Неотразимый грешник

Глава 13

– О, Джиневра! Как это весело, Кейт! А как твой маркиз? Он будет Артуром или Ланселотом?

Кейт и. Фолконридж прибыли в Лондон накануне вечером, так что Кейт вместе с сестрой целый день наносила визиты, а потом помогала ей в приготовлениях к балу.

– Думаю, Фолконридж придет без маскарадного костюма.

– Что же это будет за веселье?

Они находились в спальне Кейт, занятые подготовкой костюмов. Фолконридж должен был прийти в дом ее родителей вечером. В том, что мужья и жены приходят отдельно, не было ничего необычного. Однако Кейт не ожидала, что будет испытывать досаду из-за того, что они не появятся вместе, за руку. Ведь это было их первое появление в обществе после свадьбы. Что подумают окружающие? Что маркиз не любит супругу? Кейт не могла понять, почему для нее так важно чье-то мнение.

– Моего мужа совершенно не интересует веселье.

– О Боже! – Дженни взяла сестру за руку и посмотрела ей в глаза: – Ты очень несчастна?

– Не очень. Я просто несчастна.

– Расскажи мне, что происходит.

– Говорить, в общем, нечего. Он просто не проявляет ко мне интереса. Мы обедаем вместе, но в наших разговорах нет ничего важного. Каждый вечер он приходит ко мне в спальню и объявляет цвет. Я качаю головой, и он желает мне доброй ночи.

– Цвет?

Кейт рассказала о своей первой брачной ночи.

Дженни рассмеялась:

– Почему же ты сказала, что была рада…

Кейт пожала плечами:

– Не хотела говорить, что отправила его прочь.

– Он считает, что если угадает твой любимый цвет, ты упадешь в его объятия?

– По всей видимости.

Дженни расхохоталась:

– Забавно!

– Скорее, печально. – Кейт тоже рассмеялась. – Он называет цвета, о которых я никогда не слышала.

– Следует отдать ему должное за попытки.

Кейт перестала смеяться.

– Нужно ли? Должна ли я?

– Думаю, это было бы очень мило.

Слово «мило» не ассоциировалось у Кейт с Фолконриджем.

– Он ищет легкого пути в мою постель.

– Он так красив, что на твоем месте я бы усыпала его дорогу лепестками роз.

– Одной лишь страсти для меня недостаточно, Дженни. Я знала любовь. И снова хочу полюбить.

– Ты не можешь заставить себя полюбить, Кейт. Чувства возникнут быстрее, если ты пустишь его в постель.

– Я не могу представить физической близости, когда сердце молчит.

– Ты начиталась романов, а они не имеют ничего общего с жизнью.

– Я с тобой не согласна. Женщина заслуживает вечной преданности мужчины.

– Об этом мы уже с тобой говорили.

– И я всегда побеждала.

– Нет!

Кейт улыбнулась. Общение с Дженни всегда поднимало ей настроение.

– Ты выполнила мою просьбу и побывала в ювелирном магазине?

– О да! – Дженни вскочила и направилась к своей шкатулке с ювелирными украшениями. – Здесь нет фамильного герба или чего-нибудь в этом роде. – Она протянула кольцо Кейт.

Это было тяжелое кольцо, казалось, золото вплетено в него. В некоторых местах оно потерто. Сколько предков его надевали?

– Он не удивится, когда ты вернешь ему кольцо?

– Не уверена, что я это сделаю.

– Почему?

– Он скрыл от меня, что продал его. И вряд ли хотел бы, чтобы я об этом узнала. Он слишком гордый и почувствует себя оскорбленным.

– Похоже, брак – штука сложная.

– Скоро сама в этом убедишься. Как идут твои дела с герцогом?

– Он будет в наряде сэра Уолтера Роли. Должна ли я позволить ему вскружить себе голову?

– Больше не было вестей от Рейвенсли?

– Я не хочу о нем говорить.

– Это не ответ.

– Его не будет сегодня вечером, так что это не играет роли. Джереми будет в костюме банкира с Уолл-стрит. Он почти такой же скучный, как твой муж.

– Полагаю, было бы интереснее, если бы банкиром нарядилась я.

– Ты можешь стать банкиром в жизни, если вспомнить условия, на которых договорился отец.

– О, Дженни! У меня совершенно нет времени. Я присматриваю за поместьем аристократа. Там есть специальные комнаты, которые используются только во время визитов королевских особ. Представь себе королеву, которая сидит за моим обеденным столом.

– Мать непременно написала бы об этом в «Нью-Йорк таймс». Слухи распространились бы по всему городу.

– Это порадовало бы ее, не так ли?

– Сверх всякой меры.

– Странно, что мать с отцом снова отправились к морю. Они были там всего несколько недель назад.

– Я не уверена, что он здоров, Кейт.

У Кейт замерло сердце.

– Что ты хочешь этим сказать?

Глаза Дженни наполнились слезами.

– Отец настаивает на том, чтобы я приняла предложение герцога еще до конца лета.

– Но мать не выглядит больной.

Улыбнувшись, Дженни вытерла слезы.

– Возможно, я ошибаюсь. Давай не будем о грустном. Сегодня я хочу веселиться. Именно по этой причине нарядилась, как девушка из гарема. Теперь остается лишь найти султана.

– Я очень расстроилась, когда подумала, что это ты пригласила сестру Хокхерста, – произнесла Кейт. Уже прибыло много гостей. Как только заиграла музыка, Дженни начала танцевать, меняя партнеров. Потом устала и вернулась к Кейт.

– Джереми просил пригласить ее, – объяснила Дженни.

– Думаешь, он к ней неравнодушен?

– Трудно сказать, но поскольку у Кэролайн сомнительное происхождение, мать никогда не одобрит ее.

– Было бы здорово, если бы кто-то из нас сыграл свадьбу с тем, с кем хочет, не думая о материнском одобрении.

– К сожалению, похоже, что этот кто-то не я. Я скажу Джереми, что мы считаем его мятежным сыном.

– А кто тот гость в маске? – спросила Кейт.

– Возможно, человек в железной маске из романа Дюма.

– Не помню, чтобы я видела его, когда приветствовала гостей.

– Должно быть, он проскользнул, когда начались танцы. Очевидно, он невнимательно прочитал свое приглашение, поскольку я особо указала, что костюмированный бал – это не маскарад. Я хочу видеть того, с кем танцую. Возможно, это твой муж.

– Нет, этот человек не обладает изяществом Фолконриджа. Скорее всего мой муж не придет.

– Не теряй надежды, Кейт. Он придет. – Отвернувшись от Кейт, Дженни улыбнулась: – А вот и он. Правда, ты говорила, что Фолконридж если придет, то в обычном костюме.

– Говорила.

– Интересно. Может, его обычным нарядом является кольчуга? Он в ней ходит по дому и скачет вокруг города? И спит тоже в кольчуге? Скорее всего, так. Ты еще не знаешь…

Кейт резко обернулась, чтобы возразить сестре и спросить, о чем она, черт побери, болтает, но слова застыли на кончике ее языка при виде высокого широкоплечего человека с благородной осанкой короля, спускавшегося с лестницы в зал. Кейт не знала, как называются детали облачения воина. Руки закрывали железные латы, капюшон собирался у шеи. Верхнюю часть его тела закрывала белая туника с красным крестом. На нем были тесно облегающие штаны и поблескивающие черные башмаки. Кейт решила, что этот наряд не совсем соответствует одеянию рыцаря, тем не менее достаточно похож, и это ее порадовало.

– Чем не наряд для костюмированного бала, – заметила Дженни.

– Ты успокоишься когда-нибудь? – сказала Кейт.

– Он великолепно выглядит, не так ли? Не могу поверить, что ты не пускаешь его к себе в постель.

– Будь любезна, помолчи. – Голос Кейт был хриплым и тихим, словно она лишилась дыхания. Вид Фолконриджа в рыцарском одеянии взволновал ее столь же сильно, как тогда, когда она принимала ванну, а он на нее смотрел. Произвело на нее впечатление и то, что Фолконридж явно потратил много времени на костюм.

Фолконридж остановился перед ними и слегка поклонился Дженни:

– Мисс Роуз.

– Мы теперь родственники. Можете звать меня Дженни.

Он кивнул и повернулся к Кейт:

– Ты обязательно должна стоять с таким видом, словно раньше никогда меня не видела?

– Я не думала, что ты появишься в карнавальном костюме.

– Но ведь ты этого очень хотела.

– Но тебе же не нравилась эта идея.

– Не имеет значения.

– Ты не хочешь быть в этом наряде?

– Конечно, не хочу, но ссориться с тобой тоже не хочу.

– Тогда скажи, что за костюм на тебе? – спросила Дженни.

Фолконридж еще больше помрачнел:

– Артура или Ланселота, как будет угодно моей леди.

На Дженни эти слова произвели большое впечатление. Кейт была озадачена. Она же не сказала супругу, какой на ней будет костюм.

– Как ты узнал…

– От твоей служанки. Я хотел надеть доспехи, но танцевать в них было бы неудобно. Думаю, и в данном наряде это будет нелегко.

– Полагаю, вы сейчас это узнаете, милорд, – произнесла Дженни. – Сейчас будет вальс. Вам нужна партнерша?

Кейт ощутила неожиданный укол ревности. Неужели Дженни флиртует с ее мужем?

Фолконридж посмотрел на Кейт, в его глазах мелькнул огонек сомнения.

– Твоя карточка партнеров еще не заполнена?

Кейт почувствовала себя весьма польщенной. Фолконридж так старался снискать ее благосклонность.

– Конечно, нет.

– Тогда окажи мне честь…

– Да, – поспешно произнесла Кейт, не дав ему договорить. – Я никогда не танцевала с королем.

– Я всего лишь самозванец, миледи.

– Иногда этого более чем достаточно.

Поклонившись, он протянул руку. Она вложила свою руку в его, и он отвел Кейт на площадку для танцев.

– Твоя кольчуга очень тяжела? – спросила она.

– Не очень.

– Где ты нашел этот наряд?

– В одном из старых сундуков. Я вспомнил, что мой отец так когда-то одевался на бал, что казалось мне довольно глупым.

– Я люблю костюмированные балы. Здесь есть Нельсон и Веллингтон, пара Цезарей. Ты подумал, что неудобно прийти в обычном наряде, когда все будут в замысловатых костюмах?

– Когда я спускался с лестницы, то заметил, что Джереми Роуз не позаботился о костюме для бала.

– Он представляет собой банкира-инвестора.

Фолконридж нахмурился:

– Возможно, мне следовало изобразить из себя герцога.

– Мне нравится, что ты появился в наряде Артура или Ланселота. – Она улыбнулась – Думаю, девятый танец будет вальсом. С удовольствием станцую его с Ланселотом.

– Если захочешь.

– Это будет восхитительно.

Он тепло улыбнулся ей, и Кейт решила сегодня вечером сообщить ему свой любимый цвет.

Танец слишком быстро закончился. Фолконридж проводил ее с танцевальной площадки и покинул. Кейт не могла понять, почему мужьям и женам на подобного рода мероприятиях непременно надо общаться с другими людьми. Ей хотелось сейчас найти тихий уголок и остаться там наедине с мужем. Ее все больше и больше влекло к нему.

Следующий танец она танцевала со своим братом.

– Просто не верится, что у тебя так мало воображения, – упрекнула она его.

Джереми улыбнулся:

– Я уже не в том возрасте, чтобы играть в переодевания.

– Веселиться можно в любом возрасте.

– То, что, веселит женщин, для мужчин – сущее мучение.

Кейт нахмурилась:

– Ты рассуждаешь, как Фолконридж.

– Как твой брак, дорогая сестра?

Она пожала плечами:

– Понемногу привыкаю.

– Он хорошо к тебе относится?

Джереми был на восемь лет старше Кейт. Он казался беспечным, одевался небрежно, но беспощадностью и хитростью пошел в отца, который благодаря этим качествам добился успеха в бизнесе.

– Допустим, плохо. Что тогда? – спросила она.

– Тогда он будет иметь дело со мной.

Кейт знала, что Джереми всегда защищает женщин. Он вступился за Луизу, когда ее скомпрометировал Хокхерст.

– И что ты сделаешь? Ударишь его, как это ты сделал с Хокхерстом?

– Если будет необходимость.

– Думаю, он даст сдачи.

– Хочешь, чтобы он это сделал?

– Иногда… – Кейт покачала головой, – иногда мне хочется, чтобы он послал меня к дьяволу. Со мной бывает трудно, а он лишь сжимает челюсти. Старается не огорчать меня.

– Я думал, именно этого женщинам и нужно.

– Честно говоря, я сама не знаю, что мне нужно. – Она вздохнула. – Дженни сказала, что ты просил ее пригласить Кэролайн.

– Бедную девочку редко приглашают на вечеринки. Никто не принимает ее всерьез.

– А ты?

– Я отношусь к ней с интересом.

– Мать не позволит тебе жениться на ней.

– А я и не собираюсь.

– Вообще?

– Пока не решил.

До определенного возраста женщины тоже не думают о браке. А потом мечтают поскорее удачно выскочить замуж. Мужчины не спешат жениться.

– Думаю, у тебя будет дюжина дочерей, так что хорошенько подумай о браке.

Джереми рассмеялся, его улыбка была ослепительной.

– Я хотел бы жениться на женщине, у которой будет достаточно здравого смысла, чтобы родить мне дочерей. Думаю, твой муж надеется на то же самое.

– Это не надежда, а требование в кругах аристократии. Они становятся требовательными, когда дело касается их наследников.

– Ты знаешь, некоторые делают ставки на то, когда появится твой первый ребенок.

– Я слышала об этом, – произнесла Кейт с нескрываемым отвращением.

– Я поставил деньги на десять месяцев. Могу я рассчитывать на выигрыш?

– Не верю, что ты это сделал!

– Я считал, что надо использовать возможность. Кроме того, это служит напоминанием, что моя сестра вышла замуж вовсе не из-за скандальных обстоятельств.

– Значит, ты выступил в роли моего защитника?

– Ты в этом когда-либо сомневалась?

Кейт покачала головой:

– Но одно дело – выступать в роли защитника, и совсем другое – совать нос в чужую жизнь.

– Он недостаточно хорош для тебя, Кейт.

Кейт нахмурилась. Она не собиралась обсуждать Уэсли – ни сегодня, ни когда-либо в будущем.

– Признайся, ты счастлива с Фолконриджем?

– Меня вполне устраивает мой брак.

Она была рада, когда танец наконец завершился и ей больше не пришлось отвечать на вопросы. Хотя Джереми задавал их из лучших побуждений, Кейт не следовало рассказывать ему, что происходит у них в семье.

Кейт хотела, чтобы ее любили, обожали, понимали. И чтобы она любила.

Эти мысли кружились у нее в голове, когда она танцевала с герцогом Пембертоном, тем самым, которого ее мать хотела женить на Дженни. Кейт ожидала, что Пембертон будет осыпать ее вопросами о Дженни, но вместо этого он просто улыбался, явно уверенный, что рука Дженни ему гарантирована. Он был непередаваемо аристократичен, но чересчур спокоен для бала, почти холоден, и Кейт засомневалась, способен ли он дать Дженни ту страсть, которой она так отчаянно желала.

Во время восьмого танца Кейт встала у открытых дверей, которые вели в сад, подставив разгоряченное лицо прохладному ветерку. Вдруг она заметила, что Дженни танцует с герцогом Стоунхейвеном. В отличие от танцевальной карточки Кейт карточка Дженни всегда была заполнена. Ее красота влекла к себе мужчин.

Но Уэсли предпочел Кейт, а не Дженни. Фолконридж тоже. Кейт не раздумывала о том, интересовало ли мужчин в браке с ней что-либо, кроме денег. Вот Уэсли ее обожал, он заставил ее сердце…

– Привет, дорогая.

Дыхание Кейт замерло в груди при хриплом звуке знакомого голоса. В ее жизни были подобные горестно-сладкие моменты, но она не была готова, чтобы такой момент наступил сегодня. Ей пришлось приложить все силы, чтобы удержать слезы, изобразить улыбку и медленно повернуться.

– Привет, Уэсли.

Уэсли взял ее за руку в перчатке и прижался губами к запястью.

– Ты так же прекрасна, как всегда. Я слышал, ты вышла замуж.

Кивнув, Кейт судорожно сглотнула.

– За Фолконриджа. Ты можешь в это поверить? Он маркиз.

– Ты заслуживаешь короля.

Кейт едва сдерживала слезы.

– Ты тоже женился. Ты счастлив?

– Разумеется, нет. Ведь она не ты.

– Таким образом, вы являетесь родственником короля Франции? Возможно, его братом-двойником? Запертым от мира в Бастилии? – Этими вопросами Дженни осыпала человека в золотой маске. Точно так же, как Кейт сразу поняла, что человек в маске не является Фолконриджем, по тому, как он двигался через толпу, так и Дженни точно определила, кто именно был в маске, по его элегантной походке. Несколько ранее в этом сезоне она провела много времени, наблюдая за движениями этого человека. Он заинтересовал ее с самого начала. – Или вы просто стесняетесь показать свое лицо?

– Говоря по правде, именно так.

– Хотя вы не относитесь к людям, которые всегда говорят правду, верно? Я не помню, чтобы посылала вам приглашение, Рейвенсли.

– Это еще одна из причин, по которой я выбрал наряд человека, к которому относились несправедливо.

– Вините в ваших несчастьях самого себя, – насмешливо произнесла Дженни. – Ваши сестры знают что вы здесь?

– Нет. Луиза не сводит глаз со своего мужа, чтобы замечать что-либо еще. Она выглядит достаточно счастливой.

– Думаю, они прекрасная пара, но это не извиняет вашего прискорбного поведения в вопросах, которые их касаются.

– Для меня была невыносима мысль, что ты могла выйти за теперешнего мужа Луизы. Говорят, что ты скоро обвенчаешься с Пембертоном.

– Откуда тебе это известно? Ведь ты так редко бываешь в обществе.

– У меня свои заботы. Это правда?

Хотя Дженни была сердита за боль, которую он причинил Луизе, она не могла отрицать, что ей приятно с ним разговаривать. С первого их танца в начале сезона она обнаружила неодолимую тягу к этому человеку. Однако он был только графом, а мать хотела, чтобы дочь стала герцогиней.

– Он единственный, за кого я выйду замуж, хотя ему еще придется об этом попросить.

Она посмотрела в его голубые глаза, и этого ей было достаточно, чтобы увидеть печаль и разочарование.

– Не пройдешься ли со мной по парку? – спросил он.

Она оглянулась…

– Никто не обращает на нас внимания, – тихо произнес он. – Мы можем выскользнуть через заднюю дверь, и никто не заметит.

– Заметят. Ведь я хозяйка.

– Всего на пять минут, Дженни. Это все, о чем я прошу.

Кивнув, она еще раз оглянулась, после чего выскользнула в заднюю дверь. Она буквально чувствовала его присутствие, но спустя несколько мгновений его близость стала еще ощутимее.

Вместо того чтобы повести ее по дорожке, которая вилась через сад, он мягко взял ее за руку и потянул к стене дома в тень, где не светили газовые лампы. Дженни не могла сказать, снял ли он свою маску, однако внезапно она обнаружила, что находится в его руках и что его губы дразнят ее воспоминаниями о тайных встречах, которые им удавалось организовать на протяжении сезона. Его прикосновения уносили ее на небо, а по телу волнами разливалось тепло. Он умел вызывать страсть, которая не затрагивала ее невинность, однако заставляла желать продолжения волшебных мгновений.

Должно быть, он сбросил свою маску и снял перчатки, поскольку его пальцы без перчаток прошлись по ее щеке, а большой палец делал круги возле уголка ее рта. Другой рукой он продолжал прижимать Дженни к себе.

– Как я скучал по тебе! Давай убежим.

Он провел горячими губами по ее подбородку и прошел вниз по шее, лишая ее остатков разума. Дженни постаралась взять себя в руки.

– Ты дважды глупец, если думаешь, что я убегу с тобой. Ты самый бедный лорд во всем Лондоне, и мои родители не дадут ни разрешения на этот брак, ни приданого.

– Меня не волнуют деньги.

– А должны волновать, – произнесла она более энергично, чем намеревалась. – Я не хочу умереть в нищете.

– Мы найдем какой-нибудь способ.

Она рассмеялась:

– Ты глупец, если веришь в это. Ты не смог повернуть судьбу, а у меня нет способностей Кейт к ведению дел. Как только наши чувства угаснут, мы станем несчастными.

– Они не угаснут. Ты не представляешь, как отчаянно я тебя хочу.

Дженни тоже хотела его. Так же отчаянно. Она боролась с искушением отправиться куда-нибудь в укромное место, где их интимным ласкам никто бы не помешал.

– Мы не должны поддаваться искушению. – Она толкнула в его плечо, высвобождаясь из его объятий. – Я должна вернуться на бал.

– Я хочу тебя, Дженни, и я сделаю все, чтобы овладеть тобой.

В его голосе было больше решимости, чем отчаяния. Это возбуждало, волновало и ужасало одновременно.

– Это ты доказал.

– Обман моей сестры и Хокхерста не имеет ничего общего с мерами, на которые я пойду, чтобы тебя заполучить.

– Ты так же навредишь мне, как навредил им. Мне жаль, Александр, но я никогда не выйду за тебя замуж.

Дженни поспешила прочь, почти спотыкаясь на бегу. Александр остался в тени, позади, вместе с ее мечтами.

– Не могу поверить, что на вас наряд для костюмированного бала.

Майкл мрачно посмотрел на Хокхерста и снова перевел взгляд на площадку для танцев.

– Хорошо, что мы хотя бы не должны надевать маски на этом мероприятии, – произнес Майкл.

– Я не обязан был искать и специальный костюм.

– Это костюмированный бал. По своей природе он требует особых нарядов.

– Раньше ты никогда не следовал требованиям всех этих позолоченных приглашений.

– Раньше я не был женат.

– Ты делаешь все, что она требует от тебя?

Майкл с силой сжал челюсти.

– К сожалению, это правда. Я начинаю думать, что брат Луизы оказал тебе милость, позаботившись о том, чтобы весь Лондон знал, что ты скомпрометировал его сестру. Если Дженни вполовину так упряма, как Кейт…

– И насколько ты преуспел в завоевании ее внимания?

– Вообще не преуспел… – Он подумал о том, как Кейт смотрела на него, когда они танцевали. – Но я могу сделать большой шаг этим вечером.

Знал бы он, что кольчуга произведет столь сильное впечатление, надел бы ее в первую брачную ночь.

– Не могу поверить, что ты так терпелив с ней.

– Должен признать… – Майкл покачал головой. Нет, он не собирался признаваться даже другу, что ему вдруг захотелось доставить Кейт удовольствие. Он испытывал некоторое удовлетворение, когда вызывал ее улыбку. А когда она смеялась, казалось, что он слышит, чудесную музыку.

– Ты должен признать?.. – подтолкнул его Хокхерст.

– Должен признать, что, хотя мне приятно с тобой беседовать, я обещал жене следующий танец. Так что извини, друг.

– Думаю, Луиза предупредит тебя, что, если ты считаешь танец со своей женой долгом, жена не будет тебя любить.

– Полагаю, ты не считаешь танец со своей женой долгом?

Хокхерст, черт бы его побрал, широко улыбнулся:

– Любое время, проведенное с ней, является для меня удовольствием.

– Ты испортил мне настроение.

– Прими мои извинения. На самом деле я хотел дать тебе совет. Заставь ее поверить, что ты хотел видеть ее в своих объятиях больше, чем кого-либо еще. Чтобы это тебе удалось, ты не должен думать об этом как о долге.

Майкл кивнул. Общество Кейт доставляло ему удовольствие. Он действительно глупец, считая танец с ней своим долгом.

– К твоему совету надо прислушаться. А теперь ты меня извинишь?

– Конечно.

Майкл зашагал прочь, к своему удивлению, чувствуя зависть к Хокхерсту. Тот женился на женщине без приданого и, несмотря на это, казался счастливым и безумно влюбленным. Майкл не хотел подобной безоглядной любви. Его жена и так обрела над ним слишком большую власть. Если любить ее так же, ее власть станет безграничной. Хватит с нее того, что она имеет. Впрочем, то, что он находится в ее власти, нисколько не удручает его.

Кейт стояла у дверей, ведущих в сад, и разговаривала с каким-то мужчиной. Но это Майкла не остановило.

Сейчас ее лицо отражало обожание, восхищение, желание.

В Майкле вспыхнуло чувство ревности, которого он никогда не испытывал, и ощущение обладания кем-то, которого он раньше не понимал. Эти чувства вызывали в нем почти что физическую боль. Он не хотел верить в то, чему был свидетелем, и не хотел признаваться себе, что желал бы, чтобы Кейт смотрела на него так же, как на этого мужчину.

Вздохнув, он направился к беседующей паре. Подойдя ближе, узнал Уэсли Уиггинза, третьего сына виконта Уиггинза, который тоже женился на богатой американке.

Услышав его шаги, собеседники обернулись и оба покраснели.

– Милорд, – смущенно произнесла Кейт, – позволь мне оказать честь…

– Мы с господином Уиггинзом знакомы. – Майклу доставило удовольствие подчеркнуть, что Уиггинз не имеет титула.

– О да, конечно. Думаю, вы вращаетесь в одних и тех же кругах, как члены высшего общества, и все такое.

– Где ваша прелестная жена? – спросил Майкл. Хотя это казалось невероятным, но Уэсли покраснел еще больше.

– Ей нездоровится. Я сопровождаю ее сестру.

– Я бы на вашем месте остался с женой.

Майкл представил себе, в какую немилость попал бы у собственной жены, покинь он ее во время болезни.

– Я надеялся на честь потанцевать с вашей супругой, – произнес Уиггинз после затянувшейся паузы.

Этот танец был его, черт бы его побрал! И тем не менее он мог видеть в глазах Кейт… Что? Колебания? Неуверенность? Ожидание?

Майкл не знал наверняка, что Уиггинз значил для Кейт, однако чувствовал, что этот человек опасен. Либо для Кейт, либо для самого Майкла, либо для их совместного будущего.

А он не принадлежал к тем, кто относится к угрозам беспечно.

– К сожалению для вас, я слишком долго ждал этого танца, чтобы сейчас от него отказаться.

Он протянул руку Кейт, на лице которой было написано удивление. Неужели она и в самом деле верит, что он уступит ее так легко?

Кейт улыбнулась Уиггинзу:

– Буду рада увидеть вас снова.

– Я тоже, миледи.

– Передайте вашей жене наши наилучшие пожелания, – произнес Майкл.

– Благодарю вас, милорд.

Майкл вдруг заметил, что лицо Кейт покрылось бледностью.

– Может, отправимся домой? – спросил он.

– Не возражаю.

– Наконец-то я смогу избавиться от своего костюма.

Лакей довольно быстро нашел их кучера и привел экипаж ко входу. Майкл помог жене забраться внутрь, поднялся сам и занял свое обычное место напротив нее. Когда они ехали по слегка освещенным улицам, Кейт казалась очарованной маревом проплывавших мимо ламп. Майкл терялся в догадках по поводу того, что она думает в эти минуты.

Когда он не смог больше терпеть молчание, то спросил:

– Кем является для тебя Уэсли Уиггинз?

– Мне он никто.

Его жена раньше ему никогда не лгала, но сейчас Майкл почувствовал фальшь. Он видел тепло и желание в ее глазах, когда она смотрела на Уиггинза. Было в ее лице и что-то еще. Какие-то более глубокие чувства. Пламя, которое когда-то пылало ярким светом и угрожало снова затрепетать. Нет, она не лгала. Он просто неправильно задал вопрос.

– Кем он был для тебя?

В темноте Майкл не видел выражения ее глаз.

– Он был моим мужем.