Не встречай рассветы

Глава 26 Откуда ты взялась?

— Ты здорово нас напугала, — прозвучал ласково, но с некоторой тревогой, голос моего отца. Казалось, что с тех пор, как мы не виделись, у него прибавилось седины и морщин на лбу, когда он хмурился.

Я уже сидела в уютном кресле, укутанная в плед и пыталась вытереть с щёк уже высохшие слезы. Помещение, где мы сейчас находились, располагалось практически на территории порта; недалеко от ангаров, в одном из которых меня ещё совсем недавно допрашивал Пит, размахивая битой. Ему, кстати, очень влетело от моего отца. Провинившийся здоровяк, разумеется, сразу же покаялся, но зеленый оттенок его лица, усиливающийся под мрачным взглядом папы, оповещал, что извинениями он не отделается. Зотов, кстати, когда понял, что я — это я, добавил Питу порцию нелестных отзывов о его методах допроса. На какое-то время мой обидчик и отец исчезли из комнаты, а вернулся папа уже один. Надеюсь, папа не был с ним слишком жесток. Новые враги мне ни к чему. Дальнейшей судьбой Пита я не поинтересовалась. И мысли о нём быстро покинули мою голову, так как прямо сейчас происходил куда более важный для меня разговор, нежели думы об участи обидчика.

Папа сидел с суровым лицом и переглядывался с Зотовым. А я собирала мысли в кучу, которые никак не хотели объединяться. Будто события этого утра происходили с кем-то другим, а вовсе не со мной. Настолько всё казалось нереалистичным, и словно сцены из какого-то фильма мелькали перед глазами. Хотелось иметь возможность хотя бы нажать на паузу, чтобы переварить информацию.

Итак. После того, как я сняла парик, и мы с папой вдоволь наобнимались, на меня обрушился новый допрос, но уже, разумеется, без применения силы. Михаил и папа наперебой задавали вопросы, но я не знала на какой конкретно отвечать, поэтому просто хлопала ресницами. Зотов, наконец-то, рассмеялся, а затем предложил отправиться в «штаб» и выпить чай. И только после того, как мы будем способны все успокоиться после бурных эмоций — приступить к разговору. Никто не стал возражать, и сейчас мы втроем расположились в полуподвальном помещении, похожем на кабинет. Я в кресле, папа в соседнем, Михаил — напротив. Отец иногда брал меня за руку и заглядывал в глаза. Я видела его печаль. Видела, что он переживал за меня всё это время, и сердце сжималось от осознания того, как влипла со своими чувствами к Нику. И что чуть было не подставила отца из-за своей глупости.

— Где мама? — задала я волнующий меня вопрос.

— Она заграницей, в надёжном месте, — он замолчал и вытер пот со лба. — Доченька, я такой идиот. Я должен был это предугадать, и не подвергать тебя опасности. Я корю себя за это. Нужно было отправить тебя с мамой заграницу, и плевать, что это выглядело бы подозрительно. Считал, что ты в безопасности, но я ошибался, — он покачал головой и замолчал.

— Мы полагали, что никакого риска нет, и всё пройдет, как обычно, без запинки, — продолжил Зотов. — Но кто знал, что объявится Дадиев, да ещё и решит тебя похитить.

— Недоразумения между нами и Тимуром, которые происходили какое-то время назад, довольно давно, мы считали исчерпанными, — продолжил отец. — Но оказалось, он просто выжидал время, и если бы… — папа замолчал и сжал руки в кулак. В комнате повисла тишина, Зотов тоже хмурился.

Папа выдохнул и через какое-то время, продолжил:

— Я бы ни за что себя не простил, — отец снова замолчал. Ему было тяжело говорить, и мне стало в который раз не по себе от мысли, что я выбралась живой. А ведь всё могло бы быть по-другому. — Я в порошок сотру любого, кто решит обидеть тебя. Расскажи, что ты видела, — взгляд отца стал мрачным настолько, что снова по спине пробежал холодок.

Удивительно, но про Ника мне говорить совершенно не хотелось. Отец, действительно, не шутил. Я не знаю насколько он готов исполнить свои слова, и не смотря на то, что Никита заслужил кары моего отца, у меня затряслись ладони от мысли, что ему могут причинить вред. Я так и осталась идиоткой. Боюсь навредить тому, кто не прочь был избавиться от меня. Поэтому я тщательно подбирая слова, без лишних подробностей, поведала свой рассказ, старательно избегая присутствия Ника и его немаловажной роли во всём этом. Будто отправилась по работе на побережье, и что вернувшись, поехала к подруге, где меня и схватил «псих». Зотов поглядывал на меня с подозрением, но не перебивал, отец же всё сильнее сдвигал брови.

— По работе? А куда конкретно?

Пришлось назвать город. Зотов с отцом в очередной раз переглянулись, а я пожала плечами.

— Я звонила тебе, но твой телефон был выключен. Поэтому я и оставила сообщение.

Снова мои собеседники переглянулись, а я не выдержала.

— Что?

— Дадиев знал, что ты в отъезде. И что в городе тебя не найти. Причём был уверен, что твой телефон выключен, и что ты на связь не выйдешь.

Господи, да, конечно, он знал. Ведь Ник доносил ему обо всём, наверняка. И про выключенный телефон, и про то, что меня не найти. И что я… То есть… Что имеет ввиду отец? И откуда он сам это знает?

— Вот как? — вроде бы удивилась я. Было сложно скрывать правду от человека, который так дорог, и знает меня, как никто другой. Но выбора я себе не оставила, а одна ложь уже порождала другую. Самой бы не запутаться. Почему я покрываю Никиту? Ни одного разумного аргумента я так и не придумала, но упорно продолжала молчать о нём.

— Когда ты исчезла, я получил сообщение на электронную почту, с угрозами, что если я не соглашусь на кое-какие условия по предстоящей поставке, то тебя больше не увижу.

Электронная почта… А ведь я тогда собиралась написать отцу на электронный ящик, но не сделала этого. Накануне попытка выйти в интернет оказалась неудачной, и Никита обещал поговорить с администратором отеля. Выяснилось, что возникли технические проблемы, и их обязательно уладят. Но до нашего побега из отеля сделать персоналу ничего так и не удалось. Теперь, я понимала, что за технические проблемы возникли на самом деле. Очень вероятно, Ник «помог» этим неполадкам, и устранять их никто не собирался.

Тем временем, отец продолжил:

— Я принялся разыскивать тебя, но мне нельзя было светиться. Для всех я был заграницей. Там я, действительно, побывал. Оставив твою маму в безопасном месте, я вернулся. И получив сообщение на телефон, в котором ты утверждала, что с тобой всё в порядке, в правдивости информации от Тимура я засомневался. О чём и сообщил ему, пригрозив, чтобы в мои дела он не совался. Давно его знаю, и то, что блефовать он мастер. Однако твой телефон, по-прежнему, молчал и беспокойство я, конечно, испытывал, а вскоре с Дадиевым разговор всё же состоялся. На этот раз он предоставил доказательства, что ты у него. Запись твоего голоса и фото в наручниках. Если бы ты знала, что я испытал в этот момент, — папа сжал губы, а на лбу выступила вена. — Тем, кто причастен к твоему заточению лучше бы самим наложить на себя руки, потому что если они мне попадутся — мало им не покажется! И Дадиеву в первую очередь! — глаза отца, казалось, покраснели от злости. А мне вдруг стало всё настолько ясно, будто вихрь недостающих пазлов, словно магнитом сейчас притягивался к исходной картинке, пусть с недостающими частями, но в целом вырисовывалось довольно чёткое изображение, и от этого закружилась голова. Так вот почему нужно было срочно уехать! Так вот почему нельзя было включать телефон и сообщать о себе никакую информацию! И подругам в том числе. Вовсе не Артёма нужно было опасаться, а того, кто медленно, но верно заполнял все мои мысли собой. И самое главное. Вот, почему Ник так злился, когда узнал, что я оставила отцу сообщение. И когда я по глупости, а может и наоборот, дала о себе знать, планы Никиты полетели к чертям, и нам пришлось вернуться. Они хотели проникнуть в дом отца, с моей помощью. Я сама собственноручно чуть всё не испортила, чем подставила бы папу!

— Дадиеву был нужен документ с какой-то формулой, — услышала я свой голос. Глубоко вздохнув, я продолжила: — И он почему-то считал, что я знаю, где он.

Отец с Зотовым опять переглянулись и нахмурились ещё больше. А я принялась пересказывать нашу с Тимуром беседу в его светлом внешне, но гнусном по сути кабинете.

— Сукин сын, — прорычал отец, когда я закончила свой рассказ. Конечно, про Ника я молчала. Но слова Зотова, который он произнес после просто ввели меня в оцепенение.

— Говорят, Дадиев обзавёлся неким человеком. Никто не знает, кто он, но благодаря ему, Тимуру удаётся проворачивать такие дела, которые самым крутым агентам не под силу. Тимур, конечно, хитёр. Но не настолько, чтобы не совершать ошибки. Однако к нему не подкопаться. У него всегда либо алиби, либо неопровержимые доказательства, которые достаёт ему этот человек. Но никто не знает его личности. Возможно, это всего лишь слухи, но если он существует, то является, действительно, первоклассным специалистом в своём деле, который добывает «ценные бумаги» для Тимура. Правая рука. И вот, теперь он запустил свою «руку» в нашу поставку. Что ж. Сегодня будет сложный вечер, — в комнате повисла зловещая тишина.

Правая рука. Человек, добывающий информацию. Неизвестный, которому под силу дела невероятной сложности… Кажется, я знаю о ком идет речь. Ох, папа. Если бы ты знал, каким образом, он запустил эту свою «руку» в твоё дело… Я сидела и не могла даже поднести чашку чая ко рту. Мои зубы стучали друг о друга, и казалось, я слышу только этот стук, хотя мне не было настолько холодно сейчас. Смесь чувств от осознания, кто такой на самом деле Никита и безрассудная часть моего естества, отвечающая за глупости, боролись, что есть сил. И побеждала глупость. Специалист по ценным бумагам… Так вот по каким ценным бумагам ты профи, Ник? А твоя фирма, это что? Прикрытие? Очень остроумно придумано.

— Они попытаются сорвать сегодняшнюю поставку, — прозвучал голос моего отца.

— Мы не можем этого допустить, — это уже Зотов вмешался. — «Крутые» нам этого не простят, а это сам знаешь, чем может грозить и… — закончить Михаил не успел.

— Медведь! — остановил его мой отец и перевёл взгляд на меня. Очевидно, этого я не должна была слышать.

— «Крутые»? — задала я вопрос, округляя свои и без того широко распахнутые глаза. — Та самая группировка «Крутых»? — повторила я вопрос, ещё надеясь, что ослышалась.

Эта банда была самой значимой в нашем федеральном округе. Если верить слухам, начинали свою деятельность они в далёких девяностых, о них ходили легенды: разбои, мафия, наркотики, тихие исчезновения людей и громкие убийства — это всё было о них. Редкий житель нашего округа не знал об этой группировке. Всем этим заведовали здесь, так называемые, «Крутые». Со временем о них стало слышно меньше, но насколько мне известно из рассказов, никуда они не исчезли. Просто «наигрались» в бандитов, и теперь создавали видимость законной деятельности. Но народ шептался о том, на что они, действительно, способны, если вдруг за их спиной что-то происходило. Предавшие их просто бесследно исчезали, либо случайным образом отправлялись в мир иной. И никто не искал истинных причин, точно зная, что из этого ничего не выйдет. От того, их слушались, но и «Крутые» на рожон сами не лезли. Местные группировки научились относительно мирно сосуществовать под их началом, и в ход шли договоры, а не оружие. Те закрывали глаза на мелкие хулиганства, но если что-то становилось нужно, они умело манипулировали. Кстати, название «Крутые» появилось от фамилии основателя этой банды, который носил имя — Павел Крут. Поговаривают, что те, кто называли его прозвищем Павлик, тоже куда-то исчезали. Не любил он это производное от своего имени. С тех пор местные авторитеты старались обходиться лишь фамилией, обращаясь к нему просто «Крут», затем появилось прозвище — «Крутой», а после и всю его банду начали величать «Крутые». И лучшего названия не придумаешь. Это всё я знала не первый день. Но что могло объединять моего отца и этих бандитов?

— Вы связались с чем-то незаконным, папа?!

— Мия. Это просто кое-какой товар, который нас «попросили» отгрузить. Ничего серьезного. Но если поставка сорвётся, «Крутые» этого так просто не оставят. Вот чего добивается Дадиев.

— А формула? Зачем ему какая-то формула?

— Формула — это лишь бумага о предстоящей поставке, которая необходима для отгрузки. Она содержит информацию о товарах. Но если этот документ вдруг попадёт не в те руки, то поставка товара «Крутых» может сорваться. А «Крутые» разбираться долго не будут, кто виноват. Им важен результат. И кажется, я знаю, что хотел сделать Тимур, заполучив этот документ.

— Что, папа?

— Не переживай. Ты здесь, и больше нет угрозы. Ни для твоей жизни, ни для предстоящей поставки. Я так волновался за тебя, Миюшка, — ласково проговорил отец, а мне показалось, что он просто не хочет вдаваться в подробности.

Я между тем сомневалась, что угрозы нет, но раз отец так говорит… Также волновало, что за товар такой «Крутые» решили сбывать через отца? Учитывая, чем они помышляют, и то, что придавать огласке эту поставку было запрещено, выходило, что это может быть не совсем законно. Контрабанда? Чтобы избежать лишних налогов? И раз отец связан с химической промышленностью, то скорее всего товар относится к этой сфере. Но что получает Дадиев взамен того, что подставит моего отца? Просто месть?

Мы ещё какое-то время разговаривали. Затем Михаилу позвонили, и он вышел. За то время, что он отсутствовал, мы с папой успели пройтись по территории порта. Как объяснил отец, необходимо было подписать недостающие бумаги и проверить всё ли идёт по плану. На улице погода совсем испортилась, иногда с неба срывался мелкий дождик, но море было относительно спокойным, и для отгрузки товара по воде не было препятствий. Когда мы вернулись до нас лишь изредка доносился гул ветра, и хоть порывы были непродолжительными, от этих звуков замирало сердце. Но после всё затихло. Я вертела в руках очередную чашку с чаем, когда Зотов вернулся. Наверно, он хотел поговорить с отцом наедине, так как подозрительно мало разговаривал, и я уже собиралась предложить им это, сославшись, что хочу подышать воздухом, но у отца зазвонил телефон. Выслушав собеседника, он положил трубку и сообщил Михаилу:

— Груз пришел.

Тот кивнул, а папа посмотрел на меня:

— Мия, солнышко, нам пора, с тобой побудет Валера. Он выполнит любое твоё указание, но у меня просьба: постарайся никуда не выходить.

— Но папа… — начала было, но он не дал мне продолжить.

— Это тот груз, который интересует Тимура. Он может пожаловать в порт. Я не хочу вновь тобой рисковать.

— Я могу снова надеть парик, как и сейчас, когда ходила с тобой по территории!

Отец покачал головой. Не хочет меня с собой брать. Ладно.

— А ты?

— Не переживай за меня. У нас серьёзная подготовка и надёжные люди. Дадиев пожалеет, если посмеет сунуться к нам.

Я кивнула, не очень-то веря в то, что усижу на месте, зная, что поставка произойдет сегодня. А если пожалует Тимур, то вряд ли один. Самых преданных своему делу он, наверняка, возьмет с собой. От этой мысли по телу пробежала дрожь. Выбросить его из головы я не могу. Но только сегодня, возможно, у меня будет шанс посмотреть ему в глаза. Я сумасшедшая. Словно мотылек я лечу на огонь, понимая, что совершено точно опалю крылья. Но настолько манит меня эта идея, что здравые мысли даже не пытаются меня остановить. А может, уже устали твердить мне одно и то же.

Отец с Михаилом уже ушли. Я пялилась на здоровяка Валеру, который в ответ на мой взгляд только широко улыбался с глупым видом и зачем-то кивал. Вот уж послали охранника. В целом, он не вызывал неприятных чувств. Но как я не пыталась — разговор у нас никак не клеился. Поэтому я смирилась с его придурковатой улыбкой. Пусть лучше кивает, чем пытается связать пару слов. Это менее критично для моего слуха.

— Где здесь туалет? — спросила я неожиданно, а он в ответ принялся бессвязно объяснять, в итоге предложив просто проводить. Но я заверила, что лучше сама, и беспокоиться не стоит. Туалет я нашла. Он располагался недалеко от выхода отсюда, который интересовал меня куда больше. Ещё не решив толком, что собираюсь делать, я двинулась к месту предполагаемой погрузки, стараясь держаться за небольшими укрытиями из бетона, собирая где-то внутри себя остатки мужества. Внезапный порыв ветра заставил меня втянуть голову в плечи, а на лицо упала прядь светлых волос. Вот, чёрт. Совсем забыла про конспирацию, и теперь узнать меня не составит никакого труда. Хотя на улице уже темнеет, да и над городом нависли тяжелые тучи, от этого порт погружался во тьму особенно стремительно. Я вышла из очередного укрытия и, оглядываясь, пробиралась всё ближе к погрузочным работам. Отца и Михаила нигде не было видно, сейчас я быстрым шагом переходила от одного строения к другому, испытывая необъяснимое волнение. В этот момент и раздался первый выстрел. А после кто-то навалился сверху, и я упала прямо на асфальт, успев выставить перед собой руки. Неужели Валера проявил бдительность и решил проследить за мной? Но тут же стало ясно, как я ошиблась, услышав голос сверху:

— Скорее, бежим за выступ! — мой неожиданный спаситель поднял меня с земли, и за руку буквально затянул меня за угол, а я старалась отдышаться, глядя в его голубые глаза.

— Что ты здесь делаешь?!

— Тебя спасаю, — мрачно произнес Артём в ответ. — Ты ловко обвела меня вокруг пальца, но это не значит, что мне на тебя наплевать, — он не отводил своего осуждающего взгляда, и я опустила глаза, вспоминая свой побег.

— Но… Как ты меня нашел?

— Я тебя везде найду, — буркнул он и вдруг замер.

— Тём… — начала я, но он приставил палец к моим губам.

— Тише, — казалось, Артём прислушивается к чему-то. Действительно, совсем недалеко стоял гул, будто работает двигатель авто.

— Что происходит? — уже шёпотом поинтересовалась я, не очень рассчитывая на ответ.

Артём, который сейчас выглядывал из-за выступа внезапно развернулся.

— Ты хоть понимаешь, что в тебя стреляли? — он взглянул в мои глаза и, видимо, не разглядев понимания, обречено покачал головой. — Сиди здесь, — приказал Тём, и, сделав шаг, снова обернулся на меня, подойдя вплотную: — Мия! — на этот раз голос звучал по-настоящему, грозно. — Ты можешь меня послушаться?! Сиди здесь, иначе я сам тебя пристрелю!

— Я и не возражаю, — тихо произнесла я, широко распахнув глаза.

— К сожалению, этого недостаточно, — буркнул он и исчез. Где-то грохнул выстрел, затем прозвучал взрыв, и сработала сигнализация. А дальше всё происходило, как в гангстерском фильме. Звуки борьбы и вновь выстрелы. На какое-то мгновение всё стихло. Не знаю, сколько вот так простояла, но чтобы не издавать лишних звуков, предпочла замереть на месте. Было настолько страшно, что я будто приросла спиной к стене и не могла даже пошевелиться. Поэтому когда из-за угла вновь возник Артём, я выдохнула. Но ненадолго, так как за ним появился ещё один тип, и судя по взгляду, он желал нам не добра.

— Тём! — выкрикнула я, и обернувшись, он вмиг повалил своего преследователя на землю, изрядно выругавшись. Обидчик рухнул без сознания, а Артем вновь исчез за углом. У моих ног лежал пистолет бандита, который сейчас развалился раскинув руки в стороны. Я интуитивно потянулась к оружию. Не уверена, что умею этим пользоваться, но кто знает, возможно, пистолет мне ещё пригодится.

Появился Артём, он тяжело дышал, а затем схватил меня за руку:

— Кажется, это все. Бежим, — и потянул к другому углу нашего укрытия. Мы уже выбежали из-за бетонной стены.

И тут я заметила отца. Он стоял недалеко от склада и держал телефон возле уха. Меня папа не видел. Не знаю почему, но я почувствовала приближение чего-то страшного. Будто предчувствие, которое меня обычно не баловало, сейчас усиленно выбивало с каждым ударом пульса слово «опасность». Я поежилась и огляделась. Всего в нескольких метрах от нашего укрытия, вдоль противоположной стены располагалось строение, в котором было подобие окна, но без стёкол. Мне показалось, что я заметила некое движение и в следующий миг ощутила на себе чей-то взгляд. Оттуда за мной наблюдают. Возможно, я всё это себе придумала, но сомнений было всё меньше. От строения до того места, где стоял мой отец совсем небольшое расстояние, и мой папа как на ладони в свете фонаря. Догадка внезапно озарившая меня своим ужасом не дала мне продумать свои действия и я приготовилась, что есть сил, закричать отцу. Вот тут и раздался выстрел.

Я с тревогой смотрела на папу, но пуля предназначалась, видимо, не ему. Он скрылся в дверях склада, а мы, оглядываясь, бросились к одному из зданий, но в какой-то момент вновь услышали выстрелы. Тём упал на землю, держась за ногу:

— Мия! За выступ! Живо! — прокричал он мне, а я кинулась было к нему, увидев тёмное пятно на его джинсах. Какой-то глухой удар, я так и не поняла, что произошло, и как я оказалась на земле, считая, что вот-вот потеряю сознание, но этого так и не случилось. Чьи-то сильные руки схватили меня сзади, и я закричала. Закрыв мне рот рукой, меня продолжали тащить, а оказавшись за каким-то строением, он прижал меня к себе со спины, видимо, чтобы я не видела его лица. Моё сердце отбивало громкий ритм. И не только моё. Видеть лицо того, кто так крепко прижимал меня сейчас к себе, было уже не обязательно. Я его узнала. Дышать становилось всё труднее, но я больше не сопротивлялась. Никогда не могла ему сопротивляться.

Он убрал руку с моего рта, затем и вовсе ослабил объятия. Я чувствовала, как он удаляется, но так и не смогла обернуться, парализованная нахлынувшими чувствами. И когда пришла в себя, позади, конечно, уже никого не было. Мне даже показалось, что он мне привиделся. Но несколькими минутами позже, смогла убедиться, что это не наваждение.

Артёма на прежнем месте не оказалось, откуда-то сбоку послышались отчётливые звуки очередной драки. Кинувшись в один из проходов, я застыла в изумлении. Артём стоял напротив него. Яростные взгляды, которые вцепились друг в друга похлеще любого оружия метали молнии.

— У тебя всё равно ничего не выйдет, — услышала я голос, от которого у меня запросто подкашивались коленки. — Да и она тебя не простит.

— А мы проверим теорию на практике, — с этими словами они набросились друг на друга. — Она мне ещё спасибо скажет, — зло прошипел Артём своему сопернику, и снова в ход пошли кулаки. Я вскрикнула, и тот, кто драдся с Тёмом, увидел меня, благодаря этому Артём сбил его с ног и навалился сверху, приставив пистолет. Решение пришло само собой.

— Слезь с него! — крикнула я Тёму и бросилась к ним, доставая припрятанный пистолет.

— И не подумаю, — рыкнул Артём и откинул меня в строну словно пушинку.

Страх за жизнь того, над кем сейчас возвышался Артём был сильнее всего на свете, и все разумные варианты моего поведения просто не могли пробиться сквозь пульсирующие навязчивые мысли.

— Всё нормально, принцесса. Я просто с ним забавляюсь, — услышала я насмешливый и когда-то такой родной голос того, кто лежал сейчас на асфальте.

— Прекратите, — закричала я. На этот раз Артём обернулся, а Ник мгновенно воспользовался этим и, повалив его, оказался теперь сверху и снова нанёс удар. Тём потерял сознание, а я застыла в ужасе. Что я снова вытворила?!

— Я бы и сам справился, но за заботу спасибо, — произнёс Никита, обращаясь ко мне. Казалось, он вообще переживаний, что над ним только что нависал Артём не испытывал. Хотя некое раздражение во взгляде всё же присутствовало.

— Ты зря здесь появилась, — сквозь зубы произнёс он. — Хотя можно было ожидать, что ты поведешь себя непредсказуемо. Ну, что мне с тобой делать-то? Ты всё время всё портишь.

Теперь я корила себя и отчитывала мысленно за то, что так и осталась идиоткой. Я подвела Артёма, который вызвался меня спасать, просто потому, что мне вдруг показалось, будто Нику грозит опасность. Хотя настоящая опасность исходила как раз от Никиты. Он поднялся и посмотрел с ухмылкой. Карие глаза пронзали меня насквозь, я столько глупостей готова была совершить, лишь бы ощутить на себе ещё раз этот взгляд. Лишь бы он снова позволил мне задыхаться от нехватки воздуха при виде его. И вот он здесь. Дрожь по телу, и боль в груди. Я зря это затеяла. Он не воспринимает меня всерьёз. Нужна ли я ему? Он стоит и ухмыляется, он знает, что я в его власти. Но понимаю ли я, что должна сделать? Не позволить чувствам одержать верх над разумом. Слышишь, Ник! Не дам себя в обиду! Ты знаешь, что я испытываю рядом с тобой, но слёз своих не покажу. Он, конечно, же не слышал. А продолжал играть мной, даже сейчас. Хоть и молчал. Но его взгляд уже блуждал по моим губам, возвращаясь обратно к глазам. Волна эмоций накрывала меня с головой, а он всё еще не отпускал меня из своего омута. Ненавижу его за эту свою слабость сейчас. Пытаясь разглядеть в нём хоть каплю сожаления в содеянном, пытаясь услышать, хоть слово в своё оправдание, да просто почувствовать, что не безразлична ему, что он сейчас даст объяснение происходящему вокруг меня, я обманывала себя всё больше. Меня ждало глубокое разочарование.

— Ты чертовски привлекательна, Мия, особенно с этой пушкой, — раздался его голос будто издалека. Он сделал шаг ко мне.

— Зачем ты здесь? — как же я хотела услышать в ответ то, что на тот же вопрос недавно сказал Артём.

Ухмыльнулся.

— Ты могла бы и догадаться.

Догадалась. Дело не во мне.

— Срываешь поставку?

— А ты слишком осведомлена. Вроде говорила, что не в курсе дел отца.

— А ты слишком долго препятствовал моему просвещению.

— Были причины.

— Не сомневаюсь.

— Ты на редкость непослушная.

— И что дальше?

Снова карие глаза в упор. Мне стало вдруг не по себе. Вокруг зловещая тишина, лишь гул ветра порой завывает между строениями. Никита сделал шаг. Он однажды уже пытался лишить меня жизни. Что помешает ему сейчас довести начатое до конца?

— Не двигайся! Иначе я выстрелю! — раздался мой голос. Господи! Неужели, это я делаю? Словно не я направила на Ника пистолет, который «позаимствовала» у того бандита «в отключке». Словно не мой голос звучал только что с угрозой. Но Ник лишь улыбнулся. Он сам меня сейчас пристрелит и даже угрызений совести испытывать не будет. — Убирайся из города, из области, убирайся из моей жизни! Иначе я сдам тебя! — я практически кричала от своего бессилия, а он тем временем подходил всё ближе.

— Не приближайся! Я выстрелю! — повторила я, но Ник не отреагировал. Шаг. Ещё шаг. Расширенные зрачки, как у хищника в момент нападения. Да только жертва даже не пытается бежать.

— Стреляй, другого шанса у тебя не будет, — растянул он губы в улыбке, а я сняла пистолет с предохранителя. Точно фильмов насмотрелась. Я смотрела в упор, ругая своё сердце, которое бешено колотилось где-то в груди, а Ник, наконец-то, стал серьёзным, но не остановился. Его потемневший взгляд видел меня насквозь, он обжигал меня как прежде, а у меня пересохло в горле.

— Я выстрелю! — прозвучал мой голос слишком хрипло. Не знаю, кого я в этом убеждала: Ника или себя.

— Не выстрелишь, — его бархатистый голос, по-прежнему, вызывал во мне необъяснимый трепет. Я явно переоценила свои возможности. Он подошёл совсем близко и спокойно отодвинул пистолет, который я направила на него. Мерзавец. Он всё прекрасно понимает. Я ничего не могу сделать рядом с ним.

— Не выстрелишь и не сдашь, — повторил он и провел ладонью по моему лицу. Моё сердце совершило путешествие по всему телу, отбивая ритм в каждой клеточке. И я с трудом сейчас стояла на ногах, пока он разглядывал меня в упор. Затем он запустил вторую руку ко мне в волосы. А я как идиотка просто стояла и ждала.

— Ты не сдашь меня, — прошептал он касаясь своими губами моих. Лишь на секунду он задержался и отстранился. А я за этот миг успела оцепенеть от счастья и умереть внутри от безысходности. — До скорой встречи, принцесса.

Он прав. Он как всегда прав. Ненавижу! Ненавижу его!

Ник сделал шаг назад. Ещё один. Последний взгляд в упор пронзительных карих глаз. Ещё один шаг. Затем он подмигнул и исчез за углом. И вместе с ним исчезла та и без того малая часть оставшаяся от надежды, что я нужна ему. Зачем-то я бросилась вслед за ним, борясь с оцепенением, но он, как всегда, бесследно исчез. Я его больше не увижу. Не увижу? Господи, я его больше никогда не увижу. Нет. Что он сказал? До скорый встречи? Неужели он ещё объявится? Его не пугают мои угрозы? Конечно, не пугают. Он знает, что не выдам его отцу. Продолжит вести обычную жизнь? Мне бы проявить благоразумие и расквитаться с ним за все свои обиды. Но я его отпустила. Позволила ему обезвредить Артема, чтобы он сбежал. А потом не смогла в него выстрелить, чтобы хотя бы задержать. И самое страшное, что ни за что не расскажу отцу, благодаря кому у него такие проблемы. Я в сердцах отбросила пистолет в сторону и закрыла лицо руками. До этой встречи я теплила в душе надежду, что он был вынужден поступать таким образом. Что есть причина по которой, он не мог мне что-то рассказать. Что он на самом деле на моей стороне. Объяснит, что всё это значило. Но на самом деле причина была банальна и проста. Я не нужна ему. Ему нужна лишь его работа, заключающаяся в выполнении чудовищных заданий.

— Мия! — услышала голос позади себя. За своими душевными терзаниями, совсем забыла про Артёма. А ведь он лежал без сознания и как раз ему нужна была моя помощь, пока я, словно магнитом, была прикована к взгляду карих глаз. — Где этот ублюдок? — зло прошипел он.

— Исчез, — сказала я абсолютную правду.

— Надо было пристрелить его ещё в том мерзком логове Дадиева! Он тебе что-то сделал? — Артём мигом оказался рядом и взял в ладони моё лицо.

— Сделал, Тём, — тихо произнесла я, а из глаз покатились слезы. В мгновение взгляд Артёма стал ещё более мрачным:

— Быстро, в штаб. Надо сообщить твоему отцу. Ник не сможет далеко уйти, его перехватят. Здесь «Крутые». Они в курсе, что Дадиев и его люди хотели сорвать поставку. Про Ника только они не знают, но я сейчас это исправлю! — он потянул меня за руку, а моё сердце учащенно застучало, как только я осознала, что хочет натворить Артём.

— Нет-нет! Нет, Тём! Ты не выдашь Ника! Нет!

— Выдам! И с великой радостью! Жаль только, что до сих пор этого не сделал.

— Не выдашь! Не выдашь! — меня уже трясло от нахлынувших эмоций. — Тём, ты не выдашь его! Скажи, что не сдашь его папе и «Крутым»! Я не прощу тебе этого. Никогда. Тём, пообещай мне!

Артём громко выругался и сжал кулаки.

— Что ж этот придурок сделал-то с тобой? Что ты готова молчать про него, даже отцу?!

— Пожалуйста, Артём, — я продолжала всхлипывать, и почувствовала как Тём меня обнял, притянув к себе. — Не сдавай его, не сдавай его, не сдавай… — шептала я как заведённая, уткнувшись в него.

Он глубоко вздохнул, и снова выдал матерную брань, уж не знаю в чей конкретно адрес, но речь была пламенной.

— Не сдам. Успокойся только, не сдам, — он гладил меня по волосам, всё крепче прижимая к себе. — Откуда ты только взялась на мою светлую голову? — добавил он, и я мысленно выдохнула. А немного отдышавшись и придя в себя, задалась похожим вопросом. Откуда взялся он?