Неформат

Глава 20

— Мам, а почему мы здесь остались? Я домой хочу, — голос дочки звучал капризно, с плаксивыми и детскими нотками, которых Ксюша давно не слышала.

Марго не была довольна ситуацией, и это ощущалось. Впрочем, Ксеня не стала бы ее винить. Понятное дело, что очень сложно приспособиться, когда все в твоей жизни настолько кардинально и быстро меняется. Ей самой это давалось нелегко, хотя поддержка Лени очень помогала, не поспорить.

Сейчас же Ксюше, очевидно, предстояло помочь и дочери хоть как-то со всем справиться, потому как это был не первый их «не самый позитивный» разговор за сегодня.

Они сидели в комнате, которую Марго выделили в качестве спальни. К счастью, места у Лени в доме хватило для того, чтобы дети получили по «отдельному пространству». Иначе, как казалось Ксюше, сложно было бы рассчитывать на мирную обстановку.

— Солнышко, я верю, — вздохнув, она обняла дочь за плечи, крепко прижав к себе. — И понимаю, что тебе хочется домой, в привычную обстановку. Но нам всем лучше пока остаться здесь, в гостях у Лени…

— В гостях? — Марго хмыкнула и глянула на Ксюшу с ехидством, но и обидой, которую не хотела, а может, и не могла скрыть.

Ксеня вздохнула, не перестав обнимать дочку.

— Да, в гостях. И нам очень повезло, что мы можем побыть сейчас у Лени, — не поддалась она на провокацию. На мгновение замолчала, взвешивая все доводы «за» и «против», а потом решила ничего не таить. — Марго, ты не маленькая, и я не буду выдумывать какие-то отговорки. Мы с Леней… встречаемся, наверное, так будет сказать правильней всего, — сделала паузу, давая возможность и дочери, и самой себе вникнуть и подобрать верные слова. — Я подала на развод с твоим отцом, он об этом знает, процесс уже в суде. Но дело даже не в этом, солнышко. И не в том, что Леонид важный и близкий для меня человек… — хотелось добавить, что Леня за один месяц помог и поддерживал ее так, как Макс ни разу за годы не поддерживал, но и образ отца рушить в глазах Марго не собиралась. — Главное — это все равно не отменит никогда моей любви к тебе, родная, — Ксеня поцеловала дочь в щеку, всем телом ощущая, как Марго напряжена. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы лучше узнали друг друга, и ты постаралась отнестись к нему… ровно. Я не прошу, чтобы ты относилась к нему, как к отцу. Да и Леня не пытается занять его место. Однако ты всегда была у меня очень разумной и честной, и я надеюсь, что сейчас ты тоже попробуешь воспринимать Леню так, как он заслуживает, хорошо? — чуть отклонившись, она заглянула дочери в лицо.

Марго все еще не была довольна, поджимала губы, хмурилась, но и не ворчала, слушала. Уже хорошо.

— Но мы здесь не потому, хоть это и неплохой повод для вас познакомиться лучше, — продолжила Ксюша.

— А почему? — дочь вот просто цедила слова сквозь сжатые губы. И в какой-то мере это было даже забавно, правда, и не до смеха совсем.

Да и подошли они к слишком острой теме.

— Родная, твой отец… он несколько изменил сферу своего бизнеса и совершил некоторые поступки… не очень законно, — осторожно, с какой-то мукой подбирая слова, Ксюша попыталась объяснить ситуацию. — И, к сожалению, связался с очень опасными людьми, которые ошибок не прощают… А папа думал, что хитрее, — тяжело вздохнула она.

— Папе что-то грозит? — тут же испуганно и напряженно уточнила дочка.

И это было так нормально, так характерно для нее: смесь испуга, заботы, любви к ним, ее родителям, несмотря ни на что, как и у любого ребенка! Ксюша против воли вновь крепко обняла Марго, успокаивая.

— Нет. Не так, чтобы тебе стоило пугаться. Папа решает эти вопросы. И Леня… да, Леня, — когда Марго недоверчиво подняла бровки, подтвердила Ксюша, — участвует в решении ситуации, помогая мне и твоему отцу, а еще — мой начальник, Ольшевский, — рассказывала дальше, невзирая на удивление в глазах Марго. — Но дело в том, что эти люди, с которыми твой отец связался… Они могут попробовать повлиять на него, угрожая нам с тобой. Уже пробовали, солнышко, потому я и забрала тебя вчера так рано из школы. И чтобы исключить такую вероятность, мы пока побудем здесь, — как можно спокойней и уверенней объяснила Ксеня.

Сначала сомневалась, а стоит ли Маргарите все рассказывать? Но… хотелось быть честной. И чтоб понимала, насколько непростая ситуация сейчас, а потому не скатывалась в истерику или капризы.

Ксюша дочь любила и верила в ее способность услышать, понять и разумно оценить. Но для этого у Марго должны быть факты, а не просто обида на непонятного мужчину, с которым теперь так близко общается мать. Да и про Макса… Не то чтобы хотелось очернять отца в глазах дочери… Вообще нет, ее бы воля, Ксюша не поднимала бы тему, не было желания разочаровывать Марго. Однако после всего, что сама о Максиме и его поступках узнала… Даже страшилась немного, чего еще ждать? И не втянет ли он дочь в свои какие-то махинации, не использует ли, чтобы на Ксюшу давить? Не могла отрицать с уверенностью. А для того, чтобы и ее не обманули с легкостью, Марго должна была что-то знать о поступках отца, хоть и неприятно, и противно.

— Мы тут прячемся? — неожиданно, даже с каким-то придыханием переспросила дочь.

И вроде видно, что понимает по большей части ситуацию, и боязно ей, но и какое-то увлечение, восторг там появился. Господи! Ребенок.

— Это серьезно, Марго, — еще раз сделала акцент Ксюша, чтобы дочь не решила, будто у них здесь приключенческий фильм. — И опасно. Так что да, мы здесь прячемся…

— Круто! — выдохнула Марго, схватившись за свой телефон, тот самый, новый, что Макс притащил недавно. — А можно, я Николь напишу, да? Я ей сбрасывала ролики из центра развлечений, но это…

— Нет, Марго. Лучше не вдавайся в подробности, солнце, не надо, — твердо запретила Ксеня, накрыв ладонь дочери своей. — Ты можешь общаться с Николь, звонить, как и всегда, но не стоит рассказывать. Это может быть небезопасно как для нас, так и для твоей подруги, — предупредила она, зная о просто маниакальной привычке и Марго, и всех ее подружек выкладывать все, что только возможно, в Инстаграм.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Дочка, в самом деле, все то время, что они провели сегодня в развлекательном центре, отсылала и выкладывала фото, еще и «стримы» делала для подруг… Бог его знает, то ли жалуясь, что так «развлекаться» приходится, то ли хвастаясь? Не уточняла.

Ксюшу радовало уже то, что Марго была относительно спокойна и адекватно воспринимала происходящее. Не то чтобы она ждала истерики, но все же реакцию подростка иногда спрогнозировать очень сложно. Тем более что в жизни Марго появился не только новый мужчина матери, но и его сын…

С Андреем у ее дочери все вышло не так гладко. Хотя в жизни в принципе не бывает ничего просто, и Ксюша это хорошо понимала. Да и разница в возрасте, интересах, сказалась, очевидно.

И не скажешь, что дети совсем скандалили. Было, поддевали и провоцировали друг друга оба, кричали и пытались каждый установить свой авторитет. Но с этим они с Леней справились.

А вот что Ксюшу кольнуло немного — некоторое высокомерное превосходство, которое Марго продемонстрировала в отношении мальчугана. Какие-то злые, ехидные поддевки и насмешки. Ранее она подобного за дочкой не замечала, а тут прям Максом «отдало». И стало немного боязно, чтобы дочь не начала копировать характер отца… тем более в ситуации, когда просто довод «вопреки» или немного «назло» может стать решающим. И даже задумалась, а как себя дочь ведет в школе, когда Ксеня ее не видит? Чем там руководствуется? И так ли хорошо она свою дочь знает, как ей об этом хотелось бы думать?

Разве сама Ксюша не скрывала успешно от матери и характер, и внутренний мир в таком же возрасте, показывая лишь то, что от нее ждали?

Невеселые мысли для любого родителя.

Пришлось отводить Маргариту в сторону, воспользовавшись моментом, и напомнить, что странно и глупо самоутверждаться за счет младших детей, которые по самому определению не могут еще знать того, что ей известно. Или адекватно ответить. А значит, не на равных разговор и «соперничество». Да и заносчивость не добавит никому дружелюбия или общительности…

Непростой день, в общем, выявивший множество нюансов и сложностей, с которыми еще придется работать. Лене также было нелегко, тоже моменты замечала, когда он с сыном «работал», и Марго старался открыться, но при этом и твердую позицию сохранить…

И в то же время, какой-то совсем для нее новый день, полный неожиданно приятных моментов. Странного, не очень еще привычного для Ксюши, ощущения семьи. Настоящей и полной. Кто-то сказал бы, что она занимается самообманом и думает о глупостях… Однако ни разу еще Ксюша так остро не ощущала своей сопричастности к людям около нее, к этим детям, к мужчине, что держал за руку. И ей такое ощущение настолько по душе пришлось, несмотря на все трудности, что и мысли не возникало, а стоит ли втягиваться в круговорот непростых отношений и будущих межсемейных проблем? Точно знала — стоит! И в глазах Лени видела такое же понимание, уверенность и ответ.

Даже волнение и беспокойство о нынешних неприятностях (спасибо Максу!) отошли на задний план.

— Измотали тебя, да? — Леня с улыбкой наблюдал за тем, как тяжело Ксеня вздыхала, взбираясь на стул около стойки, заменявшей у него в доме стол.

А ей вчерашний разговор вспомнился, так похожий на этот. И то, чем все закончилось… Несмотря на всю усталость, стало в груди горячо.

— Кофе? Хоть и непорядок его сейчас пить, конечно, лучше бы лечь, да выспаться, — видимо, он уже тоже уложил Андрея, и ждал ее в кухне.

В доме стояла тишина, и на улице тоже. Все же жизнь в закрытом поселке, хоть и в черте города номинально, отличалась от обычного спального квартала. Какое-то спокойствие ощущалось, что ли. Или это у нее на душе умиротворение, несмотря ни на что?

— Да, выспаться — точно лучше, — рассмеялась Ксеня на его вывод. — И кофе не особо уже хочется.

— Значит, пойдем спать, — так же весело согласился Леня. — Но сначала, ты хоть что-то перекусишь. И не надейся, что я не заметил, как ты опять филонила во время ужина, — Леня смотрел на нее с мягким упреком.

Но по всему виду было заметно, что он не отступит и ни на какие уговоры не поддается.

— Издеваешься? — хмыкнула Ксюша. — Я и так переела сегодня в этом центре. Максимум, кефир в себя смогу влить, не больше, — будто защищаясь от него, она вскинула ладони.

— Кефир? А где ж его взять? Я таким не закупался ранее, — ухмыльнулся он, словно размышляя.

Но до того как она успела придумать варианты, у него включился телефон, и мужчина отвлекся.

— Ольшевский, — немного удивленно констатировал Леня, чтобы Ксюша знала, кто звонит, и ответил на звонок. — Да, Санек?

— Леня, вечер добрый. Не отвлекаю? — приятель говорил спокойно и уверенно, и все же в нем ощущалось какое-то фоновое утомление.

— Шутишь? Наверняка же по нашему вопросу звонишь, нам ли жаловаться? — хмыкнул Леонид в тон.

— По «вашему», — с каким-то особым веселым ударением согласился Санек. — Хотя мне даже немного странно, что «вашему», а не по ее… Но, опустим, это все лирика, — Ольшевский сам оборвал тему. — Поговорил я с Олегом об этом вопросе, насчет мужа Ксени и его схем. Ему тоже стало интересно. Разговор есть. Вы сможете достать этого умельца и как-то подвезти его завтра часам к шести вечера по адресу, который я позже скину? Будем нашу Ксюшу вытягивать из этого дерьма.

— Сможем, — и не думал спорить Леня. — Из-под земли достану, — пообещал на полном серьезе, понимая, что это в их интересах. — Спасибо, Санек…

— Да ладно, обсуждали уже, так что, можно сказать, для себя частью и старался, — отмахнулся приятель. — И ты Ксюшу не обижаешь. Мне не придраться, — хохотнул он под конец. — Передавай ей привет и напомни, чтоб в понедельник была на работе, кстати. И с тебя теперь шедевр в галерею какой-нибудь причитается, имей в виду.

Тут уже Леня рассмеялся.

— Я понял, создадим шедевр, — согласился он с Ольшевским.

— Лады, тогда завтра наберу, — и довольный Санек отключился.

— Надо будет Максима найти и привезти завтра к шести на встречу с Горбатенко, которую организовал Ольшевский, — отложив телефон в сторону, Леня кратко описал обстановку Ксюше, напряженно пытающейся угадать смысл разговора по его односторонним фразам.

— С губернатором? — ее растерянность просто физически им ощущалась.

И почему-то такая теплая волна нежности к этой женщине накрыла, искреннего и горячего желания, чтобы и дальше по жизни Ксюша была как можно дальше и от намека на подобные проблемы или неприятности. Просто жила и наслаждалась, наконец, жизнью во всех ее красках…

Ясное дело, вместе с ним.

— Это самый быстрый и верный способ разобраться с ситуацией. По крайней мере, с вопросом Кирилла точно, тут Санек прав, — пояснил ей Леня, обойдя стойку и сев на соседний стул. — А остальное для вас с дочкой не так опасно.

Ксюша обернулась, наверное, чтобы смотреть ему в глаза во время разговора, а Леня отчего-то замер, всматриваясь в ее черты.

Она поразила его сегодня. Даже забавно, насколько часто может удивлять один и тот же человек. Причем, удивлять позитивно, положительно. Эта ее готовность поддержать его в опекунстве сына, возникни такая потребность, принятие и уверенное спокойствие, поддержка — тронули и зацепили Леню очень сильно. Он сам не до конца был уверен в том, что имеет право влезать в связку «ребенок-мать», хоть и волновался об Андрее, а слова Ксюши… Пробило его и крепко. До такой глубины, о которой и не подозревал в себе.

В иной плоскости, нежели чувственная притягательность, которая и сейчас вибрировала между ними, несмотря на то, что оба были измотаны до предела «отдыхом» в центре развлечений. Когда двигаться — сил нет, а одного взгляда друг на друга достаточно, чтоб кровь быстрее побежала по венам, вызывая жар и учащая дыхание. Это было, никуда не делось.

Но сегодня их связало нечто более глубокое и интимное, чем даже секс. Сцепило, словно застывающие пласты глины. Нет, крепче. Железобетонно. Потому что Леня теперь точно знал — не отпустит эту женщину. Слишком долго он ее искал… пусть и сам об этом был не в курсе, по ходу. Но попробовав, уже не желал лишаться!

— Леня?! — немного удивленно окликнула Ксюша, видно, заметив, что он «завис».

— Так что, Ксень, есть шанс дозвониться до Максима? — встряхнувшись, уточнил Леня.

А сам наклонился ближе к ней и прижался виском к ее виску, обнял за плечи, чувствуя, что и она тянется к нему.

— Думаю, дозвонимся. Я и его родителям, если что, позвоню. Сейчас искать будем, — вздохнула она, но сама не двинулась с места, так и обнимая его.

И Леня не торопился отодвигаться, хоть и понимал, что и затягивать некуда. А хотелось еще несколько мгновений побыть впритык.

— И за каким лядом вы меня сюда выдернули?

Максим выбрался из своего авто с такой недовольной физиономией (иначе и не сказать), с такой претензией глянул на них обоих, что даже Ольшевский раздраженно фыркнул. Чего Санек не любил, так это ничем не подтвержденной наглости и «быкования». У всего должно быть основание, считал Санек. Даже самоуверенность и хамство простительны, если человек может те себе позволить. Не в этом случае, тем не менее. И все это можно было прочесть на лице Ольшевского.

Леонид молча смерил Максима холодным взглядом, прекрасно понимая реакцию приятеля. Возникло почти непреодолимое желание хорошенько врезать этому недоумку, но, невзирая на обоснованность, сейчас это точно не было разумной и удачной идеей.

Погода стояла теплая, несмотря на начало апреля и ранние сумерки. Даже настроение из-за вступавшей в права весны было хорошее, пока этот не появился…

— Раз уж все в сборе, пошли, — игнорируя недовольную реплику Макса, Ольшевский махнул рукой, указав на вход в офисное здание, у которого они и ждали мужа Ксюши.

— Нет уж! Для начала, я хотел бы разобраться, где моя семья? И почему я должен вообще куда-то идти с вами двумя?! — Максим явно не способствовал тому, чтобы они относились к нему лучше.

— Ксеня с Маргаритой там, где их не достанут проблемы, которые ты создал… — резко ответил Леня, выдержав паузу в конце. Но всем и так стало ясно, что та содержала весьма нелестную характеристику и разуму Максима, и его поступкам. — Да и поздновато ты стал беспокоиться о месте их нахождения, не кажется? — иронично добавил он, глянув на Макса со всем тем раздражением, что испытывал сейчас. — Не слышал, чтобы ты звонил им, хотя бы дочери, вчера или позавчера. Да и на звонки Ксюши не торопился отвечать. Какие сейчас претензии?

Санек хмыкнул, определенно, поддерживая его настрой.

— Я был занят, — огрызнулся Макс, точно рассчитывая на другой ответ. Не их проблемы, собственно. — И ответил же, в конце концов! Где моя семья?! — так и не сбавив гонора в голосе, потребовал опять ответа Максим.

— Занят?! Твоя семья? — хмыкнул Леня, даже подивившись в душе подобной наглости и непробиваемой дурной самоуверенности. — Вдруг стал беспокоиться о них? Это кстати, учитывая ситуацию, в которую ты втянул и Ксюшу, и дочь. И если так, заткнись и молча делай то, что тебе сейчас скажут. Иначе мы умоем руки, вытащим Ксеню из этого дерьма, а ты сам разгребай свои долги перед Кириллом и теми, кто над ним… Все ясно? Какой вариант больше устраивает? — резко и жестко, но по сути, изложил Леонид.

Этот Максим успел достать его за несколько секунд своей заносчивой наглостью. А ведь не мог не понимать, что они ему жизнь облегчают. Ну, или планировали подобное сделать, до вот этих вот пяти минут прямого общения.

Макс заткнулся. То ли просек общую атмосферу, то ли дошло до него, наконец, что по глупости нарывается на новые проблемы. Кивнул, молча остановившись рядом, как-то исподлобья глянул на нависшее над ними здание, из которого как раз в этот момент вышла пара человек. Охрана Горбатенко, видимо, заметила их присутствие.

— Сделал верный вывод? — хмыкнул Ольшевский. — Вот и хорошо. Самое время, пошли.

Санек поднял руку, наверное, приветствуя охранников, известных ему, и двинулся в их сторону.

— Я обговорил ситуацию с Кириллом, и не могу не понять их претензий. В принципе, они правы со своей позиции — их кинули, — Горбатенко Олег Игоревич, губернатор их области и, пожалуй, самый влиятельный в ней же человек, внимательно посмотрел на Максима. — И долги надо будет возмещать. Без вариантов.

Леня и ранее знал, что без внимания Горбатенко не решается ни один серьезный спорный вопрос, возникший на этой территории, но напрямую с губернатором еще не доводилось сталкиваться. Так, мельком, на каких-то официальных мероприятиях. Но их даже не знакомили толково друг с другом. А вот Ольшевский, насколько Леня знал, был с ним накоротке очень давно. В причины и истоки их дружбы Леониду углубляться не хотелось. Главное, что этот человек может вытащить Ксюшу из всего того дерьма, в которое бывший муж пытался его любимую втянуть.

И, словно услышав его мысли, Горбатенко глянул в их с Саньком сторону.

— Женщину они мне пообещали не трогать и в свои дела не вмешивать. Решат все по-мужски. Тут я слову Кирилла верю, да и не будут они лезть на рожон, бессмысленно, им интересней свою долю получить сполна, а не привлечь лишнее внимание. Так что за свою подчиненную можешь быть спокоен, Саня. Я гарантию даю, — Горбатенко усмехнулся, при этом посмотрев в его, Леонида сторону, с явным интересом.

Похоже, Ольшевский просветил, кто заинтересован в деле защиты Ксюши больше остальных. Но Леонид был без претензий. Тем более на фоне подобных новостей.

— Кстати, у меня личный интерес к вашему фонду есть, Леонид. Много отзывов слышал хороших. Хочу больше узнать, а то вот-вот дочь родится, надо бы о ее будущем задуматься, — усмешка Горбатенко стала шире и будто бы светлее.

Ясно, что дело тут было не в его фонде. Наверняка, Горбатенко о семье своей подумал, вот и блеснуло в выражении серьезного и тяжелого лица что-то светлое.

— С удовольствием расскажу, подскажу и помогу выбрать, куда лучше вложить средства, — ответил Леня, понимая, что и с него за помощь причитается. С радостью был готов такие долги возвращать.

Да и вот эту вот радость при мыслях о своих детях понимал, сам тоже отец, и как бы там ни было с прошлым браком, а любил сына.

— Ну, если ты гарантируешь, Олег, нам вообще больше тревожиться не о чем, — Ольшевский, так же довольный руслом обсуждения, удовлетворенно потер ладони. — А то обидно, когда из-за всяких… недоумков, — он бросил раздраженный взгляд через плечо на Максима, — хорошие люди нервничают до приступов гипертонии. Нечего Ксюше здоровье подрывать, она ценный сотрудник. Да и, мало ли, — как-то с хитрецой Санек глянул уже в сторону Лени. — Может, ей еще детей рожать, надо беречь и нервы, и здоровье…

Немного фривольный намек, но сказанный с явной теплотой и добродушием, заставил усмехнуться их всех. Даже Леонида, хоть и рано было в таком направлении размышлять, если честно.

Макс не разделил общего веселья, само собой.

Он вообще сидел с кислой физиономией все время разговора, и было видно, что человек не на шутку напряжен. Видимо, его не радовала перспектива возвращать долги. И, очевидно, заметив «источник напряжения» в кабинете, Горбатенко повернулся к Максиму. Причем во взгляде губернатора не осталось и намека на то тепло, которое Леониду там недавно мерещилось. Да и тон стал холодным и резким.

— Однако, возвращаясь к источнику проблем, то есть, к вам, Максим… Долги отдавать придется. Вы и так начудили достаточно, сунувшись туда, куда вам соваться не стоило. Люди, которым вы должны, в итоге согласились подождать, учитывая, что и вас серьезно подставили. Они даже согласны на поэтапное возвращение денег, и тогда откажутся от дальнейших претензий на ваш бизнес. Мы можем встретиться все вместе, я готов выступить в качестве гаранта для обеих сторон, и нотариально все оформить, чтобы в дальнейшем не возникало вопросов. Что скажете?

Интересно, но сам тон вопроса и речи Горбатенко не подразумевал возможности для Макса отказаться. И это уловили все. Если смотреть в корень, Максиму был выдвинут ультиматум, откажись от которого, он оставался с решением своих проблем один на один, и губернатор умывал бы руки от любого вмешательства. А бывшему мужу Ксении, однозначно, одному было не с чем выступать против людей, которым он оказался должным.

Потому не показался удивительным или неожиданным напряженный кивок головы Макса. Хоть все и ощутили, что мужчина далеко не в восторге от предложенного варианта.

Его проблемы, Леонида волновало только спокойствие и безопасность Ксени. Ну и Марго, которая, несмотря на свою колючесть и настороженность, пришлась ему по душе за эти пару дней.

Сказать откровенно, Макс недооценил Ксюшу, выходит. И меньше всего ждал, что она ему такое устроит. Как-то привык ее больше придатком к себе воспринимать, чем отдельной личностью, с какими-то своими мыслями или виденьем ситуации. А там, в ее голове, непознанные дебри для него были, выходит. Вот так и думай, что знаешь все о своей семье… Хотя сам лох, видимо, надо было лучше в близких людях разбираться, а не по сторонам глядеть.

И ведь сегодня, в этой ситуации, он выиграл немало, если здраво рассудить. Но ведь даже подбешивало, что все благодаря этому мужику, к которому Ксеня решила теперь от него уйти… У Макса до сих пор не укладывалось в мозгу, с какой стати? Что ее вдруг устраивать перестало? Нормально же жили, не хуже других…

Ему вчера теща звонила, жаловалась, что Ксюша с ней разговаривать по телефону не захотела. Уточнила, все ли нормально и прервала связь… Теща была шокирована таким «хамством» дочери. Макс тоже, если честно. Как и сколько бы мать не допекала его жене, Ксюша стоически выслушивала родительницу и терпела весь прессинг с ее стороны все те года, что они были знакомы. И тут такое… Подменили Ксюшу, что ли?! Что за бунт, давно же не подросток?!

Еще и дочь, когда Макс набрал Маргариту вечером, с воодушевлением рассказала, как насыщенно провела выходные… в гостях у этого самого Леонида и его сына. О*ренеть!

Он совершенно не мог разобраться, что творится в его жизни, в его семье и с этой женщиной, которую Максим считал знакомой и изученной до малейшего жеста и страха.