Неформат

Эпилог

Зеркало в ванной запотело от горячего пара, но Ксюша все равно знала, что дело не в конденсате. Ее талию и линию живота нынче сложно было назвать плоской и плавной. Скорее, она в этой проекции постепенно все больше становилась похожа на колобка… Однако нельзя сказать, что данный момент сильно волновал Ксюшу теперь.

— Нормально себя чувствуешь? — руки Лени с нежностью обхватили ее со спины, обняли и саму Ксюшу, и этот округлившийся живот, кажется, живущий какой-то своей «волнительной» жизнью. Губы мужа коснулись в легком поцелуе ее затылка. — Голова не кружится? Давление не поднялось?

— Нет, все хорошо, — улыбнувшись, она откинулась на Леню, перенося частично вес.

Не набрала много в этот раз, совсем нет. И того дикого голода не было, как четырнадцать лет назад, и страха тоже — полная уверенность в любви мужа, его безусловной поддержке во всем. А вот давление шалило, бывало. Но Ксюша наблюдалась у врача, и они выполняли все рекомендации, Леня за этим четко следил. Вон, и душ одну не отпускал принимать даже, и на работу-с работы сам отвозил, где над ней уже Ольшевский бдел, как наседка, по наущению мужа. Тоже следил, чтоб не перерабатывала, но и о долгом декрете предупреждал не думать.

— Максимум месяц, Ксеня, а дальше с малым сюда приезжай. Напрягать сильно не будем, и тебе не скучно. Что за интерес дома сидеть, зарывшись в памперсы и пеленки? — подмигивал ей Александр, аргументируя свое требование. — Среди людей всегда интересней, да и вкус с младенчества ребенку разовьешь.

В принципе, она не была против.

И да, они ждали мальчика, не скрывали ни от кого.

Между прочим, этому обрадовались одинаково и Маргарита, и Андрей…

Дочь, как подозревала Ксюша, особенно была счастлива потому, что остается в семье единственной девочкой, которую все, так или иначе, а баловали. Хотя и будущему братику радовалась, не отнять, и вокруг Ксюши суетилась не меньше Лени… С отчимом они, кстати, общий язык нашли и отношения окончательно наладили прекрасные.

Особо адаптации Маргариты, как ни странно, поспособствовали Женька с Анютой, с которыми ее дочь наконец-то познакомилась. Подругам в их с Леней доме всегда были рады, в отличие от Максима, который даже и думать не хотел о том, чтобы «этих» домой пригласить.

Поначалу подруги, заметив некоторую напряженность Марго в связи с новым браком матери, шутливо предложили Ксени отдать дочь им.

— На *ига тебе столько детей?! — беззлобно и с иронией поддевали они. — Дай нам одну на воспитание, пацанов, так и быть, можешь себе оставить…

И хоть все понимали, что это поддевки чистой воды, шутка прижилась, а Женя с Анютой активно начали приобщать Маргариту к «богемной» части столичной жизни, не выходя за возрастные рамки при этом. Ну и за те правила, которые им Леня и Ксюша установили… Не позволили в клуб ее везти, в тринадцать рано, пусть и на приличную презентацию книги какого-то поэта.

Леня вообще к Марго душой прикипел искренне и крепко, как к родной дочери, и она ему тем же отвечала. Ну а про то, что времени он ей больше родного отца уделял, хоть Максу никто и не запрещал встреч или общения, и говорить нечего.

Благодаря ли этому или возраст такой настал, что девочка стала открывать и искать себя больше, а дело дошло до того, что Маргарита выиграла национальный конкурс школьных талантов… Для всех неожиданно, с керамической статуэткой, которую под руководством Лени делала, несколько раз психуя, разбивая и начиная все по-новой. Ксюша только напряженно следила за поиском «себя» дочери, не мешаясь, а стараясь поддержать и дать опору.

Выставить же эту статуэтку в конкурсной программе Женька придумала, ну и Леню убедила. А уже он нашел слова Ксюшу уговорить…

— По ходу, скоро мы работы твоей дочери выставлять будем, — с одобрением и явным восхищением заметил Ольшевский и… И таки выставил эту статуэтку вместе с наградой прямо в центре галереи, заявив, что тоже собирается молодые таланты активно поддерживать.

Стоит ли упоминать, что Маргарита была на седьмом небе от счастья?

Не без того, что после встреч с Максимом, случались препирания в семье или расстройства, но это и понятно — разные взгляды на мир вообще. Теперь это ясно было видно. Но и они, взрослые, учитывали, старались не обострять, однако и не позволяли нарушать установленный порядок и правила.

Но и с отцом же Маргарите видеться не запретишь? Да и не хотела Ксеня рвать кровные связи. По большому счету, Максим не очень и вмешивался. Как ни крути, а во многом был им обязан «бескровному» решению своих проблем. И хоть не особо ускорял процесс развода, но когда уже уладили все, закончили — относительно нормально поддерживал отношения с дочкой. А с Ксеней… что им поддерживать-то было?

А вот Андрей оказался рад и самому факту, что у него и брат теперь появится, кроме сестры.

— Будет с кем в роботов играть! — с воодушевлением мечтал их сын.

А Ксюша с Леней… ну, они пока единогласно решили его не расстраивать, что братик не скоро напарником по играм станет.

Андрей жил теперь с ними. Леня оформил полную опеку, и Ксения его усыновила, едва расписалась с Леней. Не из-за алкоголя.

Татьяна решила уехать из страны со своим мужчиной, вроде бы сделавшим ей предложение. Поверила в свою твердую позицию? Наверное… Кавалер позвал ее с собой в Италию переехать, где собирался развивать какой-то бизнес. Ее сын им мешал, как поняла Ксюша, холодея от ужаса внутри, что мальчик в принципе с такими людьми какое-то время жил, готовыми просто отказаться от него, пренебречь в своих интересах. И она без колебаний поддержала Леню, когда он только разговор завел об опеке, а об усыновлении сама попросила. Для нее Андрей частичкой любимого был, и она его безоговорочно целиком приняла в свое сердце.

А вот на их, общего ребенка, Лене пришлось Ксюшу уговаривать… Как ни крути, но боязно ей было: и возраст уже не юный, и двое детей в семье есть, и работа… Хотя дохода хватило бы и на четверых. Но и просто, куча сразу доводов в голове.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты мать мою видел? — хмыкала Ксеня, когда он об этом начинал говорить. — А вдруг меня вот так гормонами накроет лет через десять?

— Не накроет, — начинал смеяться любимый, крепко обнимая ее. — Ты совершенно другой человек.

С матерью ее Леня познакомился давно, ясное дело. И не то чтобы у них заладилось общение. Скорее наоборот.

Послушав будущую тещу всего две минуты, Леня резко оборвал ее и заявил, что в его присутствии никто Ксению оскорблять не будет, не позволит. Даже родной матери. И если она не умеет нормально общаться с дочерью и внучкой, без упреков и оскорблений, пусть не приходит, пока это умение не освоит…

Для матери Ксюши, которой Максим всегда попускал любые скандалы и критику в сторону жены, предпочитая не вмешиваться, это было шоком. Она гордо фыркнула и повернулась к дочери, требуя к себе уважения. Но Ксеня…. Она просто устала от этого вечного морального прессинга и унижения от самого родного, казалось бы, человека.

— Знаешь, мам, я с Леней полностью согласна, — вздохнула Ксеня.

И та обиделась смертельно…

Пару месяцев и вовсе отказывалась общаться. А потом… через пень колоду как-то, и больше звонками, но и те Леня контролировал. Тем более, когда Ксюша все же уступила и согласилась на беременность… И вот-вот внезапно собиралась стать «многодетной» матерью, как она над мужем посмеивалась. Он ей теперь вообще нервничать не позволял ни под каким предлогом.

— Так, пошли, накормим вас всех, и будешь укладываться, тебе надо отдыхать, — закутав ее в махровый халат, напомнил про ужин муж.

— Так время еще детское, — шутливо закатила глаза Ксеня, хоть на самом деле и устала за сегодня, а Леня, наверняка, это чувствовал.

— Ну и вы у меня — чисто дети сейчас, — рассмеялся он, вновь обхватив руками и ее, и живот, где сейчас активно буянил их сын. Словно каждое шевеление ребенка поймать хотел, прочувствовать.

У нее внутри все сладко сжималось от того, как трепетно Леня к ее беременности относился, к любому проявлению и моменту. Все уловить, во всем с ней поучаствовать старался.

— Только если и ты со мной ляжешь, — лукаво стрельнув глазами, но со вздохом признав его правоту и собственный голод, первая потянула Леню в сторону кухни.

— Когда это я с тобой в постель идти отказывался? — во весь рот усмехнулся муж, подмигнув Ксюше. — Да и за твоим режимом надо следить. Детвора, кушать! — высунув голову в приоткрытое по случаю теплого весеннего вечера окно, позвал по пути детей со двора. — Оставьте в покое пса, дайте передохнуть животному! — с юмором попрекнул Леня под заливистый лай их питомца, хотя там скорее Джек не отпускал своих хозяев.

Вроде и вырос уже, а по характеру так и остался игривым и шкодным щенком, всегда готовым к любым проказам и играм. Ну и детвора ему в этом потакала нещадно. Ксюша с Леней тоже любили своего пса, не могли нарадоваться, что в прошлом году им пришла такая идея.

— Господи, я такая счастливая! — вдруг выдохнула Ксеня, застыв на ступеньках и наблюдая за тем, как Марго с Андреем, вроде и услышав призыв Лени, «в самый последний раз», кидают мяч Джеку.

— Что за единоличие? — хмыкнул муж, понятное дело, страхуя ее объятиями. — Мы, сладкая… Мы — дико счастливые. Все. Что встретились, что стали семьей.

— Да… — не спорила она, опустила затылок на плече Лени, продолжая следить за детьми. — Но я же по жизни вечно в рамки и традиции не вписывалась, не влазила. Вся такая была «не как все», вечный неформат со своими идеями, порывами, желаниями, мыслями. А теперь!..

— Просто ты — мой формат! — уверенно и твердо заявил Леня, целуя жену за ухом. — А я — твой. Самые правильные. Наше счастье, которое наконец-то нашлось и свое место в жизни заняло.

16.10. 2018.