Нежданная любовь

Глава пятая

Леди Дайлис трясло от возмущения и недоумения.

Она не могла поверить в то, что маркиз позволил ей уехать и не предпринял ни малейшей попытки для того, чтобы остановить ее.

Подобные сцены нередко случались в их отношениях. Она каждый раз мастерски разыгрывала обиду и делала вид, что уходит, зная наверняка, как все закончится: пылкими извинениями маркиза и бурным примирением.

Однажды маркиз догнал ее экипаж на полном ходу, вспрыгнул на подножку и упал перед ней — предметом его обожания — на колени. Тогда на протяжении еще целых минут двадцати она прикидывалась, будто не желает его больше знать, и лишь после этого с притворной неохотой приказала кучеру поворачивать лошадей обратно.

Сейчас же с каждой секундой в ней укреплялось отвратительное предчувствие того, что она никогда больше не увидит его.

Происходящее казалось ей настолько непривычным и невероятным, что она не вполне верила в то, что это реальность, а не кошмарный сон.

Когда маркиз уехал из Лондона, леди Дайлис была уверена, что буквально через день-два ее пылкий любовник почувствует, что не в состоянии жить без нее, и тут же вернется в ее сладостные объятия.

Прошло два, три дня, и она несколько встревожилась, но эта тревога даже отдаленно не походила на то, что творилось в ее душе сейчас.

«Как такое могло произойти? — ошеломленно размышляла она. — Почему он стал вдруг таким безразличным? Таким равнодушным, таким непробиваемым? Его не удалось ни разжалобить, ни уговорить, ни соблазнить…»

Экипаж уносил ее все дальше и дальше от Труна, и она все больше понимала, что потеряла самого дорогого из своих любовников.

Она решила, что должна выйти замуж именно за маркиза не только потому, что он был гораздо привлекательнее и богаче других увивавшихся за ней мужчин, а еще потому, что они имели много общего.

Маркиз отличался от всех остальных ее поклонников неиссякаемым задором, смелостью и дерзостью, граничащей с наглостью. Это ей нравилось, потому что она сама была точно такой же.

Мысль о вступлении с маркизом в брак пришла ей в голову уже довольно давно. Но торопиться повторно связывать себя семейными узами с кем бы то ни было ей не хотелось. До того момента, пока с ней не приключилась неприятная история в Карльтон-Хаус.

Она понимала, что зашла в тот день слишком далеко в своей смелости, разозлив не только регента, но и леди Конингхэм — что для нее было гораздо более опасным.

Леди Дайлис давно поняла, что иметь дело с женщинами гораздо сложнее, чем с мужчинами, над которыми — если они, конечно, не были слепы — она имела полную власть.

Сейчас, когда леди Конингхэм заняла положение возлюбленной регента, сменив леди Хердфорд, всем, кто желал быть постоянным гостем в Карльтон-Хаус или в Королевском павильоне в Брайтоне, следовало поддерживать с ней доброжелательные отношения.

Находиться в Брайтоне и не принимать участие в роскошных званых ужинах и музыкальных вечерах, устраиваемых чуть ли не каждый день, означало быть изгоем общества.

Леди Дайлис, хоть и умела вести себя до крайности вызывающе, не осмелилась добровольно принять на себя роль отщепенки.

Поэтому не поехала в Брайтон и решила, что должна срочно выйти замуж за маркиза.

Будучи особой невероятно опытной в любовных делах, она давно поняла, что маркиз готов сделать ей официальное предложение.

Пару раз заветные слова едва не слетали с его губ, но он колебался.

Это лишь забавляло леди Дайлис. По ее мнению, маркизу, каким бы смелым он ни был, в этом деле не хватало храбрости. Она спокойно ждала своего часа.

Теперь же, когда обстоятельства требовали решительности, а маркиз все не возвращался в Лондон, она посчитала, что не обязана мучить себя, и сама поехала в Трун.

В том, что они незамедлительно отпразднуют помолвку, у нее не было ни тени сомнения.

А тогда-то, с удовлетворением думала она, и регент, и все остальные влиятельные особы Англии уже не посмеют закрывать перед ней двери.

Регент всегда относился к маркизу с симпатией. И к его жене был бы вынужден проникнуться уважением, хотя бы притвориться, что это так. А тогда у нее появилось бы все, о чем только можно мечтать: престиж, вседозволенность и богатство.

Чем больше она размышляла над перспективой стать в один прекрасный день маркизой Труна, тем более привлекательной ей казалась эта идея.

Некоторые из ее поклонников выразили бурный протест, когда она объявила о своем намерении уехать из Лондона.

Всем было известно, что леди Дайлис — любовница маркиза. Однако мужчины не переставали крутиться возле нее — многие из них являлись ее любовниками в прошлом, другие не оставляли надежды сблизиться с ней в будущем.

Перед отъездом из Лондона она закатила веселую пирушку у себя дома на Курзон-стрит.

Сейчас, возвращаясь обратно, она представляла с тяжестью в сердце, что о ее неудавшейся поездке скоро заговорят все кому не лень.

«Как так вышло? Как я смогла допустить подобное?» — снова и снова спрашивала она у самой себя.

Ей до сих пор было непонятно, каким образом мужчина, столь крепко сидевший в паутине ее волшебных чар, сумел выпутаться из этих цепких сетей. И почему он остался равнодушным даже после того, как она прижалась к нему, после того, как заключила его в свои объятия.

Что-то сильно повлияло на него, напряженно размышляла леди Дайлис. Но что? Или… кто?

Она воспроизвела в памяти как можно более подробно все, о чем они разговаривали в Труне с маркизом и Фрэдди.

Фрэдди в последнее время часто в открытую проявлял к ней свою неприязнь.

Она и раньше догадывалась, что этот человек может стать когда-то ее открытым врагом, но не придавала своим предчувствиям особого значения.

Сейчас Фрэдди вообще обнаглел.

Это была отнюдь не ревность, она отчетливо это понимала, скорее желание отгородить своего лучшего друга от ее влияния, которое, как ему, наверное, казалось, таило в себе опасность.

Если бы она была мужчиной, то без колебания пристрелила бы этого негодяя и с наслаждением наблюдала бы, как он корчится в предсмертных муках.

Сейчас, однако, ей следовало думать не о Фрэдди, а о маркизе.

«Если мне не удастся стать маркизой, — с ужасом подумала она, — за кого мне выходить замуж?»

Лорд Понсонби, давным-давно добивавшийся ее благосклонности, был очень хорош собой. Но гроша не имел за душой.

Вообще-то лишь единственный человек из ее нынешнего окружения имел достаточно денег — сэр Джордж Уэстон. Но он неизменно навевал на нее тоску и был совсем неинтересен ей в постели.

От отчаяния и обиды она так крепко сжала пальцы в кулаки, что длинные ногти больно впились в ее нежную кожу.

— Как я могла потерять Серле? Не понимаю… Ведь он любит меня, я точно знаю, — беспомощно пробормотала она.

Но в памяти вновь и вновь возникало безразличное лицо маркиза, его бесстрастный взгляд и настораживающее, устрашающее спокойствие.

Неожиданно ей вспомнились сказанные Фрэдди слова о красивой девушке, которая теперь считалась подопечной маркиза, и ее бросило в дрожь.

Перед глазами всплыл образ присутствовавшего на одной из вечеринок маркиза человека более старшего по возрасту, чем остальные гости, по имени сэр Чарльз Лингфилд, который, как выяснилось позже, жил недалеко от Трупа.

Она не пыталась обольстить его, но прекрасно помнила, как он выглядит, потому что старалась не упустить из виду ни одного попадавшегося ей на пути мужчину.

Рано или поздно любой из них мог оказаться полезным.

Фрэдди не сказал, почему этот Лингфилд решил назначить маркиза попечителем своей дочери. Но не раз назвал эту девицу красавицей.

Может, именно из-за нее в маркизе произошло столько разительных перемен?

Нет, решила леди Дайлис. Такого не может быть.

Маркиз постоянно говорил ей, что не выносит молоденьких девушек, называя их угловатыми и малоинтересными.

Среди людей его окружения вообще не было таковых, за исключением тех, чьи матери отличались особенным проворством.

— Валета Лингфилд, — процедила сквозь зубы леди Дайлис.

В ее глазах мелькнуло нечто зловещее, что непременно насторожило бы Валету, если бы в данную минуту она находилась в этом же экипаже.

Все лошади в конюшнях леди Дайлис были отменными, потому что являлись подарками маркиза. Поэтому и поездка до Труна и обратно не показалась ей чересчур утомительной.

Вскоре движение на дороге значительно увеличилось — коляска леди Дайлис достигла окраин Лондона.

А еще спустя некоторое время она уже ехала вдоль Парк-Лейн.

Проезжая мимо Стивингтон-Хаус, леди Дайлис выглянула в окно и окинула печальным взглядом величественное здание.

Буквально сегодня утром она смотрела на него с радостью и представляла, что совсем скоро будет принимать гостей в зале для балов, как делала когда-то мать Серле.

«Только я в отличие от вдовствующей маркизы буду приглашать к себе гораздо более интересных людей», — решила тогда она.

Сейчас вид Стивингтон-Хаус вызвал в ней новый приступ злобы. «Наверное, мне никогда не суждено стоять на верхней ступени той лестницы рядом с маркизом», — с отчаянием подумала она.

Стивингтон-Хаус в оранжево-желтых праздничных лучах заходящего солнца смотрелся потрясающе. Он, несомненно, затмевал своим величием и красотой все другие постройки, располагавшиеся напротив Гайд-парка.

Леди Дайлис прищурила взгляд, заметив у входа в Стивингтон знакомую фигуру.

Для тех, кто хорошо знал маркиза, было практически невозможно не узнать Лайонела Стивингтона. Он очень походил на брата, хотя вечно недовольное и циничное выражение лица делало его непривлекательным.

Многие из знакомых, встречаясь с ним на улице, нередко делали вид, будто не заметили его. Или здоровались с ним холодно и недружелюбно и, не останавливаясь, продолжали свой путь.

Сейчас он был не один, а в обществе высоченного типа неопрятного вида.

Леди Дайлис скривила губы, подумав, что Лайонел наверняка обсуждает в данный момент своего брата, Она была уверена в том, что поведение Лайонела вызвано не чем иным, как злобой и завистью.

Многолетний опыт близкого общения с мужчинами подсказывал ей, что стремление помочь бедным являлось для Лайонела лишь благовидным прикрытием ненависти и неуемного желания навредить брату.

Она не раз в шутку говаривала маркизу, что однажды Лайонел подкараулит его ночью в тени аллей и всадит ему в спину нож. А наутро без зазрения совести станет полноправным владельцем Труна и Стивингтона.

Экипаж почти миновал Стивингтон-Хаус, когда леди Дайлис властно велела кучеру остановиться.

Тот послушно выполнил ее приказ, спрыгнул с козел и осведомился, что ей нужно.

— Передай джентльмену, который стоит вон там, что я желаю поговорить с ним, — сказала она.

Слуга поспешно зашагал по направлению к Лайонелу, а леди Дайлис откинулась на спинку мягкого сиденья, поджала пухлые губы и задумалась.

— Интересно, что понадобилось вашей милости от столь простого человека, как я? — послышался со стороны окна насмешливый мужской голос.

— Зайдите внутрь, — кратко ответила леди Дайлис, поворачивая голову.

Лайонел изумленно поднял брови, но кучер уже открывал перед ним дверь, поэтому, решив подчиниться, он залез в экипаж, расположился рядом леди Дайлис, снял с головы шляпу с высокой тульей и небрежно швырнул ее на сиденье напротив.

Несмотря на то что все его окружение состояло из нищих и оборванцев, он не отказывался от добротной одежды, сшитой по последнему слову моды. Так его действия привлекали больше внимания.

Свободно вытянув вперед ноги и развалившись на сиденье, Лайонел беспардонно оглядел леди Дайлис.

Она почувствовала себя оскорбленной, но решила смолчать. Сейчас ей не стоило обращать внимания на мелочи.

— Вы приходили в Стивингтон, чтобы встретиться с братом, не так ли?

— Конечно.

— Могу я спросить, зачем он вам понадобился?

— Это не секрет, — развязно ответил Лайонел. — Я намеревался взять у него крошки, оставшиеся после ужина. Естественно, и не думал напрашиваться к нему в постель, где обитают красотки вроде вас.

Леди Дайлис не проигнорировала неслыханную грубость.

— Информация, которой вы владеете, сильно устарела, — заявила она. — Теперь ваш брат тратит деньги вовсе не на меня. На другую особу!

Она заметила, что удивила Лайонела. И заинтриговала.

— А я думал, вы крепко привязали к себе его светлость.

— Я тоже так думала, — ответила леди Дайлис. — Но, как выяснилось, крупно ошибалась.

— Забавно, — заметил Лайонел.

— Очень забавно, — согласилась леди Дайлис. — Я решила, что вам первому сообщу эту новость. Ведь для вас она играет особо важную роль. Ваш брат собирается вступить в брак с молодой девушкой.

— Вступить в брак?

Лайонел Стивингтон напрягся.

— Именно, — подтвердила леди Дайлис. — Полагаю, совсем скоро дочь сэра Чарльза Лингфилда станет вашей родственницей.

Лайонел озадаченно сдвинул брови:

— Я прекрасно помню сэра Чарльза… Но никогда не думал, что у него есть дочь.

— В данный момент ваш брат является ее попечителем.

Говорят, она очень хороша собой.

Леди Дайлис отметила, что разговаривает с молодым бунтарем весьма надменным тоном.

И решила, что это всего-навсего ответная реакция на его подчеркнутую беспардонность.

— Расскажите поподробнее об этой девице, — сказал Лайонел после минутного молчания.

Леди Дайлис пожала плечами.

— Меня не удостоили чести познакомиться с ней. Мне просто рассказали о ее существовании, а также о том, что ваш брат выполняет роль попечителя с большим рвением. — Она усмехнулась. — Признаюсь вам честно: меня буквально выпроводили из Труна, как служанку, в чьих услугах больше не нуждаются! Ничего подобного никогда ранее не происходило со мной!

Красивое лицо леди Дайлис исказила обиженная гримаса, и Лайонел рассмеялся.

— Значит, Серле вас бросил? — прямо спросил он, — Что поделаешь! Советую не очень-то расстраиваться; дорогих подарочков вы заполучили от него немало, а освободившееся рядом с ваий место мгновенно займет кто-нибудь другой.

Лайонел наклонился вперед, взял с сиденья напротив свою шляпу и добавил:

— Премного благодарен за информацию.

— Если все пойдет по плану, то в скором времени вы станете дядей! — Леди Дайлис притворно улыбнулась и злобно прищурила глаза. — У вас нет ни малейшего шанса заполучить титул маркиза. И никогда его не было! Ваш брат молод и очень красив.

По тону леди Дайлис Лайонел понял, что действует ей на нервы, что она сгорает от желания поддеть его, разозлить, и опять рассмеялся:

— Желаю вашей милости доброго вечера и удачной охоты!

Леди Дайлис нестерпимо захотелось плюнуть нахалу в лицо.

Но она не сделала этого.

Лайонел беспечно зашагал прочь, туда, где его все еще ждал верзила в грязных одеждах. Леди Дайлис проводила его презрительным взглядом и приказала кучеру трогаться с места, На душе у нее стало еще отвратительнее. Скорее всего потому, что она не могла понять, добилась ли своим поступком чего-нибудь полезного.

К тому же у нее было такое чувство, что Лайонел расстроил ее больше, чем она его.

В данный момент от ненависти к обоим братьям Стивингтон у нее все бушевало внутри.

Рано утром на следующий день маркиз получил записку от матери, в которой та сообщала, что будет очень рада видеть у себя в доме его и Валету Лингфилд. Она знала дочь сэра Чарльза еще совсем крошкой.

Но принять гостей именно в этот день вдовствующая маркиза не могла, поэтому попросила сына приехать позже.

«Я уже давно пообещала твоей тете Доротее, — писала она своим великолепным ровным почерком, — что сегодня навещу ее. Ей уже за восемьдесят. Будет некрасиво и невежливо с моей стороны, если я скажу ей, что в последний момент у меня изменились планы. Знаю, мой мальчик, что ты поймешь меня правильно. С нетерпением жду вас с Валетой Лингфилд завтра в половине первого дня».

За завтраком маркиз кратко пересказал содержание письма от матери Фрэдди.

— Я должен съездить к Валете и сообщить ей, что запланированное нами мероприятие переносится на завтра. Это не займет много времени. Составишь мне компанию?

— Нет, — ответил Фрэдди. — Пока тебя не будет, я просмотрю свежие газеты. А когда вернешься, мне хотелось бы, чтобы ты взглянул на того моего жеребца, о котором я тебе. говорил. Арчер тоже считает, что с ним не все в порядке. Но не может сказать ничего определенного.

Маркиз пожал плечами:

— Если уж Арчер затрудняется определить, в чем проблема, то твой конь либо абсолютно здоров, либо болен очень и очень серьезно.

— Остается только верить в лучшее. — Фрэдди вздохнул. — На своих лошадей я потратил огромные деньги! Выбирал их с такой тщательностью!

— Не переживай! — подбодрил его маркиз. — Думаю, все обойдется. Возможно, твой жеребец реагирует подобным образом на жару. Такое случается.

— Не исключено… — пробормотал Фрэдди. — Мне бы все же хотелось, чтобы ты на него посмотрел.

— Непременно посмотрю! Только съезжу к Валете и скажу, чтобы не наряжалась зря в лучшие одежки!

После завтрака маркиз сразу отправился в путь.

Он ехал на легком фаэтоне, запряженном парой гнедых скакунов, очень похожих друг на друга по цвету, резвому нраву и комплекции. Они двигались невероятно слаженно, и маркиз наслаждался ездой.

«Наверное, Валета будет просто счастлива, когда узнает, что сегодня мы никуда не поедем, — размышлял он. — Уверен, что перспектива ехать вдвоем со мной в гости к моей матушке нисколько ее не радует, скорее пугает. Поэтому, узнав о возможности оттянуть неприятные моменты, она вздохнет с облегчением».

Маркиз усмехнулся.

Он прекрасно знал, что сотни других женщин приняли бы его предложение с восторгом. Более того, что с превеликим удовольствием отправились бы с ним не только к его матери, а куда угодно.

«Интересно, удивится ли мама, увидев Валету, — подумал он. — Эта девушка так разительно отличается от всех других женщин, с которыми я когда-либо появлялся у нее».

Дайлис он никогда не возил к матери. Потому что знал, что та не одобряет их связи.

Вдовствующая маркиза давно молила Бога о том, чтобы ветреница леди Дайлис отстала от ее сына. Когда ей представлялось, что эта особа займет однажды ее место, она содрогалась от ужаса.

«Если бы мама только знала, что еще недавно я был решительно настроен привезти к ней Дайлис в качестве своей будущей жены, — подумал маркиз, ухмыляясь. — Слава Богу, вовремя опомнился! Появлюсь у нее с совершенно другой женщиной. И с намерением поговорить совсем не о свадьбе».

Кучер повернул лошадей налево, а еще через пару минут остановил их у дома Валеты.

Маркиз удивился, увидев выбегающую из главного входа няню.

Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, в каком она пребывает состоянии. Ее опухшие глаза красноречиво говорили о том, что она плакала, лоб испещряли глубокие морщины, лицо выражало тревогу и страх.

— О, милорд, милорд! Хорошо, что вы здесь! Как же хорошо! Я уже хотела послать кого-нибудь за вашей светлостью! А вы взяли и сами приехали!

Она кричала так взволнованно, произнося слова так быстро, что в первое мгновение ничего не понимающий маркиз в недоумении молчал. Потом быстро спрыгнул на землю.

— В чем дело? — спросил он. — Наверняка Николас что-нибудь натворил!

— Нет, нет, милорд! — протараторила няня Валеты. — Николас ничего не делал! О, милорд! Он вообще ни при чем…

А вот Гарри… Их забрали вместе с мисс Валетой!

— Забрали?

Маркиз влетел в дом и огляделся по сторонам в небольшом холле. Няня вошла вслед за ним.

— Двое мужчин, милорд. Ворвались к нам… схватили Валету и мальчонку, накинули им на головы покрывала… Это какой-то кошмар, милорд! — У няни сильно дрожали руки, и казалось, она вот-вот упадет. — Их увезли на коляске…

Маркиз крепко взял ее за руку, провел к стоявшему у стены стулу и помог ей сесть.

— А теперь постарайтесь успокоиться и расскажите мне все по порядку, — спокойно сказал он.

Няня перевела дыхание.

— О, милорд! Это ужасно! — пробормотала она.

— Расскажите мне все по порядку, — более настойчиво потребовал маркиз.

— Даже не знаю… Не знаю, с чего начать…

— Например, с того, где вы находились и что делали в этот момент, — подсказал маркиз.

— Я была в гостиной, милорд, — произнесла няня убитым голосом. Наверное, говорить более четко я медленно у нее не получилось бы.

— Чем вы занимались?

— Чистила ковер, милорд. А мисс Валета ставила цветы в вазу… Цветы из сада.

Она громко всхлипнула и продолжила:

— В дверь постучали. Мисс Валета сказала: «Няня, я открою», — и вышла в холл. Там сидел Николас.

— Что он делал в холле? — спросил маркиз.

— Играл в старые игрушки, милорд… Те, что мисс Валета разыскала для него на чердаке.

— Что было дальше?

— Я услышала, как мисс Валета сказала: «Здравствуй, Гарри! Вижу, ты принес нам масло».

— Кто такой Гарри?

— Соседский мальчишка, — объяснила няня. — Мы много чего покупаем у мистера Хопсона. Два раза в неделю он присылает нам масло.

— Что произошло потом? — спросил маркиз.

— Потом… Потом мисс Валета крикнула: «Это Гарри, няня.

Нам нужно что-нибудь, кроме масла? Яйца, например». Я ответила, лучше купим завтра сразу десяток. Понимаете, милорд, теперь, когда у нас Николас, мы уж стараемся откормить его, бедолажку…

— Об этом расскажете мне потом, — перебил ее маркиз. — Сейчас мне важно знать, что случилось с мисс Лингфилд.

— Я, старая курица, даже не предчувствовала ничего худого, милорд! Продолжала себе начищать ковер. Как вдруг услышала страшный крик Николаса.

«Они пришли за мной! За мной! Хотят опять забрать меня!

Спасите! Спасите!» — именно так он и кричал.

Потом раздались его шаги на этой вот деревянной лестнице. Видно, бедняга так перепугался, что бежал как угорелый!

— Вы так и оставались в гостиной? — спросил маркиз.

— Нет. Я подумала, что происходит что-то странное, и пошла в холл, чтобы посмотреть, в чем дело. Тут послышался крик мисс Валеты. Это был жуткий крик, милорд. Так кричат от страха.

— Вы что-нибудь успели увидеть?

— Да, милорд, успела. Голова мисс Валеты была обмотана покрывалом. Какой-то человек выносил ее в дверь к коляске, что стояла во дворе.

— Что это была за коляска? — Маркиз сосредоточенно сдвинул брови.

— Не могу сказать, милорд. — Няня беспомощно всплеснула руками. — Помню только, что она была закрытой и старой. И очень темной.

— Они посадили мисс Валету внутрь? — спросил маркиз.

— Да, да. Я сама видела, как тот человек впихнул ее в эту коляску, милорд. А второй вынес Гарри тоже с покрывалом или с мешком на голове. Засунули в свой экипаж и его и уехали. Я хотела было побежать за ними, но ноги у меня словно деревянными стали — отказались слушаться!

— На козлах сидел кучер?

— Да. Только он был не в ливрее… По крайней мере мне так запомнилось… — пробормотала няня несчастным тоном.

— Сколько у них было лошадей? — спросил маркиз.

Няня на мгновение задумалась:

— Вроде две… Я точно не помню. Я пыталась заглянуть в окно этой чертовой коляски. Хотела увидеть мисс Валету. Но не смогла: на окнах висели темные шторы…

Голос няни сильно задрожал, и по ее морщинистым щекам покатились крупные слезинки. Она закрыла лицо руками и сгорбилась под тяжестью своего страшного горя.

— А где Николас? — спросил маркиз, выждав минуту.

— Наверное, под кроватью мисс Валеты, милорд, — прошептала няня, не убирая ладоней от лица. — Он всегда там прячется, если чего-то пугается…

Маркиз побежал вверх по лестнице, а оказавшись на втором этаже, увидел три двери. Все они были закрыты. Следовало найти спальню Валеты.

В первой комнате царил полумрак. На стоявшей у стеньг кровати лежало покрывало мрачной расцветки. Наверное, на ней давно никто не спал — создавалось такое ощущение, что на покрывале этом лежит слой пыли.

Маркиз сразу решил, что ошибся, рванул ко второй двери и распахнул ее.

И сразу понял, что именно здесь спит Валета.

Небольшая деревянная кровать у окна была накрыта белоснежным воздушным муслином. А столик посередине комнаты — такой же скатертью.

Наверное, именно так должна выглядеть спальня молоденькой девушки, подумал маркиз.

Здесь пахло свежестью, лавандой и розами.

Эта комната не походила ни на одну из тех, в которых он развлекался с леди Дайлис и подобными ей красотками.

Было тихо. Слышалось лишь пение птиц из сада за окном и мерное жужжание пчелы, которая кружила над букетом стоявших в вазе на столе цветов.

Неожиданно тишину нарушило всхлипывание, и маркиз сразу понял, кто его издал.

— Все в порядке, Николас, — спокойно произнес он. — Тебе абсолютно нечего бояться. Выйди, пожалуйста. Я хочу с тобой поговорить.

Ответа не последовало. Маркиз подошел к кровати, нагнулся и приподнял край муслинового покрывала.

Мальчик, едва не вдавившийся в стену, издал ужасающий вопль.

— Послушай, Николас, — сказал маркиз. — Мне очень нужна твоя помощь.

— Они… заберут меня! — выкрикнул Николас срывающимся голосом. — Опять… заберут меня! И станут… жечь мне ноги! Я к ним… не хочу! Не хочу!

— Кто тебя заберет? — спросил маркиз.

Николас опять ничего не ответил, по-видимому, был до смерти перепуган.

Маркиз опустился на колено и заговорил как можно более спокойно:

— Прошу тебя, Николас, выслушай меня очень внимательно. Злые люди, которые приходили сюда, увезли мисс Лингфилд. Если ты не хочешь, чтобы они причинили ей вред, то должен помочь мне. Расскажи, что ты видел. Пожалуйста.

В какой-то момент маркиз уже решил, что ему не справиться с детским страхом. Но ошибся. На протяжении некоторого времени Николас не двигался с места, потом медленно пополз к маркизу.

Выбравшись из-под кровати, он суетно и порывисто, как животное, ищущее убежища, бросился маркизу на шею и прижался к нему, дрожа всем телом.

В первое мгновение маркиз даже растерялся. Но, придя в себя, медленно, чтобы не напугать ребенка больше, чем он уже был напуган, поднялся на ноги.

— Никто тебя не обидит, Николас. Ты должен мне поверить. Выгляни в окно, тогда убедишься, что те люди уехали, — успокаивающе сказал он и поднес ребенка к широкому прозрачному окну. — Видишь, бояться нечего!

Мальчик внимательно и боязливо оглядел двор и едва заметно кивнул.

— Я обязан найти мисс Лингфилд, Николас! — сказал маркиз. — Но не смогу это сделать, если ты мне не поможешь.

Скажи, кто те люди, которые забрали ее.

Николас вздрогнул, испуганно расширил глаза и тихо шепнул маркизу на ухо:

— Я видел… Билла!

— Кто такой Билл?

— Он колол мои ноги иголками!

Мальчик обхватил шею маркиза так крепко, что тот чуть не задохнулся.

— Успокойся, Николас. Они больше не причинят тебе боли!

Я обещаю, — пробормотал маркиз, осторожно ослабляя хватку Николаса.

Теперь он знал, что люди, похитившие Валету, были каким-то образом связаны с Сиббером. Неясным оставалось одно: зачем им понадобился незнакомый мальчик.

Маркиз задумчиво вышел из комнаты и спустился вниз по лестнице, неся на руках Николаса.

Няня все еще сидела на стуле у стены.

— Как выглядит этот Гарри? — спросил у нее маркиз.

Она неуверенно поднялась на ноги.

— Волос у него светлый, милорд…

— А сколько ему лет?

Няня пожала плечами:

— Точно не знаю, милорд. Наверное, семь или, может, восемь…

— Он, случайно, не похож на Николаса? — спросил маркиз.

— Я бы не сказала. Разве что цветом волос…

Маркиз решил, что Гарри приняли за Николаса, но вслух этого не произнес. Сказал другое:

— Вам с мальчиком следует поехать со мной в Трун и пожить там некоторое время. А за мисс Лингфилд не переживайте. Я сделаю все, что только в моих силах, чтобы отыскать ее.

— О, милорд! Как я надеялась, что услышу от вас именно эти слова, — запричитала няня. — Я ужасно волнуюсь за свою девочку! Что с ней сделают эти мерзавцы?

— Успокойтесь, няня. Я обещаю, что разыщу мисс Лингфилд, — спокойно сказал маркиз. — Только не поддавайтесь панике, прошу вас.

Няня кивнула и озабоченно осмотрелась по сторонам.

Поняв, о чем она думает, маркиз покачал головой:

— Нам не следует терять ни минуты. Если вам что-то понадобится из личных вещей, мы пришлем сюда кого-нибудь из слуг. Мне кажется, мальчика необходимо увезти из этого места как можно быстрее. Только тогда он окончательно успокоится.

Не дожидаясь ответа няни, маркиз решительно вышел из дома и усадил Николаса в фаэтон. Сначала ребенок ни в какую не хотел разжимать ручки, но, увидев, что он в коляске высоко над землей, и услышав добродушное фырканье лошадей, на мгновение забыл о своем страхе, уселся на сиденье и закрутил головой.

Няня тоже забралась в фаэтон, а за ней и маркиз. И кучер дернул за поводья.

Ехали очень быстро.

По дороге маркиз напряженно раздумывал о том, что произошло с Валетой и почему ее похитили. Предположительно это были люди Сиббера.

Ему казалось, что Сиббер остался вполне доволен полученной за Николаса суммой, ведь он заплатил ему гораздо больше, чем следовало.

Выкупить ученика у мастера вполне можно было за треть того, что получил трубочист.

Может, это своеобразная месть? — подумал маркиз. Такого типа, как этот Сиббер, победа над ним женщины запросто приведет в бешенство…

Они выехали на главную дорогу, и впереди показался блистательный Трун. Озеро перед ним, залитое ярким светом солнца, казалось издали наполненным не водой, а расплавленным золотом.

Увидев Трун, Николас содрогнулся и крепче прижался к маркизу. Тот обнял его и утешающе похлопал по плечу:

— Не бойся. Здесь ты будешь в полной безопасности!

— Трубы… — пробормотал мальчик. — Много-много… труб…

— Не беспокойся, — ответил маркиз. — Ни в одной из этих труб больше ни разу не появится мальчик-чистильщик!

Он сказал об этом настолько уверенно, что сам поразился.

И усмехнулся, подумав, что Валета одержала победу в их необычной войне.

При мысли, что она может никогда об этом не узнать, у него больно сжалось сердце.

Он прекрасно сознавал, что найти ее будет очень непросто. Но был настроен невероятно решительно.

Когда фаэтон остановился у главного входа в Трун, к нему подбежал мальчик-конюх.

— Приготовьте самую быструю и легкую из моих колясок и запрягите в нее пару гнедых порезвее, — велел ему маркиз, спрыгнул на землю, снял Николаса, взял его за руку и принялся вместе с ним подниматься по лестнице.

Выбравшаяся из фаэтона няня засеменила за ними следом.

— Сообщите миссис Филдинг и мистеру Чемберлену, что я немедленно желаю их видеть, — сказал маркиз дворецкому, едва переступил порог дома.

— Слушаюсь, милорд!

— А где капитан Уэйборн?

— В библиотеке, милорд.

— Попроси и его спуститься сюда, — велел маркиз.

Дворецкий поспешно удалился.

Мистер Чемберлен и миссис Филдинг появились в одно и то же время с противоположных сторон. Лица обоих выглядели обеспокоенно.

Маркиз стоял посередине холла, держа за руку маленького Николаса.

— Эта женщина и этот ребенок некоторое время поживут в моем доме, — сообщил он. — Прошу вас особо внимательно следить за Николасом. Никто не должен его трогать.

— Трогать? — непонимающе переспросила экономка.

— Мисс Лингфилд похитили какие-то люди. А вместе с ней и соседского мальчика, сына одного фермера. Я предполагаю, что его перепутали с Николасом. Поэтому и прошу не спускать с ребенка глаз.

Мистер Чемберлен от изумления приоткрыл рот. В этот момент в холл выбежал Фрэдди.

— Говоришь, мисс Лингфилд похитили? — встревоженно воскликнул он. — Этого не может быть, Серле! Объясни мне скорее, о чем речь!

— Когда я приехал, Валеты Лингфилд уже не было, — ответил маркиз. — Ее увезли какие-то люди. В одном из них Николас узнал Билла, человека Сиббера.

— Того трубочиста? — спросил Фрэдди.

— Да!

Маркиз повернулся к мистеру Чемберлену:

— У вас есть адрес Сиббера?

— Конечно, ваша светлость. Он чистит трубы в Стивингтоне, поэтому я и попросил его приехать в Трун.

— Этот тип из Лондона? — удивленно спросил маркиз.

— Да, — спокойно ответил управляющий. — Никто из местных трубочистов не согласился работать в Трупе. Здесь слишком много труб. Поэтому мне и пришлось просить Сиббера приехать сюда.

Маркиз покачал головой:

— Понятно… Никогда бы не подумал, что этот человек — лондонец.

Теперь он ощущал еще большую тревогу. Внутренний голос твердил ему, что отправляться на поиски Валеты следует незамедлительно.

— Принесите мне его адрес, — скомандовал маркиз. — А еще два пистолета. Фрэдди, думаю, нам они пригодятся!

Мистер Чемберлен подал знак рукой стоявшему у стены лакею. Тот поспешно зашагал прочь.

— Не могу поверить, что происходящее — правда, — произнес Фрэдди, ошарашенно глядя на друга.

— Мы должны поторопиться! Сейчас нам дорога каждая минута! Разговаривать будем позже! — выпалил маркиз. — Миссис Филдинг, позаботьтесь о наших гостях. Устройте их поудобнее и, если потребуется, пошлите кого-нибудь к ним домой за вещами.

— Они будут жить здесь? — спросила экономка.

— По крайней мере до того момента, пока я не вернусь, — ответил маркиз.

— Вы привезете мисс Валету, милорд? — со слезами на глазах спросила няня. — Я буду молить Господа, чтобы Он помог вам… — Ее голос оборвался.

— Почему-то я уверен, что смогу отыскать ее, — спокойно ответил маркиз. — Не убивайтесь, няня. И позаботьтесь о мальчике. Он очень напуган.

Няня положила шершавую ладонь на светловолосую детскую головку.

— Бог вам в помощь!

Маркиз отпустил руку Николаса, а тот захныкал и крепко обхватил его за ногу.

— Я поеду с вами! — закричал он. — Вы защитите меня от всех! Возьмите меня с собой!

— Ты должен остаться здесь, — спокойно ответил маркиз. — Здесь тебя никто не обидит, можешь мне поверить! А если ты будешь хорошо себя вести, то мистер Чемберлен даже подберет для тебя какого-нибудь пони и позволит покататься на нем.

Личико Николаса просияло.

— Такого же, как Рафус?

— Не знаю, — сказал маркиз. — Ты посмотришь на него и сам решишь, такой же твой Рафус или другой.

Мистер Чемберлен и Фрэдди смотрели на него в полном недоумении. Ни один из них не ожидал, что он способен так терпеливо разговаривать с детьми.

Сам маркиз не замечал изумления окружающих: был слишком занят беседой с малышом, а еще больше — мыслями о Валете.

— А вы скоро вернетесь? — задрав голову кверху, спросил Николас.

— Как только найду твою мисс Лингфилд, — ответил маркиз.

Ребенок разжал ручки и кивнул.

— Я буду молиться каждую минуточку, милорд! Буду молиться, — застонала няня. — Бедная моя девочка! Детка моя!

Экономка бережно обхватила ее за талию и повела вверх по лестнице.

А мистер Чемберлен протянул руку Николасу:

— Полагаю, мы можем отправиться к пони прямо сейчас, мой друг.

Испуганное выражение лица мальчика тут же сменилось восторженно-любопытным.

Маркиз повернулся к Фрэдди:

— Ты готов к такому испытанию?

— Вот пистолеты, милорд! — провозгласил вернувшийся лакей. — И адрес Сиббера! Он оставил свою карточку управляющему, когда приезжал сюда в прошлый раз.

— Больше этот мерзавец никогда ничего не оставит здесь, — мрачно заявил маркиз.

И взял карточку у лакея.

Подобные штуковины заказывали себе многие торговцы и ремесленники. На карточках был представлен перечень оказываемых ими услуг, их имя и адрес.

Забавно, ведь многие из них не знали ни единой буквы!

Маркиз прочел вслух:

СИББЕР

Трубочист

Дак-Лейн, 9,

Сейнт-Джайлз.

Просит сообщить о предлагаемых им услугах всем,

всем, всем. Чистит трубы различных конструкций

и размеров, а также закопченные котлы и прочие

вещи. Работает очень качественно и аккуратно.

ПОМОГИТЕ СВОИМ ТРУБАМ!

Обращайтесь к Сибберу!

ЧИСТЫЕ ТРУБЫ КРУГЛЫЙ ГОД!

Лакей протянул Фрэдди отполированную коробку с двумя дуэльными пистолетами.

Тот взял один из них, положил его во внутренний карман пиджака, а второй подал маркизу, все еще рассматривавшему карточку.

— Сейнт-Джайлз, — пробормотал маркиз.

Худшего места для местонахождения Валеты нельзя было придумать.

Жители Лондона прекрасно знали, чем славился район Сейнт-Джайлз. Об ужасах, происходивших в нем ежедневно, говорил весь город. Некоторые из расположенных там притонов обходила стороной даже полиция.

Насколько знал маркиз, в каждом из этих грязных заведений обитали человек по четыреста отъявленных преступников.

В них обучали разным «ремеслам» детей и подростков.

Мальчики выходили оттуда ворами, карманниками, мошенниками, разбойниками, драчунами и даже убийцами.

Девочки — воспитанницы этих притонов в лет двенадцать-тринадцать становились проститутками.

Однажды маркиз читал огромную статью, опубликованную специальным комитетом, в которой обсуждались проблемы Сейнт-Джайлза.

«Надеюсь, Валета не видела этой статьи», — размышлял он сейчас, с ужасом глядя на карточку Сиббера.

А о том, что ее саму увезли туда, было страшно даже думать. Любая женщина, воспитанная в приличной семье, лишилась бы чувств, очутившись в подобном месте.

Маркиз сунул карточку в карман, взял у Фрэдди пистолет и решительно зашагал к выходу.

Парочка резвых гнедых, запряженных в легкий фаэтон, уже стояла во дворе.

Когда маркиз и Фрэдди забирались на сиденья, конюхи удерживали скакунов — энергичных, полных сил, жаждущих поразмять ноги.

Маркиз решил, что будет сам управлять лошадьми, хотя кучера тоже взял с собой.

В путь отправились незамедлительно. Причем на такой скорости, что Фрэдди сразу понял: маркиз настроен как никогда решительно. И ради достижения намеченной цели преодолеет любую преграду.