Неджентльмен

ГЛАВА 9

Все, что творилось в душе Дейзи до тех пор, не шло ни в какое сравнение с трепетом, охватившим ее, когда она поймала на себе его взгляд, который затягивал как бездонный омут.

Это продолжалось не более секунды.

Уголки его губ едва заметно дрогнули, и он сказал:

— Окажись ты одна в джунглях, не долго протянула бы. Еще чуть-чуть, и ты дотронулась бы вон до того гада. — Он кивнул в сторону дерева, за ствол которого она только что держалась.

Дейзи повернула голову. Едва различимая на фоне коры, на стволе затаилась жирная буро-коричневая сороконожка размером с палец.

Каким-то чудом Дейзи сдержалась, чтобы не завизжать.

Она лихорадочно натянула на ногу сандалету.

Что я творю? Почему его глаза завораживают? Почему под его взглядом у меня перехватывает дыхание?

— Она была в каком-нибудь сантиметре от твоей руки, — сухо заметил Ник и спрятал руки в карманы. — А поскольку сороконожки довольно больно кусаются, я решил принять превентивные меры.

Дейзи смешалась. Рассудок подсказывал ей, что он сделал это намеренно, — хотел посмотреть, как она будет таять под его взглядом. И все же она отказывалась верить этому. Может, он просто хотел посмеяться, рассчитывая, что она, как и подобает женщине в подобной ситуации, будет визжать, будто ее режут.

По крайней мере, у нее хватило ума не дать повода для насмешек.

— Ты мог бы просто предупредить меня, — сказала она нарочито раздраженным тоном, дабы он не догадался, что в действительности творится в ее душе. — Или ты думаешь, что я брякнулась бы в обморок?

Пронзительный вопль прорезал тишину леса. Оба вздрогнули и повернули головы.

Это кричала Джейн.

— А-а-а! — вопила она. — Я чуть не наступила на нее! Боже мой, да они повсюду!

Дейзи машинально посмотрела под ноги. Крупные, жирные сороконожки, едва различимые на фоне такого же бурого, как и они сами, подлеска, ползли куда-то по своим делам.

Невдалеке показалась фигура перепуганной Джейн; следом за ней шел Иан.

— Идем отсюда, — сказала Джейн, дрожа от страха. — Это место буквально кишит отвратительными гадами.

Дейзи решила вступиться за обитателей леса.

— Ничего отвратительного в них нет! Они не виноваты, что родились сороконожками. Может, они думают, что это мы отвратительны.

— Что ты такое несешь? Сороконожки не могут думать!

— Хорошо, подумали бы, если бы могли.

— Идем, — сказал Ник. — Эта дорога ведет на Черри-Три-Хилл.

Они направились к машинам. Джейн, покосившись на Дейзи, участливо спросила:

— У тебя все в порядке?

— Разумеется! — неожиданно для самой себя вспылила та. — А почему должно быть иначе?

Джейн с оскорбленным выражением на лице бросилась догонять Иана.

— Встречаемся на горе! — крикнул им Ник.

Все эти треволнения оказали на Дейзи неожиданный побочный эффект. Не успела она сесть в машину, как поняла, что терпеть больше не в состоянии.

— Далеко еще до цивилизации? — спросила она.

Ник повернул ключ зажигания.

— Если ты имеешь в виду «удобства», то до них еще порядком. А что, тебе невтерпеж?

Дейзи смутилась. Она понимала, что это смешно, но ничего не могла с собой поделать — щеки ее залил румянец.

— Да нет, ничего страшного.

Ник снова заглушил двигатель и кивнул в сторону леса.

— Сходи в кустики, — предложил он.

О Боже правый! Ну почему я не родилась мужчиной? Придется стаскивать шорты.

— Нет уж. Я лучше подожду.

— Я не буду подглядывать, обещаю.

Дейзи чувствовала, что в душе он потешается над ней.

— Я потерплю, — упрямо повторила она.

— Если ты боишься сороконожек, я могу подыскать тебе местечко, где их нет.

— При чем здесь сороконожки? — вспылила она.

Только эскорта мне не хватало!

— Тогда в чем же дело?

В тебе, вот в чем! В том, что ты уже смакуешь это зрелище…

— Ни в чем! А, черт с тобой!

Схватив сумочку, Дейзи выскочила из машины.

Она нашла укромное местечко, скрытое от посторонних глаз огромными листьями бегоний. Сделав свое дело, она вернулась к «ослику», чувствуя себя значительно лучше.

— Порядок? — спросил Ник. — Не атаковали представители местной фауны?

При виде его ухмылки Дейзи захотелось ударить ему по физиономии.

— Поехали!

Ник запустил двигатель, но не спешил нажимать на педаль газа.

— Знаешь, ты подала мне идею. Подожди минуточку, я поищу подходящее дерево. — С этими словами он вышел из машины и углубился в лес.

Неудивительно, что он смеется над ней, думала она, провожая его взглядом. Нечего строить из себя скромницу. А ведь если бы на его месте был Иан, ты бы и глазом не моргнула.

И Джейн зачем-то оборвала. Что за дурацкая привычка вымещать раздражение на окружающих?!

Дейзи решила, что постарается быть со всеми душкой, пока они не подумали, что у нее предменструальный синдром.

Лес кончился; дорога пошла в гору, затем снова выровнялась.

Впереди до самого океана простирались изумрудно-зеленые луга. Вдали накатывались на берег могучие волны Атлантики. Это было так не похоже на безмятежное Карибское побережье, что даже не верилось, что последнее находилось всего в нескольких милях отсюда.

У Дейзи перехватило дыхание.

— Ну что, ради такого зрелища стоило оторвать задницу от пляжа, согласна? — заметил Ник.

Джейн с Ианом оставили машину на обочине и теперь самозабвенно фотографировали пейзаж.

— Что-то вы долго, — сказала Джейн. — Мы уже начали подозревать, что вас съели сороконожки.

— Пришлось сделать остановку, надо было отлить, — призналась Дейзи. — Слишком много выпила за завтраком.

Джейн поморщилась.

— Кошмар. Я бы ни за что не осмелилась. Вдруг в трусы заползла бы какая-нибудь нечисть.

Иан усмехнулся.

— Дорогая, я бы тебя охранял. Ты всегда можешь положиться на меня в таких ситуациях.

Слова Иана были встречены общим хохотом. Когда они вернулись в машину, Ник снова разложил у Дейзи на коленях карту и мрачно изрек:

— На сей раз задача усложняется. Мы поедем по прибрежному шоссе вот до этого места, — он провел по карте пальцем, — потом минуем Баташебу и направимся к церкви святого Иакова. — Он поднял на нее вопросительный взгляд. — Все ясно?

Ну зачем? Зачем ты не какой-нибудь урод с дурным запахом изо рта? И что ты со мной делаешь?

— Понятно, — весело ответила она.

— На дорожные указатели надежды мало, так что нам скорее всего придется поплутать. Но все равно постарайся…

— Слушаюсь, кэп.

Покосившись в ее сторону, Ник запустил двигатель.

— Похоже, настроение улучшилось?

— Просто у меня болела голова.

— Вон, оказывается, в чем дело. А я грешным делом подумал, что это я виноват.

От ее внимания не ускользнули язвительные нотки в его голосе.

Что бы это могло означать?

Не думай об этом, иначе у тебя и впрямь голова заболит. Лучше посмотри, какая красота вокруг.

К счастью, это не требовало никаких усилий. Дорога плавно спускалась к берегу океана. Буруны немилосердно терзали белую полоску пляжа, совершенно непохожего на тот, к которому они привыкли. Здесь практически не было деревьев. Не было здесь и людей.

Дейзи не удивилась, когда увидела щит с надписью на четырех языках: «Купаться запрещено».

— Наверное, это из-за волн, — предположила она.

— Скорее всего, — согласился Ник. — Я бы не стал проверять на себе.

Они въехали в Батшебу, маленькую, живописную деревушку, которая вдруг живо напомнила Дейзи рыбацкие деревни Корнуолла с их узкими улочками, сбегавшими к морю. Она сказала об этом Нику.

— Неудивительно, — ответил он. — Во всех рыбацких деревушках есть что-то общее.

— Ты из Корнуолла? — задала она вопрос, давно занимавший ее.

— Оттуда. Любил заниматься серфингом.

Дейзи представила себе юного, с копной непокорных волос, Ника, с серфбордом под мышкой босиком бредущего к морю в окружении столь же юных девиц.

Готова спорить, что ты не упускал случая поразвлечься.

— Наверное, ты каждый раз с нетерпением ждал лета.

— У меня не было выбора. Я не мог позволить себе полететь, скажем, на Гавайи. Когда в семье четверо детей, это накладно.

С одним тоже тяжело, если в семье нет отца.

— Все-таки хорошо, когда большая семья, — сказала она.

— Когда как. — Ник искоса посмотрел на нее. — А ты, если не ошибаюсь, была единственным ребенком в семье.

— Откуда ты знаешь?

— Тэра говорила.

— И ты думаешь, что поэтому я была испорченной, избалованной девицей?

— Я так не думаю. Хотя все дети, если у них нет ни брата, ни сестры, в какой-то степени испорчены. На них обращена вся родительская забота и внимание, они вроде как пуп земли…

Дейзи понимала, что Ник прав, и все же почувствовала себя уязвленной. Возможно, она и была пупом земли, но лишь потому, что у матери больше никого не было.

— Ну вот, ты и обиделась, — заметил Ник. — Я отсюда чувствую, как ты ощетинилась. Urchina Daisya Longhairya — декоративный вид. Они совершенно безобидны, если только не хватать их за чувствительные места.

Его намека оказалось достаточно, чтобы Дейзи снова разозлилась, но она решила не показывать виду.

— Если ты хочешь меня завести, то зря стараешься.

Ник посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Они достигли нависавшей над берегом площадки на вершине горы и вышли из машины. Внизу мелькали фигуры серфингистов. Некоторые заплывали довольно далеко от берега, чтобы поймать подходящую волну. Берег был усеян гигантскими валунами, словно разбросанными рукой циклопа.

— Я считала, что здесь опасное течение, — сказала Джейн.

— Только не в этом месте, — пояснил Ник. — Единственное, чего им следует опасаться, так это подводных камней. И акул.

— Никогда бы не подумала, что здесь есть акулы, — сказала Дейзи.

— На Карибском побережье их нет. Рифы не дают им приближаться к берегу. А здесь случаются.

Джейн поежилась, глядя на лежавших на своих досках и отчаянно работающих руками серфингистов.

— Они все сумасшедшие, не иначе.

Ник пожал плечами.

— Просто они любят риск. Адреналин и все такое. Для них это кайф.

Дейзи заметила, как один из серфингистов оседлал волну. Извиваясь всем телом, он лихо скользил по самому гребню, потом упал и сгинул в бурлящем водовороте. Казалось, навеки.

— Не бойся, — сказал Ник, положив ладонь ей на шею. — Сейчас он выскочит, как пробка от шампанского.

Это слабое прикосновение повергло ее в трепет. Почувствовав легкое головокружение, Дейзи хотела отпрянуть, но Ник, упреждая ее движение, убрал руку.

Уф!

Снова с помощью карты ей пришлось разбираться в хитросплетениях местных дорог. Дорожные указатели здесь, похоже, служили лишь для того, чтобы направить сбитых с толку туристов к ближайшему заведению, торговавшему ромом. Наконец им удалось выехать на узкое шоссе, тонкой лентой извивавшееся по склону холма, на вершине которого прилепилась небольшая церковь.

При церкви был погост.

— Если бы не эти экзотические растения, можно подумать, что мы в Англии, — заметила Дейзи. Кусты красного жасмина с причудливыми цветами странным образом диссонировали с покосившимися памятниками и самой церковью, словно перевезенной сюда из какой-нибудь английской деревушки.

Ник искал могилу своего грека.

— Нашел! — крикнул он, и все подошли к нему. — Старый чудак унес с собой в могилу свою тайну. Во время гражданских войн он почему-то предпочел сражаться на стороне Карла Первого, а потом сбежал на Барбадос, опасаясь, что Кромвель и ему отрубит голову.

— Странно, почему он не вернулся в Грецию? — удивилась Дейзи.

— Должно быть, ему надоело пить узо[13], — заметил Иан, — и он решил перейти на ром.

Дейзи прошла дальше. Церковь стояла на краю утеса Далеко внизу волны Атлантики с методичной настойчивостью атаковали белую полоску пляжа.

Было тихо, только где-то в кустах жаловалась на что-то невидимая птица и шуршал в листве легкий бриз. Дейзи поднесла к носу цветок красного жасмина и вдохнула тонкий, отдающий лимоном аромат.

— Наверное, это самая живописная церковь в мире, — обратилась она к стоявшему неподалеку Нику. — Представляешь, что творилось в душе всех этих плантаторов или старых греков, чьим взорам открывалось такое зрелище после долгого плавания…

— Ты забыла про рабов, — сказал Ник. — Бедолаги. Каково было им?

— Замолчи. Мне тяжело об этом думать.

— Им, наверное, тоже было нелегко, — сухо промолвил он.

Дейзи вспыхнула. Он, очевидно, давал ей понять, что она принадлежит к тем лицемерам, которые шумно негодуют по поводу несчастной участи бедных овечек, а потом с удовольствием уплетают воскресную баранью лопатку.

— Я согласна. Какое чудовищное варварство так обращаться с людьми!

— Не принимай близко к сердцу. Ты здесь совершенно ни при чем. — Ник похлопал ее по плечу и добавил: — Пойду зайду внутрь.

Дейзи осталась на месте. Она смотрела на безбрежный океан, прикидывая, сколько тысяч миль отделяют остров от берегов Африки, откуда когда-то везли невольников. Две тысячи? Три? Она вспомнила дружелюбных официантов, бармена, который пританцовывал, смешивая коктейли, пляжных повес, вечно отпускавших сальные шуточки, горничную, убиравшую ее комнату. Сколько поколений сменилось с тех пор, как их закованных в железо предков высадили на берег Барбадоса?

И еще один вопрос не выходил у нее из головы: какого черта она превращает свой отпуск в сплошную пытку? И все из-за того, что в отсутствие Саймона ее влечет к другому мужчине.

Хочешь знать, в чем твоя проблема? — спрашивала она себя, когда они уже возвращались к «осликам». Ты эгоцентричная психопатка. Нужно настоящее горе, чтобы ты перестала суетиться по пустякам.

Они остановились пообедать в небольшом ресторанчике, где подавали блюда местной кухни.

— Ох, боюсь, растолстею, — пожаловалась Джейн, когда они подошли к стойке буфета. — Сладкий картофель, оладьи с тыквой… Когда вернемся, сяду на диету.

— Это мы уже слышали, — заметила Дейзи, которая размышляла о том, найдется ли у нее место еще и для аппетитного вида торта с лаймом.

Они расположились на веранде с видом на океан, вдалеке покачивались на волнах рыбацкие лодки. Дейзи сидела наискосок от Ника и время от времени ловила на себе его взгляды. Теперь она знала, как себя вести.

Один ее старый приятель, который долгое время работал в Западной Африке, рассказывал, как он тщетно пытался бороться с чудовищной жарой и влажностью, пока до него не дошло, что это бесполезно. Надо просто плюнуть на все и ждать, когда снова окажешься в комнате с кондиционером. Вот и Дейзи решила, что, как бы там ни было, она скоро снова окажется в комнате с кондиционером, то есть вернется в Англию, к Саймону, и все будет как прежде.

— Еще вина? — предложил Иан.

— С удовольствием, — беззаботно проронила она. — Как приятно, когда тебе не надо вести машину. Да еще когда у тебя такой отличный шофер. — Она подняла бокал и с лучезарной улыбкой обратилась к Нику: — За тебя, Ник. Ты у нас молодчина.

Ее план работал безотказно. Правда, ей не часто приходилось к нему прибегать; Ник больше не подходил к ней на пляже и не садился рядом, не приглашал танцевать после ужина. Если ей надо было намазать плечи кремом и Ник оказывался поблизости, он не вызывался помочь ей. Он больше не плавал к плотику-поплавку, чтобы составить ей компанию. Впервые она по-настоящему отдыхала, как и положено на Карибах. Она расслабилась настолько, что даже ленилась просмотреть обеденное меню.

Остались позади еще три тропических заката, еще три южные ночи с непременными концертами древесных лягушек и с мириадами летучих мышей.

Шли девятые сутки их пребывания на Барбадосе. Около полудня Дейзи лежала в шезлонге, размышляя о непреложном законе, известном каждому отдыхающему: чем ближе день отъезда, тем стремительнее летит время. Пора было идти на обед, но она не могла заставить себя пошевелиться.

— Дейзи!

Прикрыв ладонью глаза, Дейзи привстала.

Это был Ник. Он стоял у самого берега, неподалеку от него маячил спортивный катер.

— Не можешь уделить мне минут пятнадцать?

— Я иду на ланч!

— Ланч никуда не денется. Я хотел покататься на водных лыжах, но нужно, чтобы в катере находился еще один человек.

— Зачем?

— Так положено по инструкции. Иначе, если заметят спасатели, его лишат лицензии.

— Ну хорошо, — согласилась она, подумав, что прокатиться на катере совсем не плохо. Она не спеша встала, взяла свою сумку и ленивой походкой побрела к берегу.

Ник обеими руками деловито обхватил ее за талию и поставил на нос катера. Дейзи на цыпочках подобралась к рубке. Рулевой протянул ей руку.

— Привет, — сказал он и указал на сиденье рядом с собой, на котором лежал спасательный жилет. Потом он кивнул в сторону Ника. — Это твой парень?

— Нет, мой парень не смог приехать.

— И он отпустил тебя одну? — Он прищелкнул языком. — Неужели он не понимает, какой это риск?

Дейзи сдержала улыбку. Большинство местных юнцов, околачивавшихся на пляже, любили пофлиртовать, и за ними невозможно было наблюдать без смеха. Как и многие другие, этот был удивительно обаятельный малый, с прекрасными белыми зубами, шоколадной кожей и рельефной мускулатурой, которой позавидовал бы любой турист. Он носил выгоревшую на солнце майку с надписью и видавшую виды бейсбольную кепку.

— Этого парня я еще не катал, — сказал он. — Умеет?

— Еще как, — ответила Дейзи. — Правда, я в этом плохо разбираюсь.

— Сейчас проверим. — Он запустил двигатель, катер проплыл несколько ярдов и остановился. Ник зашел в воду, и рулевой бросил ему лыжу и канат.

— Вот увидишь, будет выпендриваться, — шепнул он Дейзи. — Все они выпендриваются, если на борту женщина.

Дейзи рассмеялась.

— Думаю, он не такой.

— Давай поспорим.

Он повернул рукоятку акселератора, лодка устремилась вперед, и Ник как пробка выскочил из воды и заскользил по поверхности.

— А он ничего, — сказала Дейзи.

Рулевой сидел на бортике, наблюдая одновременно за тем, что делается впереди, и за выписывавшим замысловатые кренделя Ником.

— Похоже, знает толк в этом деле. Только слишком уж много лодок вокруг. Хорошо бы податься в район Песчаной косы — там попросторнее.

С этими словами он взял курс в открытое море.

Дейзи как завороженная следила за Ником.

— Если он знает толк, то ты, должно быть, вообще демонстрируешь высший пилотаж, — сказала она.

— Бывает.

— Покажешь?

— Не могу. — Темнокожий красавец лукаво подмигнул ей. — Ребята скажут, что я выпендриваюсь перед красивой девушкой.

Дейзи рассмеялась. Ветер приятно овевал лицо. Она почувствовала удивительную легкость во всем теле, словно парила в воздухе. С моря береговая линия, окаймленная зеленым ожерельем садов и парков, в которых утонули здания отелей, казалась особенно живописной.

— Как тебя зовут? — спросил рулевой.

— Дейзи.

— А я Трой. Лучший на западном побережье. — Он протянул ей руку.

Дейзи снова рассмеялась.

— Я уже не спрашиваю, в чем ты лучший.

Лицо его расплылось в улыбке.

— Ну, в этом тоже. Но первым делом водные лыжи. Здесь мне равных нет.

— Интересно, кто теперь выпендривается? — спросила Дейзи, продолжая смеяться.

Они держались параллельно берегу, затем зашли в уютную бухту, где, кроме них, никого не было. Вдруг двигатель чихнул раз, другой, катер дернулся, и Ник едва удержался на ногах. Наконец мотор окончательно заглох.

Рулевой выругался, очевидно на местном диалекте, потому что из всей его фразы Дейзи разобрала не более двух слов.

— Что случилось?

— Проблемы, — сказал он, снимая защитный кожух с навесного мотора.

Ник подплыл к катеру, толкая перед собой лыжу.

— В чем дело? — спросил он.

— Боюсь, на месте не починить, — ответил рулевой.

Он держался невозмутимо, однако Дейзи не без злорадства подумала: поделом тебе, хвастунишка несчастный.

Вдали показалась лодка. Темнокожий повеса заложил два пальца в рот и пронзительно свистнул. Лодка повернула к ним, и вскоре оба рулевых уже лопотали друг с другом на каком-то тарабарском языке.

— Этот парень подбросит вас, — сказал Трой, — а потом вернется и отбуксирует меня.

— Мы можем прогуляться по берегу, — предложила Дейзи. — Здесь не так уж и далеко.

— Слишком жарко, — возразил Ник. — Солнце в зените, ты сгоришь.

— Не сгорю, не беспокойся! — вспылила Дейзи. — Я же здесь не первый день!

— Хорошо, хорошо. Спрячь коготки.

Поскольку у Дейзи была сумка и добраться вплавь она не могла, подоспевший на выручку лодочник подвез их к берегу.

Отелей здесь не было, только пряталась за деревьями одинокая вилла. Безлюдный пляж был усеян незнакомыми зелеными плодами. Дейзи подняла один и спросила:

— Что это?

— Манчинилы. Лучше не трогать, они ядовитые. Ты разве не читала проспекты?

— Читала кое-что.

— Надо было все прочитать. Для чего, по-твоему, их кладут в комнаты?

— Слушай, не занудствуй, ради Бога! Я в отпуске!

— Извини, — сухо проронил Ник. — Я не хотел показаться ворчливым папашей.

— Нет у меня никакого папаши, — выпалила Дейзи и тут же пожалела об этом.

Ее слова явно смутили его.

— Не стоит расстраиваться, — поспешила успокоить его она. — Я не имела в виду, что он умер. По крайней мере, мне об этом неизвестно. Просто никогда не имела чести быть ему представленной.

Некоторое время они молчали. Наконец Ник произнес:

— Должно быть, тяжело без отца.

— Ничего особенного. Не будешь же тосковать по тому, чего у тебя никогда не было.

Дейзи наклонилась, чтобы подобрать высушенный солнцем панцирь морского ежа. На нем еще сохранились иголки, и она начала машинально отламывать их.

Разговор не клеился. Ее вдруг охватило то же самое чувство тревоги, которое она испытала в тропическом лесу. Даже шорох листвы, казалось, предвещал недоброе.

— Как быстро пролетели дни, правда? — нарочито беззаботным тоном сказала она. — И оглянуться не успеешь, как снова окажешься в самолете.

— Не терпится вернуться домой?

— Бог с тобой! Страшно подумать, какой тебя встретит холод, не говоря уж о том, что придется тащиться на работу…

Они вышли к маленькой, уединенной бухточке. Вокруг не было ни души.

— Этот малый в лодке, должно быть, тебе все уши прожужжал? — спросил Ник.

— Да нет. Он забавный. Решил, что ты будешь выпендриваться, чтобы произвести на меня впечатление. — Помолчав, она добавила: — Но я ему быстро растолковала что к чему.

— Не сомневаюсь.

Странный у него тон… или это мне только кажется?

Дейзи стало не по себе. Она вдруг поняла, что последние несколько дней тешила себя иллюзиями. Легко сказать, что его чары больше не действуют, когда почти не видишься с ним — разве что за ужином, да и то не наедине. Теперь же она осталась с ним один на один. Нет, он не дотрагивался до нее, но это не имеет значения. Все те чувства, которые она пыталась подавить, внезапно нахлынули на нее с неожиданной силой. Дейзи прибавила шагу.

— К чему такая спешка? — поинтересовался Ник.

— Я хочу есть.

— Чем сильнее чувство голода, тем вкуснее потом еда. Не торопись — слишком жарко.

— Я умираю от голода. У меня перед глазами жареные куриные крылышки под пряным соусом и… ой!

— «Ой» я еще ни разу не пробовал. Это, должно быть, фирменное блюдо.

— Очень смешно! — Дейзи, подпрыгивая на одной ноге, стряхнула с другой колючую веточку. К счастью, все обошлось. — Черт побери, мне показалось, что это морской еж. Вот бы ты посмеялся.

— Еще как. — Ник усмехнулся.

Он стоял слишком близко к ней, чтобы она могла чувствовать себя в безопасности. Глаза его были подобны зеленой воде африканской реки, в которой купается солнце.

— Впрочем, я проявил бы благородство и подставил бы тебе спину.

— Ну уж нет. — Взгляд ее скользнул по его мускулистой груди, покрытой завитками темных волос. — Я бы и сама дохромала как-нибудь.

— Нелегко бы тебе пришлось.

— Зато потом ты уже не смог бы жаловаться, что из-за меня у тебя болит спина.

При одной мысли о том, что она могла бы прижаться к его спине, у нее задрожали колени.

Только вообрази: обвить его шею руками, обхватить ногами торс…

Дорогуша, но ведь ты будешь находиться сзади.

Все равно…

— Ты прав, слишком жарко, — сказала она. — Пожалуй, пора искупаться.

Бросив на песок сумку и темные очки, Дейзи побежала к берегу. Вода бирюзового оттенка здесь была еще прозрачнее, чем на пляже возле отеля.

Дейзи зашла в воду и легла на спину, упершись локтями в песок. Поблизости, словно выполняя команды невидимого дрессировщика, сновала стайка крошечных рыбешек.

Ник следом за ней вошел в воду, нырнул и поплыл прочь от берега. Дейзи ополоснула лицо и, закрыв глаза, постаралась думать о другом — о жареной курице, о соусе барбекю.

Она услышала плеск — это вернулся Ник, — но не стала открывать глаза, предпочитая не смотреть на него. Его тело, такое мускулистое, с ровным шоколадным загаром и капельками воды, сбегающими по груди, лишь подстегнуло бы ее воображение.

— Давай поплаваем, — сказал Ник, поливая ее водой. — Хватит лежать.

— Ты поплавай, а я посмотрю, — сонным голосом промолвила Дейзи, делая вид, что задремала.

— Не могу же я оставить тебя одну.

— Почему бы и нет? Ничего со мной не случится.

Ник сел рядом.

— Вокруг полно всяких тварей, которые только и ждут, как бы сцапать тебя, — насмешливым тоном сказал он.

— Например?

— Проспекты надо читать. Например, гигантский плотоядный морской еж, который прячется в коралловых зарослях. Он незаметно подкрадывается к своей жертве и заглатывает ее. Если хочешь знать, зубов у него нет, так что он глотает пищу целиком, а желудочный сок медленно переваривает ее. Через день-другой он выплевывает несъедобные остатки, вроде волос и купальников.

Дейзи разбирал смех, но вместе с тем ей было тревожно от ощущения его близости.

— Какая гадость! Ну и что еще здесь водится?

Ник понизил голос до зловещего шепота:

— Еще есть гигантские морские гусеницы. Эти будут похуже ежей. Ножки у них в процессе эволюции превратились в плавники, и они плавают как торпеды. У них острые, как у пираньи, зубы в несколько рядов. Они сидят в своих укромных убежищах и ждут, когда жертва зазевается, потом выскакивают, и не успеешь ты пискнуть…

Тут Ник ущипнул ее за бок, и Дейзи подскочила как ошпаренная.

— Ах ты паршивец! — Не в силах удержаться от смеха, она изо всей силы толкнула его. Ник повалился навзничь.

Она попыталась убежать, но Ник уже вскочил на ноги и схватил ее за запястье.

— Особенно неравнодушны они к филейным частям. — С этими словами он ущипнул ее за попку.

Дейзи прыснула.

— Прекрати немедленно!

Ник вдруг посерьезнел.

— Ты должна почаще смеяться. Тебе это идет.

У нее перехватило дыхание.

— Ты хочешь сказать, что я выгляжу жалкой и несчастной?

— Да нет. — Поколебавшись, он добавил: — Я просто хотел сказать, что улыбка тебе к лицу.

Дейзи, вставай немедленно. Иначе он все поймет.

Ник, словно читая ее мысли, сказал:

— Пора идти. Пока всех жареных кур не съели.

— Ну уж нет.

— Поднимайся. — Он протянул ей руку. — Еще немного, и ты растаешь.

Похоже, я уже таю.

Она взяла его за руку, но вставать не стала. Что-то удержало ее. И дело было не только в его руке или в магнетическом взгляде бездонных зеленых глаз. Это что-то было разлито в воздухе, в воде, — словом, повсюду.

И она больше не могла противиться своей природе.

Я не виновата.

Точно откуда-то издалека долетел до ее слуха звук его голоса:

— О, Дейзи…