Нежданная ученица (СИ)

16 Глава. Решающая встреча

Селингер. Небольшое по протяженности, но весьма заселенное княжество. Оно было также и довольно воинственным, но как выразилась Мидара, «мальчики любят играть в войну». Должно быть, она знала, что говорила.

Погода была прекрасной, теплой и солнечной. Дорога ровной и прямой, оповестительный знак был запущен, но настроения путников это не повысило. Сьерры были откровенно подавлены, Эйлар о чем-то напряженно размышляла, а Малин молчала больше обычного. До сих пор ее никогда еще не нанимали в роли сиделки. И хотя ничего из того, что требовалось сделать, не являлось для нее новостью, Малин не была довольна. Это было не по ней, но и отказаться тоже как-то нехорошо. Впрочем, Эйлар помогала ей, пусть и не во всем, но эта молчаливая поддержка облегчала задачу да и была приятна. Странная парочка, приняв свой истинный облик, оказалась двумя молодыми девушками и не сказать, что их нынешняя внешность нравилась Малин больше. Разумеется, смотреть на них стало гораздо приятнее. Но манеры и поведение, казалось, даже усугубились. Командный, приказной тон Мидары стал еще более нетерпим. Эвианн слишком часто смотрела на себя в зеркало, любуясь отражением и ни до чего другого ей не было дела. А ее капризы стали куда отчетливее.

Состояние Ирвина оставалось прежним. Правда, он уже мог ходить самостоятельно, садиться, вставать и даже держать в руке ложку, хотя донести ее до рта не приходило ему в голову. Он все также ни на что не реагировал, не пытался говорить и ничего не делал без помощи со стороны. Если его поднимали, он шел, останавливали — садился, и это было все.

Лишь спустя пару дней наступило легкое улучшение. Казалось, Ирвин начал понимать некоторые слова. Началось с того, что Мидара, заметив, что он едет верхом, опустив руки вдоль тела, воскликнула:

— Ради бога, Ирв, возьми вожжи! Ты упадешь, в конце концов!

Сьерр поднял руки и, помедлив, взял поводья.

— О господи! — ахнула Мидара, — вы видели? Он меня понял. Ирв! Ирвин, ты слышишь меня?

Но для утомленного разума это было уже слишком. Брат не повернул головы.

Сьерры вздохнули и переглянувшись, опустили головы.

— Может, ты мне объяснишь, что с ним такое? — вполголоса спросила Малин у Эйлар, ехавшей рядом, — и вообще, откуда он взялся? Ведь раньше его не было.

— Был. Он всегда был с нами.

— Но как? — недоумевающее нахмурилась наемница.

— Он находился в моей сумке.

Малин посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

— Лара, в твоей сумке и карлик не поместится. Это невозможно.

— Это смотря какое проклятие.

Лицо той выразило такое искреннее изумление, что Эйлар сдержала смешок.

— Неодушевленный предмет. Статуэтка. Вот такая, — она показала размер, — в сумке легко умещается.

— Господи. Превратить живого человека в статую?! Кто сотворил такое? Это тот человек, что вас преследует?

Девушка кивнула. Глаза Малин расширились.

— Ну, тогда я понимаю вашу спешку. Не хотела бы я подвернуться ему под руку.

— Ей, — поправила ее девушка, — это она.

Наемница пару секунд переваривала это заявление, а потом отозвалась:

— Ну да. Ясно. И ничего удивительного. Знаешь, порой бабы, то есть, женщины, если их достать, становятся настоящими сучками. Любого мужика переплюнут.

Эйлар знала это не хуже. Хотя весь опыт ее прежней жизни сводился к тому, что не доверять и опасаться следовало именно мужчин. Но были в том мире и женщины. Как раз из тех, с кем лучше было не связываться.

До сих пор в их маленькой компании именно девушка решала, куда им следует ехать. Но как только они очутились на территории Селингера, все изменилось. Теперь командовала Мидара. И не сказать, чтобы плохо. К слову, командовать у нее всегда выходило исключительно хорошо. Единственное, что она усела делать, как следует, по-настоящему.

Они следовали в городок под названием Асмахар. И туда они должны были попасть не позднее, чем через трое суток. Изучив карту, Мидара прикинула в уме и решила, что они успеют оказаться в Асмахаре к сроку, если не будут нигде задерживаться. И будут останавливаться в трактирах лишь на ночь.

Нельзя сказать, чтобы Эйлар не понимала, какую цель преследует Мидара. Все было очевидно. Должно быть, в Селингере она надеется получить помощь. В Асмахаре сьерра назначила встречу с кем-то, кому послала весть. Все ясно. И судя по тому, что Эвианн не задавала никаких вопросов, она тоже была в курсе дела.

Вопрос был в другом. Что следовало делать ей, Эйлар? Она не питала никаких иллюзий насчет того, что сьерры будут благодарны ей до такой степени, что станут заботиться о ней всю оставшуюся жизнь. И поехала с ними отчасти потому, что спасала собственную шкуру, хотя это была, разумеется, не единственная причина. Она могла скрыться из поля зрения владетельницы куда проще и легче в одиночку. Да, скрыться и скрываться до конца дней своих. Без малейшей надежды на нормальное существование, на легальность ее деятельности, на простую возможность быть магом, у которого есть лицензия и полное право на магические действия. Недоучившаяся ученица. На ней можно было смело ставить крест. Так что, побег был попыткой изменить в этом хоть что-то. Сьерры, даже в изгнании остаются сьеррами и у них есть возможности. Может быть, здесь, в чужой стране Эйлар удастся хоть как-то устроиться.

Может быть. Для душевного спокойствия следовало надеяться на лучшее. Но девушка почему-то думала о самом худшем. О том, что их настигнут и кара будет ужасна. О том, что ее просто оставят здесь, в Селингере и позволят жить так, как получится, без помощи и поддержки. Да, Эйлар было не привыкать. Она сумеет и выжить, и устроиться. Но это будет совсем не то, чего бы она хотела и к чему стремилась.

А пока она начала все чаще замечать, как изменились сьерры после посещения мага Мэнфрейда. Странно, неужели только обретение изначального облика повлияло на них столь сильно? До сих пор они вели себя сдержанно, старались уподобиться обычным людям. Но теперь… То ли, близость цели действовала на них подстегивающее? Сейчас они входили в трактир так, словно он принадлежит им, отдавали приказания, а не просили и их слушали, им подчинялись, кланялись, называли господами.

Хуже всего это отразилось на Малин. До сих пор ее присутствие было самим собой разумеющимся. Ей позволялось участвовать в обсуждениях, вставлять слово в разговоры, задавать вопросы. Теперь же сьерры брезгливо морщились, когда наемница оказывалась слишком близко, заявляли, что от нее разит потом, что физиономия этой простолюдинки действует им на нервы. Она не должна сидеть с ними за одним столом, она не должна входить в их номер, не должна ехать рядом, только позади, не должна задавать вопросы и вмешиваться в беседы вышестоящих.

Малин не сразу осознала всю глубину этой перемены, за что и поплатилась. Ей в ясных и недвусмысленных выражениях указали на нее место. А ведь она всего лишь посоветовала ехать более длинной, объездной дорогой, поскольку у нее было подозрение, что короткая заключает в себе опасности в виде грабителей и бандитов всех мастей.

— Не смей мне указывать, ничтожество, — холодно и презрительно припечатала Мидара, — ты должна открывать свой рот лишь тогда, когда тебя о чем-нибудь спросят.

Лицо Малин стало отрешенно-замкнутым. Она плотнее сжала губы, так, что они превратились в прямую линию и придержав повод, отстала, пристраиваясь позади.

— А когда отвечаешь, не забывай добавлять: «ваша милость» и низко склонять голову, — проговорила Эйлар неожиданно.

Она вовсе не собиралась вмешиваться, но ее язык отреагировал быстрее головы.

Обе сьерры повернулись в ее сторону. На их лицах было написано искреннее изумление.

— Что с тобой, Лара? — спросила Эвианн.

Мидара сощурилась.

— Кажется, она хочет сказать, что мы не правы. Не так ли, Лара?

— Я всего лишь хочу сказать, что у вас короткая память. Малин охраняет нас и к ее советам относительно дорог следует прислушиваться. Вы ведь помните, что случилось, когда мы встретили грабителей? Малин спасла если не жизни наши, то наши кошельки и содержимое наших сумок. К тому же, те подонки хотели и лошадей отнять.

— Она служит нам за деньги, — отрезала старшая сьерра, — за то, что рискует своей шкурой. Это ее работа.

— Но никто не платил ей за то, чтобы помочь нам тогда… и в Хаере. А теперь вы вдруг вспомнили об ее месте.

— А тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь? — прошипела Мидара, — ты позабыла, кто мы?

Эйлар взглянула ей прямо в глаза.

— Я помню, кто вы. Вы — преследуемые беглецы, обвиненные в оскорблении государственной власти. Вы хотите и мне указать на мое место, госпожа сьерра?

— Перестаньте, — вмешалась Эвианн тихо, — прекрати, Мид. Ты не права.

— Неужели? Я не права? Разве мы опустились до такой степени, что нас уже не следует уважать?

— Я помогала вам по собственной воле, — продолжала Эйлар свистящим шепотом, — вы умоляли меня о помощи, госпожи сьерры, и я согласилась на это. Согласилась, нарушив приказ владетельницы. А теперь мое уважение измеряется в количестве поклонов, вежливых слов и почтительных титулованных обращений? Может быть, вам следовало прихватить не меня, а одного из придворных?

— Я ценю все то, что ты для нас сделала, — Мидара вскинула голову, на ее щеках проступил румянец, — и я помню, чем мы тебе обязаны. Но я не люблю, когда об этом напоминают… в такой форме.

— Я не напоминала вам об этом, госпожа сьерра, и не собиралась напоминать. До тех пор, пока мне не указали на мое место.

— Она просто вспылила, — вставила Эвианн, — не надо сердиться, Лара. Мы и не собирались тебя задевать. Но эта наемница не должна вести себя с нами, как равная.

— До сих пор вы на этом настаивали. И ее замечание было дельным. Мы не должны ехать по этой дороге. Это может быть опасно.

— Но здесь короче.

— У нас нет отряда вооруженных до зубов воинов. К тому же, мы можем попасть в ловушку, которой не ожидаем. В конце концов, вы платите Малин за собственную безопасность. Она всего лишь выполняет свою работу.

— Хорошо, — с усилием выдавила из себя Мидара, — мы поедем по другой дороге. Но если мы опоздаем к назначенному сроку в Асмахар, я знаю, кого выставить виновными.

— Виновными перед кем? — осведомилась Эйлар не менее холодно, чем сама сьерра.

— Оставим это. Мы теряем время.

Мидара развернула коня и направила его к развилке. Остальные последовали за ней.

— Не сердись, Лара, — тихо сказала Эвианн, проезжая мимо, — честное слово, мы очень тебе благодарны.

И последовала за своей сестрой.

Эйлар очень захотелось развернуться и отправиться в противоположную сторону. Она даже видела, как делает это. Каким бы это было облегчением! Но, помимо Мидары, была еще и Эвианн, в сущности, добрая девушка, однако, находящаяся под влиянием сестры, и Ирвин, который уж точно ни в чем виноват не был. К тому же, сильно пострадал и даже двинуться без помощи не может.

— Не стоило этого делать, — заметила Малин, — но все равно, спасибо.

— Не за что. Я ненавижу высокомерие в любой форме. Тем более, в такой ситуации. Когда все было очень плохо, они были готовы выдавать себя за простолюдинов и позволяли называть себя на «ты». Зато теперь они вспомнили о своем происхождении.

— Все благородные сделаны из одного теста. Я давно привыкла к этому. Но знаю точно: не стоит их злить.

— Они будут со мной считаться, — тихо проговорила Эйлар, буквально себе под нос, — иначе на деле убедятся, что даже ученица мага кое-чего стоит.

Если Малин и расслышала это, то не подала вида.

Как и предполагал Мэнфрейд, и на что он втайне рассчитывал, кавалькада владетельницы остановилась перед его домом на другой день, к обеду. Он видел их приезд в хрустальном шаре и даже не потрудился встать, чтобы открыть перед ними дверь.

Он не поднялся из недр кресла даже тогда, когда в гостиную вошла Эгленис собственной персоной. За ней следовал нынешний придворный маг и четверо вооруженных охранников.

— Вы выбрали неподходящий день для визитов, сударыня, — негромко проговорил маг, — я не ждал вас столь скоро.

— И ошибся! — торжествующе выпалила она, — уж вы, конечно, рассчитывали, что мы не будем столь расторопны. В таком случае, не буду тратить время на представления. Вы знаете, кто я. И вы не должны сидеть в моем присутствии.

— Я уже давно не нахожусь на службе Тариолы, сударыня. И являюсь жителем Ваннизиана. Так что, вы не вправе требовать соблюдения дворцового этикета от пожилого человека.

— Наглец! — припечатала Эгленис, шагнув вперед и сунув руку в сумочку, — вас следует поучить хорошим манерам.

— Не угрожайте мне моим же оружием, — усмехнулся Мэнфрейд, — вы уверены, что оно сработает против его собственного хозяина?

Владетельница заколебалась. Ее рука некоторое время находилась в сумочке, потом она вытащила ее.

— У меня есть и кое-что другое. Но не в этом суть. Суть в том, что здесь были беглые преступники, а вы помогли им. Вы ведь помогли им? — она впилась взглядом в мага, — сняли заклятие?

— Разумеется, снял.

— Вы не имели права этого делать.

— Я имею право снимать собственные проклятия, сударыня.

— Это было их наказание. Вы не имели права снимать их! — Эгленис топнула ногой, — вы не смели этого делать!

— Это вы не имели права использовать подобные заклятия.

— Что-о?! Я имею право делать все, что мне вздумается! Не смейте мне указывать! Я — владетельница Тариолы!

— Все верно. Но здесь, как вы уже успели заметить, не Тариола. Здесь Ваннизиан, где имеется собственный правитель, чтобы указывать.

— Хьюго, — владетельница обернулась к магу, — ты должен разобраться с ним, чтобы он был почтительней.

— Что значит, разобраться?

— Мне все равно, что ты будешь делать. Любой способ хорош для этого.

— Вы предлагаете мне напасть на господина Мэнфрейда, ваша милость? Запустить в него молнией, к примеру?

— А хотя бы и молнией, — нетерпеливо отозвалась она, — надеюсь, это научит его вежливости.

— Ваша милость, я не стану нападать на мага, который заведомо сильнее меня. И опытней. Тем более, что повод не кажется мне существенным.

— Что ты сказал?

Но поскольку сэр Хьюго был абсолютно уверен, что со слухом у нее все в порядке, повторять он ничего не стал.

— Значит, оскорбление владетельницы Тариолы не кажется тебе достаточным поводом для наказания?

— Для начала, я не имею права его наказывать. Как не имеете его и вы, госпожа владетельница. К тому же, мы сюда прибыли по другому поводу.

Мэнфрейд на протяжение этой, так сказать, беседы сидел абсолютно спокойно, безмятежно потягивая вино из бокала и заедая его хорошо прожаренным мясом. Он вел себя так, словно присутствие в его доме таких «гостей» — дело обычное, обыденное, и успело ему поднадоесть.

— Здесь я устанавливаю правила, — отрезала Эгленис, — мне решать, как с ним поступить.

— Ваше решение может нарушить законы Ваннизиана, госпожа владетельница.

— Плевать мне на Ваннизиан! — вскричала она, — я сделаю так, как решила!

— Вы — не владетельница мира, сударыня, — вступил в разговор Мэнфрейд, — всего-навсего, Тариолы.

— Замолчите!

— Не так-то просто заставить меня молчать, если я этого не хочу. А мне очень хочется сказать вам кое-что. Вы воспользовались моими таррами для того, чтобы совершить самый мерзкий поступок в своей жизни. Пока самый мерзкий. Но больше вам этого не удастся. Отныне все мое вернется ко мне и никто, кроме меня этим не воспользуется.

Владетельница уставилась на него. Потом рассмеялась:

— Неужели? «Все твое», как ты выразился, лежит у меня в сумочке. А кое-что вот здесь, — она разжала кулак, продемонстрировав ему тарру, — это я припасла специально для тебя.

И в следующее мгновение сжала ее пальцами.

Мэнфрейд тяжело вздохнул. Сэр Хьюго покачал головой.

— Воистину, глупость человеческая не знает пределов, — проговорил старый маг, — неразумная женщина, дорвавшаяся до власти, ты еще не поняла? Слова мага — не просто слова.

Он щелкнул пальцами и на столе перед ним появилась небольшая кучка тарр, пара жезлов и несколько свитков.

— Я не понимаю, — растерянно пробормотала Эгленис и посмотрела на Хьюго, — почему она не сработала? Она должна была сработать.

— Нет. Не должна была, — отозвался тот, — он произнес нужную формулу. Слова мага — не просто слова.

Владетельница метнулась вперед.

— Отдай это! Немедленно! Это принадлежит мне! Ты не смеешь!

Мэнфрейд поднялся с места, оказавшись на ее пути, так что Эгленис едва не налетела на него.

— Ты этого заслуживаешь, — сказал он, — да будет видна твоя душа всем тем, кто смотрит на тебя. Всем, кроме тебя, — и он легко, почти неощутимо коснулся ее лба, — уходи. Я все сказал.

Рыча, словно разъяренная фурия, владетельница обернулась назад.

— Что вы стоите? Сделайте что-нибудь! Хьюго!

Даже у привычного мага не хватило выдержки и он невольно отступил на шаг назад. А уж что говорить об обычных воинах. Они издали дружный вздох и попятились. Лицо Эгленис уже не было прежним лицом. И хотя она не была красавицей, это было обычное, человеческое лицо, не лишенное приятности. Теперь же… Трудно сказать, что изменилось. Как будто, все было на месте и прежние черты сохранились. Но каждая из них внушала необъяснимое отвращение, желание поскорее отвести глаза и никогда больше не смотреть на это.

— В чем дело? Вы, — владетельница резко выбросила вперед руку, указывая на охранников, — взять его! Живо!

Те, избегая смотреть на нее, продолжали резво пятиться к выходу.

— Боюсь, ничего у вас не выйдет, — покачал головой Мэнфрейд, опускаясь в кресло, — ступайте себе, сударыня. Здесь вам больше нечего делать.

— Ты поплатишься, — прошипела она, — ты еще пожалеешь.

И вылетела за дверь, минуя собственную охрану. Впрочем, через пару секунд они последовали за ней. Долг есть долг.

— Это тяжелая ноша, — заметил старый маг, — служить такой особе. Полагаю, что надолго вас не хватит.

— Осталась самая малость, — отозвался сэр Хьюго.

— Хотите о чем-то спросить?

— Да. Как она?

Мэнфрейд понял его с полуслова.

— Она хорошо держалась. Достойно мага, и спокойно. Правда, сильно утомлена. Впрочем, им всем не помешало бы отдохнуть. Эта гонка их вымотала.

— Скоро все закончится.

— Госпожа владетельница желает продолжать преследование?

— Разумеется. До победного конца.

— Что ж. Если таково ее желание… В таком случае, не стоит сильно удивляться, если возвращение в Тариолу не будет триумфальным. Честно говоря, ее там ожидает большой сюрприз, — Мэнфрейд улыбнулся, — не стоило оставлять придворных и советников без присмотра.

Намек был весьма прозрачен. Но сэр Хьюго лишь слегка улыбнулся.

— Я уверен, вы знаете, что делаете, — продолжал маг, — и не буду навязываться с ненужными советами.

— Я знаю, что делаю.

— Тогда прощайте. Полагаю, госпожа владетельница уже заждалась.

— Полагаю, пока она занята изливанием бессильного гнева на охранников, — усмехнулся сэр Хьюго, — но останется и на мою долю.

— Это достойно сочувствия.

— Нет. Ее гнев для меня — пустое сотрясание воздуха. Это жалкое подобие гнева. Оно не стоит даже того, чтобы отвечать на него. Прощайте, — и маг, развернувшись, вышел.

Но пора вернуться к преследуемым. К тому времени, когда трехдневный путь остался позади, а впереди появились ворота долгожданного Асмахара. Путешественники поспели вовремя. У Мидары было замечательное настроение, а Эвианн почти подпрыгивала в седле от нетерпения.

— Слава богу, — повторяла она снова и снова, — мы на месте. Наконец-то, мы на месте!

— Осталось только ждать, — добавила Мидара и повернула голову к своим спутникам, — нам нужна гостиница под названием «Золотой павлин». Нужно ее найти.

— Я никогда не бывала в Асмахаре, — отозвалась Эйлар, — полагаю, нужно спросить об этом у местных жителей.

— Разумеется. Вот и спросите, ты или она, — небрежный жест относился к Малин.

— Увы, нет, — покачала головой Малин и спрыгнула на землю, подхватив свой мешок, — я выполнила свою работу, госпожа, охраняла вас по пути. Теперь же путь закончен и я считаю себя свободной. Всего хорошего.

У Мидары глаза сделались круглыми и очень удивленными.

— Что это значит?

— Это значит, что я ухожу. И ушла бы раньше, гораздо раньше, — Малин посмотрела на Эйлар, — я оставалась потому, что вся забота об этом несчастном, — кивок на Ирвина, — легла бы на тебя. А ты не привычна к подобной работе. Но теперь все закончено. Здесь найдутся люди, которые о нем позаботятся.

Она вновь повернула голову к Мидаре.

— Свою плату оставьте себе, — и развернувшись, отправилась прочь, ведя за собой лошадь на поводу.

— Какая дрянь, — вырвалось у сьерры, — видели ли вы когда-нибудь что-то подобное? Она нас бросила! Вот так, посреди дороги!

— Мы уже в городе, — робко заметила Эвианн, — найдем гостиницу и будем ждать. И потом, в чем-то она права. Всегда можно заплатить служанке, чтобы та ухаживала за Ирвом.

— Дело не в этом, — не успокаивалась Мидара, — дело в самом ее поступке. Как она вообще посмела…

Эйлар это очень напомнило слова из старой поэмы: «Как смеешь, нечестивец, ты грязным рылом своим…» Но вслух этого она, разумеется, не сказала.

— Я узнаю насчет гостиницы, — проговорила девушка и отъехала в сторону.

Отсутствовала она недолго. Вернулась уже через пару минут.

— Нужно ехать вон по той улице и свернуть направо перед площадью. Мимо гостиницы не проедем.

Мидара кивнула. Она все еще была возмущена поступком бывшей наемницы. Эвианн, напротив, почти не обратила на него внимания. Она была вся в предвкушении.

— Неужели, наши мучения закончатся? — бормотала она по пути, — просто не верится. Мид, как думаешь, Эгла будет преследовать нас здесь?

— Она нас преследует, — отозвалась та, — и тебе это прекрасно известно. Главное сейчас, чтобы она не появилась раньше времени. Если бы мы поехали короткой дорогой…

— То, возможно, шли бы сейчас пешком без гроша, — закончила сестра, — и это в лучшем случае.

— Может быть, а может быть, и нет.

— Беда в том, что никогда не знаешь точно.

— Я знаю.

В гостинице «Золотой павлин» им предоставили лучшие комнаты. Один вид властной Мидары заставил обслугу поторопиться с горячей водой. Да и сиделка для Ирвина нашлась незамедлительно. Эвианн в этом отношении всегда была проще, но и капризнее. Так что, служанка, принесшая ей воду, вскорости была ознакомлена со всеми недостатками обслуживания и обстановки.

Приведя себя в порядок, все собрались внизу, где им подали обед. К тому времени все слуги в гостинице бегали на цыпочках, стремясь исполнить малейшую волю новоприбывших постояльцев.

Новым сюрпризом оказалось то, что когда принесли обед, Ирвин самостоятельно взялся за ложку и придвинул к себе тарелку. Сьерры да и сама Эйлар сперва окаменели от подобного.

— Господи, — прошептала Эвианн, — вы это видели?

— Он выздоравливает, — заключила Мидара, — и не за горами тот день, когда он начнет говорить с нами.

Эйлар хотела сказать, что между простейшими действиями и осмысленным разговором есть большая разница, но не стала. Зачем? Пусть сьерры радуются, пока есть такая возможность. Впрочем, может быть, мозг Ирвина не сильно поврежден и он в самом деле начинает думать. И за это, правда, следовало поблагодарить небеса. На его долю и без того выпало сильное испытание.

— Мы пригласим самых лучших врачей, — продолжала старшая сьерра, — и магов. Они поставят его на ноги.

— Я надеюсь на это, — отозвалась Эвианн, прижав руки к груди.

Они молча ели, изредка бросая взгляды на Ирвина, который, как обычно, ничего не замечал. Было жаль, что столь жизнерадостный молодой человек превратился в такое вот бледное подобие, в тень.

Подняв глаза, Эйлар замерла, забыв донести ложку до рта. Ирвин сидел напротив нее и внимательно смотрел на содержимое его тарелки, изредка помешивая его. Его брови чуть заметно хмурились. А потом он вдруг взглянул на нее.

Эйлар вздрогнула. Он смотрел в упор и этот взгляд показался девушке более осмысленным, чем всегда.

Губы Ирвина зашевелились.

— Ты, — произнес он отчетливо.

— Мамочка! — взвизгнула Эвианн и выронила ложку, которая со звоном ударилась об стол.

— Я, — согласилась Эйлар.

— Он говорит! — вскричала Мидара, — он говорит, ты слышала?

Ирвин снова уставился на еду, зачерпнул ее и отправил в рот.

— Ирв, — обратилась к нему сестра, — Ирв, ты слышишь меня?

И опять никакой реакции.

В это время дверь гостиницы отворилась, впуская вовнутрь шестерых мужчин, одного за другим. Они были одеты обычно, неприметно, но очень похоже, так что, у людей, смотрящих на них создавалось впечатление их общности. Как будто, это была некая форма.

Все головы присутствующих обернулись к ним. Посетители гостиницы глядели на прибывших с некоторой опаской и легким подозрением.

— Именем великого князя Таэрлина, — торжественно произнес один из вошедших, выступая вперед, — мы прибыли по его повелению, и разыскиваем троих людей.

Мидара поднялась со своего места и шагнула к ним навстречу.

— Это мы, — сказала она, — я, моя сестра и мой брат, — сьерра указала рукой, — мы вас ждали.

— По повелению великого князя Таэрлина, госпожа, вы должны отправиться с нами.

— Мы готовы, — Мидара повернулась к служанке, стоявшей неподвижно и смотрящей на происходящее полураскрыв рот, — наши вещи. Принеси наши вещи из комнат. Живо.

Кивнув головой, та торопливо кинулась к лестнице.

— Несколько минут придется подождать, — пояснила сьерра вошедшим.

Главный из них почтительно наклонил голову.

— Наконец-то, — прошептала Эвианн, — мы в безопасности. Таэрлин — умница.

Кое-кто из присутствующих начал осторожно пробираться к выходу. Им не препятствовали и не задерживали. На них просто не обращали внимания. Вскоре, в просторном зале гостиницы остались лишь прибывшие люди князя и четверо преследуемых.

Поначалу Эйлар внимательно наблюдала за развитием событий, но потом решила, что глупо вот так сидеть и пялиться. Все уже решено и изменить ничего нельзя. Так почему бы не доесть обед?

— Мы уезжаем, — сообщила Мидара, как само собой разумеющееся, — прими нашу благодарность за оказанную помощь, Лара. Это было весьма своевременно.

— Своевременно, — повторила Эйлар, отодвигая от себя тарелку и поднимаясь, — разумеется. Весьма своевременно. Напишите свое «спасибо» на бумаге крупными буквами, госпожа сьерра, я повешу его на стену.

— Ты хочешь денег? — едва заметно усмехнулась та, — конечно, как я могла забыть. Назови сумму.

— Нет, — девушка покачала головой, удивляясь про себя, как оказывается, легко отказаться от денег, — мне ничего от вас не нужно. Вы ведь так уверены, что все обязаны вам помогать.

— Лара, но мы в самом деле тебе благодарны, — вступила в разговор Эвианн, — ты очень многое для нас сделала. Мы ничего не забудем. И разумеется, не деньги, Мид, зачем ты так? Это оскорбительно.

— Ничего, — Эйлар подняла голову, наблюдая, как спускается служанка с вещами.

Среди них была и ее сумка. Для гостиничной обслуги она была одной «из этих благородных». Следовало забрать ее и уходить. Только вот, куда?

Но уйти не удалось. Дверь распахнулась в очередной раз. Ее толкнули крепкой, уверенной рукой.

— Черт возьми, — прошипела Мидара, — у нас гости.

В помещение вошла Эгленис собственной персоной. За ней шла ее охрана и придворный маг.

— Вот они, — торжествующе произнесла владетельница, окидывая взглядом всю четверку, — попались, голубчики.

Обе сьерры уставились на нее широко раскрытыми глазами. Сперва в них мелькнул ужас, но он быстро сменился изумлением, а потом и отвращением.

— Господи, Эгла, что с твоим лицом? — спросила Эвианн.

— Случайно села на тарру? — съязвила Мидара.

— Что с моим лицом? — переспросила Эгленис, переводя глаза с одной на другую, — а что с ним?

Она сунула руку в сумочку. Сьерры подобрались, готовясь то ли убежать, то ли падать на пол. Но владетельница достала не тарры, а зеркало. И озабоченно уставилась на свое отражение. Потом озабоченность сменилась облегчением.

— С моим лицом все в порядке, — заявила она, — глупый трюк, чтобы отвлечь мое внимание. Все равно, я про вас не забуду.

— Ну, если это порядок, — Мидара пожала плечами, — как угодно, Эгла. Лично мне нравится.

— Да, очень мило, — подтвердила Эвианн и злорадно усмехнулась, — тебе идет.

— Вы что, не понимаете? — Эгленис заскрипела зубами, — вы теперь в моей власти. Все. И вам не уйти от наказания.

— Она бредит, — презрительно фыркнула старшая сьерра, — Эгла, ты не у себя в Тариоле, чтобы командовать.

— А кто сможет мне помешать? — фыркнула в ответ кузина и обернулась к охране, — взять их. Всех четверых.

— Минутку, — на пути собравшихся выполнять свой долг охранников встал один из шестерых мужчин, — по повелению великого князя Таэрлина эти господа идут с нами.

Его сотоварищи шагнули к нему, образовав широкий полукруг.

— Прочь, — сказала Эгленис, — я — владетельница Тариолы.

— Это Селингер, Эгла, — напомнила ей Мидара ехидно, — здесь ты не имеешь власти. Здесь ты — гость, и не сказать, чтобы желанный.

— Вы не смеете вставать на моем пути, — владетельница шагнула вперед.

Мужчины расступились, пропуская ее. Охранники такой чести не удостоились. Впрочем, они и не спешили демонстрировать свою доблесть. В отличие от своей госпожи, они не теряли связи с реальностью.

— Нам пора, — сообщила Мидара, пренебрежительно взглянув на кузину, — мы и так здесь задержались. Идем, Эви, Ирвин.

— Никуда вы не пойдете, — отрезала Эгленис.

— А кто сможет нам помешать? Ты? Собираешься в одиночку крутить нам руки?

— Ну уж нет, — тут Эгленис неприятно улыбнулась, — на что еще нужен придворный маг? Хьюго, займись ими. И девчонкой, — она впервые взглянула на Эйлар, — отвратительная девчонка. Ты свое получишь.

Эйлар уже давно сжимала в руке несколько тарр, которые успела достать из кармана. И теперь подумала, почему бы и не пустить их в ход? Но ее взгляд случайно наткнулся на сэра Хьюго, который едва заметно покачал головой.

— Да, можешь заняться ею, — произнесла Мидара, — мы оставляем ее тебе. Нужно же тебе, бедняжке, получить хоть какое-то удовольствие. Только осторожнее, Эгла, не забывай, что она все-таки маг. Желаешь порезвиться с магом? Лара, заколдуй ее как-нибудь пооригинальнее. Никто не будет против.

— Хьюго! — повысила голос владетельница, — ты меня слышишь? Они не должны уйти. Я приказываю тебе их задержать.

— Они находятся под покровительством князя Таэрлина, — возразил Хьюго, — и я вовсе не собираюсь вступать в конфликт с властью.

Мидара презрительно рассмеялась.

— Эгла, ты всегда была идиоткой. Тебе сто раз уже сказали: здесь ты бессильна. Таэрлин не даст нас в обиду. Ты не в курсе? Он же наш троюродный брат по линии матери. То есть, к тебе никакого отношения не имеет.

— Замолчи! — завопила Эгленис, потеряв над собой контроль, — никто меня не остановит! Никто и ничто! Вы получите свое! Вы заплатите! Хьюго! Ты должен делать то, что я тебе приказываю. Останови их! Они — преступники!

— Да? — сэр Хьюго приподнял брови, — и что именно они преступили? Уехали из Тариолы? А разве вы запрещали им покидать Тариолу? Вы издавали указ, который велел бы им безвылазно сидеть во дворце? Что-то не припоминаю.

— Что? — владетельница обернулась, уставившись на него круглыми глазами, — ты отказываешься исполнять мою волю?

Сьерры переглянулись и почти одновременно пожали плечами.

— А вы хотите развязать войну между Селингером и Тариолой, ваша милость? В такой крайне невыгодный для вас момент?

— Да она спятила, — заявила Мидара, — что толку ей объяснять. Вы посмотрите на нее, она же не соображает, что творит. Вы говорите, а она не слышит. Пойдем отсюда, Эви.

Она шагнула к Ирвину и взяла его за руку.

— Идем, Ирв. Господа, наши вещи, — указала сопровождающим на мешки, — нам здесь больше нечего делать.

С рычанием Эгленис кинулась к ней, явно намереваясь вцепиться в волосы, но один из мужчин встал на ее пути.

— Нет! — завопила она, полоснув его по лицу ногтями, — нет, я не позволю! Они мои! Мои!

— Чокнутая, — Эвианн опасливо придвинулась ближе к сестре, — идем быстрее, Мид.

— Счастливо оставаться, господа, — Мидара взмахнула рукой, изображая прощальный жест, — и утихомирьте эту фурию, а то она что-нибудь повредит себе ненароком.

— Очень надеюсь на это, — добавила Эвианн.

— Эгла, займись магами. Порви их на мелкие кусочки, — с этими словами Мидара хихикнула и вышла за дверь.

— Негодяй! — владетельница так резко обернулась к сэру Хьюго, что подол ее плаща взвился, — ты отпустил их! Ты… ты нарушил мой приказ!

— Нет, — сэр Хьюго покачал головой, — любые приказы должны быть разумны.

— Ты ответишь за это.

Эгленис взглянула на Эйлар, которая молча наблюдала за происходящим, все также сжимая кулак.

— А-а, — протянула женщина, — ты. Осталась ты, дрянная, гадкая девка. И тебе не отвертеться от наказания.

— О каком наказании речь? — осведомился маг, — в чем вы намерены обвинить ее?

— Она помогала им сбежать!

— Нет. Никто не сбегал, они просто уехали. Считайте это путешествием с целью повидать родственников.

— Родственников? Ты издеваешься надо мной? Хочешь сказать, что я не имею права наказывать эту девку? Ну уж нет, это право я имею. Она смеялась надо мной! Она оскорбила меня! И она должна быть наказана!

— Наказывать магов имеет право лишь магический орден, а вы в нем не состоите, госпожа владетельница.

— Считаешь меня дурой? Я прекрасно знаю, что магов наказывает ваш орден, но она-то — не маг, — и Эгленис с торжественным видом указала на Эйлар, — она — ученица, всего-навсего.

— Вы не правы. Она — маг второй категории, если не ошибаюсь, — сэр Хьюго достал из кармана тонкий золотой браслет — обруч и приблизил его к глазам, — да, все верно. Маг — целитель второй категории. Ее путешествие в Селингер было экзаменом, проверкой ее способностей. И она хорошо справилась.

С этими словами маг спокойно подошел к девушке и протянул ей сначала браслет, а потом свернутую трубочкой голубоватую бумагу.

— Лицензия, — пояснил он.

Эйлар, не в силах избавиться от изумления, взяла и то, и другое. Широко раскрытыми глазами посмотрела на учителя. Он кивнул ей.

— Ты… ты — предатель! — вскричала Эгленис, — ты — изменник, государственный изменник. И тебя будут судить.

— Теперь я — преступник, — усмехнулся сэр Хьюго, — и в каких преступлениях вы намерены меня обвинить, госпожа владетельница Тариолы? Измена? Но нельзя изменить тому, кому не служишь. Если бы вы были внимательней, то заметили бы, что при мне нет отличительного знака придворного мага. Я оставил его в Тариоле, на положенном ему месте.

— Что? — она попятилась, не отводя от него взгляда.

— Я не служу вам более, ваша милость. Надеюсь, это ясно.

— Ах вот как. Решил предать меня, как и остальные. И думаешь, что вывернешься. Глупец! — она топнула ногой, — я не забуду этого, мерзавец. Не забывай, в Тариоле осталась твоя сестра. Что? — Эгленис визгливо рассмеялась, — не ожидал? Хочешь, чтобы она отвечала за твои грехи? Я тебе это устрою.

— И она называет меня глупцом, — сэр Хьюго закатил глаза, — вы совсем потеряли связь с реальностью, сударыня. Моей сестры давно нет в Тариоле. Неужели, вы в самом деле думаете, что я оставил бы ее там? Она уже давно находится другом месте, согласно моим указаниям. Так же, как и моя экономка и все мои вещи. Я был глупцом только однажды, когда устроился к вам на службу.

Владетельница была столь ошарашена, что хватала широко открытым ртом воздух словно рыба, выброшенная из воды. Лишь спустя пару минут ей удалось взять себя в руки.

— Что ж, — прошипела она, — ты думаешь, что вывернулся. Вместе со своей стервой — ученицей. Думаешь, вам удастся избегнуть расплаты? Ничего, я вернусь в Тариолу, найму нового мага. Он найдет вас. И вы оба еще пожалеете, что родились на свет.

Маг едва заметно усмехнулся.

— Веселись, пока можешь.

Эгленис развернулась и вылетела из гостиницы. Ее охрана, неподвижно стоявшая на протяжение этой сцены, отправилась следом.

Эйлар проводила их глазами, не в силах поверить в происходящее до конца. Она представляла встречу с владетельницей иначе и была готова защищать себя до конца. Даже если для этого пришлось бы нанести той увечья.

— Убери тарры, — сказал ей сэр Хьюго, — а то, сожмешь ненароком.

Переведя дух, девушка отправила их в карман. Повертела в руках браслет и лицензию. Потом одела браслет на руку. Он пришелся ей впору и сидел, как влитой. Развязала ленту и развернула бумагу. Все честь по чести. Лицензия. Настоящая.

— Так это правда? — спросила она, — я — маг второй категории?

— Ты читать не умеешь? Там написано.

В самом деле, в лицензии было написано, что маг второй категории, Эйлар Кеасс имеет право применять магию, изготавливать зелья, снадобья и иные вещи, обладающие магической силой. А также, имеет право лечить людей, обратившихся к ней за помощью. Там же, внизу стояла размашистая подпись и печать магического ордена.

— Но почему? Я ведь не сдавала экзаменов.

— Что ты подразумеваешь под словом «экзамен»? Думаешь, тебя бы вызвали к магистру, чтобы ты продемонстрировала ему свои умения в изготовлении зелий и произнесении заклинаний?

Именно так Эйлар и думала.

— Умение справляться со сложной ситуацией тоже своего рода экзамен, — назидательно произнес сэр Хьюго, — тебе это удалось. Я сообщил магистру, что ты готова и соответствуешь всем требованиям.

— Что, вот так просто? — девушка округлила глаза, — вы сказали и он подписал лицензию?

— Глупая девчонка. Магистр ордена один, а учеников великое множество. Если он будет экзаменовать каждого, то скончается от перенапряжения через неделю. Любой учитель имеет право принять экзамен или счесть, что его ученик готов стать магом. Что я и сделал.

Эйлар кивнула, хотя до сих пор не могла в это поверить.

— Тебя только это интересует? — холодно осведомился маг, — а вот меня интересует кое-что другое. Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не смела брать чужие вещи? — без перехода рявкнул он.

От неожиданности девушка ответила по существу вопроса:

— Не знаю, я не считала.

— Ты не считала? Я тебя придушу сейчас! Ты залезла в мой сундук! Где они? — сэр Хьюго шагнул к ее сумке и распахнул ее.

Уставился на шкуру, которая вся съежилась и заскулила.

— Ага! И она здесь! Ну, конечно! Сговорились!

— Не пугайте Шаки, она не виновата, — Эйлар присела рядом с сумкой и погладила шкуру, — это я ее взяла.

— Я не сомневаюсь. Ты много чего взяла. И прекрати думать, что она тебя понимает. Это шкура, черт возьми. Зачарованная шкура.

— Она понимает. Видите? Она чувствует, что вы сердитесь и дрожит.

— Я с тобой спячу, — маг покрутил головой, — ладно, черт с ней, пусть не дрожит, я ее прощаю. Только оставь ее в покое, ради всего святого.

Эйлар сняла шкуру с вещей и положила ее на пол.

— Вот ваши вещи. Все целы, между прочим. Кроме порошка, конечно. И шкура ваша тоже цела.

— Я с тебя сниму шкуру и повешу ее на стену, — снова распалился учитель, — отвратительная девчонка. В благородство ударилась. Ну и как, отблагодарили тебя сьерры? Хорошо хоть, цела осталась. Впредь думай, кому следует помогать. Да ты хоть понимаешь, что с тобой могло случиться?

Девушка молча смотрела на него снизу вверх и изредка моргала.

— Мне пришлось столько лгать, сколько за всю жизнь не успел. А эти идиотка сидит тут с невинным видом и глазками хлопает. Ты что, не понимаешь, что я волновался за твою тупую голову?

— Волновались? — глупо переспросила она.

— И поступился своими профессиональными навыками, между прочим. Пришлось сказать Эгле, что чужой шар мне не подчиняется.

— Но это же невозможно.

— Но она об этом не знала. Как иначе можно было скрывать, куда вы едете? Вас бы нагнали еще у границы Тариолы. Вас, глупых разинь сто раз могли поймать. Так что, не приписывай вашу везучесть своим необыкновенным умениям. Порошок она рассыпала, — сэр Хьюго коротко хохотнул, — да любой маг за три секунды уничтожил бы это препятствие. И твои фантомы. Только последний кретин поверил бы, что они настоящие. И ты еще маг второй категории. Господи, — он на мгновение прикрыл глаза рукой, — ты и четвертую не заслужила. Что сидишь?

Эйлар поднялась на ноги.

— Собирай свое барахло и поехали отсюда.

Она снова присела, закрывая сумку. Вот он, драгоценный учитель во всей его красе. Что-то он сильно разошелся.

— Куда поедем? — спросила девушка, повесив сумку на плечо.

— Домой. Давай, шевелись. Или всю жизнь намерена здесь торчать? Ох, выпороть бы тебя так, чтобы сидеть не смогла.

— Иду я, иду, — она шагнула к двери, — просто хотела спросить. Мы что же, вернемся в Тариолу?

— Ты еще глупее, чем я думал, — сэр Хьюго тяжело вздохнул, — не в Тариолу, тупица. В Ваннизиан.

— Почему в Ваннизиан?

— Потому, — он взял ее за плечи и подтолкнул вперед, — задай еще один идиотский вопрос, и я потащу тебя волоком.

Эйлар живо выскочила за дверь.

В конюшне около одного из коней, застыв и выпучив глаза торчал один из охранников Эглы. Девушка обошла его, заглянула в лицо и пожала плечами.

— Кто это его заморозил?

— Я, — сообщил учитель, — видимо, Эгла хотела напоследок устроить мне мелкую пакость и прихватить мои вещи.

— Угу, — Эйлар шагнула к своей лошади.

— Шевелись же, чучело — ласково добавил сэр Хьюго и подсадил ее прежде, чем она сообразила, что он делает, — сам не знаю, почему я с тобой вожусь.

Она метнула на него быстрый взгляд. В самом деле, почему? Разве она теперь не маг? А это значит, что стала самостоятельной и должна отправляться на все четыре стороны, чтобы устраивать свою жизнь. Все учителя так и делают. И к тому же, не забывают возвращать себе долги. А вместо этого он снова тащит ее за собой. Почему? Разве ей не пора искать себе работу?

— Надеюсь, ты не разбила мой шар, — проворчал сэр Хьюго, выезжая на дорогу, — иначе, я не знаю, что с тобой сделаю.

— Он цел, — ответила Эйлар слегка ехидно, — и мне очень понравилось им пользоваться.

Учитель хмуро посмотрел на нее и ничего не сказал. Пора было отправляться в путь.