Не встречай рассветы

Глава 18 Ник

— Мия, просыпайся! — голос Ника сквозь сон раздался словно колыбельная нанайской матери посреди тихого часа.

Я испугано распахнула глаза и, кажется, даже вздрогнула от неожиданности. Он касался моего плеча и, как оказалось, был слишком близко. Бретели моего топа немного опустились вниз, и я заметила, как Никита рассматривал сейчас мою шею и плечи, его взгляд скользил ниже, но внезапно вернулся к моим глазам:

— Если бы не погоня, на этот раз тебе было бы не избежать того, чего ты вчера на самом деле хотела.

Что? Он о чём? Я вспомнила, какие мысли посещали накануне мою голову в его объятиях, и покраснела. Вот же самоуверенный! И он прав. Да, я, действительно, вряд ли бы на этот раз смогла остановить Ника, если бы не… Минуточку, что?! Погоня?!

— Какая погоня?! — я подскочила на кровати, и край одеяла окончательно оголил моё нижнее бельё. Глаза Ника моментально вспыхнули, и он на долю секунды сжал губы, но тут же заговорил вновь:

— Тебе срочно нужно одеться. И не только потому, что нас нашли люди Дадиева. Бери самое необходимое, у нас минут десять, не больше.

Ну, надо — так надо. Я мигом встала и, отыскав джинсы и футболку, принялась переодеваться, и кажется, Никита не собирался отворачиваться. Только сейчас я заметила, что на нём были спортивные штаны и футболка, а на лбу выступали капельки пота. Я вопросительно подняла брови, и он, пожав плечами, вышел из комнаты. Наспех собрав вещи, которых было не так уж и много, я уже стояла на пороге комнаты Ника с рюкзаком за спиной. Он как раз снял майку, и я зависла, разглядывая его пресс.

— А постучаться? — возмущенно задал он вопрос, натягивая футболку на идеальные мышцы.

Я, наконец-то, перевела взгляд на его глаза, и собралась было извиниться, но он сразу же сменил тон:

— Да, шучу я, можешь смотреть, сколько хочешь, — улыбаясь произнёс Ник. Надев свой рюкзак, он подошёл ко мне: — Делай всё, что я тебе говорю, без лишних вопросов, — произнёс он уже вполне серьёзно. Да, как всегда, без лишних вопросов. Слушаюсь, сэр. Хотя сейчас я не очень понимала какие вопросы лишние, а какие нет.

Мы вышли в холл и, оглядываясь, пошли в противоположную сторону от лифта по коридору. Уже завернув за угол, мы услышали, как двери лифта на этаже открылись. Увидеть тех, кто вышел, было невозможно, так же, как и нас. Вдруг раздался настойчивый стук в один из номеров. Никита прижал палец к губам, и меня внезапно одолел страх от осознания, что стучатся в наш номер. Стук, еще стук, более громкий удар по двери, ещё один, и ещё. Они что, сломали замок? Никита осторожно открыл каким-то приспособлением дверь, ведущую на служебную лестницу. Уже когда мы аккуратно вошли внутрь, я услышала, доносящееся из коридора хриплое: «Вот, сука», — и увидев жест Ника, побежала за ним вверх по лестнице. Очутившись на крыше, я, наконец-то, спросила, переводя дыхание:

— Почему наверх?

— Эти люди далеко не идиоты. Они проверят все выходы из этого отеля, в том числе и служебные.

— Мы спустимся по пожарной лестнице на стене?

— Они поверят абсолютно все возможные выходы отсюда, — повторил он, а я всё больше не понимала, что мы делаем на крыше.

— И как же мы выберемся в этом случае? — моё сердце колотилось с бешеным ритмом, я даже не старалась унять охватившую меня панику.

— Пока никак, — он подошёл к какому-то железному ящику и, открыв его также непонятным для меня инструментом, скомандовал забраться внутрь. Места там было очень мало, но я послушалась и села, прижав коленки к груди, как оказалось прямо на песок. Никита залез следом за мной и, оставив снаружи на ручке огромный навесной замок, просунул руку внутрь, оставляя небольшой зазор между крышкой ящика и его основанием с помощью какой-то проволоки. Сквозь образовавшуюся щель мы могли видеть, что происходит на крыше.

— Если мы закроем полностью, крышка захлопнется и я не смогу открыть замок, — пояснил он, глядя в мои удивлённые глаза. Впрочем, их ширина оставалась огромной просто от того, что я пребывала в шоке. Ник же решил посвятить меня в тонкости, хотя я его об этом не просила: — И мы останемся замурованными, пока нас не обнаружит кто-то из технического персонала. В лучшем случае, — что было бы в худшем, я не стала уточнять. И так достаточно информации.

Он вдруг замолчал, так как дверь подсобного помещения, через которое мы только что пробрались на крышу, вдруг открылась, и показался внушительных размеров мужчина. Он прошёлся по всей крыше, видимо, останавливаясь в местах, где вниз вели пожарные лестницы, и застыв прямо перед нами, только спиной, набрал чей-то номер:

— На крыше чисто, — сообщил он кому-то в трубку, и через время добавил: — Вас понял, — и отключился.

Кажется, уходить он не собирался. Этот тип иногда прогуливался от края до края время от времени останавливаясь, а мы старались даже не дышать, чтобы не быть замеченными. Время тянулось, у меня затекли ноги и шея. Вдруг я почувствовала, как Ник взял мою руку и крепко сжал, он ничего не говорил, но его взгляд меня немного успокаивал, хотя в целом, до спокойствия мне было очень далеко. Незнакомец тем временем насвистывал какую-то мелодию, вдруг он оглянулся по сторонам и достал плеер. Да, ладно! Вставив наушники в уши он принялся пританцовывать, иногда изображая игру на гитаре, потряхивая головой.

Я обернулась на Ника, он улыбался; в этот момент громила подошёл совсем близко к нам, и стал слышен мотив песни. Мои глаза округлились ещё больше, так как играли «Scorpions».

— Наша песня, — шепнул мне на ухо Ник, и я тут же вспомнила, как он подошёл ко мне тогда в автобусе. Ведь именно эта композиция играла на моём плеере. Видимо, Ник, думал о том же, он сильнее сжимал мою ладонь и не сводил с меня глаз. Да уж, я, конечно, представляла близость с ним, но не такую буквальную. И не настолько экстремальную. Сейчас, пытаясь занять удобное положение, наши ноги переплелись, руки тоже, но удовольствия в этом было немного, так как я ощущала боль уже во всём теле. Не знаю, сколько прошло времени, мой телефон был выключен, Ника, скорее всего, тоже, желудок уже давно напоминал о себе, и жутко хотелось пить, не говоря уже о другом. Наш «охранник» иногда доставал из своей сумки «гамбургеры», и отлучался, но не дольше, чем на минуту. Судя по солнцу, день подходил к концу, когда у него раздался телефонный звонок:

— Ясно. Понятно, — басом сказал он кому-то, и положив трубку, казалось, вздохнул с облегчением. А я готова была остаток жизни молиться всем известным богам. Один из них явно услышал сейчас наши молитвы и снял с вахты человека Дадиева.

Выждав минут двадцать, Ник аккуратно приоткрыл наш ящик. Я сразу почувствовала свежий воздух, хоть щель и была небольшой. Он принялся колдовать над замком, и вскоре мы были освобождены из заточения.

— Спасибо за компанию, — проговорил Ник, улыбаясь. И откуда только силы шутить? Я с трудом разогнула колени и, переступив через короб, тут же рухнула на пол. Ник подал мне руку, но я не спешила принимать помощь, развалившись на крыше звездой.

— Как ты вообще нашёл это место? — спросила я, когда он присел рядом.

— Я подготовился.

— А не было для подготовки более просторного места?

— Нет.

Ясно. Я даже не стала спрашивать, когда он этим занимался, видимо, предвидел возможность такого развития событий. Но мог бы взять хотя бы воду? Впрочем, ныть было глупо. По крайней мере, мы живы, и не попали в лапы этим бандитам.

— А как ты узнал о погоне? — спросила я уже осознав, что Ника должна благодарить за очередное спасение, вместо того, чтобы вести себя как капризная принцесса. Я уже выпрямилась во весь рост, благодаря помощи Ника и стояла рядом, а он сейчас немного поддерживал меня за талию, так как мои ноги всё ещё «ныли».

— Когда я был на пробежке, заметил человека, который за мной следил. Я ускорился, и он побежал за мной. Скрыться мне удалось, но вернувшись в отель, у ворот я обнаружил подозрительный автомобиль, который ранее тут не наблюдал. А войдя в холл, увидел на «ресепшене» одного из тех мужчин, что сопровождали Дадиева в нашу прошлую встречу. Они меня не заметили, я был очень осторожен, благодаря чему сумел подняться в наш номер и разбудил тебя. Что было дальше, ты знаешь.

— Ты бегаешь по утрам? — Ник ухмыльнулся, услышав мой вопрос. Да, меня, конечно, волновали преследователи, но больше всего удивило сейчас то, что я ни разу не видела Ника на пробежке. Спать надо меньше, видимо.

— Практически, каждый мой день начинается со спорта, бывают, конечно, исключения, но сегодня их не было. У меня даже была мысль взять тебя с собой, но хорошо, что я её не осуществил. Вдвоём мы бы не смогли скрыться от погони.

Отлично! То есть он считает, что я ему только помешала бы? И сидеть в ящике — вот мой удел? А может я сильная! Буду. Вот вернусь к нормальной жизни и сразу же в спортзал! Да уж. Я решила всё же оставить эти мысли на потом.

— Но как эти люди узнали, где мы? Им бы не дали информацию о посетителях, это против правил! — возмущённо вздернула я брови.

— Поверь мне, для Тимура и его людей общепринятых правил и норм не существует. И если ему нужна информация — они её добывают. А принципы отеля, не говорить о своих клиентах посторонним — просто дали нам немного времени. Но как видишь, своего люди Дадиева добились и уговорить администратора сумели.

— Откуда ты знаешь о нём и его людях вообще? — этот вопрос возник у меня впервые, и я не понимала, почему раньше меня это не заинтересовало.

Ник нахмурился и посмотрел в ту сторону, где сейчас за горизонт садилось солнце.

— Мия. Мне приходилось уже иметь с ним дело. Я знаю, на что он способен, а способен он на многое, — Никита немного помолчал, мне, безусловно, хотелось узнать больше, но зная, что Ник если и выдаёт информацию, то только если хочет этого сам, наставать не стала. Впрочем, он вполне мог и встречать его по бизнесу. — Твоё любопытство удовлетворено? — участливо спросил он, ожидая возможно, ещё вопросов, но я лишь кивнула.

— Отлично. Тогда, наконец, можно попытаться выбраться из этого отеля? Идти можешь?

— Конечно, — фыркнула я. По утрам он бегает. Может, я тоже бегаю! Правда, максимум от своих разумных мыслей… Мне сделалось грустно, что я слишком поздно задумалась о спорте в своей жизни. Теперь твёрдо решила, что как только выберусь из всего этого, начну-таки уделять внимание своим мышцам. Сейчас мы осторожно спускались по служебной лестнице в другой части отеля. На первом этаже, Ник выглянул за дверь, и показал жестом следовать за ним. Я покорно слушалась, иногда оглядываясь по сторонам. Но никто нас не преследовал. Мы пробрались на парковку и сели в авто.

Куда мы сейчас ехали, я не знала, но внезапно Ник остановил машину около небольшого кафе, и пока Ник делал заказ у стойки, я и смогла заглянуть в дамскую комнату. Вышли из кафе мы уже с пакетом, как оказалось, это был наш завтрак, обед и ужин, который мы пропустили. Допив кофе, я хотела было задать вопрос о наших дальнейших планах, но Ник громко выругался, завёл автомобиль, и, сорвавшись с места, мы начали стремительно набирать скорость. Я ничего не понимала, но когда он приказал мне перелезть на заднее сидение и пригнуться, тут же так и поступила.

— За нами хвост, — сообщил Ник хмуро. — Сейчас я высажу тебя у тех, кустов, где мы прятали авто во время нашего свидания, а ты, выждав когда проедет тёмно-зеленый джип через порт беги на пляж. Недалеко от навеса, если присмотреться, за камнями есть небольшое углубление. Забирайся туда и жди меня. Возьми воду, — он протянул мне пластиковую бутылку, которую я положила в рюкзак.

Ник вдруг начал снимать футболку, а я снова не понимала, что происходит. Он потянул её мне. Ник, безусловно, хорош собой. Но зачем мне сейчас этот милый трофей? На стену повесить?

— Джек тебя не тронет, если будет чувствовать мой запах, — пояснил он, но представив добермана я пришла в ужас.

— Может, я в кустах спрячусь? — робко предложила я.

— Тебя там легко найдут. Поэтому, пожалуйста, сделай так, как я тебя прошу. И постарайся не паниковать, — добавил он, не принимая отговорок.

Впрочем выбора у меня не было, и я решила последовать его советам. Только вот насчёт «не паниковать» ничего обещать не могла. Ник уже притормозил у обочины, я быстро выскочила, а он уехал, оставив меня совсем одну прятаться в кустах. Через какое-то время, действительно, проехал тёмно-зелёный джип. Он со свистом пронёсся мимо, оставляя за собой облако пыли. Здесь был крутой поворот, и я затаила дыхание, хотя в этом и не было сейчас необходимости. Выждав немного времени, я не спеша выбралась из кустов и двинулась к тому месту, где была дыра в ограждении. На этот раз с трудом забралась наверх. Мой небольшой запас сил был на исходе, рюкзак отчаянно тянул вниз, но я усердно карабкалась по забору, отталкиваясь от выступов. Наконец, мне это удалось, и через время уже осторожно пробиралась по территории порта. Джека нигде не было видно, и я очень надеялась, что сегодня мы не встретимся. Ник уверено заявил, что доберман меня не тронет с его майкой, но мне было не по себе. Уже находясь совсем близко от выхода, я вдруг услышала сзади сдержанное рычание и резко обернулась. Матерь Божья.

— Джек, — дрожащим голосом произнесла я и попятилась. Пёс наступал, продолжая скалиться, и я вспомнила о «трофее».

— Меня Ник послал, смотри, вот его футболка, он передавал тебе привет, — показала я ему все свои тридцать два зуба, но очарование моей натянутой улыбки доберман не оценил и продолжал приближаться. Я уперлась спиной в забор, а Джек подошёл и принюхался. Недоверчиво оглядывая меня с ног до головы, он облизнулся. Ну, прекрасно. Вот сейчас он меня точно слопает. Он вдруг уткнулся носом в футболку, которую я сейчас держала:

— Хочешь забери её себе, хотела оставить, но для тебя не жалко. Стопроцентный хлопок, — заверила я добермана, не очень рассчитывая, что он польстится на качество ткани. — Только меня не ешь! — продолжала умолять пса. Тот внезапно фыркнул и отвернулся, будто глупость сказала. Это что был за жест? То есть я недостаточно хороша для вечерней трапезы? Доберман вдруг зевнул и пошёл в противоположную сторону. Мне, конечно, пришлось по душе, что пёс отказался от «ужина», но чувство был противоречивым. На ватных ногах я пробралась к уже знакомым мне пластинам металла и выбралась из порта.

Снова морской воздух наполнил мои лёгкие, и у меня закружилась голова. На этот раз на небе не было ни облачка, а потемневшее небо начало наполняться звездами. Я без труда отыскала углубление в горе за камнями и, пробравшись внутрь, принялась ждать. В голову лезли разные мысли. А что, если Никиту поймают? Нет, не думаю, что он сдаст моё местонахождение, но если с ним что-нибудь случится… Внутри всё вдруг сжалось от этой мысли, мне было, по-настоящему, страшно. Я не хотела терять Ника, и сейчас понимала, насколько он стал мне близок. Чем больше проходило времени, тем больше ощущала на себе его объятия и вспоминала наши поцелуи, его взгляд и сильные руки. Его шутки и молчание. Особенно молчание. Которое говорило за себя лучше любых слов. Меня притягивало к нему, и я была готова на безумные поступки, стоило лишь посмотреть в его карие глаза. Никогда подобного не испытывала ранее. Мы понимали друг друга, и я чувствовала в нём настоящую поддержку и опору. К тому же, если бы не Ник, уже находилась бы в мерзких руках Дадиева. А я только и делала, что вынуждала его доказывать своё отношение ко мне и не спешила доверять. Глупая. Впервые за этот напряженный день к глазам начали подступать слёзы, и эмоции накрыли меня волной. Я облокотилась на рюкзак и закрыла глаза. Обнимая себя руками и растирая плечи, я пыталась унять тревогу и не заметила, как провалилась в сон. Шум прибоя, гром, вокруг много воды, зову на помощь и глотаю воздух, но выбраться не могу. Чьи-то руки обнимают меня, я резко открыла глаза. Благо, это был сон, я по-прежнему находилась в «минипещере», а с улицы признаков грома не доносилось. Только руки меня, действительно, обнимали.

— Ник! — прижалась к нему и уткнулась головой в грудь. Он всё ещё был без майки, и от этого, казалось, я слышала стук его сердца ещё громче, чем обычно.

— Всё хорошо, я рядом, принцесса, — он поцеловал меня в висок, и забрался рукой в мои волосы. Мне не хотелось больше произносить слов, мне не хотелось больше разжимать объятия. Просто вот так сидеть и чувствовать, что он рядом. Просто наслаждаться моментом, просто слышать его дыхание.

— Тебе страшно? Ты вся дрожишь, — он обнял меня ещё крепче, хотя казалось сильнее уже некуда.

— Я боялась, что эти типы что-то с тобой сделают, — Никита в ответ на это взял моё лицо в свои ладони.

— Снова за меня переживала? — вроде бы удивился он, разглядывая мои глаза.

— Ты сам говорил, люди Дадиева способны на многое, и… Если бы с тобой что-то случилось… — я не смогла закончить фразу, снова уткнувшись, на этот раз, в его плечо, я замолчала.

— Люди Дадиева сейчас валяются в овраге, тебе не о чем беспокоиться, — спокойно, словно сообщал утреннюю сводку новостей, произнёс Ник.

— Они что, мертвы?! — округлила я глаза и уставилась на Никиту.

— Нет, отдыхают просто. Считай, что устали после тяжёлого дня, — усмехнулся он, и тут же добавил: — Скоро очнутся, не беспокойся, — снова поднял брови. — Ты и о их здоровье беспокоишься? Думаешь, было бы лучше, если вместо них там был я?

— Нет… Я просто… Я думала, ты их… — снова замолчала. Выбирая между бандитами и Ником, разумеется, я предпочла бы любой исход, где Никита остался бы жив. Хоть что пусть случилось бы с теми типами. Лишь бы он был рядом. Но немного успокоилась от того, что те парни просто «в отключке».

Мы сидели уже какое-то время не произнося ни звука. Я слушала дыхание Ника и облокотившись на него перематывала события последних дней.

— Я обнаружил это место в тот день, когда узнал о смерти отца, — вдруг прозвучал в тишине голос Ника. Он впервые сам заговорил о родителях, и я затаила дыхание. — Я очень хорошо помню тот день. Внизу у моря есть запасной выход из порта. Сейчас он заварен, но раньше через него сотрудники выходили на пляж. К родителям по работе приезжали знакомые. Они были в городе уже несколько дней и иногда проводили вместе с нами время. Вот и в тот день знакомые родителей по работе приезжали в порт, погода была хорошая, и они устроили пикник семьёй. Я и моя мама были с ними. Я обычно находился с отцом, он часто брал меня с собой на работу, но в тот день я попросился на пикник с матерью. Изначально ничего не предвещало беды, но за короткий период небо затянуло тучами, и начался шторм. С одним из членов семьи знакомых чуть не случилось несчастье в море, и я помог выбраться ему из воды. Я очень испугался, так как впервые кого-то спас, но человек не дышал. Вспомнил, что нам говорили на уроках по спасению утопающих, сам не знаю, как мне это удалось, но вскоре, уже на берегу, меня бесцеремонно отшвырнула в сторону его родственница, будто я просто мешаюсь под ногами, при этом мне не нужна была награда. Убедившись, что дыхание восстановилось, и человек пришёл в сознание, я успокоился. Ведь я просто хотел помочь, — Ник замолчал, видела как напрягались его скулы. Сложно давались ему эти воспоминания, но я была рада, что он мне открывается сейчас.

— Тебе ведь было всего восемь лет? — вспомнила я упоминания Ника о своем возрасте, когда его родителей не стало.

— Да, — продолжил он. — Я с детства хотел стать спасателем, и учился плавать и даже ходил в секцию, где рассказывали, как оказывать первую помощь, и чем можно помочь в море. Выяснилось, что моя мама, которая тоже была в тот день на пикнике, побежала за помощью врача, врач пришёл, а вот мама нет. На меня уже никто не обращал внимания, и я побежал в порт, к зданию, где работал отец, чтобы рассказать, как только что спас человека. Именно он меня вдохновил на эту профессию. Папа был честным, добрым и всегда протягивал руку помощи, если было нужно. И меня он учил быть таким же, — он сделал глубокий вздох. Я с замиранием вслушивалась в каждую фразу Ника, он говорил такие вещи, которые не просто не ожидала услышать, а даже не представляла, как такое возможно. Выдержав паузу, Никита продолжил рассказ: — Перед самым входом в помещение, увидел автомобиль, который ранее не видел. Я вошёл, но перед кабинетом отца остановился. Внутри были люди, которые громко разговаривали, голоса отца среди них не было. Подсмотрев в щель, самого его я тоже не обнаружил, но то, что услышал, повергло меня в настоящий шок, — Ник снова замолчал. Открыв бутылку с водой, он сделал несколько глубоких глотков. Что именно он услышал, уточнять не стал, а лезть с расспросами не стала. Итак много лишнего говорю.

— Я не нашёл его на работе, — продолжил вдруг Ник, — и побежал домой. Мать пришла только через два часа. Она уже пару дней до этого плохо себя чувствовала, но сейчас на ней не было лица. Мама не говорила ни слова, а я был в растерянности от её поведения. Отца вскоре нашли… ближе к вечеру. В одном из складов, — рука Никиты была совсем рядом, и я почувствовала, как он её сжал в кулак. — Люди с их работы сообщили нам с матерью, что случился приступ, и шансов спасти отца не было. Справку, которую выдал врач, тоже предоставили. Когда дверь за коллегами папы закрылась, я вспомнил разговор неизвестных мне людей, и понял, что речь тогда шла о моём отце, и что это был никакой не сердечный приступ, а убийство… Закричал об этом матери, что есть сил, но для неё, казалось, это было не новостью. Я никогда не видел такого испуга у неё в глазах. Она взяла с меня обещание никому об этом не говорить, ещё она сказала, что тоже всё знает, но если об этом узнают какие-то люди, то они и нас убьют. Она твердила это до тех пор, пока я не пообещал ей, что буду молчать. Поздно вечером, заподозрил неладное, когда обнаружил мать неестественно лежащую на кровати, она не дышала, и я вызвал скорую. Когда услышал от врачей, что её сердце больше не бьётся, оно не выдержало вести о смерти папы, я сбежал из дома, — Никита перевёл дыхание, он уже неосознанно сжимал мою руку всё сильнее и сильнее, а я не убирала его пальцы, понимая, что он борется со своими воспоминаниями сейчас. — Я бежал, не разбирая дороги, и сам не помню, как очутился здесь. Обнаружив это место, забрался внутрь и просидел тут всю ночь. Не сомкнул глаз и не мог поверить, что это всё происходит наяву. Я спас человека и лишился обоих родителей в один день. Я не смог спасти отца, я спас другого человека, но отца спасти не мог! Если не было бы этого пикника в тот день, если бы я не попросился с матерью, то весь день провёл бы, как обычно, с отцом в кабинете. Возможно, ничего бы не произошло. Возможно, я что-то бы смог предотвратить. И если бы не так был увлечён мыслями, что спас человека, мог серьёзнее отнестись к словам, которые услышал тогда у него в кабинете. И то, что был совсем ребёнком — не оправдание. Но я не знал, что отец вообще мог вот так исчезнуть из моей жизни, я не понимал, как это могло произойти с нашей счастливой семьей, — Ник сдерживал эмоции, а у меня по щекам уже вовсю катились слезы. Я представила маленького мальчика, которому в один миг пришлось повзрослеть, и его вины в этом не было, хотя сейчас он обвинял почему-то именно себя.

— Я навсегда оставил мысль быть спасателем, — продолжил Ник. — Я бродил по городу весь следующий день, был в порту, был на пляже, позже оказался возле нашего дома, у которого собралась толпа народа, какие-то люди, много людей. Кого-то я знал, кого-то нет. Меня заметила какая-то женщина, она подошла и обняла меня. Я даже не помню, кто это был. Далее череда событий. После похорон, меня сначала хотели отдать в детский дом, близких родственников у меня не осталось, отец сам вырос в интернате. Оказалось, что по маминой линии у меня была двоюродная тётя, она забрала меня к себе, но вскоре умерла от болезни. Её муж через пару лет женился снова. Ни он, ни его жена не относились ко мне, как к сыну. Но из дома не выгоняли. Я всё больше времени проводил на улице, и никому до этого не было дела.

Снова повисло тяжёлое молчание. Мне оставалось только ждать, перенимая его боль, пронесённую через столько лет.

— Учился я, кстати, не совсем плохо, — пояснил Ник внезапно. — И не ради похвалы или оценок, а для себя. Так говорил отец. Знания, которые мне даются, нужны только мне. Поэтому наряду с двойками за поведение в моём дневнике красовались и хорошие оценки по интересным мне предметам. Как я и говорил, улица на моей жизни тоже оставила свой отпечаток, и не знаю, чем бы всё закончилось в итоге. Но в мои тринадцать лет приехал двоюродный брат моего опекуна. Он-то и взялся за меня, научив очень многому. Никаких тёплых родственных чувств, просто работа, порой он был жесток в своих указаниях, но я научился зарабатывать.

Ник на время снова замолчал. Он обнимал меня и казалось, больше ничего не расскажет. Я и так очень много узнала о нём из этого рассказа, и всё, что он сейчас говорил, я пропускала через себя. Я представляла того маленького мальчика, который оказался на улице, которому пришлось учиться жить, и который каким-то чудом, сумел вырасти тем Ником, которого я сейчас знала. Возможно, я иногда его не понимала, да он был скрытым, но сейчас я знала причину.

— Когда мне исполнилось восемнадцать, я продал дом родителей. С тех пор, как я ушёл той ночью, я так ни разу и не смог переступить его порог. Но перед продажей, всё же сделал это. И кое-какие важные вещи из моего детства, мне удалось сохранить. Вырученные деньги вложил в свой бизнес. Я уже учился на финансовом факультете в этом городе, но открыв филиал в том городе, где учусь сейчас, поток прибыли хлынул в разы больше, и пришлось чаще бывать там. Я ненадолго прервал обучение, так как стал больше работать. Но через пару лет восстановился. И вскоре уже перевёлся в институт в вашем городе. Так что всё, чего сейчас добился — я добился сам, но научил меня этому мой «некровный» родственник, — Ник всё это время смотрел вдаль, но сейчас перевёл взгляд на меня: — Ты, наверно, заскучала от моего рассказа?

— Нет, что ты… — спешно заверила я его.

— Просто нахлынули воспоминания, связанные с этим местом. Если ты прямо сейчас уснёшь — я пойму, — он поменялся в мгновение, улыбался и старался пошутить, хотя я сама ещё не отошла от того, что сейчас услышала. Он совершенно невероятный человек. Возможно, ему нужно было выговориться. Я не делала поспешных выводов о том, кто я ему и почему он мне доверил эти воспоминания из его жизни, но однозначно, чувствовала себя сейчас особенной, понимая, что он не каждый день о себе рассказывает.

— Я вовсе не хочу спать, мы можем так и рассвет встретить, — подала голос я.

— Мы обязательно вместе с тобой ещё встретим рассвет, и надеюсь не раз, но сегодня ночью у нас будет очень важное дело. Поэтому поспать всё же нужно, — с этими словами он положил под голову рюкзак и, облокотившись на него, увлёк меня за собой.

Я же улеглась рядом, устроившись головой на его плече. Никита обнял меня, и вскоре услышала его ровное дыхание. Сама же ещё долго думала над тем, что он мне рассказал. Сегодня я узнала его с другой, ранее неведомой мне, стороны. Моё сердце сжималось от той боли, которую этот парень скрывал за своей уверенностью, и которую он испытал будучи совсем ещё ребёнком. Сколько же тебе пришлось пережить, Ник…