Неформат

Глава 7

— И кто это тебя на «гелике» привез в четыре утра? У нас новое такси в городе появилось? Возят на шикарных авто и провожают до подъезда? Может, еще и в щечку целуют на прощание? На чаевые работают? — голос Макса сочился сарказмом. А еще злобой. И каким-то обвинением.

Встречал он Ксюшу едва не на пороге… Появился в проеме кухонных дверей, облокотился на стену, скрестив руки на груди. Смерил таким взглядом, словно бы она голой и потасканной пришла, заплетаясь и путаясь в собственных ногах. Хотя Ксеня уже и про шампанское «забыла», выветрилось за ночь, так на третьем бокале и остановилась, да и кофе, что они с Леней недавно выпили, помог голову ясной держать.

А Макс тут как тут…

Ждет. Что же сам спать не лег? Дежурил? В окно смотрел, судя по всему, отслеживая ее появление. Заметил, кто и на чем привез.

Модель машины Лени она и сама отметила. Серьезная такая…

Леонид даже смутился, когда Ксюша, все еще под воздействием вина, наверное, оторопело рассматривала автомобиль, а потом:

— Честно думала, что на таких только криминальные авторитеты у нас катаются, — ляпнула то, что вертелось на языке.

Мужчина покраснел. Вот Ксюша могла поспорить на это с кем угодно, хоть и рассмеялся на ее замечание, но натужность этого смеха ощущалась, тем более после того, как она слышала его искреннее веселье.

— Было время, когда очень хотелось… покрасоваться, — негромко признался Леонид, открыв для нее дверь. — Понт — наше все, — Леня улыбнулся так, словно пришел с повинной. — А сейчас… думал поменять, но надежная и ездит хорошо, не подводит меня. Смысл? Все как-то переоценил. Сейчас кажется глупым просто деньги тратить на глупости, а авто хорошее, так что…

— А стекла тут бронированные? — все еще немного подтрунивая над ним… ага, искренне впечатленная видом смущенного мужчины подобных габаритов, «невзначай» уточнила Ксюша.

— Ты не веришь? — уже легче рассмеялся Леонид. — Думаешь, я все же связан с криминалом? Вынужден разочаровать, самые обычные стекла, — подмигнув, он и сам сел в машину. — Да и ты к криминалу имеешь больше отношения, учитывая, что работаешь на Ольшевского.

— А-а-а… — с разочарованной многозначительностью протянула Ксюша, наблюдая, как он выезжает на полосу движения. — Тогда ладно… — с этакой «снисходительностью» в голосе добавила и… посмотрела на него сквозь ресницы.

Леня тоже обернулся, посмотрел прямо в глаза Ксени. И точно увидел смех, который ее душил, и лукавство… Через три секунды хохотали оба. Леонид понял ее подначку и то, что Ксюша шутила. Обоим было искренне весело.

А вот сейчас у нее настроение стало диаметрально противоположным.

— И тебе здравствуй, — стараясь не реагировать на тон мужа, Ксеня медленно сняла пальто. Шарф не нашла… ладно, может, в карман засунула, лень было разбираться.

Макс и не дернулся в ее сторону помочь — злится, характер показывает… Ксюша повесила пальто в шкаф, почему-то вспомнив, что Леонид, от которого она совсем не ждала помощи, как раз первее нее к одежде подошел, когда уходили из бара. И без вопросов нашел пальто Ксюши, на плечи ей сам набросил… потом признался, что заметил ее с самого появления в баре, потому и пальто узнал.

Нет, не то чтобы сравнивала. Просто очевидная разница сама как-то оформилась мыслью.

— «Здравствуй»?! — этого слова оказалось достаточно, чтобы Макс взвился, повысив тон куда больше необходимого. — «Здравствуй»!? Это все, что ты мне говоришь, явившись домой в четыре утра?! И кто тебя привез?!

— Насколько я помню, ты сам отказался меня забирать, — все еще сохраняла ровный тон Ксюша. — И не припомню, чтобы я хоть раз устраивала скандал, выясняя, где и с кем ты был, встречая ночью «с работы», — глянула с намеком.

Возможно, не стоило такой пример приводить, мужа это только больше взбесило:

— Кто тебя привез, Ксения?! — буквально рявкнул, вновь посмотрел так, словно уже ее в шлюхи определил.

Забавно.

— Друг Жени. Ему самому по дороге было, — разминая кожу головы, она пошла в сторону спальни, игнорируя злость Макса.

Отвратительная сцена, которая ее даже немного удивила, если честно. Совершенно такого не ожидала. Все шикарнейшее настроение, заряд позитива, которые получила на вечере, начали растворяться, как утренний туман.

— Поэтому он тебя до подъезда провел?! — не утихал Макс. — И под навесом задержался… для чего, а, Ксюша?!

Вот тут она обернулась и внимательно глянула на действительно злого мужа. Даже улыбнулась с каким-то удивлением.

— Максим, я не понимаю, в чем суть твоих претензий, — твердо и все так же ровно проговорила она, прямо встретив его взгляд. — Я не понимаю, почему ты позволяешь себе кричать. И что, вообще, сейчас творится в твоей голове, что ты так себя ведешь? В чем ты меня пытаешься упрекнуть и на основании чего? Или… извини, конечно, ты по себе судишь, а потому уверен, что меня есть в чем обвинять? — Ксюша с вопросом заломила бровь, впервые начав разговор на эту тему открыто. Но Макс сам виноват, нечего было орать.

Муж немного притих, явно уловив намек. Сдал назад, хотя глазами сверкал все так же грозно.

— А как я должен реагировать, когда ты домой под утро возвращаешься?! — огрызнулся. — Шлялась непонятно где! И непонятно, кто тебя привез…

Ксеня не удержалась, фыркнула:

— Сразу «шлялась», значит? — Макс отвел глаза, но наезда в его позе не поубавилось. Это и ее разозлило. — Ты знал, где я, получил и почитал сообщение с адресом, я видела. Ты знаешь мой номер телефона. Ты — мой муж, ради бога, Макс! Кто мешал тебе позвонить? Что не дало приехать и забрать меня домой тогда, когда ты хотел меня здесь видеть, а?

На это, наверное, Максиму сказать было нечего. Он сжал губы и раздраженно посмотрел на нее исподлобья. Но Ксеня еще не закончила:

— Касательно же остальных твоих упреков, я устала вокруг да около ходить! Я ни разу не изменяла тебе за годы нашего брака, я даже не целовалась ни с кем за это время. И сегодня тоже… даже под навесом нашего крыльца, представь себе! — с ее губ вновь сорвался этот фыркающий звук, который, похоже, не особо нравился Максу. Его проблемы. — Леонид хотел быть уверенным, что я безопасно доберусь домой, потому провел до парадного… Ты можешь мне ответить так же по всем пунктам? — продолжая смотреть мужу в глаза, поинтересовалась она. — Насчет твоего отношения к моему безопасному возвращению, я уже в курсе, этот пункт можешь пропустить, — не прикусила язык, не остановила саркастический укол.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Макс теперь выглядел пораженным и, казалось, был уже вовсе не рад развитию темы. Но и злость никуда не ушла из его взгляда. Хотя и стало очевидно, что он не ждал такого хода событий. Да и от нее подобных слов не планировал услышать.

А Ксюша… она не знала, зачем это вслух произнесла. Для чего обострила? Однако что-то сдвинулось внутри нее за последнее время. Или эта вечеринка, или все ее общение с Женей, или просто устала, а тут эти дурацкие придирки…

— Что ж, полагаю, молчание можно считать исчерпывающим ответом, — резюмировала через две минуты тишины в квартире. И отвернулась, направившись все же в спальню.

Вроде знала в душе все и так, а стало как-то паршиво. Или это похмелье догнало?.. Хотелось бы верить, но нет… Ксения была достаточно честна с собой сейчас, чтобы понимать, почему ей все же отвратно на душе. Одно дело предполагать, другое — когда муж и не пытается оспорить…

— Ксения, прекрати немедленно! — вдруг взорвался Максим. Хм, она неожиданно поняла, почему Леню обращение полным именем раздражало, да… Смотри, какой официальный стал. — Не говори глупости и не оборачивай все так дико. В чем ты меня обвиняешь?! — тем временем продолжил муж.

Скосила взгляд через плечо, словно бы уточняя, действительно ли Макс тут что-то не понял? Повторить вопрос?

Но, подождите-ка, он ведь так и не сказал ничего, чтобы опровергнуть ее «догадки». Только крик.

А Ксюша прекрасно знала эту игру «я и не должен ничего доказывать!»… И что самое обидное, она даже не испытывала гнева или ярости. Была обида, злость какая-то, потому что претензии дурацкие, потому что четыре утра, а он ей не дает нормально раздеться, умыться и лечь спать. А еще потому, что ОН обвиняет Ксюшу черти в чем. И вот в этот момент даже расстроилась, что ее и упрекнуть-то по сути не в чем.

Эта мысль потянула за собой другую, и она как-то отстраненно посмотрела на Макса, в глубине души, на самом деле, ужаснувшись — что она здесь делает? С этим мужчиной? В этой точке реальности? В этой квартире… Это то, что она хотела когда-то? Куда стремилась всю жизнь, год за годом, уверяя себя, что все делает правильно?

Пугающим пониманием стало то, что Ксюша не могла ответить положительно. И даже не совсем понимала, что заставило об этом размышлять сейчас, нежданный приступ ревности, устроенный Максом, что ли?

Очень странное чувство: будто над каким-то обрывом застыла, из-под ноги уже камни и комья земли посыпались, а она не может понять, как сюда попала и что вообще дальше будет?

— Знаешь, Макс, я устала. И мне действительно сейчас неинтересно выяснять отношения. Да и соседей будить криками — некрасиво, — добавила, заметив, что он с ней не особо согласен и не собирается успокаиваться. — С большим удовольствием я бы сейчас отдохнула, — не оставив ему шанса, Ксюша пошла в ванную и просто закрыла дверь, все еще пытаясь понять, для чего столько острых слов сказала, и как теперь будет это заминать.

«Да и хочет ли притворяться, что ничего не было? Вот что пугало ее больше всего, так это то, что подобного желания она не имела.»

Может, проспятся оба и все станет на свои места? Дурацкий план, даже после шампанского она это понимала. Но лучше, чем никакого…

А когда вышла из ванной через десять минут, уже умытая и в халате, в квартире никого не было. Макс ушел. Куда — непонятно, ни записки, ни сообщения.

У Ксюши не осталось сил. Да и звонить ему сейчас… не захотела, и все. За что это все он ей устроил? Чем заслужила такое отношение? Выпила пару таблеток сорбента на всякий случай, чтоб после шампанского потом с головой не мучиться, и пошла спать.

Проснулась около десяти. Не так и много отдыхала, но организм не привык спать в такое время. Голова тяжелая, хоть и не болит. Скорее из-за сбившегося ритма, чем от алкоголя вчера.

А вот мужа дома все еще не наблюдалось, как и хоть какой-то информации, куда он подевался. Заварив себе кофе, Ксеня позвонила родителям Макса, честно говоря, даже не опасаясь, что тот мог им уже преподнести какую-то свою версию «утреннего разговора». Она все еще не могла и для себя сформулировать, как относится к тому, что случилось, и какой выход ей кажется оптимальным.

Но Макс им не звонил и у родителей не появлялся, похоже. Во всяком случае, свекр не упомянул ничего, что хоть как-то могло бы прояснить для Ксюши местопребывание мужа. Да и в целом он охотно и активно делился их планами на поездку в аква-парк с внучкой, рассказал, что они вчера делали после того, как забрали Марго из школы, и как замечательно провели время в развлекательном центре. И попросил забирать внучку не раньше четырех вечера.

Ксюша с удовольствием это все выслушала, вот правда. И со смехом согласилась с просьбой свекра. Потом поговорила с Марго, но дочь тоже казалась счастливой и полностью довольной выходными. Не было похоже, чтобы отец ей звонил или как-то сообщал о ссоре с матерью. То же можно было сказать и о свекрови: мама Макса забрала трубку у мужа и очень даже доброжелательно поговорила с Ксюшей о ее делах, расспросила о новинках в галерее, напомнила о выставке, на которую Ксюша ее сама пригласила, и о театральном спектакле, на который они уже полгода хотели попасть.

— Я достала билеты на лучшие места, — с торжеством в голосе, обрадовала ее Светлана Сергеевна. — Так что не планируй ничего на третье апреля!

Вот уж кто действительно разделял ее страсть ко всему, что так или иначе было связано с искусством, и искренне одобрял переход Ксюши в галерею. Немного забавно, но со свекровью у нее были лучше отношения, чем с родной матерью. И даже лучше, чем с мужем, кажется…

— Замечательно, Света! — искренне обрадовалась Ксюша, пока не решив, стоит ли поднимать вопрос о том, куда мог подеваться их сын и ее муж с утра пораньше. — Я обведу этот день красным в ежедневнике! — разумеется, она вела электронный ежедневник в смартфоне, и обвести там ничего не могла, но вот выделить цветом — очень даже.

Они обе еще раз порадовались, что попадут на долгожданную премьеру, в которой главную роль исполнял не кто-нибудь, а сам Министр культуры, причем, не по должности, а заслуженно. Потом Света пригласила их остаться на ужин, когда приедут забирать внучку… И тут Ксеня окончательно убедилась в том, что родители Макса не в курсе.

— О, спасибо, — не совсем зная, как лучше поступить, немного замешкалась. — Я уточню у Макса, но не уверена, Света.

— Хорошо, решайте сами, — с улыбкой, похоже, согласилась свекровь. — До вечера.

— До свидания, — отозвалась Ксюша.

Отложила телефон, только сейчас поняв, что уже допила кофе, а в окне, к которому подошла во время разговора, ничего интересного не происходило: утро субботы, хоть уже и не раннее, а не располагало людей к прогулкам. Да и весна еще только вступала в свои права, не так тепло, чтобы рваться на улицу… Почему-то вспомнилось, как Леонид ее вчера уговаривал нормально пальто надеть, а не просто накинуть… «Леня», поправила саму себя, вспомнив о его просьбе. Леня…

Он ей понравился. Причем, неожиданно для Ксюши, и как человек, и как мужчина. Да, разумеется, ее впечатления были поверхностными, сложно за один вечер хорошо узнать кого-либо, однако, уже то, что этот мужчина был другом Жени, значило для Ксюши много. Ну и то, как он себя вел на протяжении вчерашнего вечера располагало к нему. Даже готова была простить ему все те бутерброды, что съела на празднике. В конце-то концов, сейчас это вообще не казалось проблемой!

До вечера Макс не появился. Ксюша сбросила ему сообщение: «ты хоть живой или мне подавать в розыск?». Да, с сарказмом. Но ее неприятно поразила выходка мужа. Что это за манера, убегать от сложностей или проблем, словно подросток? Сам разговор начал, так будь добр…

«Я хочу побыть один. Подумать», — пришел ответ Макса.

Супер! Нет, правда, просто блеск! Ксении все происходящее казалось какой-то идиотской комедией, начисто лишенной логики. Подумать он хочет… О чем?! И действительно ли «один»?

«Твои родители приглашали нас на ужин», на всякий случай сообщила она.

«Сегодня не настроен».

Кратко. И… елки-палки! Ее это так разозлило, неожиданно! Да с какой стати весь этот скандал и какая-то истерика?! Какие к ней претензии?! С чего вдруг? Хочется ему подумать? На здоровье! Пусть думает! А ей… машину еще забрать надо, вот!

И Ксюша пошла в ванную, раздраженно негодуя внутри.

— Мам, а где папа? — Марго удивленно прошла по квартире, заглядывая в комнаты.

Макс так и не появился. Пришлось закрыть глаза и мысленно призвать себя к спокойствию. Но это не помогло.

Эгоист чертов! Думает он! О чем? Лучше бы о дочке подумал, кстати, и о том, как эта дурная ссора отразится на ней.

Посмотрела в глаза дочери, где явно видела недоумение и вопрос. А еще настороженность. Во рту горечь какая-то появилась. Наверняка, Марго и ее собственную напряженность ощутила.

— Я не очень уверена, что знаю, — и не думая обманывать дочь, честно ответила Ксеня, устало сев на диван. — Мы с твоим отцом немного повздорили утром. Он ушел, сказав, что хочет подумать. Он тебе не звонил сегодня?

— Нет, — Марго подошла и села рядом с ней на диван. Прижалась к боку. Ксеня тут же обняла дочку обеими руками. — Мам, вы разводитесь? — откуда-то у нее из под подмышки вдруг спросила дочь. — У меня сейчас чуть ли не у всех друзей родители разводятся. Так что ты не думай, я понимаю, не маленькая. И… — Марго как-то неуверенно и испуганно замолчала.

Похоже, высказав то, что зрело в голове самой Ксении сегодня утром, да и несколькими неделями ранее, кажется. И все же она не торопилась с ответом, крепче обняв дочь.

Поцеловала светлую макушку Марго, пригладила волосы, даже не подбирая слова, а честно осмысливая и обдумывая вопрос. А еще вспоминая невероятное количество статей и блогов об общении с ребенком и подростком, которые читала и отслеживала. Потому что, может, она и не стремилась когда-то рожать, возможно, и не была идеальной матерью с чьей-то точки зрения, но Ксения очень любила свою дочь. Очень. И меньше всего хотела походить на собственную мать. Страх этого был таким же сильным, как и вновь растолстеть.

Немного забавно, но был момент, когда оба эти ужаса едва не стали ее ежедневной реальностью, смешавшись, раздирая ее душу и мозг на части, когда она родила…

Ксюша набрала вес во время беременности. Сильно набрала. Она понятия не имела почему, но ей дико хотелось есть, и как бы она ни старалась себя ограничивать — ничего не работало. Сорвалась. Двадцать два килограмма… И почти ничего не ушло с родами, как ее пыталась обнадежить Светлана, замечая нервозность и вечную измученность невестки. А еще, вероятно, подозревая и то, что и сама Ксюша заметила: именно тогда Макс впервые «вспомнил» про других женщин. Возможно, ничего удивительного, Ксюша и у самой себя в тот момент никаких положительных эмоций в зеркале не вызывала. А потом непростые роды, кормление, когда сам себе кажешься жирной станцией по производству молока, придатком к этому мелкому комочку, который только и умеет, что орать и пачкать пеленки… А ты оторваться от своего дитя не можешь, и вдруг такая любовь накрывает, ниоткуда вроде бы! Невероятная, невыносимая местами, когда смотреть спокойно не можешь на ребенка, реально плачешь от того, что у тебя в жизни вдруг чудо такое появилось!

И не до фигуры в тот момент, не до прически… да и не до ворчащего или недовольного подгоревшим завтраком мужа. Вероятно, была и ее вина в том, что тогда Макс начал искать утешения и нежности на стороне. Ксени было не до него, это правда. Тем более что ей на работу необходимо было через четыре месяца вернуться.

Так что вопрос о разводе уже тогда впервые мелькнул в ее голове. И она задумалась, как будет объяснять все своей дочери в будущем, если все именно так обернется… Так что ее знакомство с форумами мамочек, психологов и специалистов было давним и плотным.

— Я не знаю, солнышко, — чуть отодвинувшись, так, чтобы смотреть дочери в глаза, честно призналась Ксюша, не лукавя и не обманывая. — То, что сегодня случилось, весь этот неприятный разговор — он оказался для меня неожиданным. Как и решение твоего отца куда-то уйти. Возможно… — она немного помолчала. — Я не знаю, мы не обговаривали такого никогда, но… я допускаю, что тема развода может стать актуальной. Однако, — и она обхватила щеки дочери руками, прекрасно видя, что, несмотря на всю разумность и уравновешенность характера Маргариты, девочке было больно услышать такие слова. У нее самой в ответ замерло сердце в груди, болезненно сжавшись. — Ты должна хорошо меня услышать сейчас, Марго, ладно? — дождалась кивка. — Чтобы ни случилось и куда бы не повернули наши отношения с папой — мы оба любим тебя. Оба. Сильно. И это всегда будет неизменно. Даже если мы решим жить дальше отдельно. Это не поменяет того, что ты наша дочь и самое лучшее, что есть у нас. Поняла? — чувствуя, как к горлу подкатывают слезы, она прижалась губами к виску дочери.

— Поняла, — Марго тоже всхлипнула, крепко обняв ее в ответ. Совсем по-детски, как уже лет семь не обнимала, наверное, с первого класса. — И я вас очень люблю, мамочка. Вас обоих, — все-таки разрыдалась, хоть и спрятала лицо у нее на груди.

— Мы знаем, Марго, правда, — баюкая ее, будто маленькую, глотала слезы Ксения, пытаясь тем не менее дать дочке хоть какое-то чувство уверенности и поддержки. Твердое знание, что взрослые не будут рушить весь ее мир из-за своих конфликтов.