Неоспоримый

Глава 25

Ческа

С предчувствием, пронзившим меня, я подошла к Нико.

— Почему вся корзина для белья пахнет так, словно женщина вылила на нее свои дорогие духи?

— Есть какая-то особая причина, по которой ты роешься в моих грязных вещах? Если ты хотела стать моей горничной и стирать мою одежду, тебе следовало сказать, — поддразнил он. — Если ты хочешь это сделать, я предпочитаю, чтобы ты была в униформе обнаженной.

Я швырнула в него предмет одежды, от которого исходил этот запах.

— Я сама стирала, потому что у меня недостаточно денег, чтобы нанимать кого-то для того, чтобы засовывать вещи в машинку. Я ни за что не буду стирать за тебя. Мы еще очень далеки от этой стадии.

— Этой стадии, да? Что это влечет за собой? — подстрекал он, швыряя упавшую на него рубашку на пол и прижимая меня спиной к кухонному островку.

— Стадия, когда мы делимся всем, и все наши вещи переплетаются, — сказала я, хватая его за плечи, чтобы остановить его рот, опускающийся на мой. — Черт возьми, нет, ты меня не отвлечешь. Ты, должно быть, думаешь, что я гребаная идиотка, раз проигнорирую что-то подобное. Не лги мне.

— Тебе идет ревность.

Нико ухмыльнулся. Я одарила его бесстрастным взглядом. У него было несколько секунд, чтобы все объяснить, прежде чем я предположила худшее.

— Зачем мне разрушать доверие, которое ты ненадежно оказала мне? — произнес Нико, глядя прямо в мои глаза — в мою душу. — Я ничего не сказал, потому что для меня это не имело большого значения. Елена была на мероприятии — из-за того, что наши семьи знают друг друга, — и я могу только предположить, что она намеренно обмакнула мои вещи в свои духи, зная, что это выведет тебя из себя. Очевидно, это сработало.

— Почему ты оказался достаточно близко к ней, чтобы это произошло?

Он прижался ко мне теснее, как будто соединяя каждую частичку нас. Его мышцы напряглись, когда он ответил.

— Она пришла в мою комнату, и ей нужно было срочно кое-что обсудить. Мне пришлось уехать на некоторое время, оставив ее там.

— Удобно, — саркастически заметила я.

У меня сдавило грудь.

Одна сторона его губ приподнялась в усмешке, и тень омрачила черты его лица.

— Ты хочешь, чтобы я прогнал женщину, которая нуждается в безопасности, на несколько мгновений — независимо от того, что она мне сделала — чтобы облегчить твои проблемы с доверием?

Я вздрогнула, его слова болезненно обожгли меня.

— Ты перекладываешь проблемы на меня, снова.

— И ты веришь, что я виновен в чем-то, о чем ты понятия не имеешь. В чем-то, чего я не совершал.

— Ты доказал, что любишь искажать правду. Во что я должна верить? — сердито прошипела я.

Брови Нико изогнулись, он покачал головой и отступил от меня.

— Вау. Ты мне вообще доверяешь? Не говоришь мне, что делаешь, но на самом деле делаешь?

Я прикусила нижнюю губу, успокаивая дыхание, чтобы мыслить яснее.

— Я доверяю тебе, и это мой выбор. Но если ты когда-нибудь разрушишь его, это будет твое решение.

— Если бы я хотел Елену, я бы ее получил, — он схватил меня за бедра и подтянул к столешнице, встав между моих ног. — Я. Хочу. Тебя. И если мне придется повторять это каждый божий день, то я так и сделаю.

— Я не хочу, чтобы ты приближался к ней, — смело сказала я ему.

— Принято к сведению, больше это проблемой не будет.

— Ты вообще видишь, что эти отношения продолжаться в то время, когда я вернусь домой? На больших расстояниях? — нервно спросила я.

Это был вопрос, который я хотела задать с тех пор, как мы начали встречаться, особенно теперь, когда все казалось более серьезным.

— Да, — ответил он.

Простой ответ, не оставляющий места для маневра.

Пытаясь прекратить этот спор, я обвила руками его шею и крепко поцеловала. Я прикусила его губу сильнее, чем это было необходимо, и отстранилась. Его глаза сверкнули, он чертовски хорошо знал, что это из-за его отношения.

— Тот мужчина, с которым ты дрался ночью… — я осторожно рискнула.

Нико промычал.

— Ты убил его из-за того, что он сделал со мной.

Признать это вслух казалось нереальным, мы не поднимали эту тему с момента самого инцидента.

— Я так и сделал.

— Только руками, — прошептала я.

К счастью, из-за того, что Бен утащил меня, мне не пришлось видеть смерть этого человека или последствия. Это было все, что мой разум мог осознать, прежде чем отключился.

— И, как я понимаю, ты не согласна с этим методом и с тем, что произошло? — горькая усмешка окутала его слова, как будто он ожидал моего отвращения и неодобрения.

— Нет, — протянула я. — В глубине души я это одобряла. Каким человеком это делает меня?

— Таким, который понимает, что мир не черно-белый, а полон серого — сомнительных темных областей, которые по стандартам общества и закону классифицируются как неправильные. Но по стандартам морали это совсем другая история.

Я едва заметно кивнула, впитывая то, что он сказал. Он не ошибся.

— Моя корасон, что это значит? — я сменила тему, чтобы перевести нас на более выгодную почву и отвлечься от нарастающего напряжения и разговоров о смерти.

— Это значит — мое сердце.

— Ты уже некоторое время это говоришь, — отметила я, чувствуя комок в горле.

— Так и есть, — он ухмыльнулся.

— Почему?

— Каждый удар моего сердца принадлежит тебе. Я рассчитываю на то, что ты сохранишь его в целости.

Его серьезное и свирепое выражение лица наблюдало за мной. Я провела пальцами по его подбородку, собираясь с духом.

— Я люблю тебя, Нико, — призналась я, и слова так естественно и свободно слетели с моих губ.

— Я знаю, — ответил он, и черты его лица смягчились.

Пожалуйста, не разбивай мне сердце.

— Надеюсь, тебе это понравится, — сказала Леона, когда я расставляла тарелки на внутреннем обеденном столе. Отказавшись от кондиционера, я открыла двери в сад и вместо этого распахнула все окна.

— Уверена, что так и будет.

Я ухмыльнулась. В конце концов, это была еда.

Леона ранее написала мне сообщение с просьбой уделить немного времени и узнать друг друга получше. Я увидела прекрасную возможность получить передышку от Нико. Кроме того, с виллы моих родителей было легче добираться на работу и обратно, чем с его виллы.

Открыв пакеты с едой навынос и разложив по тарелкам то, что мне понравилось, я сказала:

— Спасибо, что придумала это. Мне это было нужно.

Она рассмеялась.

— Еда, женская компания или возможность отдохнуть от внимания Нико?

Легкий ветерок обдул меня, и я удовлетворенно вздохнула.

— Все вышесказанное, — признала я.

Мы принялись за тапас, обмениваясь общими фразами. Я узнала Леону больше о ней самой, чем просто о девушке Хавьера, и я полностью поняла, почему он был без ума от нее. Леона была доброй, умной и забавной. С ней можно было чувствовать себя непринужденно, и она не скрывала своих чувств и того, что говорила.

Я расхохоталась, мне пришлось выпить воды из-за истории, которую она рассказывала мне о себе и Хавьере.

— Ты действительно посоветовала ему перейти на пакет услуг «Жена»? — подтвердила я, отодвигая тарелку в сторону.

Вытирая руки салфеткой, она усмехнулась.

— Конечно. Я не произведу на свет ребенка, не будучи замужем. Если он хочет создать семью, я сказала ему, что он знает, что нужно сделать, чтобы это произошло. До тех пор мы будем продолжать жить в грехе.

— Ты религиозна? — спросила я, пытаясь понять, почему она хотела выйти замуж до появления детей.

— Нет, но я всегда хотела брака, а не детей. Это то, к чему я отношусь твердо и не собираюсь менять свои убеждения ради его нужд. Я многим пожертвовала ради наших отношений, но я совсем не держу на него зла и не сожалею об этом. Однако для чего-то столь важного, что безмерно меняет наши жизни, бар находится на том месте, где он должен встретиться, чтобы это произошло.

Я пригубила свой напиток.

— Я уважаю это. Чем тебе пришлось пожертвовать ради Хавьера?

Леона печально улыбнулась.

— Это часть моей независимости — каждый мой шаг находится в тени системы безопасности, которая с годами только ухудшилась. Кое-кто из моей семьи, многие из них, не одобряют его. Особенно то, кто его друзья и каким бизнесом он руководит и в чем участвует. Как только мы поженимся и у нас появятся дети, это укрепит мое решение — я, без сомнения, потеряю семью, которая поддерживает со мной связь.

Поджав губы, я провела руками по волосам, размышляя над тем, что она рассказала.

— Мне жаль твою семью, но если они не могут принять твое счастье и твое решение, тогда они не стоят того, чтобы быть с ними в твоей жизни.

— Я знаю, — она схватила меня за руку и сжала. — К сожалению, это не избавляет от разочарования и боли. Давным-давно мне пришлось перестать жить в соответствии с ожиданиями других и проложить свой собственный путь. Это одна из причин, по которой я в конце концов переехала на Коста-дель-Соль из своего родного города.

Я улыбнулась ей.

— Ты когда-нибудь вернешься в Барселону?

— Сомневаюсь в этом. Моя жизнь здесь, рядом с Хавьером.

Комок беспорядочных эмоций застрял у меня в горле.

— Я чувствую, что хочу расплакаться от того, какие вы двое милые.

Леона со смехом откинула голову назад и поднялась на ноги, отправляя свой мусор в мусорное ведро, я последовала за ней. Мы улыбнулись друг другу. Мы прикончили все тапас на четверых, и я ни о чем не жалела, так что объедков не осталось.

Я держала в каждой руке по две разные бутылки, Леона указала на белое вино. Я схватила два бокала и вышла на террасу, быстро налив нам приличную порцию. Я знала, что она не была за рулем, так что больше, чем обычно, было бы нормально.

— У меня нет никаких подруг, — призналась Леона. — Уже много лет. Я забыла, каково это — позволить себе расслабиться в компании другой женщины, не задаваясь вопросом о ее намерениях.

Я повернулась к ней лицом, но ее взгляд был прикован к закату. Видение, о котором я могла бы с радостью рассказывать каждый день. Это было преимуществом продажи этой виллы и одной из главных причин, по которой мои родители приобрели ее.

— Я не такая, как они, — честно сказала я.

— Я знаю. Когда Нико представил тебя нам, я сразу поняла. Приятно, когда рядом еще одна женщина. Слишком много мужского эгоизма и глупых мнений.

Моя грудь содрогнулась.

— Должно быть, это энергия большого члена, она всеобъемлющая.

Она повернула голову в мою сторону и подмигнула.

— Это ты мне говоришь, — сделав глоток своего напитка, она продолжила наш предыдущий разговор. — Ты что, не веришь в брак?

Я сняла ворсинку со своих шорт и скрестила ноги.

— Брак, по сути, это что-то вроде бумаги — юридический документ. Нужен кто-то незабываемый, чтобы я согласилась выйти замуж не потому, что я не хочу этой необыкновенной любви — потому что я хочу, — а потому, что я боюсь, в ужасе от того, что даю комуфто нож, чтобы отрезать важные части меня, и каждую секунду доверяю ему, что он этого не сделает. Как бы ты продолжала жить, если бы это они размахивали окровавленным ножом, а у тебя были бы шрамы, свидетельствующие об этом? Брак запирает тебя, из которого нет выхода, и если это случится, ты не сможешь так легко уйти.

Леона перевела дыхание.

— Даже с любовью всей твоей жизни, у тебя все равно — время от времени — будут тихие голоса в глубине твоего сознания, которые изо всех сил стараются саботировать тебя. Единственный способ избавиться от них — жить и продолжать показывать им, что у них нет достоинств. Верь, что все встанет на свои места. Если они этого не сделают, значит, этому не суждено сбыться.

— Забавно, но я верю, что все происходит по какой-то причине, даже если это не очевидно, почему, — мои губы скривились. — Но Нико выводит мои проблемы с доверием на новый уровень.

Она фыркнула.

— Я не удивлена. Этот человек может быть настолько скрытным, что даже его самым близким друзьям хочется разбить ему голову о стену, чтобы вбить в него немного здравого смысла. Я всегда говорила, что женщина, которую полюбит Нико, должна быть святой, чтобы иметь дело с его постоянным дерьмом. У него доброе сердце, но в нем есть мерзкие и откровенно коварные стороны, которые я терпеть не могу.

Я сделала очень большие глотки вина, радуясь, что оно попало в точку. В том, что рассказала мне Леона, не было ничего такого, чего бы я не знала, но это все равно заставило меня встревожиться.

Я презирала то, что что-то внутри предостерегало меня, как будто зная, что где-то на этом пути я стану жертвой других ролей, которые он сыграл.

— Ты любишь его? — спросила она через мгновение, наблюдая, как я допиваю остатки в бокале и наливаю еще.

— Как можно не любить Нико? — возразила я.

— Не из-за его имени или денег, а из-за того, кто он есть?

— На самом деле, меня это не волнует, я бы предпочла, чтобы он был нормальным парнем, — я потеребила кольцо в носу. — Ужасно это говорить, не так ли?

— Нет, я чувствовала то же самое с Хавьером. Это просто доказывает, что ты единственная для него, — она пожала плечами. — Наши мужчины никогда не будут сидеть за столом и корпеть над бумагами по восемь часов в день. Их всегда будут хорошо знать, иногда даже бояться. Много информации, в которую я не посвящена — по собственному выбору, — но мы не глупы, мы чувствуем больше, чем знаем, о происходящем вокруг нас.

Румянец разлился по моей груди от обильного количества вина. Я почувствовала, что мои щеки тоже запылали. Подавив зевок, я начала извиняющимся тоном:

— Я не хочу быть грубой и выгонять тебя, но утром мне на работу, и я готова завалиться спать.

Стеклянные глаза Леоны встретились с моими, но не от эмоций, а от алкоголя. Я хихикнула, мы обе превысили свой лимит. Достав телефон, она отправила сообщение, и мы посидели в уютной тишине.

Десять минут спустя раздался звонок у ворот, и я открыла путь, чтобы пропустить Хавьера. Открыв дверь, я прислонилась к ней. Он ждал внизу лестницы, ухмыляясь.

— Сколько вы двое выпили? — спросил он.

— Достаточно, чтобы снять напряжение, но недостаточно, чтобы избавиться от похмелья.

— Хорошо. Сумма денег, которую я потратил на профессиональную чистку своей машины после того, как Леона слишком много выпила, просто сумасшедшая.

— Но ты любишь ее, так что это входит в комплект поставки, — указала я, ухмыляясь.

Он закатил глаза.

— Конечно, входит.

Леона шагнула вперед и заключила меня в объятия.

— Нам придется повторить это снова, мне понравилось наше времяпрепровождение.

— Мне тоже.

Я улыбнулась, наблюдая, как она воссоединилась с Хавьером после такого короткого времени разлуки. Мое сердце сжалось, когда я увидела преданность и любовь, сияющие в его глазах к ней. Люди всю свою жизнь искали эту страсть.

Машина Хавьера тронулась с места, и я помахала им обоим, открывая ворота. Я подождала, пока они надежно закроются, прежде чем глубоко вздохнуть и вернуться внутрь, чтобы запереть дверь и прибраться.

Я всегда мечтала окружить себя людьми, с которыми могла бы посидеть в тишине, и атмосфера не была бы неловкой. Кто-то, к кому я могла обратиться, если мне понадобится совет, в любое время дня и ночи. Для меня было честью, что Леона чувствовала то же самое.

Поскольку чем старше вы становились, дружбу развивать становилось труднее, чем отношения, даже когда они были самой востребованной валютой.