Непокорная и обольстительная

Глава 13

Джереми долго бродил по лагерю и вернулся домой затемно. Сержант Джефф позаботился о том, чтобы все получили свою порцию тушеного мяса, поэтому он не остался голодным. Сначала он зашел к Селии, где плотно поужинал вместе с ней и Джимми Престоном, а потом решил сбежать оттуда, так как Селия все время ворчала по поводу мяса убитого бизона, а Джимми то и дело покачивал головой и расхваливал изысканные манеры Кристы, которая, по его мнению, превосходно вела себя в любой ситуации.

Какое-то время Джереми прогуливался вдоль реки, радуясь тому, что выбрал для лагеря самое красивое место. Для военного лагеря обычно требуются две вещи – достаточное количество воды и обилие трав для прокорма лошадей. Здесь и того и другого было превеликое множество. Река в этом месте была быстрая и чистая, окруженная бескрайними равнинами, поросшими темно-зеленой сочной травой.

Это была земля команчей, и сейчас они находились на заповедной территории Бегущего Бизона – вождя одного из воинственных племен. Все здесь было таким же диким, как и сами племена команчей.

Джереми остановился на берегу реки, прислушался к тихому журчанию быстрой воды, а потом оглянулся туда, где виднелись огоньки костров его лагеря. Стоявший неподалеку часовой отдал ему честь, и Джереми ответил тем же. Он выставил людей по всему периметру лагеря, чтобы полностью обезопасить полк от всяких неожиданностей. Еще в Литл-Роке начальство его предупредило, что Бегущий Бизон разъярен их продвижением на Запад.

Утешало лишь то, что он неплохо знал Бегущего Бизона. Впервые он встретил этого храброго индейца много лет назад, когда они оба были еще юными. Джереми только начинал свою военную карьеру, а Бегущий Бизон был простым воином, одним из многочисленных сыновей Серого Орла, а не вождем воинственного племени, которым он является в настоящее время. Но уже тогда он был высоким и стройным человеком, хитрым, как лиса, и сильным, как медведь.

Джереми до конца жизни не забудет их первую встречу. Их кавалерийский отряд столкнулся в смертельной схватке с индейцами команчи на территории чуть севернее границы Техаса. Солдаты сражались отчаянно и весьма успешно отражали атаки индейцев, пока не израсходовали все боеприпасы. И тогда командир решил, что пора спасаться бегством. Они вскочили на лошадей и что есть мочи помчались назад, оставив позади себя индейцев. Лошадь Джереми, который скакал в хвосте отряда, вдруг рухнула, и он вместе с ней свалился на пересохшую от жары землю. Не успел он, как следует прийти в себя и отдышаться, как на него налетел неизвестно откуда взявшийся вооруженный индеец.

Они дрались почти до заката солнца, и казалось, непременно убьют друг друга, но этого, к счастью, не случилось. Они оба лежали на земле и тяжело дышали, собираясь с силами для дальнейшей борьбы. Приподнявшись, Джереми огляделся, увидел неподалеку от себя большой камень и решил покончить с противником раз и навсегда. Дотянувшись до камня, он высоко поднял его над головой и хотел, было изо всей силы опустить его на врага, но потом вдруг решил, что убивать такого храброго воина неподобающим образом было бы в высшей степени предосудительно.

Отшвырнув в сторону камень, он повернулся и медленно поплелся прочь, но его остановил какой-то шорох. Оглянувшись, Джереми увидел, что индеец пришел в себя, открыл глаза и пристально смотрит на него. Они долго смотрели друг на друга, а потом Джереми вдруг почувствовал на себе еще чей-то взгляд и резко обернулся.

В тот же миг их окружили пять воинственно разукрашенных индейцев, которые долго искали Бегущего Бизона и нашли его в самый подходящий момент, когда жизнь его висела на волоске. Джереми понял, что его сейчас убьют, а потом снимут скальп. Но случилось нечто невероятное. Бегущий Бизон что-то крикнул своим соплеменникам, и те послушно отошли на безопасное расстояние, подозрительно глядя на бледнолицего пленника.

– Ты можешь ехать, бледнолицый, – сказал Бегущий Бизон на хорошем английском. – И запомни мое имя – Бегущий Бизон. Еще запомни, что эта земля принадлежит нам с древних времен. Вы пытаетесь отнять ее у нас, но мы все равно будем сражаться за нее. Ты храбро дрался и не убил человека, который не хотел умирать, поэтому я оставляю тебя живым, бледнолицый. Ты никогда не умрешь от моей руки. Никогда.

Сказав это, он ловким движением выхватил длинный нож, оголил правую руку и, сделав глубокий надрез, протянул его Джереми. Тот какое-то время оторопело смотрел на индейца, а потом сообразил и сделал надрез на своей руке. Он давно слышал о давнем индейском обычае посвящения в кровные братья.

– Возвращайся домой, – сказал Бегущий Бизон. – Возвращайся и скажи, чтобы они оставили меня в покое.

– Мое начальство никогда не поверит, что команчи хотят мира, – возразил Джереми.

– Ничего, все равно передай им мои слова. Мы еще встретимся с тобой, – миролюбиво произнес на прощание Бегущий Бизон.

Джереми сомневался в этом, но промолчал. На востоке разгоралась война, и он знал, что правительство скоро отзовет все войска для борьбы с мятежниками в южных штатах. Конечно, ему очень не хотелось принимать участие в этой братоубийственной войне, но другого выхода, как ему казалось, просто нет.

Так случилось, что вскоре он снова встретился со своим кровным братом. Начальство послало его с важной миссией – переговорить с вождем команчей, который был отцом Бегущего Бизона. В его задачу входило знакомство с вождями пяти наиболее цивилизованных индейских племен с целью заключения договора о мире.

В тот вечер они были гостями вождя, и никто не осмелился интересоваться скальпами своих соотечественников. Впрочем, в те времена на Западе скальпы снимали не только индейские воины, но и белые переселенцы, которых с каждым годом становилось здесь все больше и больше. Поговаривали даже, что снятие скальпов ознаменовало собой медленное продвижение колонистов на Запад и первыми, кто начал снимать скальпы с индейцев, были белые переселенцы. Джереми считал все эти сплетни чистейшей воды выдумками, но полностью отрицать их достоверность не мог, так как знал многих людей, которые без зазрения совести могли бы сделать нечто подобное.

Когда они устроились в вигваме вождя, вошел Бегущий Бизон и сдержанно кивнул гостям. Джереми уже видел его в тот день, и они провели в беседах не один час, сидя у костра и потягивая пряный индейский напиток. А неподалеку неистовствовал шаман, колотя в барабан и прыгая вокруг священного огня. Для Джереми это был прекрасный случай познакомиться с древними обычаями команчей и попытаться понять их.

В тот вечер он получил представление об этом племени. Когда после долгих переговоров в вигваме вождя они вышли на свежий воздух, Бегущий Бизон поведал ему, что команчи пристально следят за продвижением на Запад белых людей.

– Никому нельзя сейчас верить, – грустно заключил Бегущий Бизон. – Когда бледнолицые видят индейскую деревню, они сразу же хватаются за оружие и не могут успокоиться до тех пор, пока не уничтожат ее.

– Но так ведут себя далеко не все белые люди! – попытался возразить ему Джереми и тут же привел многочисленные примеры крайней жестокости со стороны индейцев. В частности, он указал кровному брату, что и сейчас они пришли сюда, чтобы освободить захваченную индейцами белую девушку из Техаса.

Бегущий Бизон сослался на необходимость этой жестокости и сказал, что белые женщины будут рожать белых воинов, а мальчишки вскоре станут солдатами. И тут он вспомнил незавидную судьбу своей матери. Она была белой женщиной, которую выкрали индейцы, и стала женой вождя. А через некоторое время белые люди пришли, чтобы освободить ее, но она наотрез отказалась покинуть свою семью.

– Понимаешь, она сама сделала этот выбор и, думаю, не ошиблась, так как хорошо знала и ваш мир, и наш. Знаешь, – с нескрываемым любопытством сказал тогда Бегущий Бизон, – ваши люди говорят, что мы все одинаковы, что мы воюем даже с индейцами. А теперь ты сам отправляешься домой, чтобы сражаться против своих соплеменников. – При этом он показал на Стивена Терри, давнего друга Джереми из Алабамы. – Ты только представь себе, что будешь сражаться со своим старым другом!

– Возможно, – грустно согласился с ним Джереми, – но это не доставит нам большого удовольствия. – После этого он долго и нудно объяснял кровному брату причину возникшего братоубийственного конфликта. – Понимаешь, все дело в том, что у нас совершенно разные идеалы. Когда-то все было нормально, но сейчас вся нация раскололась на два лагеря, и один из них довел дело до вооруженного конфликта.

– Наступит день, когда все индейские племена тоже сумеют объединиться, и тогда берегитесь, бледнолицые, – глубокомысленно заметил Бегущий Бизон.

Последние слова он произнес скорее с горечью, чем с угрозой, но Джереми долго помнил о них. Он вообще узнал об индейцах очень много интересного. Так, например, команчи могут легко договориться с апачами и другими соседними племенами, а к ним могут присоединиться племена навахо, хопи, сиу и многие другие. И если белые так и дальше будут напирать на них, отнимая землю и пастбища, то это может случиться очень скоро.

Джереми вернулся домой и наслаждался продолжительным отпуском, общаясь с родными и близкими. Вместе с братьями и отцом они часто ездили по полям, устраивали пикники и беседовали о всякой всячине.

А потом они все собрались вместе на торжестве по случаю свадьбы Келли. Она была прекрасна в белом подвенечном платье и ни на шаг не отпускала от себя своего жениха Майклсона, который вскоре уехал в свою воинскую часть и живым не вернулся.

Первым погиб их отец, а вскоре после него – Майклсон, а затем и Джоз. Эти потери были настолько велики, что семья еще долго не могла опомниться. Слава Богу, что весь этот кошмар уже позади. Еще до окончания войны Келли вышла замуж за Дэниела.

Конечно, даже сейчас многие люди считают южные штаты главными виновниками их несчастий и даже требуют определенной компенсации за понесенные потери. Говорили даже, что люди генерала Шермана специально отправились в Южную Каролину, чтобы отомстить за погибших родных и друзей. А другие янки, вроде тех, которых видела Криста в своем городе, стали проникать в южные штаты с целью поживиться в запустевших поместьях.

Джереми вздохнул, вспомнив последний спор с женой. Конечно, он сам виноват, что так неосторожно упомянул имя ненавистного ей генерала Шермана, но и она тоже хороша. В конце концов, он ее муж и имеет право в любой момент требовать от нее внимания и ласки.

Да, она неоднократно сталкивалась с янки, а это было похлещи бизонов, которые не испугали ее. Что же касается его самого, то для него не было тайной, что она спит с ним каждую ночь только потому, что он ее муж, не более того. Правда, в последнее время она перестала оказывать ему сопротивление, как это было прежде, но это дела не меняло.

И все же он стал к ней намного ближе, чем в те первые дни после бракосочетания. В ее прелестных глазах стали появляться добродушные огоньки, она часто прижималась к нему, томно вздыхала и даже предпринимала неловкие попытки обнять, но дальше этого дело, к сожалению, не шло. Последний раз все было так хорошо, если бы не этот проклятый генерал Шерман, будь он неладен!

Почему она так ненавидит его? Ведь он неоднократно упоминал при ней имя генерала Гранта, под руководством которого провел большую часть войны, генерала Шеридана, которого очень хорошо знал по многим военным операциям, рассказывал ей о многих сражениях, в которых принимал непосредственное участие, но Криста никогда не реагировала на все это с подобной яростью.

Может быть, все объясняется тем, что его офицеры являются самыми настоящими джентльменами и редко допускают какие-либо вольности в отношении пленных или мирных жителей? Ведь он был главным героем этой войны, но за все послевоенное время он ни разу не обругал южан, не оскорблял их достоинства и не пытался свалить на них всю ответственность за происшедшую трагедию. Северяне победили, и на этом все закончилось. Кроме того, его солдаты и офицеры наконец-то получили возможность сказать правду о недавних событиях. Они не скрывали своего восхищения мужеством и героизмом солдат Конфедерации и не считали нужным принижать военное искусство их военачальников. Сам Шерман неоднократно говорил, что военное искусство генералов южной армии, таких как Джексон и Ли, навсегда войдет в историю военных сражений. А знаменитые кавалерийские рейды Стюарта вообще являются неподражаемым образцом армейской тактики. На этой войне погибло много людей с той и другой стороны. Стало быть, сейчас лучше всего отдать дань всем солдатам, независимо от того, по какую сторону фронта они воевали. Это понимала даже Криста, хотя и по-своему.

Завтра сюда заявится генерал Шерман со своей многочисленной свитой. Да, это будет долгий и суматошный денек. Джереми плотно стиснул зубы и задумался. Он давно уже носит высший офицерский чин, а это значит, что ему предстоит развлекать еще более высшее начальство. Что же до его жены, то ей все-таки придется стиснуть зубы и уделить ему свое драгоценное внимание.

Роберт Черный Коготь, отделившийся темной тенью от такого же темного силуэта палатки, молча отдал честь и проскользнул мимо. Его дежурство уже закончилось, и можно было спокойно отдохнуть.

Пробравшись в палатку, Джереми обнаружил, что Криста потушила керосиновую лампу, и стал продвигаться в полной темноте. Быстро раздевшись, он лег на кровать и почему-то подумал, на месте ли его жена?

Какое-то время Джереми лежал тихо, а когда глаза привыкли к темноте, он повернул голову и обнаружил, что она, от подбородка до пяток закрыта фланелевой ночной рубашкой и как можно дальше отодвинулась от середины кровати, как бы подчеркивая тем самым свое нежелание прикасаться к мужу. Какое-то внутреннее чутье подсказывало ему, что жена не спит.

Не долго думая он прижался к ней и хотел, было что-то сказать, но в этот момент послышался ее тихий шепот:

– Прикоснешься ко мне – я заору так, что подниму на ноги весь полк!

– Моя дорогая, – примирительным тоном прошептал он, – я сегодня так устал, что даже в мыслях не держу, чтобы трогать тебя. Завтра нас ожидает трудный день. Хочешь ты этого или нет, но тебе придется сыграть роль весьма учтивой жены командира полка. Если же ты этого не сделаешь, то немедленно последует наказание. Я просто-напросто задеру твою юбку и отшлепаю так, что ты сесть не сможешь.

Он отвернулся от нее, предусмотрительно отодвинувшись на несколько дюймов, которые казались ему в эту минуту глубочайшей пропастью.

Генерал Уильям Шерман прибыл в полк Джереми с небольшой группой офицеров, часть которых должна была остаться у него для прохождения дальнейшей службы. Он появился в лагере рано утром и был встречен соответствующими его званию воинскими почестями.

Криста при этом не присутствовала. Джереми поднялся очень рано, быстро оделся и выскочил из палатки, чтобы вместе с Джеймсом Престоном и другими офицерами встретить генерала на подступах к лагерю. О его прибытии доложила группа разведчиков.

Это был необыкновенно интересный человек, по-своему грубый и жесткий, но вместе с тем отнюдь не жестокий, как многим казалось. Как и у многих других офицеров, лицо Шермана несло на себе печать недавней войны. Оно было покрыто густой сетью морщин, худощавое, не очень красивое, но вместе с тем мужественное, строгое, с глубоко посаженными умными глазами, глядящими на мир с какой-то невыразимой мудростью. А борода и усы делали его похожим на древнего героя, прошедшего невиданные испытания.

В этой инспекционной поездке его сопровождали офицеры Дженнингз с женой Кларой, Синклер и его супруга Лиана, Кларидж с женой Роуз и два холостых офицера – Мартин Стэплз и Декстер Лоуренс.

Самые молодые женщины – Лиана Синклер и Роуз Кларидж – были очаровательными существами с очень милыми манерами, широко открытыми глазами и полным отсутствием столь необходимых навыков для жизни на пустынных землях Дикого Запада. При этом Лиана все время хихикала по поводу восторженного отклика Джереми об этих краях, а Роуз постоянно дрожала от холода, хотя погода была достаточно теплой.

Что же до Клары Дженнингз, то она оказалась на редкость капризной и неуравновешенной женщиной, с которой практически никто не хотел иметь дела. После десяти минут общения с Джереми она стала жаловаться ему на ужасные дороги, а точнее сказать, на их полное отсутствие, на привкус воды в местных ручьях и даже на то, что они так быстро внедрились на занятую индейцами команчи территорию. Джереми удалось бросить взгляд на генерала, и он понял, что тот тоже порядком устал от этих капризов и готов был высадить ее где-нибудь в пустынном месте.

Во время продолжительной церемонии знакомства с личным составом полка и офицерами генерал Шерман был предельно вежлив и даже острил в присутствии дам, что бывало с ним очень редко.

– Полковник Макгоули, – обратился он к Джереми, – к сожалению, вас ожидают далеко не лучшие времена.

– Да, господин генерал, – подтвердил Джереми, – я уже слышал, что Бегущий Бизон вышел на тропу войны. Меня предупредили, об этом еще в Литл-Роке.

Шерман раздраженно махнул рукой.

– Да, сэр, за это время здесь произошло много тревожных событий. И к тому же достойных всяческого сожаления. Конечно, некоторые из них были просто неизбежны, но много было и глупостей. Так, например, капитан Миллер, командир кавалерийской роты «Б» третьего полка, совершил непростительный набег на одну из деревень команчей и устроил там самую настоящую резню. Бегущий Бизон поклялся отомстить за своих соплеменников.

– Да, господин генерал, я все прекрасно понимаю, – кивнул Джереми и украдкой посмотрел на генерала.

Шерман всегда и при всех обстоятельствах оставался солдатом, готовым признать права индейцев, которые выполняют рее распоряжения властей, соглашаются жить в резервациях и с должным уважением относятся к государственным декретам. Но он с непреклонной суровостью относился к тем из них, кто не сложил оружия и грозил продолжать борьбу за свою независимость. К тому же Шерман знал, что Джереми относится к индейцам с гораздо большей симпатией, чем он сам, но не пытался навязать ему свое мнение.

Офицер Дженнингз, мужчина средних лет, измученный своей зловредной женой Кларой, заерзал на стуле и махнул трубкой в сторону Джереми.

– Знаете, полковник, мне кажется, мы видели эту деревню, когда находились примерно в часе езды отсюда. Конечно, мы не могли подъехать поближе, поскольку с нами находились женщины, но нам отчетливо был виден дым пожарищ. Я собственными глазами его видел. Разумеется, я не могу точно сказать, что там произошло, но ясно различал клубы дыма.

Джереми тоже был уверен в этом, так как уже неоднократно слышал об этом пресловутом капитане Миллере. Этот человек когда-то до войны потерял брата в стычке с индейцами и с тех пор люто ненавидел их. А Бегущий Бизон, естественно, не потерпит такого насилия и сделает все возможное, чтобы любой ценой отомстить бледнолицым.

– Жаль, что вы не рассказали мне об этом раньше, – посетовал Джереми и подумал, что сейчас уже поздно посылать туда своих людей. Ну что ж, джентльмены, может быть, мы отдохнем немного от своих дел, – предложил Джереми. – Сержант Джефф обещал приготовить нам замечательный обед, а Селия Престон, если не ошибаюсь, готова немного поразвлечь нас.

Джереми встал со стула, и все тут же последовали за ним из палатки. Все это время генерал Шерман пристально наблюдал за ним.

– Знаете, полковник, я с нетерпением ждал этого дня, – сказал он, выходя из палатки. – Мне кто-то говорил, что вы взяли себе в жены самую прекрасную из всех южанок. Жаль, что вы до сих пор не познакомили меня с ней.

Джереми многозначительно ухмыльнулся и подумал, что вряд ли ему стоит жалеть об этом.

– Вы, правы, генерал, моя жена действительно очень красива, но дело в том, что она… – Он замялся, а потом быстро нашел выход из положения: – Она сейчас находится на ранней стадии беременности и не очень хорошо себя чувствует.

Шерман рассмеялся и пригладил ладонью густую бороду:

– Да, я знаю, что она из семейства Камеронов и к тому же вполне откровенно симпатизирует мятежникам.

– Сэр…

– Послушайте, полковник, не стоит ожидать от нее слишком многого, – продолжал генерал. – Не забывайте, что все мы пережили очень долгую и кровопролитную войну. Но я выполнял свой воинский долг.

– Я знаю, сэр.

– Именно это я и хотел бы сказать вашей жене, – добавил Шерман, хитро улыбнулся и даже подмигнул. – Но, если этого и не случится, все равно это один из самых приятных дней в моей жизни. – Он повернулся и пошел вдоль длинного ряда палаток, а Джереми даже застонал от горького чувства обиды, которую посеяла в его душе жена.

Сам же он так и не подошел к ней за весь день, и только время от времени интересовался у Джеймса, где она. К счастью, она не покидала пределы лагеря и большую часть времени провела с Селией. У него даже появилась надежда, что к вечеру она опомнится и, может быть, появится за общим столом.

Когда Джереми пришел в свою палатку, чтобы побриться и переодеться к ужину, Кристы там не было, но он понял, что еще совсем недавно она была здесь. Посреди палатки стояла хорошо знакомая ему лохань с неостывшей водой. Освежившись, он вышел из палатки. Его тут же остановил сержант Джефф и протянул для утверждения меню предстоящего обеда. На первое предполагалось подать мясной бульон, затем повар предложил угостить всех присутствующих зеленым салатом из овощей, которые они купили по случаю у индейцев еще неделю назад, а после этого всем предлагалось попробовать главное блюдо – бифштексы из бизоньего мяса. На десерт были намерения подать клубнику со свежими сливками, которую привезли с собой из Сент-Луиса офицеры генерала Шермана.

– Весьма впечатляющее меню, сержант, – похвалил его Джереми.

– Это еще не все, – радостно заметил тот и даже покраснел от удовольствия. – Мы будем, есть на прекрасных тарелках вашей жены.

– Не сомневаюсь в этом, – заверил его командир. – Надеюсь, она поможет тебе расставить столовое серебро и посуду?

– Нет, сэр, ваша жена доверила нам все свои коробки, а сама весь день провела с миссис Престон. Похоже, они готовят для генерала самый настоящий концерт.

Через несколько минут он уже был в офицерской палатке, где завершались последние приготовления к встрече гостей. Натаниель сидел в углу и тихо пиликал на скрипке, а в другом конце в окружении офицеров стояла группа нарядно одетых женщин. Джереми остановился у входа, пораженный увиденным. Все женщины были сегодня прекрасны, но его жена особенно выделялась на их фоне своей умопомрачительной красотой. На ней было великолепное голубое платье, украшенное замысловатыми кружевами и оборочками, с высоким воротом, закрывавшим почти всю ее шею, и тугим пояском, подчеркивавшим ее стройную фигуру. Платье было длинным, почти до земли, и делало ее еще более грациозной и по аристократически величественной.

Джереми решительно направился в другой конец палатки, приветливо кивая офицерам и их женам. Надо попытаться разгадать планы Кристы, пока еще не поздно. Офицеров в палатке было не так уж и много. Джереми решил провести сегодня вечер в узком кругу, включая генерала, его свиту и еще несколько своих офицеров.

Когда он подошел к группе весело болтающих мужчин и женщин, Криста величаво повернула голову и окинула его холодным взглядом.

– Добрый вечер, Селия, – с наигранной беззаботностью произнес он и повернулся к ее мужу: – Как дела, Джимми?

– Полковник! – расцвела в улыбке Селия, которая, казалось, готова была улыбаться ему всегда.

– Уже идет, сэр, – сказал тот и показал на вход.

Отдохнувший, посвежевший и широко улыбающийся, генерал Шерман быстрой походкой вошел в палатку и остановился, разглядывая собравшихся. За ним следовали Дженнингз со своей женой Кларой. Не успели они поздороваться, как глаза Шермана остановились на Кристе.

– Наконец-то нам представилась возможность познакомиться с очаровательной миссис Макгоули! – густым басом произнес генерал и быстро направился к ней, не обращая никакого внимания на вытянувшихся в струнку офицеров. – Я хорошо знаю вашего брата, мадам, – продолжал генерал. – Он спас от неминуемой смерти многих.

Ее глаза внезапно потемнели и угрожающе сузились:

– Да, сэр, мой брат Джесс очень талантливый хирург, но это не единственный мой брат. Надеюсь, вы слышали, что у меня есть еще один?

– Дэниел Камерон? Еще бы мне не слышать о нем! Во время войны, миссис Макгоули, мы то и дело вспоминали его, – спокойно продолжал генерал. – Особенно после его очередных рейдов в тыл наших войск. Храбрый офицер. Если бы такие люди воевали на нашей стороне, мы бы закончили эту войну намного раньше.

Это было настолько великодушное признание, что Криста не нашлась что сказать.

– А я думаю, господин генерал, – лукаво усмехнулся Джереми, – что если бы на нашей стороне была сама Криста, то война закончилась в самом начале.

Послышался взрыв смеха, Криста по-прежнему молчала, исподлобья наблюдая за генералом, однако напряжение быстро спало. Джереми стиснул пальцы на ее руке и тихо прошептал:

– Мадам, предложите всем сесть!

– Предлагаю послушать немного музыки перед ужином, – неожиданно предложила она и, приблизившись к Натаниелю, что-то шепнула ему на ухо.

Джереми прикусил губу, почувствовав неладное.

– Может быть, присядем, господа? – предложил он, решив, что от жены подобного предложения не дождешься.

Когда все расселись за длинным столом, оказалось, что Криста сидит между генералом Шерманом и Джереми. Он был абсолютно уверен, что это не входило в планы его жены, но ничего поделать уже не мог. Не исключено, что, сам Шерман устроил все именно так, потому что страшно боялся оказаться рядом с Кларой Дженнингз.

Это случилось буквально через несколько минут. Шерман проявил исключительную деликатность и похвалил бульон, полагая, что его готовила Криста, а она тут же заявила, что не имеет к этому абсолютно никакого отношения. В палатке повисла гнетущая тишина.

Вскоре подали вино, которое вызвало бурю восторгов. Несколько бутылок старого бордо проделали очень долгий путь, чтобы сейчас оказаться на столе гостеприимного полкового командира. К удивлению Джереми, Криста почти залпом осушила свой бокал и вызывающе посмотрела на мужа, пока ей наливали второй.

– Миссис Макгоули, – решил подойти к ней Шерман с другой стороны, – как вам удается сохранить прекрасную форму в этих диких местах, где для вас нет никакого подходящего занятия?

Криста немного пригубила и мило улыбнулась:

– Знаете, генерал, у меня за плечами огромный опыт продуктивного безделья, и я могу часами заниматься тем, что для всех остальных может показаться тоскливым и скучным.

– Ей следовало бы работать в поле! – едко заметил Джереми и осторожно сжал пальцами ее руку.

На какое-то мгновение их глаза встретились. Криста покраснела и убрала свою руку подальше от него.

Криста выпила свое вино до дна, и ей тут же налили снова.

А Джереми тем временем попросил генерала присоединиться к нему и выпить немного виски.

– Боже мой, – возмущенно воскликнула Криста, глядя на пузатые бутылки с крепким напитком, – кто бы мог подумать, что в этой глуши найдется столько виски? А совсем недавно раненые орали от боли и никто не мог предложить им хотя бы глоток спиртного!

Джереми понял, что разговор начинает приобретать совершенно излишнюю остроту и шокирует даже видавших виды офицеров.

– Она так привыкла к медицинской профессии своего брата, что даже сейчас не может забыть об этом, – попытался сгладить возникшую неловкость сидевший рядом Джереми и протянул руку, чтобы обнять жену, но она так сверкнула глазами, что он передумал. – Хочешь, чтобы я тебя выпорол? – тихо шепнул он ей на ухо. – Предупреждаю, будет очень больно и стыдно! – При этом он все же добрался до ее руки и сильно сжал ей пальцы. Ее губы перекосились от боли.

– Да, это действительно так, – с подчеркнутой любезностью сообщила она генералу Шерману. – В Виргинии мы научились легче переносить трудности, чем жители других южных штатов.

Джереми уже хотел, было прервать ее на полуслове, но, к счастью, вместо него это сделала Клара Дженнингз:

– Правда? Лично я никогда не буду ощущать себя счастливой во время этих ужасно долгих и нудных переездов.

– Все эти испытания послал нам Всевышний за грехи наши земные, – нравоучительным тоном произнесла миссис Брукс и тут же добавила: – чтобы мы воочию убедились в ничтожности нашего существования и осознали глубину падения нашего!

– Ну да, конечно, ваш Господь Бог наказывает за прегрешения наши, но почему-то он предпочитает проделывать это преимущественно с южанами, – недовольно проворчала Криста и так едко ухмыльнулась, что ни у кого не осталось сомнений в том, кому именно адресовались эти слова. – Мы всегда опасались внезапного вторжения янки на нашу цветущую землю, а когда узнали, что во главе армии стоит доблестный генерал Шерман, то чуть с ума не сошли от ужаса. Могу ли я сейчас опасаться каких-то там команчей после того, как много лет прожила в страхе за свой дом и за свою жизнь?

– Но вы же сами сказали, что жили в Виргинии, – деликатно вмешался Шерман, – я, в конце концов, выбрал самый короткий путь, пролегающий по территории Джорджии и Каролины.

– Ну и что? – задиристо спросила Криста. – Мы всей душой сочувствовали нашим южным сестрам! – При этом ее глаза были широко открыты, а в голосе звучала совершенно неподражаемая решимость. Криста знала, как рубить сплеча и до кости.

– Дорогая миссис Макгоули, клянусь, я воевал по всем правилам и всегда выбирал самый милосердный и самый щадящий способ ведения боевых действий из всех возможных. А когда дело доходило до условий сдачи противника, я всегда старался предложить ему наиболее приемлемые и наименее оскорбительные. Причем настолько, что военный министр Стэнтон как-то обозвал меня гнусным предателем и стал распускать клеветнические измышления во всех газетах. Что же до генерала Джо Джонстона, то мне строго-настрого приказали навязать ему соответствующие условия, и я не мог не выполнить этот приказ. Я очень сожалел о том, что он не принял моих гуманных условий.

Криста слегка побледнела, но промолчала. Было похоже, что Шерман затронул ненароком самую больную струнку в ее душе.

– Я солдат, миссис Макгоули, – продолжал между тем генерал. – Солдат, а не политик. Я выполнил свой долг, а теперь пусть политики решают, каким образом следует перестроить правительственную структуру южных штатов. И я могу понять справедливые нарекания тех людей, которые видят этот беспорядок и считают, что многие политики не соответствуют уровню тех задач, которые призваны решать.

– Почему бы нам не потанцевать под прекрасную музыку, пока не принесут десерт? – вдруг предложил Джереми.

Это предложение было воспринято с восторгом. Джереми повел жену в дальний конец палатки, где сидел Натаниель со своей скрипкой.

– Нат, ты не мог бы сыграть для меня что-нибудь веселенькое?

Тот охотно кивнул в знак согласия и позвал солдата, который томился от безделья возле небольшой походной пианолы. Конечно, все понимали, что до танцев и музыки еще рановато, но нужно было, во что бы то ни стало разрядить обстановку. Все пространство палатки наполнилось веселыми звуками старинной мелодии под названием «Индейка в соломе».

Джереми подхватил жену под руку и закружился в танце, крепко удерживая ее обеими руками.

– Еще одна выходка, Криста, и я приму решительные меры.

Она гневно сверкнула глазами и всем своим видом показала, что не боится его угроз. Вино уже начало действовать, и это прибавило ей храбрости. Откинув волосы назад привычным движением головы, она упрямо уставилась на мужа.

– Интересно, что же мне грозит в случае неповиновения?

– Криста, – пытался образумить ее Джереми, – генерал ведет себя на редкость учтиво и доброжелательно…

– И ты думаешь, что это может хоть в какой-то степени искупить его вину за все то, что он сделал с моим народом? – продолжала наступать Криста.

В этот момент кто-то похлопал его по плечу. Резко повернув голову назад, он с ужасом увидел перед собой генерала Шермана и понял, что тот просит разрешения потанцевать с его женой. Только этого еще недоставало!

Когда музыка закончилась, генерал учтиво поклонился партнерше и подвел ее к мужу. Джереми видел, что она вся в напряжении, отчего спина ее выпрямилась как натянутая струна. В это время в честь высокопоставленных гостей зазвучала разухабистая мелодия старой военной песни «Маршируя по Джорджии». Все немного успокоились и стали рассаживаться вокруг стола. Джереми взял жену под руку и тоже направился к столу, но Криста наотрез отказалась садиться.

– Полагаю, мне следует внести свою посильную лепту в развлечение гостей, – неожиданно заявила она и хитро улыбнулась.

Джереми не успел опомниться, как она пересекла палатку, приблизилась к небольшому пианино и что-то шепнула на ухо сидевшему за ним солдату, после чего тот вскочил и охотно уступил ей место.

Криста прикоснулась к клавишам, и тесное пространство походной палатки наполнилось звуками приятной мелодии. А когда гостям подали клубнику в Сливках, она тихо запела. Это была знаменитая песня южан под названием «Когда эта жестокая война уже закончилась». Она была очень мелодичной, и настолько душещипательной и грустной, что армейское начальство запретило исполнять ее в лагерях: она повергала солдат в уныние.

К счастью, все прошло нормально. Все присутствующие внимательно слушали ее, хотя и заметно приуныли. Не делая никакого перерыва, Криста сразу же перешла к другой песне и тем самым немножко сгладила охватившее всех чувство тоски по родным краям. У нее был прекрасный голос, кристально чистый и удивительно звонкий, а играла она просто безупречно.

Джереми вдруг подумал, что все это неспроста. Криста затеяла концерт с единственной целью покорить публику и поразить воображение гостей. Они действительно слушали ее, затаив дыхание, а на их лицах было написано, что ничего подобного они никогда не видели и не слышали в походном лагере, да еще в таких диких местах.

А Криста в это время перешла к новой песне с романтическим названием «Южная девушка». Она была посвящена идее защиты единства страны и вызвала среди присутствующих бурю восторга. Однако Криста изменила бы себе, если бы позволила гостям слишком долго радоваться по этому поводу. Следующим номером ее программы стала знаменитая песня мятежников с весьма красноречивым названием «Я хороший старый повстанец». В ней говорилось о беспримерной храбрости мятежников и об их готовности отдать жизнь за свободу и независимость Конфедерации. А чтобы ни у кого не возникало сомнений относительно ее политических пристрастий, она тут же спела совершенно потрясающую песенку «Дикси», которая была составлена из самых популярных мелодий.

Это был блестящий финал ее небольшого концерта. Джереми был настолько потрясен, что какое-то время не мог произнести ни слова и только восторженно хлопал глазами. Когда-то президент Линкольн распорядился исполнить эту песню в честь южных штатов: причем случилось это за день до того, как он отправился в театр Форда, где его настигла пуля убийцы-южанина. И даже в войсках Джереми часто пели ее, до того как окончательно покинуть Ричмонд.

Не успели умолкнуть последние аккорды, как Криста поднялась из-за пианино и едва заметно поклонилась благодарным слушателям. Первой опомнилась Селия Престон и разразилась громкими аплодисментами, которые тут же были поддержаны всеми. Громче всех аплодировал генерал Шерман.

Слегка удивленная такой восторженной реакцией, Криста отвесила нарочито грациозный поклон, снисходительно улыбнулась и с откровенным вызовом посмотрела на мужа. Он мог дать голову на отсечение, что в этот момент она торжествовала свою победу.

– Уважаемые дамы и господа! – обратилась к ним Криста, видя, что те намерены заставить ее снова усесться за пианино. – Прошу прощения, но я теперь очень быстро устаю. Давно уже не приходилось петь и играть.

Она мило улыбнулась гостям и направилась к выходу из палатки. Джереми догнал ее, вежливо взял под руку и повернул к себе.

Он привлек ее к себе и слегка наклонился к ее уху. Со стороны казалось, что они мило воркуют, объясняясь друг другу в любви, но на самом деле все было не так.

– Они, может быть, и простят тебя, моя дорогая, демонстрируя свое искреннее великодушие, но от меня ты прощения не дождешься. Дай только доберусь до тебя…

Криста не дала ему договорить, резко выдернула руку и вышла из палатки. В ее глазах сверкали странные огоньки, а лицо пылало от жара. Что это – вино, возбуждение, вызванное недавним исполнением столь дорогих для нее песен, или нечто другое?

– Спокойной ночи, полковник, – нарочито официально произнесла она на прощание, давая ему понять, что тот имеет дело не просто с женщиной, а госпожой Камерон. – Я же пожелала вам спокойной ночи, полковник! – тихо произнесла она, тщательно выговаривая каждое слово. – Ночь уже фактически закончилась!

Джереми растянул рот в ухмылке.

– О нет, моя дорогая Криста, – решительно возразил он, – для тебя ночь только начинается.

Она молча обошла его стороной и направилась вдоль палаток.