Неотразимый грешник

Глава 18

Кейт сказала мужу, что должна знать, куда они отправляются, чтобы одеться соответствующим образом. Но Майкл не сказал ей об этом ни слова. Он был так же упрям, как она.

Кейт надела простое серое платье с красной бархатной каймой, элегантный плащ и небольшую шляпку, которая прекрасно сидела на ее прическе. Кейт даже потратила несколько минут на то, чтобы подержать на веках кусочки огурца, уменьшив таким образом воспаление век. Прибыть в ад она собиралась в самом лучшем своем виде.

Если он хотел припугнуть ее, внезапно помрачнев, то ему это не удалось. По пути в их дом они не произнесли ни слова; когда они отправились туда, куда Майкл намеревался, он был столь же неразговорчивым.

– Откуда ты узнал, что я была у Луизы? – в конце концов произнесла Кейт, поскольку тягостная тишина начала действовать ей на нервы.

Сидя рядом, он чуть наклонил голову, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Я просто знал.

– Ты сначала отправился к моим родителям?

Майкл кивнул:

– Я разговаривал с твоим отцом этим утром. Он был очень встревожен. Я послал человека, чтобы сообщить, что с тобой все в порядке.

– Я все еще сержусь на него.

– На нас обоих, я полагаю.

– Вы оба меня унизили.

– То, что произошло, унизило меня и твоего отца. Ты тут ни при чем.

– Я не делала ничего, чтобы встретиться с Уэсли прошлым вечером. Мы с Дженни отправились на прогулку. Она что-то забыла и оставила меня с Уэсли. Я была так удивлена его появлением, что не сразу ушла, хотя следовало бы.

– Спасибо тебе за это.

– Я хотела выйти замуж по любви. Любимому человеку гораздо легче прощать недостатки. А у меня их немало.

– Ты будешь думать обо мне лучше, если я перечислю их? Я знаю их лучше, чем твой любимый цвет. – Его глаза озорно блеснули.

– Хочешь сказать, что ты их заметил? – с горечью спросила Кейт.

– Их проще угадать, чем твой любимый цвет. Потом я перечислю собственные недостатки, а их гораздо больше, чем у тебя.

– Главный – ты очень скрытен.

– Да, я не привык рассказывать о себе.

Они въехали в район Лондона, где людей и домов было меньше. Удивление Кейт росло. Что, если у Фолконриджа есть ребенок, кто-то, кого он держит в тайне от других?

– Мы увидим кого-либо или что-либо? – спросила она.

– И то и другое. Это совсем рядом. – Он показал на здание между деревьями, окруженное массивной чугунной оградой.

– Это один из твоих домов?

– Нет. Это Гленвудский приют для умалишенных.

Ее сердце замерло, и она пристально посмотрела на мужа. Во многих романах она читала о невинных девушках, которых заперли от всего мира.

– Зачем мы сюда приехали?

Он внимательно посмотрел на нее. Его красивое лицо помрачнело.

– Боже милосердный! Ты боишься, что я запру тебя здесь. – Он завел ей за ухо свесившуюся прядь. – Возможно, мне следовало ограничиться тем, чтобы потребовать от тебя угадать мой любимый цвет.

– При чем тут твой любимый цвет?

– Если бы ты знала его, это означало бы, что ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы не задавать глупых вопросов.

Кейт была несколько раздосадована тем, что он способен читать ее мысли. Когда он этому научился?

– Если ты собираешься запереть меня здесь, то должен был сделать это в первую брачную ночь, – произнесла она. – А твой любимый цвет – черный.

– Ты ошибаешься. И в одном, и в другом. Нелегко угадать чей-то любимый цвет.

Она поняла, что их разговор приобрел нелепый оборот и что, возможно, Майкл делает это умышленно, поскольку чувствует себя неловко от того, куда они попали, и от того, что он должен ей показать. Когда кучер повернул экипаж на немощеную дорогу и направил лошадей через ворота с высеченной в камне надписью «Гленвудский приют», глаза Майкла стали печальными. Кейт взяла его за руку и легонько сжала.

– Почему мы здесь, Майкл?

– Я хочу тебе кое-что показать.

– Что именно?

– Мою мать.

– Но ты сказал, что она больна, что у нее рак.

– Нет. Я сказал, что она нездорова. Твоя мать высказала предположение, что у нее рак. Я не соглашался с этим, хотя считаю, что ее болезнь не многим отличается от рака. Она страдает провалами памяти.

– Не понимаю.

Перед огромным зданием кучер остановил лошадей. Кейт не заметила момент, когда перестала сжимать руку Майкла и когда он стал сжимать ее руку.

– Кейт, я хочу, чтобы ты поняла, почему я выставил себя на продажу.

– Наверняка не для новых обоев и занавесок.

– Нет. – Он лукаво улыбнулся. – Кроме того, ты хотела увидеть мою мать.

Кейт судорожно сглотнула.

– Это не заразно?

– Не думаю. Я по крайней мере не заразился.

– О чем ты говоришь?

– О болезни моей матери. Она ничего не помнит.

Кейт недоверчиво покачала головой:

– Это не причина, чтобы отправлять в приют. Иногда я забываю, куда положила книжку или кошелек.

Он прижал к груди ее лицо, и в его взгляде было столько муки, что Кейт едва сдержала слезы.

– Кейт, моя мать меня не помнит.

Майкл открыл дверцу экипажа, выбрался наружу и повернулся к ней, протягивая руки.

– Ты пойдешь со мной, чтобы все понять.

Кейт стало страшно.

– Не бойся, Кейт.

– Я никогда не была знакома с кем-либо, кто находился бы в подобном месте.

– В подобном месте оказываются очень немногие. – Он взял ее за руку. – Пойдем, познакомишься с моей матерью.

Глубоко вдохнув, Кейт выбралась из экипажа.

– Как она может тебя не помнить?

– Ты забываешь книги, а она забыла меня.

– Наверное, ты не можешь поверить, что значишь для нее так мало.

– Временами я не знаю, что и думать.

Кейт пришлось сделать над собой усилие, чтобы пройти в дверь, которую Майкл открыл. Это походило на вход в пещеру. По сторонам от него поднимались две лестницы, и Кейт показалось, что она слышит отдаленные, полные муки крики.

Молодой человек за рабочим столом поднялся при их появлении.

– Лорд Фолконридж. – Он улыбнулся. – У вашей матери сегодня хороший день. Она сейчас в саду.

Майкл посмотрел на него с таким выражением лица, словно его ударили об стену.

– Хороший день? Вы имеете в виду, что ей лучше?

Кейт уловила в его голосе надежду и увидела отражение этой надежды в его глазах, что не оставляло сомнений в привязанности Фолконриджа к матери. И он, несмотря на это, утверждал, что не знает, что такое любовь?

– Не знаю, можно ли это считать улучшением, – произнес молодой человек. – Вам все расскажет доктор Кент. – Он обратился к человеку, который появился во входном проеме: – Чарлз, не отведешь лорда Фолконриджа к его матери? – Он повернулся обратно к Майклу: – Я дам знать доктору Кенту, что вы здесь.

Чарлз, который выглядел так, что Кейт не хотела бы повстречать его на темной улице, молча поплелся через фойе к двойным дверям в задней стене.

– Это чей-то частный дом? – спросила Кейт, пытаясь отвлечься от предстоящей встречи. Она старалась держать себя в руках, но это было трудно.

– Говорят, у этого дома есть владелец, – ответил Майкл. – Но не помню, кому именно он принадлежит.

Они последовали за Чарлзом в сад. Майкл коснулся руки Чарлза.

– Я вижу ее. Благодарю вас.

– Доброго дня, милорд. – Чарлз отправился в дом, оставив Майкла и Кейт.

– Какой прелестный сад! – произнесла Кейт, не зная, что говорить.

– Сначала разреши мне поговорить с ней, подготовить ее для знакомства, – негромко произнес Майкл. – Жди здесь, пока я не вернусь за тобой.

– Передай ей, что я с нетерпением жду встречи с ней.

– Она не всегда понимает, что ей говорят. – Он покачал головой.

Кейт наблюдала, как Майкл шагал к столу в тени высоких деревьев, где сидела женщина в очень простом платье. Клочковатые серебристые волосы опускались ей на плечо. Майкл слегка поклонился, прежде чем заговорил. Кейт видела, как двигаются его губы, но слов не слышала.

И тут она увидела, что старуха набросилась на Майкла:

– Ты лгун! У меня нет сына! Ты лгун!

Майкл слышал, как ее крики эхом отражаются от стен. Она едва обращала внимание на окружающее, а когда он заговорил, набросилась на него.

Уголком глаза Майкл видел, как Кейт бросилась к нему, и шлепнул мать по щеке. Ударил женщину, которая его родила, чтобы утихомирить ее, но это лишь осложнило ситуацию.

Понадобились два прислужника, чтобы оттащить от него старую леди и увести в комнату. Кейт молча, с ужасом смотрела на эту сцену.

– Что произошло? – наконец спросила она.

Майкл покачал головой:

– Не знаю, Я сказал ей, что хочу представить ее своей жене.

– Милорд! – К ним спешил доктор Кент. – Сожалею, что меня не было здесь, когда произошел этот инцидент.

– Ей не причинили никакого вреда.

– Придется надеть на нее смирительную рубашку.

Майкл закрыл глаза. Он видел эти рубашки.

– Леди Фолконридж, позвольте представить вам доктора Кента. Он возглавляет это учреждение.

Доктор поклонился Кейт:

– Миледи, для меня честь видеть вас здесь.

– Честь? Ради Бога, это… – начал Майкл. Кейт сжала его руку:

– Все в порядке, Майкл. – Она посмотрела на доктора Кента: – Что за болезнь у старой маркизы?

– Тяжелая форма слабоумия, видимо, очень редкая. Я по крайней мере вижу такую впервые. Наше лечение ей не помогает. А мы держим у себя только тех, кого можем вылечить.

– Спасибо, доктор, – произнес Майкл. – А теперь мы вас покинем.

– Что насчет вашей матери?

– Я дам вам знать, когда будут составлены соответствующие договоренности.

– Мы можем выйти через сад, а не через дом?

– Если ты этого хочешь, – ответил Майкл.

– Очень хочу.

Она открыла сумочку, достала платок, прижала его к кончику языка и нежно провела им по его щеке.

– Она поцарапала тебя…

Майкл отстранился.

– Майкл, ты в крови.

Он подумал, что, если она будет проявлять к нему доброту, он может рухнуть – прямо здесь, в саду, в стенах приюта. Вместо этого он сунул руку в карман, достал свой собственный платок и прижал его к щеке, все еще чувствуя боль.

– Сколько времени она находится здесь? – мягко спросила Кейт.

– Пять лет.

Зачем было привозить ее сюда, пытаться ей что-то показать, объяснить…

– Встретимся в экипаже, – произнес он.

В изумлении Кейт увидела, как ее муж стремительно пошагал к рощице деревьев.

– Майкл!

Подняв юбки, она поспешила за ним, догнав только у самых деревьев. Сухие листья под порывами ветра шумели очень громко. Если и искать утешения, то не здесь.

– Майкл…

– Отправляйся в экипаж, Кейт.

Как он мог требовать такое от нее, когда она видела как сильно он страдает, как глубоко уязвлен? Это нелегко – услышать от матери, что она тебя не помнит, из ее собственных губ.

– Почему она сказала, что у нее нет сына?

Он повернулся к ней лицом, и она увидела в его глазах горе.

– Я говорил тебе! Потому что она не помнит меня!

Он опустился на корточки, поставил локти на ноги и приложил ладони ко лбу.

– Почему она напала на тебя?

– Она находится в чертовом приюте для слабоумных! Этим все сказано.

– Почему ты не рассказал мне о ней раньше?

– Я могу лишь повторить: моя мать находится в чертовом приюте для умалишенных!

Он опустил руки и откинул назад голову, глядя на ясное небо.

– У тебя снова пошла кровь из царапины.

– Ну и что? Какое это имеет значение?

Ее сердце щемило от жалости к нему. То, что пришлось пережить ей, не шло ни в какое сравнение с его муками.

– Мы найдем лучшего доктора, – произнесла она. – У нас есть достаточно денег, и мы ее вылечим.

Он с удивлением посмотрел на нее:

– До чего ты наивна!

– Мы можем по крайней мере попытаться.

– Думаешь, я не пытался?

– О, мой Бог! – Она опустилась перед ним на колени и внимательно всмотрелась в его лицо. По щекам ее катились слезы. – Это из-за нее ты выставил себя на аукцион?

– Частные приюты обязаны содержать людей, которых способны вылечить. Я не хочу, чтобы она оказалась в государственном приюте. Они согласились подержать ее здесь еще некоторое время. После этого я перевезу ее домой. Построю ей домик около Рейборна и найму людей, которые будут о ней заботиться. Она маркиза. Она заслуживает лучшего обращения.

Кейт представила себе мальчика, который вырос без материнской любви, а став взрослым, сторонился всяческих проявлений эмоций – вплоть до сегодняшнего дня. Он не хочет признаваться, что именно любовь к матери, а не уважение к ее титулу вынудила его пожертвовать своей гордостью.

– Я думаю… – Она судорожно сглотнула. – Думаю, нам следует по пути домой заехать в банк, переоформить документы, чтобы мы оба могли распоряжаться нашими средствами.

– Я не для этого привез тебя сюда.

– Я знаю. Ты хотел, чтобы я поняла, почему ты сделал то, что сделал. – Ей хотелось плакать при мысли о том, как он страдал от ненужных сложностей, которые она внесла в его жизнь. – Довольно глупо было со стороны моего отца доверить тебе дочь, но не деньги.

Кейт подумала, что с сегодняшнего дня Майкл больше не будет таким скрытным. Ведь самую страшную тайну своей жизни он ей только что раскрыл.

Распрямившись, он взял ее под руку и помог подняться. Идя к экипажу, они не произнесли ни слова, словно покидая место, где оплакивали умершего.