Небесная танцовщица и капитан

Глава 2

Элли осторожно покинула каюту и поскорей вернулась в ответвление пассажирского коридора. Но далеко уйти не успела. Из-за поворота появился седой шеф-стюард в сопровождении двух крепких матросов. Лица у них были решительные. Элли прижалась к стене за распределительным шкафом.

Члены экипажа остановились у одной из дверей, стюард постучал и произнес вежливо, но строго:

– Предполетная проверка. Будьте добры, позвольте осмотреть каюту.

За дверью молчали.

– Пассажиры в салоне, – предположил один из матросов. – Там сейчас все богатеи собрались.

– Все равно нужно осмотреть каюту. И заглянуть в незанятые. Капитан приказал не пропустить ни одной.

Стюард достал мастер-ключ и отпер дверь. Трое мужчин вошли внутрь.

Элли на цыпочках ринулась дальше. План трещал по швам.

Она металась от стены к стене, искала укрытие. Времени не было: матросы и стюард уже вышли в коридор и двинулись дальше. Ее могли заметить в любую секунду.

Отчаявшись, Элли потянула первую попавшуюся дверь. Та поддалась, и Элли вломилась внутрь, чувствуя себя загнанной лисой, которая прыгает в окно крестьянского дома, зная, что ничего хорошего ее там не ждет.

У койки, озабоченно перебирая содержимое саквояжа, стоял Красавчик Крис. Он повернулся на шум открываемой двери, поднял темные брови и ухмыльнулся.

– Привет, крошка. Ты разве летишь со мной? Слушай, кто ты вообще такая? Ты меня провожала, но я тебя не знаю. Я тебя подцепил вчера в баре? Нет, та цыпочка была брюнеткой. А твои рыжие волосы не забудешь даже после пары бутылок джина.

В дверь постучали.

– Предполетная проверка. Будьте добры, позвольте осмотреть каюту, – механически потребовал стюард.

Элли не колебалась ни секунды. Она упала на четвереньки и забралась под койку. Потянула до пола край покрывала, но в последний момент высунула голову и прошептала:

– Я должна улететь на «Горгоне». Спрячь меня.

– Зачем мне это делать? – полюбопытствовал Крис.

– Иначе твой будущий тесть узнает, что жених его дочки – нищий охотник за приданым.

– Не обязательно угрожать, – обиделся Крис. – Я и так готов помочь красотке, попавшей в беду. Просто хотелось бы больше пояснений.

– Откройте! – Стюард повысил голос.

Крис открыл дверь. Элли подглядывала сквозь узкую щелочку между покрывалом и полом.

– Вы тут один господин... Майер? – спросил стюард после паузы – видимо, справился со списком пассажиров. – Мы слышали голоса.

– Я пел песенку. Одновременно исполнял партию баритона и сопрано. Мой номер на два голоса имеет успех на вечеринках, – беспечно объяснил Крис.

Три пары ног в начищенных ботинках прошлись по каюте.

– Ваши провожающие покинули дирижабль?

– Ну да. Они уже внизу, на поле. Открывают вторую бутылку игристого.

– Господин Майер, не желаете пройти в салон, чтобы наблюдать взлет? Ваша тетя уже там. Из окон салона отличный обзор.

– Так и сделаю. Всего хорошего, господа. Вот вам за ваши труды.

Прошелестели банкноты. Дверь плавно закрылась. Крис откинул край покрывала.

– Выбирайся, – весело пригласил он. – И выкладывай свою историю. Кажется, путешествие обещает стать интереснее, чем я думал!

Элли неуклюже выбралась и села на койку.

– Хочешь выпить? – предложил Крис и покачал бутылку в руке. Элли отрицательно мотнула головой.

– Ты безбилетница?

– Да. Но мне нужно улететь. Иначе мне конец.

Элли резко провела указательным пальцем поперек своего горла, показывая, что конец ее будет воистину печален.

Крис внимательно посмотрел на нее.

– По-моему, я тебя раньше где-то видел, – он задумчиво прищурил глаза. – Я определенно узнаю это движение плеч и рук, и эту гримасу. Как тебя зовут?

И Элли решилась. Ей нужен был сообщник. Крис показался подходящей кандидатурой.

– Элли. Я танцовщица из кабаре «Электрическая стрекоза».

Крис щелкнул пальцами и засмеялся.

– Ну конечно! Я видел твои выступления! Но на сцене ты была в очках-консервах, с крылышками за спиной, и волосы у тебя были белые.

– Парик. Мой хозяин любит блондинок.

– Твой хозяин – Боров Лазарус? Это от него ты сбегаешь? Смелая девочка. Он держит тебя на крючке? За долги? Понимаю, – Крис сочувственно кивнул. – Как же ты собиралась продержаться десять дней полета?

– Думала спрятаться в пустой каюте.

– И голодать все это время?

– У меня есть запас шоколада. Много мне не нужно.

– Но сидеть без выпивки десять дней? – ужаснулся Крис. – Вижу, ты и правда в отчаянном положении. Я бы так не смог.

– Мне бы продержаться лишь до взлета. Там уже не страшно, если найдут. Ну, отругают, пристыдят, телеграфируют в полицию. Подумаешь! Не выкинут же вниз без парашюта! Главное – добраться до Федеративных Земель.

– Выкинуть не выкинут, но вернуть в столицу могут. На середине пути мы будем пролетать над островом Сен-Бернадет. Оттуда поднимается аэростат с почтой и дополнительными пассажирами. Он пристыкуется к «Горгоне». Тебя могут пересадить на него и отправить в Сен-Лютерну. Капитан Ларсен ненавидит безбилетников и жуликов. Я летал с ним на «Порфирионе», видел, как он с ними поступает. Суровый тип. С ним не договоришься.

Элли стиснула зубы.

– Я не жулик. В Федеративных Землях меня ждет работа учительницей танцев в школе. Мне нужно быть там через две недели.

– Все будет хорошо, детка, – Крис сладко улыбнулся и впился загоревшимся взглядом в ее коленки. – Я тебя не выдам. Ты милашка. Я стану твоим рыцарем-спасителем. Мы будем жить в этой каюте вместе... и прекрасно проведем время.

– Вот ты к чему клонишь, – презрительно бросила Элли. – Тоже мне рыцарь! Решил, что я буду развлекать тебя в койке? Пошлость какая. Нет, Крис. Не пойдет. Давай, иди и докладывай капитану. Моя смерть будет на твоей совести. А Боров меня непременно убьет, останься я в Сен-Лютерне. Эх ты! А ведь ты показался мне добрым малым.

Элли всхлипнула. Крис покраснел. Парень определенно не был подонком и имел кое-какую совесть.

– Ладно, не хочешь как хочешь, – сказал он примирительно. – Хотя жаль. Но что же нам делать? Твой план не сработает. Тебя рано или поздно найдут. Вот что. Со мной летит моя тетка Дженни. Точнее, двоюродная бабка. У нее ума палата. Пойдем к ней. Она в салоне.

– В салоне меня мигом вычислят!

– Ничего подобного. На «Горгоне» сто пятьдесят пассажиров первого класса. Стюарды пока не знают всех в лицо. Нельзя пропустить отлет «Горгоны»! Идем, ну! Не бойся. Тетка тебя защитит. Знаешь, она какая? Капитану против нее не устоять.

Однако Элли все еще сомневалась.

– Пойми, у тебя не получится прятаться все десять дней полета, – убеждал Крис. – Кто-нибудь тебя да увидит. Горничные, стюарды. Поэтому ты лучше покажись и держись уверенно, с апломбом. Говори своим видом: «Я слишком важная особа, чтобы вы приставали ко мне с расспросами». Одета ты хорошо, манеры... не самые худшие. Среди богачей много вчерашних букмекеров и гангстеров, поэтому манеры – пустое. Побольше спеси. И тогда комар носа не подточит. Ты не вызовешь подозрений. А если пройдешься по палубам открыто, сможешь все хорошенько изучить.

– Нет. Это опасно, – упиралась Элли.

Крис потерял терпение.

– Ну и сиди тут, как трусливая клуша, – сказал он беззлобно. – Придет горничная убираться, как ты ей объяснишь свое присутствие в каюте? А они заглядывают даже в пустые. Будешь каждый раз прятаться под кровать? Выть, как призрак, чтобы не давать горничным мыть пол? Ну, попробуй. У каждого уважающего себя судна есть свое привидение. Может, кого-то ты и отпугнешь, но кончится это для тебя плохо. Поверь моему опыту картежника – нужно уметь блефовать, даже когда у тебя на руках мелкие карты.

– Ладно, – решилась Элли. – Идем в салон. Рисковать, так по-крупному.

Они вышли в коридор и направились к салону. Элли задрала нос, приняла холодное, высокомерное выражение и старалась шагать походкой королевы из танцевального номера «Леди и Карманник».

Встречные стюарды поглядывали на Элли почтительно, но без подозрения.

По пути Элли расспрашивала Криса.

– Ты уверен, что нужно довериться твоей тетке-бабке?

– На сто процентов. У нее ум острый как бритва, и есть характер.

– Ты ее хорошо знаешь? Она меня не выдаст капитану?

– Знаю не очень хорошо, – признал Крис. – Не видел ее лет пятнадцать. Незадолго до моего отъезда она явилась в дом папаши и остановилась у нас на несколько дней. Оказалось, мы вместе летим на «Горгоне». Решила, понимаешь, бабуля, путешествовать на старости лет. Приехала из своей глуши, приморской деревеньки Гнилые Лангусты. У нее там имение и денег куры не клюют. Папаша тоже был ей рад, хоть и не признал сначала – давно ее не видел. Но мы с ней сразу подружились. Она махом обдула меня в карты и научила паре шулерских приемов. В детстве я был у нее любимчиком. Она всегда покрывала мои проделки. Поверь, тетка Дженни – то, что тебе нужно. Она авантюристка по натуре, хоть по виду и не скажешь – ни дать ни взять, божий одуванчик. Пришли! Вот и салон.

Крис потянул высокую дверь и почтительно пропустил Элли вперед.

Салон оказался просторным, светлым. Вдоль его внешней стены тянулись огромные наклонные окна, через которые пассажиры могли любоваться небом и землей во время полета.

Все кругом сверкает хрусталем, алюминием и позолотой. Стены расписаны нежными акварельными облаками и птицами. У стен стоят легкие столики и стулья. И даже рояль имеется. Шик и роскошь в каждой детали.

Салон уже был полон пассажиров. Одни расположились за столиками и цедили игристое. Другие прилипли к окнам и азартно махали провожающим.

– Иди сюда, – Крис провел Элли к окну. – Скоро взлетаем. Смотри внимательно, тебе понравится. Я пока поищу тетку.

Элли облокотилась на подоконник и выглянула в открытое окно. Солнце мигом припекло щеки, но прохладный ветер, пахнущий свежескошенной травой, мягко прошелся по лицу.

– Две минуты до взлета! – внушительно проговорил в рупор бас капитана. Элли вытянула голову, но командную гондолу не разглядела. – Отдать балласт!

Мягко щелкнул замок причальной мачты. Хлынул водопад балластной воды, в брызгах заиграла радуга.

Оркестр взял последнюю высокую ноту и замолчал. Рабочие сгрудились под брюхом «Горгоны» и мягко толкнули ее. Огромный дирижабль в полной тишине пошел вверх, плавно и спокойно.

Сначала Элли даже не заметила его движения, лишь увидела, как земля стала уходить вниз, а лица провожающих начали уменьшаться. А потом толпа разразилась криками.

– Счастливого полета! – исступленно вопили люди. – Крис, не пей много, голова будет болеть! Линда, не забывай отправлять телеграммы! Я люблю тебя!

Элли вдруг стало грустно. Никому на всем свете не было до нее дела. Она была совсем одна, сама по себе. Кругом враги. Ее никто не любил. Никто не провожал.

Заработали моторы, салон заполнил мерный, мощный гул. Дирижабль начал разворачиваться. Проплыло крохотное, точно игрушечное здание аэровокзала, земля внизу становилась все больше и необъятнее.

А впереди открывалось бездонное синее небо. И свобода!

Элли как завороженная смотрела в окно.

Внизу лежала столица. Она звенела рельсами трамваев и гудками автомобилей.

Проплывали крыши зданий, купол Обсерватории, башни Академии. Сверкнули холодным блеском воды залива, где качались белые треугольники парусов. Со стороны горизонта надвигались белые облака.

– Выходим на океан! – на весь салон громко объявил освобожденный от вахты второй помощник капитана. – Высота полторы тысячи футов. Курс тридцать норд-вест. Скорость пятьдесят узлов.

– За «Горгону»! За удачный первый рейс! – звонко откликнулся кто-то из пассажиров, и следом захлопали пробки бутылок и зашипело игристое.

– Элли, я нашел тетку Дженни, – Крис тронул ее за плечо. – Я рассказал ей о тебе, и она сразу загорелась помочь. Говорю же – у старой авантюристки есть порох в пороховницах.

Он потянул Элли за локоть. Девушка повернулась и пошла за ним через толпу.

Веселье кипело в салоне. Взмыленные стюарды только и успевали подносить бутылки и бокалы. Франт с бородкой клинышком уселся за рояль и начал бренчать модную песенку. Играть он не умел, но очень старался.

Стол в углу салона оккупировали картежники. Крис посмотрел на них с завистью.

Он подвел спутницу к раскидистому кактусу в кадке. Кактус тоже был показателем роскоши салона. Такие растения из пустыней Каламанки недавно вошли в моду.

Триста шестьдесят четыре дня в году они отращивали колючки, а на триста шестьдесят пятый распускались роскошными золотыми цветами. Цвели они ровно сутки. Знать взяла за обычай отмечать День Цветения своих питомцев пышными приемами. Кактусам даже дарили подарки.

– Тетя Дженни, вот она. Беглая танцовщица Элли.

– Здравствуйте, милая, – кротко поздоровалась расположившаяся в кресле у кактуса седоволосая дама. – Садитесь и расскажите мне все.

Она указала на соседнее кресло.

– Крис, мальчик, найди стюарда и попроси его принести нам какао. А мы пока побеседуем с твоей приятельницей, – она ласково улыбнулась внучатому племяннику. Тот беспрекословно ушел ловить стюарда.

Элли торопливо опустилась в кресло и при этом умудрилась зацепиться рукавом за кактус. Острые как иглы колючки царапнули кожу. Но Элли даже не ойкнула – так она волновалась. Она настороженно посмотрела на новую знакомую.

Тетя Дженни оказалась высокой пожилой дамой с безупречной осанкой, со вкусом одетая. Ее седые короткие волосы лежали красивой волной, на затылке волну удерживал платиновый гребень с сапфирами. Высокий воротник блузки скрепляла большая золотая брошь.

Лицо у дамы было благородное, удлиненное, с крупными чертами, гладкой, словно резиновой кожей, лишь у рта разбегалась сеточка морщин. Губы, покрытые слоем розовой помады, доброжелательно улыбались, а голубые глаза смотрели на Элли безмятежно.

Ее жилистые руки с аккуратным маникюром беспрестанно трудились над вязанием. Мелькали серебряные спицы, создавая что-то лазурное и пушистое.

«Какая элегантная старушка, – подумала Элли с невольным уважением. – И видно, что с характером. Личность. Безусловно, личность».

– Рассказывайте, милая, – предложила тетя Дженни и поправила клубок. – Попали же вы в переплет! Но ваш поступок вызывает восхищение.

Она наклонилась к Элли, глянула на нее остро и произнесла негромко:

– Вы ведь артифиса, верно? И бежите не от долгов, а от неволи.

Элли вжалась в спинку кресла. Во рту моментально пересохло, в висках застучали молоточки.

Все пропало! Ее раскрыли. Черт бы побрал Красавчика Криса. Зачем она согласилась знакомиться с его теткой!

Тетя Дженни продолжала смотреть на нее не мигая, но взгляд ее смягчился.

– Не бойтесь, деточка. Я вас не выдам, – она ласково похлопала девушку по коленке. От ее движения клубок соскользнул с кресла и покатился по полу. Тетя Дженни попробовала поймать его, наклонилась, но тут же охнула и схватилась за спину.

Элли нагнулась, подняла клубок и передала его пожилой даме, предварительно аккуратно смотав нить. И только потом тоскливо сказала:

– Не понимаю, о чем вы. Артифиса? С чего вы взяли?

– Я наблюдательная. У вас особая грация движений. И ваша кожа... – она взяла Элли за руку и повернула. – Синтетическая, верно? Гладкая и прочная. Почти неотличимая от настоящей. Вы только что сильно оцарапались о кактус, – она кивнула на колючего соседа. – У любого другого пошла бы кровь, но у вас даже царапины нет.

Элли быстро вырвала руку и схватилась за запястье. Тетя Дженни сочувственно улыбнулась.

– И последнее… Хоть я и живу в глуши, у меня много столичных друзей, завсегдатаев злачных мест. Один из них как-то проболтался, что, по слухам, господин Лазарус Будс, владелец кабаре «Электрическая стрекоза», купил артифису, когда мастерские старого Фукса пошли с молотка. Будс это не афиширует, но некоторым известно, что одна из его танцовщиц – весьма необычная особа.

– Вы сообщите капитану? – угрюмо спросила Элли. Отрицать свою природу не было смысла. Тетя Дженни оказалась слишком умной и зоркой.

– Разумеется, нет! – пожилая дама негодующе взмахнула спицами. – Не переживайте. Вас не узнают. Вы правильно решили укрыться на палубе первого класса. Здешним господам ни до чего нет дела, кроме развлечений и биржевых сводок. Они равнодушны ко всем, кто не пытается украсть их денежки или обставить их на финансовой бирже. Это представители низших классов любят совать нос не в свое дело – так они получают иллюзию власти. Вы спокойно долетите до Федератов. Тетя Дженни берет дело в свои руки.

Пожилая дама лукаво подмигнула, а Элли нахмурилась.

– Почему вы решили позаботиться обо мне, госпожа Майер? – прямо спросила она. Слова тети Дженни ее не успокоили. Какой дурак станет помогать незнакомке, да еще беглой артифисе? Что-то тут не так.

Тетя Дженни посмотрела на нее задумчиво.

– Вы не привыкли к человеческой доброте, верно? У вас была непростая жизнь, было мало любви. Как у всех артифисов. Большинство вас даже за людей не считают, и их мнение поддерживает закон.

– Главное, что я себя считаю человеком, – резко ответила Элли. – Человеком с особенностями.

– Да. Вы такие же люди, как и мы все. Среди вас есть добрые, жалостливые. Есть и подлые, жадные. Не кипятитесь! Ведь именно наши достоинства и недостатки делают нас людьми. И неважно, что у человека в груди – кусок мышц или механизм. Никто не идеален. Вот я, например: старая фантазерка, авантюристка, болтушка и врушка... – призналась тетя Джейн с удовольствием. – Но я люблю помогать людям, – продолжила она с бесконечным участием. – Мой дворецкий Жиль – артифис. Из первой партии. Он со мной уже двадцать лет. Отличный малый и мой друг. Он меня похвалит, когда я расскажу ему о нашей встрече. Я помогу вам ради него и ради себя. И ради вас. В Федеративных Землях вы начнете новую, настоящую жизнь.

– Спасибо... – пробормотала Элли. У нее защипало глаза от нахлынувших чувств.

– Ну, не вздумайте плакать! – тетя Джейн погрозила ей пальцем. – Вы, артифисы, ужасно эмоциональны.

Элли вытерла глаза и улыбнулась.

Стюард сервировал какао и печенье. Крис бухнулся в кресло и спросил:

– Ну, тетя Дженни, каков наш план?

Та отложила вязание, азартно потерла ладони, а потом поманила Элли и Криса ближе. Те нагнулись. Почти соприкасаясь головами и понизив голоса, сообщники начали совещание.

– Все просто, – начала тетя Дженни решительно. – Я поговорю со вторым помощником капитана, Пулкинсом. Ему поручено развлекать пассажиров и улаживать бытовые проблемы. Я скажу, что вы, милая – моя двоюродная племянница. Ваша семья хочет выгодно выдать вас замуж. Но ваше сердце отдано другому. Скажем... нищему, но милому актеру, который живет за океаном. Вы решили сбежать к нему. Пулкинсу понравится эта история. Он романтик. Носит карточку красивой девушки в кармане, время от времени достает ее, любуется и вздыхает. Я признаюсь, что провела вас на судно контрабандой. Затем уплачу Пулкинсу стоимость проезда. Так сказать, куплю билет на борту. Рядом с моей каютой как раз есть свободная. Пулкинс внесет вас в список пассажиров, и дело в шляпе.

– Это или слишком просто, или слишком сложно... А документы? У меня нет документов.

– Они не понадобятся. Я отлично умею водить людей за нос. Кроме того, вместо документов у меня есть то, что придаст моим словам веса.

Тетя Джейн достала из ридикюля крупную банкноту и многозначительно ей помахала.

– Пожалуйста, госпожа Майер, не нужно нести из-за меня расходы! – испугалась Элли. – Я просто займу пустую каюту и буду сидеть там тихо.

– Ерунда! – отрезала пожилая дама. – Я чертовски богата. Не лишайте меня удовольствия тратить деньги на мои прихоти. А сейчас вы моя прихоть. О, как же мне нравится все это: планировать, строить заговор, водить команду за нос, идти против системы! Я помолодела на полвека. Не заблуждайтесь, милая. Я эгоистична и думаю в первую очередь о своих удовольствиях.

Этот довод Элли убедил. Если и есть в мире неизменная вещь, на которую можно полагаться, – это человеческий эгоизм.

Прихоть? Что ж, пусть будет прихоть. Артифисов обычно держат из прихоти.

– И пожалуйста, зови меня тетя Дженни.

– Хорошо… тетя Дженни, – послушно повторила Элли. – Когда я встану на ноги в Федератах и буду зарабатывать, верну вам долг.

– Непременно. Ну, за дело! Крис, голубчик, найди второго помощника Пулкинса и пригласи подойти к нам. И пожалуйста, не задерживайся у бара.

– А теперь поговорим о твоей роли, – обратилась пожилая дама к Элли, когда Крис ушел. – Нам нужно провести капитана Ларсена. Он упрям и неподкупен. Не то, что его помощники. Сумеешь ли ты убедительно лгать?

– Умею. Иначе я бы не выжила в «Электрической стрекозе». К тому же я актриса.

– Прекрасно. За обедом мы с Крисом сидим за столом капитана, я попрошу шеф-стюарда, чтобы и тебя посадили вместе с нами. Постарайся очаровать Ларсена.

– Тетя Дженни, а почему вы решили обратиться ко второму помощнику, а не к представителю компании? – спросила Элли. – Тут летит один… Блоб, кажется. Ему проще уладить дело с билетом.

– Обращаться к Блобу рискованно. С Пулкинсом будет легче. Скоро поймешь, почему.

– Вы не сказали племяннику, что я артифиса...

– Нет. Видишь ли, Крис неплохой мальчик. В детстве он был таким трогательным... милым, наивным, благородным. Жизнь в столице не окончательно стерла эти его черты. Но все же… – тетя Дженни вздохнула и энергично заработала спицами. – Я не видела Криса много лет. Мальчик вырос. Он попал в дурную компанию. Наделал долгов. Связался с нехорошими людьми. Он так легко поддается чужому влиянию. Не нужно, чтобы он знал лишнего.

Элли согласно кивнула. Чем меньше людей знают ее секрет, тем лучше.

– Как ты попала к Лазарусу, Элли? Кто был прежним твоим хозяином?

Элли вздрогнула. Ей не хотелось рассказывать о себе, но отказать тете Дженни было невозможно, раз уж та была ее союзником и сообщником.

– Будс – мой первый хозяин, – начала она ровным голосом. – Я попала к нему три года назад после смерти старого мастера Фукса. Фукс создавал артифисов, но не считал, что нам нужны хозяева. Опекуны, как называет их закон. Я жила в доме мастера до восемнадцати лет. Он меня не баловал, но относился хорошо. Хотел, чтобы я работала с ним в мастерских. Учил меня всему понемногу. Я помогала ему. В последние годы он изготавливал механических големов. Как вы знаете, делать артифисов ему запретили…

– Да, я знаю эту историю. Людей шокировали подробности создания артифисов. Элли, детка, прости мне этот вопрос... Ты знаешь, кто послужил... материалом для твоего создания?

– Нет, – выговорила Элли с трудом. – Знаю лишь, что были три девочки из приюта. Они умерли в младенчестве. Они и стали моим… исходным материалом. Три безымянных девочки. Наверное, если бы они выжили и выросли, у них были бы разные характеры. Одна – проказница. Вторая – вдумчивая тихоня. Третья... певунья, артистка. Они – это я. Я бываю очень разной. Вы понимаете?

– Понимаю. Мне известно, как это делалось, – кивнула тетя Дженни. – Мастерские выкупали тела и создавали... вас, артифисов. Мастера Фукса брали их органы, их жизненные ауры. Заключали ауры в особые кристаллы. Собирали нового человека, дополняя его тело механизмами. С помощью кристаллов вдыхали в него жизнь.

– Таким образом, одни считают, что артифисы – монстры, сделанные из отходов, – горько усмехнулась Элли. – Другие приравнивают нас к зомби или автоматонам.

– Вы более совершенны, чем обычные люди, – мягко сказала тетя Дженни. – Вы не подвержены болезням. Слабо чувствуете боль. Ловки, подвижны, неутомляемы. Можете долго обходиться без пищи и воды. Вам можно позавидовать.

– Именно так, – мрачно согласилась Элли. – Сначала мастерские выпускали артифисов-солдат. Артифисов-слуг. Потом пришел черед артифисов спортсменов, актеров. И при этом люди верят, что у артифисов мозги набекрень. Что мы мыслим по-особому, если вообще мыслим. И поэтому нам нужны опекуны. По сути, мы рабы, а опекуны – работорговцы. Нас продают и покупают. Но мы не безмозглые! Мы мыслим как все, чувствуем, как все. Прекрасно можем о себе позаботиться. Заводить свои семьи, работать… жить.

– Люди боятся тех, кто отличается от них, – серьезно заметила тетя Дженни. – Боятся не только артифисов, но и других людей. Они с опаской относятся к Одаренным – тем, кто рожден с даром манипулировать эфирными полями и изменять реальность. Называют их колдунами. Что касается артифисов, тут говорит извечный страх того, что творение восстанет против творца. Единственная ваша слабость – ключ от сердца. Так мастера обезопасили себя. Элли, твой ключ – у тебя?