Неоспоримый

Глава 28

Ческа

Внимательные глаза следили за каждым моим движением, когда я выходила из душа. Дверь в ванную была открыта, и Нико примостился в изножье моей кровати. Я завернулась в полотенце и почистила зубы. Я распустила волосы, провела по ним щеткой с сывороткой, затем распустила их.

Я выбрала джинсовые шорты, майку и оделась. Мои эмоции подступали слишком близко к коже, желая вырваться на свободу. Оставаться в неведении приводило в бешенство, особенно когда меня втягивали в неизвестные проблемы Нико.

Мои руки неподвижно лежали на комоде, пока я наблюдала за Нико в зеркале.

— Ты собираешься замять все, что произошло, и притвориться, что я никогда не была в этом замешана? Что, если то, что я нахожусь с тобой, угрожает моей безопасности, а? Может быть, нам стоит покончить с этим, потому что твой выбор того, что мне рассказывать, откровенно говоря, становится довольно проблематичным.

— Осторожнее, Ческа. Твое тело говорит одно, твой рот — другое. Я, скорее, поверю твоему телу. И ты называешь меня лжецом, — он усмехнулся, не глядя на меня, — но я думаю, что ты лжешь себе больше всего на свете.

— К делу, полностью избегая разговоров об этом. Где ты был, Нико? Прошлой ночью?

Холодные глаза, лишенные всякого тепла, встретились с моими, когда я повернулась, уголок его губ скривился.

— Прекрати давить на меня прямо сейчас, моя корасон. Мой контроль ослабевает. И я очень близок к тому, чтобы вырезать свое имя на твоей безупречной коже, чтобы у тебя было постоянное визуальное напоминание о том, кому ты принадлежишь.

У меня вырвался вздох, мои глаза расширились.

— Ты официально теряешь свой гребаный разум.

— Отнюдь нет, ты просто начинаешь видеть меня яснее.

Я наклонилась к нему.

— Попробуй, и у тебя будет вид из первого ряда, когда тебе выцарапают глаза.

Его смешок, казалось, говорил о том, что он хотел бы посмотреть, как я попытаюсь.

— Я защищал тебя от частей самого себя, потому что ты рискуешь сбежать. Ты знала это, так что не будь так шокирована, когда тебе их покажут. Ты должна была этого ожидать, ты умная женщина.

Опять же, это было шоу против рассказа. Я ненавидела то, как его слова упрощали ситуацию, но это не обесценивало мои эмоции на фоне того, через что мне пришлось пройти прошлой ночью.

— Кто ты, Нико? — спросила я.

Не в первый раз я задавала ему этот вопрос.

— Твой мужчина.

— С другими?

— Много разных людей.

— Что это значит? — пробормотала я, про себя проклиная его загадки, но надеясь, что он даст мне что-нибудь новое для обдумывания.

— Что я предпочитаю опасную свободу мирному рабству.

Мое раздражение возросло.

— И как это связано с тем, что я спрашиваю тебя, кто ты?

— Я не могу дать тебе ответ, который ты ищешь. Тебе нужен одномерный ответ, который соответствовал бы морали и ценностям, которых ты жаждешь. Когда ты прекрасно знаешь — и видела — что жизнь не такая.

— Это имеет непосредственное отношение к твоему отцу, не так ли? — я подтолкнула.

— Ты, Ческа, оказалась в центре мира, в котором у тебя мало опыта. И если мы все не будем осторожны — это поглотит нас целиком.

Заглянув на кухню, я достала из холодильника апельсиновый сок и что-нибудь перекусить. Вилла внутри и снаружи кишела мужчинами и женщинами. Моя голова откинулась назад при виде этого зрелища, но Нико подтолкнул меня вперед, направляя к своим друзьям.

Меня приветствовали напряженные улыбки; мне было все равно, что они видели мой эмоциональный всплеск раньше. Я все еще не могла на сто процентов контролировать слово "рвота", сомневалась, что смогу, пока Нико не разгласит информацию.

— Мы привлекли других для уборки. Все будет исправлено, как будто этого никогда не было, — сказал Хавьер.

Я усмехнулась. Как удобно.

— Как они проникли внутрь? Они обошли ворота, я знаю, что они заперты, — спросила я.

— Никаких следов повреждений. Похоже, ты их впустила или они знали код. Скорее всего, они взломали защиту, — ответил Хавьер.

— И как ее можно снова укрепить? — я стиснула зубы.

— Есть несколько способов, но это собственность твоих родителей — я полагаю, тебе нужно будет управлять ею в их ведении. Лучше всего использовать сканер отпечатков пальцев или сетчатки глаза.

— Я поговорю с Джошем, посмотрим, что он предложит, — сказала я.

Мои родители не стали бы покупать подобные системы безопасности для загородного дома, они бы задались вопросом, зачем они им нужны. Я вообще не хотела их впутывать.

— Как насчет того, чтобы я поговорил с ним сегодня, чтобы тебе было меньше хлопот? — предложил Бен; я решительно кивнула ему.

— Мы уходим. Мне нужно сообщить семьям погибших мужчин, — поделился Нико.

Я напряглась.

— Я могу это сделать, — предложил Хорхе.

— Это моя ответственность, — сказал Нико, заканчивая разговор.

Помахав на прощание остальным, я поплелась за Нико. Женщина отошла в сторону от входной двери. Я заметила, что они сняли шкуры со змей, смывали кровь. Как будто этого никогда и не было. Плата за уборку всего этого, должно быть, астрономическая, особенно за бассейн.

Нико указал на свой Range Rover металлического цвета — тот, что стоял в его гараже, но я никогда не видела его на дороге, — но я остановилась, мое внимание привлекла дальняя сторона подъездной дорожки. Проигнорировав предупреждение Нико, я подбежала и протолкнулась сквозь толпу людей.

Что-то внутри меня знало, чего ожидать. Четверо мужчин. Я предположила, что это были четверо охранников — мертвые, распростертые на земле, никаких следов окровавленного насилия, кроме разбросанных синяков на их лицах и шее. Остальные присутствующие выражали свое почтение. Люди Нико, которые делали за него грязную работу, предположила я. Не обращая внимания на других, я опустилась на колени.

Моя грудь быстро поднялась и опустилась, и я съежилась. Слезы навернулись на глаза.

— Мне так жаль.

Я едва заметила, как Нико выкрикивал приказы, перемещая меня. Он поднял меня на руки, мои ноги обвились вокруг его талии, а руки — за плечи. Я прижалась головой к его шее и зарыдала.

— Дыши, — скомандовал он, одной рукой поглаживая вверх и вниз мою спину. — Дыши глубоко, вот так. Ты контролируешь свое беспокойство.

Мои конечности покалывало, а желудок скрутило. Мысленно я проклинала себя за то, что не смогла контролировать это чувство. Поскольку Нико был неправ, я не могла контролировать его полностью. Я храбрая. Даже мой внутренний голос ослаб. Я покачала головой.

Нико крепче обнял меня, уводя подальше.

— Расскажи мне о пяти вещах, которые ты видишь. Тут нет вокруг того, что ты видела, не волнуйся.

Решительно подняв голову, я осмотрелась, затем пробормотала:

— Твоя машина, пальма, трава, цветы, вилла.

— Четыре вещи, которые ты можешь почувствовать, — его губы прижались к моей голове; его голос значительно смягчился.

— Твое тело прижато к моему, — я на секунду замерла. — Легкий ветерок, солнце, мое сердце учащенно бьется.

— Ты слышишь три вещи, — сказал он.

Мой лоб прижался к его плечу; я закрыла глаза.

— Разговар людей, вдалеке щебечут птицы, над головой пролетает вертолет.

— Ты чувствуешь запах двух вещей.

— Бензин и отбеливатель.

Я сморщила нос. Мое сердцебиение замедлилось, и паника отступила. Нико прыснул со смеху.

— То, что ты чувствуешь на вкус, — сказал он.

Не дожидаясь ответа, он приподнял мой подбородок и завладел моими губами. Я сильнее прижалась к нему, расслабляясь.

Отстранившись, я облизала нижнюю губу.

— Ты.

— Именно. Я.

Я считала свои вдохи, бешеное биение моего сердца возвращалось к более нормальному ритму.

— Что тебе нужно? — поинтересовался Нико.

— В этот момент мне нужно пойти с тобой, когда ты расскажешь этим семьям об их потерях. И потом, мне нужен алкоголь, нездоровая пища и один из моих утешительных фильмов на повторе, — призналась я. — И, наконец, я хочу, чтобы ты былирядом со мной, даже если в то же время я хочу, чтобы ты был подальше от меня.

Тело Нико слегка обмякло.

— Это можно устроить. Я распоряжусь, чтобы остальные твои вещи были доставлены ко мне, с этого момента ты остаешься со мной. Это не подлежит обсуждению.

Я все глубже проваливалась в кроличью нору, но мне было все равно. Потому что это не мешало мне любить его.

Несмотря на мое желание присоединиться к Нико, я не могла выйти из машины. Что-то удерживало меня на месте, что-то, очень похожее на чувство вины. От неприятных эмоций у меня скрутило живот. Я прижала к нему руки, надеясь, что это пройдет.

Люди умирали, защищая меня. Никого, кого-то малозначимого в мире, просто нормального человека. Такой уровень защиты был достигнут только благодаря Нико.

Спрятавшись за тонированными стеклами, я наблюдала, как Нико ходил от дома к дому и сообщал плохие новости. Я даже представить себе не могла, что, должно быть, думали и чувствовали близкие люди.

Отъехав от последнего дома, он сел рядом со мной в машину, тяжело вздохнул и завел двигатель. Его рука опустилась на мое бедро, поглаживая пальцем кожу.

— Мне очень жаль, — начала я, но он бросил на меня сердитый взгляд и заставил замолчать.

Извинение повисло в воздухе, между нами, я даже не была уверена, за что оно. Но просто чувствовала, что это правильно сказать.

— Ты не должна извиняться.

Вены на его предплечье вздулись из-за того, что он вцепился в руль.

— Это произошло из-за меня.

— Твой отец? — я спрашивала во второй раз за столько часов и надеялась, что на этот раз получу ответ.

— Он и другие, — подтвердил он, выводя нас на главную дорогу. Сегодняшняя прекрасная погода была как пощечина.

— Как ты… справляешься этим?

Появилась едва заметная ухмылка.

— Спроси меня еще раз, где я был прошлой ночью.

— Или ты мог бы просто сказать мне, — я фыркнула. — Ладно… Где ты был прошлой ночью, Николас Наварро?

Рука на моей ноге напряглась.

— Еще раз назови меня полным именем, и я буду называть тебя Франческой.

Я нахмурилась, снимая солнцезащитные очки с головы, чтобы прикрыть глаза.

— Замечание принято.

— Я и другие были недоступны всю ночь и ранние часы по нескольким причинам, — объяснил он. — Мы оставили все наши личные вещи дома. Мы обыскивали многочисленные хранилища и сейфы людей, которых мы пометили. Нам нужно было восстановить документы и информацию из разных источников, которые были переведены в автономный режим, чтобы их нельзя было взломать.

— Какого рода информация и документы?

— Я уже говорил тебе раньше, что Гектор создал армию последователей в частном порядке, но он также использует шантаж, чтобы дергать за ниточки тех, кто обладает влиятельной властью. Мне нужно было то, что у него было на них, и теперь у меня это есть.

— И что теперь? Вместо этого ты берешь верх и шантажируешь их, чтобы получить то, что хочешь — что бы это ни было? Разве твой отец не узнает, кто это сделал, как только ты это сделаешь, и не ответит тем же? — я задавала вопросы Нико.

Мне это казалось рискованным предприятием, которое просто обернется против него. Он практически напрашивался на возмездие.

— О, он все равно узнает. Ходы будут продолжаться до тех пор, пока они не прекратятся.

Он пожал плечами.

— Какую пользу это приносит тебе?

— В дальнейшем мне понадобятся эти люди. Гектор не признается, что это знание покинуло его, как и я не признаюсь в этом, что ставит нас в тупик до тех пор, пока я не решу, когда применить то, что у меня есть. Человек, получивший знания, которыми больше никто не обладает, находится в довольно ненадежном положении.

— Он убьет тебя? — недоверчиво спросила я, не желая даже думать о мире без живого Нико.

Нико приподнял брови.

— Нет, он этого не сделает. Я ему полезен. Скорее всего, другими методами.

Я положила свою руку поверх его.

— Он когда-нибудь оскорблял тебя?

— Физически и сексуально — никогда. Психологически — да.

— Будут ли семьи винить меня?

Я сменила тему, наслушавшись достаточно о его отце и уже наполовину простив его за то, что его не было рядом, когда я в нем нуждалась.

— Нет. У них есть кое-то другой, на ком по праву лежит вина, чтобы обвинять.

— Осмелюсь спросить, почему от тебя пахнет бензином?

— Нам пришлось поджечь несколько вещей, ничего особенного, — небрежно ответил он.

Просто… нет слов.

Частные ворота на Никос-роуд открылись нажатием кнопки. Я опустилась на сиденье, чувствуя, как вся тяжесть покинула меня, но в то же время чувствуя себя чертовски уставшей.

Вместо того, чтобы сразу выйти из машины, припаркованной в гараже, Нико повернулся ко мне и заговорил.

— Тебе нужно забыть эту фразу «Я не хочу быть с тобой» каждый раз, когда что-то идет не так.

Полностью покончив с драмой и спорами на сегодня, я сняла очки и повернулась к нему лицом.

— И тебе нужно перестать быть скрытным манипулятором, который преуспевает в игре слов, чтобы обойти мои вопросы и опасения. Ни на мгновение не думай, что только потому, что я не знаю всех тонкостей всего, что ты скрываешь, я не могу чувствовать происходящее и твою энергию. Я выбираю остаться с тобой, несмотря ни на что. Делает ли это меня самым тупым человеком на свете, думаю, только время покажет. Это доказывает, что мои чувства глубоки, и я не вижу будущего без тебя в нем. Но это не значит, что я не буду вынуждена принять другое решение — как бы больно это ни было — если ты испортишь то, что у нас есть.

— Черт, я люблю тебя, — заявил он, обхватив ладонями мой затылок и прижимаясь своим лбом к моему. Легкая дрожь пробежала по его телу.

Покой. Я предложила ему ощущение покоя.