Нежный цвет чертополоха

Глава вторая

Взбивая грязь раскисшей дороги, беглецы резво скакали мимо живописного озера Пьер-Персе. Тучи рассеялись, и солнце, игриво прикасаясь к изумрудной листве, беззаботно поблёскивало в хрустальных дождевых каплях. Утренняя свежесть постепенно таяла, и чем выше поднималось огненное светило, тем воздух становился жарче и тягостней, особенно после минувшей грозы. На пересечении двух дорог путники выбрали проселок, ведущий на северо-восток в герцогство Лотарингию, а затем на запад, в Шампань.

Сначала ехали в полном молчании, недавние события не располагали к разговорам, да и на полном скаку особо не поговоришь. К удивлению Свена, Франческа, оказалась прекрасной наездницей, да и старуха довольно уверенно держалась в седле и особо не отставала.

До Лотарингии они неслись галопом, лишь изредка давая лошадям и себе передохнуть. Преодолев душевное потрясение, девушка немного пришла в себя, правда, теперь периодически оборачивалась, как будто ожидала увидеть преследующий их отряд Генриха. Но первые десяток лье пути прошли спокойно, и беглецы сбавили темп.

Стараясь избегать многолюдных дорог и городов, Свен в точности следовал указаниям Жеральда и передвигался с осторожностью. Ему хорошо были знакомы эти края, и рыцарь выбирал самый короткий путь. Без препятствий путникам удалось миновать земли и пастбища мелких вассалов, в таких небольших деревушках они и пополняли припасы.

Прежде Франческа никогда не покидала родных мест. Но, несмотря на тяжесть давившую грудь, она была очарована красотой природы, и её переполнял восторг от увиденного. Во время полуденной жары компания останавливалась на берегу реки или возле ручейка, и в благодатной тени деревьев отдыхала, а как только жара спадала, они не спеша двигались дальше, пока солнце не опускалось за горизонт.

Ночуя в лесу, девушка старалась не роптать на своё жёсткое ложе из накрытых попоной прошлогодних листьев, совсем не похожее на её мягкую кровать в родном замке. В такие минуты Франческа заставляла себя вспомнить детские игры, когда она с крестьянскими ребятишками вот так же убегала в лес, где они из веток и листьев строили уютный шалаш.

Наконец просёлочная дорога привела всадников к Нанси, поселению на реке Мозель. Вдоль покатых берегов русла простирались заброшенные, поросшие сорняком поля, а далее на валу возвышался частокол из вкопанных в землю заострённых сверху брёвен. Стены окружал широкий ров, издалека крепость выглядела грозно. Но на самом деле частокол оказался гнилым и старым, ров местами сильно обмелел, a мутная вода в нём застоялась и воняла болотом.

Дальше за стеной виднелись невзрачные, ветхие домишки, а почти безлюдные улицы навевали уныние. Свену было пятнадцать, когда он поступил на службу к сюзерену этих земель, и он помнил времена, когда здесь, в плодородных угодьях Лотарингии, золотились хлебные колосья, зрели тяжёлые гроздья винограда, а на лугах паслись стада коров и овец. Но последние года выдались неурожайными, и это довело родовитых вассалов графа до нищенского существования, а местный народ – до голода.

От вида запустения сердце рыцаря наполнилось тоской и болезненно сжалось. Путники проехали по дороге к небольшому каменному дому, покрытому соломенной крышей. Из его трубы поднимался густой дым, а из-за высокого забора доносились голоса и металлический звон молота по наковальне. Минуя высокую ограду, путники спешились.

Из кузницы навстречу нежданным гостям вышел широкоплечий мужчина средних лет. Обтерев узловатой рукой пот с облысевшей головы, он проницательными карими глазами взглянул на Свена, и его простое лицо расплылось в широкой улыбке. Осанка хозяина и весь его уверенный вид выдавал в нем скорее воина, чем кузнеца.

– Свен, брат, где тебя черти носили? – засмеялся он.

Рыцарь подошёл, и мужчины, обменявшись рукопожатием, крепко обнялись. – Удо, я отыскал дочь твоего хозяина, – ответил Свен и указал на Франческу. – Значит, это и есть дочь графа? – взглянув на скромный наряд дамы, удивился кузнец. Внешний вид стоявшей перед ним измотанной девушки вызвал у мужчины жалость и он, спохватившись, поклонился и пригласил путников пройти в дом.

– Прошу вас, госпожа, располагайтесь в моём скромном жилище.

Франческе никогда раньше не приходилось бывать в доме простого человека. Окинув любопытным взглядом нищенскую обстановку, она пришла в ужас.

Над открытом очагом в центре комнаты висел котел. Густой удушливый дым наполнял тесное помещение отвратительным запахом. В жилище кузнеца было темно, грязно и сыро. Вдоль стены и у окна стояло нескольких скамеек и грубо сколоченный стол. На земляном полу валялись кости, а маленькие окошки, затянутые бычьим пузырём, заросли паутиной, впрочем, как и все углы комнаты. Хозяин жил бок о бок с однорогой козой, а спал на соломенной скирде под крышей.

«О, Святая Мадонна! Если в такой убогой лачуге может жить человек, то мои апартаменты в замке просто райские кущи», – подумала Франческа.

В кузнице Удо приготовил для дочери графа лохань с тёплой водой, и девушка смогла умыться и освежиться. Выпив парного молока и заев его хлебной лепёшкой, Франческа легла спать на соломенную скирду, укрывшись войлочным одеялом. Рядом с ней улеглась и Берта.

Мужчины во дворе ещё долго и громко разговаривали, мешая уснуть, но усталость все же взяла своё, и девушка задремала. Но хорошо выспаться Франческе все равно не удалось, её постоянно будили сначала голоса, а потом храп мужчин, периодическое блеяние козы, а в бок постоянно что-то впивалось.

Удо и Свен до глубокой ночи сидели у очага и, потягивая пиво, поминали друзей, погибших в походе на врагов графа Шампани. – Как тебе удалось отыскать дочь Вандома? – подкидывая дрова в очаг, недоумевал Удо. – Наш граф столько лет не мог найти её следов. – Это не я, – ответил Свен. – Наш старый друг Жеральд нашёл Франческу в Ремирмонском аббатстве и сразу же сообщил мне. Хотя наши сюзерены и враждуют, но он решил, что после смерти Ульриха старые обиды бессмысленны, а девушка должна обрести отца. Он сам когда-то похоронил сына, и ему знакома боль утраты потери единственного ребёнка. – Чего же он сам не доставил девицу? Хозяин хорошо бы ему заплатил! – Увы… Наш друг верен долгу и остался защищать стены крепости… – вздохнул Свен. – И вполне возможно, сейчас он уже встретился со своим сюзереном на небесах.

– Да, слышал я про немилость короля, – качнул головой кузнец. – Благородный Ульрих оказал Жанне медвежью услугу, примкнув не к тому лагерю. Да ничего! – тут же встрепенулся он. – Зато теперь ты, Свен, будешь желанным гостем в замке графа Вандома, – улыбнулся Удо и ободряюще хлопнул товарища по плечу. – Вообще-то тебе повезло, что ты застал меня здесь. Уже завтра я собирался уезжать. Моя Лагретта и сын уже в замке графа.

– Значит, окончательно решил перебраться поближе к господину, – понимающе улыбнулся Свен. – Ну и хорошо, тогда завтра вместе тронемся в путь.

– Конечно! Всё же с вооружённым рыцарем везти столь ценный груз, как оружие, надёжнее, – подмигнул кузнец.

Ещё немного поговорив, мужчины отправились спать и, завалившись на соломенный тюфяк, захрапели.

На рассвете Удо запряг лошадей и сложил в телегу сумку с инструментами, запасы еды и выкованное оружие, заботливо прикрыв всё соломой. Он считался лучшим кузнецом в округе и уже с десяток лет ковал оружие для знати Шампани. А не так давно, когда кузнец в замке Вандома отбыл в мир иной, Удо получил приглашение перебраться к графу. Король собирался в новый Крестовый поход, и кузнеца ожидало много работы: воинам нужны были мечи, копья, наконечники для стрел, да мало ли ещё чего!

Проснувшись, Франческа чувствовала себя такой же разбитой, как и накануне, будто она и не отдыхала вовсе. Девушка протёрла заспанные глаза, но всё ещё не могла прийти в себя. Франческе казалось, что ей снится кошмарный сон, от которого она не в силах очнуться. – Проснулись, госпожа, – обрадовалась Берта. – Вот и хорошо. Пора собираться в дорогу, – засуетилась нянюшка и помогла подопечной одеться. Когда дамы вышли из жилища, рыцарь и кузнец уже были готовы отправиться в путь. – Доброе утро, леди. Как вы себя чувствуете? – осведомился Свен, седлая гнедого скакуна. – Ужасно! – призналась девушка. – Ну, другого ответа я и не ожидал, – сочувственно улыбнулся рыцарь и протянул кожаную баклажку. – Вот, выпейте, и вам сразу полегчает.

Запах вина был отвратительным. Франческа поморщилась, но, пересилив себя, всё же сделала пару глотков, и на самом деле мерзкое пойло её несколько взбодрило. Завидев телегу, нянюшка с большой охотой отказавшись от езды верхом, забралась на неё, и небольшая процессия тронулась в путь.

Оставив позади Лотарингию, странники углубились в земли королевства франков. Чем ближе они подъезжали к владениям графа Вадома, тем сильнее нарастало беспокойство в душе Франчески. «Как её встретит отец?» – гулко вопрошало сердце.

К полудню они оказались на перепутье. У обочины возвышался столб с выжженными на дощечках надписями городов. Указатель направил процессию через сосновый бор, в главный город Шампани – Тресси[4], и путники пошагали по узкой петляющей дороге.

Обступив стройной колоннадой разбитый просёлок, деревья, смыкаясь кронами, создавали сумеречный полумрак. В воздухе разносился густой запах разогретой на солнце смолы, а в глубине леса что-то зловеще поскрипывало. Все, что угодно могло скрываться под пологом вековых сосен, и странники настороженно оглядывались: место для засады было самое подходящее.

Свен, сжимая рукоять меча, внимательно вглядывался в заросли, да и кузнец, понукая коня, положил свой топор на всякий случай поближе. Подозрения мужчин оказались не напрасными: за мохнатыми ветками мелькнули неясные тени, и от жутких предчувствий у Франчески пробежали мурашки по коже.

Ощущая в руке холодок металла, рыцарь, прищурившись, пытался разглядеть, кто таится в тени деревьев и, не дожидаясь нападения, выхватил меч. Клинок, легко выскользнув из кожаных ножен, сверкнул смертоносным блеском, а Удо, в свою очередь, подхватив топор, спрыгнул с телеги и встал в боевую стойку. В следующее мгновение из зарослей с воем повалила ватага разношерстных бродяг.

Кинувшись противнику наперерез, рыцарь вступил в бой, стараясь не позволить разбойникам приблизиться к женщинам. Берта с удивительным для её возраста проворством соскочила с телеги и спряталась за её колесом.

– Госпожа, скорее идите сюда! – обращаясь к Франческе, воскликнула она, но девушка, вместо того чтобы спрыгнуть с лошади и спрятаться вместе с нянюшкой, пришпорила коня.

– Стойте! – закричал ей вслед Удо. – Там может быть ловушка!

Но предупреждение кузнеца запоздало, Франческа скрылась за поворотом. Удо выругался и, пробормотав про себя что-то о глупости молодой леди, отбил удар подлетевшего к нему злодея. Следующим взмахом кузнец снёс ему полголовы и, не дожидаясь, когда тот рухнет, кинулся на помощь Свену, в одиночку дерущемуся сразу с четырьмя проходимцами.

Лошадь Франчески, не менее перепуганная, чем её хозяйка, неслась бешеным галопом. Мимо пролетали кусты и деревья, но неожиданно растительность расступилась, открывая перепутье просёлочных дорог, и девушка в растерянности придержала коня. Сердце в её груди стучало так, будто это она, а не лошадь, летела вскачь, но тишина леса несколько успокоили всадницу, и она устыдилась своего трусливого бегства. Не понимая, в какую сторону направиться, Франческа огляделась, и подумала, что следует подождать Свена. Но не успела она опомниться, как из леса выскочили люди и один из проходимцев, ухватив коня под уздцы, захохотал:

– Смотрите-ка, братцы, какая птичка попалась в наши сети!

Сиплый гогот десятка глоток разнёсся по лесу.

– Не смейте прикасаться ко мне! – попыталась оттолкнуть наглеца девушка, но грубые мужские руки бесцеремонно стянули её с лошади.

Франческа сопротивлялась и кричала, но силы были неравными, и она оказалась лицом к лицу с разбойником. Почувствовав едкий запах пота, перегара и чеснока, девушка брезгливо поморщилась.

– Мерзавец! Пусти! – взвизгнула Франческа и, извернувшись, заехала мужику коленом в пах.

Столь неприличному приёму её обучил графский конюх, как и некоторым крепким словечкам. Старику казалось забавным слышать из уст малышки неподобающую для юной леди брань.

Разбойник жалобно заскулил и, ухватившись за своё естество, отступил. Надеясь скрыться в лесу, девушка рванулась в сторону, но путь к бегству перегородила огромная грязная лужа. Франческа на мгновение растерялась, но этого мгновения хватило, чтобы узловатые руки вновь схватили её.

– Ишь, какая шустрая! – рыкнул мужлан, взглянув на Франческу единственным глазом. – Клод, и чего с ней делать? – обратился он к всё ещё корчащемуся разбойнику. – Кроме лошади, у неё ничего, похоже, нет.

– А это мы сейчас проверим, – зловеще оскалился Клод. – На худой конец продадим. Девчонка хороша, и владельцы притонов, думаю, не поскупятся.

– Вы не посмеете! – взвилась Франческа. – Мой отец вас всех повесит! Нет! На кол посадит! – рвалась из хватки негодяя девушка.

Но трепыхание хрупкой жертвы вызвало лишь дружный хохот.

– Сейчас же отпустите девушку! – вдруг грозно пронеслось в воздухе.

Ржание моментально стихло, и, обернувшись, разбойники увидели подъезжающего к перепутью рыцаря. Белое сюрко[5] из тонкой шерсти прикрывало добротную кольчугу воина, шлем с наносником скрывал его волосы и часть лица, но твёрдого взгляда карих глаз было достаточно, чтобы понять: человек под шлемом неробкого десятка. У пояса рыцаря висел меч в богато отделанных ножнах, а игра большого красного камня в рукояти отразилась в глазах разбойников алчным блеском. Следом за рыцарем следовал вооружённый луком оруженосец. Оценив довольно дорогое одеяние господина, проходимцы переглянулись.

– Доспехи у тебя хорошие! И оружие нам пригодиться! – ощерился Клод.

– И конь добрый! – хохотнув, поддержал главаря одноглазый.

Тут же забыв о Франческе, компания угрожающе двинулась на рыцаря.

Девушка настороженно замерла, а благородный незнакомец, взглянув на наступающую на него разношёрстную публику, усмехнулся:

– Наконец-то представилась возможность немного поразмяться. – И выхватив меч, пришпорил коня. Рыцарь мчался, одной рукой крепко сжимая поводья, а другой, ощущая привычную тяжесть клинка, рассекал лезвием воздух.

Меч, угрожающе сверкнув на солнце, рубанул первую жертву, и в следующую секунду незнакомец, отыскав глазами главаря, направил коня к нему. Сталь мелькнула над головой Клода, но главарь сумел увернуться и отскочить. В этот момент другой разбойник попытался пронзить всадника копьём, но опытный воин, похоже, не раз бывавший в серьёзных переделках, легко отбил древко и нанёс настолько тяжёлый удар, что голова недотёпы, словно спелый орех, раскололась на двое.

Напоминая стаю «брехливых собак», ватага скакала вокруг рыцаря, но его длинный клинок умело рубил врага, и разбойники только успевали отбиваться. Ещё двое человек рухнули, сражённые, но тут главарь, ухватив длинный кол, зарычал и бросился на всадника с тыла, явно намереваясь попасть остриём древка в шлем. Угрожающий рёв предупредил воина об опасности, и он развернулся, сумев защитить голову, но Клоду всё же удалось выбить рыцаря из седла.

Не успел незнакомец подняться с земли, как к нему подлетели двое. Из неудобного положения воин ловко отразил удар ножа, но топор второго злодея грозил войти в его грудь по рукоять, как вдруг нападавший, так и не нанеся удар, замер, а в следующую секунду сам свалился замертво. В мгновение рыцарь вскочил на ноги и, увидев торчащую из спины разбойника стрелу, с благодарностью взглянул на своего оруженосца.

Широко раскрыв глаза, Франческа следила за сражением. Незнакомец дрался остервенело и словно играючи. Его движения поражали молниеносной быстротой, удары были точны, а их сила не оставляла противнику никакого шанса на спасение. Шумная ватага редела на глазах, а рыцарь, словно заговорённый, не получил ни единой царапины.

Девушка продолжала стоять, испуганно хлопая глазами, но тут незнакомец, мельком взглянув в её сторону, побежал. В ужасе взирая на несущуюся на неё махину Франческа замерла, и в следующий момент, от грубого толчка в плечо, потеряла равновесие. Неизбежное приближение земли заставило девушку зажмуриться и через мгновение, она, рухнув в лужу, уткнулась лицом в грязь.

Вскинув голову, бедняжка с шумом выдохнула и, продолжая сжимать глаза и брезгливо отплёвываясь, приподнялась и села. Не зная, чем протереть лицо, Франческа не решалась разомкнуть ресницы, но тут что-то смачно шлёпнулось рядом, забрызгав её новой порцией грязи. Наконец решившись открыть глаза, девушка увидела в двух шагах от себя изувеченный труп одноглазого, и её передёрнуло от отвращения.

Рыцарь, сделав ещё пару выпадов, отправил на тот свет главаря, а стрела, просвистев в воздухе, догнала последнего разбойника, пытавшегося скрыться в лесу. В считанные минуты бой закончился, и незнакомец, желая убедиться в своей победе, огляделся.

Сидящую в грязной луже Франческу охватила буря негодования и, поспешив подняться на ноги, она взвизгнула:

– Какого чёрта?! – устремила она сердитые глаза на мужчину. – Вы совсем спятили?! Что вы натворили?!

Рыцарь, до этого момента невозмутимо вытиравший клинок, вскинул голову и удивлённо взглянул на девушку.

– Что я сделал? Вообще-то я вас спас.

– Будьте вы прокляты! Каналья! – кипятилась девушка. – На кого я теперь похожа?

– На неблагодарную девчонку, – поморщился рыцарь и, кивнув на труп в луже, пояснил: – Этот негодяй хотел убить моего оруженосца, пока он отстреливал напавших на вас разбойников. А вы, вместо того чтобы поблагодарить меня и Леона, ругаетесь хуже базарной торговки.

Снова взглянув на одноглазого, Франческа поняла, насколько она несправедливо накричала на своего спасителя, да ещё от злости, позабыв все приличия, позволила себе так грубо выражаться. За своё поведение девушке сделалось стыдно, но природное упрямство не позволило ей признать собственную оплошность, и Франческа надулась.

– Могли бы быть и повежливее с дамой! – капризно фыркнула она и гордо вскинула головку.

Взглянув на кичливо задравшую носик простолюдинку, оруженосец, переглянувшись с хозяином, не выдержал и расхохотался. Франческа даже не представляла, насколько её благородная заносчивость выглядела комично. Волосы, потеряв свою белизну, висели жалкими сосульками, на лице, покрытом размазанной глиной, лишь глаза сияли синими колючими буравчиками, и, вся с ног до головы перепачканная в грязи, она скорее походила на болотную ведьму, а не благородную даму. Отсмеявшись, парень, подмигнув хозяину, проговорил:

– Ваша милость, может это и есть ваша предсказанная цыганкой прекрасная незнакомка?

– Сомневаюсь, Леон, – безуспешно сдерживая улыбку, отозвался рыцарь. – Старуха говорила о девушке удивительной красоты! Нежной и кроткой, похожей на восхитительную розу…

– Ну да, а эта леди больше напоминает чертополох, – уловив в словах господина насмешку, хохотнул парень и пожелал продолжить игру. – Но старуха говорила, что свою суженую вы встретите на лесной дороге и спасёте её от злых людей.

– Кого я только не спасал… – показательно вздохнув, покачал рыцарь головой и усмехнулся. – И старух, и мамаш с детьми, и торговок, а теперь ещё и вот это колючее создание.

– Вообще-то украсить щит изображением ветки чертополоха не такая и плохая идея, – лукаво подмигнул господину Леон. – От таких острых колючек даже черти разбегутся!

Мужчины засмеялись, а Франческа, услышав нелицеприятные высказывания в адрес своей неотразимой персоны, вмиг избавилась от возникших было угрызений совести и вновь закипела негодованием.

– Да, очень благородно с вашей стороны толкнуть девушку в грязь, а потом ещё и потешаться над ней! – воскликнула она.

– Простите, моя госпожа! – с нарочитым почтением поклонился рыцарь и подошёл к краю лужи. – Прикажете вынести вас из столь неприглядного места на руках? – спросил он, и Франческа заметив в его глазах озорные огоньки, фыркнула:

– Вот уж нет! Обойдусь без вашей помощи! – заявила она и с достоинством благородной дамы шагнула, но шаг пришёлся на край платья, и девушка вновь рухнула в грязь.

Мужчины не сдержались и снова засмеялись, а Франческе от обиды захотелось заплакать: так унизительно выглядеть ей ещё не приходилось. Заметив подкатывающиеся к глазам девушки слёзы, рыцарь перестал смеяться и, ступив в лужу, уже совершенно серьёзно проговорил:

– Полно. Перестаньте сердиться. Я приношу вам свои самые искренние извинения, – поклонился он и протянул руку.

Франческа хотела было отказаться от предложенной руки, но, по-видимому, мужчина больше не собирался с ней препираться. Крепко ухватив девушку за плечи, незнакомец выудил её из грязи и на вытянутых руках, словно тряпичную куклу, вынес на сухое место. От неожиданности она не смогла проронить ни слова, лишь смотрела в его глаза цвета спелого каштана. Поставив свою ношу на твёрдую землю, рыцарь расцепил хватку.

– Боитесь испачкать своё белое сюрко? – встав на ноги, съязвила Франческа.

– Боюсь, что такая уточённая дама, как вы, сочтёт за дерзость, если я посмею прижать её к себе, – сдерживая улыбку, проговорил рыцарь, и девушка, вновь заметив в его глазах насмешливые огоньки, сердито нахмурилась.

В этот момент на дороге показался скачущий во весь опор Свен, а следом за рыцарем, подгоняя запряжённую в телегу лошадь, спешил Удо. Незнакомец, настороженно уставившись на приближающихся людей, вновь положил руку на рукоять меча.

Вылетев на перепутье, Свен взглянул на Франческу, и его брови от изумленья просто исчезли под шлемом, настолько вид девушки поразил его. Но в следующий момент, оглядев следы побоища, воин нахмурился и перевёл благодарный взгляд на незнакомого рыцаря:

– Мессир, похоже, сам бог послал вас! – воскликнул Свен и, спрыгнув с коня, направился к незнакомцу.

– Ну вот, хоть одно доброе слово за целый день, – проворчал тот и, чуть поклонившись, ответил: – Ну тогда бог дал наставления моему господину Генриху Шампанскому. Благодаря его милости я оказался на этой дороге.

Услышав имя врага, Франческа насторожилась. «Неужели граф узнал обо мне и послал погоню?» – судорожно застучало у неё в груди.

Свен между тем протянул руку рыцарю:

– Пути господни нам неведомы! – улыбнулся он. – А потому примите мою благодарность и скажите ваше имя, чтобы я мог помолиться за вас! Вы спасли от поругания мою госпожу!

– Госпожу?! – одновременно выдохнули и оруженосец, и хозяин, и растерянно покосились в сторону Франчески, а затем, переглянувшись, оба мужчины устремили удивлённые взгляды на Свена.

– Да, я ваш должник, вы помогли мне выполнить мой долг и уберечь эту юную леди от беды, – подтвердил тот.

Незнакомец с досадой крякнул и виновато потупился. «Выходит, мы смеялись над благородной дамой? Да, как-то нехорошо получилось», – мысленно вздохнул он, а вслух проговорил:

– Что вы! Это такая мелочь, – скромно поклонился рыцарь. – Любой другой на моём месте поступил так же.

– Но не каждый способен в одиночку одолеть десять человек!

– Не в одиночку, мне помогал мой верный оруженосец, – указал незнакомец на Леона и парень тоже поклонился в ответ.

– Так всё же, как ваше имя? – настаивал Свен.

– Марсель ле Феррон, – сдался рыцарь.

– Марсель ле Феррон?! – переспросил Свен. – Много слышал о вас, сэр! О ваших подвигах слагают легенды! И, вижу, эти рассказы не выдумка! Для меня честь познакомиться с вами, – поклонился он и сам представился: – Свен де Треймоль.

– Я тоже наслышан о вас, – в свою очередь улыбнулся Марсель.

– Всё же это божье проведение! – не унимался Свен. – Я знаю, вы личный телохранитель господина Генриха, и встретить вас без своего сюзерена – большая удача!

– Мой господин посылал меня с поручением к королю нашему Филиппу, поэтому я и нахожусь здесь, а не подле него, – пояснил ле Феррон. – Я как раз возвращаюсь в замок графа Шампанского.

Услышав, что рыцарь на её пути оказался случайно, Франческа облегчённо выдохнула, но злость на незнакомца только усилилась. Она наблюдала за взаимными любезностями рыцарей, и ей хотелось обоих порвать на мелкие кусочки. Когда она стоит посреди дороги мокрая, грязная и униженная, эти двое, словно два важных гусака любуются собой и не проявляют к ней никакого интереса и уважения. Обиженная откровенным пренебрежением к своей высокородной особе, Франческа кипятилась и, презрительно сложив губки, мысленно фыркала. Но тут подъехала телега, и нянюшка, довольно резво соскочив с нее, бросилась к подопечной.

– Милое дитя, что же с тобой стряслось! – запричитала Берта. – Господи! Да, что же это! – оглядевшись в испуге, всплеснула она руками. Правда, вид убитых разбойников произвёл на женщину гораздо меньшее впечатление, чем плачевный вид её несчастной девочки. К великой радости Франчески, нянюшка взялась, как могла, приводить её в порядок, и искренняя забота служанки разлилась благодарным бальзамом по сердцу юной леди.

Пока Берта безуспешно оттирала лицо госпожи, та исподтишка следила за мужчинами: они наконец перестали восхищаться заслугами друг друга и, выяснив, что им по пути, ле Феррон с оруженосцем предложили сопроводить благородную даму до владений графа де Вандома.

Франческа только поморщилась, ей бы хотелось как можно скорее распрощаться с этим заносчивым нахалом, который сначала опрокинул её в грязь, а потом ещё и посмеялся. Но мнения девушки никто не спрашивал, и несколько разросшийся отряд вскоре тронулся в путь.