Нежный цвет чертополоха

Глава пятая

Франческа постепенно привыкала к жизни на новом месте. Её радовало, что теперь она может занять достойное место дочери хозяина замка, а не то непонятное положение, когда её прятали от мира, скрывая сам факт её существования. Девушке очень нравилась её новая роль.

Вспоминая наставления Жанны, она стараясь соответствовать статусу хозяйки, для начала обошла замок и крепость вдоль и поперёк. Женщин в замке проживало немного, а уж знатных дам, кроме Франчески, и не было никого, а потому она просто купалась во внимании мужчин.

«Чтобы слуги почитали тебя, ты должна держать себя с достоинством, быть справедливой и в меру строгой», – наставляла тётушка Франческу и, следуя её совету, девушка пыталась сдерживать свою неуёмную энергию и передвигаться по замку величественно, насколько это подобает благородной даме, а не «скакать по ступням, словно горной козе», как любила поворчать на подопечную нянюшка.

Кроме Берты, дочери графа теперь прислуживала и Лагрета. Жена кузнеца была скромной женщиной и почти всегда молчала. Отвечала лишь тогда, когда ее спрашивали и никогда не сопротивлялась указам. С тех пор, как появилась Франческа, она заботилась о ней с большой любовью. Лагрета всегда мечтала иметь много детей, особенно ей хотелось дочь, но Святая Мадонна даровала ей только одного ребенка – Миху, остальные двое её сыновей умерли в младенчестве.

Франческе нравилась новая служанка, она была намного моложе нянюшки. Возможно, в таком возрасте сейчас была бы её мать. Девушка быстро привыкла к ласковым рукам и голосу женщины.

Тёплые летние вечера юная хозяйка любила проводить в саду вместе с отцом, где они, устроившись в тени деревьев, наслаждались игрой музыкантов, слушали баллады менестрелей о славных подвигах рыцарей, а часто, просто не в силах наговориться, вели беседы. И неудивительно: за столько лет разлуки каждому было что поведать о своей жизни, особенно Вандому, получившему теперь в лице дочери благодарного слушателя.

Лагрета, жена Удо, была мастерицей на все руки. Вышивание было ее любимым рукоделием. Женщина пыталась научить Франческу, но девушка находила это занятие довольно скучным и все свободное время уделяла езде верхом, прогуливаясь вокруг замка.

Спустя неделю граф, желая развлечь девушку, велел подать лошадей. Узнав, что они с отцом отправляются на конную прогулку, Франческа, сияя от радости, выпорхнула во двор.

Не сводя глаз с дочери, Вандом улыбнулся, в который раз подумав:

«Господи, как же она похожа на Изабель».

Юной хозяйке подвели серую в яблоках кобылу и при виде грациозного животного она замерла от восторга.

– Какая красивая! – выдохнула Франческа.

– Теперь она твоя, – улыбнулся отец. – У моей дочери лошадь должна быть подстать ей!

– Спасибо, отец! – обняла девушка старика.

Слуга помог госпоже сесть в седло, а граф неожиданно резво вскочил на коня, и, заметив удивлённый взгляд дочери, проговорил:

– Я не настолько дряхлый, как ты думаешь, – засмеялся Бушар. – А с твоим возвращением я вовсе словно отбросил болезни и годы.

Тронув поводья, они выехали из замка.

– Куда мы едем? – с любопытством взглянула Франческа на отца.

– Хочу показать тебе наши владения.

Неторопливо проезжая мимо засеянных полей, ухоженных виноградников и охотничьих угодий, Вандом с нескрываемой гордостью рассказывал о былом величии графства и своего рода. Проехав равнину, они поднялись на соседний холм. Отсюда открывался изумительный вид на окрестные луга, а замок, возвышаясь над изумрудными просторами, выглядел величественно и внушительно.

Франческа словно первый раз увидела его и с изумлением смотрела на построенный из серого камня строение, с мощными контрфорсами* и сторожевыми башнями.

– Ты наследница этих земель, – широким жестом обвёл окрестность граф.

– Выходит, отец, я богатая невеста? – лукаво улыбнулась Франческа.

– Достаточно богатая, – уточнил Бушар.

– А как же Шапеллот, семейный замок моей матери. Я ведь тоже его наследница?

Франческа никогда не заводила разговор о Шапеллоте, поскольку нянюшка всегда твердила, что это опасно. Но сейчас девушка решила, что настал самый подходящий момент. Не было дня, чтобы она не думала о Шапеллоте и о трагической смерти своей тётушки, пожертвовавшей ради её спасения своей жизнью.

– Советую тебе, дитя моё, забыть о нем, – тяжело вздохнул граф.

– Но как же это несправедливо!

– В нашем мире справедливость на стороне сильного. Генрих никогда не отдаст горный перевал. Слишком хлебное место.

– Но его можно отвоевать, – сверкнула глазами Франческа.

– О чём ты? Ты предлагаешь мне идти против своего благодетеля и сюзерена? – вскинул брови отец. – Я слишком стар и достаточно мудр, чтобы не совершать подобной глупости.

– А если я выйду замуж за влиятельного господина? – не унималась девушка. – Достаточно сильного и богатого, чтобы он мог содержать войско?

– Тогда он должен быть очень богатым, чтобы тягаться с кузеном короля! – нахмурился граф. – Выкинь эту глупость из головы! – рассердился он, но заметив обиженное личико дочери, уже более ласково добавил. – И потом… Я только нашёл тебя, и мне совсем не хочется вновь расставаться с тобой и так скоро отдавать своё сокровище другому мужчине. Пусть он будет хоть сам король! – засмеявшись воскликнул Бушар.

Услышав настолько тёплые слова, девушка тоже засмеялась, но, вспомнив о Генрихе Шампанском, она стала серьёзной и, нервно покусывая губы, спросила:

– А если брат короля узнает, кто я такая? Наверняка он захочет избавиться от меня?

Выражение лица Бушара вмиг сделалось мрачным, и его скулы нервно задёргались.

– Зачем ему об этом знать? Не смей никогда и никому говорить, кем является твоя мать. Иначе окажешься в большой опасности.

– Когда тётушка Жанна отправляла меня к вам, она уверяла, что вы сможете защитить меня, – пытаясь оставаться спокойной, пролепетала Франческа.

– Так и есть, – дрожащей рукой граф прикоснулся к щеке дочери. – Клянусь, пока я жив, я сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива. Но ты должна понять, что я уже стар и болен, и перед кузеном короля я безвластен. А потому будет лучше, если имя твоей матери останется тайной, – умоляюще взглянул Бушар на Франческу. – Я не могу вновь потерять тебя!

Девушка вновь увидела в старике бедного, подбитого пса, и её сердце сжалось от жалости и нежности к нему.

– Обещаю! – сглотнув комок, застрявший в горле, прошептала Франческа.

– Ну а достойного мужа я тебе обязательно подыщу, – ободряюще улыбнулся граф. – Такого, чтобы моё сердце было за тебя спокойно. Кстати, накануне я получил от господина послание. Генрих намерен присоединиться к третьему Крестовому походу. Скоро он отправляется в Святую землю, и завтра в его замке по этому случаю состоится пышный пир, куда граф созывает всех своих вассалов. Генрих намерен получить от них клятву о признании господином земель Шампани своего младшего брата. На время, пока он будет находиться в походе, Теобальд получает всю власть над землями, ну и, разумеется, если Генрих не вернётся из него. Я намерен взять тебя с собой, – заявил Вандом и, поймав недоуменный и в то же время счастливый взгляд девушки, с улыбкой пояснил. – Должен же я представить свету свою дочь и наследницу!

От столь неожиданной новости сердце Франчески запрыгало в груди от радости. Заветной мечтой каждой девушки, достигшей брачного возраста, было стать участницей хотя бы одного такого праздника. Где ещё можно вкусить пьянящее кровь веселье и встретить рыцаря своей мечты? А Франческе ещё не приходилось бывать на торжествах.

– И там у меня будет возможность найти достойного жениха?

– Конечно, там ты встретишь много благородных рыцарей, – взглянув в лихорадочно горящие глаза дочери, засмеялся граф. – Ну что ж, давай поспешим обратно, у меня для тебя есть подарок.

Услышав о подарке, Франческа ещё больше разволновалась. Пришпорив лошадей, они погнали их обратно в Бревьянд.

Франческа вихрем ворвалась в свои покои и, увидев лежащий на кровати великолепный наряд, замерла от восторга: нижнее, полупрозрачное платье-шенс, с длинными рукавами из шелкового крепа, казалось воздушным. Горловина и рукава наряда были вышиты цветочными узорами, а верхнее, длинное до пола блио винного цвета, с геральдическими орнаментами и боковой шнуровкой, сияло отделкой из золотой тесьмы.