Не уходи, любимый…

4

Григ отсутствовал четыре дня. Все эти дни Флора не могла избавиться от постоянного внутреннего напряжения. Днем Флорида пыталась отвлечься домашней деятельностью. Она почти не отходила от заболевшей девочки, но ночами, когда Кэтти мирно спала, Флора, не замечая физической усталости, имела сколько угодно времени, чтобы размышлять о ситуации, в которой оказалась, и о последних словах Грига.

Разумеется, я вовсе не влюблена в него, твердила она себе. Но, сомнений нет, я тогда действительно потеряла над собой власть. Вне всякого сомнения, он волнует меня так, как никогда не волновал ни один мужчина, но в то же время выводит из себя! Вопрос в том — кто тут виноват? Я не была с ним откровенна по существенной причине, да и как я могу доверять ему? Он с самого начала вообразил бог знает что! Но тогда зачем собирается на мне жениться? Может быть, чтобы взять реванш — ведь я не обращала на него внимания, когда был жив муж.

— Не знаю, — сказала она как-то вслух в темноте своей спальни. — Зачем я ему понадобилась? Ведь мы такие разные. Ну зачем ему жена, которая не любит его? Ведь он меня замучает, погубит. Неужели мне от него никогда не отделаться? — с отчаянием снова громко воскликнула она и, перевернувшись на живот, уткнулась пылающим лицом в подушку.

Но он может быть очень милым, подумала она минутой позже. И он добр к детям, а это дорого стоит.

Разве я могу их бросить? — спрашивала она себя в следующую ночь. Особенно Кэтти. Я никогда не простила бы себе. Я дала обещание мужу. Значит, надо что-то придумать.

— А если не так все страшно? — вдруг спросила она себя и замерла, вспомнив, как Григ поцеловал ее, как она забыла обо всем в его объятиях. Она тщетно гадала, на что станет похожа ее супружеская жизнь с человеком, которого она не понимает, отношения с которым было для нее постоянной головоломкой…

Григ и Джонатан вернулись неожиданно в четверг после полудня. Кэтти была уже на ногах. Флора вывела ее немного подышать воздухом. Выглядела девочка гораздо лучше. Они сидели на веранде и собирали мозаику. Увидев подъезжающий автомобиль, а потом и выходящего из него брата, Кэтти стремительно вскочила, рассыпав мозаику по полу, и побежала вниз по ступенькам, громко крича:

— Джонатан! Джонатан! Я болела и была у нас самой главной, но теперь мне уже лучше! О Джонатан, наконец-то ты вернулся. Флора запретила мне читать тебе лекции, и я теперь больше не буду!

Джонатан с улыбкой подхватил ее на руки.

— Можешь не верить, но я по тебе ужасно соскучился, Шипучка, — сказал он нежно, называя Кэтти ее старым детским прозвищем, и у Флоры стало легко на сердце, потому что сейчас мальчик снова казался прежним Джонатаном. Но когда он поднялся на веранду, все еще с сестренкой на руках, Флора почувствовала в нем некоторую скованность, заметила, как он избегает встречаться с ней глазами, и глубоко вздохнула.

— Джонатан, — сказала она с улыбкой, спеша первая заговорить с ним. — Надеюсь, ты в детстве болел корью, а то Кэтти еще не вполне поправилась? Ты хорошо провел время? Знаешь, мы очень по тебе скучали. — И подумала, что нашла верный тон, и, должно быть, ее слова прозвучали вполне естественно, потому что мальчик заметно расслабился и сказал с воодушевлением:

— Я классно отдохнул!

Из-за угла дома молнией выскочили близнецы и влетели на веранду, и все одновременно заговорили громко и весело. Флорида принялась собирать раскиданную по полу мозаику.

— Разреши помочь.

— Спасибо, — сказала она Григу, который присел рядом с ней на корточки. Обменявшись этими короткими фразами, они продолжали свое занятие в полном молчании.

— Как вы тут поживали? — спросил он наконец, когда был найден последний карточный кусочек.

— Все хорошо, спасибо, — ответила Флора, сама не слыша свои слова, потому что, задев нечаянно его руку, когда они одновременно потянулись за мозаичным кусочком, она испытала странный трепет.

— Но выглядишь ты не самым лучшим образом, — прошептал он, слегка нахмурившись.

— Со мной все в полном порядке. — Она постаралась, чтобы ее голос звучал как можно беззаботнее. И, чувствуя необходимость подчеркнуть, что с ним ее состояние никак не связано, добавила: — Много хлопот по дому, только и всего.

— Тогда ты позволишь пригласить тебя поужинать сегодня?

— Сегодня — нет. — Она улыбнулась. — Правда, Кэтти поправляется, и скоро я смогу располагать собой, а пока… Джонатан, кстати, выглядит прекрасно, спасибо тебе за него.

Но не успев окончить фразу, она поняла, что речь ее прозвучала сбивчиво и неестественно, и прикусила губу.

— Неужели ужин наедине со мной в ресторане для тебя тягостнее, чем ужин со мной здесь?

— Я вовсе не это хотела сказать.

— Но я так понял, — возразил он холодно.

Плечи ее внезапно поникли, и она пробормотала едва внятно:

— Ну а если даже и так… все равно Кэтти еще…

— Ты сама сказала, что девочке гораздо лучше. С ней побудет Мадж. Я понимаю твои тревоги, но не стоит потакать своим страхам и позволять им непомерно разрастаться.

Конечно, он говорит разумные вещи, подавленно подумала Флора. В конце концов, я же решила, что буду держаться как ни в чем не бывало. Нет никакого смысла избегать общения с ним.

И она сказала с легким вызовом:

— Хорошо, ты победил. В котором часу и куда мы поедем?

— Примерно часов в семь, — медленно произнес он. — Я думаю, что можно наведаться в ресторан «Зена».

Упомянутый ресторан находился примерно милях в десяти от их дома.

— Джессика Боун превозносила его до небес, если помнишь, конечно.

— Уж она посоветует!

— Я думал, она тебе нравится, — удивился Григ.

— Она симпатичная. — Флора слегка поморщилась. — Но очень любит самые престижные и дорогие рестораны в округе.

— Престижные? — Губы его забавно изогнулись.

Флора пожала плечами.

— Она обожает рестораны, в которых можно встретить знаменитостей, и непременно людей «своего круга», «старых школьных друзей», обязательно равных по финансовому положению, и тому подобное… Но все это вовсе не означает, что там хорошо кормят.

На лице Грига появилось веселое выражение.

— Так ты противница избранного общества или просто не желаешь, чтобы кто-нибудь из знакомых увидел тебя вместе со мной?

— Ничего подобного. — Она смешалась.

— Нет, я прав, — заметил он. — Что ж, может быть, у тебя есть лучшее предложение?

Флора постаралась, как могла, скрыть свое раздражение.

— Здесь неподалеку у моря есть старый кабачок. Это излюбленное место здешних рыбаков, потому что там подают самые лучшие в округе свежие омары, устрицы и креветки. Если хочешь, можно посидеть за столиком на открытом воздухе. И публика абсолютно непритязательная — большинство посетителей местные жители.

— Что же, на этот раз ты победила, дорогая, — лениво промолвил он, но, увидев, как она нахмурилась, добавил: — Честное слово, я согласен идти обедать в кабачок.

— Там ты вряд ли найдешь изысканные французские вина, — предостерегла она. — Вероятнее всего, дешевый местный портвейн.

— Неважно, — отозвался он. — Главное все-таки еда.

Она не стала особенно наряжаться, надела обыкновенные джинсы, которые, однако, отлично на ней сидели, синие замшевые туфли без каблуков и белый джемпер крупной вязки, одновременно скромный и модный, и теплый. Успела вымыть волосы, и всю темную, отливающую золотом массу перевязала на затылке синим шарфиком. Флора едва коснулась тушью ресниц, зато на губы нанесла помаду глубокого красно-коричневого оттенка.

Перед их отъездом Григ весело, но решительно сообщил всем домашним, что они с Флорой едут ужинать и вернутся через пару часов. Кэтти только рассеянно моргнула, а Джонатан при этом известии, кажется, и вовсе остался безучастным.

Когда они вошли в кабачок, в нем воцарилось внезапное молчание. Ее великолепные волосы, нежная кожа и гибкая фигура приковали взгляды посетителей, и Флора почувствовала себя необычайно легкой, изящной, уверенной в себе.

— Ну и ну, — сказал Григ Даймон со странной улыбкой, отыскав в саду столик и подставляя ей стул. — Тебе определенно удалось произвести впечатление на здешнюю публику.

— Я к этому не стремилась, — ответила она сдержанно.

— Но тебе их восхищенные взгляды явно доставили удовольствие, — предположил Григ, устраиваясь напротив.

— Не стану притворяться. — Она слегка улыбнулась. — Моему самолюбию это польстило. — И тут же, словно очнувшись, принялась искать в его словах скрытый подтекст. — Из этого, наверное, следует, что я развратная женщина или искательница приключений?

— Да нет. Просто ты женщина до кончиков пальцев.

— Ты серьезно? — удивленно спросила она.

— Абсолютно.

Флора, немного растерявшаяся, откинулась на стуле.

— Вот что мне хотелось бы знать в данную минуту, — сказал он после недолгого молчания, и Флора снова слегка насторожилась. — Кто-нибудь подойдет нас обслужить или мне придется пойти самому сделать заказ? Тогда надо будет оставить тебя одну, чего мне не особенно бы хотелось. Я уверен, что все эти мужчины только и ждут, чтобы занять мое место.

Флора легко вздохнула и улыбнулась:

— Спешу тебя утешить — сейчас к нам подойдут принять заказ.

Они съели по порции чудесных жирных устриц и перешли к омару, жаренному в масле на рисовой подушке и с гарниром из салатных листьев, такому вкусному, что уже при виде его текли слюнки. Григ заказал графин домашнего вина, хотя Флора и предупреждала, что оно может быть из магазина. К счастью, вино оказалось великолепным. На клумбах нежно благоухали нежные цветы, а до ушей долетал близкий шум прибоя.

— Спасибо, — сказала наконец Флора, отодвигая в сторону тарелку. — Мне здесь нравится.

— Мы приехали сюда, следуя твоему совету.

— Да. На этот раз я оказалась права. Или не так?

— Значит, мы квиты? — шутливо предположил он.

Флора ответила не сразу.

— Ты советовал мне сделать кое-что в твое отсутствие. Думаю, я последовала этому совету.

— И каков результат? — спросил он спокойно.

— Мне надо тебе кое-что рассказать. Я не авантюристка и не охотница за богачами. Я вышла за Джона, так как доверяла ему, а я редко испытываю доверие к мужчинам. Стала его женой потому, что он этого хотел, я могла бы оставаться гувернанткой, но когда он полюбил меня, это стало невозможным, и я уступила. Но с самого начала я честно призналась, что не могу ответить ему таким же чувством. Он понял меня и никогда ни в чем не упрекал, я же старалась быть хорошей женой.

— Но отчего ты так холодна? — спросил Григ после долгого молчания.

— Я предпочла бы не говорить тебе этого, — честно ответила она. — Это ничего не изменит. Может быть, лучше оставить все по-прежнему?

— Я так не думаю. Лучше расскажи мне все как есть, хорошо? Ну, давай же, прошу тебя.

— Ну, ладно, — внезапно согласилась Флора, — слушай. Моя мама любила в своей жизни несколько раз, и всегда все кончалось тем, что мужчины оставляли ее. Так поступил и мой отец. Думаю, мне было около шестнадцати, когда я поклялась себе, что не позволю ни одному мужчине поступить так со мной. И, ты меня прости, Григ, я не нахожу в тебе ничего такого, что заставило бы меня изменить свое решение.

Он слегка улыбнулся.

— Суть, в общем, ясна, но давай не станем спешить. Разве тебе никогда не приходило в голову, что тут могла быть вина исключительно твоей матери?

— Да, я думала об этом, — сухо ответила Флора и добавила: — Я, кстати, на маму очень похожа.

— Значит, ты не доверяешь прежде всего себе, Флора?

— Было в моей матери что-то неизменно побуждавшее мужчин подавлять в ней индивидуальность, использовать, как им было удобно, а потом выбрасывать за ненадобностью. — Она помолчала. — С моей стороны, глупо было желать, чтобы такое же случилось со мной.

— И поэтому ты предпочла брак без любви?

— Почему без любви? — тихо ответила Флора. — Я чувствовала себя с Джоном спокойной и уверенной, а поскольку я считаю, что долги надо платить, то старалась изо всех сил и его сделать счастливым.

— И… в постели тоже?

— Да, — ответила она после продолжительного молчания, не поднимая глаз.

— Ты старалась сделать его жизнь счастливой. Ну, а ему это удавалось?

Флора подняла голову, но по выражению ее лица никак нельзя было отгадать ее мысли.

— Да.

Они некоторое время продолжали смотреть друг на друга.

— А меня ты могла бы осчастливить, а? — спросил он вкрадчиво, но и тон и взгляд, скользнувший по ее фигуре, были подчеркнуто многозначительными. Она невольно вздрогнула, не сумев этого скрыть, но сказала довольно спокойно:

— Это еще нам предстоит обсудить. Я тебе ничем не обязана, Григ.

— Я согласен на жизнь с тобой.

— Значит… — Она оборвала себя и пристально взглянула на него. — Что ты сказал?

— Я согласен.

— Все равно… — Глаза ее удивленно расширились. — Я не понимаю, что ты… зачем мы… — Она никак не могла окончить фразу.

Григ выпрямился на стуле, передвинул взад-вперед по столу свой бокал.

— Думаю, мы могли бы подойти к предмету с другой стороны. Давай исходить из того, что ты мне ничем не обязана, Флора, но оба мы оказались в довольно затруднительной ситуации, лучший выход из которой — брак.

Она продолжала молча смотреть на него.

— Но ведь так оно и есть? — спросил он.

— Я не…

— Не понимаешь, почему? Позволь тебе объяснить. Ты уверена, что не сможешь бросить на произвол судьбы детей, и тебе невыносима мысль, что они потеряют свой дом, так? — Он сощурился, пожав плечами. — Я воочию убедился, что тут ты вполне искренна. — Голос его слегка изменился. — Нечего и говорить, что для детей это было бы большим несчастьем. Тогда как я по иронии судьбы оказался в положении Джона.

— Я… — Флора все еще не могла прийти в себя.

— Ты?

— Не знаю, что и сказать.

— Но все-таки взгляни на вещи трезво. — Он откинулся на стуле, сцепил за головой руки. — Для тебя это будет еще один брак по расчету. И многое из того, что прежде делало тебя счастливой и довольной, будет в нем присутствовать. Кстати, тебе не приходило на ум, что и ты держишь меня в заложниках точно так же, как я тебя?

— Нет, — сухо ответила она.

— А ты подумай, — предложил он. — Неужели ты серьезно полагаешься, что меня совсем это не волнует?

— Послушай. — Она провела языком по губам. — Неужели тебя устроит брак, где заведомо нет ничего, кроме расчета?

Их взгляды снова встретились, и она уловила в его глазах искорки веселья.

— Нет, меня это не устраивает. Но я все-таки считаю, что мы должны пожениться.

— И как ты это себе представляешь?

— Ты остаешься жить с детьми, а я стану приезжать время от времени. Мы будем проводить ночь вместе и, надеюсь, сумеем доставить друг другу удовольствие по мере наших возможностей. Знаешь, — он наклонился вперед с легкой гримасой, — поскольку ты твердо решила никого не любить, я думаю, для нас это будет идеальным вариантом. А мое имя защитит тебя от посягательств других мужчин. Ну что, идет?

По непонятной причине Флора вздрогнула.

— А теперь о другом, — продолжил он бесстрастно. — Я привлекаю тебя физически, и это неоспоримый факт. Ты не боишься, что это может выйти из-под контроля?

«Боюсь!» — крикнул ее внутренний голос. Но она только продолжала беспомощно смотреть на Грига, а перед ее глазами промелькнул мамин образ, прошли быстрой чередой и другие, мрачные и отталкивающие.

— Но разумеется, — он неожиданно улыбнулся, — я вовсе не хочу сказать, что вся наша совместная жизнь сведется только к постели. Я надеюсь, что, когда ты немного успокоишься и перестанешь внушать себе, что очень несчастна, у нас будут и смех, и радости, и минуты счастья.

Флору поразило, что при этих словах ни в его глазах, ни в голосе не было и тени насмешки или иронии.

— А что потом… — она замялась, — что будет, когда дети вырастут и разъедутся?

Григ перевел взгляд куда-то поверх ее головы.

— Кто знает? Возможно, к тому времени мы вдруг обнаружим, что успели привыкнуть друг к другу.

При этих словах Флора невольно вздрогнула, увидев, что он снова пристально наблюдает за ней.

Григ произнес очень спокойно.

— Ну, что ты на это скажешь, дорогая моя?

Плечи Флоры опустились, она отвела взгляд и проговорила едва слышно:

— Я все поняла. Давай попробуем.

Григ молчал так долго, что волей-неволей Флоре пришлось взглянуть на него. Наконец он сказал:

— Идем. Мне надо кое-что тебе показать.

Он привез ее на берег моря, где дорога круто огибала мыс, и затормозил.

— Я видела это место много раз, — сказала Флора, скорее чтобы просто нарушить молчание. Она залюбовалась серебристой в лунном свете неспокойной поверхностью моря.

— Но ты не видела вот это.

Он включил в салоне верхний свет и достал из кармана пиджака маленькую темно-синюю бархатную коробочку. Флора в первый момент впилась в нее взглядом, сразу догадавшись, что за этим последует, но потом перевела глаза на свою левую руку с гладким золотым обручальным кольцом.

— Я…

— Пришло время расстаться с ним. Пора наконец проститься с Джоном. В конце концов, мы оба его любили и восхищались им и теперь принимаем на себя заботы о благополучии его детей.

— Может быть, ты прав…

Флора медленно сняла с пальца золотой ободок, Григ Даймон с легким щелчком открыл бархатную коробочку и достал ослепительно сверкающее бриллиантовое кольцо. Взяв безвольную левую руку Флоры, он надел кольцо ей на палец.

— Спасибо, — сказала Флора несколько некстати. Она обратила внимание на особенную изысканность и необычность кольца — между тремя крупными бриллиантами были вкраплены два поменьше. Кольцо прекрасно подошло ей по размеру и, должно быть, стоило уйму денег. — Я… сохраню его.

— И это все? — спросил он, криво усмехаясь.

— А каких еще слов ты от меня ждешь? — Голос ее прозвучал неуверенно.

— Я думал, что скорее следует кое-что сделать.

Флора настороженно покосилась на него.

— Еще один поцелуй при лунном свете? — предположила она наугад, впрочем, без тени насмешки.

— Почему бы нет, — усмехнулся он. — В прошлый раз стоило нам начать, как ты уже и не возражала… Давай ненадолго выйдем на воздух.

Флора выбралась вслед за ним из автомобиля. Они остановились рядом у капота машины, наблюдая, как большая баржа отплывает от пристани и ее темная масса бесшумно скользит по воде. Если бы не бортовые огни, баржу можно было бы принять за видение.

— Красные огни — следует в порт, зеленые — право руля, — отметила Флора.

— Ты разбираешься в судоходстве?

— Совсем мало, — ответила она. — Просто это к слову пришлось. А ты?

— Я когда-то служил на флоте.

— Неужели? — Флора с удивлением повернулась к нему.

— А что тут удивительного?

Флора на минуту задумалась.

— Не знаю. Но обычно принято считать, что люди, связанные с морем, ему навсегда бесконечно преданы.

— Я не служил на корабле, а летал на вертолетах, обслуживающих судна. Мой отец считал, что это занятие отлично сочетает в себе любовь к полетам и увлечение морем, и в то же время закаляет характер. И, наверное, был прав.

— Мне трудно вообразить, чтобы ты мог посвятить себя какому бы то ни было занятию, следуя чужому совету, пусть даже своего отца.

— А ты права, — откликнулся Григ с веселым удивлением. — Мы с отцом действительно мало в чем соглашались. Его манера обращаться с матерью и способ ведения дел служили основными поводами для разногласий. Любое его предложение было для меня неприемлемо. Но в отношении морской службы, — произнес он задумчиво, — отец был прав. Прав в том, что она сделала меня достаточно здравомыслящим человеком, а это пригодилось, когда пришлось принять на себя управление делами.

— А где сейчас твой отец?

— Он удалился на отдых. Не слишком охотно, но зато не полностью разоренным — после того как мне удалось поправить положение дел.

— А твоя мать?

— Умерла два года назад. К концу жизни она стала законченной алкоголичкой. Для нее это была единственная возможность продолжать жить с отцом.

Флора взглянула на его словно выточенный из камня профиль и вздрогнула. Он немедленно отреагировал.

— Ты замерзла?

— Да нет. Не знаю. — Она вдруг почувствовала сильный озноб. В ее голове промелькнуло сомнение — сможет ли она бороться с ним и когда-нибудь победить…

— Тебе нездоровится? — осведомился он.

Меня влечет к тебе, но я боюсь и не понимаю тебя! — подумала она, но, разумеется, не сказала этого вслух. Не в ее привычках было признаваться в подобных вещах, к тому же интуиция предостерегала ее, что признания такого рода могут оказаться роковыми. Почему? — растерянно пыталась она понять. И не находила объяснений.

— Как насчет того, чтобы нам немного согреть друг друга? — произнес он совершенно спокойно и привлек ее к себе.

Но этим все и ограничилось — Флора долго стояла в плотном кольце его объятий, поначалу слегка дрожа, потом постепенно успокаиваясь. Ей наконец стало казаться, что она нашла надежное укрытие.

Прошло еще немного времени, он медленно наклонился к ней и отыскал ее губы. Флора отпрянула, но он поднял руку и легко провел пальцами вниз по ее нежной шее к впадинке у основания, и она немного успокоилась. Тогда Григ завладел ее губами, и она разрешила увлечь себя бесконечно долгим поцелуем. Через минуту он мягко отстранился от нее, но потом обнял еще крепче и начал целовать снова.

Если бы кто-нибудь сказал Флоре, что поцелуй может длиться так долго, она не поверила бы. Ладони Грига скользнули на ее бедра, проникли под свитер. Он гладил спину Флоры и целовал ее шею и нежный затылок под густыми волосами.

Наконец он отпустил ее, и Флора бессильно склонила голову ему на плечо, прерывисто и глубоко дыша. Она чувствовала, что испытанное ею томительное ощущение словно намекает на какое-то неслыханное наслаждение, способное навеки привязать ее к Григу Даймону. И в голове у нее тревожно зазвучал колокол…

Она подняла голову и облизала припухшие губы.

— Надеюсь, с тебя довольно благодарности? — Голос ее прозвучал неуверенно и хрипловато.

Григ прищурился.

— Я вовсе не благодарности ждал, дорогая, а скорее скрепления нашего договора.

— Ну и как? Ты доволен? Надеюсь, я была убедительна?

— Вполне, — сдержанно ответил он. — А не хочешь ли ты продолжить?

— Я… я… — Она смешалась, поняв, что он хотел сказать.

— А ты считаешь, это следует отложить до свадебной ночи? — улыбнулся он. — Я тебя правильно понял?

— Нет… вернее, да. Я решила всего несколько минут назад, то есть… — безнадежно запуталась она, — что ты… извинишь меня, — пробормотала она глухо. — Наверное, я веду себя как ребенок. Извини, — повторила она, отодвигаясь от него.

Григ выпустил ее, и Флора отвернулась, обхватив себя руками за плечи и уставившись на море.

— Ребенок, Флора?

— О чем ты спрашиваешь?

— Ты сказала, что ведешь себя как ребенок. Я подумал, возможно, ты имела в виду что-то еще?

— Нет, — твердо проговорила она.

Григ приподнял ей подбородок и заглянул в глаза. Но он не сказал, что в них увидел, как и она ничего не смогла прочесть в его глазах. Он отпустил ее и взял за руку.

— Что теперь? — беспокойно спросила Флора.

— Домой. И спать — каждый в своей постели. Я думаю, сегодня мы и так достаточно далеко продвинулись.

Флора ничего ему не ответила. Но, лежа в своей постели этой ночью, она гадала, как долго будет спать одна.

Проснувшись, Флора не сразу пришла в себя после ночных сновидений, все еще ощущая, каким податливым и мягким становилось ее тело в объятиях Грига. И тут она увидела прямо перед глазами его руку с золотой запонкой, на которой были вырезаны инициалы «ГЦ», опускавшую на столик чашку с чаем. Флора, осознав, что это уже наяву, пробормотала сонно:

— Сегодня ведь не выходной? То есть… — Она смутилась. — Ты принял на себя обязанности Мадж, да?

Григ выпрямился. Проследив глазами за его движением, Флора встретилась с ним взглядом. Григ был чисто выбрит, причесан, при сине-зеленом галстуке.

— Вовсе нет. Но вчера, когда мы вернулись, меня ждала срочная телеграмма. Мне надо уехать, и я подумал, что ты предпочтешь услышать это не от экономки, а от меня, сейчас еще только… — он бросил взгляд на часы, — шесть часов.

Флора села, потерла щеки, откинула назад волосы.

— О господи…

— Может быть, придется задержаться на неделю. Это ничего?

Она закрутила волосы в узел.

— Ну что же поделаешь?

— Я так и знал, что ты это скажешь, — улыбнулся он и, подойдя к окну, раздвинул шторы. Привыкнув к свету, Флора разглядела, что он принес чай и для себя тоже — на ее тумбочке стояла вторая чашка.

— Я уезжаю, — он отошел от окна и взял свой чай, — придется тебе одной управляться с Джонатаном до конца четверти. День или два ты еще будешь прикована к Кэтти, и близнецы тоже станут требовать внимания. Как твои нервы, Флора, выдержат?

— Да, — ответила она твердо, с недовольной гримаской откидывая упавшие на лицо волосы, и добавила машинально, прежде чем успела спохватиться: — Мне бы хотелось, чтобы ты прекратил свои внезапные появления в моей спальне, Григ. Дай, пожалуйста, щетку с туалетного столика и ленту.

Прежде чем исполнить ее просьбу, Григ окинул ее внимательным взглядом.

— Я уже говорил тебе, что выглядишь ты всегда одинаково неотразимо?

— Говорил, — сдержанно ответила она и принялась энергично причесываться. Перекинув волосы через плечо, Флора расчесала спутанные концы и со вздохом облегчения стянула волосы на затылке пестрой эластичной ленточкой. — Вот так будет лучше… А ты бы оставил меня в покое со своими нелепыми комплиментами.

Григ молча уселся в кресло и спокойно допил свой чай, не отрывая глаз от Флоры, скользя взглядом по ее белой шелковой пижаме, отделанной узким темно-вишневым кантом.

Поставив чашку на поднос, он заметил:

— Я вижу, ты все-таки отказалась от рубашек с зайчиками?

— Нет, — ответила она, слегка порозовев. — Просто дети подарили мне ту ночную рубашку на день рождения, и я стараюсь надевать ее как можно чаще, но все-таки носить ее не снимая я не могу.

— Ах, вот как? Очень трогательно, — согласился он.

— Ко всему прочему, эта рубашка очень удобная.

Флора потянулась за своей чашкой.

— Я хочу тебя попросить кое о чем, Флорида.

— Относительно моей ночной рубашки.

— Ну, разумеется!

Они посмотрели друг другу в глаза, Флора сердито, Григ весело.

— Но я пришел вовсе не затем, чтобы с утра ссориться с тобой, дорогая моя.

— Тогда не дразни меня, — откликнулась она. — Ну, о чем ты хотел попросить меня?

— Я хочу, чтобы ты в конце недели на пару дней приехала в город. Ты сможешь остановиться в отеле — говорю это сразу, чтобы ты не тратила даром порох.

— Но зачем?

— Надо заняться свадебными приготовлениями. Может, тебе захочется сделать покупки, а может быть, даже будет интересно посмотреть, как я живу, — произнес он с иронией.

— А дети?

— С детьми все будет в порядке. Мне кажется, я все замечательно придумал.

— Господи, ну и что же? — подозрительно спросила Флора.

— Джессика будет счастлива принять у себя детей вместе с экономкой на время нашего отсутствия.

Флора широко раскрыла глаза.

— Когда это ты успел договориться?

— Вчера вечером. А сегодня перед отъездом поговорю с детьми и думаю, они будут в восторге. Ведь у самой Джессики детей нет, и она сказала, что с радостью займется ими. Если Кэтти вдруг загрустит, она тут же позвонит нам по телефону. В конце концов до города всего два часа езды. Даже еще меньше, потому что я решил обзавестись вертолетом.

— Верто… Что?

— Я купил вертолет, — объяснил он с насмешливым терпением. — Я ведь рассказывал тебе, что служил в морской авиации.

— Да, я помню, — выговорила слегка опешившая Флора.

— Кстати, его скоро доставят ко мне домой. Если хочешь, я могу прилететь за тобой в пятницу.

— Ну уж нет! — поспешно произнесла Флора. — Если я и решу приехать, то только на машине.

Его глаза ясно выразили, что он думает по этому поводу, но, вместо того, чтобы спорить, Григ сказал:

— Пойду скажу детям, что их ждут в гости. Думаю, они обрадуются. Джессика хорошо им знакома, да и человек она милый, не так ли?

— Да, она и вправду хорошо умеет обходиться с детьми, — нехотя признала Флора.

— Значит, все в порядке?

Флора откинулась на подушки.

— Ну что же, почему бы и нет? — сказала она наконец.

— У меня появилась еще одна мысль. — Он резко поднялся.

— Еще одна?

— Да. Почему бы нам в твой приезд и не пожениться?

— Что? Вот так, сразу? — Она не находила слов от растерянности. — Нет, уволь, я так не могу…

— Почему? — В его голосе явно почувствовались стальные нотки. — Если уж мы решили жениться, то почему не теперь?

— Я могла бы сказать тебе, что я по этому поводу думаю, — холодно и вместе с тем сердито произнесла Флора. — Но не хочу выводить тебя из себя.

— И все-таки на твоем месте я принял бы мое предложение. Чего тянуть?

— Я даже не знаю, куда должна приехать! — воскликнула Флора, и сразу же пожалела, что протест вышел таким слабым.

Григ достал из внутреннего кармана пиджака визитную карточку и положил на туалетный столик, по случайности как раз рядом с маленькой хрустальной вазочкой, где лежало подаренное им кольцо.

— Приезжай в пятницу в отель «Хилтон», я забронирую номер. Когда устроишься, сразу же позвони, и я заеду за тобой. Но только, — ледяным голосом предупредил он, — не вздумай вилять, потому что я вряд ли расценю это как шутку.

Он вышел из комнаты и плотно прикрыл за собой дверь.

Кажется, он всерьез рассердился, подумала Флора, в замешательстве глядя на дверь. Потому, что я осмелилась возразить? Но не может же он всерьез рассчитывать, что я выйду за него вот так, впопыхах.

Она отвела взгляд от двери и явственно ощутила, как по ее телу пробежал легкий озноб при мысли, что она и в самом деле имеет некоторую власть над этим господином. Но власть такого рода она никогда не желала иметь ни над одним мужчиной…