Не уходи, любимый…

5

— Миссис Бэнкс? Я секретарь мистера Даймона. Мне очень приятно. Как вы добрались? Все в порядке? — зазвучал в трубке вежливый, хорошо поставленный женский голос.

— Спасибо, все хорошо, — ответила Флора.

— Боюсь, что мистер Даймон сейчас на конференции. Он просил меня передать вам, что приедет в отель сегодня в шесть тридцать вечера. Вы получили пакет?

Флора бросила взгляд на содержимое пакета, который вручил ей сверх меры предупредительный дежурный администратор, и вежливо ответила:

— Да, благодарю вас.

— Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, звоните мне не стесняясь, миссис Бэнкс. Я составила для вас список ближайших магазинов, в которых вам, возможно, захочется сделать покупки. Разрешите мне поздравить вас и пожелать вам всего наилучшего, миссис Бэнкс. Мистер Даймон посвятил меня в ваши планы, хотя и предупредил, что не хочет, чтобы о свадьбе стало широко известно. Но, миссис Бэнкс, вы можете вполне положиться на мою скромность.

Повесив минутой позже трубку, Флора призадумалась.

Прекрасно, если Григ хочет, чтобы все шло так, как он задумал, он это получит, решила она. Флора снова взглянула на содержимое пакета, лежавшее перед ней на столе. Золотая кредитная карта на имя Флориды Даймон, две тысячи долларов наличными, список наиболее доступных и модных магазинов и короткая записка от самого Грига, в которой он извещал, что свадьба состоится завтра в полдень.

— Я так зла, что нет слов, выразить! — пробормотала про себя Флора. — Я приехала сюда, чтобы не накалять атмосферу, ведь у меня, по сути, нет выбора, но такое обращение просто возмутительно! Ну что же, прекрасно, я в долгу не останусь.

Она сгребла карточку и деньги в сумку, оставила список лежать на столе и решительно вышла из номера.

Четыре часа спустя Флора вернулась в отель в сопровождении посыльного, нагруженного кучей пакетов. Она вознаградила его так щедро, что тот вышел из номера, пятясь и не переставая кланяться, потом тяжело опустилась на стул, закрыла лицо ладонями и, чувствуя себя до крайности несчастной, задумалась, не попалась ли она в поставленную Григом ловушку.

— Сначала подумай и только после действуй, если ты вне себя от ярости, Флора, — сказала она себе. Тебе давно следовало об этом знать.

С тяжелым вздохом она сняла шляпку и бросила ее на кресло.

Но что сделано, то сделано, остается только пожинать плоды.

Взглянув на часы, она убедилась, что до прихода Грига остается еще полтора часа, и пошла наполнить ванну. Она сидела в ванне полчаса и наконец почувствовала, как к ней понемногу возвращается присутствие духа. Накинув на себя махровый халат, Флора распаковала свои покупки и разложила их на огромной двуспальной кровати в артистическом, как ей показалось, беспорядке.

Будущая миссис Даймон оделась, причесалась, тщательно подкрасила лицо и как раз в тот момент, когда она последний раз окинула себя критическим взглядом в зеркале, ровно в половину седьмого, минута в минуту, в дверь постучали. Набрав в легкие побольше воздуха, Флора пошла открывать.

— Привет! — растерянно произнес Григ Даймон, глядя на нее в восхищении.

Он прошел мимо Флоры в комнату, а она закрыла дверь и, мгновение помешкав, молча последовала за ним. Григ пересек гостиную и обернулся. Они мрачно уставились друг на друга, словно были непримиримыми врагами. Наконец, окинув ее пристальным взглядом, он иронично произнес:

— Я вижу, дорогая, на тебе что-то новенькое?

Она тоже оглядела свое изящное вечернее платье, потом гордо вскинула подбородок.

— Последняя модель, между прочим.

— Вполне одобряю, твой выбор, детка.

Платье было открытое, без рукавов и черного цвета. Очень простое и очень элегантное. Только женщина с отличной фигурой могла позволить себе такое. Флора надела изящные туфли на высоких каблуках, а волосы заколола черепаховым гребнем. По ошеломленному виду Грига она поняла, что неотразима.

— Я рада, что тебе понравилось, — ответила она любезно, — потому что в твоем одобрении нуждается еще куча разных вещей. Не желаешь взглянуть? — Она махнула рукой в сторону спальни.

Его губы слегка дрогнули, но он только кивнул и жестом предложил ей следовать вперед. В спальне Григ некоторое время молча разглядывал ворох вещей, живописно разложенных на постели и развешанных на креслах. Его глазам предстала впечатляющая коллекция дневного и ночного белья из шелка и кружев, белого, голубого и черного цветов, а одна длинная полупрозрачная ночная рубашка с тонкими бретельками была рубиново-красного цвета. Здесь было также несколько пар шорт и трусиков, несколько блузок и жакетов, две пары ярких брючек и джемперов смелых расцветок. Находился здесь и шикарный льняной костюм бледно-сиреневого цвета с серой шелковой блузкой, длинная из гофрированного бархата юбка цвета вороненой стали с легкой сетчатой кофточкой. Тут и там лежали то пара туфелек, то сумочка, шарфик и брошка или очаровательная шляпка и солнечные очки. Зрелище было впечатляющим.

— Ну, что ты на это скажешь? — спросила наконец Флора, потому что молчание явно затянулось.

— Грандиозно! — произнес Григ, поворачиваясь к ней. — И это ты купила за какие-то полдня? — восхитился он. — Хорошее начало для семейного бюджета!

— Я купила это всего за четыре часа, дорогой. Представь, что я могу купить за целый день… — Она невинно приподняла брови. — Что касается звонка твоей секретарши, то передай ей, что я не нуждаюсь ни в чьей помощи, чтобы выбирать себе одежду, а особенно в ее.

— Обязательно передам ей твои слова, — пробормотал он. — Но я что-то не вижу здесь подвенечного платья или хотя бы чего-нибудь отдаленно напоминающего венчальный наряд.

— Ты прав, его здесь действительно нет, — признала Флора, встретившись взглядом с его вопрошающими голубыми глазами. Ее охватило странное чувство, бывающее у жертвы, которую вот-вот схватит хищник. Но она мужественно продолжила: — Во-первых, чтобы выбрать что-то подходящее, требуется больше времени, а во-вторых, если наша свадьба состоится в такой спешке, то вряд ли стоит тратиться на такую дорогую вещь.

Она подчеркнула слово «в спешке».

— Я рад, что ты так бережлива, дорогая. — Григ замолчал, потому что она резко отвернулась, чтобы не видеть его глаз, ставших теперь оскорбительно-насмешливыми, и вздрогнула. — Но право, это лишнее. Я достаточно богат, чтобы купить своей невесте подвенечное платье. И самое лучшее.

— Я очень раскаиваюсь, если хочешь знать, — извинилась она сквозь зубы.

— В чем, дорогая?

— Потому, что все это я купила в припадке злости. — Флора указала рукой на вещи. — Я почувствовала себя не в своей тарелке, честное слово. Потому, что я угодила в ловушку, которую ты для меня расставил, Григ, вот тебе и ответ на твой вопрос. Единственное, о чем я не жалею, так это о том, что не купила подвенечного платья.

Она повернулась к нему. Серые глаза смотрели загнанно, и в то же время упрямо.

— Знаешь, в чем корень наших с тобой проблем? — спросил Григ после продолжительного и тягостного молчания.

— Думаю, что да.

— Тогда скажи мне.

— Я говорила это уже столько раз, что ты, конечно, не заставишь меня повторять все сначала.

— Мне кажется, мы говорим о разных вещах, — откликнулся он сухо. — Главным образом потому, что это тема, которой ты вообще отказываешься касаться, — взаимное притяжение, которое делает невыносимым наше теперешнее существование, Флора. Не желай ты меня, я думаю, ты бы не стала выкидывать подобные экстравагантные жесты. Что, разве не так? А что касается меня, то я… — Он помедлил. — Я признаю, что действительно начинаю терять терпение. Я хочу тебя, Флора, и мое терпение заканчивается.

— Тогда, может быть, ты позволишь мне переодеться во что-нибудь более подходящее? — с усилием произнесла Флора. — Чтобы мы могли наконец положить твоим мучениям конец?

Она прошла мимо него к кровати и протянула руку к рубиновой сорочке.

— Эта подойдет?

— Перестань, прошу тебя, — резко произнес Григ, удержав ее руку. — Можно подумать, что ты боишься меня.

— Так и есть, Григ! Да, я боюсь тебя, боюсь! И себя боюсь тоже. Надеюсь только, что со временем как-нибудь смогу с этим справиться…

Она замолчала, растерянно раскрыв глаза, сознавая, что выдала себя.

— Глупышка, — тихо произнес он. — Я не собираюсь тебя обижать. — Он взял ее за руки и медленно привлек к себе. — Если ты перестанешь воевать со мной, я смогу тебя в этом убедить.

Флора запрокинула голову, чтобы видеть его глаза, и воскликнула:

— Пусти меня, слышишь! Отпусти, я прошу!

— Что бы ты предпочла взамен? — возразил он. — Чтобы мы признались друг другу в неугасимой любви? Но для тебя это хуже всего на свете. — Он сжал ее запястья, и она внезапно покачнулась, безвольно поникнув в его руках. Он поддержал ее за талию и тихо проговорил: — Сложи оружие, дорогая!

— Наверное, я на это неспособна, — прошептала она в ответ.

— Ты вбила себе в голову дурацкие вещи. Забудь о них, и у нас все будет хорошо.

Она закрыла глаза и только слегка вздрогнула, когда он принялся покрывать поцелуями ее лицо. Но он, не обращая внимания, продолжал целовать Флору до тех пор, пока по ее телу снова не пробежала дрожь, но на этот раз дрожь наслаждения…

Через полчаса Флора шевельнулась и с легким вздохом положила голову на плечо Грига.

— Все хорошо? — спросил он тихо.

— Да…

Гостиную освещала только одна лампа, и красочные огни ночного Сиднея, тянувшиеся вереницей до самой гавани, струили сказочный свет в окно.

Флора сидела у него на коленях, вытянув ноги вдоль дивана, и Григ крепко обнимал ее. Черные туфельки валялись на полу. Мучительная внутренняя борьба в ее душе на время утихла, уступив место упоительной чувственности, разбуженной прикосновениями его губ и рук.

Хуже всего было то, что она прекрасно сознавала — это всего лишь короткая передышка на пути, на который они вступили с Григом и с которого уже не могло быть возврата.

Флора уловила иронические нотки в его голосе, когда он произнес совсем тихо:

— Остановимся или пойдем дальше?

— Нет… Дальше… — прошептала она ему на ухо и добавила с обезоруживающей откровенностью: — Иначе я просто не вынесу.

Григ легонько провел пальцем по припухшим губам и заметил, как в ее глазах мелькнула тревога. Он медленно снял пиджак, развязал галстук. Флора увидела под распахнутой на груди рубашкой темные волосы и подавила непреодолимое желание коснуться их ладонью, гадая, как бы он отнесся к этому.

— Ты словно ждешь, что я сейчас издам победный клич, — сказал Григ.

— А что, разве нет?

Он усмехнулся и рукой приподнял массу ее тяжелых каштановых волос, вдыхая их аромат.

— Не стану отрицать, я действительно испытываю нечто подобное, — по его губам скользнула тень улыбки. — Но ведь до полной победы еще далеко. — Флора шевельнулась, и он заглянул в ее широко распахнутые глаза. — Целых два года я страстно желал тебя, просто умирал от любви. А это немалый срок. Можно, я отнесу тебя в спальню?

— Да…

— Я совсем забыла, — смущенно проговорила она, когда он остановился у кровати, скрытой под ворохом вещей.

— Возьми на себя одну половину, а я вторую. — Он с улыбкой поставил ее на пол.

Чтобы очистить кровать, им понадобилось не больше минуты, и Григ откинул покрывало. Однако этого жеста оказалось достаточно, чтобы Флору охватило чувство вины и сковала внезапная робость. Когда же он снова протянул ей руку, она замерла в замешательстве.

Григ пристально взглянул на нее и, обойдя кровать, подошел к ней вплотную.

— Завтра ты вернешь всю эту ерунду в магазин, и мы начнем с самого начала, — серьезно сказал он.

Флора смутилась и слегка покраснела.

— Я просила в магазинах, чтобы мне сразу же срезали ярлычки.

— Ты была настолько рассержена?

— Да, — прошептала она.

— Прости меня за то, что я так поступил с тобой.

— Григ…

— Нет-нет. — Он прижал палец к ее губам. — Давай лучше поговорим вот о чем — мне хочется рассказать тебе, как ты прекрасна. Исследуем этот факт и впечатление, произведенное твоей красотой на меня, — сказал он усмехнувшись.

— Перестань, — попросила она неуверенно.

— Ну, сядь же на минуточку.

Помешкав одно мгновение, Флора села на кровать, а Григ устроился рядом, однако не дотрагиваясь до нее.

— Наверное, все началось с твоих глаз, — произнес он задумчиво. — Они у тебя то ясные и глубокие, то сердитые и злые. Но иногда становятся хитрыми и даже настойчивыми. Как в тот день, когда в гостиной у тебя дома ты взглянула на меня и буквально велела взглядом: «Смелей вперед!» Я даже помню, что на тебе тогда было надето — черная блузка и длинная юбка, которая шуршала при малейшем движении. Помню, что я возненавидел эту юбку за то, что она полностью скрывала твои божественные ножки. Я до сих пор чувствую то же самое, когда ты надеваешь что-то длинное.

При этих словах Флора не смогла сдержать невольной улыбки.

Он взял ее за руку.

— Второе — это твой характер. Ты всегда выглядела этакой добродетельной недотрогой. И всегда, даже еще в бытность гувернанткой, вела себя так, словно я был полным ничтожеством, стоящим гораздо ниже тебя во всех отношениях. Меня это восхищало, — заявил он, но тут же добавил с опасным блеском в глазах, заглядывая ей в лицо: — Но иногда я говорил себе: «Посмотрим, посмотрим, Флора!» Значит, я рассказал тебе о глазах, о характере… Ах, да! — пробормотал он. — Теперь следует упомянуть о твоей фигуре. Но о ней особый разговор. — Он произнес это с таким серьезным выражением, что Флора нахмурилась. Но прежде чем она успела что-нибудь сказать, Григ продолжил уже совсем другим, гораздо более легкомысленным тоном: — Итак, ты видишь, что все это время я был как нищий на пиру. Сейчас, когда ты сидишь так близко и я чувствую дразнящий запах твоей кожи и волос, а мысль о том, как бы снять с тебя это очаровательное платье, просто сводит с ума, я теряю голову.

— Я… я и не знаю, верить тебе или нет, — сказала Флора, невольно улыбаясь.

— Верьте мне, леди, — кратко ответил он.

— Но я и не думала, что ты можешь быть таким ласковым, — настаивала она, продолжая улыбаться.

— Почему? — Он довольно кисло взглянул на нее. — Иногда у меня и впрямь создается впечатление, что ты считаешь меня первобытным дикарем, который за волосы тащит женщин в свою пещеру. Должен сказать, что постоянно читаю это в твоих глазах, дорогая, — укорил он.

— Извини, — мило улыбнулась она и добавила, повинуясь привычке к откровенности, ставшей ее второй натурой: — Но я действительно не ожидала от тебя ничего подобного.

— Надеюсь, это стало приятным сюрпризом. А если нет, я всегда могу снова вернуться к роли сильного и молчаливого героя. Но я же говорил, — сказал он абсолютно серьезно, — что ты и сама не знаешь, с чем так самозабвенно сражаешься.

— Да все я знаю. Но я ни разу не видела тебя с женщиной. С твоей подругой, я хочу сказать. — Она неловко усмехнулась. — В имение ты всегда приезжал один. И, наверное, поэтому я не знала, чего от тебя можно ожидать. В твоей жизни, конечно, было много женщин?

— Несколько, — согласился он.

— И ни на одной ты не захотел жениться?

Он замолчал, словно припоминая.

— Когда мне было двадцать два, я был безумно влюблен в роскошную блондинку и на протяжении примерно трех недель отчаянно хотел, чтобы она стала моей женой.

— А если серьезно, — сказала она тихо.

— Если серьезно, дорогая, — он привычным движением коснулся ее лба, — да, мне раз или два приходила в голову такая мысль.

— Расскажи мне об этой женщине. Какая она была и почему все-таки ты так и не женился.

— Она была… — Григ, прищурившись, взглянул прямо перед собой, — очень известной деловой женщиной. Независимой и умной. Но, несмотря на взаимные чувства, наша совместная жизнь с ней была абсолютно невозможна. К счастью, мы оба это вовремя поняли. С тех пор прошло уже почти пять лет.

— А она была младше тебя?

Григ перевел на нее взгляд.

— На два года моложе, а почему ты спросила?

— Мне интересно, была ли она достаточно взрослой или обладала еще каким-нибудь качеством, которое не позволяло тебе унижать ее.

Григ весело рассмеялся и выразительно оглядел раскиданную по комнате одежду.

Флора нервно повела плечами:

— Что с тобой? — осторожно спросил он.

— Просто я чувствую себя смешной. Словно нагоняю тоску своим нелепым подходом к делу…

— Наоборот. Твои поцелуи напоминали мне пожар в лесу. Не попробовать ли нам еще раз? Но прежде я хочу тебя кое о чем опять попросить.

— Давай проси, я уже привыкла.

— Твое платье… ты не боишься его измять?

Флора сдвинула брови.

— Что это ты беспокоишься о моем платье, а?

— Оно мне нравится. Я думаю, мы могли бы от него избавиться? Ну зачем оно тебе сейчас? Сними его, а?

Флора помедлила, но все же расстегнула пуговку, и Григ помог ей снять его.

— О господи… — пробормотал он, проводя ладонями по ее обнаженным рукам. — Как ты прекрасна. А как насчет бюстгальтера?

Флора замерла, но усилием воли отогнала сковавшую ее неловкость.

— Он очень просто снимается.

Но Григ не сделал попытки дотянуться до застежки. Вместо этого он осторожно привлек ее к себе и проговорил негромко:

— А впрочем, к чему спешить?

— Да, в самом деле, — согласилась немного удивленная Флора.

Но не прошло и пяти минут, в течение которых он нежно поглаживал ее грудь, а она, склонившись к нему, слушала стук его сердца, как Флора сама нащупала у себя на спине крючочек и расстегнула его. И когда Григ, приподняв ее подбородок, вопросительно заглянул ей в глаза, прошептала:

— Может быть, я и недотрога… была такой когда-то. Но, видимо, сейчас я совсем об этом забыла.

Он нежно поцеловал ее в губы.

— Вот и хорошо.

Флора улыбнулась:

— Трудность в том, что я совсем не знаю, что делать дальше…

— Может быть, теперь ты разрешишь действовать мне?

— О, прошу тебя, поскорей!

Флора проснулась и в первую секунду не поняла, где она находится. Но постепенно ясность мысли полностью вернулась к ней, и она протянула руку, но обнаружила, что лежит на кровати одна. Флора обхватила подушку и тут заметила луч света, падающий из приоткрытой двери ванной комнаты, и темный силуэт на пороге.

Она прищурилась, привыкая к темноте. Григ стоял, прислонясь плечом к дверному косяку, и наблюдал за ней. Вокруг талии у него было повязано полотенце. Он выключил свет в ванной и, подойдя, сел рядом на кровать.

Сначала они довольно долго молчали и только смотрели друг на друга. Флора с нежностью разглядывала его падающие на лоб мокрые волосы, капельки воды на плечах и груди. Она вспомнила ощущение, когда Григ лежал рядом, крепость и силу его тела, объятия и поцелуи… Ей снова начало казаться, что она отрывается от земли и улетает в небо. Пережитое ощущение потрясло ее. И теперь, два часа спустя, ей не хотелось вставать с постели, но вовсе не потому, что она испытывала усталость, — ей хотелось долго-долго нежиться на простынях и воображать, что он по-прежнему рядом с ней.

Молчание явно затянулось, поэтому она прошептала:

— Ты просто динамит, Григ. — Ее глаза смотрели очень серьезно, когда вслед за этим она тихо добавила: — Спасибо.

Уголки его губ дрогнули, и он провел пальцем по ее щеке.

— Не надо меня благодарить, крошка. Ты сделала для меня то же самое. — Он помолчал и добавил, слегка прищурившись: — Мне показалось, что прежде с тобой такого не бывало. Я прав?

— Да, — запнувшись, призналась она.

— Ну и каковы твои впечатления?

— Скорее всего, как у Алисы в Стране Чудес, — ответила она после короткого раздумья. — Мне кажется, я вела себя точь-в-точь как она.

— Ты вела себя удивительно. Какая жалость, что я должен сейчас тебя оставить, — произнес он, медленно беря ее за руку.

Она сжала его пальцы и спросила нахмурившись:

— Почему?

— Сегодня вечером у меня неотложная встреча. Я знаю, может показаться, что это странное время для деловых встреч, но от нее очень многое зависит. Надвигается политический кризис и приходится быть крайне осторожным в делах. Кроме того, считается, что жених и невеста не должны проводить ночь под одной крышей накануне свадьбы, это не к добру.

— Неужели? Что же ты мне об этом раньше не сказал? — протянула Флора с легкой гримаской. — А у нас и в самом деле завтра свадьба?

Григ пристально поглядел на нее.

— Да. Теперь, как честный человек, я просто обязан на тебе жениться.

— Хорошо, что ты оказался порядочным…

В дверь осторожно постучали, и Флора замерла, удивленно раскрыв глаза.

— Оставайся на месте, — велел он. — Я заказал ужин, сейчас сам его принесут.

Он исчез в ванной и появился уже в халате. Через несколько минут он вернулся из гостиной, толкая перед собой столик на колесах. Флора увидела серебряное ведерко с охлажденным шампанским и огромный букет алых роз.

— Тебе. — Он высыпал розы на одеяло. — А это для нас обоих. — И взял запотевшую бутылку.

Флора растроганно смотрела на шикарные цветы.

— Я очень люблю розы. Большое спасибо.

Она взглянула на Грига, чувствуя, как глаза ее неожиданно наполнились слезами.

— Вот. — Он вложил ей в руку бокал шампанского. — Выпей. За наше счастье!

Шампанское их взбодрило. Когда Григ забрал цветы, чтобы поставить их в вазу, Флора попросила его подать ей рубиновую рубашку и щетку для волос. Быстро натянув рубашку, она причесалась и кокетливо улыбнулась ему.

— Извини. Я не так уж часто поддаюсь эмоциям.

— Если ты думаешь, что я имею что-то против женских слез, то заблуждаешься. Я как раз хотел бы, чтобы ты не сдерживала себя. Что тебе положить? Здесь есть устрицы, свежие креветки, копченая лососина, салат. Я решил, что тебе не захочется подкрепляться основательно, поэтому заказал всего понемножку, — сказал он шутливо.

— Мне, пожалуйста, немного лососины и листик салата.

— Слушаю. Сию секунду.

Он положил еду на тарелку и передал ей в кровать. Они дружно принялись закусывать, время от времени обмениваясь репликами и отпивая из бокалов шампанское. Наконец Флора отдала ему тарелку и со вздохом откинулась на подушки.

— Какое чудесное ощущение, — пробормотала она немного удивленно.

— Какое же? — спросил он, и в его глазах вспыхнули озорные огоньки.

— Будто сейчас я сплю и вижу необыкновенный сон…

— Спи, спи, — откликнулся он. — Потому что, как ни жаль, но скоро мне придется уйти.

Он встал, составил тарелки на столик, разлил по бокалам остатки шампанского и начал одеваться. Флора следила за ним сквозь ресницы и думала, что Григ специально устроил все так, чтобы она испытывала то, что испытывает сейчас… Но интересно, догадывается ли он, что она все же предпочла бы провести оставшуюся часть ночи не в одиночестве? И конечно, ей ужасно не хотелось, чтобы он уходил, думала она, отпивая маленькими глотками шампанское, поневоле наблюдая, как Григ неторопливо одевается, застегивая свою голубую рубашку.

Он подошел к кровати, держа в руке галстук.

— По поводу нашей свадьбы. Ты позволишь мне самому обо всем позаботиться?

— О чем ты? — спросила она после секундной паузы.

— Я хотел бы, чтобы ты не покидала отель, даже не выходила из номера, пока я не пришлю за тобой машину.

Флора широко раскрыла глаза:

— Ты не хочешь, чтобы я выходила на улицу?

— Да, будет лучше, если ты останешься в отеле.

— Слушаю и повинуюсь.

— Я рад. Автомобиль будет ждать ровно в десять тридцать.

— И мне остается только явиться вовремя. А все покупки…

— Я пришлю чемодан.

— Я… — Она замолчала. — Да, наверное, так будет правильно.

— И выкинь всю дурь из головы, — с легкой усмешкой посоветовал он.

— А что? Разве я выгляжу обеспокоенной?

— Ты выглядишь, — нежный взгляд скользнул вниз по ее изящной ночной рубашке, потом остановился на лице с легкими голубоватыми тенями у глаз, — необычайно прелестной.

Флора закрыла глаза.

— Не уходи, — неожиданно для себя попросила она, но тут же испуганно вскинула ресницы. — Я просто хотела…

— Сейчас мне необходимо уйти, — спокойно ответил он. — Но завтра меня уже не оторвет от тебя никакая сила.

Она улыбнулась:

— Извини. Все чудесно. Я и шагу за дверь не сделаю.

— Умница!

Он поднялся и легко поцеловал ее в волосы.

— В случае чего, ты всегда можешь связаться со мной по телефону. Кстати, ты не хочешь позвонить Джессике?

— Я уже два раза звонила ей перед твоим приходом, — сдержанно вздохнула она. — У них все прекрасно, и я спокойна.

— Ну и слава богу!

Григ повязал галстук, надел пиджак, проверил содержимое карманов. На ее глазах он быстро превращался в прежнего Грига Даймона, богача, крупного бизнесмена, и уже мало чем напоминал человека, который недавно лежал с ней рядом, — потрясающего любовника, нежного и страстного возлюбленного…

Чтобы не думать об этом, Флора сказала:

— Ну что же, значит, до завтра.

— До завтра, моя любовь. — Их взгляды встретились, и на миг она снова очутилась в его объятиях, тая от небывалого блаженства… Прошла целая вечность, прежде чем он наконец выпустил ее и вышел из комнаты.

Когда Флора проснулась на следующее утро, ее первая мысль была о детях. Но как только она протягивала руку к телефону, что-то удерживало ее. Она так и не пришла ни к какому решению и только чувствовала в себе все нарастающее беспокойство, когда в девять часов в дверь постучали. Это оказался посыльный. Он принес ей чемодан и записку.

Флора сначала распечатала записку. Она была от Грига и гласила следующее:

«Ночь без тебя безумно одинока. Не надевай платье, пока не приедешь ко мне.

P. S. Я выбирал его без посторонней помощи.

Григ».

Флора повернулась к чемодану, дрожащими руками откинула крышку и из-под папиросной бумаги извлекла божественный наряд.

Платье было сшито из, тончайшей воздушной ткани, с пышной юбкой и коротким жакетом с вышитыми мелким жемчугом цветами. Изящество и прелесть наряда, отменное качество шитья вызвали на лице Флоры улыбку восхищения. Она на миг прижалась к платью щекой. Неожиданно она заметила в чемодане еще два свертка. В одном оказались белые туфли в тон платью, а в совсем маленьком — еще одна бархатная коробка, из которой Флора извлекла длинное колье из крупных безупречной формы жемчужин с рубиновой застежкой.

Дом Грига оказался большим двухэтажным особняком, расположенным к северу от гавани. Из окон открывался потрясающий вид на море.

Когда машина подъехала к дому, у дверей уже ждала экономка и сразу провела Флору в спальню, которая, несомненно, принадлежала хозяину. Высокие окна выходили на веранду.

Озабоченная экономка передала ей еще одну записку от Грига, в которой он извещал невесту, что бракосочетание состоится в саду, а сам он прибудет ровно в полдень. До этого времени она имела право делать, что ей вздумается, и требовать, чего только пожелает.

Флора попросила чаю, и экономка принесла серебряный чайник вместе с миндальным печеньем. Когда дверь за предупредительной домоправительницей закрылась, Флора, глубоко вздохнув, устроилась за столиком. Она и в самом деле чувствовала себя Алисой в Стране Чудес.

После чая, чтобы занять себя чем-то, Флора принялась разглядывать роскошную спальню. Пол комнаты устилал толстый синий ковер, на кровать королевских размеров было накинуто стеганое шелковое покрывало. На окнах висели тяжелые шторы тоже синего цвета. К одному из окон был придвинут столик для завтрака и два стула. Перед камином стояли два глубоких уютных кресла. Камин украшали хрустальные и серебряные безделушки. Обои на стенах были синеватого оттенка с узором.

По соседству со спальней находилась просторная гардеробная, а за ней необыкновенной красоты ванная, выдержанная в сине-серебристых тонах.

Флора задержалась в гардеробной, потрогала один из костюмов Даймона, словно надеясь, что с этим прикосновением в нее войдет частица его души и придаст ей храбрости.

Она взглянула на часы и увидела, что до того момента, когда она станет миссис Григ Даймон, осталось три четверти часа. На мгновение ее охватила паника, сопровождаемая острым чувством нереальности происходящего. Она подумала, что не должна была соглашаться на решающий шаг, не поставив в известность детей. Вернувшись в спальню, Флора подошла к лежащему на кровати платью и в нерешительности тронула кольцо, которым с ней обручился Григ…

В это время в дверь тихо постучали, и в комнату снова вошла экономка, а вместе с ней… Мэри, Кэтти, Джессика и Мадж!

— О! — Флора смотрела на гостей в полной растерянности, машинально отмечая, что девочки одеты в одинаковые новенькие прелестные голубые шелковые платья, Мадж — в подобающее почтенной матроне платье розовато-лилового оттенка, а Джессика — в зеленое, шикарное и очень открытое.

В следующее мгновение все принялись поздравлять и целовать ее и Флора с неожиданными слезами счастья отвечала на объятия и поцелуи.

— Это все придумал мистер Даймон, — рассказывала Кэтти, сидя на кровати, пока остальные помогали невесте одеться. — Он сказал, что хочет сделать тебе сюрприз.

— Мы все прилетели на его новом вертолете, — восторженно подхватила Мэри. — Но ты, наверное, подумала, что мальчиков мы с собой не взяли?

— Они тоже здесь?

— Ну, конечно! Только мистер Даймон сказал, что в день свадьбы мужчины и женщины не должны быть вместе. Вот бы ты их видела — костюмы, как у настоящих мужчин!

— Но откуда взялись все эти чудесные наряды?

— Это моих рук дело, дорогая, — сказала Джессика не без самодовольства, усаживая Флору на стул с намерением заняться ее волосами. — Вчера утром Григ звонит мне и спрашивает: сможем ли мы быстренько собраться? Я в свою очередь перезваниваю в магазин и объясняю все в подробностях — и вот сегодня утром мы здесь!

— А вот что привезла я, — гордо произнесла Мадж. Она открыла сумочку и вынула два великолепных платка — один старинный, сделанный вручную из полотняной ткани и обвязанный по краям крючком, с маленькими голубыми незабудочками, вышитыми в уголках, а второй — совсем новый, отделанный кружевом.

— Вы же знаете, как говорят, — нужно иметь при себе что-нибудь новенькое и что-нибудь старинное, одолженное и голубое. Этот платок принадлежал моей матери, и я на сегодняшний день одалживаю его вам. Он старинный, взятый на время, и на нем есть голубое, а второй…

— Ты, как всегда, очень мила, — сдавленно пробормотала Флора, обнимая свою экономку.

— Ну, как все прошло?

Флора взглянула на свою левую руку, где красовалось новое обручальное кольцо, а затем снова посмотрела в глаза Григу, в странном смущении не находя слов. На несколько минут они остались вдвоем в небольшой часовне, где только что после недолгой церемонии их сочетал браком священник в присутствии свидетелей — детей, Джессики и Мадж.

Стоял ясный солнечный день, и вода в гавани казалась полоской выцветшего бледно-голубого шелка. Часовня была украшена цветами и лентами, белый чугунный столик, перед которым совершалась церемония, был покрыт дорогим льняным полотном, вышитым серебряной ниткой. Священник — моложавый мужчина лет пятидесяти спокойно и проникновенно произнес несколько слов о радостях и трудностях семейной жизни, с некоторой долей юмора сослался на свой опыт мужа с двадцатипятилетним стажем и отца пятерых детей. Во время брачной церемонии Флора поймала себя на том, что растрогана и взволнована гораздо сильнее, чем могла ожидать. Кроме того, она испытывала большое облегчение, что дети здесь и выглядят радостно-счастливыми.

— Все прошло чудесно, — сказала она наконец. — Ты превосходный организатор, Григ. — Она огляделась и добавила: — Большое тебе спасибо за то, что ты привез детей сюда. Мне было не по себе при мысли, что это произойдет тайком от них.

— Это было бы нечестно. И, похоже, они отнеслись к бракосочетанию вполне нормально, как ты считаешь?

— Мне тоже так показалось.

— Как ты себя чувствуешь в роли моей жены? — спросил он негромко, и губы его дрогнули в легкой усмешке.

— Я непременно расскажу тебе об этом, но пока не прошло и десяти минут.

— Ты думаешь, это достаточный срок, чтобы я мог поцеловать тебя?

Флора сквозь частые прутья решетки бросила неуверенный взгляд в сторону дома.

— Мы одни, — сказал он, проследив за ее взглядом.

— Да, но каждую секунду…

— Гости сейчас как раз усаживаются за праздничный стол. Минуту или две нас никто не потревожит.

— Ну, тогда можно, — разрешила Флора.