Нелюбезный Шут

2. Странности

Утром меня разбудило солнце, назойливо светившее прямо в глаза. Я подняла руку прикрыть лицо, надеясь продлить сон ещё чуть-чуть, когда услышала неожиданный голос.

— Собирайся, нам скоро выходить. — Холодный баритон заставил вцепиться в одеяло и почти подскочить на кровати, а не спокойно сесть.

Мой вчерашний спаситель и нечаянный любовник сидел на подоконнике раскрытого окна, свесив одну ногу вниз, и невозмутимо смотрел на мою растерянность. Разбудивший меня луч отражался от нагрудной пряжки его перевязи.

Я сморгнула, заглянула под одеяло: может, мне вчера приснилось, что я с ним?.. Но нет. Я без одежды, комната другая. А этот Джастер смотрит так, словно от меня одни неприятности…

Грубиян невоспитанный…

— Отвернись, — сердито фыркнула я, рассердившись на себя за вчерашнюю слабость. Нашла, кем увлечься!

Тоже мне, «пёс» несчастный… Нужна ему моя жалость, как крестьянам засуха…

— Да я и ночью всё прекрасно разглядел. — Воин холодно хмыкнул, в придачу к раздражению вызвав внезапное желание запустить в ответ чем-нибудь тяжёлым.

Но вместо этого я встала, удерживая одеяло у груди, и с невозмутимым видом взяла рубаху.

Я ведьма, а не служанка обиженная, чтобы такие сцены закатывать.

— Скажешь всем, что наняла меня для охраны.

Мужчина равнодушно смотрел на улицу, давая мне возможность одеться не слишком краснея. Вот никогда не стеснялась своей внешности, а при этом грубияне поди ж ты…

— После вчерашнего нападения вопросов это не вызовет. Комнаты будем снимать разные.

— Договорились. — Я одёрнула платье и стала шнуровать корсет, постаравшись ничем не выдать неожиданную горькую обиду.

Вот в чём дело… Выходит, ему со мной настолько не понравилось? Поэтому исчез потрясающе нежный и чуткий любовник, полночи сводивший меня с ума?

Сидит себе грубиян грубияном…

Не только облаять может, а ещё и кусается…

— Вот и отлично. — Джастер встал и направился к двери, не глядя на меня. — Сбор внизу. И поторопись, ведьма, ждать не будем.

— Уже иду, — хмуро буркнула я в закрывшуюся дверь.

Ох, не умею я ещё с такими невоспитанными типами разговаривать. Вот Холисса этого грубияна быстро бы на место поставила. Она бы просто на него посмотрела, бровь бы вот так подняла, и он бы мигом кинулся на коленях прощения просить и умолять, чтобы госпожа ведьма его мужскую силу не проклинала…

Джастер оказался прав: моё появление в качестве его нового нанимателя вопросов у торговца и его домашних не вызвало. Маленький человечек куда больше заботился о своей телеге со скарбом, чем о семье и о том, что к ним присоединилась какая-то молодая ведьма. Зато с его супругой, госпожой Пиночи, я быстро нашла общий язык. Женщинам всегда есть, о чём поговорить. А уж когда одна из них сделала любовную магию своим ремеслом…

К моей тихой радости, торговец и его семейство проявили к госпоже ведьме должное почтение. И я наслаждалась дорогой, не топая босиком по пыли, а чинно сидя в телеге рядом с госпожой Пиночи. А то, что я туфли на пятки не надевала — по юбкой не видно.

Про своё намерение потребовать с хозяина часть оплаты за комнату или бесплатный завтрак я вспомнила, когда Кокервиль остался позади, а в животе тихо забурчало. Трактирщик и его прислуга на глаза Джастеру предпочли не показываться, а я была настолько поглощена мыслями о случившемся, что забыла про всё остальное. Хорошо, что хлеб, сыр и вода у меня всегда с собой. Хотя мы с Холиссой к ночи старались найти постоялый двор или попроситься на ночлег, иметь запас еды и воды — первое чему она научила меня в дороге.

Сославшись на то, что из-за поспешного отъезда не успела позавтракать, под сочувствующие охи госпожи Пиночи, я быстро перекусила лепёшкой и кусочком сыра, запив всё водой из фляги. Оставшиеся три лепёшки и тонкий ломоть сыра я убрала обратно в сумку, опять-таки под не замолкающее кудахтание.

Запасы еды я тоже не пополнила, а гостеприимство и уважение госпожи Пиночи и её благоверного ограничилось местом на телеге.

Ничего, справлюсь. До Стерлинга два дня пути, а на телеге всего полтора, еды мне должно хватить…

Хотя я не была расположена болтать, уставшая от долгой дороги и присмотра за двумя недорослями-близнецами женщина изливала мне душу, рассказывая про свою жизнь. К счастью, всё, что от меня требовалось: сидеть, слушать и вовремя поддакивать для поддержания разговора. А заодно и договориться о продаже нескольких снадобий: для волос, для кожи, для женской привлекательности, для мужа, чтобы на сторону не смотрел…

Короткий привал после полудня также не отличился гостеприимством торговца и его семьи. Они ели отдельно, и судя по тому, как строго следила мать семейства за тем, чтобы отпрыски не взяли лишний кусок, со средствами у торговца и в самом деле не густо…

Джастер на привале возился с лошадью. Странно, что он этим занимается. А говорил что не слуга…

— Вы не пожалеете, что наняли его, госпожа ведьма, — торговка правильно истолковала мой взгляд. — Для «пса» он на редкость вежливый и обходительный! Берёт он, конечно, очень, очень дорого, но поверьте, вы не пожалеете!

От таких слов я чуть не поперхнулась, но к счастью, госпожа Пиночи отвлеклась дать подзатыльник расшалившимся близнецам, и не заметила моего удивления.

Это Джастер-то вежливый и обходительный?!

Да я тогда… м-м-м… графиня? Нет. Королева!

Очень дорого берёт… Интересно, сколько? «Бутон» за пять дней? Ну и ладно, какое мне до этого дело? Мы с ним не об этом договаривались…

К концу дня я устала не столько от дороги, — лошадка брела неспешно, а колея не страдала обилием выбоин, — сколько от общения с госпожой Пиночи. И втихую завидовала Джастеру, который шёл далеко впереди, проверяя дорогу. Я сильно подозревала, что он просто пользуется своим положением «пса» и таким образом избегает людского общества.

На ночь мы остановились на какой-то полянке, которую нашёл наш проводник и охранник в одном лице. Торговец и его семейство наскоро поужинали всухомятку, снова не предложив мне угощения, и сразу устроились спать, даже не распрягая уставшую лошадь. Джастер же сидел в стороне от лагеря, под деревом, и не обращал на нас никакого внимания.

Весь день для меня оставалось загадкой: на самом деле он отнёсся ко мне, как к ещё одному нанимателю, или изображал это равнодушие при посторонних? Как-то не верилось в его холодность после волшебной ночи.

Но то, как он вёл себя утром, когда мы были в комнате одни…

Я грызла лепёшку с сыром, запивая водой, когда мужчина встал и направился к телеге. От внезапного волнения, что он идёт в мою сторону, сердце забилось как у зайца, и я чуть не уронила еду в траву, не зная, что ему сказать.

Однако воина интересовала не я, а лошадь. В густеющих сумерках Джастер потрепал её по шее и начал возится с упряжью. Лошадь тихо фыркнула и потянулась губами к светлой шевелюре.

— Эй, не делай так, — негромко сказал Джастер, резко отстранившись и вытирая лоб рукавом. — Я знаю, что ты есть хочешь. Потерпи.

Лошадь снова фыркнула, явно желая продолжить начатое.

— Будешь меня слюнявить — оставлю здесь и стой голодная до конюшни, — негромко и беззлобно пригрозил воин, а лошадь еле тихо всхрапнула и ткнулась губами ему в ладонь, вызвав у меня неожиданную улыбку.

Я уж совсем было решилась заговорить, но воин развернулся, взял лошадь под уздцы и повёл в сторону леса, туда, где журчал небольшой ручей.

За всё это время в мою сторону он даже не взглянул.

Вздохнув, я доела скромный ужин, устроилась с другой стороны телеги, и постаралась заснуть, решив, что все вопросы задам потом.

Так и получилось, что до самого Стерлинга, целых полтора дня пути, с Джастером я не перекинулась даже словом. Зато безумно устала от болтливой жёнушки торговца. Хорошо, что хотя бы оба недоросля смирно сидели в телеге под неусыпным оком мамаши и не приставали ко мне с вопросами, обходясь любопытными взглядами.

Увидев серые городские стены, я обрадовалась. И не только тому, что наконец-то избавлюсь от надоевшей кампании госпожи Пиночи и её семейства.

Мне очень хотелось поспать на кровати и поесть горячего: за всю дорогу никто из мужчин так и не развёл костра, а я сама, косясь на мрачного Джастера, не решилась попросить об этом. Впрочем, торговец всё равно бы готовить не стал, а что и когда ел сам воин, я даже не видела.

Говорить про почти бессонную ночь, когда я старалась не слишком громко стучать зубами от холода, а под утро и вовсе прыгала по поляне, чтобы согреться, завидуя дремавшему под плащом Джастеру и укутавшемуся в одеяла семейству, — вообще не приходилось. Я бы устроилась даже под бок к спящей лошади, только она предпочла общество своего «кормильца».

Я на неё злилась и завидовала одновременно.

Отогрелась я только полудню и очень хотела спать, с трудом сдерживая зевоту.

Вопреки моим ожиданиям, идущий впереди воин в чёрном не ускорил шаг, спеша в город, а, напротив, остановился, дожидаясь нас.

— Стерлинг. — Наш проводник холодно уронил с губ название города так, что поравнявшийся с ним торговец резко натянул поводья и торопливо закивал.

— Да, да, конечно, — он зашарил по одежде в поисках привязанного к поясу кошеля. — Вот.

На небрежно протянутую ладонь Джастера легло около десятка монет.

Золотом.

И, судя по толщине и размеру, это были даже не «бутоны», а полноценные «розы».

Очень дорого берёт?!

Да столько даже солдаты короля за месяц службы не получают! Мне на один «бутон» надо полсотни приворотных зелий продать! Или сорок любовных…

Мы с Холиссой на ярмарках столько вдвоём не каждый день продавали!

А этот! Этот!… За пять дней! Горсть золота!

Да другие «псы» за неделю работы по шесть серебряных «листочков» берут!

Что он о себе возомнил?!

Нет, убивал Джастер, конечно, мастерски. То, что он в одиночку уничтожил целую банду «волков», заурядным никак не назовёшь, но… золото?! И торговец, который берёг каждый медный «шип» и каждую крошку хлеба, согласился?!

Да кто он такой?!

Кивнув на прощание госпоже Пиночи, я спрыгнула с облучка и с невольной тоской подумала о собственном тощем кошеле. Три серебряных «листка» и горсть медных «шипов», полученных от торговки за снадобья, не слишком поправили мои дела. А если Джастер решит и с меня стребовать плату за работу «псом»? Чем я с ним расплачусь? Как мне вообще с ним разговаривать, если он на самом деле меня не замечает?

Голод и ночь почти без сна хорошо помогли понять мне простую истину: впервые в жизни я совершила настоящую глупость.

Мало того, что увлеклась каким-то странным «псом», которому до меня дела нет! Так ещё и слово ведьмы этому типу дать сподобилась!

Предупреждала же меня Холисса: держи язык за зубами, не обещай никому и ничего, дольше проживёшь!

Вот зачем я поддалась эмоциям и дала слово ведьмы, пообещав помощь? Зачем?!

И не исполнить нельзя: если я хочу стать ведьмой не хуже Холиссы, значит, должна сдержать слово, чего бы это не стоило. Иначе… Иначе я потеряю свой дар.

Но как исполнить данное обещание, и как… Как завоевать благосклонность Джастера, когда он в мою сторону с той ночи вообще ни разу не посмотрел…

Даже сейчас не смотрит. С дороги чуть отступил, телегу пропуская, руки на груди сложил, и стоит как статуя в чёрном. День яркий, солнечный, всё вокруг такое зелёное, а он… Красивый, мрачный и… одинокий.

Это он за одну ночь проник в мою душу и мысли. Я же не смогла даже царапинки оставить на его внутренней броне, чувствуя теперь себя не уверенной ведьмой, так бесстрашно заключившей магическую сделку, а неопытной девчонкой, не умеющей даже толком целоваться. И почти влюбившейся в этого невероятного грубияна.

Холлиса всегда говорила, что моя внешность будет мешать работе, так как мужчин будет тянуть на сладкое. Но когда я решила это проверить, вмешиваться не стала. Даже сказала, что раз я ведьма любовной магии, то должна лучше обычных женщин в любовных отношениях разбираться.

Только вот ничего такого в этих отношениях не оказалось. С молодым симпатичным подмастерьем столяра, которого я выбрала для первого раза, было почти приятно, но не больше. Он слюнявил мне губы, пыхтел, торопливо дёргался и грубо меня лапал, наставив синяков на всём теле. Когда я сказала об этом наставнице, она посмеялась и ответила, что надо было выбирать не сопливого мальчишку, а опытного мужчину.

Теперь я понимала, что она имела в виду. Но понятия не имела, как вести себя с этим мужчиной.

Может, с торговцем Джастер и вёл себя вежливо и обходительно, но со мной — нет.

Кажется, я так и осталась для него пустым местом…

Пока я предавалась невесёлым мыслям, торговец со своим семейством двинулся в сторону города. Джастер так и стоял неподвижной статуей в чёрном, смотря куда-то в даль.

Я стиснула кулаки, набираясь решимости. Что ж, так или иначе, мне придётся с ним поговорить.

Воин даже головы не повернул в мою сторону, когда я остановилась в паре шагов от него. Но ничего сказать я не успела.

— Куда идём?

Поглощённая собственными переживаниями, я опешила от такого простого вопроса. Джастер покосился на меня.

— Мы заключили сделку, Янига. — Он смотрел спокойно и устало. — Но я передумал и не настаиваю на её исполнении. Я освобождаю тебя от твоего обещания.

Пере… ЧТО?!

Вскипела я совершенно неожиданно для себя. Я столько перетерпела: ни ела нормально, ни спала, замёрзла, два дня кудахтанье выслушивала, а он меня гонит как девку гулящую?!

Совсем меня ни во что не ставит, значит?! Ах ты!..

— Да как ты смеешь решать, что делать с моим словом?! — в гневе я подскочила к нему и ткнула удивлённого Джастера пальцем, попав в пряжку перевязи. Но боль разозлила ещё больше.

— Что ты о себе возомнил?! Я тебе что, девка уличная? Переспал и забыл?! Я ведьма, демоны тебя побери, а не игрушка на ночь! И ведьмы не разбрасываются обещаниями, которые не в силах исполнить! Если ты боишься, что я это сделаю, так и скажи, а не играй в благородного осла!

Брови Джастера взлетели вверх, а глаза широко распахнулись от изумления.

Да я и сама не ожидала от себя ничего подобного.

Но внезапный гнев кипел и требовал выхода. И потому я снова ткнула воина пальцем в грудь, на этот раз уже мимо пряжки, не обращая внимания на грозно сошедшиеся брови и почерневший взгляд.

— Ты пойдёшь со мной, кем бы ты там ни был! И ты тоже исполнишь обещанное: поможешь мне и научишь меня обращаться с оружием, чтобы я могла сохранить этот меч! Или ты отказываешься и от своего слова тоже? Сам дал — сам взял, да? Трус!

В следующее мгновение надо мной навис не человек, а разъярённое, глухо рычавшее чудовище. Глаза сузились и яростно полыхали алым, фигуру окутало чёрное призрачное пламя, а губы исказились в звериный оскал.

От нахлынувшего ужаса я потеряла дар речи и удержалась на подкосившихся ногах только потому, что воин, оказывается, сгрёб ворот моего платья в кулак. Взбешённый Джастер смотрел на меня всего несколько мгновений, но этого хватило, чтобы напугать до глубины души. Потому что смерть в буквальном смысле дышала мне в лицо.

Забытые боги, он меня убьёт… .

Воин медленно закрыл глаза, с видимым усилием смиряя гнев, а когда открыл, яростное пламя сменилось знакомой тёмно-серой стальной стеной. Красивое лицо снова стало непроницаемым, одевшись в мрачную маску. Чёрное пламя погасло, ничем не выдавая ни жуткой волшебной силы, ни бушевавших эмоций.

Джастер выпрямился, разжал кулак, отпуская платье, и двумя ледяными пальцами взяв моё запястье, без малейшего труда отвёл от своей груди. Держал он аккуратно, но реши я освободится от его хватки, моё запястье только хрустнуло бы, как сухая ветка. Силища у него была огромная. Меня поднимал легко, да и своим фламбергом размахивал, как прутиком…

— Хорошо, Янига. — Чёрный воин отпустил мою руку, и я едва устояла на нетвёрдых ногах под ледяным взглядом. — Выбирай, куда мы идём дальше.

Говорил он очень спокойно, а небо над головой стремительно затягивало облаками и заметно похолодало. Неожиданно поднявшийся ветер продувал насквозь, словно внезапно наступила осень или вернулась зима. Над лесом темнело прямо на глазах.

Гроза собиралась быстро и нешуточная. Такую лучше переждать под крышей, желательно у камина и с тарелкой чего-нибудь горячего.

— Стерлинг. — Я отвела взгляд, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал. И ответила так же мрачно и хмуро, как он: — Я хочу нормально поесть и выспаться. А потом видно будет.

Джастер коротко кивнул и, не оглядываясь, направился по дороге к городу. Каждый шаг воин впечатывал в утрамбованную до камня землю с такой силой, что и дураку ясно: он всё ещё в ярости.

Вот ведь… Я обхватила плечи руками, пытаясь прийти в себя, унять дрожь и успокоиться.

Что же на меня нашло?

Я только что накричала на Джастера?

На хладнокровного убийцу, легко расправившегося с бандой «волков»? На хозяина фламберга с меня ростом, решившего просто так отдать мне легендарный меч? На того, кто спас мне жизнь? На обладателя могучей волшебной силы, какой я никогда не видела? На удивительно чуткого и страстного любовника, сводившего меня с ума две ночи назад? На того, кому пообещала помочь и дала в том слово ведьмы?

Да я в жизни ни на кого не кричала…

Ветер усилился, окончательно приводя в чувство и заставив поёжиться от холода. В небе раздались первые рокочущие раскаты. Пора поторапливаться в город, если не хочу промокнуть и замёрзнуть под ливнем.

Но взбешенный воин не настолько далеко ушёл, чтобы я осмелилась пойти следом. Может, он и старше меня всего на год-два, и одевается почти как бродячий шут, но относиться к нему следовало серьёзней, чем к банде разбойников.

— Кто же ты такой, Джастер? Что ты со мной сделал? — Я растерянно смотрела на решительно удаляющуюся фигуру. Мне казалось, что гром откликался раскатами на каждый его шаг, а вокруг мужчины крутился невидимый вихрь силы, ещё больше напитывая внезапную грозу мощью и яростью. — Какой ты настоящий?

И что же я такого сказала, что он всё-таки сдержался и не свернул мне шею, как жалкому курёнку? Неужели я сумела задеть его душу или, что куда вероятней, ту самую рану? Но чем? Не на глупое же обвинение в трусости он так взъярился…

Размышляя над неожиданным происшествием, я, прихрамывая: мозоли за полтора дня поджили, но не до конца, — побрела по дороге следом за одинокой фигурой в чёрном.

Приближаться к воину мне совсем не хотелось. Страх прошёл, но я чувствовала себя виноватой и не знала, как снова заговорить с ним. Небо окончательно потемнело, и я, вздрогнув под первыми холодными каплями дождя, прибавила шаг, торопясь в Стерлинг.

Джастер, куда мрачнее, чем тучи над головой, дожидался меня у ворот города. Моросящий дождь он не замечал. Сложив руки на груди, воин излучал такое недоброжелательство, что даже стражники держались в стороне и делали вид, что нет никакой высокой фигуры в чёрном. Когда я подошла, он молча бросил стражникам несколько медяков, заплатив пошлину за нас обоих, и уверенно зашагал вверх по улице. Под косыми взглядами стражников мне ничего не оставалось, как с невозмутимым видом следовать за ним.

В Стерлинге я была с Холиссой очень давно, когда мы по случаю добрались сюда с попутным обозом, и город почти не помнила. В одиночку я бы долго бродила бы по сплетению улиц в поисках подходящего трактира, окончательно промокнув и замёрзнув под дождём. Но Джастер, не задумываясь, сворачивал с улочки на улочку, пока не остановился возле постоялого двора, вывеску которого я даже не успела рассмотреть. Невнятно хмыкнув, воин решительно толкнул дверь.

Внутри оказалось достаточно просторно и чисто, даже стены и потолок побелены. Камин не горел, кроме нас в зале никого не было: слишком рано для вечерних завсегдатаев. Хозяин заведения выглянул из кухни, мгновенно оценил угрюмый вид и вооружение Джастера, а также моё намокшее ведьмовское платье и расплылся в дежурной улыбке.

— Чем могу служить, госпожа… Янига?

Я не успела и рта раскрыть, чтобы спросить, откуда он меня знает.

— Две комнаты, еда и вино. Много хорошего вина в мою комнату. Еду тоже туда.

Мрачный Джастер холодно припечатал к стойке «бутон», забрал ключ и отправился наверх, оставив меня разбираться с остальным. Дверью в комнату он грохнул так, что с потолка посыпалась побелка. Я еле удержалась, чтобы не вздрогнуть и не втянуть голову в плечи. Как же он взбешён…

На улице же громыхнуло так, что я всё же вздрогнула и порадовалась, как вовремя мы успели найти крышу над головой.

— Госпожа Янига? — Трактирщик невозмутимо смахнул белые крошки со стойки вместе с золотым себе в ладонь и уже смотрел на меня. — Я не ошибся?

— Не ошиблись, — я вежливо ему улыбнулась. — Откуда вы знаете моё имя?

— Госпожа Холисса предупредила, что вы можете навестить нас, — трактирщик довольно улыбнулся. — Рад приветствовать вас в Стерлинге, госпожа. Не часто к нам ведьмы заглядывают.

— Давно она была здесь? — Я взяла свой ключ, стараясь ничем не показать, что меня хоть как-то задело поведение Джастера. Да и про наставницу приятно получить весточку…

— По весне ещё. Надолго вы к нам?

Я неопределённо пожала плечами. Самой бы знать…

— Видно будет. Сейчас я хочу пообедать. Если кому-то нужны мои услуги, я беру не очень дорого.

Хозяин заведения кивнул, давая понять, что непременно оповестит всех нуждающихся, и вызвал мальчишку разжечь камин для госпожи ведьмы. Приплачивать за это я не стала: «бутон» с избытком покрывал все расходы. Даже побелку.

Устроившись за столом у камина, я сушила волосы и платье, стараясь не начать зевать от приятного тепла.

Гроза за окном усилилась, и под оглушительные раскаты и яркие проблески молнии в окна шумно ударил ливень.

— Эк её, — покачал головой трактирщик, ставя передо мной тарелки с лепёшками, куриным супом и жарким. — Повезло вам, госпожа, что добрались вовремя. И откуда только налетела буря такая?

Я только кивнула и приступила к еде. Были у меня подозрения, откуда вдруг свалилось ненастье, но высказывать я их не собиралась.

Первые заказчики появились ближе к вечеру, когда налетевшая на город буря сменилась мелким дождичком. К тому времени я успела немного поспать, настолько разморили огонь и еда. Если бы не тощий кошелёк, я бы, наверно, проспала до утра. Но в моём положении отказываться от возможных покупателей было бы верхом глупости.

В конце концов, какая же я ведьма, если за меня даже пошлину в город «пёс» заплатил!

Холисса бы меня на смех подняла…

С такими мыслями я решительно встала, попросила у служанки воды, умылась и позвала первого посетителя.

Многие люди легче раскошеливались, когда считали, что никто не знает, какие зелья они покупают.

Джастер всё это время не показывался. Принимая посетителей, я несколько раз видела, как служанки проходили по коридору, меняя пустые бутылки на полные. Одна из них промелькнула дважды, задержавшись в комнате воина дольше остальных. Но никаких подозрительных охов и ахов я не услышала и потому постаралась выкинуть лишние мысли из головы. В конце концов, одна случайная ночь не даёт мне права ревновать его к каждой юбке. А уж после того, как я на него наорала и спровоцировала такой гнев… Конечно, это только мои подозрения — никогда о подобном не слышала, — но уж слишком много странностей было у Джастера. И внезапно испортившаяся погода очень подходила его настроению.

И если гроза — его рук дело, то любая из молний вполне могла испепелить одну глупую ведьму…

Кажется, я сама усложнила себе задачу. Он же меня теперь не то что близко к себе не подпустит, а даже разговаривать не станет. И будет прав.

Время близилось к ужину, и я, закончив с последним покупателем, собиралась спуститься вниз, когда услышала в коридоре игривый женский голос. Осторожно приоткрыв дверь, я выглянула в щёлку.

— Ну, пойдём… — Одна из служанок, кажется та, что задерживалась у Джастера в комнате, тянула хмурого воина за руку. — Хватит пить, лучше сыграй нам.

— Не хочу, — буркнул он и попытался неловко освободиться. Пьяным при этом он не выглядел, но и легко стряхнуть навязчивую девицу тоже не смог. Или не захотел?

— Не упрямься, — игриво подтолкнула его бедром служанка и прижалась щекой к чёрной рубахе, почти обнимая воина. — Поиграй нам, а я потом тебя утешу…

Да как он… Как она смеет так к нему прижиматься!.. Он — мой!

— А, пошли, — внезапно решительно тряхнул головой Джастер, пока я старалась взять себя в руки, чтобы не распахнуть дверь и не устроить скандал. — Давно я не играл.

Воин скрылся в комнате, чтобы сразу вернуться с лютней, и под руку со счастливой служанкой отправился к лестнице в общий зал.

От возмущения, досады и внезапной злости во мне всё кипело.

Тихо закрыв дверь, я села на кровать, прижав ладони к горящим щекам, пытаясь успокоится.

Ну надо же такой дурой быть! «Пса» блудливого пожалела!

Передумал он!

Да у него на морде написано, что он бабник тот ещё! Не нужно ему моё слово, и я ему не нужна! Влюбилась молодая ведьма в наёмника, а он ей попользовался и бросил… Это ж такой сюжет для баллады!

Не такой он… на наёмника не похож…

Где были мои глаза?! На что я купилась?!

На его красивую морду?! Тьфу!

«Пёс» он — кобель и есть!

Глупая ты ведьма, Янига, глупая!

Вот Холисса бы надо мной посмеялась…

От обиды даже комок встал в горле. Я сжала кулаки, не давая воли слезам. Ещё чего не хватало: из-за какого-то «пса» переживать!

Соберись, Янига! Ты ведьма или кто?

Да пусть он!..

Мои переживания были прерваны торопливым стуком в дверь. Я приоткрыла дверь и с изумлением уставилась на служанку, только что утащившую Джастера вниз.

Девица оказалась смазливой, и её формы были куда пышнее моих. Служанка нетерпеливо приплясывала на месте и смотрела в сторону лестницы: из общего зала доносились задорная мелодия и сочный баритон.

Забытые боги… Как же он поёт… Так бы и слушала…

Служанка, тоже заслушавшись, тихо стукнула башмаками, переступив с ноги на ногу. Это привело меня в чувство, и я поспешно постаралась сделать равнодушное лицо.

Я — ведьма, в конце концов! Молодая и привлекательная! Захочу — и за мной тоже будут мужики бегать, как за Холиссой!

А этот кобель… Пусть что хочет, то и делает. Мне всё равно.

— Гм, — напустив строгий вид, я открыла дверь шире.

Служанка вздрогнула и тут же кинулась ко мне, как к спасительнице.

— Госпожа, госпожа, — её взгляд метался от меня к лестнице и обратно. — Есть у вас любовное зелье? Очень надо… На одну ночку…

От такой неожиданной наглости и откровенности я даже опешила. Это что, она хочет у меня купить зелье для моего же… гхм… охранника?

Сохранить деловой вид и не показать снова нахлынувшую обиду удалось с трудом.

А чего ещё было от него ждать? Он же сразу сказал про разные комнаты… И, откровенно говоря, с той ночи за всё время в мою сторону ни разу не посмотрел.

Передумал…

Значит, и я не буду больше о нём думать. Холисса не стеснялась своим бывшим любовникам и их подружкам зелья продавать, и я не стану. В конце концов, это моя работа.

Правильно наставница говорила: все брошенные мужчины одинаковые, пьют да гуляют. А умные ведьмы им любовные зелья продают.

— Есть. Только стоит дорого.

Не первый он и не последний. Хочет таким образом забывать свою несчастную любовь — да пожалуйста. Хоть в каждом трактире буду его любовницам зелья продавать.

Мне же лучше.

— Сколько? — Служанка смотрела цепко. Сразу видно, привыкла считать каждый медяк. Впрочем, это её забота.

— Шесть «листков» для тебя и для него. — Цену я назвала втрое больше обычной. Хочет такого красавца в постель — пусть раскошеливается.

На лице служанки отразилась целая гамма эмоций: от жадности до похоти. Похоть оказалась сильнее.

— Вот, — достала она из-под передника небольшой кошелек и вытряхнула оттуда монеты. К моему удивлению, не медью, а настоящим серебром. — Только побыстрее, госпожа!

Взяв плату, я выдала ей склянки с нужными зельями. С торжествующим блеском в глазах спрятав заветные пузырьки в глубокий вырез платья, служанка подхватила юбки и вихрем понеслась к лестнице. Нервно прикусив губу, я смотрела ей вслед, чувствуя себя предательницей. Что я опять наделала?

Почему эта полудюжина серебряных не радует меня, как обрадовала бы ещё несколько дней назад? Почему я чувствую себя скверно? Я же всё верно сделала, как настоящая ведьма.

Или нет?

Музыка замолкла под одобрительные хлопки и выкрики. Джастер собирал заслуженные почести.

Я приложила ладони к щекам, проверяя — не горят ли? Поправила волосы и платье и пошла к лестнице.

И вовсе не для того, чтобы посмотреть на дело своих рук.

Пусть он делает, что хочет.

Я просто хочу поужинать и послушать музыку.

Джастер, в обнимку с лютней, сидел у стойки лицом в зал, а коварная соблазнительница подавала самозваному менестрелю кружку. Даже не сомневаюсь, что зелье уже добавлено в питьё, что бы он там не заказал.

Все столы были заняты торговцами, подмастерьями, ремесленниками и даже парочка стражников в углу отдыхала после дневного дежурства. Служанки с подносами сновали между ними и кухней, разнося еду и выпивку, а довольные представлением зрители наперебой заказывали певцу новые песни.

На моё появление никто внимания особо не обратил, но это только порадовало.

Не в том я настроении, чтобы с кем-то разговаривать.

— О, кажется, твоя ведьма решила нас посетить? — донеслось до меня, когда я устроилась на единственном свободном месте в зале: за стойкой недалеко от камина, решив к ужину тоже заказать вина.

Хотя выпивку я не любила, но сейчас мне это просто необходимо.

— Она не моя. — Джастер холодно улыбался этой лахудре. — Но ведьма очень хорошая. Знает своё дело.

С последними словами он взял кружку и с усмешкой посмотрел на меня поверх глиняного края так, словно прекрасно знал, что ему подлили.

И почему у меня такое чувство, что это не похвала, а издёвка?

Я отвела глаза, чтобы не видеть, как он выпил всё до дна. Джастер громко хлопнул пустой кружкой о стойку, требуя ещё, и смерил меня таким выразительным жарким взглядом, что я почувствовала себя голой.

— Что ты так на неё смотришь? — В голосе служанки мне почудилась ревность. — Разве я хуже?

— Вы совершенно не сравнимы, — усмехнулся Джастер, притянул довольную служанку к себе и под одобрительное улюлюканье остальных посетителей смачно поцеловал в губы.

Я уткнулась в свою, так вовремя поданную кружку, чтобы скрыть горящее лицо. Пусть думают, что я раскраснелась от жара камина, духоты и вина, а не от внезапно нахлынувшего желания и стыда за свой поступок.

Пел и играл Джастер хорошо, даже очень. Неужели он на самом деле бывший шут или менестрель?

Но почему тогда решил стать «псом»?

С таким голосом и внешностью он легко бы мог бы найти себе богатого покровителя и жить в сытости и удовольствиях, а не бродить по дорогам и ночевать под кустами…

Хотя, может ему трактирные служанки больше нравятся, чем в домах у благородных господ…

Чтобы не думать о Джастере, милующемся с девицей, я прислушалась к негромкому гулу голосов горожан. За соседним столом несколько подмастерьев обсуждали прошедшую бурю. По их словам, молнии били в землю за городской стеной так, что всё вокруг дрожало, но при этом ни одна не ударила в шпили или башни города. Зато ливень превратил городские улицы в небольшие реки. Мужчины качали головами, подсчитывая ущерб и удивляясь такой странной грозе.

Я же старалась не поднимать взгляд от тарелки с жарким, всё больше убеждаясь в правоте своей догадки и пытаясь унять в душе личную бурю. Мало того, что стыдно за своё поведение. Видеть, как Джастер откровенно заигрывает со служанкой и как косятся на удачливую конкурентку остальные подавальщицы, было совершенно невыносимо.

Потому что я жутко завидовала этой корове.

Пока я ужинала и топила в вине похоть и совесть, Джастер спел ещё несколько шутливых песен, пошлость и откровенность которых повышалась с каждой выпитой кружкой. В перерывах между песнями он вызывающе лапал довольную подавальшицу, отчего мне всё больше хотелось запустить кружкой в них обоих.

Служанка же не упускала случая и успевала обходить посетителей с миской, в которую щедро сыпались мелкие монетки, наверняка надеясь, что ей перепадёт серебра от красавчика-музыканта.

Я же с каждой песней ловила на себе короткие обжигающие и насмешливые взгляды, от которых накрывало жаром и стыдом одновременно. Очень уж хорошо я представляла себе всё, о чём он пел…

После пятой или шестой кружки Джастер сдался. Забрав миску с накиданной ему серебряной и медной мелочью и заметно пошатываясь, самозваный менестрель под скабрезные комментарии отправился наверх в компании заботливо обнимавшей его служанки, забыв лютню на стойке. Посидев для приличия ещё немного и выждав, когда разговоры о Джастере и его полюбовнице затихнут, я допила вино, забрала инструмент и пошла к себе, не слишком торопясь услышать сладострастные любовные стоны из-за двери напротив.

К моему удивлению, служанка сидела под моей дверью и с тихим воем размазывала по лицу слёзы. Увидев меня, она вскочила и кинулась мне на грудь, едва не опрокинув на пол.

— Го… госпожа… — рыдала она взахлёб, пока я пыталась отцепить её от себя, не уронив лютню: этого Джастер мне не простит. — П… помогите…

— Что случилось?

Я постаралась принять строгий вид, подобающий настоящей ведьме. Но удавалось с трудом: вино оказалось неплохим и давало о себе знать слабостью в ногах и легкомысленным туманом в голове. Даже все переживания куда-то отступили. Зато очень понравилось, как эта девица просила моей помощи. Почти как у Холиссы!

Ещё бы на шею мне не вешалась, коровища…

— Он!.. — Служанка обвинительно ткнула пальцем в дверь. — Он!..

— Что он сделал? — Даже на пьяную голову я не могла вообразить, что же вызвало такой поток слёз у этой девицы. — Он тебя… из… э… избил?

Она отрицательно замотала головой, впрочем, следов насилия на ней действительно никаких. Да и не представляла я Джастера, избивающего или насилующего женщину. Вот совсем. Особенно после нашей ссоры на дороге.

В его духе или сразу убить, или уйти, хлопнув дверью, но не распускать руки.

— Оскорбил? Обидел? — На это он способен. Просто мастер…

Рыдающая жертва неудавшегося соблазнения замотала головой так отчаянно, что чепец съехал на бок, а волосы растрепались.

— А что тогда? — Я наконец-то смогла отцепить её от себя, прислонившись спиной к стене возле своей двери.

— Он… — подняла служанка покрасневшее и распухшее от слёз лицо. — Он УСНУЛ! Деньги забрал и…

Это была последняя капля. Я вдруг так ярко представила эту картину жестокого любовного и денежного разочарования, что не выдержала и расхохоталась. С души словно упал невидимый камень, и мне стало неожиданно легко и весело. Всхлипывающая служанка обиженно смотрела на меня, а я сползла спиной по стене на пол, обняв лютню, смеялась в голос и не могла остановиться.

— Гос… госпожа… — хлюпала служанка носом. — Помогите…

— Чем же? — Я с трудом успокоилась и постаралась встать на ноги, держась на стену. — Предлагаешь мне разбудить его? Да он же и к обеду не проспится. Ты разве не видела, сколько он выпил?

— Дайте мне ещё этого зелья! — Она чуть ли не вцепилась мне в платье. — Пожалуйста, госпожа! Когда он проснётся, я дам ему ещё!

Когда проснётся, дать ещё? Ну уж нет. Хватит с меня глупостей на сегодня.

— Не могу, — изобразила я сожаление. — Закончилось. А новое долго готовить нужно.

— Хоть самую капельку? — Неудовлетворённая похоть не давала служанке покоя, а наверняка выпитый эликсир только распалил желание. Грудь, вон, из выреза выпрыгнуть готова, только не нужна никому…

— Отворотное зелье осталось, — я постаралась сохранить серьёзное лицо. — Могу за полцены отдать, один «листок». Выпьешь и успокоишься. Найдёшь потом себе другого мужика.

Она закивала, выскребла из-под фартука трясущимися руками кошель и кое-как нашла монетку. Получив обещанное, жестом заправского пьяницы опрокинула содержимое в горло, сунула пустую склянку мне в руку и устало пошла вниз.

Спровадив служанку, я решила ложиться спать, когда дверь внезапно открылась, и Джастер возник на моём пороге, трезвый, как стёклышко.

— Я думал, эта похотливая дура до утра отсюда не уйдёт. — Воин смотрел мрачно и холодно, игнорируя моё изумление. — Спасибо за лютню. И за то, что не продала ещё одну порцию своего чудесного эликсира этой идиотке, тоже. Этого я бы уже не выдержал.

С последними словами Джастер забрал инструмент и развернулся уйти к себе. Но замер в двери, оглянувшись на меня через плечо.

— Ах, да. Ты, конечно, хорошая ведьма. Но. Когда в следующий раз решишь таким образом нажиться за мой счёт, я тебе подыгрывать больше не буду. Тренируйся на других. Пытаться исполнить своё обещание такими средствами тоже не надо. Доброй ночи, ведьма.

Дверь закрылась, оставив меня в совершенном ошеломлении и окончательно протрезвевшей.

После такого насыщенного дня и вечера я долго не могла уснуть, раздумывая над всем случившимся, а ещё больше над тем, что же со мной происходит.

С той ночи всё пошло не так.

Сначала я накричала на Джастера на дороге, вызвав такую вспышку ярости, что и вспоминать страшно. Потом приревновала к служанке и позволила опоить его своим же любовным зельем и практически отправила в постель к другой, решив, что поступаю как настоящая ведьма.

Но в итоге получила отповедь, как сопливая девчонка.

Так стыдно за себя мне никогда не было.

Нечего сказать, хороша Янига… Ох, Холлиса бы меня выругала за то, что натворила, не подумав…

Окажись на месте Джастера кто другой — глупая молодая ведьма могла и головы лишиться.

Выдержку воина на мои выходки поистине можно было назвать удивительной.

Впрочем, его умение пить не пьянея, да ещё и не поддаваться чарам любовного зелья — тоже обычным делом не назовёшь. Или он настолько контролировал себя, что даже вино и магия не помогали снять оковы внутренней брони?

Как же мне тогда исполнить своё обещание и как завоевать его сердце? Особенно после всего, что успела натворить…

И, выходит, мне не показалось внизу. Он действительно знал, что служанка подмешала ему любовное зелье. И не только выпил его, но и устроил великолепное представление, демонстрируя, что все получилось.

Оставалось только удивляться его актёрскому дару: у меня и крохи сомнения не возникло в правдивости происходящего. Я ещё и завидовала этой дуре…

А он просто поиздевался надо мной. Сидел и потешался про себя, глядя на мои муки ревности…

Неожиданно мои размышления прервала печальная и очень красивая мелодия. Я вышла в коридор и, встав у его двери, слушала, как трепетно и нежно тоскует лютня под чуткими пальцами Джастера. Мелодия волновала не только разум и чувства, но и душу. Повинуясь внезапному порыву, я осторожно постучала в дверь, прерывая музыку.

— Джастер… — почему-то я не сомневалась, что он услышит, как бы тихо я не говорила. — Прости. Я не хотела, чтобы всё так получилось.

— Извинения приняты. — Он открыл дверь так внезапно, что я вздрогнула от неожиданности.

Вопреки моим страхам, смотрел он спокойно и устало. И я решилась высказать наболевшее.

— Я сама не понимаю, что со мной. Всё не так, как раньше… Ничего не понимаю…

— Разумеется. — Джастер устало пожал плечами. — Твои внутренние настройки изменились, но ты пытаешься жить по-старому. А тебе надо учиться новому.

— Что? — Я непонимающе уставилась на него. Воин вздохнул, протянул руку, и я не успела даже охнуть, как оказалась в его комнате, прижатая к стене горячим сильным телом. Не может быть!..

— Демоны тебя побери, ведьма… — В серых глазах плавилась золотом страсть, а низкие, чуть рычащие нотки в бархатном голосе только подчёркивали сильное возбуждение, вызывая ответную сладкую дрожь. — Ты и правда решила, что твоё зелье не подействовало? Надо было взять тебя прямо там? На глазах у всех?

— Но ты же… — Я совершенно растерялась от такого поворота событий, ошеломлённая услышанным и его поведением. — Она же…

Джастер усмехнулся, проведя горячими пальцами по моей щеке и вниз, по шее, к вырезу рубахи, прогоняя все сомнения.

— Никто не смеет мне указывать, что делать и с кем спать. Никто и никогда. Иди сюда, Янига. Сама меня напоила, сама всё и получишь.

Возражать я даже не собиралась.