Непокорная и обольстительная

Глава 14

Но Криста все же нашла место, где можно было отдохнуть от мужа и всяческой суеты. Джереми остался с офицерами и их женами, которые тут же стали успокаивать его и уверять в том, что у его жены действительно могут быть причины, чтобы остаться в одиночестве. Когда она уходила, Натаниель как раз перешел к замечательной песне «Прекрасная мечтательница», которую исполнял с особым вдохновением.

Джереми терпеливо выслушивал восторженные отклики о своей жене и не соглашался в душе с теми, кто считал, что Криста устала от длительного перехода и постоянного дискомфорта.

Когда он покидал вечеринку, все еще продолжали кудахтать о том, какая у него славная и красивая жена и как она старается, чтобы все в их семье было хорошо. Джереми с раздражением выслушал весь этот бред, пожелал всем спокойной ночи и быстро направился к палатке.

Сердито ворвавшись туда, он с удивлением обнаружил, что Кристы нет. Это удивление быстро сменилось безотчетным чувством страха. Он стал всячески убеждать себя в том, что она где-то неподалеку и ничего страшного с ней случиться не может.

Резко повернувшись, он выскочил из палатки и чуть было не сбил с ног Роберта.

– Господин полковник, – сообщил тот, когда пришел в себя от неожиданной встречи, – ваша жена сидит на берегу реки совсем недалеко от палаток. Я оставил там рядового О'Мэлли, чтобы он присмотрел за ней, и хотел было послать за вами, но она убедила меня в том, что ничего страшного с ней не случится.

– Нет, Роберт, благодарю, – остановил его Джереми.

Индеец молча кивнул и мгновенно исчез в темноте ночи.

Джереми выбрал самый долгий путь к реке, чтобы было время обдумать сложившуюся ситуацию и дать жене насладиться гордым одиночеством. Обогнув длинный ряд палаток, он свернул к реке и вскоре наткнулся на темную фигуру рядового О'Мэлли. Поговорив немного с юным солдатом, он отослал его в лагерь, а сам медленно стал пробираться сквозь густые заросли кустарника к реке, поражаясь, что Криста осмелилась забраться так далеко от лагеря. Она сидела на огромном бревне и смотрела на спокойную воду реки. Ей удалось сделать лишь один шаг, как Джереми тут же подскочил к ней, схватил за руку и резко повернул к себе, прижав спиной к стволу дерева.

– Убери руки! – зло прошипела она, отчаянно сопротивляясь.

– Что ты здесь делаешь, черт возьми?

– Любуюсь рекой. Если хочешь знать, мне требуется свежий воздух.

– И для этого тебе нужно уходить из лагеря?

– Ну, хорошо, я скажу тебе правду, – небрежно бросила она. – Дело не только в свежем воздухе. Мне нужно немного отдохнуть от тебя и от твоих гнусных друзей-янки!

– И при этом тебе наплевать, что я могу вернуться в палатку, увидеть, что тебя там нет, и подумать черт знает что! Неужели ты не понимаешь, что здесь ты становишься прекрасной приманкой?

– Я… – Она замялась на какое-то мгновение, а потом гордо вскинула голову и продолжила: – Я подумала, что ты еще долго будешь развлекать драгоценных гостей и своего любимого генерала, который выиграл войну, заставив голодать невинных женщин и детей.

– Криста, ты напрасно пытаешься представить его жестоким монстром. Я тебе сколько раз говорил, что это была вынужденная мера.

– Какая, в сущности, разница, кого ты сюда пригласишь? – продолжала упорствовать Криста. – Мы все равно никогда не найдем с тобой общего языка. Вот я и решила немного прогуляться.

– Прогуляться! Да ты хоть понимаешь, где ты находишься?

– Мне нужно было побыть одной…

– Черта с два! – выпалил Джереми. – Ты надеялась, что я не найду тебя здесь и преспокойненько улягусь спать, а ты вернешься на цыпочках, и все будет нормально.

– Ты лжешь, я никогда не боялась тебя! – Она гордо вскинула подбородок и посмотрела мужу в глаза, сама удивляясь такой храбрости.

Джереми угрожающе сдвинул брови и дернул ее за плечо.

– Думаю, что сегодня ночью ты окончательно поймешь, что ошибаешься.

Криста тяжело дышала, медленно переваривая только что сказанные им слова. А он в этот момент с трудом сдерживал себя, чтобы не обнять ее, не прижать к себе. Неведомая сила влекла его к жене, не отпуская ни на минуту. В конце концов, он не выдержал и сильно потянул ее на себя, отбрасывая последнюю мысль, что он, вероятно, делает большую ошибку. Ее глаза гневно сверкали, а волосы спадали на плечи длинными волнами, обрамляя ее лицо.

– Отпусти меня сейчас же! – грозно прикрикнула она и, с трудом вырвавшись из его цепких рук, быстро направилась вдоль берега, спотыкаясь о кусты и кочки.

– Немедленно вернись назад! – скомандовал Джереми и бросился за ней.

– Отпусти меня! – продолжала настаивать она.

Джереми хитро прищурился, не выпуская жену из рук. Отпустить ее? Никогда! Во всяком случае, не сегодня ночью! Он не мог сказать точно, какая муха его укусила, но абсолютно был уверен, что в эту ночь она будет рядом с ним.

– Помнишь, ты сказала, что не боишься меня? – спросил он тихим голосом, не предвещавшим для нее ничего хорошего.

– Джереми…

Не долго думая он подхватил ее на руки, положил себе на плечо, как мешок с картошкой, и медленно пошел к лагерю, не обращая внимания на ее громкие протесты.

– Поставь меня на землю! – умоляла она, немного успокоившись. – Нас могут увидеть твои друзья и сослуживцы!

– Во-первых, – спокойно отреагировал Джереми, – мне ровным счетом наплевать на них. А во-вторых, они прекрасно меня поймут. Особенно после твоего изумительного исполнения своей любимой песни «Дикси».

Криста стала снова колотить его по спине, но вскоре поняла, что на него это абсолютно не действует. Тогда она изловчилась и укусила его за плечо, на что тот отреагировал громким шлепком по ее круглому задику.

– Джереми, мерзавец, отпусти меня, черт бы тебя побрал! – прошипела она, стараясь не привлекать внимания.

– Скоро отпущу, любовь моя.

Криста затихла. Вцепившись в него двумя руками, она молча позволила ему внести ее в палатку, где он без колебаний уложил ее на кровать. Она лежала тихо в своем голубом платье, но вдруг вскочила с кровати и попыталась уйти.

– Я не останусь здесь, Джереми! Не могу! Я же говорила тебе, что не хочу развлекать этого мерзавца Шермана, который…

– Вообще говоря, – резонно заметил Джереми, – тебе не пришлось этого делать, моя дорогая. Я с самого начала расстался с мыслью, что ты приготовишь для него что-нибудь вкусное. Если хочешь знать, я и сам не допустил бы тебя к кухне. Не хватало еще, чтобы ты отравила его в моем лагере! «Я хороший старый повстанец»! – воскликнул он со смешанным чувством возмущения и восхищения. – Боже мой, как у тебя хватило наглости спеть эту песню!

Криста попыталась пройти мимо него.

– Я всего-навсего старалась сыграть роль превосходной жены…

Джереми громко хмыкнул и взмахнул рукой, останавливая жену.

– Нет, Джереми, поскольку ты намерен остаться на ночь в этой палатке, я вынуждена подыскать себе другое место для ночлега.

– Неужели? И куда же ты пойдешь в поисках такого места?

– Куда-нибудь, – прозвучал уклончивый ответ.

– Понятно, – снова хмыкнул он. – Ну что ж, вероятно, наш замечательный и очень милый капитан Кларк, который так напоминает тебе твоего Лейма, будет столь любезен, что пустит тебя переночевать.

– Если хочешь знать, – гневно вспыхнула Криста, – я бы предпочла даже индейца из племени команчей!

Криста снова вскочила на ноги и попыталась прошмыгнуть мимо мужа и выбежать из палатки, но Джереми зорко следил за каждым ее шагом, лишая возможности добежать даже до противоположного угла. Отчаявшись обмануть мужа и выскочить из палатки, Криста решила пойти на обман.

Она тяжело вздохнула, как будто смирившись с его волей и даже произнесла тихим голосом:

– Я все равно не останусь здесь и не буду слушать…

– Сядь и не дергайся, – снова повторил Джереми, снимая через голову рубашку.

Криста прикусила губу и посмотрела на мужа. Похоже, что ей не удастся обмануть его, а выбежать из палатки просто так у нее не получится, так как он намного сильнее и реакция у него гораздо быстрее. Не переставая обдумывать сложившуюся ситуацию, она наклонила голову, провела рукой по волосам, пытаясь пригладить их, и снова украдкой посмотрела на мужа.

– Может быть, мы сможем обсудить это чуточку позже, – сказала она вежливо.

– Нет, – решительно прервал ее Джереми, – мы обсудим наши взаимоотношения прямо сейчас. Я же предупреждал, что ты должна быть как можно более вежливой с моими гостями, разве не так?

Криста медленно поднялась на ноги и скрестила на груди руки, что означало ее готовность принять вызов. Джереми ненавидел эту позу, справедливо полагая, что она олицетворяет гордый нрав Камеронов и подчеркивает ее превосходство над ним.

– Ты выпил огромное количество виски со своими друзьями-янки…

– Ну да, еще бы мне не выпить, – злобно парировал он. – Интересно, а кто из нас осушил несколько бокалов вина, как будто это была вода?

Криста молча наблюдала за ним и даже слегка побледнела.

– Знаешь, у меня ужасно разболелась голова, а ты делаешь все возможное, чтобы я чувствовала себя еще хуже. Нет, я этого не вынесу!

– Криста, – злобно прорычал Джереми, – не забывай, что война уже закончилась и сейчас ты являешься женой кавалерийского офицера, командира полка, военную карьеру которого ты так старалась сегодня испортить!

Криста вдруг подумала, что ничего подобного ей в голову не приходило, что само по себе казалось довольно странным.

– Знаешь, Джереми, меня мало волнует твоя репутация и военная карьера. Насколько я понимаю, ты прекрасный военачальник, знаешь индейцев намного лучше, чем свою собственную мать, и даже имеешь друга по кличке Бегущий Бизон!

– Как это интересно! Никогда не думал, что обладаю таким вотумом доверия со стороны собственной жены! Криста, – резко сказал Джереми, – давай оставим этот глупый разговор.

Он подошел к ней, демонстрируя желание успокоить жену, даже, несмотря на испорченный, как он считал, вечер, но она отпрянула назад, показывая всем своим видом, что не примет от него никаких подачек.

– Если ты притронешься ко мне, я заору во весь голос! – предупредила она, отгораживаясь от него обеими руками.

Но он уже схватил ее за руку и потянул к себе так сильно, что ткань затрещала по швам. Криста с возмущением посмотрела на свое платье, а потом перевела взгляд на мужа.

– Да как ты смеешь…

Он не хотел обидеть ее и тем более порвать это прекрасное голубое платье, но все случилось само по себе. А раз так, то, стало быть, надо завершить это дело. Она никуда не пойдет сегодня ночью и не станет больше угрожать ему тем, что закричит на весь лагерь. Не отрывая от нее глаз, он поймал ее за платье и дернул еще сильнее. Тонкая ткань затрещала по швам, и Криста охнула, увидев, что ее великолепное платье стало медленно сползать кусками на пол.

– Джереми, последний раз предупреждаю, – взвыла Криста.

– Ори, если тебе так хочется, – спокойно посоветовал Джереми и в тот же миг получил несколько ударов кулаком в грудь. Захватив жену обеими руками, он потащил ее к кровати и швырнул на покрывало.

– Отвратительный Янки, – злобно прошипела Криста. – Ты вознамерился изнасиловать меня?

– Ни за что на свете, милая леди, – успокоил ее Джереми.

– В таком случае…

– Я просто хочу раздеть тебя догола, чтобы ты не могла убежать из этой палатки! – Он перевернул ее на спину и стал возиться с ее многочисленными застежками и шнурками. Они не поддавались, и тогда он стал срывать все крючки и застежки, не обращая внимания на ее вопли.

– Криста, – яростно прервал ее муж, – для бедной девушки, которая так рьяно защищает мятежников, ты имеешь больше одежды, чем любая птица имеет перьев.

На какое-то мгновение Криста умолкла и замерла на кровати, а он воспользовался минутной передышкой и быстро развязал оставшиеся тесемочки на ее панталонах. Но в следующий момент она сообразила, что допустила непростительную ошибку, и стала вновь брыкаться и колотить его кулаками. Однако было уже поздно.

– Ты мерзкий и отвратительный янки, подо…

– Еще одно слово, моя дорогая… – строго предупредил ее муж.

– И что ты со мной сделаешь? – вызывающе воскликнула она сквозь плотно сжатые зубы.

Джереми призадумался, так как не знал, что же он, в самом деле, сделает с женой, если та не последует его совету.

Конечно, он не хотел устраивать здесь кавардак и уж тем более применять по отношению к ней грубую физическую силу, но что-то с ней все-таки нужно было делать. Черт бы побрал этого Шермана! Ну почему он не мог приехать в другое время?

Криста лежала тихо и иногда вздрагивала, закрыв лицо руками. Нет, она никогда не сдаст своих позиций, во всяком случае, без боя. И никакое временное перемирие ее не устроит. Джереми немного подумал, облизал губы, а потом невольно наклонился к ней и поцеловал оголенную нижнюю часть ее спины. Это произошло так неожиданно, что она дернулась, точно ее прижгли каленым железом, а потом вдруг взвыла от ярости и попыталась перевернуться под его тяжелым телом. У нее ничего не вышло. Но какого-то мгновения было достаточно, чтобы Джереми увидел на ее глазах слезы. После нескольких неудачных попыток вырваться Криста снова успокоилась и вдруг почувствовала на своем животе его упругую мужскую плоть. Ее глаза сузились и уставились на мужа.

– Я ненавижу тебя, Джереми, – прошептала она, облизнув пересохшие от напряжения губы. – Ненавижу из-за этой проклятой войны, ненавижу из-за того, что ты янки, ненавижу из-за твоего мерзкого Шермана!

– Криста, послушай, что ты говоришь! – попытался вразумить ее Джереми. – Ты ненавидишь меня из-за Шермана? Что ты несешь!

В этот момент слезы ручьем полились из ее глаз. Она была так взволнована, что даже не предпринимала попыток вытереть их.

– Неужели ты так ничего и не понял до сих пор?

– Криста, ты обманываешь и себя, и меня. У тебя не может быть ненависти…

– Нет, Джереми, я действительно ненавижу тебя!

Он сокрушенно покачал головой и угрюмо насупился.

– Я не верю тебе и хочу, чтобы ты знала одну вещь: ты мне нужна сейчас. Я хочу тебя, Криста, очень сильно хочу. Хочу целовать твое тело, ласкать грудь, хочу прикасаться к ней.

– Боже милостивый! – воскликнула она сквозь слезы. Я поехала черт знает куда, сплю в какой-то вонючей палатке, где полно мерзких пауков, а вокруг бегают сумасшедшие бизоны…

– Да, формально ты находишься здесь, – нетерпеливо оборвал он жену, – но на самом деле все твои помыслы находятся далеко за пределами лагеря. Ты даже перестала в последнее время оказывать мне сопротивление, когда я пытаюсь овладеть, тобой, ведь я же чувствую, что ты сгораешь от страсти.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – огрызнулась она.

– Нет, имеешь, Криста, – сказал он, глядя ей в глаза. – Ты все прекрасно понимаешь! Не понимаешь только того, что на самом деле борешься не только со мной, но и с собой. Ты не можешь не чувствовать позыв непреодолимой страсти, но почему-то считаешь возможным лишать себя такого удовольствия. Я же знаю, что в твоей душе кипит самая настоящая глубокая страсть, подавить которую ты просто-напросто не в силах. Криста, ты обладаешь незаурядным природным темпераментом, так почему же ты сдерживаешь себя?

– Может быть, у тебя, янки, просто нет нужного ключа, чтобы отпереть мою душу и выпустить ее на волю!

Джереми отклонился назад, но все еще продолжал крепко удерживать жену руками.

– Нет, Криста, я здесь ни при чем. Готов признать, что не похож на твоего жениха из лагеря мятежников, но, тем не менее, являюсь в данный момент твоим законным мужем из лагеря янки. Как бы то ни было, моя дорогая, я делаю все возможное, чтобы дать тебе то, что намерен получить от тебя сам. Повоевали и хватит!

– Не смей… – начала было она, но он не дал ей договорить.

– Боже правый, Криста, ну почему ты так упряма и не хочешь дать мне шанс на победу?

– Джереми… – снова попыталась остановить его Криста, но ему уже порядком надоели все эти бессмысленные споры. Причем настолько, что он, не раздумывая ни секунды, впился губами в ее пухлые губы и сразу же почувствовал на них горьковато-соленый привкус слез.

– Дай мне шанс, Криста! – шепнул он ей на ухо, когда вдоволь насладился поцелуем, силой вырванным у жены. Его голос был низким, глубоким и каким-то необычайно богатым в своей требовательности и мольбе.

Джереми оторвался от нее и вдруг подумал, что он, видимо, просто сходит с ума. Ее камероновские глаза с тревогой следили за ним, а губы дрожали от недавнего поцелуя.

Он лукаво усмехнулся и посмотрел ей в глаза:

– Выбор за тобой, Криста.

– Что? – с недоумением спросила она.

– Я не буду торопить события, – пообещал Джереми.

Криста быстро повернулась к нему спиной, а он, воспользовавшись предоставленной возможностью, соблазняюще провел рукой по ее спине: вверх – вниз, вверх – вниз.

Вскоре он изменил характер движений и стал обрисовывать круги кончиками пальцев по ее ягодицам, подкрепляя их легким прикосновением губ к нежному и совершенно белому телу. Господи, как это приятно! Ну почему она такая бесчувственная?

– Криста, давай выбросим Шермана из головы и из постели хотя бы на время!

– Нет, давай вообще выбросим его из лагеря! – негодующе воскликнула она и даже слегка воодушевилась.

– Но как же…

Его пальцы проникли в ее густые волосы, а очередной поцелуй не дал ей возможности выразить свой протест, хотя она с прежним упорством продолжала сопротивляться, дергая головой и пытаясь любой ценой увильнуть от его поцелуя.

– Криста, что ты делаешь со мной? – едва слышно простонал Джереми. – Если ты считаешь, что война между нами еще не закончилась, то давай хотя бы на время поменяемся местами!

Криста слабо улыбнулась, не прекращая однако, попыток освободиться.

Обхватив ее плечи руками, он сильно прижал жену к себе и стал лихорадочно искать ее губы, а когда нашел – попытался разомкнуть их языком, ожидая очередного приступа ярости. Но, к его разочарованию, она ограничилась лишь сдавленным стоном, который вырвался из ее горла. Она пыталась оттолкнуть его от себя, упершись в его грудь обеими руками, но потом их хватка внезапно ослабела, и они безвольно упали на кровать, предоставляя ему полную свободу действий. Джереми решил не терять ни секунды и еще крепче прижал жену к себе, как будто желая задушить ее в своих объятиях.

Ее тонкая кожа затрепетала под его пальцами, излучая невиданную доселе энергию возбужденной человеческой плоти. С каждым разом его движения становились все более ритмичными и настойчивыми и, что было для него самым обнадеживающим, вызывали у нее ответную реакцию.

Она была сегодня какой-то другой, не такой как прежде. Конечно, она не отвечала взаимностью на все его ласки, но вместе с тем уже смирилась с неизбежностью любовной игры и готова была поддержать ее. Когда она томно застонала, он снова перевернул ее на спину и посмотрел в глаза. Они были широко открыты и подернуты дымкой сладострастия. Она, вероятно, не ожидала, что он увидит ее в таком состоянии, и тут же отвела взгляд в сторону.

– Да, – решительно возразил Джереми, пытаясь казаться нежным и в то же время непреклонным в своем желании добиться от нее уступок. – Сегодня, моя дорогая, мы все доведем до логического завершения. Ты должна понести наказание за свое поведение.

– Это все из-за вина, – попыталась оправдаться Криста. – Ты поступишь не совсем порядочно, если воспользуешься тем обстоятельством, что я опьянела.

– А вот сейчас ты попала в самую точку! – обрадовался Джереми и рассмеялся.

Он снова прижался губами к ее губам и даже застонал, ощутив кончиком языка теплую полость ее рта.

Она всегда возбуждала у него страстное желание, но сегодня все ее поведение было просто неподражаемым, отдаленно напоминающим таинственное магическое действо неотразимой колдуньи, которая извивалась и стонала, уже не пытаясь даже скрыть от него поселившуюся в душе страсть.

– Ты чувствуешь мои прикосновения, любовь моя? – шептал он ей на ухо, теряя ощущение реальности происходящего. – Вот здесь, а теперь здесь и здесь. – Он провел рукой по ее груди и снова шепнул: – Не сковывай себя глупыми предрассудками, ответь на мои ласки. Ты ощущаешь, как все твое тело наливается жизненной энергией, как оно пульсирует и властно требует освобождения от накопившейся страсти? – Его рука быстро скользнула вниз живота и легонько прикоснулась к трепетному шелку темного треугольника. – А теперь вот здесь. Чувствуешь? – Сделав несколько легких движений, он внезапно раздвинул ее увлажненную плоть и глубоко вонзил в нее палец. – А сейчас что ты чувствуешь?

Криста громко вскрикнула и заерзала под ним, как будто пытаясь освободиться от тяжести его тела, а потом вдруг вытянулась во весь рост и замерла, убедившись в бесполезности дальнейшей борьбы.

Но дело не только в этой некогда неприступной крепости, хотя для него ее разрушение стало делом принципиальной важности. Просто он уже измучился от раздирающего все тело напряжения и всеми силами стремился к столь желанной разрядке. Он хотел видеть конвульсивные телодвижения своей жены, чувствовать ее трепетную дрожь, которую уже невозможно унять простым усилием воли, чувствовать ее готовность к полному слиянию с его телом и радостное ощущение неземной полноты бытия.

Джереми слегка приподнялся над ней и чуть-чуть прикоснулся губами к ее горячим и влажным губам. Это был дразнящий поцелуй, похожий скорее на легкое дыхание ветерка, чем на проявление страсти.

Джереми посмотрел на жену и многозначительно улыбнулся. Ему показалось, что в эту минуту его объял жар раскаленного ада, который растворяет все естество, парализует волю и придает его жизни какое-то новое, совершенно невиданное ранее измерение. Какое счастье, что он отыскал потаенные струны ее телесного инструмента и теперь может спокойно играть на них, выводя любую мелодию на свой вкус.

Да, она действительно уже не могла больше выносить такого невиданного напряжения. Ничего с этим не поделаешь, и сопротивление бесполезно, что ужаснее всего. Чувства стали полновластными хозяевами ее тела, а все доводы разума в одночасье лишились своей чудодейственной силы, бросив хозяйку на произвол страстей. И только одно беспокоило ее сейчас – избыточное чувство реальности происходящего. Она отчетливо видела перед собой покатый потолок палатки, походную кровать, тусклый огонек керосиновой лампы, отбрасывающий причудливые темные блики, и своего мужа, Джереми, который все еще шептал ей на ухо ласкающие душу слова. А еще она чувствовала силу его рук, тяжесть его большого тела и упругость возмущенной мужской плоти, требующей немедленного прорыва в вечность. Вот он медленно переместился вниз, и его сильное тело на какое-то мгновение зависло между ее ног, как бы спрашивая дозволения на дальнейшие действия. И она дала ему такое разрешение…

Взрыв был настолько сильным, что весь мир, казалось, перевернулся и затих в сладостном упоении, осветив все вокруг таинственным светом неземного счастья, а звезды на небе дрогнули и посыпались на грешную землю чудным звездопадом, лишая бархатное небо своей былой прелести. Тысячи громких выстрелов оглушили весь мир, выплеснув в него мириады ярких огней. Ничего подобного она никогда не ощущала.

Криста открыла глаза и увидела над собой изможденное мукой сладострастия лицо мужа. Он тяжело дышал, а его губы повторяли одну и ту же фразу, смысл которой она уже не могла понять. Его тело было потным и скользким, что еще больше подчеркивало выпуклость натруженных мускулов. Она попыталась отвернуться в сторону, но он взял ее за подбородок и повернул к себе.

– О, как это ужасно, – соврала она.

– Ты снова говоришь неправду, Криста. Это прекрасно. Неужели у тебя еще есть силы спорить со мной?

Она простонала вместо ответа и отвернулась, опасаясь, что глаза выдадут ее с головой. Неужели она должна признать, что оказалась на седьмом небе благодаря стараниям мужа? Но почему все это произошло? Ведь она сделала все возможное, чтобы лишить его этой чести! Неужели все из-за того, что ее милый Лейм уже давно покоится в братской могиле, а этот янки сумел навязать ей свою волю?

Сейчас она уже не сомневалась в том, что не может равнодушно относиться к этому человеку. Причем ее тянет к нему даже больше, чем она того желает. Конечно, с самого начала они были врагами, столкнувшимися на своем поле брани, врагами сильными, многоопытными и оттого еще более непримиримыми. К тому же ее муж, надо отдать ему должное, в той или иной степени обладал чувством чести и достоинства, чего она от него не ожидала. В свое время она попросила его оформить брак, чтобы спасти свое родовое поместье, и он это сделал. Правда, все получилось не так, как она планировала, но это уже другой вопрос. Как бы то ни было, он пошел на уступки и к тому же прекрасно поладил с ее братьями, что тоже немаловажно. А потом почти силой притащил ее в эти Богом забытые места и заставил жить по своим законам, что опять же говорит о его незаурядной силе воли. Вряд ли кому-нибудь другому удалось бы приручить такую своенравную женщину, как она.

Джереми нежно погладил ее плечо и пристально посмотрел в глаза.

– Мадам, беру свои слова обратно! – тихо пробормотал он.

Неужели он злобно торжествует по случаю очередной победы? Да, он, несомненно, торжествует, как это делают все янки, одержавшие победу в неравной борьбе.

– Всему причиной большое количество вина! – одержимо упорствовала она.

– Неужели? – не без ехидства спросил он.

Криста застыла и вдруг подумала, что он, вероятно, просто насмехается над ней, но в тот же момент произошло нечто удивительное и совершенно необъяснимое. Она вдруг почувствовала легкий толчок в животе и вытянулась во весь рост, прислушиваясь к этому неожиданному явлению. Ребенок. В ее утробе шевелился и давал о себе знать ребенок, и это было так приятно, что она даже вскрикнула.

– Что случилось? – встрепенулся Джереми.

Она медленно покачала головой и улыбнулась:

– Ничего страшного. Это ребенок.

– Господи Иисусе! – засуетился он. – Надеюсь, все в порядке?

– Нет-нет, все нормально, – успокоила она мужа. – Просто он вдруг зашевелился, и это так странно!

Джереми протянул руку и осторожно погладил ее живот.

– Что он делает? – недоуменно переспросил Джереми.

– Он колотит меня ножками, – снова выдохнула она, – а это значит, что он живой и всеми силами хочет обратить на себя внимание.

Джереми снова погладил жену по животу, а потом нежно обнял ее и привлек к себе:

– Постарайся уснуть, дорогая. Завтра нас ждет трудный день.