Неотразимая компаньонка

Глава седьмая

Несмотря на то что он мало спал, Сейнт-Ормонд встал рано и уже в девять часов утра уединился с Марлоу и Ригби в конторе. Они пили эль и обсуждали новости, которые оставляли желать лучшего.

– Вчера нашли еще десять капканов, ваша милость, – сообщил Марлоу. – Почти все – проволочные, но два – с железными тисками, которые обычно ставят на лисиц и барсуков. Но ваша милость не позволяет ими пользоваться.

Криспин нахмурился.

– Непонятно, в чем дело. Ведь браконьерам не нужны такие капканы. Они не дешевы и для большинства дичи непригодны. Откуда берутся эти чертовы силки? У нас в поместье их нет, правда?

– Нет, ваша милость, – заверил герцога Марлоу. – Я ставил их еще при жизни вашего батюшки. Он больше любил охоту, чем вы, ваша милость, и поэтому мы больше отстреливали дичи. Но когда ваша милость приказали не трогать животных… – Марлоу пожал плечами. – Я отдал эти капканы лесникам в другие поместья.

Криспин кивнул. Он не стал спорить, так как знал, что поступает странно, не устраивая большой охоты в своих угодьях, что было принято среди помещиков. Он не любил, когда гибло много дичи, хотя ему нравилось иногда побродить с ружьем одному либо с приятелем.

– Мне кажется, – задумчиво произнес он, – что тут орудует организованная шайка. Как вы считаете, кто-нибудь из наших фермеров здесь замешан?

Ригби отрицательно покачал головой.

– Нет, ваша милость. Я сказал кое-кому, что вы сильно рассердитесь, если узнаете о железных капканах… – Он усмехнулся. – Я намекнул Харди и Джему Бекетту, что если они играют в эти “игрушки”, то пусть ждут неприятностей. Они здорово струхнули.

Криспин не смог скрыть улыбки.

– Очень хорошо. Значит, эти двое исключаются. Они предупреждены и передадут это другим. Прежде всего следует предупредить фермеров с детьми.

Марлоу кивнул.

– Понятно, ваша милость. Ригби этим займется. А если кто-нибудь в поместье начнет баловаться, то Бекетт и Харди их тотчас выследят. Правда… – он заколебался, – мне не очень-то верится, что здесь орудует целая шайка…

Криспин удивленно взглянул на егеря.

– Почему ты так думаешь? У кого еще хватит денег на железные капканы?

Марлоу поскреб подбородок.

– Это старые капканы, ваша милость. Их могли притащить бог знает откуда. Но вот что странно: как чудно их установили! Господи! Да я сам сделал бы это лучше!

У егеря был оскорбленный вид. А его хозяин расхохотался.

– Не сомневаюсь! Ты-то в этом разбираешься не хуже любого браконьера.

Марлоу довольно усмехнулся.

– Да уж, ваша милость. Капканы установил новичок. Всем известно, что ловушки ставят на тропках, которые животные прокладывают в подлеске. Кто ж их ставит около дороги!

– Выходит, мы имеем дело с новичком, – задумчиво произнес Криспин.

– Да. И все, кого мы до того подозревали, отпадают, – заметил Ригби.

– Хм. Посмотрим. Этот человек обязательно придет проверить, не попался ли кто.

– Я ему покажу! – заявил польщенный Марлоу.

– Только попробуй! – Криспин строго взглянул на него.

– Мистер Криспин… ваша милость! – возразил Марлоу. – Одно дело – фермер поймал кролика на обед. Но не позволять же каждому воровать!

– Согласен, но не желаю, чтобы какой-то негодяй ненароком подстрелил тебя. Следи за тем, кто ходит к капканам, да так, чтобы тебя не увидели, а когда узнаешь, кто этот малый, сообщишь мне. – Криспин озорно улыбнулся. – Поверь, если надо, я приму меры, но сначала я хочу знать.

Тильда и Милли поздно закончили завтрак и, взяв с собой Анти, пошли прогуляться по парку. Внезапно сзади раздался веселый крик, и появился Гай. Тильда с тревогой заметила радость на лице Милли. Гай не оказал ей особых знаков внимания, но и без того было ясно – он пришел ради нее. Его глаза по-особому смотрели на Милли, а голос звучал нежно и ласково, когда он обращался к ней. Все это не походило на добродушное подшучивание и легкий флирт, который он позволял себе с Тильдой.

Сначала они прогуливались все вместе, и вдруг Гай как бы невзначай отошел с Тильдой в сторонку. Они немного поболтали, но Тильда чувствовала, что его что-то тревожит. Наконец он решился:

– Тильда, скажите, как по-вашему, кто кому больше нравится: Милли Криспин или она ему?

Тильда на минуту задумалась: как ей поступить? То ли вежливо сказать, что ничего не знает, то ли дать резкий отпор. Она подняла глаза и увидела, что он смущенно смотрит на нее.

Она вздохнула.

– Почему вы спрашиваете? Разве мой ответ имеет для вас значение?

– Если Крис влюблен в Милли или она в него, тогда мне все ясно. Я не стану стоять у них на пути и постараюсь поскорее убраться восвояси.

– Это самое разумное в любом случае, – мягко заметила Тильда.

Он покачал головой.

– Нет. Если я уеду сейчас, то может случиться, что Милли примет предложение Криса, решив, что у нее нет другого выбора.

Тщательно подбирая слова, Тильда ответила:

– Я не думаю, что Милли сильно любит Сейнт-Ормонда. Он обаятелен, богат и герцог к тому же. Он – тот жених, за которого следует выходить замуж. – Тильда помолчала. – Не уверена, что увлечение другим заставит ее ослушаться родителей или искушать судьбу. Воспитание ей этого не позволит.

– Но она стесняется Криспина, правда? – выпалил Гай.

Тильда покраснела.

– Гай, я не буду больше ничего говорить. Вы все видите не хуже меня. Скажу лишь: я считаю, что Милли и ваш кузен не очень подходят друг другу, хотя это не означает, что они не смогут ужиться и даже быть счастливы.

Она не осмелилась выразиться более откровенно, но Гай ее прекрасно понял.

– Не беспокойтесь, Тильда. Я не стану причиной ее несчастья. Что ж, я подожду. Может быть, пойду к ее отцу…

– Нет! – решительно возразила Тильда. – Тогда вам запретят с ней видеться. Мой дядя не разрешит ей выйти за вас, пока ничего не решено с Сейнт-Ормондом. Вот если он сделает предложение, а она откажет ему…

Гай ухмыльнулся.

– И каким образом ее заставят согласиться на его предложение?

Тильда побледнела, вспомнив, какой гнев вызвала ее собственная непреклонность. В ход была пущена не только брань, но и кулаки. Но Милли – родная дочь Пембертонов, они ее любят и всегда баловали…

– У нее будет поддержка, если она не подчинится. Если родители отрекутся от нее, то мой дом станет ее домом, – сказала взволнованная Тильда.

Потрясенный Гай схватил ее руку и поднес к губам.

– Вы – лучшая из женщин! – с чувством произнес он.

Она улыбнулась. Тильда сочувствовала Гаю, но еще больше ее удручало собственное положение. У нее не было сомнений в том, что Милли не следует выходить замуж за Сейнт-Ормонда. Но почему? Потому, что она уверена в том, что Милли его не любит? А он – ее? Но есть еще причина, та, о которой она боится думать.

Ясно одно – чтобы помочь кузине, она должна узнать, почему Сейнт-Ормонд добивается ее руки, и заставить Милли трезво взглянуть на этот брак. Как это сделать? Только поговорив с Сейнт-Ормондом.

Хозяин дома находился в библиотеке. У внушительной дубовой двери она задержалась: ей вдруг показалось нелепым расспрашивать Сейнт-Ормонда о его намерениях. Сделав глубокий вдох и собрав все свое мужество, она постучала. Приглушенный дверью голос не сразу ответил “войдите”.

Тильда толкнула огромную дверь и вошла. Хотя обстановка была строгой, удобные кушетки, кресла и шахматные столики приглашали к приятному времяпрепровождению. Здесь царили мир и гармония, и Тильда на минуту забыла, зачем пришла. Глубокий голос хозяина напомнил ей об этом.

– Леди Уинтер. Какая приятная неожиданность!

Она уловила ироническую нотку, и ей стало неприятно. Тильда повернулась, но сразу не разглядела Сейнт-Ормонда, так как лицо его было в тени, поскольку он стоял между большим с кожаным верхом письменным столом и окном.

– Чем могу служить, леди Уинтер? – скучным голосом осведомился он.

Она смутилась, но тотчас взяла себя в руки. Сейчас ему не будет скучно! Возможно, он даже разозлится либо обидится.

– Я хотела бы кое-что обсудить с вами, ваша милость. – Она заставила себя произнести это холодно и равнодушно, хотя внутри все дрожало.

– Не желаете ли присесть к столу, леди Уинтер? – Он указал на два кресла, стоящие перед письменным столом.

Она решительно покачала головой, тогда это будет похоже на допрос.

– Я лучше постою, поскольку разговор не о делах.

Он вопросительно приподнял бровь.

– В таком случае присядьте на диван. – И провел ее к дивану.

Только бы не задрожать, подумала она, когда длинные пальцы слегка коснулись ее руки.

Заготовленная краткая речь вылетела из головы, и в мозгу мелькали лишь отдельные фразы. Не надо было садиться! Наконец она поборола робость и сказала:

– Ответ на мой вопрос не займет у вас много времени. Но сразу должна предупредить: это дело личного, даже интимного характера. – Она на секунду заколебалась. – Мне бы не хотелось, чтобы вы сочли мое поведение дерзким, но я не вижу иного выхода…

– Я могу это только приветствовать, леди Уинтер. – Его бровь снова удивленно изогнулась.

О чем он? Она непонимающе на него взглянула. И почему у него такая хищная и наглая улыбка? И почему… о господи, он садится на диван и пододвигается поближе к ней! Лучше бы он остался стоять!

Она на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Но это ей не удалось, так как к боку прижалось твердое бедро Сейнт-Ормонда. Она оказалась… в плену: от его тела исходил жар, а зеленые глаза пронзали насквозь.

– Буду рад, леди Уинтер, удовлетворить ваше… любопытство. – Он наклонился поближе, и его губы соблазнительно дрогнули. – И я не стану думать, что вы повели себя дерзко. Обещаю. И неважно, насколько интимным окажется ваш вопрос.

Она смотрела на него словно сквозь дымку и неотчетливо различала черты его лица. Наверное, это оттого, что у нее немного кружится голова… либо он слишком приблизился к ней. Но, как только она почувствовала его губы на своих, силы покинули Тильду. Он обнял ее и прижал к себе, а она, сама того не замечая, положила руки ему на плечи и почувствовала, как напряглись под ее ладонями крепкие мускулы. До чего же уютно и чудесно… правда, она не за этим сюда пришла.

С трудом соображая, что к чему, и тяжело дыша, она оттолкнула от себя Сейнт-Ормонда и, отодвинувшись подальше, вымолвила:

– Милли!

Какого черта она говорит о Милли? – подумал Криспин. Его интересует только она, такая податливая и нежная в его руках… ее губы уже были готовы раскрыться… Волна неудержимой страсти нахлынула на Сейнт-Ормонда. Боже! И это всего от одного поцелуя. А что будет в постели?

– Почему Милли? – повторила она.

– Что “почему”? – Его голос прозвучал хрипло и резко.

Она вздрогнула, и это доставило ему животное удовлетворение. Он злился на себя за то, что безумно ее желал. Настолько безумно, что готов был жениться на ней, хотя знал о ее связи с Гаем. И вот теперь она пришла к нему, видно посчитав, что он может предложить ей нечто большее…

– Моя дорогая, какое отношение ко всему имеет Милли? – бархатным голосом спросил он, не сводя с Тильды глаз.

На ее лице промелькнули удивление, гнев и… еще что-то непонятное. Она бросила на него возмущенный взгляд.

– Я хочу знать, почему вы собираетесь жениться на моей кузине? Учитывая то, как вы ведете себя со мной, трудно поверить, что вы ее любите!

– Мне кажется, миледи, – язвительно заметил он, – что это может скорее волновать ее отца, а не вас!

Она не удержалась и с отвращением фыркнула.

– Моего дядю интересуют исключительно ваше богатство и титул! А я хочу знать, по каким причинам вам нужна Милли. Почему вы выбрали ее, а не какую-нибудь другую милую и наивную девушку?

Он, прищурившись, смотрел на Тильду.

– Почему Милли? Вы сами дали ответ, леди Уинтер. Она привлекательна, хорошо воспитана и, вероятно, послушна. А молодость говорит в ее пользу. И, разумеется, она обладает таким обязательным качеством, как невинность.

– Да вы высокомерный, самодовольный хлыщ! – взорвалась Тильда. Ее золотистые глаза гневно сверкали, лицо раскраснелось. – Почему бы вам вместо этого не купить себе породистую кобылку? Или послушного спаниеля? Да, собака вам больше подойдет! Раболепная, послушная сучка будет валяться перед вами на спине! Вам не нужна жена! И Милли вам не нужна! Даже для рождения наследника!

У Криспина в мозгу сверлила лишь одна мысль: как он мог ухаживать за Милли, когда всем своим существом тянется к Тильде!

А Тильда вскочила с дивана и начала ходить взад и вперед. Ее бедра грациозно покачивались, но было ясно, что она едва сдерживает ярость. С презрением и ненавистью в голосе она продолжала говорить:

– Неужели для вас ничего не значит то доверие, с которым ваша невеста отнесется к вам? Возможно, вы ей небезразличны. А что она получит взамен? Своим хорошим воспитанием и невинностью она уже заплатила за ваше богатство и титул! Что вы предложите ей в ответ на привязанность и доверие к вам? Или для вас это – ничто?

В ее голосе сквозила боль, и он не мог этого не почувствовать.

– Каким образом вы сделаете ее счастливой? А вы знаете, что делает женщину счастливой?

Она перестала ходить и остановилась перед ним, ожидая ответа и с вызовом глядя на него. Его взгляд был не менее вызывающим.

– Почему вы считаете, леди Уинтер, что я не смогу угодить вашей кузине? Вы не предполагаете, что я в состоянии уговорить свою новобрачную отдаться мне по собственной воле?

Тильда замерла, а затем, вспыхнув, ответила:

– Не думаю, что она сможет это сделать, если поймет, что вы за “сокровище”!

Зеленые глаза не по-доброму сверкнули, и голос прозвучал угрожающе вкрадчиво:

– А вы уже это поняли, леди Уинтер?

Казалось, что у нее из глаз посыпались золотые искры.

– Кто предостережен, тот вооружен, – парировала она.

– Это так, разумеется, – заметил он, – но даже если кто-то вооружен, он может пасть под огневой мощью.

Она сощурилась.

– Не думаю, Сейнт-Ормонд.

Этот ответ, произнесенный ледяным тоном, стал для него последней каплей. Он медленно поднялся и подошел к ней.

– Посмотрим.

Она стояла неподвижно и воинственно смотрела на него. Он видел, что ей это дается непросто, но она не отодвинулась ни на дюйм.

Она уступит ему, подумал Сейнт-Ормонд и, протянув к ней руки, сжал хрупкие плечи, а затем обнял. Она напряглась, но не сопротивлялась. Почему? Он понял почему – она хочет показать ему, что не уступит добровольно его домогательствам. Но она сейчас поймет, что ошибается.

Он сомкнул руки вокруг застывшего тела Тильды и медленно поднес ладонь к ее шее. Длинные пальцы осторожно и дразняще водили по коже. Она плотно стиснула зубы, и тогда он провел пальцем по скулам, затем по подбородку и по нижней губе. Она так и стояла, замерев в его объятиях, отчаянно стараясь не уступить ему.

А он дотронулся губами до щеки, потом легонько дунул в ухо. Она вздрогнула и затаила дыхание. Ему это понравилось, и он стал кончиком языка щекотать ей ухо. В ответ она еле слышно охнула и немного расслабилась.

Стараясь не давать воли своим страстям, он целовал щеки Тильды, постепенно приближая губы к ее рту. Она все еще не сдавалась, но глаза закрыла, и тогда Криспин попытался просунуть язык между мягких, нежных губ.

Тильда дрожала: ей было нелегко оставаться неподвижной, а он не сомневался в своей победе, которая лишь станет слаще от ее сопротивления. Криспин отнял руку от талии Тильды и стиснул ладонью ей грудь, почувствовав, как под тонким муслином напрягся сосок. У Тильды вырвался стон, и губы разомкнулись. Горячий язык Криспина мгновенно оказался у нее во рту, даря чувственное наслаждение, а он сам, объятый жаром, безжалостной рукой подтолкнул ее, и она оказалась на диване. Не отнимая губ ото рта Тильды, он просунул руку внутрь лифа и нащупал завязки рубашки. Осторожно, почти благоговейно, он трогал атласную, горячую кожу груди, нажимая на выпуклые соски.

У нее вырвался стон наслаждения, приглушенный его поцелуем. Она склонила голову ему на плечо, и тело ее обмякло.

От восторга у Криспина слегка кружилась голова. Он уложил Тильду на диван, прижал и стал целовать тонкую шею, облизывая и посасывая пульсирующую жилку под ухом. Он чувствовал, как она извивается под ним, как ее тело делается мягким и послушным.

Криспин ликовал. Переместив губы ей на грудь, он осторожно покусывал набухший сосок. Тильда, потрясенная, тихонько охнула и хотела было отодвинуться. Но вдруг, к радости Криспина, она обхватила ладонями его лицо и стала ласково гладить.

Он взял в рот розовый кончик, легонько прикусил и начал сосать, а она со стоном изогнулась под ним и обхватила ему голову.

Неописуемый восторг охватил его. Она уступает ему! Неожиданно он услыхал всего лишь одно ясно произнесенное слово.

– Нет. – А затем с подавленным рыданием: – Пожалуйста.

Руки Тильды уперлись Криспину в плечи и оттолкнули его.

Он оторопел. Можно не обратить внимания на мольбу, ошеломить ее волной наслаждения, чтобы она сама упросила его овладеть ею… но он не стал этого делать и, несмотря на огромное искушение, отпустил Тильду, приподнялся и оправил ей юбки. Он хотел помочь ей сесть, но она отшатнулась от его протянутой руки. Встав с дивана, он отвернулся, чтобы не смотреть, как она трясущимися пальцами завязывает тесемки на рубашке и застегивает пуговицы на платье.

Воспитанность одержала верх. Но это до поры до времени. Он не мог подобрать слова для извинения. Да слова тут и не помогут. Как тяжело обуздывать себя!

Наконец она встала и тихим, дрожащим голосом вымолвила:

– Замечательно, ваша милость. Мы выяснили, что вы в состоянии удовлетворить женщину. А как, вы считаете, она будет чувствовать себя потом, зная, что вашему “мастерству”, – она произнесла это слово с горечью и презрением, – подчинились не только ее тело, но также душа и сердце? Каково ей будет сознавать, что эти “мелочи” для вас не имеют ни малейшего значения? И что обладание ее телом вам необходимо исключительно для удовлетворения собственных желаний и как вместилище для вашего потомства? Вам приятно знать, что именно вы лишили ее невинности, так вы будете твердо уверены в своем отцовстве. – Она замолчала и провела дрожащей рукой по мертвенно-бледному лицу, на котором выделялись возбужденно блестевшие глаза. – Сомневаюсь, что вы сможете испытать минуты счастья, Сейнт-Ормонд. И, честно говоря, мне безразлично, что вы чувствуете!

Она резко отвернулась, но он успел разглядеть, что глаза у нее наполнились слезами.

– Тильда… – отрывисто произнес он. Ему сделалось стыдно.

Но она не слушала его и нетвердой походкой направилась к двери. Он кинулся за ней, поймал за руку и развернул лицом к себе. Ее глаза яростно сверкали, но вдруг взгляд сделался пристальным и решительным. Так на него никогда не смотрела ни одна женщина. Он не успел опомниться, как получил сильную пощечину и голова у него откинулась назад.

– Отпустите меня! – прерывистым голосом выкрикнула она. – Я не желаю выносить дальнейших оскорблений!

– Тогда оставайтесь здесь, – хрипло произнес он. – Уйду я. Неизвестно, кого вы встретите в коридоре. В таком виде вам лучше никому не попадаться на глаза!

Он вышел из библиотеки, изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие.