Не отрекайся от любви

16

Трейси бежала, не разбирая дороги, не замечая любопытных взглядов, которыми провожали ее прохожие. Она почти ничего не видела из-за слез, не знала, куда несут ее ноги, и не заботилась о том, что с ней будет. В эту минуту ей было важно оказаться как можно дальше от Рикардо и от его лицемерного мира, правила игры которого она не желала принимать. Наконец, когда силы иссякли, Трейси остановилась и, с трудом переводя дыхание, огляделась по сторонам.

Боковая улочка, где она стояла, вливалась в площадь, в центре которой бил фонтан. В него туристы обычно бросают монетки и загадывают желания. Много месяцев назад она стояла здесь рядом с живой, веселой Лизбет и молила Бога, чтобы ничего плохого с сестрой больше не случилось, не подозревая, что той отпущено всего несколько дней. В этот миг прекрасный город показался Трейси кровожадным чудовищем, отнявшим у нее двух дорогих людей. Сестру и мужа.

Лишившим ее мечты и надежды на будущее.

Неправда, будущее у нее есть, и она будет за него бороться. Инстинктивно она прижала руки к животу, словно хотела оградить ребенка от опасностей, подстерегавших его в этом жестоком мире. Пульсирующая боль в животе, о которой Трейси почти забыла, напомнила о себе с новой силой. Трейси похолодела. Неужели этому ненасытному молоху мало принесенных ею жертв? Нет, она не покорится! Не отдаст своего малыша. Пусть тогда он забирает и мою жизнь, промелькнуло у нее в голове, когда Трейси медленно начала оседать на тротуар. Словно сквозь вату слышала она испуганные крики прохожих и как в тумане видела над собой незнакомые встревоженные лица. Откуда-то издалека донесся жуткий вой сирен, и из высокой прозрачной синевы неба ей улыбнулось грустное лицо Лизбет.

– Я буду бороться, – прошептала Трейси. Ее погрузили на носилки и вкатили в машину «скорой». Трейси отчаянно балансировала на грани сознания, изо всех сил стараясь удержаться от провала в темноту. Ей вдруг все стало безразлично, все, кроме боли потери, которую ей еще предстояло пережить. Трейси отказывалась с этим смиряться даже сейчас, когда ее везли по ослепительно белым коридорам, и вокруг суетился медицинский персонал. Последнее, что она помнила, – прикосновение прохладной маски и острый неприятный запах.

– Все будет хорошо. Держись, – прошелестел голос Лизбет.

Как же он хорош!

С трудом пересилив желание снова забыться в наркотическом сне, Трейси сфокусировала взгляд на сидевшем у ее кровати мужчине.

Он дремал, откинувшись на спинку стула. Его небритое лицо было напряженным и измученным. Густая тень ресниц под впавшими глазами, окруженными тонкой сеточкой морщин, переходила в темные полукружья усталости. Его смуглая рука, поблескивая золотым обручальным кольцом, даже во сне крепко сжимала ее ладонь.

Своего пальца с кольцом, спрятанного в его руке, Трейси не видела. И слава Богу. Союз, скрепленный кольцами, не состоялся.

Рикардо был красив, как всегда. Само совершенство. С момента их знакомства прошло совсем немного времени, но количество событий, втиснутых в этот короткий промежуток, вмещали чуть ли не целую жизнь. Жизнь их неудавшегося брака и их ребенка, о судьбе которого Трейси могла только догадываться.

Там, где когда-то билось ее сердце, зияла черная пустота.

Но Трейси о прошлом не сожалела. Ведь благодаря Рикардо она познала минуты благословенного счастья. Боль была всего лишь расплатой за блаженство, которое она узнала в его объятиях. Она никогда не забудет тепло его сильных рук, жар его горячих губ, трепетную дрожь, что вызывали в ней его восхищенные взгляды. Рикардо пробудил в ней чувства, испытать которые дано не каждой женщине, и Трейси была бесконечно благодарна ему за это.

– Трейси?

Над ней склонилось его озабоченное лицо. На воротнике его рубашки краснел отпечаток губной помады другой женщины, и это послужило для Трейси отвратительным напоминанием о том, что произошло. Даже теперь реальность была к ней беспощадна. Не сумев побороть отвращение, Трейси поморщилась и отвела глаза в сторону.

– Тебе больно? Я позову сестру, чтобы сделали укол, – торопливо предложил Рикардо, заметив ее гримасу.

Глупый, он не понимал, что ничто не избавит ее от боли! Трейси едва не сказала это вслух, но какая-то внутренняя сила удержала ее в последний момент от унизительного признания. Слава Богу, Рикардо Энрикес не отнял у нее гордость. Оказывается, он не всевластен. Чтобы отвлечь себя от грустных мыслей, Трейси обвела глазами палату. Но успокоения ей это не принесло. Скорее напротив.

Точно в такой же палате реанимационного отделения умерла Лизбет. Здесь все было точно такое же. Такие же жалюзи на окнах, такой же прикроватный столик, такие же белые стены и аппаратура в углу. Все напоминало Трейси об утрате.

Прошлой и настоящей.

Мысль о ребенке резанула ее новой обжигающей болью. Малыш, которого она не видела, которого не знала, но которого хотела иметь всем сердцем и душой. Она потеряла и его. Сознание это утраты было невыносимо.

Крошечная искра жизни, едва занявшись, потухла.

В глазах у Трейси защипало, и горючие слезы хлынули потоком. Никто не возместит ей эту потерю. Рикардо нажал на кнопку вызова медсестры. Но, когда она появилась, Трейси от укола отказалась.

Она должна была пройти через агонию, должна была пережить и прочувствовать невыносимую боль, чтобы помнить о том, что потеряла.

– Прости, – пробормотал Рикардо.

Но его слова раскаяния были пустым звуком по сравнению с масштабом ее потери. К чему слова, когда их ребенка не вернуть?

– Мне следовало тебя выслушать, – произнес он тихо, осторожно присаживаясь на кровать.

Но Трейси лежала, отвернувшись, все еще не в состоянии заставить себя посмотреть на Рикардо.

– Я не мог понять, почему ты мне не верила, почему продолжала упорствовать, что между мной и Луизой существует любовная связь.

– Ты не мог понять?! – изумилась Трейси. – Как можешь ты говорить это, когда все время лгал мне в лицо?! Чего ты добивался?! Чтобы я закрыла глаза на твои измены?! Сделала вид, что ничего не знаю?! Если да, то я такого языка не понимаю!

– Повторяю, с тех пор, как мы с Луизой расстались, я с ней не спал.

– Избавь меня от этой лжи, Рикардо! – воскликнула Трейси, пожалев в этот миг, что отказалась от укола.

Но спасти ее от сердечной боли не могло никакое, даже самое лучшее, лекарство в мире. Разбитое сердце лечению не поддается, лучшим лекарем было и есть время.

– Я видела вас. Я вас застала, так что нет смысла отпираться. Об этом все знали. В том числе и Мигель. Его чуть удар не хватил, когда он не смог остановить меня и предупредить тебя, что нежданно-негаданно нагрянула твоя жена. И после этого у тебя хватает наглости утверждать, что между вами ничего не было?!

Рикардо взял в руки ее холодную ладонь и крепко стиснул дрожащие пальцы.

Трейси, ты должна мне поверить. Ты должна меня выслушать. Я был наивным болваном.

Подобное признание в устах самонадеянного мужчины ошеломляло. Трейси повернула голову и во все глаза уставилась на Рикардо. Нет, он не притворяется, он абсолютно искренен.

– До встречи с тобой я не представлял, что такое ревность. Это чувство было мне неведомо. Но тут появилась ты… – Он еще сильнее стиснул ее ладонь. – Когда я думал о тебе и о Поле, о том, что вы с ним целовались и занимались любовью, я испытывал невообразимые муки, но тогда я не понимал, что это такое. Тогда я не знал, что это чувство называется ревностью, Так вот, Луиза тоже оказалась жертвой ревности. Более того, основываясь на своем опыте, я понял, что толкает людей на совершение странных поступков. В тот день, когда ты переночевала у меня в номере, а потом требовала вернуть тебе платье, чтобы идти к Полу, я делал все, чтобы только остановить тебя. Я был готов на все, лишь бы ты к нему не пошла. Понимаешь, на все! Так и Луиза. Она полагала, что, если заставит людей поверить, в том числе и тебя, что мы с ней по-прежнему любовники, возможно, желаемое станет действительностью. Она продумала все до мельчайших деталей. Она приложила немало усилий, чтобы посеять в твоей душе сомнения, а потом сделала решающий бросок, как хищник из засады. Но, повторяю, после расставания я с ней ни разу не спал. Ни разу! Когда я увидел, что она устроила в гостиничном номере, то был вне себя от ярости и подивился твоей проницательности. Ты была права, усомнившись в ее добрых намерениях. Луиза расчетливо ждала своего часа. Я велел ей убираться, но она продолжала льнуть ко мне и уговаривать, чтобы я передумал. В эту минуту появилась ты.

Как же Трейси хотелось ему поверить! И она поверила бы, если бы не прочно поселившийся в ней страх – страх снова быть обманутой. Повторного обмана ома не перенесла бы.

– Я должен был возненавидеть Луизу. Но я не могу, – добавил Рикардо. – Мне ее жаль. Более того, я понимаю ее мотивы. Я знаю, что ревность толкает нас на самые необъяснимые и глупые поступки. В самое неподходящее время. Она лишает нас разума и заставляет совершать странные деяния.

– Как, например, жениться на первой встречной? – осторожно спросила Трейси.

Рикардо устало кивнул.

– Я надеялся, что, если женюсь на тебе, сделаю своей женой перед Богом и перед людьми, если буду тебя любить, то в один прекрасный день и ты меня полюбишь. Я люблю тебя, Трейси.

– Помнится, кто-то говорил, что не будет никаких фальшивых признаний.

Трейси выдернула свою руку из ладони Рикардо и уставилась в стену. До его жалости она не унизится. Но Рикардо повернул ее лицо к себе.

– Какое фальшивое признание? Мои слова идут от сердца. Я люблю тебя. Я полюбил тебя с того момента, как ты обратилась ко мне за помощью, как только ощутил тебя в своих объятиях. Кода ты рыдала у меня на плече, а я тебя успокаивал. Когда ты позвала меня во сне, и я лег рядом. Уже тогда я понял, что не смогу с тобой расстаться. Я почти не знал тебя и все же был готов на все, лишь бы удержать. Ты была права. Я нарочно затягивал переоформление на твоего отца документов на парк, потому что боялся тебя потерять. Не мог представить, что ты уйдешь из моей жизни, когда мы только начали строить свой союз.

Трейси, как зачарованная, слушала Рикардо. Этот красивый, сильный мужчина произнес слова, которые она мечтала услышать. Он признался ей в любви. Рикардо Энрикес ее любит. Казалось бы, ее душа должна была оттаять, но Трейси lie чувствовала облегчения. Боль потери ее не отпускала. Запоздалое признание в любви стоило их ребенку жизни.

Луч надежды, забрезживший на горизонте, померк. Истерзанная ссорами душа Трейси отказывалась принимать чувство Рикардо. Его любовь не могла компенсировать ее невосполнимой утраты.

Трейси закрыла глаза.

– Ты ведь знала о ребенке, правда? – услышала она мягкий, неуверенный голос Рикардо.

Трейси едва заметно кивнула, и слезы с новой силой хлынули по ее щекам.

– Поэтому ты недомогала, и нервничала, и была такой…

– Невыносимой? – подсказала Трейси. – Мне было очень страшно. Меня постоянно мутило, и я не знала, что делать. Не знала, как сказать тебе.

– Мне жаль, что ты этого не сделала, – грустно сказал Рикардо. – Неужели я до такой степени неприступный?

Трейси молча кивнула и со вздохом добавила:

– Но не настолько, чтобы спасти меня от любви к тебе. Тем более что ты еще в самом начале сказал, что о ребенке не может быть и речи.

– Я и правда не хотел детей, – согласился Рикардо. – Потому что не понимал, как люди из вполне нормальных превращаются в неврастеников, для которых свет клином сошелся на их чадах. Я не понимал, как можно, сидя за столом, часами обсуждать ерунду вроде преимуществ кормления грудью перед искусственным и прочее в том же духе. Но с твоим появлением я все чаше ловил себя на мысли, какие у меня будут дети: сдержанные или темпераментные, рыжие или черноволосые? Но я не мог сказать тебе этого, уверенный, что ты рассмеешься мне в лицо. Я боялся тебя отпугнуть.

Он осторожно промокнул платком с ее лица слезы, но их поток не иссякал. Тогда он склонил к ней голову и попытался поцелуями осушить соленую влагу. Трейси хотелось прижаться к Рикардо и найти успокоение в его объятиях и поцелуях, но она все еще не могла дать себе волю.

– Слава Богу, теперь мы друг друга понимаем. Все остальное не имеет значения.

– Ты не прав, Рикардо.

– Трейси, наш печальный опыт преподал нам хороший урок. Впредь мы будем бережнее относиться друг к другу. Возможно, сейчас это кажется тебе нереальным, но это сработает, вот увидишь. Все будет хорошо!

– Все будет хороню? – изумилась Трейси, широко распахнув глаза. – Как ты можешь говорить, что все будет хорошо?! А как же наш малыш?! Ах да, чуть не забыла. Для тебя это не впервые. Луиза говорила, что ты велел ей сделать аборт, когда она по ошибке подумала, что ждет ребенка…

Лицо Рикардо потемнело.

– Этого не было!

В палату заглянула хорошенькая медсестра и, приблизившись к Трейси, надела ей на руку манжету тонометра, потом измерила пульс, температуру и тщательно занесла данные в карточку.

Трейси почти физически ощущала нетерпение Рикардо, ожидавшего возможности продолжить прерванный разговор.

– Этого не было, – повторил он, когда они остались одни. – Она не могла от меня забеременеть. Я предохранялся, потому что не хотел этого.

– Но со мной ты не был столь же предусмотрительным! – возразила Трейси, выходя из себя. – Занимаясь со мной любовью, ты почему-то не думал о последствиях.

– Потому что заниматься любовью и заниматься сексом – разные вещи.

Это простое объяснение немного остудило гнев Трейси, и Рикардо получил возможность закончить свою мысль.

– Луиза погрязла во лжи. Если мы втроем хотим положить этому конец, то должны забыть о тех мерзостях, о которых она говорила…

– Нас двое, Рикардо, – поправила его Трейси и, не удержавшись, всхлипнула.

– Втроем, – повторил Рикардо. – Я не оговорился.

Его большая теплая ладонь осторожно легла на ее живот, и, к своему удивлению, Трейси не ощутила боли, как. ожидала. Напротив, тепло ладони Рикардо подействовало на нее благотворно. К. ней вдруг вернулось ощущение уверенности и защищенности, и напряжение последних часов отпустило.

– Еще рано, Рикардо. Еще рано давать какие бы то ни было обещания. Рано говорить о других детях, когда мне нужен этот малыш.

– Он мне тоже нужен.

Его рука все еще покоилась на ее животе, источая тепло и давая Трейси столь необходимое ей ощущение защищенности. На губах Рикардо затрепетала легкая улыбка, при виде которой у нее учащенно забилось сердце, а в душе расцвел цветок надежды. Неужели?..

– Как ты думаешь, Трейси, что с тобой случилось? – спросил Рикардо.

– Маточное кровотечение, – с трудом выдавила из себя Трейси, страшась представить, что стоит за этим словом. – Я потеряла ребенка…

Рикардо с трудом сдерживал улыбку. Трейси смотрела на него сначала удивленно, а потом с все возрастающей надеждой. Неужели она ошиблась?..

– Так вот, – сказал он победоносно, – у тебя оказался аппендицит, но, к счастью, перитонит удалось предупредить. Действительно, твое состояние было очень серьезным, и мы опасались за твою жизнь и за жизнь ребенка, но, слава Богу, все обошлось. Малыш вне опасности.

Рикардо знал, через что Трейси пришлось пройти, но знал и другое: что ее любовь к нему выдержала псе невзгоды. Однако страдания сделали Трейси недоверчивой. Он видел в ее глазах сомнение и понимал, что Трейси нужны доказательства.

– Подожди минуточку, – прошептал он и нежно поцеловал Трейси в щеку.

– Боюсь, у меня нет выбора.

Рикардо вышел и вернулся через минуту с медсестрой. Та подтвердила все, рассказанное Рикардо.

– Теперь ты мне веришь?

Трейси хотелось верить, хотелось сказать «да», но слезы комом застряли в ее горле, не позволив проронить ни слова.

– Врач говорит, что очень скоро ты почувствуешь нашего малыша, – добавил Рикардо, когда медсестра вышла.

В один миг к Трейси вернулись все ее мечты, надежды и чаяния. Она поймала взгляд невероятно красивого мужчины, смотревшего на нее с невыразимой нежностью и любовью, и пустота в груди заполнилась гулкими ударами ожившего сердца.