глазах вспыхнул гнев, отчего она стала еще привлекательнее. Черт побери, Дейзи Хайтауэр даже не понимала, какую власть имеет над ним.

— Ты говорила, что больше не хочешь меня видеть. Помнишь? — мягко сказал он. — И что же я должен был делать?

Дейзи передернула плечами. Ее подбородок задрожал. Неужели она может заплакать? Неуступчивая Дейзи?

Он хотел протянуть к ней руку, но она уклонилась.

Кэл вздохнул. Он не мог одержать над ней верх.

— Обещаю, что не стану забирать у тебя Трэвиса, если ты об этом беспокоишься. Я только хочу знать, мой это сын или нет.

Вскоре они въехали в Корпус-Кристи. Вдалеке Кэл увидел океан, который поблескивал на солнце сине-зеленым цветом.

— Помнишь, как мы ходили на Северный пляж купаться нагишом? — Кэл улыбнулся.

— Нет, — резко ответила Дейзи.

— Конечно, помнишь. Это было после…

— Предпочитаю не говорить о прошлом, — перебила она. — О нем слишком больно вспоминать, а изменить его невозможно.

— Дейзи, прости меня за все.

— Извиняться легко. Тяжело иметь дело с последствиями. — И она выразительно взглянула на спящего ребенка.

Его волосы были темнее, чем у матери, цвета ржавчины, а не пламени. Щеки и нос обсыпаны веснушками, как у Дейзи. Так же, как и у нее, длинные и светлые ресницы. Он казался таким маленьким, таким хрупким! У Кэла защемило сердце.

— Не могу поверить, что ты так долго скрывала от меня свои подозрения, — в голосе Кэла звучала неподдельная горечь.

— Тс-с, — прошептала Дейзи, приложив указательный палец к губам, когда Трэвис зашевелился во сне.

Прошло два дня. Дейзи ожидала результаты анализов, и каждая минута казалась ей вечностью. Она старалась проводить как можно больше времени за работой, перестраивая ульи и планируя внедрение новых семей.

Несмотря на заверения Кэла, что он не заберет у нее Трэвиса, Дейзи не слишком ему верила. Кэл богат. Он мог нанять лучших адвокатов. Если он захочет бороться с нею… У нее заболело сердце. Нет. Сына она не отдаст. И неважно, как она это сделает.

— Дейзи!

Тетя Пиви жестом подзывала ее с заднего двора. Сбросив сетку от пчел, Дейзи пошла к дому.

— Тебя к телефону, — сообщила тетя Пиви, прижимая к уху воображаемую трубку. — Из лаборатории.

Вот оно. Этого момента она боялась с рождения Трэвиса. Где-то в глубине души она всегда знала правду. Кэл и Роза действительно зачали этого ребенка.

Тетя Пиви схватила ее за руку.

— Что бы ни случилось, Дейзи, все образуется.

— Хотелось бы в это верить.

— Ты сильный человек. Ты все перенесешь!

Дейзи кивнула и выпрямила плечи. Разве у нее был выбор? Стряхнув пыль с туфель, она вошла в дом и дрожащей рукой подняла трубку.

— Алло…

Голова ее закружилась.

— Мадам Дейзи Хайтауэр?

— Да, это я. — Дейзи уперлась ладонью в стол.

— Это Джина из лаборатории Келон в Корпус-Кристи.

— Слушаю.

— У нас готовы результаты анализов на установление отцовства в отношении Трэвиса.

— Говорите…

— Анализ подтверждает, что Кэл Кармоди — отец ребенка.

Кэл положил трубку. Оставалось только одно. Он будет просить руки Дейзи.

Он — отец Трэвиса, который так нужен мальчику. Дейзи испытывает серьезные финансовые затруднения, а у него есть деньги, чтобы ее обеспечить. Но самое главное — он все еще любит Дейзи. И неважно, если она больше не любит его или не может простить измену.

Он испытывал доселе незнакомую отцовскую гордость и в то же время знал, что пока совершенно не подготовлен к этой роли. Что это такое — быть родителем? Впервые кто-то будет зависеть от него, и это пугало Кэла больше, чем десять дюжин свирепых быков.

Он — отец.

Сколько упущено времени!

Его сыну уже семь лет! Его обманули. Лишили возможности быть свидетелем самых драгоценных моментов младенчества и раннего детства. Он уже не будет вставать среди ночи и баюкать новорожденного сына. Он никогда не увидит первых шагов Трэвиса, не услышит его первых слов, не даст ему бутылочку молока…

Сожаление, острое как лезвие ножа, укололо его прямо в сердце. Дейзи и Роза поступили неправильно, что не связались с ним за эти годы и не сказали, что он — отец ребенка. Неправильно. Неправильно. Плохо.

Кэл выскочил из дома, прыгнул в пикап и завел мотор. Его гнев был так велик, что дрожали руки, а нога не могла нащупать педаль сцепления. Автомобиль рванулся с места.

Первая улыбка, первый младенческий зуб, первый торт на день рождения. Первое Рождество, первая разбитая коленка, первый день в школе.

Кэл ударил кулаком по рулю и случайно задел сигнал. Фермер, медленно ехавший по краю дороги на тракторе, въехал в канаву, чтобы не мешать шикарному пикапу. Кэл был так расстроен, что даже не заметил, как заставил человека съехать с дороги.

Прямо сейчас увидеть Дейзи Хайтауэр! Пока у него были сомнения по поводу отцовства Трэвиса, Кэл еще мог оставаться спокойным. Теперь же — нет!

Колеса взвизгнули, когда пикап затормозил и остановился около дома Дейзи. Кэл выскочил из машины и бросился на крыльцо, не обращая внимания на боль в ноге. На его громкий стук в парадную дверь вышла тетя Пиви. Ее брови были нахмурены.

— Где Дейзи? — спросил он чуть ли не грубо.

— Послушай, Кэл Кармоди, — рассердилась пожилая дама и погрозила ему пальцем. — Веди себя достойно. Дейзи так же взволнована, как и ты.

— Где она? — повторил Кэл. Он был в таком состоянии, что его нельзя было остановить.

Тетя Пиви, должно быть, поняла, что сейчас с Кэлом лучше не связываться. Она открыла дверь и отошла в сторону.

— Дейзи наверху, в своей комнате. Но, клянусь, если ты ее огорчишь, я приду и отлуплю тебя ручкой от метлы.

— Я? Ее огорчу? А что, по-вашему, я должен чувствовать, когда вдруг у меня появляется семилетний сын?

Тетя Пиви фыркнула и посмотрела на него поверх толстых стекол очков.

— Если бы ты хоть раз за последние семь лет приехал домой! Я удивляюсь, что Дейзи вообще с тобой разговаривает.

Слова старой женщины несколько отрезвили Кэла.

— Извините меня, тетя Пиви. Нам с Дейзи надо многое обсудить.

— Только последи за своим языком, когда будешь с нею разговаривать, — посоветовала тетя Пиви. — Я старый человек, она и Трэвис — это все, что у меня осталось.

Кивнув, Кэл направился к лестнице. Когда-то Дейзи и Роза занимали спальню слева. Кэл задержался у двери. Ему вдруг стало трудно дышать. Он должен был переступить порог в мир взрослых, в мир ответственности. Туда, куда он так долго сопротивлялся входить. Кэл знал, что если сделает Дейзи предложение, то уничтожит свой прежний мир.

Он повернул ручку и открыл дверь. Комната изменилась с тех пор, как Кэл был здесь последний раз. Тогда в спальне стояли одинаковые кровати и стереосистема с модными записями. Туалетный столик был заставлен всякими безделушками.

Сегодня комната отражала вкус только одного человека — Дейзи. Не стало плакатов кинозвезд и рок-певцов. Исчезло электронное оборудование, а также старая мебель.

Все было просто, удобно и практично. Ни оборочек, ни рюшечек, никаких излишеств. Стены выкрашены в белый цвет, на них — фотографии Трэвиса, тети Пиви и родителей Дейзи. Маленький книжный шкаф забит книгами по пчеловодству и ремонту ферм. И никаких романов, никакого развлекательного чтива.

Но его внимание мигом переключилось на Дейзи. Она сидела, скрестив ноги, на большой кровати, закрыв лицо руками. Волосы были собраны в хвост. На ней были красная футболка и обрезанные джинсы, открывавшие длинные, стройные ноги. Рядом с ней стояла пустая коробка бумажных салфеток.

— Дейзи. — Он произнес ее имя, и вся его злость испарилась, когда он понял, что она плачет. Он никогда не видел ее плачущей. Даже когда погибли ее родители. Он стоял ошеломленный.

Дейзи перестала шмыгать носом и подняла голову. Ее глаза были влажными, а нос — красным, но она гордо выпрямила плечи.

— Кэл?

— Мне звонили из лаборатории. — Он помялся у двери, все еще держась за ручку.

— Знаю.

Их взгляды встретились.

Сердце Дейзи часто забилось. Наступил момент правды. Подтвердились ее самые худшие опасения. Человек, которого она любила, действительно был отцом ребенка ее сестры.

— Можно войти? — спросил он, удивив ее своим вопросом.

Она слышала, как он гневно препирался с тетей Пиви. Кэл не тот человек, которого можно унять, и Дейзи ожидала, что он вне себя от ярости ворвется к ней в комнату, требуя совместного опекунства над ее сыном. А вместо этого он сам был похож на потерянного маленького мальчика.

Дейзи почувствовала, что ее переполняют эмоции. Она заставила себя успокоиться. Сейчас не время терять бдительность.

— Входи, — ответила она, и он закрыл за собой дверь.

Крошечная комната словно еще больше уменьшилась от его присутствия. Дейзи нервно теребила истрепанную салфетку.

— Нам надо поговорить, Дейзи.

Она указала ему рукой на кресло. Кэл не сел, а подошел ближе к кровати. Он слегка прихрамывал, и Дейзи было больно это видеть. Когда-то она сама решила прекратить их отношения. Она не хотела связываться с человеком, который развлекается получением призов на соревнованиях. Такой человек должен быть отчаянным, надменным и самонадеянным, а такое сочетание означало опасность. Зачем лишние неприятности, когда жизнь и так принесла много горя?

Но, вопреки здравому смыслу, он ее привлекал. Вот как сейчас. В Кэле Кармоди было что-то неотразимое. Он отодвинул в сторону подушки и уселся на кровать рядом с нею. Исходящий от него приятный аромат, словно состоящий из жара и солнечного света, расшевелил давно уснувшие воспоминания. И что-то еще…

Дейзи перестала всхлипывать. Она тщетно сопротивлялась силе, которую Кэл Кармоди имел над нею. Семь лет она боролась с этой силой, надеясь, что одержала верх. Она ошибалась.

— Прости меня, — попросил он. — За всю боль, которую я причинил тебе, Трэвису и Розе.

Дейзи ошеломленно молчала. Она ожидала увидеть его гнев, а вместо этого он просил прощения.

— Не знаю, с чего начать, — сказал Кэл, — чтобы как-то искупить свою вину.

— Мы должны делать то, что лучше для Трэвиса, — отозвалась Дейзи.

— Согласен. — Он нежно взял ее за руку.

Его прикосновение как будто разорвало ее на тысячу горячих кусочков. Дейзи втянула воздух сквозь сжатые зубы и отодвинулась.

Но было слишком поздно. Он поставил на нее свое клеймо: теперь она — женщина Кэла Кармоди.

— И поэтому ты выйдешь за меня замуж, — продолжал он.

— Прости, что? — Дейзи повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Она правильно поняла? Он сказал, что она выйдет за него замуж?

Он встретил ее взгляд не моргнув. Его карие глаза, такие же, как у Трэвиса, смотрели на нее ясно и пристально.

Да, это был тот самый надменный, самодовольный сукин сын, каким она его помнила. Он всегда старался подчинить себе ее волю. Но она этого не потерпит. У Дейзи Хайтауэр тоже твердый характер! Ей не нужен мужчина, который будет указывать, что ей делать. Она пережила трагическую гибель родителей и сохранила ферму. Она пережила предательство Кэла и неожиданное появление Трэвиса. Она продолжала идти своим путем.

— Так будет лучше для всех, — пояснил он.

— Это ты так считаешь.

— Я тебе нужен.

— Черта с два.

— Ты можешь потерять ферму.

— Только потому, что ты убил моих пчел!

— Разреши мне быть с тобой рядом. Разреши быть отцом моему сыну. Разреши помочь тебе перестраивать пчелиную ферму.

— Тебя здесь не было, когда ты действительно был нужен.

Кэл ударил кулаком по изголовью.

— Но я здесь сейчас! Разве это не идет в счет?

— Нет. Ты здесь только потому, что потерял все остальное. — Она показала на его больную ногу.

Кэл резко выдохнул.

— Я от тебя не убегал, — настойчиво заявил он, раздувая ноздри.

Дейзи соскочила с кровати.

— Кого ты пытаешься одурачить? Меня или себя?

— Я собирался жениться на тебе, расставшись с родео.

— Это было до или после того, как ты затащил в постель мою сестру?

— Черт возьми, Дейзи. — Кэл вскочил и наклонился к ней. — Клянусь, я думал, что Роза — это ты.

— Теперь, когда Розы уже нет, можно говорить что угодно.

— Твоя сестра специально соблазнила меня. Не понимаешь? Откуда Роза узнала, что я в баре Микки?

— А где же еще ты мог быть, празднуя свою победу?

Дейзи не могла заставить себя посмотреть в лицо правде. Правда состояла в том, что ее родная сестра специально все подстроила. И только затем, чтобы сделать ей больно. Потому что она говорила с Розой в тот вечер. Она рассказала ей о ссоре с Кэлом. Розе было легко притвориться ею. В детстве они часто менялись ролями.

— Объясни, почему Роза надела твою одежду и забрала волосы в хвост? Она знала, что делает, — не отступал Кэл.

— Прекрасно, продолжай. Вали все на женщину, которой нет.

— Ты знаешь, что Роза несколько лет бегала за мной. Задолго до того, как мы с тобой стали встречаться.

Даже если сестра и соблазнила его, думала Дэйзи, это ни в какой степени не освобождает Кэла от ответственности. А если вместо Розы забеременела бы она сама? Вернулся бы он и женился на ней? Дейзи в этом сомневалась. Кроме того, она не хотела, чтобы мужчина обручился с нею только из-за ребенка. Она хотела, чтобы ее любили.

— Дейзи, это ты выдвинула ультиматум: женись — или все кончено. Что ж, я хочу жениться на тебе.

— Ты хочешь другого. Ты хочешь властвовать над моей жизнью. И над жизнью Трэвиса. Хочешь стать эдаким замечательным папочкой! Так не получится, приятель. Быть отцом — тяжкий труд, и потребуется время, чтобы завоевать доверие Трэвиса! — почти крикнула она.

— Я это знаю! — крикнул Кэл в ответ.

Он склонился к ней, но Дейзи не отодвинулась, хотя все ее тело обдало жаром. Почему он так ее волновал? Она же зла на него! Физическое влечение не поддавалось разуму. Достаточно было взглянуть в его карие глаза, и по всему телу разлилось неутолимое желание.

Должно быть, Кэл испытывал то же самое, потому что в следующую секунду он страстно обнял ее.

И поцеловал, смело и властно.

…Раньше он ее так никогда не целовал. В прошлом их поцелуи были ласковыми, дразнящими, игривыми. То были поцелуи шаловливого мальчика. Этот же поцелуй исходил от настоящего мужчины и пугал Дейзи.

Она откинула голову назад и издала низкий горловой звук, который должен был быть предупреждением. А вместо этого, приглушенный его влажными властными губами, он стал похож на тихий стон желания.

Вся дрожа от страсти, Дейзи закрыла глаза и больше не сопротивлялась. Она наслаждалась тем, как его руки обнимают ее, упивалась вкусом его губ и его мужским запахом.

Наконец она открыла глаза и увидела, что он пристально смотрит на нее.

— Прекрати, — закричала она, опомнившись. — Что ты делаешь?

— Хочу, чтобы ты почувствовала, каким будет наш брак. — Его волосы растрепались. Дыхание было неровным, а затуманенные глаза полны страсти.

— Забудь об этом. Я никогда не выйду за тебя замуж.

— Даже ради сына?

Это охладило ее пыл. Дейзи нахмурилась и потерла лоб.

— Если я и соглашусь выйти за тебя, это будет фиктивный брак.

— Почему? Потому что боишься страсти, которая таится в тебе? Потому что ты знаешь, что, вкусив плотской любви, можешь стать неуправляемой, как твоя сестра Роза?

— Это ложь! — взвизгнула Дейзи, но его слова попали в цель.

— Ты самая закомплексованная женщина, какую я когда-либо встречал.

Его слова больно резанули ее. Если она и была такой, то это его вина. Дейзи размахнулась и звонко ударила его по лицу. Глаза Кэла вспыхнули огнем. Он потер щеку.

— Полагаю, я это заслужил, Дейзи Хайтауэр, но попомни мои слова, ты будешь моей женой, даже если мне придется свернуть горы. Мы — ты, я и Трэвис — будем настоящей семьей.