Неотразимый Кавалер

Глава VII

Слышалось пение птиц, а в оконный переплет с жужжанием билась пчела. Кларинда лежала, вслушиваясь в эти звуки, перед тем, как открыть глаза.

Луч солнца, упавший на ее лицо, буквально ослепил ее, и девушка с изумлением увидела резные стойки кровати, на которой она лежала, голубые занавеси, золоченые зеркала и картины в дорогих рамах.

— Где я? — вслух произнесла она.

Тут же, рядом с ней, оказалась Роза.

— О мисс Кларинда, вы проснулись! — воскликнула она.

— Да, я проснулась, — медленно произнесла Кларинда, — кажется, я долго проспала.

— Пять дней, мисс, — ответила Роза.

— Пять дней!

Кларинда едва не лишилась дара речи.

— Но почему? И где я?

— Вы в Мельбурне, мисс. Его светлость посчитал, что лучше было привезти вас сюда на тот случай, если вы, проснувшись, снова испугаетесь.

— Значит, я была больна? — спросила Кларинда.

Роза покачала головой.

— Нет, мисс, только переживали последствия шока — как сказал врач. Вы плакали и плакали, и он дал вам снотворное. И доктор решил, а может быть, милорд решил, что вам лучше не знать того, что происходит, до тех пор, пока все не кончится.

Кларинда приподняла голову над подушкой.

— Что кончится? — спросила она.

— Похороны, мисс.

— Значит, дядя Родерик умер! — воскликнула Кларинда. — Мне следовало быть там, мне следовало быть рядом с ним!

— Не надо, мисс, не расстраивайтесь, — ответила Роза. — Наш господин мирно скончался на следующий день после того, как его светлость спас вас. Он так и не узнал, что произошло, никто ему ничего не сказал; и милорд распорядился всем.

— Когда его похоронили? — тихо спросила Кларинда.

— Вчера днем, мисс, и мистера Николаса вместе с ним.

Кларинда порывисто села на кровати, широко раскрыв глаза.

— Николас… тоже умер! — Она буквально выкрикнула эти слова. — Это его светлость?..

— Нет, нет, — торопливо прервала ее Роза. — Это не его светлость, это Простушка Сара убила мистера Николаса.

— Простушка Сара?

Кларинда изумленно уставилась на свою горничную.

— Да, мисс, как я поняла, она убила мистера Николаса, когда тот выходил из пещеры, воткнув нож ему в спину не один, а полдюжины раз. Вероятно, она подкарауливала его, спрятавшись в тисовой роще.

— Значит, Николас мертв, — тихо произнесла Кларинда.

— Его светлость хотел сам вам рассказать обо всем, мисс, — заверила ее Роза. — Врач сказал, что после сна вам можно будет вставать. И для вас будет лучше побольше двигаться после снотворного, которое вы приняли. Я принесу вам завтрак, мисс. После еды вы будете чувствовать себя совершенно в порядке.

Роза вышла из спальни, и Кларинда посмотрела на ослепительное солнце. Значит, Николас мертв! Она с трудом могла поверить в это.

Ужас воспоминаний о том, что она перенесла в пещерах, снова вернулся. Она была спасена, спасена чудом, и никак не могла понять, как лорду Мельбурну удалось осуществить это.

Девушка снова слышала грохот взрывающихся бутылок; чувствовала руку, сжимающую ее запястье и стаскивающую с алтаря; она вспоминала бешеный бег к выходу и слышала крики Николаса за спиной; и, уже сидя в карете, вздрагивала от отголосков пистолетных выстрелов.

Кларинда закрыла лицо руками. Сможет ли она когда-нибудь забыть ужас тех часов, когда решилась убить себя, если лорд Мельбурн не успеет прийти ей на помощь?

Однако он спас ее, человек, которого она ненавидела, человек, о котором четыре года думала только с горьким презрением. Ей надо будет поблагодарить его, думала девушка, сказать, насколько она ему признательна. И ей казалось, что она никогда не сможет найти для этого подходящих слов.

Затем она вспомнила, как рыдала в его объятиях, и ей стало стыдно, что он видел ее слабость, ее беспомощность. Если бы ей удалось сохранить самообладание до тех пор, пока она не добралась домой! Кларинда вспомнила, как умоляла лорда Мельбурна остаться с ней, и почувствовала, что вспыхнула от этих воспоминаний.

Как только Роза одела ее, тщательно уложив волосы, Кларинда решительно направилась к лестнице, хотя сердце ее учащенно билось и она чувствовала себя как никогда смущенной.

Кларинда даже представить себе не могла, что бывают такие роскошные апартаменты. Величественная лестница с резными перилами впечатляла сама по себе, но, кроме этого, повсюду были золоченые зеркала со стоящими перед ними столиками с гнутыми ножками, фамильные портреты и колоссальные хрустальные люстры, и все это на фоне изысканно отделанных стен.

Как впоследствии узнала Кларинда, большинство предметов обстановки было разработано братьями Адамс специально для особняка Мельбурн. Полированное золото диванов и высоких стульев перед камином изумительно гармонировало с великолепными резными канделябрами, висящими на бледно-зеленых стенах, служивших превосходным обрамлением коллекции картин, которая, как неоднократно слышала Кларинда, не имела себе равных.

Как ни хотелось девушке задержаться и наслаждаться богатством лорда Мельбурна, она знала, что сперва должна найти его самого, хотя по какой-то необъяснимой причине боялась встречи с милордом.

Когда лакей открыл перед ней дверь библиотеки и Кларинда увидела стены, сплошь заставленные книгами, у нее даже перехватило дыхание от красоты великолепно спланированной комнаты. Затем девушка заметила, что перед камином стоял высокий элегантный мужчина, в присутствии которого она неизменно чувствовала себя маленькой и незначительной.

Лорд Мельбурн, как всегда, был одет изысканнейшим образом, и Кларинда почувствовала неизбежный стыд за простоту своего наряда. Все слова, которые она намеревалась произнести, казалось, вылетели у нее из головы. Онемев от смущения, девушка стояла, широко раскрыв глаза, не имея понятия, что солнечный свет, сверкающий на огненном золоте ее волос, делал ее похожей на крохотную богиню, только что сошедшую с Олимпа.

— Вам лучше?

Кларинда успела забыть, насколько глубок его голос и как проницательны серые глаза. Ей показалось, что он заметил каждую мелочь ее внешности — бледность щек, осунувшееся лицо, которое немного похудело со времени их последней встречи, волнение сердца и неожиданную дрожь в руках.

— Я чувствую себя вполне хорошо, — тихим голосом ответила Кларинда.

Лорд Мельбурн протянул руку.

— Садитесь, пожалуйста, — предложил он, и нежность его голоса по какой-то необъяснимой причине едва не заставила девушку разразиться слезами.

«Все дело в ужасном снотворном, от которого я чувствую такую слабость», — попыталась она успокоить себя.

Кларинда заставила себя подойти к лорду Мельбурну и опуститься на край дивана. Подняв голову, она подумала, какой же он высокий, что даже просторные размеры библиотеки не делают его меньше.

— Вы удивлены, что оказались в Мельбурне? — неожиданно спросил он.

— Я была поражена, — ответила Кларинда. — Как вы доставили меня сюда?

— Вы — не самая тяжелая ноша, — с улыбкой ответил он. — Мы хорошенько завернули вас в одеяла, поэтому вы ничего не почувствовали.

— Как я поняла со слов горничной, это вы решили, что здесь я буду в большей безопасности, чем в Пайори, — сказала Кларинда.

— Это действительно так, — ответил он.

Затем, словно вопрос уже рвался с ее уст и она больше не могла сдерживаться, девушка спросила:

— Как вам удалось спасти меня? Даже сейчас я с трудом верю, что мои молитвы были услышаны.

— Вы молились о том, чтобы я пришел? — тихо спросил он.

— Я молилась, как никогда раньше, упрашивая Бога послать вас, — сказала она, — и чтобы вы нашли способ освободить меня.

— Все случившееся было прямым ответом на ваши молитвы, — сказал лорд Мельбурн, — ибо, уверяю вас, когда я узнал, что вы пропали, я даже представить себе не мог, как мне попасть в пещеры, не будучи членом клуба.

Кларинда стиснула руки.

— Я тоже об этом думала, — сказала она, — но почему-то, не знаю почему, мне показалось, что вы найдете способ. Если бы вы его не нашли…

Она остановилась.

— Если бы я его не нашел? — переспросил лорд Мельбурн.

— Я собиралась убить себя, — просто ответила девушка. — Я знала, как сделать это, а завладеть ножом было бы не так уж трудно.

Он сел рядом с ней.

— Я хочу, чтобы вы забыли все, что вам пришлось пережить в тот вечер, — сказал он, и голос его стал очень серьезным. — Такого не заслуживает ни одна женщина в мире, и все же я хочу сказать вам, что, когда я увидел вас, с лицом, обращенным вверх, я с трудом смог представить, что кто-либо другой во всем мире смог вести себя так же мужественно, как вы.

Что-то в его голосе еще больше смутило девушку. Ее лицо вспыхнуло, и она отвернулась.

— Я старалась не смотреть на то, что происходило вокруг меня, — ответила Кларинда, — я только молилась.

— Я почувствовал это, — сказал лорд Мельбурн.

— Но как… как вам удалось туда проникнуть? — спросила Кларинда. — Я должна это знать.

— Я сам задавал себе этот вопрос сотню раз до того, как нашел ответ, — признался лорд Мельбурн. — Я стоял у входа в пещеры и следил за тем, как приезжают гости. Увидев, как они все надевают маски перед тем, как войти, я нашел ответ на свой вопрос.

— Не понимаю, — сказала Кларинда.

— Я стал ждать, — продолжал он, — пока, наконец, не увидел знакомый герб на одном экипаже. Он принадлежал одному молодому дворянину, погрязшему в долгах, неумному юноше, растратившему свое наследство в игорных домах, а также участвовавшему во всевозможных безумных затеях, разумеется, тоже стоящих дорого. Я отвел его в сторону и предложил весьма приличную сумму за то, чтобы он уступил мне маску в знак членства.

— И он согласился? — едва дыша, спросила Кларинда.

— Его пришлось убеждать, — скривив губы, ответил лорд Мельбурн.

— Вы хотите сказать, что силой заставили его отдать требуемое? — воскликнула Кларинда.

— Думаю, к тому моменту, когда он добрался до Лондона, особенно после того, как на следующее утро получил деньги, он уже был мне благодарен, — ответил лорд Мельбурн. — Так или иначе, вечер все равно был испорчен после того, как я похитил вас.

— Вы поступили очень… очень мудро, — сказала Кларинда.

— Возможно, мне опять помогли ваши молитвы, — предположил лорд Мельбурн. — Ибо, уверяю вас, когда я вошел в пещеру и увидел вас, сидящей на троне, я не представлял себе как, имея по меньшей мере сотню противников, смогу спасти вас.

— И тут вы подумали о бутылках с вином.

— Коньячный спирт, чистейший коньячный спирт! — с улыбкой поправил ее лорд Мельбурн. — Он прекрасно горит, а разрывающиеся бутылки, решил я, отвлекут внимание людей, наполовину одуревших от чрезмерно выпитого.

— А если бы кто-то раскрыл вашу маскировку? — выдохнула Кларинда.

— Тогда мне пришлось бы плохо, — согласился лорд Мельбурн. — Но этого не случилось.

— А когда вы оставили меня, — спросила Кларинда, — когда вы вернулись — что произошло?

— Я намеревался вызвать Николаса Вернона на дуэль, — ответил лорд Мельбурн, и его голос зазвучал мрачно. — Если бы у него не осталось дворянской чести принять мой вызов, я пристрелил бы его, как пристрелил бы бешеного пса. Но я опоздал.

— От Розы я узнала, что его убила Простушка Сара, — сказала Кларинда.

— Наверное, это его вопль мы услышали, когда мчались в Пайори, — задумчиво произнес лорд Мельбурн. — Когда я туда вернулся, последние гости в спешке покидали пещеры, опасаясь скандала, с ужасом думая о неизбежном расследовании.

— Там остался только один Николас? — спросила Кларинда.

— Он был при смерти, — сказал лорд Мельбурн, — и поскольку я боялся, что вас могут привлечь к расследованию, если оно будет, я отнес Николаса в свою карету и доставил его в Пайори.

— Вы доставили его в Пайори? — в ужасе эхом отозвалась Кларинда. — Но как вы решились?

— Это же был его дом, — ответил лорд Мельбурн. — Николаса осмотрел врач вашего дяди, но ему уже нельзя было помочь. Он умер через час.

Лорд Мельбурн помолчал, затем продолжил:

— Это спасло нас от участия в расследовании событий той ночи. Я поклялся, что обнаружил Николаса, пронзенного кинжалом, у ворот Пайори. И поэтому все, что произошло в тот ужасный вечер — все, связанное с вами, Кларинда — все должно быть забыто.

Кларинда ничего не ответила, и через некоторое время он нежно произнес:

— Постарайтесь и вы забыть. Ничего хорошего вам не доставят бесконечные мучительные воспоминания. Забудьте все, так как, к счастью, единственным следствием того кошмара явился пережитый вами ужас.

— Попробую, — прошептала она. Затем с усилием повернула к нему лицо. — Но сперва я должна поблагодарить вас.

Он поднялся.

— Мне не нужна ваша благодарность. Она лишь смущает меня, и я еще больше начинаю корить себя, что не предугадал все нечеловеческие события, которые произошли с вами.

— Но как вы могли предугадать их? — изумленно спросила Кларинда.

— Потому что я уже слышал о пещерах и о сборищах «Клуба Адского Огня», происходящих в них; потому что вы были правы насчет арендатора фермы Дина, действительно оказавшегося священником; потому что я был настолько глуп, что не понял того, что Николас Вернон никогда не простит вам лишения наследства.

Лорд Мельбурн произнес это гневным тоном. Затем он быстро добавил:

— Но это тоже должно быть забыто. Вам не следует больше говорить об этом, Кларинда, ни со мной, ни со слугами. Их всех предупредили, что, если они кому бы то ни было обмолвятся о событиях той ночи, их уволят без расчета.

— Я понимаю, — тихо сказала Кларинда. — Значит, вы спасли не только меня, но и честь Вернонов.

— Я сделал все, что в моих силах, — признал лорд Мельбурн.

— А Простушка Сара, что случилось с ней? — спросила Кларинда.

— Она утопилась, — ответил лорд Мельбурн. — А это значит, судебного разбирательства не будет, и эта страница закрыта — страница, которую больше никогда не откроют.

Глубокий вздох вырвался, казалось, из самых недр души Кларинды.

— Благодарю вас, милорд, — сказала она. — Заверяю вас, что я глубоко и искренне признательна вам.

— А теперь я хочу поговорить с вами совершенно о другом, — сказал лорд Мельбурн. — Вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы выслушать меня?

— Конечно, — ответила девушка. — Я совершенно поправилась. Я вполне понимаю, почему вы хотели, чтобы я проспала последние несколько дней, но это не нужно было делать. Я нашла бы в себе силы присутствовать на похоронах моего дяди.

— Это была мучительная церемония, от которой я решил вас избавить.

В его голосе прозвучали какие-то властные нотки, и Кларинда быстро подняла глаза.

— Завещание дяди Родерика было оглашено? — спросила она.

— Да, — ответил лорд Мельбурн. — Как вам известно, он оставил Пайори и все свое весьма значительное состояние вам, Кларинда. Вы теперь — очень богатая молодая женщина и выгодная невеста.

Поднявшись с дивана, Кларинда подошла к окну. Постояв и посмотрев на озеро, она наконец ответила:

— Я никогда не хотела этих денег. Я намеревалась вернуть их большую часть Николасу, оставив лишь минимально необходимое, чтобы мы с Розой могли жить в маленьком коттедже при поместье. Я думала, там никто не стал бы нам мешать.

— Боюсь, теперь это невозможно, — сказал лорд Мельбурн.

— Ну почему же, — ответила она. — Я отдам деньги, а поместье станет вашим. Оно располагается по соседству с вашим имением, и вы управитесь с ним гораздо лучше, чем я. Так или иначе, именно этого желал дядя Родерик.

— Неужели вы действительно полагаете, что я смогу принять столь ценный подарок? — спросил лорд Мельбурн. — Нет, Кларинда, у меня совершенно другие планы относительно вас.

Обернувшись, девушка взглянула на него.

— У вас есть планы относительно меня? — спросила она. — Думаю, милорд, вы забыли, что теперь, после смерти моего дяди, по нашему соглашению вы свободны — свободны вернуться к вашим лондонским развлечениям. Когда я просила вас о помощи, я даже представить себе не могла, в какое ужасное предприятие вы окажетесь вовлечены. Я благодарна, благодарна так, как никогда не смогу высказать вам это словами, но сейчас все кончено. Благодарю вас, теперь мы уже можем проститься.

— Могу ли я поинтересоваться, что вы намерены делать? — спросил лорд Мельбурн.

— Пока я останусь жить в Пайори, — ответила Кларинда.

— Одна?

Это слово прозвучало, точно пистолетный выстрел.

— Со мной будет жить Роза, и остальные слуги тоже.

— Вы знаете так же хорошо, как и я, — резко произнес лорд Мельбурн, — что вам нельзя жить в Пайори без компаньонки. Вы не только состоятельны, Кларинда, вы — очень красивая женщина. Разумеется, вы понимаете, что оба этих качества имеют свои недостатки.

— Это становится… — с жаром начала Кларинда, но ее глаза встретились с глазами лорда Мельбурна, и слова замерли у нее на губах.

— Я найду себе компаньонку, — покорно согласилась девушка.

— У вас есть кто-либо на примете? — спросил лорд Мельбурн.

— Нет, — призналась она.

— Очень хорошо, — ответил он. — До тех пор, пока вы не найдете подходящей кандидатуры, я хочу предложить вам другой вариант.

— Что именно? — спросила Кларинда.

— Вы поедете в Лондон, — ответил он. — Я уже договорился со своей бабушкой по материнской линии, вдовствующей маркизой Слейд, что она станет вашей компаньонкой, и вы поселитесь в Мельбурн Хаузе. В вашем новом положении вы обязаны занять подобающее место в светском обществе. У вас будет возможность, Кларинда, познакомиться с миром ближе, чем вы могли сделать это за все прошедшие годы.

— Мне кажется, вы сошли с ума! — воскликнула девушка. — Неужели вы действительно считаете, что вольны распоряжаться моей судьбой, что я приму покровительство вашей бабушки, вообще, что я сделаю что-либо, что вы мне предложите?

— Должен признать, я ожидал, что вы так отнесетесь к моему предложению, — самым невинным голосом произнес лорд Мельбурн. — Но боюсь, Кларинда, у вас в этом вопросе нет выбора.

— У меня… нет… выбора?

От изумления она с трудом выдавила из себя эти слова.

— Нет, — ответил он. — Наша помолвка, которая позволила сэру Родерику спокойно умереть с уверенностью, что его поместье в надежных руках, разорвана, уверяю вас. Но ваш дядя сделал еще один пункт в своем завещании, признаюсь, по моему предложению. До тех пор, пока вы не достигнете совершеннолетия или не выйдете замуж, я становлюсь вашим опекуном.

Вначале Кларинда настолько опешила, что ничего не смогла ответить. Затем, запинаясь от гнева, она воскликнула:

— В… вы заставили дядю Родерика и… назначить вас… моим… о… опекуном? Как вы п… посмели сделать… подобное, как вы посмели… вмешаться, как вы посмели… у… унизить меня, приняв эту… обязанность?

— Это обязанность, — сурово произнес лорд Мельбурн, — от которой я готов отказаться в любой момент, Кларинда, в пользу вашего мужа или кого-то другого, который, по моему мнению, будет более достойным опекуном, чем я. Вам стоит только назвать этого человека, и я немедленно откажусь от своего положения в его пользу. Можете ли вы предложить кого-нибудь?

Разгневанная Кларинда повернулась и стала смотреть в окно.

— Я не могу никого предложить, — сердито произнесла она. — Но я не хочу… вас.

— Это совершенно очевидно, — сказал лорд Мельбурн, — и уверяю вас, Кларинда, что я не принял бы на себя эту обязанность, если бы не чувствовал необходимость того, чтобы о вас позаботились.

— Это лишь потому, что я теперь богата, — бросила Кларинда. — Когда я была бедной, никто не беспокоился обо мне.

— Напротив, вы доставляли мне значительное беспокойство с тех самых пор, как я познакомился с вами, — ответил лорд Мельбурн.

В его голосе прозвучала тень насмешки, и Кларинда почувствовала, что вспыхнула.

— С моей стороны это было… грубо и… неблагодарно, — застенчиво произнесла она. — Пожалуйста… считайте, что я… не произносила… этих слов.

— Разумеется — если вы будете слушаться моих советов, — ответил лорд Мельбурн. — Боюсь, Кларинда, что несмотря на всю вашу неприязнь ко мне, сейчас вам не остается ничего другого.

Словно подчиняясь его словам, Кларинда отошла от окна и снова села на диван.

— Я забираю вас в Лондон, — начал объяснять лорд Мельбурн, — так как я полагаю, что в ваших интересах расширить кругозор, познакомиться с девушками — вашими сверстницами и молодыми людьми, которые, несомненно, найдут вас очень привлекательной.

В его словах было что-то сухое и даже ироничное, что заставило Кларинду вскинуть на него глаза.

— Моя бабушка поможет вам приобрести надлежащие наряды, в которых состоится ваш дебют в изысканном обществе.

— Но я ведь, разумеется, должна быть в трауре по дяде Родерику? — прервала его Кларинда.

— Об этом тоже сказано в его завещании, — ответил лорд Мельбурн. — Сэр Родерик специально предусмотрел, чтобы никто не носил черное и вообще чтобы не было никакого периода траура.

— Это тоже ваша идея! — воскликнула Кларинда. — Вы знали, что в трауре я не смогу отправиться в Лондон.

— Напротив, думаю, что ваш дядя сам вставил это примечание, так как хотел избежать лишних расходов, — ответил лорд Мельбурн.

И снова поняв, что она вела себя грубо, Кларинда почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.

— Я полагаю, вы обнаружите, — продолжал лорд Мельбурн, — что высший свет отличается от ваших нынешних представлений о нем.

— Сомневаюсь в этом, — с жаром произнесла Кларинда. — Я встретила вас, и встретила Николаса, двух светских джентльменов, которые не внушили мне любовь к Beau Ton[10], кажется, именно так называется общество, в котором вы вращаетесь.

Она помолчала, ожидая, что он заговорит. Но лорд Мельбурн ничего не сказал, и Кларинда продолжала:

— Я знаю, что, будучи женщиной, должна была бы любить балы, маскарады, ассамблеи. Но я не хочу встречаться с людьми, которые наслаждаются подобными развлечениями. Я желаю остаться здесь, в деревне, где буду на своем месте, где джентльмены вроде вашей светлости не будут заставлять меня чувствовать себя неловко оттого, что мое платье слишком простое, а волосы не уложены по последней моде.

И снова она подождала его замечаний перед тем, как продолжить:

— Я хочу жить спокойно, не опасаясь, что сделаю что-то не так, не заставляя себя вести вежливые беседы с людьми, с которыми у меня нет ни малейших общих интересов.

Девушка говорила пылко, в волнении стиснув руки. Внезапно она обнаружила, что ее протесты не производят никакого впечатления на лорда Мельбурна.

— Если после нескольких месяцев, проведенных в Лондоне, вы повторите мне то же самое, — тихо ответил он, — то мы сможем пересмотреть планы относительно вашего будущего.

— Вы думаете, что можете делать со мной все, что вам заблагорассудится, не так ли? — в бешенстве произнесла девушка. — Я уже не могу сказать ни слова? В конце концов, именно мои деньги будут потрачены на всю эту ерунду.

— Тогда будем надеяться, что ваши деньги научат вас вести себя, как подобает благоразумной женщине, а не испорченной школьнице, — ответил лорд Мельбурн.

Девушка почувствовала себя так, словно он ударил ее, и в слепой ярости, поднявшейся в ней, она взорвалась:

— Я ненавижу вас, понятно? Я хотела бы, чтобы моим опекуном был кто угодно… кто угодно, только не вы! Я ненавижу вас, я презираю вас! Я никогда не забуду и никогда не прощу то, что вы сделали с моей подругой!

— С вашей подругой? — спросил лорд Мельбурн.

Его глаза внезапно блеснули от сознания того, что он наконец раззадорил девушку сказать то, что так его интересовало.

— Да, с моей подругой — Джессикой Тансфилд, — воскликнула Кларинда. — А теперь посмейте сказать мне, что я не должна бояться ехать в Лондон и встречаться с изысканными джентльменами вроде вас.

— Джессика Тансфилд! — повторил лорд Мельбурн. — Странно, но я, клянусь жизнью, не могу вспомнить, что раньше слышал это имя.

— Как вы можете так говорить? — воскликнула Кларинда. — Как вы можете произносить такую ложь, пробовать обмануть меня! Вы невыносимы, полностью и совершенно невыносимы, и именно поэтому я ненавижу вас.

С этими словами она повернулась и выбежала из комнаты, полная решимости не дать милорду увидеть слезы в ее глазах, слезы, вызванные одновременно яростью и слабостью.

Лорд Мельбурн, оставшись один, довольно долго повторял про себя это имя: «Джессика Тансфилд». Затем произнес вслух:

— Клянусь, что я никогда не слышал об этой женщине!

Кларинда некоторое время поплакала наверху в своей спальне, затем, решительно вытерев глаза, позвала Розу.

— О мисс, — воскликнула служанка, входя в комнату. — Его светлость уже сообщил вам, что мы прямо сегодня уезжаем в Лондон? Это самая потрясающая новость. Вы в восторге, мисс Кларинда?

— Нет, я не в восторге, — сердито ответила Кларинда. — Я хочу остаться здесь, Роза, в деревне.

— Но мисс Кларинда, вам будет печально и скучно в Пайори. Кажется, что с тех пор, пока мы не уедем отсюда, на этом месте будет лежать какая-то тень. После смерти господина и мистера Николаса меня, право, дрожь берет, ей богу. Я хочу посмотреть Лондон. А слуга его светлости обещал, что как-нибудь вечером он поводит меня по городу и все покажет.

— Ты уже уложила вещи? — спросила Кларинда.

— Собирать-то особенно нечего, мисс Кларинда, — честно ответила Роза. — Да и миссис Фостер, женщина, которая ухаживала за вами с тех пор, как вы тут, говорит, что не стоит брать с собой много вещей, так как бабушка его светлости все равно заставит вас купить все новое. Ее светлость уже в преклонном возрасте, но мне сказали, что она — яркая личность, и где бы ни появлялась, везде производит огромное впечатление.

— Я боюсь… я боюсь, Роза, — воскликнула Кларинда.

— Что вы, мисс Кларинда, вы ведь никогда ничего не опасались! Ведь сэр Родерик в свое время все повторял, что никто не сможет взять такой высокий барьер, как вы.

— Я смело встречаю то, что могу понять, — ответила Кларинда, — но вступить в новый мир, где все так непривычно, где я буду делать ошибки на каждом шагу!

— Нет, что вы, ничего такого не будет, тем более, рядом с вами будет ее светлость, — уверенно произнесла Роза. — К тому же здесь, в Мельбурне, все говорят, что вы — самая красивая молодая леди, которую им доводилось видеть. Какой смысл прятать вашу красоту в деревне, где ее увидит только свекольная ботва? Вы сможете сделать это, когда станете старой и некрасивой.

Внезапно Кларинда рассмеялась.

— Ты думаешь обо мне или о себе, Роза?

— Я думаю о нас обеих, если сказать по правде, мисс, — ответила Роза. — Я не так молода, как была раньше, и, может быть, это для меня последняя возможность куда-то отправиться и кого-то встретить. Да, вы знаете, что в том доме больше тридцати мужчин — слуг? Тридцати, мисс! Тут уж женщина действительно может выбирать!

Кларинда снова рассмеялась.

— Наверное, я веду себя глупо, Роза, — сказала она. — Просто дело в том, что я не хочу делать то, что хочет от меня милорд.

— И это после того, как он спас вас, мисс? — сказала Роза. — Мне это кажется страшно неблагодарным! Той ночью его светлость был просто великолепен, честное слово! Он приказал мне оставаться с вами всю ночь. А старика Бейтса и своего собственного лакея с ружьями поставил у вашей двери и приказал им стрелять во всякого, кто войдет в дом. И они так бы и сделали!

Глаза Розы заблестели, словно ей доставила радость одна мысль о возможном кровопролитии.

— Затем, когда на следующий день умер сэр Родерик, — продолжала она, — у нас был полный переполох, если бы всем не распоряжался его светлость. Ну прямо генерал — он командовал всеми, говоря, что делать. Клянусь вам, мисс Кларинда, вы были бы довольны, увидев, как он все устроил, без суеты и беспорядка.

Кларинда ничего не ответила, и через некоторое время Роза продолжила:

— Это не похоже на вас, мисс, быть неблагодарной и невежливой.

— Но по отношению к лорду Мельбурну я веду себя именно так, — согласилась Кларинда. — Роза, почему он так действует на меня?

— Думаю, это все оттого, что вы видели не слишком много других молодых джентльменов, — сказала Роза. — Только мистера Николаса, но он не в счет, и, разумеется, мистера Уилсдона, но он слишком молод. Когда вы попадете в Лондон, мисс, вы будете иметь там успех, вот увидите.

— Я не хочу иметь успех, — сказала Кларинда, но эти слова прозвучали неубедительно даже для нее самой.

Они отправились в путь сразу же после ленча. Кларинда обнаружила, что ей предстоит ехать в Лондон в дорожном экипаже его светлости. Экипаж был очень легкий, на прекрасных рессорах, но он был закрытым, а девушка надеялась, что лорд Мельбурн пригласит ее с собой в фаэтон. Но, видимо, она вела себя слишком грубо и неучтиво, и лорд Мельбурн не предложил ей составить ему компанию. Чувствуя себя покинутой, Кларинда без посторонней помощи села в карету.

Перед дорогой они слегка подкрепились в овальной столовой, но за столом присутствовали майор Фостер и его жена, и Кларинде не представился случай поговорить с милордом наедине. Девушка чувствовала, что она должна извиниться, ей хотелось расспросить лорда Мельбурна о его бабушке, но такая возможность не появилась.

Высунувшись из окошка, чтобы помахать Фостерам, Кларинда бросила прощальный взгляд на Мельбурн и увидела, что фаэтон его светлости уже быстро катится по дороге.

— Он мог бы взять меня с собой, — вздохнула она печально, признавая, что именно она виновата в том, что лорд Мельбурн не пожелал ее общества.

Девушка очень удивилась бы, узнав, что вдовствующая маркиза Слейд высказала своему внуку приблизительно то же самое, когда тот приехал в Мельбурн Хауз на Беркли-стрит по меньшей мере за тридцать минут до прибытия Кларинды.

— Не хочешь ли ты сказать, Кавалер, что позволил бедному ребенку совершить путешествие в Лондон в полном одиночестве? — спросила вдовствующая маркиза, сидя совершенно прямо, откинув назад плечи и подняв голову.

Старая леди казалась величественной и суровой до тех пор, пока зоркий наблюдатель не замечал веселого блеска в ее глазах и не понимал, что у маркизы было острое чувство юмора, всегда заставлявшее ее внука смеяться, и проницательность, державшая ее родственников, особенно женщин, в постоянном напряжении, что же еще она обнаружит.

— Так получилось, что Кларинда, — ответил лорд Мельбурн, — была очень рассержена на меня, а я не мог позволить потерять два часа на споры по поводу того, следует ли ей ехать в Лондон.

— Она не хотела ехать? — с некоторым удивлением спросила маркиза.

— В общем-то, нет, — ответил лорд Мельбурн. — Она весьма неприязненно относится к светскому обществу, хотя никогда не была в нем и ничего о нем не знает.

— У нее куриные мозги? — высказала догадку маркиза.

— Не думаю, — ответил лорд Мельбурн. — Она в одиночку в течение целого года управляла Пайори, которое, как вам известно, бабушка, является очень крупным поместьем, и Фостер сказал мне, что все хозяйство в полнейшем порядке. Кроме того, она занималась всеми отчетами, что свидетельствует, по меньшей мере, что у нее есть способности к математике.

— Только не говори мне, что она является этой ужасной вещью — женщиной-ума палата! — воскликнула маркиза. — Клянусь тебе, Кавалер, что, если ты приведешь сюда какой-то некрасивый «синий чулок», я сегодня же вечером сбегу из этого дома.

— Вы вряд ли найдете Кларинду некрасивой, — ответил лорд Мельбурн. — Пожалуй, она — одно из самых очаровательных созданий, которых я когда-либо видел. Она очень неопытна. Но мужества у нее больше, чем, как я полагаю, способна иметь женщина, и она испытывает ко мне неослабевающую ненависть.

— Ты говоришь правду? — изумленно спросила маркиза. — Ты серьезно говоришь мне, Кавалер, что существует девушка, где угодно и какая угодно девушка, которая не находит тебя неотразимым?

— Подождите до тех пор, пока вы не увидите Кларинду, — с улыбкой произнес лорд Мельбурн.

— Тогда почему, — спросила его бабка, — почему, во имя Бога, ты разыгрываешь из себя кормилицу этой девицы, которая нисколько не заинтересована тобой и которая якобы нисколько не интересует тебя?

— Давайте, бабушка, назовем это чувством ответственности. Вы всегда обвиняли меня в том, что оно у меня отсутствует!

— Должна сказать тебе, Кавалер, временами ты меня изумляешь, — заявила маркиза.

— Рад слышать это, — с любовью произнес ее внук, — потому что, уверяю вас, бабушка, вы для меня всегда были загадкой. Никто, кроме вас, не ответил бы так быстро на мой призыв о помощи; никто, кроме вас, не приехал бы сюда, не зная, чего ожидать, но будучи готовой к любому приключению, в которое я могу вас втянуть.

— Не могу понять, почему это тебя удивляет, — возразила она. — Уверяю тебя, жизнь в Кенте страшно скучна — сплошные разговоры о вишневых деревьях, а твоя тетка Матильда постоянно жалуется на то, что страдает от астмы. Существует лишь одно, чего я никогда не смогу выносить, и это — больные женщины.

— Я думаю, что смогу еще что-нибудь вспомнить, — улыбнулся лорд Мельбурн. — Теперь Мельбурн Хауз в вашем распоряжении, бабушка. Вы устроите бал в честь Кларинды?

— Сперва я должна посмотреть на девушку, — осторожно ответила старуха. — Я не собираюсь прожектировать непривлекательному созданию, даже если ты встанешь передо мной на колени, Кавалер, это я тебе обещаю.

— Смею заверить вас, что мне не придется падать на колени, — сказал лорд Мельбурн. — Кстати, как я вам уже говорил, Кларинда — очень богатая молодая женщина, и это значительно упростит вашу задачу.

— Это означает, что наш особняк осадят все искатели состояний в Лондоне, — резко заметила маркиза. — Я испытываю жалость и презрение к этим скользким созданиям, жаждущим жениться на женщине из-за ее богатства.

— Я уверен, что вы сможете держать их на почтительном расстоянии, — со смехом произнес лорд Мельбурн.

— А я полагала, что это — твоя забота, как опекуна, — бросила бабушка, — ты меня не проведешь, Кавалер! Я прекрасно понимаю, что ты не потерпишь, чтобы у твоих границ сидел сосед, которого ты не выносишь.

— Бабушка, вы настолько проницательны, что становитесь опасны, — сказал милорд. — Буду с вами откровенен и признаюсь, что такая мысль приходила мне в голову.

— Я полагаю, ты сам-то не помышляешь о том, чтобы жениться на этой девушке? — спросила маркиза, бросив хитрый взгляд на внука. — Я уже давно подумываю, что тебе надо бы остепениться. Эта черноволосая кокетка, леди Ромейн Рамси, которая называет себя твоей кузиной, придерживается того же мнения.

— Хоть что-нибудь способно ускользнуть от вас, бабушка? — с улыбкой спросил лорд Мельбурн. — Уверяю, что после того, как неистовствовала Кларинда, узнав, что я осмелился предложить себя в качестве ее опекуна, я, даже если бы и хотел, слишком напуган, чтобы предложить ей себя в каком бы то ни было ином качестве.

— Ладно, по крайней мере, в одном я уверена, — убежденно произнесла маркиза. — Если эта зеленая девчонка способна устоять перед твоим всеми восхваляемым обаянием, если она не стремится вонзить в тебя свои коготки, как этого желают все те пустоголовые создания, которые носятся за тобой, словно стадо овец, тогда она должна быть необыкновенной девушкой.

— Совершенно необыкновенной, и вы сами это увидите, — сказал лорд Мельбурн, и тотчас же открылась дверь и дворецкий торжественно объявил:

— Мисс Кларинда Вернон, милорд.