Не уходи, любимый…

7

— Ну, уж больше я его искать не стану!

Восклицание вырвалось у Флоры неожиданно громко. Прижавшись щекой к подушке, она задумалась: не ведет ли снова себя по-детски, не поддается ли нелепым фантазиям?

Сама не знаю почему, но меня это очень беспокоит, подумала она. Наверное, это и заставило меня вчера нарушить приличия — заговорить в нашу брачную ночь про Джона, хотя на самом деле это вовсе не неприлично. Но Григ рассердился… Меня не покидает странное чувство, будто Григ подозревает, что я жду от него чего-то большего, что не вяжется с взаимным представлением о характере нашего брака. Но главное вот в чем — расстраивает ли меня тот факт, что я просыпаюсь в одиночестве? Может быть, я напрасно жду от Грига то, что он просто не в силах мне дать? Если это так, я в большой беде…

Флора долго смотрела перед собой широко раскрытыми невидящими глазами, потом вдруг крепко зажмурилась и тряхнула головой. Минут через пять она встала и принялась собирать в чемодан свои вещи. Потом приняла душ, надела костюмчик из шелковистого крепа — зеленые шорты, короткую безрукавку и длинную бежевую свободную блузу, а на ноги — зеленые легкие туфли. Этот наряд был одним из ее последних приобретений — легкий, изящный, не мнущийся, идеальный для путешествий.

Флора как раз застегивала последний чемодан, когда открылась дверь и в комнату вошел Григ с подносом в руках.

— Вот что… — протянул он, после того как они обменялись молчаливыми взглядами. — Ты уже встала? А я надеялся побаловать тебя завтраком в постели.

— Спасибо, но, как видишь, я уже на ногах, — ответила она сдержанно.

— Ты что, все дуешься на меня? — Он подошел к столику у окна, опустил на него поднос и выдвинул галантным движением стул. — Почему бы тебе не позавтракать и не поделиться со мной своими проблемами?

Нет, только не это! — промелькнуло в голове Флоры. Но она покорно уселась на предложенное место.

— Почему ты решил, что у меня проблемы, Григ?

— Твое поведение говорит об этом.

Он сел напротив и снял салфетку, под которой оказались два отлично приготовленных омлета со свежей зеленью, два стакана с апельсиновым соком и жареный хлеб.

— У меня нет проблем, — равнодушно откликнулась она. — Однако ты принес кое-что поинтереснее разогретой фасоли из банки. — Улыбка тронула ее губы.

— Сегодня слуги вернулись на свои места.

— Ясно, — сказала Флора и едва удержалась, чтобы не добавить: «Итак, медовый месяц кончился».

— Значит сразу после завтрака я смогу отправиться домой. Вот только машина моя все еще на стоянке у «Хилтона», но, может быть, ты подбросишь меня до города? Как я понимаю, в имение ты со мной не собираешься.

— Я вообще-то мог бы отвезти тебя сам, хотя и не смогу задержаться в имении надолго, — сказал Григ, невозмутимо поглощая омлет.

— Вовсе не обязательно тебе это делать. Я прекрасно доберусь сама.

— Не сомневаюсь, — ответил Григ, откусывая кусок хлеба. — Но я намерен не ехать, а лететь.

— А как я заберу мою машину? — поинтересовалась Флора.

— Я попрошу кого-нибудь перегнать ее. Может быть, тебе будет интересно узнать, что одна из причин, по которой я приобрел вертолет, так это желание иметь возможность как можно быстрее оказываться рядом с тобой.

Он поймал ее взгляд и, кивнув головой, поднял вверх стакан с апельсиновым соком.

— Но, мне кажется, с равной быстротой будет происходить и перемещение в обратном направлении, — заметила Флора, не скрывая иронии.

Голубые глаза помрачнели, и Григ поставил стакан на стол.

— Дорогая, не знаю, известно ли тебе, что сейчас происходит в стране и как все это сказывается на моей работе…

— Известно, известно, — перебила его Флора. — Я все прекрасно понимаю. И что Кэтти ждет с нетерпением, и что мы договорились заранее о совместной жизни… Я ведь вовсе не жалуюсь, Григ. Кажется, до сих пор я соглашалась на все твои условия, — окончила она тихо.

— И в то же время горела желанием выцарапать мне глаза, — произнес он после напряженной паузы.

Флора отпила сок.

— Бог мой, Григ, неужели ты считаешь меня такой дикаркой?

— Вовсе нет. Но думаю, что, если бы я потащил тебя сейчас в постель, ты сначала бы попыталась вырваться, а потом упивалась бы каждым мгновением.

Флора резко встала, со звоном бросила нож и вилку в тарелку.

— На это даже не рассчитывай. Не смей и пальцем меня тронуть, — гневно предостерегла она.

— Сядь, дорогая, — посоветовал Григ вовсе не сердито и даже не особенно строго.

Но что-то в глазах мужа заставило Флору послушаться — из-за непонятного страха перед какой-то неясной угрозой. Поджав губы, она неохотно села. Он выждал минуту, а затем произнес самым обычным голосом.

— О чем мы спорим, Флора? Если ты все еще обижаешься на то, что я вынудил тебя согласиться на этот брак, разреши задать тебе вопрос. Ты жалеешь о ночи, проведенной со мной в «Хилтоне», жалеешь о нашей близости? Если да, должен сказать тебе, что ты непревзойденная актриса. Ты жалеешь, что сейчас тебе предстоит вернуться в имение к детям и заняться вещами, которые так долго делали тебя счастливой?

— Нет. — Она сильно сжала лежащие на коленях руки в кулаки.

— И значит?.. — Он пристально посмотрел на нее.

— Думаю, что тебе лучше отвезти меня побыстрее домой, Григ, — сказала она, заметно нервничая. — Знаешь, все новобрачные несколько истеричны, — добавила она, подумав: догадывается ли Григ, какого усилия стоит ей сейчас ее улыбка. — Извини меня.

— В таком случае мне следует еще кое-что сделать… — Флора растерянно приоткрыла рот, внезапно угадав смысл его взгляда и чувствуя, как ее охватывает внутренняя дрожь. — Но только чтобы успокоить тебя, — произнес он. — А не для того, чтобы настоять на своем.

— Это совсем не обязательно, Григ, — пробормотала Флора едва слышно. — Со мной все в порядке.

Теперь я абсолютно точно знаю, что мне предстоит, подумала она, но опять оставила свои мысли при себе.

— Но неужели тебе самой этого не хочется? — спросил он.

— Что я должна хотеть?

— Моей любви.

Флора беспомощно смотрела на него.

Через два часа вертолет приземлился на площадке перед домом, где их встречала вся компания — Мадж, дети и Джессика.

— Я чувствую себя виноватой, — прошептала Джессика на ухо Флоре.

Григ тем временем решительно подхватил Кэтти, чмокнул в щечку и передал ее Флоре со словами:

— Если кому-нибудь хочется полетать над океаном, у меня как раз есть немного свободного времени.

Дважды повторять не пришлось. Майкл и Джонатан бросились к вертолету. Мэри за ними. Только Кэтти предпочла остаться с Флорой. Джессика позвала оставшихся в дом, сказав, что у нее есть сюрприз, который можно назвать свадебным подарком.

Увидев подарок, Флора ахнула.

— Нравится?

— Он великолепен.

Сюрприз — натуральных размеров черный кудрявый барашек выглядел прямо как живой.

— Не так легко выбрать подарок для таких богачей, — со сдержанной иронией прокомментировала Джессика. — Это изделие одного местного мастера, который живет неподалеку отсюда, на побережье. Спрос на его работы очень велик. Надеюсь, у вас найдется для него местечко.

— Спасибо, дорогая. — Флора сердечно расцеловала Джессику. — По-моему, барашек просто красавец. Он прекрасно будет смотреться в холле и станет первым приветствовать гостей. Кэтти, детка, хочешь придумать ему имя?

Девочка просияла и впервые с момента встречи выпустила руку Флоры.

— Чернушка, — выпалила она и засмеялась. — Можно мне на нем прокатиться?

— Более подходящее имя подыскать трудно, — заметила Джессика.

Немного погодя, когда Флора, распрощавшись с Джессикой, вернулась в дом, ее остановила Мадж. Она поинтересовалась, какую из спален лучше приготовить.

Флора озадаченно нахмурилась.

— Мне все равно какую. Мистер Даймон сегодня все равно не сможет остаться.

— Мистер Даймон сказал, что вашу прежнюю спальню надо ликвидировать. Он не желает спать на кровати своего предшественника. Господин Даймон оставил тут вещи, и я не знаю, куда их отнести.

— Понятно… Пускай пока стоят на месте, Мадж, у меня нет времени сейчас этим заниматься, — сказала Флора беспечно, чувствуя себя, однако, ужасно глупо.

Зачем он это сделал? — вертелось у нее в голове.

Она была у себя в спальне, когда Григ вернулся из конюшен. Флора только-только начала распаковывать свои вещи. Григ тихонько прикрыл дверь, несколько секунд смотрел на ее профиль, потом подошел и привлек ее к себе.

— Ты не забыла, что у тебя есть муж?

— Григ…

— Я тот, с кем ты провела прошлую ночь.

— Григ, ради бога…

— И ты помнишь, как я целовал тебя?

Флора замерла в его объятиях, чувствуя, как вспыхнуло ее лицо.

— Ты еще спрашиваешь… — глухо прошептала она и уткнулась ему в плечо.

— Мне кажется, что ты на меня сердишься.

— Нет, не сержусь.

— Милая моя… — Он заглянул ей в глаза, и она поняла, что должна объясниться — он видел ее насквозь.

— Мадж сказала, ты хочешь, чтобы мы перебрались в другую спальню.

Он сдвинул брови.

— Да, это правда. Но я не ожидал, что экономка сразу же поделится этой новостью с тобой.

Флора невесело усмехнулась.

— Мадж мне очень предана.

Григ сморщился.

— Она глупа. Но разве ты хочешь, чтобы я спал на кровати, на которой ты занималась любовью с Джоном?

— Вовсе нет, — перебила его Флора. — Мы с Джоном никогда не проводили здесь ночь вдвоем. Эта комната всегда была моим и только моим укромным уголком.

Он слегка сдвинул брови, и Флора ясно увидела, что он не верит ей. Она открыла рот, чтобы добавить, как она его любит, но осторожность, которую не могли рассеять даже чудесные мгновения их близости, заставила ее замолчать и закусить губу.

— Значит, нет никаких проблем, дорогая, — медленно произнес он. — Почему же ты так расстроена?

— Потому что я думаю о том, что тень Джона омрачает наши отношения.

Григ заглянул ей в глаза.

— Потому, что я не захотел пользоваться вашей спальней? Но, по-моему, это вполне естественно.

— Ты прав. Не надо больше об этом… — Она запнулась. — Давай больше не будем ругаться, хорошо?

— Да, моя девочка. Наш спор не стоит выеденного яйца. Скажи, ты позволишь мне разделить с тобой твой укромный уголок?

— Милый…

— Тогда все отлично, — сказал он, целуя ее. Флора прильнула к нему и замерла в его объятиях.

— Мне пора. Пойдешь меня проводить? — Григ заглянул ей в глаза.

— Да. Но я не хочу, чтобы ты уезжал.

— Я вернусь, как только смогу. Обещаю тебе, любовь моя.

— Я буду ждать…

Прошло две недели.

— Ну, расскажи мне о своей семейной жизни, — весело попросила Джессика Флору, сидя на веранде за чашечкой кофе.

Дети были в школе, Джонатан в колледже. В кухне гремела посудой Мадж. Старый дом мирно дремал на солнцепеке, над пестрыми цветочными клумбами, тянувшимися вдоль веранды, жужжали ленивые пчелы. Ослепительное лазурное море напоминало о себе шумом прибоя.

Джессика завернула к Флоре по пути домой, возвращаясь из города. За эти две недели Григ приезжал к жене четыре раза и всегда только на ночь.

— Что ты называешь семейной жизнью? — спросила Флора и ответила сама себе: — Не могу сказать, что мы постоянно мозолим друг другу глаза.

— Да… — протянула Джессика, размешивая ложечкой сахар. — Человек он занятой, это вне всякого сомнения. Жаль, что дети пока так малы и ты не можешь оставить их.

— О, я не жалуюсь, — вздохнула Флора и отложила журнал мод, который только что с интересом перелистывала. Черт возьми, промелькнуло у нее в голове. Остается только одно — делать хорошую мину при плохой игре.

Она встала и прислонилась к перилам.

— Знаешь, я считаю, что не создана для роли жены финансового магната. Светская жизнь не для меня. Я предпочла бы лучше сидеть дома, чем колесить с ним по стране.

— Я тебя понимаю, — энергично подхватила Джессика. — Когда твой стаж семейной жизни сравняется с моим, ты сама не захочешь, чтобы муж постоянно мелькал у тебя перед глазами. Как Кэтти?

— Прекрасно. Дети очень полюбили Грига, хотя он и нечасто здесь появляется. Он умеет найти к ним подход. С ним они чувствуют себя увереннее.

— Тогда больше и желать нечего! — Джессика ободряюще ей улыбнулась. — Жаль только, медовый месяц у вас был коротковат. Я ужасно жалею, что не сумела утешить Кэтти в вашу свадебную ночь. Но она действительно рыдала как безумная и никого не слушала. Знаешь что, дорогая? Немногие понимают, как тебе трудно приходится. Ты умеешь не показывать виду, как нелегко. А ведь вначале многие считали, что Джон поступил неправильно, женившись на тебе.

— Спасибо, — усмехнулась Флора.

— Я что-то сказала не так, дорогая?

— Да нет…

— Ты очень влюблена в Грига?

— Ну, Джессика… Мне бы не хотелось отвечать на этот вопрос.

— Прости.

Флора помолчала.

— Да, я влюблена в него. Безумно.

— Разве можно быть такой влюбленной в своего собственного мужа? — спросила Джессика недоверчиво.

— Боюсь, что да… Слушай, пойдем в сад? Представь только, Григ прислал вчера двадцать новых саженцев роз.

Джессика скоро уехала. Флора решила покопаться в саду.

Надо было высадить на клумбы двадцать розовых кустов и нарисовать план оранжереи, которую предстояло пристроить к дому. Флора с неподдельным энтузиазмом взялась за это дело. Григ принял к сведению ее замечание, что спуск с обрыва на пляж довольно опасен, и прислал бригаду рабочих — вырезать ступени и установить перила. Он поинтересовался, не считает ли она, что дом необходимо отремонтировать, и когда Флора согласилась, предложил ей подобрать необходимые цветовые гаммы — в случае если ей захочется наклеить новые обои.

Григ настоял на том, чтобы нанять садовника, который должен будет делать всю тяжелую работу и помогать воплощать в жизнь идеи, приходящие Флоре в голову.

У нового садовника оказалась страсть к аккуратности и порядку. Еще он был чрезмерно застенчив и держался крайне робко. Однако в результате всех этих мероприятий и дом и сад словно обрели второе рождение.

Тогда как я, думала Флора, сидя на корточках у цветочной клумбы, чувствую себя одинокой и забытой. Даже несмотря на постоянные хозяйственные хлопоты, я не могу забыть о Григе. Каждая минута в разлуке с ним для меня ужасна, почти невыносима. Если бы я только не мнила себя прежде такой добродетельной, не была так убеждена, что никогда не полюблю, все было бы по-другому. Но как могло это произойти со мной — и столь стремительно и так бесповоротно?

На следующее утро она получила письмо от матери, в котором та отвечала на ее послание, извещавшее о предстоящей свадьбе.

«Дорогая моя, — писала мать. — Новость, которую ты сообщила, явилась для меня полной неожиданностью. Я надеялась, что ты уже успела простить меня за все то, что тебе пришлось перенести по моей вине. Спасибо, что поделилась планами о своем втором замужестве. Я от всего сердца надеюсь, что ты будешь счастлива. Это брак по любви? Ты об этом ничего не пишешь. Ты в самом деле написала так мало, что я не знаю, что и подумать. Могу сказать только, что ты постоянно в моем сердце и моих молитвах. Я слышала о твоем будущем муже, хотя довольно давно…»

Флора не могла читать дальше, и буквы стали двоиться и расплываться.

— О, мамочка, — прошептала она, чувствуя, как сжимается сердце.

Через неделю в среду Флора повела детей купаться. За всю эту неделю она ни разу не видела Грига. День был знойный и душный, зато вода оказалась чудесной. Для Флоры купание с детьми всегда было тяжелой работой — Кэтти только-только научилась немного держаться на воде, а за Мэри и Майклом тоже требовался глаз да глаз.

Детей купание взбодрило — в мгновение ока они взобрались по новой надежной каменной лестнице и исчезли из виду, прежде чем Флора успела собрать полотенца.

Флора, зная, что теперь они в безопасности, не спешила. Она сняла купальник, прикрываясь полотенцем, надела платье с блестящими пуговицами, стряхнула со всех полотенец песок и постояла, любуясь на море. Но солнце пекло немилосердно, и она, собрав вещи, пошла к дому.

Наверху лестницы ее ждал Григ! Он был одет в джинсы и майку и выглядел сегодня как-то особенно загадочно, словно каменное изваяние.

От неожиданности Флора тихо ахнула и ухватилась за перила.

— Я не слышала шума вертолета. Я не ждала тебя… давно ты так стоишь?

Он ответил не сразу, а сначала долгим взглядом внимательно окинул всю ее фигуру — непокорные влажные волосы, которые игриво трепал морской бриз, хорошенькое пестрое платье с вырезом в форме сердечка и длинным вертикальным рядом перламутровых пуговиц, босые ноги — и наконец произнес:

— Я приехал на автомобиле. Стою здесь уже несколько минут.

— Почему ты не спустился? — спросила Флора, удивленно поймав себя на том, что заметно волнуется.

— Ты была вся погружена в раздумья. Я не хотел мешать.

— Ну и зря.

— У тебя усталый вид, — добавил Григ, забирая у нее полотенца.

— Я чувствую себя нормально. Ты уже видел детей?

— Да. И отправил их на экскурсию.

— На какую экскурсию?

— Мадж отведет их в городе в кино, а потом они пообедают в «Макдональдсе».

— Но, послушай! — протестующе воскликнула она. — Завтра им в школу!

— Я уверен, что небольшая разрядка детям не повредит.

— Наверное, — согласилась она сдержанно. — И некоторое время в доме будет тишина и покой…

— И я подумал о том же, — сказал он, беря ее за руку.

Видимо, больше им никаких слов не требовалось. Держась за руки, они молча направились к дому. Там Григ бросил полотенца прямо на кухонный пол и повел ее наверх в зеленую прохладную спальню. Закрыв дверь, он повернул в замке ключ.

— На случай, если они вдруг вернутся раньше, — сказал он и, медленно ступая по ковру, приблизился к Флоре. — Можно мне? — спросил он, взглянув на верхнюю пуговицу ее платья, затем вопросительно посмотрел ей в глаза. Флора слегка вздрогнула и покраснела. — Что? — спросил он негромко.

— Просто я вспомнила, что у меня под ним ничего нет, — смущенно ответила она.

— Знаю.

— Откуда?

— Видел, как ты переодевалась, благопристойно прикрываясь полотенцем. Но я не думаю, что сейчас это имеет значение, правда, крошка?

Она усмехнулась.

— Да. Но все равно мне странно, что я могла забыть…

— Наверное, ты о чем-то задумалась? Уж не обо мне ли? — Голубые глаза смотрели на нее вопросительно.

— У меня сейчас есть над чем подумать — и оранжерея, и розарий… Да и дети покоя не дают.

— Вряд ли у тебя было время особенно скучать по мне. — Он протянул руку, коснулся верхней пуговки платья и освободил ее от петельки.

Флора, взглянув вниз, увидела, как его пальцы устремились к следующей пуговице, которую постигла та же участь.

— Конечно, я скучала. — Она постаралась, чтобы ее слова звучали как можно беспечнее. — Ведь ты довольно долго не показывался.

Уже неделю и почти два дня, подумала она, вспоминая с точностью до часа.

Григ улыбнулся одними губами, и Флора закусила губу, потому, что последняя пуговица была наконец расстегнута и платье распахнулось на груди.

— Срок показался тебе долгим? — спросил он, не делая, однако, попыток прикоснуться к ней.

После длительной паузы он медленным мимолетным движением коснулся ее груди, его руки легли на ее талию, а платье совсем соскользнуло с плеч, так что стройное, женственное, соленое от морских волн тело Флоры обнажилось. Григ изучающим взглядом окинул ее, будто запоминая во всех подробностях. Его пальцы снова скользнули по нежной, нетронутой солнцем груди, не спеша опустились к бедрам.

— Григ… — прошептала она, вздрагивая не только от острого наслаждения, но и от странного чувства охватившей ее неловкости. — Не надо, Григ.

— Тебе не нравится? — спросил он, заглядывая ей в глаза, но ни на секунду не прерывая движения пальцев по ее коже.

Она отвела взгляд и секунду стояла потупившись, сжимая и разжимая пальцы опущенных рук. Платье едва держалось на сгибах ее локтей.

— Мне кажется, что ты играешь со мной, как с куклой.

— Почему ты не хочешь признаться, что думала на берегу обо мне?

Губы Флоры дрогнули, глаза расширились, и она торопливо отвернулась, вернее, сделала попытку отвернуться, но покачнулась, и Григ подхватил ее за талию и поддержал.

— Ну, хорошо. Я действительно думала о тебе, если хочешь знать, — вымученно призналась она.

— И что же это были за мысли?

— Если ты хочешь заставить меня сказать, что я по тебе скучала — да, я скучала, — ответила она, с внезапным вызовом тряхнув волосами.

— Ты что, обиделась?

— С какой стати? Ведь теперь, когда ты здесь, я могу от души насладиться твоим обществом.

— На самом деле я представлял себе другую встречу, — пробормотал Григ.

Ресницы ее дрогнули.

— Какую именно?

— Что-то вроде «добро пожаловать домой, дорогой», — медленно произнес он.

Флора открыла было рот, собираясь сказать, что этот дом вряд ли можно назвать его — скорее это временное пристанище, где к услугам Грига всегда удобная кровать с покорной женой, но слова застыли у нее на губах. Она вспомнила, что таковы были условия их брака, и они устраивали как его, так и ее.

— Ну, тогда — добро пожаловать домой, — сдавленно пробормотала она, смахивая слезинку. — Извини. Кажется, я уже привыкла извиняться. Но я тебя не ждала и, наверное, поэтому немного растерялась. Правда, и ты, по-моему, не был особенно красноречив. Значит, мы оба должны начать все сначала.

Григ выпустил ее руку, и Флора подхватила падающее платье. Он бесстрастно произнес:

— Так я жду.

Флора попыталась улыбнуться, но у нее плохо получилось.

— Ты хочешь, чтобы я сейчас же пошла с тобой в постель, мне же хотелось бы, чтобы прежде со мной — пусть немного — поговорили. Я думаю, ты знаешь, — произнесла она медленно, — что я не буду тебе перечить. Все осталось по-прежнему. Но только когда… — ее голос немного задрожал, — я не чувствую себя… когда со мной…

Она замолчала, кусая губы.

— Обращаются, как с предметом? — окончил за нее Григ. — Ты это хочешь сказать?

— Да.

— Немного странно, что у нас вдруг возникают одинаковые проблемы, да?

Она нервно провела языком по губам.

— О чем ты говоришь?

Григ слегка нахмурился, пожал плечами.

— Когда-нибудь ты поймешь. Но я, конечно, буду счастлив пойти тебе навстречу. Ну, так о чем мы станем говорить?

Флора выговорила сквозь зубы:

— Сейчас ты схлопочешь от меня, мистер Даймон!

— Прекрасно, — с готовностью согласился он и схватил ее крепко сжатый кулачок. — Но только позволь показать тебе, как лучше это сделать. Большинство женщин отдают предпочтение старой доброй затрещине, хотя хороший удар в челюсть вдвойне убедителен и не грозит опасностью вывихнуть руку. Но все же… — Он заглянул в ее сверкающие глаза, и уголки его губ дрогнули. — Я предпочел бы поцелуй. — Григ притянул ее к себе и прошептал, целуя в душистые волосы. — Потому что, честное слово, я скучал по тебе, и мне жаль, что не приезжал так долго…

— Ты сердит на меня?

— Нет, нисколько, — прошептал он ей на ухо, опуская голову на ее плечо. — Все осталось по-прежнему, любимая.

Флора почувствовала, что счастлива.

— Как странно… — начала она много позднее, когда они лежали в объятиях друг друга под тонкой простыней, но не закончила фразы.

— Продолжай, — попросил он.

— Нет… мне неловко.

— Но, теперь ты должна сказать, — улыбнулся он. — Иначе я начну воображать себе невесть что.

— Дело в том, — нехотя начала Флора, невольно откидывая назад упавшую ему на лоб прядь густых темных волос, — что я испытываю сейчас необыкновенное спокойствие.

Он поцеловал ее ладонь и рассмеялся:

— Это может показаться странным, но уверяю тебя — слышать это мне чрезвычайно лестно.

— Вот уж не верится, — также весело проговорила Флора.

— Значит, ты не настолько хорошо знаешь меня, как тебе кажется.

Она надолго затихла, упиваясь его близостью и необыкновенным безмятежным мирным покоем, который словно бальзам пролился на ее изболевшуюся душу, вовсе не тревожась о том, что такое состояние может оказаться недолговременным.

— Как ты думаешь, сколько дней мы проживем тихо-мирно?

— Что ты имеешь в виду — наши отношения или детей?

— И то и другое. — Она быстро взглянула на него.

Григ коснулся поцелуем ее щеки.

— Я остаюсь, с тобой на выходные. А что касается детей — самое большее еще около часа нас не тронут. Но тебе совсем не обязательно вставать.

— Нет, все-таки придется. Подумать только, все выходные мы будем вместе! — добавила она, покусывая губу.

— Но есть и неприятная новость. В понедельник я должен лететь в Штаты недели на две.

Флора помолчала, затем придвинулась ближе к мужу.

— Это ничего, — ее губы сложились в озорную улыбку. — Я постараюсь использовать выходные дни на всю катушку.

— Умница. — И он снова поцеловал ее.

И Флора и дети были рады приезду Грига, но больше всех, кажется, радовалась Мадж.

Погода держалась превосходная, они плавали, катались верхом. Правда, Мадж в их затеях не участвовала, она была в своей стихии, готовя все новые и новые кулинарные шедевры.

В воскресенье она собрала в корзинку для пикников самые отборные лакомства, и все отправились в колледж навестить Джонатана. В учебном заведении как раз был день открытых дверей и спортивный праздник.

Мальчик казался вполне довольным жизнью. Он неплохо проскакал на своей Злючке и даже получил приз.

Для Флоры посещение интерната было радостным, но в то же время необычным переживанием — впервые ее представляли не кому-нибудь, а директору интерната как миссис Григ Даймон. Впервые она появилась в этом качестве на публике.

Вечером, когда они с Григом собирались ложиться спать в зеленой спальне, она сказала ему:

— Несмотря на твои опасения, ни один представитель прессы не сделал попыток поохотиться за мной. Чему я очень рада.

— Ты кстати заговорила о журналистах. — Он приподнял бровь. — Я как раз сам собирался поговорить с тобой об этом.

— Я слушаю.

— Наш брак не может долго оставаться тайной, и я подумал, что неплохо будет после моего возвращения дать одно-единственное интервью — очень краткое, но достаточно содержательное, чтобы нас оставили в покое и не ломали головы над всякого рода измышлениями.

Флора насторожилась. Она сидела в кровати, откинувшись спиной на подушки, подогнув колени, и смотрела, как Григ ходит в халате по спальне, готовясь ко сну. На Флоре была шелковая вышитая рубашка, тщательно причесанные волосы красиво блестели, надетое на палец чудесное бриллиантовое кольцо сверкало и переливалось при ярком свете настольной лампы.

— Прямо здесь? — спросила она.

— Это мы обговорим позднее. И я не собираюсь упоминать про твою прошлую жизнь.

Флора повертела кольцо вокруг пальца:

— Но они и сами могут все разузнать обо мне.

— О твоем бывшем муже? Может быть, но ведь они станут действовать в моих интересах.

— Понимаю.

— Не смотри так озабоченно, я уверяю тебя, это самый лучший вариант. Я, кстати, уже принял меры для твоей охраны.

Ресницы Флоры дрогнули:

— Должно быть, эта охрана уж слишком ненавязчивая.

— Так и есть. Тебе ни разу не пришло в голову, — он весело усмехнулся, — что твой новый садовник…

— Неужели?

— Теперь ты знаешь. Вы с ним, кажется, неплохо поладили?

— Да, вполне, — медленно произнесла она, представив немногословного сорокалетнего человека с обветренным лицом, которого она успела оценить по достоинству. — Но почему же ты не сказал мне?

— Не хотел, чтобы ты вечно чувствовала себя под колпаком и воспротивилась его присутствию. Теперь ты знаешь, что он здесь для того, чтобы оберегать спокойствие — твое и детей, а также дом. Да, кстати. — Он порылся в чемодане и достал какой-то небольшой сверток. — Совсем забыл отдать тебе.

Флора, которая уже давно начала хмуриться, так же хмуро взглянула на сверток, брошенный мужем ей на колени, но не стала его разворачивать, а медленно спросила:

— Наверное, твой садовник специалист высокого класса?

— Так и есть. Мы служили вместе, и однажды мне довелось выручить его из беды. С тех пор он считает, что обязан мне. После демобилизации он не имел постоянного места работы. Он одинок, семьи у него нет. О чем ты думаешь? — Интонация его голоса заметно изменилась.

Флора решала, сказать ему или не стоит, что ей не нравится то, что он все скрывает от нее и относится как к ребенку. Но в конце концов предпочла промолчать. Вместо упреков она улыбнулась:

— Думаю, что ты управляешь нашей с тобой жизнью весьма компетентно.

Она осторожно надорвала красивую оберточную бумагу и невольно ахнула. В пакете лежала фотография в красивой серебряной рамочке, сделанная в день их свадьбы.

— Что за прелесть! — Флора поднесла фотографию поближе к свету, внимательно разглядывая себя в подвенечном платье. Хотя на лице ее не было улыбки, выглядела невеста удивительно просветленной, а жених смотрел на нее загадочным взглядом.

— Я рад, что тебе нравится. — Григ взял фотографию и поставил ее на столик рядом с кроватью. — Там есть еще одна, поменьше. Ее можно подарить Мадж. — Он вынул второй снимок.

— Она обрадуется, — сдержанно заметила Флора, внезапно становясь серьезной. — А еще у тебя есть?

— Да, а что? — Он протянул ей конверт.

— Я подумала, что надо отправить хотя бы одну маме.

— Ты получила от нее письмо?

— Да. — Флора помолчала. — Мне пришло в голову, что давно уже пора помириться с ней.

— Почему бы нет? — ответил Григ в своей обычной манере. — Но что тебя наконец убедило? — Он подсел к ней сбоку на кровать. Флора пожала плечами, избегая его взгляда.

— Все это тянется так долго, а ведь она моя мать.

Он ничего не ответил, и Флора невольно заглянула ему в лицо. Она слегка растерялась, поймав на себе пристальный внимательный взгляд мужа.

— Может, и ты отправишь одну своему отцу?

Он отвел взгляд.

— Я об этом еще не думал… Слушай, почему бы тебе не пригласить мать приехать и пожить немного с нами?

— Думаю, она не согласится! — поспешила ответить Флора. — Но я ей все равно напишу. Пусть это будет началом наших новых отношений.

— Пусть, — повторил Григ и перевел разговор в другое русло, снова взяв со столика оправленную в серебро фотографию. — А ты помнишь, что еще произошло в тот день немного погодя?

— Мы купались… — Она кашлянула.

— Я подумал: а вдруг тебе захочется скинуть одежду и воссоздать некоторые подробности нашего плавания.

Щеки Флоры покрыл легкий румянец, но серые глаза не дрогнув встретили взгляд голубых, зато голос слегка задрожал, когда она сказала:

— Я не против, дорогой.

Он стоял неподвижно, как каменный. Вдруг внезапным порывистым движением Григ сжал ее в объятиях и дрогнувшим голосом произнес:

— Не знаю, Флорида, понимаешь ли ты, что для меня значишь?

Когда Флора проснулась на следующее утро, муж был уже полностью одет и готов к отъезду. Но на этот раз ее это не огорчило так, как бывало прежде. Его слова все еще звучали в сердце Флоры, и они согрели и утешили ее в момент одинокого пробуждения, заменили присутствие мужа рядом.