Неотразимая компаньонка

Глава четырнадцатая

– Доброе утро, ваша милость! – Лорд Пембертон расплылся в улыбке.

Криспин мгновенно насторожился. Он не мог поверить, что ночной сон примирил Пембертона с помолвкой Милли. Да и навряд ли он хорошо спал с такой шишкой на голове. На шишку Криспин посмотрел с некоторой долей злорадства, но вежливо ответил:

– Лорд Пембертон, надеюсь, что вы удобно устроились? Но что это? – Он указал на шишку, изобразив удивление.

Лорд Пембертон покраснел.

– А, это! Стукнулся о столбик кровати. Не извольте беспокоиться. Надеюсь, что ваша милость… хорошо выспались?

Криспин замер, не дойдя до дверей столовой. В голосе Пембертона прозвучало злобное торжество. Криспин обернулся и огромным усилием воли подавил в себе желание придушить лорда Пембертона.

– Ваша милость, не могли бы мы обговорить кое-что? Я имею в виду свадебные приготовления.

– Прошу вас в библиотеку.

Криспин мысленно послал Пембертона к черту. Он должен вести себя предельно осмотрительно. Если Тильда заподозрит, что он сделает ей предложение из-за угроз дяди, то он обречен. Этот человек однажды заставил ее силой выйти замуж, и больше она не потерпит подобного обращения.

Лорд Пембертон удобно расположился в кресле, и первые же его слова вывели Криспина из заблуждения.

– Полагаю, ваша милость, что в свете последних событий мы могли бы пересмотреть приемлемость брака Амелии.

Криспин был поражен и молча смотрел на лорда Пембертона, а тот с вкрадчивой улыбкой продолжал:

– Даже вы не сможете позволить себе связь с компаньонкой, являющейся кузиной вашей предполагаемой и теперь неугодной невесты, на которой, как вы рассчитываете, женится ваш кузен. Если эта история выплывет наружу, ваша милость… – улыбка сделалась совершенно елейной, – то ваша репутация погублена.

Это будет крах… для Тильды. На скрытую связь посмотрели бы сквозь пальцы, но у лорда Пембертона явно на уме другое. Криспина от отвращения пробрала дрожь. Этот человек вполне может уничтожить племянницу. Свою сестру он уничтожил точно так же.

Криспин похолодел от гнева.

– Милорд, если вы осмелитесь проронить хоть одно слово о том, что сейчас сказали, то общество навсегда осудит вас, как человека, который недопустимым образом обращался с девушкой, находящейся на его попечении. Что касается моих действий – а я защищаю свою невесту, вдову с незапятнанной репутацией, – то они вполне естественны для всех! Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы вас перестали принимать в свете, лорд Пембертон. Я достаточно понятно выразился? А теперь не соблаговолите ли пойти завтракать, пока я не объяснился еще более ясно?

Видя, что его милость сжал кулаки, лорд Пембертон поспешил к двери. Вслед он услышал:

– Свадьба мисс Пембертон с моим кузеном состоится вскоре после оглашения в церкви, как и моя свадьба с леди Уинтер. Не советую вам нарушать наши планы!

Когда дверь закрылась, Криспин в бешенстве выругался. Ему придется немедленно сделать Тильде предложение, да так искусно, чтобы она не подумала, будто он делает это вынужденно. И при этом он не должен и заикнуться о своей любви, так как она отличается чрезмерной честностью, и если сочтет, что не сможет отплатить ему своей любовью, то откажет. И еще: она со всей определенностью заявила, что брак ей не нужен, поскольку не желает потерять независимость, личную и финансовую. Ему предстоит убедить ее в том, что, выйдя за него замуж, она этого не лишится. Она также заявляла, что брак не может предложить ей ничего такого, что нельзя приобрести без вмешательства церкви! Он с нежностью улыбнулся. Она говорила это по наивности. Теперь-то она поняла, что к чему. Но это – его единственный козырь, и козырнуть надо умело, доказав, что повторение вчерашней ночи может быть только на брачном ложе. До свадьбы он постарается держаться подальше от ее постели.

С мрачным видом он покинул библиотеку и в вестибюле наткнулся на Беббингтона.

– Леди Уинтер уже спустилась вниз? – осведомился он.

– Насколько мне известно, ее светлость завтракает у себя в комнате. Мне что-либо сообщить ей, ваша милость?

– Нет. – Криспин направился к лестнице. На второй ступеньке он обернулся со словами: – Если кто-нибудь спросит обо мне, то ты меня не видел.

– Ваша милость желает, чтобы я солгал?

– Да, – подтвердил Криспин.

Тильда проснулась от звука закрывшейся двери. Он ушел. Ее тело все еще хранило жар его любовных ласк, и стоило ей закрыть глаза, как она снова ощущала на себе и внутри себя его тяжесть и тепло.

Постепенно до нее дошел смысл происшедшего. Она совращена Криспином Молверном. Когда они встретятся сегодня днем, то она сделает вид, словно ничего не было. Словно он не провел ночь в ее постели, а она не извивалась и не стонала в его объятиях подобно распугной женщине.

Тильда свернулась калачиком под одеялом. Одному богу известно, что подумают служанки, увидев измятую постель. Сара, скорее всего, весь день будет суетиться вокруг нее, так как решит, что госпоже ночью нездоровилось, хотя на самом деле все наоборот. Тильда с улыбкой на губах вновь погрузилась в сон.

Завтрак она съела с большим аппетитом – что ее очень удивило – и отдала поднос Саре. Раздался нетерпеливый стук в дверь. Сара выжидательно посмотрела на госпожу. Тильда кивнула в полной уверенности, что это Милли, и была поражена, услыхав голос Криспина, спрашивающий, может ли он войти.

И вот он появился… такой невообразимо красивый и совершенно спокойный. Тильда на минутку усомнилась в том, не приснилась ли ей ночь любви с ним, но увидела, как зажглись его глаза и насмешливо изогнулись губы, когда он бросил взгляд на постель.

Она покраснела и запахнула на груди пеньюар, а он удовлетворенно заулыбался во весь рот. Но тут ее внимание отвлекла Сара, которая тихо охнула. Сара стояла с раскрытым ртом и смотрела то на нежданного гостя, то на смятые простыни. И вдруг, к ужасу Тильды, на лице горничной появилась такая же довольная усмешка, как и у Сейнт-Ормонда.

– Хм. Я, пожалуй, пойду, миледи. Доброе утро, ваша милость.

Сара подхватила поднос, а Криспин опередил ее и распахнул ей двери. Какой он внимательный, подумала Тильда, но когда услышала, как защелкнулся замок, то поняла, почему он проявил такую галантность.

Тильда судорожно сглотнула слюну. Неважно, как она провела прошлую ночь – а ей есть о чем вспомнить, – но им не стоит оставаться наедине. Ему следует проявить осторожность.

– Доброе утро, ваша милость. – Она произнесла это безразличным тоном, словно игриво улыбающиеся герцоги посещают ее каждое утро.

Он удивленно поднял бровь.

– Доброе утро… Тильда. – По его голосу можно было угадать, что он не ждал церемонного обращения.

– Чем… чем могу быть вам полезна?

На его губах появилась довольная улыбка, и она пожалела о сказанном.

– Это произойдет позже, – на этот раз серьезно ответил он.

Она залилась краской. Ей стало стыдно: он-то помнил, как и почему краснело и горело все ее тело и кто тому был причиной.

– Тильда, что касается прошлой ночи…

Она поспешила его остановить.

– Пожалуйста, ваша… Криспин… не надо об этом. Я… знаю, что вы не хотели… я тоже виновата… Вам не нужно ничего говорить… – В горле у нее застрял ком. – Обещаю, что не придам этому никакого значения. Просто… прошлой ночью… я прекрасно понимаю, что вы хотели всего лишь меня утешить.

– Вы полагаете, что заниматься с вами любовью не входило в мои намерения? – натянуто спросил он.

Тильда вздрогнула.

– Я думаю, что до того, как вошли ко мне, вы не собирались этого делать, – неуверенно сказала она.

– Вы предпочитаете именно такое объяснение? – голос Криспина прозвучал очень тихо.

Тильда задрожала всем телом. Он хочет любовной связи. Хочет сделать ее своей любовницей. Она закрыла глаза, чтобы не показать ему своей боли. Но она сама напросилась на это. У него есть все причины думать, что она с радостью согласится. Тильда с трудом подняла веки.

– Я говорил вам прошлой ночью – мне одного раза мало. Тильда, я прошу вас, нет, умоляю стать…

– Пожалуйста, не надо. – У нее не было сил слушать его слова. – Вам не следует меня умолять. Я… я принимаю… ваше предложение. – Она не знала, как еще это назвать – опыта не было.

А он, как ей показалось, воспринял ее согласие не только с облегчением, но и с радостью, и это прозвучало в его голосе. Но как он себе это представляет? На какой срок и где? Она с горечью подумала, что восхитительный сон закончился и ей остается только с нежностью сохранить в памяти одну-единственную ночь. А те отношения, о которых он просит, неизбежно приведут к расставанию, которое, как она уверена, будет с его стороны щедрым и тактичным. И она воспримет этот разрыв с улыбкой, чтобы не показать, как разбито ее сердце. И тем не менее отказаться у нее не было сил. Она слишком горячо его любит.

– И как… это будет происходить?

Он непонимающе посмотрел на нее.

– Ну, полагаю, обычным образом.

Такой ответ ничего ей не разъяснил. Она понятия не имела, какие условия джентльмены предлагают своим любовницам. Но главная трудность в том, что она живет в Лестершире, а он – здесь. Хотя, возможно, он намеревается переехать в Лондон, где она сможет арендовать дом, а он станет ее посещать.

– Где вы хотите, чтобы я жила?

Он уставился на нее.

– Здесь, конечно…

– Здесь?! – Тильда была потрясена. Это неслыханно. Даже она знала, что джентльмены не живут открыто со своими любовницами. Неважно, что обществу известна правда, но правила игры соблюдаются. Эту игру в свете называют благоразумием, а она – лицемерием. Очевидно, Криспин разделял ее взгляды.

– Но это само собой разумеется, – удивленно произнес он. – Это мой дом, и вам здесь, как мне кажется, нравится. И Гай с Милли будут жить неподалеку. Вы сможете их навещать…

Тильда уставилась на него. Неужели он считает, что она станет открыто жить как его любовница и наносить визиты кузине? Нет, это немыслимо! Даже Молверны в своем высокомерии не могут зайти так далеко. Правда, существует еще препятствие.

– Но ваша мама, леди Сейнт-Ормонд, – она будет недовольна… она живет здесь… мы не можем…

– Да вы просто святая простота! – с озорной усмешкой прервал ее он. – Когда мама узнает об этом, то, скорее всего, прикажет запрячь лучшую пару лошадей и прямехонько направится к приходскому священнику, с тем чтобы просить его немедленно сделать оглашение в церкви. Она так давно ждет, когда же я наконец женюсь, что с радостью заключит вас в свои объятия!

До сознания Тильды дошло всего два слова: “оглашение” и “женюсь”. Это было подобно грому среди ясного неба. Он просит ее руки! Или уже попросил. И она дала согласие. По крайней мере он так понял. Но как объяснить ему то, о чем она подумала, на что собиралась согласиться?

Она не может выйти за него! Ей кажется, что она этого не хочет. Конечно, не хочет! Ведь у них нет обоюдной любви.

Тильда заставила себя произнести:

– Криспин, почему вы хотите на мне жениться? После всего… – она указала рукой на постель, – вы же не захотите этого… навсегда… – Она замолчала, не договорив, так как не было сил. Лучше быть его любовницей, и пусть он оставит ее, когда она ему надоест, чем видеть, как он мечется, пойманный в ловушку.

– Вы так не думаете? – раздался его голос.

К ужасу Тильды, он очутился около кровати, опустился на колени и, протянув к ней руки, обнял и прижал к себе. И она не стала сопротивляться.

– Тильда, я ведь вам говорил – я не могу допустить, чтобы все закончилось одной ночью. Я хочу вас. Хочу больше, чем когда-либо хотел женщину.

Голова у нее кружилась, тело таяло, но она все же сообразила, что он ее не понял. Она услышала свой голос:

– Но вам вовсе не нужно жениться на мне из-за того, что…

Он внезапно разжал объятия и встал.

– Нет! Тильда, не говорите этого! Давайте сразу решим – вы станете моей женой, а не любовницей. Я не обесчещу нас с вами.

– Но почему я? У вас было множество любовниц… Зачем вам жениться на мне?

Ей страстно хотелось услышать, что он любит ее, обожает и не может без нее жить. А он вместо этого возмутился.

– Никакого множества у меня не было! Вас послушать, так я держал гарем!

Она решила не обращать внимания на его слова… и на его улыбку. Ей необходимо выяснить главное.

– Почему? Почему я?

– Потому что я должен, – последовал краткий ответ.

Тильда внимательно на него посмотрела: сосредоточенное выражение лица, глаза блестят от переполняющих его чувств. Причина такого ответа ей понятна – это обида на Милли. Соединившись с ней, Тильдой, он забудется. И она очень подходящий выбор, так как правда ей известна и она не станет ждать от него слишком многого. С ней ему будет спокойно и удобно. Они подходят друг другу.

– Мы прекрасно уживемся, моя дорогая, – сказал он, и Тильда поморщилась: как же их мысли созвучны! – Вы сами это чувствуете. Мама будет любить вас, как собственную дочь, а я обещаю стать хорошим отцом для Анти. И я не собираюсь вторгаться в вашу независимость. Ваше состояние по-прежнему принадлежит только вам. Мне нет в нем необходимости.

– Но для Милли у вас были другие планы, – с трудом сохраняя спокойствие, ответила ошеломленная его словами Тильда. – Вы сами сказали, что вам нужна жена, на которую вы сможете влиять и которой нужно руководить. Почему сейчас все изменилось?

Тильда чувствовала, что ее голос чересчур холоден. У Криспина вытянулись губы, и она уже ожидала взрыва гнева, но его ответ прозвучал ласково:

– Если бы я вам это предложил, то мне был бы брошен в лицо отказ. Вы не Милли. Вы такая, какая есть, и надо быть дураком, чтобы пытаться вас изменить или вам приказывать. Наша жизнь превратилась бы в сплошное мучение. У вас не должно быть никаких сомнений.

Итак, ловушка захлопнулась, и она не видела выхода. Тильда была на грани истерики. Что ему ответить?

“Благодарю за ваше предложение, ваша милость, но если у вас это не вызовет больших возражений, то я лучше стала бы вашей любовницей”.

Произнести такое невозможно. Хватит того, что Милли предпочла его Гаю, а она не в силах нанести еще один удар по его гордости и самоуважению!

Вот куда привел ее собственный цинизм. Она с печалью вспомнила, как размышляла о том, что любая женщина сочла бы за счастье вручить ему свою жизнь. Она ошиблась. Для любящей его женщины очень больно сознавать, что он никогда ее не полюбит, что он любит ее кузину, а на ней женился просто потому, что хорошо к ней относится, и еще потому, что ему приятно с ней спать.

Это, конечно, слабое утешение.

Первой, кого встретила Тильда, когда спустя полчаса вышла из своей комнаты, была Милли.

– Тильда! Милая Тильда! Так это правда? Ты выходишь замуж за Сейнт-Ормонда?

Тильде самой в это не верилось, но она подтвердила, что это действительно так.

– Я была у герцогини, и тут вошел Криспин и сказал ей об этом, – объяснила Милли. – Она чуть было не бросилась ему на шею! И сказала, что сейчас же поедет к пастору. А Сейнт-Ормонд на это сказал, что раз он сделал предложение без ее помощи, то и к пастору поедет сам.

Тильда не удержалась от смеха.

– Он туда и отправился, – уточнила Милли.

– Куда?

– Ну к пастору. Он хотел взять с собой Гая. Если сделать сразу оба оглашения в церкви, то у нас будет двойная свадьба!

О боже! – вздохнула Тильда. Он, видно, намерен покончить с этим делом как можно скорее. А Милли с умным видом продолжала:

– Теперь я понимаю, почему он ходил такой мрачный. Это не из-за меня. Он был влюблен в тебя, но думал, что ты откажешь, и тогда ему, бедняжке, придется делать предложение мне!

Тильда от изумления приоткрыла рот. Объяснить Милли, почему Криспин сделал ей предложение, а она согласилась, Тильда не могла.

Милли бросила на кузину недоверчивый взгляд.

– Тильда… ты… ты не ради меня согласилась? Может, ты думаешь, что если Сейнт-Ормонд женится на тебе, то папа не сможет заставить его жениться на мне?

Это соображение не приходило Тильде в голову. Возможно ли, чтобы Криспин так считал? Разве можно представить, чтобы кто-либо принудил Криспина сделать что-нибудь для него нежелательное?

– Милли, послушай! – с наигранной улыбкой сказала она. – Чтобы надменного герцога Сейнт-Ормонда заставили жениться против его воли? И кто? Всего лишь барон? Ты в своем уме?

Милли захихикала, а у Тильды пересохло во рту, и она еле выдавила из себя хотя бы часть правды:

– Мы вступаем в брак, потому что подходим друг другу и испытываем… физическую тягу.

У Милли округлились глаза.

– Да он старый! Ты думаешь…

– Он не такой уж старый! – возразила Тильда, чувствуя, что краснеет, так как вспомнила о прошлой ночи. – Милли! Он младше твоего папы на тридцать лет, и позволь напомнить, что у тебя только что родилась сестра!

Тильда решительно перевела разговор на другую тему и стала расспрашивать Милли о свадебном наряде.

В коридоре они встретили лорда Пембертона, который с холодной ненавистью уставился на племянницу и грубо произнес:

– Я хочу поговорить с тобой.

– Папа, – беспечно вмешалась Милли, – ты слышал? Сейнт-Ормонд и Тильда…

– Слышал, разумеется. – Он махнул рукой в сторону Тильды. – Кажется, в библиотеке никого нет.

Тильда не стала возражать, так как понимала, что он не осмелится ничего сделать, зная нрав Криспина. Она вошла в библиотеку и встала у камина с гордо поднятой головой, повернувшись к лорду Пембертону лицом.

– Я слушаю вас, милорд.

– Поздравляю, – презрительно ухмыльнулся он. – Вот уж не предполагал, что могущественный Сейнт-Ормонд станет жертвой сомнительных чар вдовы-интриганки! – Он расхохотался. – Я ошибся! Я думал, что он постарается избежать скандала и женится на Милли, если я расскажу ему о том, что увидел. Но нет! Он сообщил мне, что помолвлен с тобой. Ты, видно, искусна, как Афродита… или выставила ему вместе со своим телом и состояние.

От этих мерзких слов Тильду охватил леденящий душу ужас.

– Что вы увидели? – спросила она, уже зная ответ.

– Увидел Сейнт-Ормонда, выходящего на рассвете из твоей комнаты. Шлюха! Ты небось затащила его к себе в постель, как только приехала сюда! Ну и дурак он, раз женится на тебе. В мое время мужчина не женился на развратной девке! Достаточно было ее поиметь и затем за ненадобностью вышвырнуть. Как изменились времена! Сейнт-Ормонд решил дать тебе свое имя. Одному богу известно зачем!

Дальнейших обличений в свой адрес она уже не слушала. Дядя видел, как Криспин выходил от нее, и попытался его шантажировать, чтобы он женился на Милли! Вот почему Криспин предложил ей брак! Он не любит ее, но настолько хорошо к ней относится, что хочет защитить от скандала, если Пембертон распустит слухи. Криспин – джентльмен и поступил, как подобает джентльмену. До нее снова долетел голос дяди:

– А теперь еще эти дурацкие разговоры об общей свадьбе! Я заявляю, что никакого участия в твоей свадьбе не приму! Черта с два! Я переживу свадьбу Милли, если девчонка настолько глупа, чтобы довольствоваться молодым Молверном. Желаю ей счастья! Но она по крайней мере не плела интриг, как некоторые корыстные вдовушки!

Тильда пришла в себя и отразила удар:

– Вам придется с этим смириться, сэр. Вспомните – моя мать полюбила бедного человека, но вы отказались дать согласие на ее брак. А когда я хочу выйти замуж за богатого и титулованного джентльмена, вы сразу же объявляете меня расчетливой интриганкой. Выходит, что своекорыстны вы. Но не волнуйтесь – я не претендую на то, чтобы вы во второй раз вели меня к алтарю. И желания видеть вас снова у меня также нет.

Она гордо и твердо смотрела на него, и на ее лице он не увидел ни капли той боли, от которой у нее разрывалась душа.

Лорд Пембертон смерил ее злобным взглядом, затем, раздраженно фыркнув, повернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Тильда не помнила, как очутилась на диване. Ее тошнило и трясло, слезы струились по лицу. Криспин был вынужден спасти ее доброе имя, которое дядя опорочил бы. Он не нуждается ни в ее утешениях, ни в ее деньгах. Что она может дать ему взамен? Только свое тело. Но она не сможет отдаваться ему, не обнаружив свою любовь, а жалости его ей не нужно. Она вышла бы за него замуж, чтобы облегчить ему боль, но не ради спасения собственной репутации. Она слишком сильно его любит, чтобы позволить ему принести себя в жертву. Ироничные слова, которые она сказала Милли, поразили ее подобно грому.

“Чтобы надменного герцога Сейнт-Ормонда заставили жениться против его воли? И кто? Всего лишь барон? ” Лорду Пембертону это удалось.

Тильда все еще сидела, сжавшись, на диване, как распахнулась дверь и появилась герцогиня.

– А, вот вы где! Милли сказала, что я найду вас здесь.

Тильда непонимающе смотрела на леди Сейнт-Ормонд.

– Моя дорогая, я в восторге… Тильда, вы плохо себя чувствуете? Вы так бледны. Рука болит?

Тильда молча покачала головой. Нет, у нее болит не рука.

Герцогиня подошла к Тильде и села рядом.

– Я не могу выразить, как я рада, что вы станете моей дочкой и что именно вы сделали Криса счастливым!

– Счастливым, ваша милость? – Тильда не могла понять, с чего ему быть счастливым – ведь он лишился девушки, которую любил, и вынужден вступить в брак с ее кузиной.

– Очень счастливым, – повторила герцогиня. – Таким я его никогда не видела. И уж точно он не был таким, когда сказал мне, что думает о браке с Милли! Пожалуйста, отбросьте церемонии и называйте меня Марианной, как это делает Хастингс. Мы с вами замечательно поладим.

– Но… – Тильда отчаянно подыскивала слова, чтобы сказать этой доброй, любящей женщине правду, не причинив боли. Таких слов она не подобрала.

– Никаких “но”, – заявила герцогиня. – Вы с Криспином будете очень счастливы вместе. И не вздумайте отсиживаться здесь и мучить себя мыслями о всяких глупостях, которые извергал ваш противный дядюшка! Лучше пойдите к Анти. Я сказала прислуге, что если кто-нибудь раньше вас ей обо всем сообщит, то будет уволен. Она у меня в гостиной – играет с Милли и Луизой в бирюльки.

Анти! Она не подумала о дочери. Наверное, потому, что и без заверений Криспина знала, что он будет относиться к ней как к родной дочке, а сама Анти придет в восторг оттого, что станет жить здесь с обожаемым дядей Крисом.

Тильда заставила себя встать и вместе с герцогиней вышла из библиотеки.

– Знаете, а мне по душе мысль о двойной свадьбе, – сказала герцогиня.

Она стала радостно расписывать все прелести подобной затеи, поскольку большинство гостей все равно приедут на обе свадьбы. Потом Гай с Милли смогут отправиться куда-нибудь на медовый месяц, а Тильда с Криспином останутся в доме одни.

– Но… но разве вас здесь не будет? – удивилась Тильда.

– Господи! Нет, разумеется! Я поживу несколько недель у Джорджи и Хастингса, а вы с Крисом тем временем привыкнете друг к другу. Я даже думаю, не забрать ли мне с собой Анти. Дженни, младшая дочка Джорджи, такого же возраста, как она. Мур-Парк всего в двадцати милях отсюда, так что вы сможете навещать ее, сколько пожелаете.

– Как… как вы добры, – вымолвила Тильда. Если она тотчас же не закричит во весь голос, что не выйдет замуж за его милость герцога Сейнт-Ормонда, то через три недели окажется вместе с ним перед алтарем рядом с Милли и Гаем. Ничто не может ее остановить, и она заявит герцогине прямо сейчас, что не выйдет за него… ничто, кроме ее сердца, глупого, ноющего сердца, которое не вынесет того, чтобы причинить ему еще большую боль, так как ей слишком хорошо известно, что такое, когда сердце разбито.

– Дайте ему такую возможность, моя милая.

Тильда задрожала. Герцогиня все поняла!

– Возможность?

– Да. Возможность подарить вам счастье. Чтобы возместить то, чего вы были лишены в прошлом.

Джонатан однажды сказал что-то похожее… и она приняла его предложение. Но от Криспина этого ей не нужно. Она не хочет, чтобы ее спасали второй раз.