Неформат

Глава 3

Галерея была ее откровением, местом, о котором Ксеня столько мечтала в каких-то своих, отрешенных от всякой реальности, мыслях, но даже не думала, что в действительности сможет в подобном месте очутиться. Тем более работать. Да и попала она сюда благодаря чистой случайности. Еще и колебалась, раздираемая все теми же страхами и противоречиями, что ранее мешали ей признаться родным и близким в увлеченности искусством.

И все же кто-то там, на небесах, очевидно, решил, что пришло время ей переступить через эту осторожность и вечную опасливость. Этакий «каминг аут», если с юмором посмотреть на ситуацию. Но значительно облегченный тем, что у Ксени был официальный и логичный, взрослый и серьезный повод устроиться на работу в галерею. Ее туда пригласили как успешного и хорошо зарекомендовавшего себя менеджера. По сути, предложили место директора. Один из бывших начальников деньги вложил и решил не рисковать инвестициями, пригласив проверенного управляющего. А у Ксении даже руки затряслись, когда он ей по телефону свое предложение озвучивал. И не столько от того, что область работы для нее неизвестная, сколько от самой мысли: сможет каждый день находиться там, где всегда мечтала!

— Но я ничего толком об искусстве не знаю, — все же, осторожно и с рациональным подходом заметила она в ответ на это предложение.

— Да ты об этом не думай даже! — отмахнулся Александр Ольшевский, который и купил ту самую галерею. — Там есть спецы по картинам и всему такому. Мне же мозги твои нужны, чтоб управлять и доход иметь с этого места, чтоб эти искусствоведы все мои бабки не протрынькали ради своих талантов и картин. Рациональность…

Ну да, ее второе имя, считай. Ксеня же никогда на поводу у своих порывов не шла, и всегда выбирала самый рациональный путь.

— Хорошо, если вы не против, Александр, я до завтра подумаю, — все еще не была уверена она.

— Да что тут думать, Ксюша?! — хохотнул Ольшевский. — Когда и кто тебе еще такое предложит?! Или нравится в своем спортклубе работать, на качков смотреть? — с ехидством поддел ее.

Ксения на тот момент в самом деле работала в крупной сети спортивных клубов так же на хорошей должности. И ее все даже устраивало вроде бы, зарплата хорошая, соцпакет, куча всяких приятностей… Зачем уходить? Ради чего?

Но, видно, не так и плохо ее изучил прошлый начальник…

Ольшевский был очень специфическим человеком: начав когда-то в весьма незаконном бизнесе, что не особо теперь афишировалось, он последние годы всеми правдами и неправдами переводил деньги в легальные статьи доходов. Ксения когда-то управляла его «часовыми бутиками», поднимала, можно сказать, развивала эти магазины и само взаимодействие с иностранной компанией. И оба были довольны сотрудничеством. Особенно Ольшевский, ибо не всякий сотрудник выносил его своеобразный юмор и характер. А вот Ксения — без проблем… Мимо ушей пропускала просто. Рациональность, да.

— Давай, три секунды на принятие решения, Ксюша, — не сбавлял напора Александр. — Один… Два…

— Хорошо-хорошо! Согласна! — невольно рассмеялась она, торопливо соглашаясь.

Вообще не свойственно для себя. Ощущая при этом, как колотится сердце в груди от решения, что так поспешно и необдуманно приняла… Что Макс скажет? А мама…

Одернула себя — сама взрослая и имеет право решать, что для нее интересней и лучше. Благо, не только на хлеб уже зарабатывала, да и какая-никакая «подушка безопасности» по финансам была на крайний случай. Ну и муж хороший доход имел. Так почему бы не рискнуть?

— Ну вот и ладненько. Я знал, что тебе понравится. Любишь ты красоту, Ксюша, заметил еще тогда. Хоть и говоришь, что не понимаешь, а как раз про тебя эта должность, — уже довольно крякнул Ольшевский в трубку. Вот как… Муж до сих пор не знал, а начальник бывший давно просек… Забавно. — Рассчитывайся из своих качалок. Жду тебя через неделю. Адрес сброшу. Тебе понравится, вот уверен просто, — заявил «вновь ее начальник» и отключился.

А Ксения потом еще два дня переживала, между прочим. И Максу сказала только через день. Хотя заявление об увольнении написала сразу же после звонка Ольшевского. А мужу все опасалась сказать, доводы придумывала, аргументы подбирала…

Макс ожидания оправдал: возмущался и бурчал несколько дней насчет того, что она все их финансовое благополучие под удар ставит! А если не выгорит? И не получится у нее управлять… Да что Ксения про картины и современное искусство знает?!

Хотелось сказать, что куда больше, чем сам Максим об увлеченности и хобби своей жены, которая все еще просиживала за просмотрами виртуальных галерей и их обзорами львиную долю свободного времени… Но она смолчала. Как и обычно, как когда они, к примеру, ездили куда-то, и ей даже в голову не приходило попросить мужа заглянуть в музей или выставочный зал — знала, что он подобного не любил и начинал злиться.

Зато его раздражение подстрекнуло ее только утвердиться в своем решении! Вот никогда так не поступала, но в этот раз одна только мысль, что каждый день может быть наполнен не просто рутинными обязанностями и расчетами, планированием и разработкой стратегии развития, подсчетами и графиками, а еще и связан с ее увлечением — все это продолжало вызывать трепет в животе и дрожь в руках Ксени! Так что она решила рискнуть вопреки всему: и тому самому рациональному здравому смыслу, которым до этого гордилась, и недовольству мужа, и сомнению всех знакомых. И ни разу не пожалела за эти два года, честно говоря!

Потому что от любимого дела даже усталость и выгорание — иные. Приятные, что ли, все равно вдохновляющие на новые достижения и еще один рывок! Наслаждалась каждый день, с первого шага, как порог офиса переступала… Специально не пользовалась лифтом, почти всегда проходила и первый, и второй этажи, рассматривая и любуясь выставленными у них коллекциями. И до сих пор насмотреться не могла, напитаться этой атмосферой «творчества и богемности», к которой всегда стремилась, а теперь вот сумела окунуться с головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Так и сегодня: она не торопясь прошлась по первому этажу, где последний месяц проходила выставка известного в их стране современного художника. Многие из этих картин уже имели новых хозяев, не без помощи галереи, а значит — и они получили хороший доход. А также еще несколько пунктов в рейтинге репутации… В том числе и ее собственной, Ксении. Хотя Ольшевский и так ни разу о своем выборе не пожалел, о чем не стеснялся говорить, пусть ей и пришлось тогда лихорадочными темпами осваивать новую для себя нишу. Да и зарплатой Ксению не обижал. Даже более чем. Так что все те страхи Макса оказались напрасны — не обеднели. Однако, разумеется, Ксения не говорила этого вслух. Не видела причин обострять отношения. Нормально же все.

Поднялась на второй этаж. Тут располагались работы различных авторов, тоже все на продажу, само собой. А Ксения этой красотой могла любоваться ежедневно! Хотя, конечно, иногда покупались работы, которые лично ей в душу западали (не тот все же уровень дохода, чтобы все подряд самой покупать, да и Макс точно не оценит…). И тогда она с грустью расставалась с очередным шедевром…

Нет, бывали и не особо удачные работы: полотна, и скульптуры, и керамика… Правда, они достаточно жестко проводили отбор с экспертами, и потому только уж у очень именитого и прибыльного автора могли взять на выставку откровенный провал, а вдруг ярый коллекционер и фанат попадется? Купится и на такое…

Но, в основном, нет, конечно. Тщательно отсеивали, ведь и своим именем ручались.

Вот и сейчас Ксения на пару мгновений замерла перед одним из своих любимцев: на огромном фото раскинулся весенний Париж во всем его великолепии. Видимо, фотограф не обошелся без помощи дрона, но снимок вышел потрясающим. Полюбовавшись, она двинулась дальше к своему кабинету, по ходу легко коснувшись пальцами гладкой глазури еще одной «любимицы»: хрупкая и изящная, но невероятно детальная девушка, выполненная из зеленой керамики, сидела по-турецки, держа в одной руке посох, а в другой потрепанную шляпу. Просто ощущалось ее неторопливое спокойствие и желание передохнуть после долгой дороги, но и уверенная готовность идти дальше вместе с тем…

Ксения не могла перестать наблюдать за этой статуэткой. Да-да! Именно наблюдать! Ей действительно чудилась какая-то одухотворенность и жизнь в керамике. И та самая размеренная уверенность духа в собственном пути, которую в самой себе Ксения не ощущала никогда, но так отчаянно пыталась найти последние года два.

Вероятнее всего, эту статуэтку она таки купит, несмотря на внушительную стоимость (оправданную до последней копейки, да). Не могла ее никому передать. Уже предварительно разговаривала с Ольшевским о рассрочке, чтобы это было не так заметно для бюджета — не хотела мужа в известность ставить. Украсит этой статуэткой свой рабочий стол — каждый день эстетический экстаз!

Уже предвкушая это, все-таки пошла к кабинету, прекрасно зная, что работы предстоит немало. А ей не хотелось на встречу с Женей опаздывать — их общение тоже удовольствие, в котором себе не отказывала, несмотря на те придирки и ворчание Макса касательно этой дружбы. Да и просто: опаздывать куда бы то ни было, Ксения жуть как не любила.

С Женей она познакомилась тоже здесь, в галерее, на первой же публичной выставке. Тогда для Ксении много было в новинку, и в вопросах организации подобных мероприятий она целиком полагалась на их консультанта-искусствоведа. Он и нанял ивент-агенство Жени…

И это была феерия с первой секунды знакомства! Наверное, еще ничему в жизни Ксения не была настолько рада, как встрече с этой женщиной. Очень своеобразной, конечно, полностью попирающей любые закостенелые нормы общества и затхлую мораль. Евгения («убивающая» тех, кто рискнул бы ее так назвать вслух) относилась к нетрадиционно ориентированной в сексуальном плане части общества. И не только не стеснялась данного факта, а буквально бравировала им.

— Лучшая защита — это нападение, детка. Тем более у нас, — не раз и не два повторяла она Ксении низким голосом, хриплым, прокуренным от дикого количества сигарет, которые Женя, казалось, поглощала, а не курила. И всегда широко улыбалась при этом.

Она, вообще по жизни, всегда улыбалась широко, что бы в этот момент с ней не происходило. Удивительное качество, порою недоступное для Ксении — она обычно захлопывалась и закрывалась в такие моменты, а Женя — нет, продолжала получать удовольствие от жизни. И Ксения начала наблюдать, запоминать… Смотрела и училась тоже вот так жить: полной грудью дышать, смеяться, пожимать плечами, посылать все и всех подальше и, в кои-то веки, думать о том, чего именно ей, Ксении, хочется.

Хотя, конечно, ей еще не доставало практики и той пробивной… не нахальности, нет. Но самоуверенности, что ли, правильной такой, в самом лучшем смысле этого слова. Не привили с детства, наоборот, научили сомневаться в каждой мысли и слове. Однако, не беда! Тем взрослый человек и отличается от ребенка, что может сам в своей жизни что-то менять. И вместо того, чтобы обвинять семью и окружение, начать изменять свои установки и оценки жизни, избавляясь от привитых комплексов и ошибочных подходов.

— Я не успеваю следить, ты на вейп перешла? — рассмеялась Ксеня, когда они все, расцеловав и обняв друг друга, расселись у столика в зоне для курящих любимого кафе.

С делами Ксеня вовремя так и не успела — пришлось выходить на встречу с Ольшевским. Начальник любил «гулять» во время разговоров, вот и вышло несовпадение. Так что подруги поехали прямо в кафе, а она уже здесь их нагнала.

Зато Ксюша еще раз удостоверилась, что статуэтка — ее, может хоть сейчас забирать, а стоимость выплачивать постепенно.

— Мне еще одна гарантия, что не потеряю прекрасного управляющего, — весело подмигнул Александр в ответ на восторг, что она пыталась, но не могла утаить. Спасибо, не начала прыгать прям на улице.

Но ее до сих пор внутри приятным удовольствием будоражило. Завтра, как только приедет на работу, сразу же заберет. А помощнику уж позвонила и с продажи велела снять. Мало ли…

За огромными панорамными окнами террасы шумел деловой центр города, неслись по проспекту машины, куда-то торопились люди. А они втроем словно выдохнули, расслабившись посреди рабочего дня. Ароматный дым из вейпа Жени тут же повис над их столом, добавляя атмосфере какой-то игривости.

Женя только хмыкнула, выпуская клубы дыма.

Анюта, девушка Жени, усмехнулась на эту реплику Ксюши и вытащила тонкую сигарету, тоже ароматизированную, и щелкнула зажигалкой.

— Ты не успеваешь, ха! Я не успеваю за тем, как она меняет пристрастия, а я ведь с ней живу! Так что не парься. Завтра она еще что-то новое придумает… На трубку перейдет, может, — заметила Анюта, затянувшись.

Рассмеялись все трое.

Эти двое были непохожи, как день и ночь: крепкая, коренастая Женя, с хриплым грубым голосом, резкими, но гармоничными чертами лица, с короткой стрижкой-ежиком, мощными руками и какой-то «заземленностью», что ли, действительно куда больше смахивала на парня. И хрупкое, почти эфемерное создание, которое, казалось, не ходило, а парило немного над полом — Анюта была возвышенной и утонченной до кончиков острых ноготков. Однако вместе они смотрелись для Ксюши куда более гармонично, чем иные традиционные пары. Да и любви в их отношениях было столько, что и присматриваться было не нужно — она словно в каждый их жест просачивалась.

И порою Ксеня завидовала… не им конкретно, а тому, что сама подобных эмоций никогда и ни к кому не испытывала. Не то чтобы неполноценной себя из-за этого ощущала, нет… Но хотелось все-таки попробовать ощутить что-то такое или подобное хоть раз в жизни. Конечно, когда такие мысли забредали в голову, становилось чуть стыдно и немного смущало наличие мужа, с которым все было ровно и гладко…

— На трубку пока не готова, не мой образ, — хмыкнула Женя. — Мы тебе не мешаем, Ксюнь? — поинтересовалась, кивнув на все эти клубы дыма.

— Нет, нормально, — отмахнулась она.

Хоть сама и не курила никогда, против того, чтобы курили при ней ничего не имела. Иногда даже нравилось аромат нюхать, если хорошие сигареты были. С вейпом и того проще — всегда пар хорошо пахнет.

— Так о чем ты поговорить хотела? — заказав официанту салат и апельсиновый фреш, с интересом глянула на Женю.

Она с Анютой как раз решала стоит ли местная полента того, чтобы рискнуть или лучше остаться верными чечевице с телятиной и салату?

— Взяла бы нормальное что-то поесть. Скоро сдохнешь, — вместо ответа, ворчливо и с сарказмом заметила Женя касательно ее заказа. — Тебя твой изводит, что ли? Что ты вечно траву жуешь, нормальная же! Местами даже добавить можно!

Ксеня только улыбнулась. Пускаться в объяснения, что дело не столько в Максе, сколько в ней самой — было долго и утомительно. Да и не расскажешь же, что она, как алкоголик в завязке: только дай поблажку, съешь пироженко и все. Сорвется. Было пару раз. Еда так и осталась ее средством ухода от реальности и быстрым удовольствием… Не лучшая тема для разговора.

Потому Ксеня только выразительно глянула на Женю, ожидая ответа на свой вопрос. Та в итоге хмыкнула, закатила глаза, раздраженно пыхнула вейпом, но сдалась.

— Во-первых, надо обсудить и определиться с концепцией выставки, которую вы запланировали в начале июня, — отозвалась Женя. — Но это не основное, — остановившись на чечевице, дабы не рисковать, она захлопнула свое меню и с улыбкой посмотрела на Ксеню. — Как ты помнишь, у меня день рождения через две недели. Жду тебя, Ксюня. Можешь даже этого, своего, взять, — великодушно ухмыльнулась. — Мы и с ним сумеем повеселиться.

— Не думаю, что Макс согласиться после прошлого года, но я буду точно, — рассмеявшись, без раздумий согласилась Ксюша, вдруг испытав непонятный душевный подъем. — И с радостью, — она отпила свой фрэш, почему-то почувствовав такой кураж, словно бы туда шампанского плеснули. В прошлом году день рождения Жени вышел фееричным, до сих пор было что вспомнить, хоть Макс и бубнил весь вечер, что они в какой-то притон попали. — Где празднуешь?

— Та-а-айна-а-а, — протянула Анюта, выдохнув сигаретный дым… и, не удержавшись, звонко рассмеялась.

— Место я тебе сброшу позже, — поддержала это веселье Женя. — Пока же скажу, что дресс-код «total blak». И если я говорю «тотал»…

— Значит это она и имеет в виду, — опять подхватила Анюта. Впрочем, они часто договаривали фразы друг за другом, Ксеня привыкла. — Абсолютно… — это утверждение Анюта дополнила подмигиванием с некоторой долей «заговора».

Так, что Ксюша почувствовала себя сопричастной к какому-то эксклюзивному и тайному клубу.

— Вечеринка будет закрытой. Но с размахом, сорок лет, как никак, — хохотнула Женя, по-мужски подкатывая рукава на белой сорочке — солнце припекало сквозь окна и на террасе в самом деле становилось жарковато.

— Хорошо, поняла, — кивнула Ксеня, отклонившись, позволяя официанту поставить ее тарелку. — Абсолютный черный…

— Везде! Вплоть до белья! — добавили хором Женя с Анютой, и они все вновь рассмеялись, заставив обернуться на них остальных посетителей. — Мы проверим, — с шутливой угрозой погрозила ей пальцем Женя сквозь этот смех.

После этого обеда на нее какое-то странно меланхоличное настроение опустилось. Будто с неба рухнула. Слишком много смеялась с девчонками что ли? Как мама еще в детстве предостерегала от заливистого хохота, грозя неизбежной после печалью? Возможно…

Она успела заехать за дочерью, но только рассеянно кивала на ее рассказы о сплетнях в школе и новом телефоне лучшей подруги Марго, с шикарной камерой, на которую так здорово ролики получалось снимать… Намек дочери был услышан и понят, хот Ксения и напомнила, что все свои подарки на давно минувший день рождения Марго получила, а телефон… не та вещь, которую просто так, за «хочу», можно получить…

— Мам, я все понимаю, — как и обычно, достаточно серьезно и рассудительно заметила в ответ Марго.

И только то, как напряженно она при этом вытягивала шею да легко тянула за кончики волос, выдавало волнение и искреннюю заинтересованность дочери. Очевидно, собственный телефон уже утратил для Марго свою привлекательность.

— Но хочешь все равно, — тоже с пониманием посмотрела Ксеня в зеркало заднего вида, пользуясь тем, что стояли на светофоре.

Дочь напряженно закусила губу.

Честно говоря, Ксении было очень сложно в чем-то отказывать Маргарите, ей до ужаса не хотелось превратиться в собственную мать, у которой все было подчинено жесткому рационализму и покупки совершались в случае жизненной необходимости. Но и бросаться в иную крайность не хотелось… среди знакомых, кто раньше их самих обзавелся детьми и нещадно потакал прихотям детей, видела множество примеров, что это почти всегда приводит к печальным последствиям. Да и потом, у Марго сейчас тот телефон, с которым сама Ксения ходила меньше года назад… кажется, довольно неплохо для восьмиклассницы?

Так что проблема покупки какого-то внезапного подарка «по хотению» всегда зависала над головой Ксюши дамокловым мечом, заставляя внутренне разрываться между желанием дать дочери все, что ни пожелается и здравым смыслом.

— Думаю, сейчас все равно это преждевременно обсуждать, — так осторожно, словно бы говорила с сотрудником на собрании, заметила Ксеня, тронувшись с места. — Да и с отцом это точно стоит обговорить. Одна я не вправе принимать тут ни положительного, ни отрицательного решения…

— Спасибо, мамочка! — Марго, казалось, была весьма довольна и тем, как к ее намеку отнеслись, и тем, как Ксения это все озвучила. Дочке вообще сейчас очень нравилось, когда ее воспринимали взрослой… Да и становилась она такой понемногу. Иногда Ксюше казалось, что Марго старше их с Максом. И разумней…

Так что, успокоив этим свою совесть, Ксеня провела Марго на тренировку, а сама принялась решать рабочие вопросы и листать новости, ожидая на стуле в коридоре, пока им обеим можно будет ехать домой.