Не отпускай (СИ)

10

Ночь после спектакля прошла из рук вон плохо. И виновата в этом, конечно же, Марина, чтоб её, Николаевна. Все, как в той песне: зацепила, заманила… ну, и любви не дала. Пришлось ехать к Сонечке. Хорошая девочка Сонечка всегда ждет своего героя и совсем не против, чтобы этим героем был я. Периодически я им и бываю.

Купил бутылочку шампанского, всякой ерунды к нему. Выпили, съели, присел поближе, потрогал… Какая-то Сонечка сегодня… пресная. Как-то от нее пахнет не так. И помада у нее жирная… И зачем она только раздеваться так пошло передо мной стала? Раздражала… Не смог. Хотя и хотел. Сонечка заметила и мое желание, и мое раздражение, и… обиделась, когда вместо жаркой ночи я предложил поговорить.

О чем говорить с Сонечкой? Это отдельная песня.

— Соня, чем ты увлекаешься?

— В каком смысле?

— Ну, я вот, например, рыбалку люблю летнюю. Книжки иногда почитать могу — фантастику в основном. А ты?

— Телек считается?

— А еще?

— В интернете люблю сидеть.

— Фильмы какие любишь?

— Ой, ну, не знаю… Чтобы прямо любить… — Сонечка, похоже, не поняла, что я не хочу секса с ней сегодня. Потому что стала вспоминать о своем последнем походе в кинотеатр с подружкой (название фильма, правда, от нее все время ускользало), при этом подсела поближе на диван и пальцем по штанине водила, все выше и выше… Эта игра потихонечку начинала приводить меня в боевое состояние. И, может быть, я даже смог бы… Поиграла бы она еще немного, но нет же, в штаны полезла. И все…

Приехал домой, спать лег. И снился мне жуткий кошмар. Будто смотрю я в кинотеатре ужасник. Джунгли на весь экран, пантера на ветке лежит. Мартышки с дикими визгами по деревьям скачут. И тут анаконда вдруг откуда-то сверху появляется, телом своим длинным по ветке прямо ко мне через экран тянется. И вижу я, что вместо змеиной морды у анаконды Маринкино ухмыляющееся личико. И подмигивает она, и говорит томным голосом: "Всё, Серёженька, теперь или только со мной, или ты — импотент!"

Бля, проснулся в холодном поту. Такого ужаса не видел никогда. Потрогал… слава Богу, хозяйство на месте — не откусила… Глаза б мои ее не видели! Даже не прикоснусь к этой змее больше!

Но вечером позвонил Роман. Сказал, что у него дома потоп. Сам он в Египте. Матвей недоступен. Я еще не спросил, но уже догадался, с кем дети. От кого ещё может начаться головная боль даже тогда, когда я нахожусь в нескольких километрах? Но при всем при этом ощущалось еще и легкое волнение, как перед кабинетом стоматолога.

А самый большой конфуз случился со мной непосредственно в Ромкиной ванной. Процесс ремонта подходил к концу — временно до приезда хозяина течь была устранена. Уже собирая инструменты, я обратил внимание на мокрые маринкины лосины (или это колготки? Но тогда почему без юбки?) Полосочка шва ровно посередине четко делила попку на две одинаковых половинки, которые так и манили меня: "Потрогай! Потрогай!"

И как не потрогать, если она воду собирает тряпкой, а значит руки заняты, ну, а зубы вообще с другой стороны? Аккуратно захлопнув крышку ящика, я на несколько секунд сжал пальцы в кулаки, пытаясь сдержаться, и… обеими ладонями накрыл ее задницу! Успел даже слегка помять в руках.

Когда она молча выпрямилась, ждал чего угодно, даже удара тряпкой по лицу. Но она медленно повернулась, сдула прядь волос с лица и сказала:

— Я тоже в восторге от твоей задницы, однако это не повод лапать!

Правда? Как я рад, словами не передать!

— Мариночка, отомсти мне! Я повернусь?

— А давай! Только, чур, джинсы спусти!

Не подозревая подвоха, я повернулся. И спустил штаны… Идиот. Полный ковш воды был тут же вылит на мою задницу. Как я мог поверить? Как мог повестись?

Она, ожидаемо, рванула к выходу из ванной, обдавая меня брызгами, но, тут уж просто дело чести… Поймал. Закинул на стиральную машину и втиснулся между ее ног.

— Зараза ты, Маринка! Какая ж ты зараза!

— Ты тоже, Серега, ничего так парень!

— Вот что мне с тобой сделать?

— Понять… и простить!

Смешная. Мокрая. Руки холодные. Волосы растрепанные. Тушь потекла. Классная. Живая. Пахнет, опять же, приятно. Чем только? Придвинулся поближе, вжимаясь в развилку ее ног моментально затвердевшим членом и, как какой-то извращенец, буквально обнюхал ее за ушком. И от удовольствия даже глаза прикрыл!

Не вырывается. Что-то замышляет? А-а, плевать! Все равно поцеловал там, потом в щеку, потом, как голодный к миске супа, припал к губам.