Непокорная жена генерала-дракона

17

– Это вам, – генерал Скарсгард протянул мне огромнейший благоухающий букет роз: – Я хотел поблагодарить вас за то, что спасли принца Эдварда, – мужчина прочистил горло и отёр пальцами глаза – похоже, до сих пор переживал за мальчика.

– Спасибо, – искренне улыбнулась я, вдыхая приятный свежий аромат.

От сердца отлегло. Думала, он мне приговор сейчас объявит и к инквизитору отвезет, а тут вон, благодарности посыпались и роскошные букеты. Как приятно!

– Я не могла допустить, чтобы ребёнок погиб, – проговорила я, вспомнив обрывки случившегося.

Мне было страшно. У меня открылся дар, благодаря которому я могла исцелять! Это поистине удивительно! Но, кажется, теперь у меня из-за этого большие проблемы, ведь никто не знает, откуда взялся этот дар. В том числе и я!

– Вы представить не можете, насколько я вам благодарен, – добавил Скарсгард, пристально глядя мне в глаза.

– Да, в благодарность вы меня даже заковали, – я улыбнулась и шутливо ткнула генералу в грудь тяжёлыми кандалами.

– Так нужно, дорогая, – проговорил генерал, поцеловав мне кончики пальцев на обеих руках.

Он глядел на меня, как на вкуснейшее пирожное, которое вот-вот съест. По телу волнами пробегала дрожь.

И зачем я только подсунула ему руки!

– У вас здесь есть всё, что требуется? – произнёс Георг, оглядевшись в комнате. – Еда нравится? Что вы любите? Я прикажу доставить. А то у нас, наверное, необычное для вас меню.

– Меня только что замечательно накормили, всё понравилось, – сказала я. – Спасибо.

Я и сама не могла свести с него взгляда. Сияющий, красивый, мужественный! Просто шикарный. Таких в моём мире экземпляров просто нет в природе.

– А чувствуете себя как? Болит? – генерал указал взглядом на мою грудь.

В ответ внутри что-то вспыхнуло и закололо. Но не магический источник. А сердце! Ещё один такой взгляд, и я самовоспламенюсь!

– Болит… и страшная слабость… – вздохнула я, опустившись на подушку.

Я чувствовала себя нормально: грудь, в том месте, где раньше болело на разрыв, теперь лишь совсем немного поднывала – я даже почти не обращала внимания. Однако, я осознавала, что жалобы на плохое здоровье могут дать мне отсрочку и позволить осмотреться в новом мире.

– Тогда зачем вы вставали? – генерал строго поглядел на меня кивнул на окно. Мрачно-суровый взгляд вернулся к хозяину.

– Эм… Я услышала, как Эдвард заплакал и выглянула посмотреть.

– Мне доложили, вы поругалась с принцессой Лилианой и оскорбили её, – строго продолжил “супруг”.

– Я?! Вообще-то это она толкнула мальчика, я сделала ей замечание, после чего она стра-а-ашно обиделась!

– Нельзя ругаться с принцессой. Не перечьте ей больше!

Я разозлилась и сжала кулаки под одеялом. Нашёлся тут командир! Защищает не свою жену, а взбалмошную девчонку!

– Если Лилиана нажалуется своей тётке, – смягчил тон генерал, увидев негодование на моём лице, – то та немедленно прискачет и устроит скандал, и Эдварда у меня заберут! А я отвечаю за него, он Наследник убитого императора – моего близкого друга.

Выражение лица генерала было очень строгим, как у преподавателя, но он не желал мне зла. Наоборот, казалось, хотел доступно объяснить.

Я вспомнила, как Георг страдал над бездыханным телом мальчика, и моё сердце охватило сочувствие.

– Ладно, – кивнула я, не желая обострять конфликт. – Постараюсь больше не нарываться.

– Спасибо.

Скарсгард поцеловал меня в лоб и, отстранившись застыл, долго и пристально глядя на меня.

Как же неловко, когда он так глядит… Сердце в груди замирает, готовое сорваться в пропасть.

Одеяло съехало с моих плеч, открыв ключицы… Но мне вдруг стало всё равно – я не могла отвести взгляда от мужчины, утопая в сером бархате его глаз, вдруг ставших такими тёплыми…

В памяти вспыхнуло воспоминание о нашем поцелуе на свадьбе и о страсти, которая охватила нас в ритуальной комнате. В животе разлилось сладкое волнующее чувство.

Генерал Георг Скарсгард сидел передо мной и одним своим присутствием сводил с ума. И судя по его участившемуся дыханию – я его тоже.

Мужские пальцы мягко коснулись моей щеки и медленно, изучающе спустились вниз, к губам. Я вздрогнула и затаила дыхание. Подушечка его большого пальца легла мне на рот, и я невольно приоткрыла губы, впуская его внутрь и обволакивая языком.

Не дышала… 18

Георг резко вздохнул, поднялся и поправил мундир. Вид его был мрачнейшим, будто он съел целый лимон.

– Я не должен, – пробормотал он себе под нос и развернулся ко мне: – Набирайтесь сил… как только окрепнете, мы сперва поговорим!

Слова прозвучали, как приговор. Разговор, видимо, будет очень серьёзным…

Генерал снова поправился, провёл пальцами под ремнём убирая складки с мундира и двинулся к дверям не очень ровной походкой. У порога остановился в задумчивости.

Да что с ним такое? Неудовлетворение физиологических потребностей или… тяжёлая внутренняя борьба?

Тут в комнату влетела госпожа Фридрихсон, и они с генералом чуть не столкнулись.

– Это что? – строго спросил Скарсгард, указав на шкатулку в руках женщины.

– Подарок от леди Алексии за спасение племянника, ваша светлость. Можно передать леди Каролайн?

– Почему мне не доложили?! Никаких подарков! – Генерал забрал шкатулку и кивком велел госпоже Фридрихсон отойти с дороги.

Скарсгард взялся за дверную ручку, и ладонь его заволокло густым чёрным дымом. Тёмное облако разрасталось, и из него вырывались всполохи, похожие на маленькие молнии. А затем всё мгновенно пропало, возвращая прежний вид и двери, и руке генерала.

– В комнату к леди Каролайн больше никто не войдёт без её позволения, – сказал генерал, строго поглядев на управляющую. – Дорогая моя, тебе нужно лишь ответить на вопрос “можно ли войти” да или нет. Здесь ты в полной безопасности.

– Спасибо, – кивнула я осторожно.

Кажется, меня заточили в камере… Хорошо хотя бы, что здесь есть удобства и кровать.

В дверном проёме показался Эдвард, с любопытством глядевший на меня, а с ним рядом оказались две большие мохнатые собаки: рыжая и белая. Мальчик застенчиво стоял у двери, а собаки решили нагло ввалиться в комнату, но путь им преградила невидимая стена. Пёсики даже стали скрести лапками и жалобно скулить.

– Лаванда, Персиваль, прекратить! – приказал генерал. – Ну-ка гулять! Идите, я сказал!

Собаки виновато пригнули ушки и прижались носами к прозрачной преграде. Умные глаза сделались большими – это выглядело очень мило и в то же время смешно. Если сначала псы мне не понравились, когда я увидела их на прогулке с Эдвардом, то теперь я поняла, что они милейшие и добрейшие звери.

– Пусть войдут, не прогоняйте их, ваша светлость! – улыбнулась я. – Какие у них красивые имена!

Собаки чуть не упали, когда невидимая преграда пропала с их пути, и устремились ко мне, дружелюбно виляя хвостами.

– Эдвард, привет! Ты тоже можешь войти, – сказала я, но мальчик не пошевелился, продолжая стоять в стороне.

– Очень странно, что они вас признали, – хмыкнул Георг, подозрительно глядя на собак.

– Что же в этом странного? – проговорила я, подставляя собачкам руки, которые они принялись лизать. Собаки как будто улыбались мне, и я гладила их и чесала за ушами. – Во мне ведь ваше родовое плетение?

– Далеко не всем членам моего рода Лаванда и Персиваль дают себя погладить, а руки вообще никому не лижут, даже мне.

– Ревнуете? – усмехнулась я.

Генерал отрицательно покачал головой, глаза его сияли восторгом. Видела, видела я, что ему понравилось, что его собаки меня приняли!

– Ладно, поздоровались и хватит. Лаванда! Персиваль! Ко мне! Эдвард… – генерал присел перед мальчиком, – хочешь, я покажу тебе саблю, которой дрался с ледяными великанами в походе с твоим отцом?

Глаза ребёнка заинтересованно вспыхнули и ротик приоткрылся, но он сдержанно ответил: “Нет”.

– Приятно видеть, что вы идете на поправку, леди Каролайн. С вашего позволения, – Эдвард коротко поклонился мне и зашагал дальше по коридору.

Скарсгард поднялся, негодующе встряхнув головой. Я заметила, что он в растерянности. Отношения с Эдвардом у него не ладятся.

– Он почему-то недолюбливает вас? – спросила я мужчину.

– Он злится, что я не спас его отца, – ответил генерал.

Забрав подаренную Алексией шкатулку, генерал ушёл, Персиваль и Лаванда побежали за ним.

Всё-таки было очень интересно, что за подарок мне прислали, и почему мне нельзя было его получить!

– Госпожа Фридрихсон, подайте в кабинет настойку Гэрха, – приказал Скарсгард уже из коридора.

– Слушаюсь, ваша светлость, – проговорила управляющая ему вслед и повернулась ко мне, виновато пожимая плечами:

– Извините за шкатулку, леди Каролайн.

– Муж у меня деспот! – выругалась я шутливо.

– Ещё какой, – шепнула госпожа Фридрихсон, заговорщицки улыбнувшись. – Уже считает вас своей собственностью настолько, что и подарки никому дарить не позволяет!

– Собственностью? – хмыкнула я. – Я надеялась, что рабства у вас нет! В смысле, у вас в Милтоне, думала нравы помягче, чем у нас… – поправилась я.

– Ну, для драконов консервативных взглядов это ещё цветочки, – мягко проговорила госпожа Фридрихсон. – А лорд Георг у нас самый консервативный.

– Что? И в самом деле рабство практикует?!

– Ну, нет. Это скорее традиции. Возможно, в столице вы жили более вольно, но здесь, в вотчине генерала всё будет, как в давние времена. Дракон не позволяет своей женщине говорить первой – только когда сам что-то спросит, выходить из дома без него нельзя, и решать ничего без их ведома, разумеется тоже. Но, надо отдать должное лорду Георгу, он заботится о вас, не трогает, пока вы больны. Однако, видно, что дракон в нём зверствует, брак подтвердить хочет – вот лорд настойку Гэрха и затребовал.

Настойку Гэрха? Это успокоительное, видимо, какое-то.

Ох-ох, кто же в мужья мне достался?! Что за зверь такой: дракон? Надеюсь, он меня не съест… А то, что не трогает, спасибо, конечно. Успеха ему в терпении!

– С вашего позволения, пойду, ваша светлость, – заторопилась госпожа Фридрихсон. – Лорд Георг ждать не любит…

Женщина поклонилась и ушла, а я села на постели и внимательно поглядела на дверь. Никто не войдёт – это хорошо, просто замечательно! Никто, кроме мужа-дракона, в чью полную власть я отдана…

Вооружившись кочергой и подсвечниками, которые устроила рядом с собой у кровати, я прилегла и долго глядела на дверь. Прошёл час, а может быть, даже два, глаза слипались, и я незаметно для себя уснула.

Сон, по ощущениям, был здоровый, без странных видений и призраков. Проснувшись, я почувствовала себя значительно лучше, и даже кандалы теперь не казались такими тяжёлыми, как прежде.

Я встала с кровати и принялась изучать комнату. Обнаружила дверь в ванную комнату и заглянула внутрь. Посередине стояла большая золочёная купель на фигурных ножках, рядом раковина и – зеркало! Я приблизилась: интересно же, как я выгляжу! Первым бросились в глаза припухшие алые губы – вся зацелованная генералом, как влюблённая молодая девчонка. И стыдно, и мило.

Но я должна крепиться. Нельзя поддаваться собственной слабости… Красивый мужчина, да, притягивает необыкновенно. Ну и что? Это всё гормоны, молодое тело, страсть. Мне повезло, что ничего не произошло. Я не его жена. Я не хочу быть той, с кем бы он изменил своей жене, пусть даже предательнице.

Я вгляделась в отражение. Голубые глаза молодой худенькой девушки со страхом, близким к панике, глядели на меня из отражения.

Я должна успокоиться. В таком состоянии сложно искать спасение.

Умывшись холодной водой, я застыла над раковиной, соображая, как же мне действовать дальше.

– Помоги! Услышь же меня! – раздался совершенно незнакомый женский голос над ухом.

Я покрутила головой, но никого рядом не было, и только краем глаза я заметила, что моё отражение в зеркале больше не шевелится, а глядит злобно-презлобно и двигает губами:

– Ну, наконец-то, ты слышишь меня!