Некромантка из болота

ГЛАВА 18

Из дома Роузвудов некромантка вышла на негнущихся ногах. Болезненные детские воспоминания мешали сосредоточиться на деле. Получается, кто-то отравил колодец? Но зачем? Ведь война подходила к концу, борумийцы давно отступили, оставив за собой кровавый след. Но эта странная оговорка Нагизазы… «Все знала, но дочь не пожалела!..» О ком она говорила? О матери Лейхи? Но они обе погибли еще до чумы… Тогда… о матери Вирджинии? Нет, это все чепуха!

Некромантка встряхнула головой, отгоняя призраков прошлого. «Делай, что должно, и будь, что будет!..» Надо сообщить суперинтенданту о том, что удалось узнать. О докторе Лемоне, о том, что арвейцы не могли подсыпать яд, но могли шантажом заставить сделать это кого-то из женщин, что под подозрением Амелия и леди Сесилия!.. Но стоит ли сообщать о Джеймсе?

Суперинтендант сурово смотрел на нее, и в прежние времена Вирджиния непременно бы устыдилась своих пьяных от магии выходок, но всему есть предел.

— Нет, мне не стыдно, суперинтендант, — ответила она на невысказанные претензии. — Может потом будет, но не сейчас. Я должна вам кое-что рассказать. И не надо закатывать глаза и хвататься за сердце!

Она придвинула свой стул ближе к его столу и кратко изложила то, что ей удалось узнать. Упомянула она и про кражу сережек, странное поведение леди Сесилии, свои подозрения, что Нагизаза могла шантажировать Амелию. Про Джеймса она лишь сказала, что у него был черный с лиловым подбоем плащ, и что в тот день любой мог взять его с вешалки и накинуть на себя, предварительно вывернув наизнанку. Суперинтендант не удивлялся новостям, лишь кивал.

— Завтра уже следственный эксперимент, а мы до сих пор не знаем, кто убийца, — закончила свой рассказ Вирджиния. — Но у меня есть план.

— Нет.

— Я подумала, что стоит…

— Не стоит.

— … разузнать…

— Запрещаю.

— … в той ювелирной лавке…

— Мисс Сибрас!..

— … подробности!.. Ну почему нет?

— Потому что у меня есть для вас задание.

— Задание? Какое? Неужели еще кого-то… убили?

— Типун вам на язык! Нет, никого не убили, и надеюсь, что больше никого и не убьют. Ваши слова про ужин убитого в дорогом ресторане меня тоже озадачили, и я отправил констебля Мура в рейд.

— И? — подалась вперед Вирджиния, жадно ловя каждое слово.

— Одна из официанток вспомнила и меню, и молодого светловолосого человека плотного телосложения.

— И с кем он ужинал?

— С дамой.

— Так и знала!.. Кто она? Амелия или леди Сесилия?

— Официантка не знает, потому что их столик обслуживала не она, а старший распорядитель.

— Ну а как та дама выглядела?

— Красивая блондинка в дорогом наряде.

Вирджиния задумалась. Они обе были блондинками, обе светлоглазы и хороши собой. Пожалуй, увидь она леди Сесилию и Амелию издалека, то и сама бы не разобрала, кто где.

— И что требуется от меня?

— Ресторан дорогой, так просто к хозяину не подступишься. Вот если бы вы отправились туда поужинать вместе с вашим женихом и расспросили обо всем, так сказать, в частном порядке, то это было бы значительно быстрей, чем ждать официального разрешения на вмешательство, которое мы в любом случае раньше следующей недели не получим…

Вирджиния закусила губу. Раньше бы она тут же ответила, что не невеста Фоллею, но сейчас ее больше занимало другое. Питер предположил в разговоре с Джеймсом, что это Амелия могла быть тем таинственным гостем в лиловом плаще. Интересно, почему? Да и других вопросов к Питеру Фоллею накопилось много. Откуда он знал о наклонностях Дрейпера? Все ли рассказал ей о Сайлурской цитадели и своем отце? И самый главный среди вопросов — не влюблен ли Питер в своего друга Джеймса?

— Мисс Сибрас?..

— А?..

— Я отстоял вас перед сэром Натаниэлем, сделайте мне ответное одолжение. Проведите этот вечер с пользой, поужинав в ресторане «Мистраль», вместо того, чтобы снова дразнить пауков из Дипломатического корпуса. И кстати, надеюсь, вам не надо напоминать, что никому не следует сообщать о ваших предположениях… эмм… относительно наклонностей покойного лорда?

— Эээ… хорошо. Но до вечера еще далеко, а Фроузен стрит рядом.

— А что на Фроузен стрит?

— Ювелирная лавка.

— Нет.

— Ну пожалуйста, суперинтендант! Просто дайте мне сопровождение, например, констебля Фэншоу, потому что я не хочу… эмм… вновь влипнуть в неприятность.

— Мисс Сибрас, как вы думаете, неужели моим констеблям больше нечем заняться, кроме как сопровождать вас в ювелирную лавку?

— Это много времени не займет, зато вы будете уверены, что со мной все в порядке, — и Вирджиния просительно улыбнулась, сложив ладони в молитвенном жесте.

— Ну ладно… — смягчился Чарльз Гамильтон, снимая трубку телефона. — К счастью, завтра я от вас уже избавлюсь и закрою дело. Пусть констебль Фэншоу зайдет ко мне.

Фроузен стрит была гнилым отростком от довольно оживленной торговой улицы, где расположились мастерские и лавки. Узкая, грязная, насквозь пропитанная вонью нечистот и бедноты, Фроузен стрит пустовала, но сквозь наглухо закрытые ставнями окна Вирджинии чудились недобрые взгляды. Она поежилась и ускорила шаг за констеблем Фэншоу. Тот чувствовал себя здесь как в своей тарелке и уверенным шагом шел мимо полуразвалившихся домов. Где-то одиноко залаяла собака, ей ответили другие, словно предупреждая своим лаем о вторжении чужаков. Да, именно чужаками они здесь и были…

— Кажись, тут, мисс.

Констебль остановился напротив мастерской, на вывеске которой значилось «Камни». «Лаконично», — подумала Вирджиния.

— Похоже, она заперта.

— Это ничего, мисс.

Констебль загрохотал кулаком по двери. Минуты две ничего не происходило, потом заскрипели железные створки окна.

— Кого там бесы принесли?

— Открывай, Блад!

— Иди к Дайду, Фэншоу!

— Живо, кому говорю! Дело есть.

— Какое?

— Хочешь, чтоб вся улица о нем прознала?

Дверь открылась, оттуда высунулась жилистая длинная рука и сцапала ойкнувшую от неожиданности Вирджинию за запястье, после чего затащила ее внутрь. Констебль Фэншоу нырнул следом, предварительно оглядевшись и погрозив кулаком невидимым наблюдателям.

— Бес тебя дери, Фэншоу, ты мне всех клиентов распугаешь!..

Лавка внутри выглядела куда лучше, чем снаружи. Особое впечатление производили замки — массивные и крепкие. Они висели на всем: на витринах, на полках, на подвесном светильнике, даже высокий табурет, на котором сидел хозяин лавки, и тот был прикован к полу железной цепью с замком, как будто мистер Блад боялся, что грабители могут унести и его самого вместе с табуретом.

— Мисс задаст тебе вопросы, Блад, а ты на них ответишь.

— С какой такой стати?

— С такой! А если заартачишься, то мисс из тебя сделает выползня, — пригрозил констебль и гордо расправил плечи, словно лично обучил некромантку мастерству изготовления выползней.

— Кхм… сделаю, — не очень уверенно поддакнула Вирджиния, гадая, почему констебль упомянул о выползнях.

«Неужели вчера ночью я грозилась превратить кого-то в выползня? О боги, как же стыдно…» Однако на хозяина угроза не подействовала. То ли он не знал, кто такие выползни, то ли не поверил словам констебля, потому как пренебрежительно отмахнулся.

— Я честный торговец, неча мне тут козявками бросаться!..

Констебль схватил его за грудки и встряхнул, аж клацнула вставная челюсть бедняги. Вирджиния поглядела на запыленный циферблат часов. Ей еще надо успеть вернуться в поместье, привести в чувство Питера и допросить его с пристрастием, а потом… придумать что-то с рестораном. Она вздохнула и потянулась к ближайшему источнику разложения. Как просто было вчера, и как сложно все давалось сегодня!..

Торговец что-то полузадушено хрипел и размахивал руками, констебль методично тряс его, словно грушу, а время шло. Вирджиния напряглась, и в подполье одна из недавно потравленных крыс встала, отряхнулась и бодро побежала по нужному маршруту.

— Кхм… — Вирджиния деликатно постучала костяшками пальцев по столу. — Джентльмены, можно вас отвлечь?..

Констебль, зло пыхтя, отпустил торговца.

— Пшли вон отсюда, псы легавые!.. — тут же завопил тот. — А не то я!..

Он осекся и выпучил глаза. К нему на витрину вскарабкалась дохлая крыса, виляя облезшим хвостом. В ее пасти было зажато золотое колечко, добытое из закромов скупердяя. Крыса послушно подбежала к протянутой ладони своей повелительницы и опустила туда добычу.

— Аргх!.. — торговец схватился за сердце.

— Мистер Блад, если я не получу нужную мне информацию, то натравлю на вашу лавку полчища мертвых крыс, которых не остановят никакие замки. Они разнесут ваше добро по всей улице, чему ваши соседи, думаю, очень обрадуются…

— Ловко вы его, мисс! — сказал ей на прощание констебль, помогая забраться в экипаж. — Будет уважать гороховых некроманток!

Вирджиния рассеяно улыбнулась — ее уже записали в свои, в гороховые. Однако сейчас девушку больше занимало то, что рассказал торговец. Амелия Милстоун действительно приносила украденные серьги, которые и обнаружил Питер. Интересно, за каким бесом его вообще понесло в эти трущобы? Вряд ли искал подарок матушке, как он говорил, скорее всего, были у него здесь какие-то другие, темные делишки!.. Но не это было самым интересным в рассказе торговца. Мистер Блад из желания задобрить некромантку и уберечь свое имущество от крыс поведал кое-что действительно важное. После скандала с серьгами Амелия в его лавку больше не приходила, зато… несколько раз наведывалась в лавку к его конкуренту, причем приносила дорогие вещи.

— Точняк говорю — краденые!.. Этот потаскушник ничем не брезгует!.. Все берет!.. — захлебывался Блад.

Констебль взялся проверить наводку и разузнать все в деталях, однако и без этого было над чем подумать. Получается, что Амелия продолжила воровать? Но почему? Неужели лорд Дрейпер действительно был настолько скуп, чтоб его племянница пошла на кражу? И на что ей были нужны деньги? А может, деньги были нужны леди Сесилии? Стоп. Ведь если лорд Дрейпер предпочитал мужчин, то его жена вполне могла иметь любовника! А Нагизаза прознала об этом и шантажировала леди Сесилию. И тогда Амелия не воровала, а просто приносила и продавала драгоценности леди Сесилии, чтобы помочь той. Или шантажировали все-таки саму Амелию? Но чем? Она молодая, милая на вид, что она могла такого натворить, чтоб дать повод для шантажа? В этих раздумьях Вирджиния и сама не заметила, как доехала до поместья Фоллеев. Предстоял непростой разговор с Питером. Если, конечно, лорд Фоллей изволил придти в себя после пьянки…

— Заперся от меня в своем кабинете, — сухо сообщила леди Фоллей. — Кстати, вы не знаете, зачем ему понадобилась сычужная закваска?

— Кхм… надеюсь, не для вызова беса… — пожала плечами Вирджиния.

— Только этого еще не хватало. Джинни, я вас очень прошу, поговорите с ним серьезно. И громко.

— Громко? — удивилась девушка.

Она постучала, но ответа не дождалась. Слуга по распоряжению леди Фоллей принес ключ и открыл дверь перед Вирджинией. В кабинете царил полумрак. На столе в беспорядке были разложены бумаги, и некромантка ожидала, что Питер будет сидеть за ними и корпеть над очередным планом по спасению яйца изумруд-птицы, но нет. Он сидел в кресле с закрытыми глазами, приложив ко лбу… зеленую лягушку.

— Эмм… Я должна с вами серьезно поговорить, — твердо начала Вирджиния. — Нам надо объясниться.

Ответа не последовало, лорд Фоллей даже не открыл глаза, лишь только поморщился.

— Вы меня слышите?

— Лучше, чем хотел бы… — страдальчески пробормотал он и отпустил лягушку, которая с возмущенным кваканьем ускакала обратно в огромный аквариум, заполнявший собой всю боковую стену, где обычно размещают камин.

— Ааа… — понимающе протянула Вирджиния, подходя ближе и склоняясь к Питеру. — Что, головушка болит?

Он кивнул и щелчком пальцев подозвал к себе новую лягушку, которая со смачным хлюпаньем прилипла к его лбу.

— Отпустите несчастное животное! — гаркнула Вирджиния у него над ухом.

Питер вздрогнул и втянул голову в плечи.

— Что ж вы так орете…

— Знаете, лорд Фоллей, мне так часто окружающие твердили, что я ваша невеста, что я и сама почти в это поверила!.. Но вчера вы мне ясно дали понять, как ко мне относитесь на самом деле. Друг оказался важнее, да?.. Или он не просто друг?

Питер открыл глаза и посмотрел на нее тяжелым мутным взглядом.

— Не просто друг… а лучший и единственный друг, — он поморщился. — А вы… Вы мне даже не невеста. С вами я знаком не больше недели, а Джеймса знаю больше пятнадцати лет…

— Ах так?.. Тогда на нем и женитесь! И пусть он вам детей рожает!

— Не надо передергивать… и орать тоже не надо.

Вирджинии хотелось стукнуть его чем-то тяжелым, чтобы выбить из него всю дурь и эту надменную рассудительность, но она сдержалась и взяла себя в руки. Дело важнее.

— Хорошо. Хо-ро-шо, — по слогам повторила она. — Пусть я и не ваша невеста, пусть вы знаете меня всего неделю, однако я заслуживаю получить объяснения. О чем вы говорили с Джеймсом?

Лорд Фоллей лишь отрицательно покачал головой и вновь закрыл глаза, всем видом давая понять, что разговор продолжать не желает. Вирджиния призвала на помощь все свое терпение.

— Я знаю, что лорд Дрейпер был гомосексуалистом, — зашла она сразу с козырей.

Питер вздрогнул и выпустил лягушку, которая неуклюже плюхнулась на бумаги.

— Этот балбес никогда не умел пить… — пробормотал он.

— Я узнала это не от Джеймса.

Питер молчал.

— Но мне интересно, откуда об этом знали вы? Ведь знали же? Отвечайте!..

— Подите вон.

— Не пойду, — разозлилась Вирджиния. — Вы постоянно утаиваете от следствия важную информацию! Молчите? А если так!..

Вирджиния подошла к аквариуму и провела ногтем по стеклянной поверхности, извлекая неприятный скрежещущий звук.

— Прекратите!.. — прошептал Питер, хватаясь за голову.

— И леди Фоллей к вам на помощь не придет!.. Она на вас тоже гневается. Потому что есть за что!

Она снова извлекла скрежет, от которого у самой неприятно заныло в груди. Решив, что надо чередовать кнут и пряник, Вирджиния вернулась к Питеру, снова склонилась над ним и ласково прошептала:

— А если все мне расскажете, то я приготовлю вам одно чудесное средство от похмелья. Его рецепт мне по секрету поведал знакомый красный маг… большой любитель выпить…

— Мне ничего не поможет… уйдите.

Вирджиния решила, что Питер явно не сделается более разговорчивым, если на него давить, а вот если избавить его от головной боли…

— Обещайте, что расскажете все без утайки и поможете мне в расследовании, и я приготовлю для вас лекарство.

Он лишь что-то промычал в ответ, и некромантка сочла это согласием.

— Нет, Джинни, пусть помучается!

— У меня нет времени, леди Фоллей, чтобы ждать, пока он помучается, осознает и раскается. Как говорил мастер Симони, надо озеленять, пока не сгнило!.. Где здесь морская соль? У вас же она есть?

Вирджиния влила лимонный сок в подогретую воду, добавила чайную ложку морской соли и потянулась за ножом. Последним секретным ингредиентом в средстве от похмелья была… кровь. И здесь, возможно, крылся подвох. То, что эта болтанка помогала Йонасу, не означало, что она также поможет и Питеру. Ведь у красных магов все завязано на крови… причем чужой, поэтому этот прохвост и просил некромантку делиться драгоценными каплями. А!.. пропойцы везде одинаковы — была ни была!.. Вирджиния полоснула себя по мизинцу, отмерила семь капель, тщательно все взболтала под изумленным взглядом леди Фоллей и поспешила к Питеру.

— Что это? — с подозрением спросил страдалец.

— Средство от похмелья по рецепту Йонаса Пимпанеля, выдающегося красного мага. Пейте.

— Где-то я слышал эту фамилию…

— Пейте, пока не остыло.

Она насильно вручила ему чашку и добавила:

— И мы с вами сегодня ужинаем в ресторане «Мистраль».

— Что? — поперхнулся он.

— Да-да.

— Тьфу!..

— Пейте!

Она заставила его выпить все до дна, после села напротив. Питер морщился и отплевывался.

— Мисс Сибрас!.. От вас несет гнилью! Вы не знали? Или думали, я не пойму, что вы добавили в это пойло свою кровь?

— В смысле… гнилью? — Вирджиния украдкой принюхалась к собственной одежде. — Я принимала ванну, не может ничего пахнуть…

— Это ваш дар отдает гнилью. После вчерашнего поцелуя мне постоянно чудилась эта гнильца, хотя вы и не делились силой… — Питер откинулся на кресле и закрыл глаза. — И сейчас снова потянуло разложением… фу…

— Ну знаете!.. — опешила уязвленная Вирджиния. — Лорд Фоллей, вы просто образец деликатности и тактичности. Я вообще-то не напрашивалась ни на поцелуй, ни в невесты! Раз я не прошла вашу проверку на совместимость, то и прекрасно!..

— Я этого не говорил.

— Можете искать себе другую!.. Что?.. — осеклась она. — Вам же воняет…

— Воняет, — кивнул он. — Знаете, почему меня заинтересовало ваше письмо?

— Почему?

— Потому что вы писали о своей работе. Я, признаться, тогда не понял, чем именно вы занимались на болоте, но то, что у вас есть увлеченность и вы развиваете свой дар, меня привлекло. И вчера я понял, что не ошибся. Ваш дар такой… такой… — он щелкнул пальцами, пытаясь подобрать слово, — такой латентный… я бы сказал спящий… и при этом ядовитый… Я влил в вас столько цвета, а он все равно остался темным. Но это хорошо…

— Знаете, лорд Фоллей, я вот понять не могу, вы меня сейчас похвалили или оскорбили?

Он пожал плечами.

— Просто сказал правду. А к гнили я привыкну.

— Не стоит себя утруждать, — отрезала Вирджиния. — Я не выйду за вас замуж.

— Кхм… не помню, чтоб делал вам предложение.

— Не делали, но подразумевали, когда говорили о привыкании к моей гнили, нет? — голос Вирджиния звенел от едва сдерживаемой злости.

— Мисс Сибрас, не злитесь, пожалуйста. Со временем из вас получится не просто сильная, а могущественная некромантка. Но за все приходится платить.

— Я не собираюсь выходить замуж ради карьеры.

— Но за кого бы вы ни вышли замуж, ему тоже будет чудиться этот привкус, а значит, придется привыкать. Это особенность вашего дара, плата за способности, коими вас одарили боги, тут ничего нельзя поделать, а стесняться этого глупо.

Вирджиния стиснула зубы. «Надо держать себя в руках, ради дела, а потом… потом я ему все выскажу!.. Отведу душу перед отъездом в Болотный край!.. Может быть, даже поколочу!»

— И кстати… ваше средство от похмелья действительно помогает, — Питер выпрямился за столом и растер виски. — Голова почти прошла. Спасибо.

— Отлично. Тогда мы отправляемся в ресторан, а по дороге вы ответите на мои вопросы.

— Мисс Сибрас, я что-то пропустил? С каких пор женщины приглашают мужчин в ресторан?

— Начиная с сего момента, — отрезала Вирджиния. — Я обещала суперинтенданту кое-что разузнать в том ресторане, и мне нужна ваша помощь. Вы обещали. Собирайтесь.

— Мы еще не успели пожениться, а вы уже командуете.

— Не волнуйтесь, мы не поженимся.

Погода испортилась, небо затянули тяжелые серые тучи. Природа словно застыла в гнетущем ожидании. Когда экипаж тронулся в путь, Вирджиния поежилась и повернулась к Питеру.

— У меня нет привычки вмешиваться в дела других людей, — ответил лорд Фоллей на ее вопрос.

— Вмешиваться? Да лорда Дрейпера убили, а вы знали о том, что он предпочитает мужчин, знали о Сайлурской цитадели, знали про Амелию, о боги, да вы же знали всех и про всех, кто был на том приеме! Знали и молчали! Знаете, я скоро начну подозревать вас, лорд Фоллей!.. А что? Вы и Джеймс!..

— Осторожнее, мисс Сибрас.

Голос Питера изменился, взгляд сделался колючим и тяжелым, и Вирджиния благоразумно закрыла рот. Установилось недоброе молчание. Было слышно, как скрипят оси колес, как покрикивает на лошадей извозчик, как тикают карманные часы работы знаменитого мастера. «А я так и не заказала себе часы… Без них здесь неудобно, но скоро я вернусь в Болотный край, и там они мне не понадобятся», — подумала Вирджиния и вздохнула.

— Простите, — сказала она. — Я была не права.

— Похвально.

— Что похвально?

— Что вы умеете признать свою неправоту.

— Лорд Фоллей, я не претендую на роль вашей невесты, поэтому прошу вас не оценивать мои качества, хорошо? Я просто хочу услышать от вас правду. Уже завтра будет следственный эксперимент, а у меня до сих пор нет общей картины. Откуда вы узнали про лорда Дрейпера?

— Неважно.

Вирджиния стиснула зубы. «Пенек дубовый!»

— Над какими документами работал лорд Дрейпер?

Питер пожал плечами.

— Не знаю.

— Генерал Роузвуд высказал предположение, что покойный мог узнать что-то важное о Сайлурской цитадели от вашего отца.

— Возможно.

— Они были хорошими друзьями? — осторожно спросила Вирджиния.

— Они не были друзьями.

— Но общались?

— Да.

— А что именно это могло быть? Что ваш отец говорил о Сайлурской цитадели? Какой такой прогноз, который сбылся?

Питер вздохнул.

— Я не знаю. После смерти отца я уничтожил все его записи.

— Что?.. Но почему?

— Мисс Сибрас, мой отец был гениальным в своем безумии магом. Если бы взялись претворять в жизнь даже малую часть его теорий, то… — Питер выругался. — То бесы Сайлурской цитадели показались бы цветочками.

— А перед уничтожением вы просмотрели записи?

Он отвел взгляд.

— То есть просмотрели, — констатировала Вирджиния. — Там было что-то про Сайлурскую цитадель?

— Нет.

— У вас есть какие-то предположения, как лорд Дрейпер мог получить подобную информацию от вашего отца?

— Да какая теперь разница? — зло огрызнулся Питер.

Ужасная догадка озарила Вирджинию. А что, если его отец был не просто приятелем, а любовником лорда Дрейпера?.. И маленький Питер однажды увидел их… вместе. Бедный… Она нервно сглотнула. Теперь спрашивать следовало очень аккуратно.

— Хорошо… Просто хотелось бы понимать, что там было, потому что лорда Дрейпера могли убить ради этих документов.

— Нет.

— Что «нет»?

— Его убила Амелия.

— Почему вы так решили?

— Я расспросил Джеймса. Он пытался соврать, но я прекрасно знаю, когда мне врут. Амелия отлучалась с приема, могла добавить яд, могла наведаться к дяде, накинув на себя плащ Джеймса. Это она.

— Но зачем ей подставлять его? Она же влюблена в него? Пусть тогда они еще не были помолвлены, но уже нравились друг другу?

— Она глупая, жадная и пустая.

— Это не объяснение. Какой у нее мотив?

— Шантаж.

— Вы тоже думаете, что Нагизаза могла ее шантажировать? — обрадовалась Вирджиния, придвигаясь ближе.

— Мисс Сибрас, шантаж был излюбленным занятием лорда Дрейпера. Впрочем, подозреваю, что племянница хорошо усвоила науку и тоже этим не брезговала.

— Хм… То есть она убила дядю, потому что он ее шантажировал? А чем?

— Мне известно только о краже.

— Странно… Что с нее мог потребовать дядюшка, если она и так была у него на содержании? Не деньги же… Стоп. А если он хотел ее выдать за арвейца, но она была против, потому что влюбилась в Джеймса?..

Питер поморщился.

— Вы излишне драматизируете, мисс Сибрас.

— И все равно не понятно, почему она продолжила красть… — заметив выгнутую в удивлении бровь, она пояснила Питеру, — мы установили, что Амелия приносила другому скупщику краденые вещи.

— Меня это не удивляет.

— Но зачем ей было воровать? Ведь даже если лорд Дрейпер ее шантажировал, то он не требовал от нее денег! Зачем же ей были нужны средства?

— Мисс Сибрас, я уже сказал. Глупая и жадная.

— А вы объективны, лорд Фоллей? — осторожно спросила Вирджиния. — Все-таки она была вашей невестой… до меня.

— Она не была моей невестой.

— Ну претендовала на эту роль, совсем как я…

— Вы не претендуете.

— Хватит придираться к словам.

— Я объективен, мисс Сибрас.

— Ладно. А что вы думаете про арвейцев? Они могли… эмм… подкупить Амелию, чтобы она подсыпала яд? Раз она такая жадная?

— Нет. Подкупить — вряд ли, а вот манипулировать таким недалеким человеком, как Амелия, вполне.

— Так, хорошо… Тут мы почти сходимся во мнениях, — кивнула Вирджиния. — А что на счет леди Сесилии?

— Она тоже отлучалась с приема, по словам Джеймса.

— Надо же! Вы вчера успели столько всего узнать у него.

— Я хочу снять с друга все подозрения, даже если жестокая правда о его невесте ранит его. Это Амелия, мисс Сибрас, можете не сомневаться.

— Но вы же только что сказали, что леди Сесилия тоже…

— Мы приехали.

Экипаж остановился.