Не сердите толстяка

Глава двадцать девятая

Сидим такие, друг на друга дуемся. Если быть точным, до дуются только эти двое. Барсик на Тому, за то, что она его обозвала извращенцем и вуай… вуяй… вайай… Тьфу. Короче тем, кто подглядывает за другими, ну и за то, что требовала взять его за шкирку и выкинуть за дверь. В то время когда здесь столько интересного. На меня тоже дуется, но эдак лениво, чисто чтоб я не расслаблялся.

Тома дуется на Барсика и на меня. На рыжего уже понятно, за что. А вот на меня совершенно напрасно. Потому что не виноватый я. Подумаешь, встал на сторону пушистика и отказался его выпинывать. Делать мне не чего, гоняться за ним. Меня бабка за погром по головке не погладит, а если и погладит, то точно против шерсти. Хотя, конечно, в начале, рыжий был мною пойман, а потом отпущен, типа случайно — вырвался. А Томе было предложено ловить самой, раз такая умная, тем более она уже оделась, а у меня ещё зад голый, я себя не уютно чувствую.

На её же наезд, что я негодяй и тоже извращенец, раз покрываю этого пушистого вайай… вайу… Тьфу. Скромно возразил:

— Барсик, говорит, что не подглядывал, а спал.

— И ты ему веришь? — упирает руки в бока. Что ни говори, а в гневе Томка хороша.

— Нет, конечно, — напяливаю трусы и прочее. — Но Барсик меня заверил, что одним глазом он точно спал.

— Ты что издеваешься? — начинает заводиться, прёт на меня буром, тычет пальцем грудь. Больно, ногти хоть и не сильно длинные, но они есть.

Поэтому, перехватываю за запястья и шиплю ей в лицо:

— А ещё его никто не спрашивал. Ты зашла и налетела на меня, что ему оставалось? Выть и мявкать выпустите меня? Он в отличие от некоторых настоящий друг и не обломщик.

— Мяу!

— Что? Что сказал это извращенец? — пытается выдернуть руки из захвата и заодно пнуть, наглого котяру, который совсем страх потерял.

Я ведь говорил уже, что коты летают? Кстати, вот за это Барсик и дуется на меня. За-то, что ржал. Ну а что? Нефиг так близко подходить к разъярённой женщине. Кстати коты не только на пол на четыре лапы приземляются, на стену тоже. А лениво дуется, потому что я так и не выпустил злую ведьму из рук. Ещё и отвлёк. Ибо нефиг мне друзей калечить.

— Он сказал, что это был камень в твой огород. И тебе только дай повод, ты бы опять не дала. А он друг настоящий, верный, не мог себе позволить такого. Вот и затаился, грех сказать, как мышка мелкая.

— Мяу? — раздалось уже со шкафа, куда опять спрятался помятый, но не побеждённый котяра.

— Да сто пудово говорил, ты просто не помнишь. Вон тебя как об стену-то шарахнуло.

— Мур?

— Да отпусти ты, — Тома ещё раз дёргает руки на это раз успешно. — Сам ведь знаешь, почему не давала.

Напомните мне не злить лишний раз эту ведьму. Вот ведь, ей два раза подряд удалось то, что мне не каждый день удаётся — наказать рыжего бандита. Пока мы щёлкали лицом, Тома наклонившись за туфлей и, соответственно, чуть не вывалив грудь наружу (не знаю, как Барсик, но я отвлёкся), метнула обувку. И попала ведь. Судя по протяжному обиженному мяву, хорошо так попала.

Но, в конце концов, угомонились. Пообижались минуток пять и всё. Ибо были дела поважнее, чем разборки в том, кто тут извращенец. Хотя думаю, что Тома перестаралась и туфля была лишней. Барсик очень мстительный тип, почти как я. Так что ещё повеселимся. Ну да ладно, давайте-ка о наболевшем.

В общем побубнив для приличия, все включились в мозговой штурм, даже котяра внёс свою лепту. Но по порядку.

— Тим, а представь, если ты каждый раз теперь будешь во время оргазма Силу терять?

— А?! Чего?! — я аж подскочил на месте. — Ты что несёшь-то? Как это каждый раз? А? Не-не я не согласен!

— А кто спрашивать, то тебя будет, — вздыхает и разводит руками. Впервые в жизни мне было пофиг на то, что делает её грудь при этом движении. — Сегодня не спросили и в следующий раз…

— Тома! — кажется, меня потряхивать начало. Да нет, точно потряхивает. Ноги так точно дрожат. Дайте-ка я вот на кушеточку-то присяду.

— Ну, а что Тома? — задумчиво трёт подбородок и сев на гостевое кресло, закинула ногу на ногу, оголив бедро, а мне всё равно.

Кажется, всё, конец мне. Как жить-то теперь? А? Вскакиваю и начинаю метаться по кабинету. Ужас! Что делать? Может бабуле позвонить? А толку? Никто же не может понять, что со мной. Как я без секса-то? Я же молодой ещё. Хотя может хоть раз в месяц? Или может это только с ведьмами? Или вообще только с Томой? Хм… Стоп. В прошлый раз после секса с ней, я тоже Силу потерял. Но при сексе с другими такого не было. Почему же, должно, что-то измениться? А чего это Томка лыбится?

— Ты, — выставляю перед собой руки, как бы желая задушить.

Девушка счастливо улыбаясь откидывает голову, открывая доступ к шее. Вроде как, давай дерзай, а сама улыбается:

— Ну, а что ты хотел? Предатель, — и бросает взгляд на шкаф, на котором сидит один очень хороший котик, который ещё не раз и не два, отомстит ей за всё хорошее и особенно за плохое.

— То есть, по-твоему, это смешно? — нависаю всем своим ростом над креслом.

— Уверена, ты бы видел себя со стороны, — смеётся, смертница.

— Да у меня чуть сердце не остановилось!

— Ничего, ты молодой, сердце крепкое. А пафос с тебя сбить не мешало.

— Пафос? С меня? — да я в шоке, от такой предъявы.

— Мяу!

— Да-да, — киваю в сторону осторожно выглядывающего глаза.

— Что он говорит.

— Что у нас проблема, а тебе всё лишь бы поржать.

— Извини, — разводит руками, — не удержалась. Я бы просто потом всю жизнь себя корила, если бы промолчала.

— Ладно, проехали, надо думать.

— Да я уже подумала, — перекидывает ногу, это с её-то короткой юбкой. Хм. Надо было напротив сесть. Тьфу. Вот о чём думаю?

— Тим, ты реально извини меня, но я пошутила так, потому что, кажется, знаю в чём причина.

— Да? — удивлённо смотрю на девушку. — Ну удиви.

— И удивлю, — вскакивает и начинает метаться мимо кресла, на которое я тут же уселся. Не на то где лужица, если что. А-то знаю я вас, подумаете ещё…

Тем временем Тома задвинула речугу:

— В общем, я впервые слышу о том, чтоб Силу теряли в таких объёмах. Хотя я не показатель. Мне многое не доступно, вот Мария Ивановна может и знает что, но…

— Давай пока без бабки, а?

— Не мешай. Я вот что думаю. Думаю, что всё просто!

— Серьёзно?

— Мяу? — вон даже Барсик заинтересовался.

— Всё просто, а я тупой и не понял?

— Не передёргивай, — останавливается напротив меня и, уперев руки в бока, нависает надо мной. Красиво…

— Так не отвлекаемся, — отодвигается, заметив масляный блеск в моих глазах. И резко выдыхает: — Я думаю это артефакт.

— Оп-па-па… — встаю и, подойдя к креслу, где разлита моя сперма, задумчиво пялюсь. — А ларчик просто открывался. И что с ним теперь делать?

— Как что? — Тома дёргает меня за руку. — Ты хоть представляешь, на что теперь способно это семя?

— И на что, интересно? — с сарказмом смотрю на разрумянившуюся девушку.

— Ну не знаю, — смущается. — Но наверняка же на многое. Надо её собрать. Бросается к шкафу, достаёт пробирку. Кажется, она реально собралась собрать мою сперму и…

— А ну стоять, — останавливаю раздухарившуюся подругу. — Тома, мозг включи.

— Что? А? — смотрит на меня.

— Том, что ты знаешь о артефактах?

Замирает на пару секунд и выдаёт всё, что ей известно, то есть почти ничего. По сути, общеизвестное: артефакты обладают большой силой, чуть ли не чудотворной, как получаются неизвестно.

— Мдя… Том, включи мозг. Как думаешь, на что годится артефакт, который получился из спермы?

— Ну-у-у… Лечить бесплодие у мужчин? — с сомнением смотрит на лужицу.

— Ага. Или, например, делать баб беременными. Непорочным зачатием.

Замирает, потом мотнув своей гривой, смеётся:

— Да ну тебя, Тимка. Тоже как сказанёшь, непорочное зачатие, надо же, — начинает смеяться, но заметив, что я-то как раз серьёзен, перестаёт: — Тим, ну ты чего? — обнимает за шею. — Ну не бывает такого.

Мягко отстраняюсь и, глядя в зелёные глаза, уточняю:

— А ты про непорочное зачатие тоже скажешь, что никогда не слышала? Потому что я-то, как раз слышал.

— Где? — удивлённо смотрит на меня.

— Тома, мозг, — а сам при этом перекрестился.

— Ох, ты-ж, — прикрывает ладошкой рот и как-то так бочком, отодвигается подальше от кресла.

— Вот-вот, так что не спеши с выводами, но ты права. Собрать надо. И уничтожить.

— Ти-и-и-им! Ну ведь это же артефакт.

— Ну его нафиг. Вот родаки отберут и загонят за денежку малую, а там, как применят. И начнут мелких меня плодить по стране. А это перегруз для планеты. Старушке земле и одного меня хватит.

— Да ну, не говори ерунды, — отмахивается. — Не думаю что Мария Ивановна или Вадим, а уж Ольга и подавно такое сделали.

— Ну, мать мою ведьму и не спросит никто. И с продажей может и загнул, но могут и сами намудрить. Прадеды как отмочат чего… не-е-е… В огонь.

— Ти-и-им! — подходит, обнимает за шею и дышит в ухо. — Тимка, ну ты же сам предлагал мозг включить…

— Том, — с сожалением отодвигаюсь, — у меня от этого не мозг, а член включается. Мы же не хотим вогнать меня в кому?

— Не-не, — машет руками и на всякий случай отходит за кресло. — Вот чего я точно не хочу. Однако, — отказывается сдаваться, — я думаю, если этот артефакт и будет действовать на женщин, что возможно, то беременеть они будут от тех, кто в них свою сперму зальёт. Это более вероятно не находишь? — и смеётся одними глазами.

— Нахожу, — огрызаюсь, — вот только ты упускаешь один маленький нюанс. Который тоже, заметь, вероятен. Моя сперма напитанная Силой не будет портиться. И сто пудово залёт даже от махонькой капельки гарантирован.

— Тим, да кому это надо? Ну вот прям все спят и видят, как залететь от Тимофея Сабельникова. Ты прям секс-символ нашей эпохи, — смеётся. И не только глазами. Просто ржёт и все. Нехороший человек.

— Ну спасибо утешила.

— Пожалуйста, — со смехом пожимает плечами.

Что-то мне кажется, у кого-то слишком хорошее настроение. Пора испортить:

— От Сабельникова, может, и нет. А вот от Древомирова не только спят и видят, а наверняка и мечтают. И пусть не все, но таких, наверняка, хватает.

— Ой, — и чего не смеётся больше? Стоит, палец прикусила и молчит. Только глазами хлопает.

— Вот тебе и ой. Боюсь, за этим, — тычу пальцем в кресло, где всё ещё плещется артефакт, вылившийся из меня, — может начаться охота.

— Ну, прям, охота… — неуверенным голосом произносит Тома.

— Ага, — киваю. — И, боюсь, может пролиться море крови.

— Тим, да ты фильмов пересмотрел…

— Тома, мозг! — подняв палец вверх выдыхаю: — Первенец.

— Так, — Тома аж подпрыгивает на месте. — Тима, это надо уничтожить!

Вот. Другой разговор. Главное в нашем деле запугать, а то решила облагодетельствовать человечество. Ох уж эта Тома. Всё для людей. Сама детей больше иметь не может, так другим помочь хоть. Но, похоже, мозг встал на место и голова заработала, осознала всю опасность ситуации. Ну, нельзя так рисковать. Оно понятно, что не один я умный. И родственники бы приняли все меры. Да толку-то? Если кому надо сопрут. Хоть каплю, но уведут. Подкупят, запугают охрану, или ещё как. Уж слишком куш велик.

Вы же уже догадались, что я представитель Древнего рода. Именно так с большой буквы. Одного из трёх. Древомировы, Старосвятовы и Светозаровы. И не просто представитель, а наследник. Если кому интересно. Я, мой отец, его дед и прадед. Да в этом ряду нет бабули. Хотя подобное никого, наверное, не удивит. Но не всё так просто, как кажется на первый взгляд. Например, если я где-нибудь сверну себе шею, то мой братишка не станет наследником. Его старший отпрыск да, а вот он сам нет. И это только в том случае если этот отпрыск не родится при моей жизни. Тогда наследником станет тот, кто родится после моей смерти. Если к тому времени брат будет жив, то это будет его следующий сын. Если нет, то это будет сын его старшего ребёнка. И вот тут неважно сына или дочери.

Пример: бабуля. Она второй ребёнок, старше неё был брат. Однако он погиб. Так же у него было два сына и дочь. Сыновья погибли вместе с ним, а дочь ещё раньше. Таким образом, наследником стал родившийся значительно позднее отец. Ну и я.

Представляете шок всего Рода когда выяснилось, что маленький Тима просто человек. Никакой Силы в нём нет. Позорище. Если кто узнает пересудов не избежать. Я так понимаю, именно в этом и кроется причина того, что бабуля прихватив отца с матерью и меня свалила из столицы в наши края. Подальше так сказать от основного бомонда. А то ведь звучали даже предложения утопить меня по-тихому, чтоб не позориться и даже вроде на голосование выносили — твари.

Такое ведь от других не скроешь. Родовой знак — раскидистый Чёрный Дуб опоясан золотой цепью наследника. Бабуля говорит, что всегда верила, что не зря Дуб меня признал, значит, колдун. Вот и старалась помочь, как могла. Кстати, именно тогда батя, пристрастился бить лица родственничкам по любому поводу. Говорит, что не уверен, кто там был за то, чтоб меня прибить, поэтому на всякий случай раздаёт люлей всем. Как только повод дают. А дают всегда, даже спесь бывает полезна.

Так что да. Родить первенца Древомировых от наследника это КУШ. И вариантов того, как это использовать масса. Даже думать не хочу об этом. Но кровищи может пролиться море. Так что способы предохраняться от нежелательных залётов, это то чему колдуны учат своих детей в первую очередь. И их я зазубрил давно. И не просто наизусть, а на уровне рефлексов. Тома же не может иметь детей и я… Хм… Кажется вот ещё одна причина появления артефакта.

— Тим? Тима?! — тычёк в пальцем в грудь.

— А! Ты чего тычешь? Больно! — потираю травмированное место.

— Ну что, собирать будешь? Или мне? Как уничтожать-то будем? Только давай Марии Ивановне не скажем, а то она нас за такое разорение просто убьёт. Не скажем же, да? Тим? — тараторит красотка, судорожно хватая, то пробирку, то какую-то тряпку. О!

— Тома, отдай, — пытаюсь отобрать тряпку, — отдай, это же мой носок!

— Что? — наконец-то отдаёт мне пропажу, и я становлюсь, как человек, а не как я, но в одном носке.

— То. Ладно, давай соберём и пойдём к тебе, сожжём.

— Мяу! Мур. Мряю.

— А ведь ты прав, дружище. С меня поляна!

— Мяу.

— Лады, будет тебе рыбалка.

Спросите, чего такого сказал мне этот пушистик? Да всё очень просто. Сказал, что не стоит спешить и надо подумать, может можно в дело пристроить. И стоит просто убрать пока к тому артефакту, что после Игоря остался. Ведь я же самый умный из всех колдунов. Хм… Перевод конечно не дословный, но близок к оригиналу. По смыслу…

И тут я всё придумал. Говорил же, что бабка умоется кровавыми слезами за то, как со мной поступила? О да-а-а… Пусть знает. И не только она. Я всем отомщу. ВСЕМ!!!

Бабке за подставу, бате за то, что не ценит и считает бездарем. Старичью из комиссии, которые запретили мне делать амулеты, потому что я криворукий. Это не я криворукий, это они замшелые пни, не хотящие воспринимать новое. Ведь мой амулет был не плохой, он был слишком хороший. Но меня выгнали и опозорили, ещё и бабке попеняли. Мол, и как это в такой семье и такое убожество народилось. Ничего они увидят, кто убожество. Дедам-прадедам своим тоже покажу, кто тут позор семьи…

А ещё я отомщу Томе, жестоко конечно и неадекватно. Всё равно, как если бы она всеми своими отказами и подначками — поставила мне щелбан, а я в ответ — с вертухана ногой в лицо. Но ничего, простит потом. Если получится. Стоп. Не если, а когда! Когда получится. И возможно, она будет единственной, кто меня простит. Но перед этим придётся пострадать. И чем хуже ей будет, чем больше слез она прольет, тем больше надежды на результат. Но со временем она меня прости. Обязательно. Ведь я придумал, как вылечить ее.