Неправильный (СИ)

========== Глава 1. Галопом за букетом ==========

Марк придирчиво оглядывал себя в зеркало. Новый костюм смотрелся отлично. Тем более, что парень привык их носить и не ощущал скованности. Идеально выглаженная сиреневая рубашка удачно гармонировала с каштановыми волосами, которые школьник пытался уложить поприличнее, и светло-карими глазами.

– Что ты там укладываешь? Один хрен, на голове как был горшок, так и остался, – крикнул папа из кухни.

– Сам ты… горшок, – огрызнулся Марк, поджимая от усердия слегка полноватые губы.

С тех пор, как он в состоянии мимолетной депрессии разбавил свою «шапочку» несколькими оранжевыми прядями, торчащими в разные стороны, из-за чего сверху казалось, что ему то ли звезда на голову упала, то ли гигантская гербера из темечка выросла, отец постоянно подкалывал его насчет прически. И даже дал ему кличку, которая выводила сына из себя, дабы он поскорее убрал это «безобразие».

– Давай быстрее, Матрешка. Не забудь, что в новую школу опаздывать не принято. Я тебя подвезу и поеду на работу. Думаю, не страшно, если ты приедешь на 40 минут раньше? – папа заметил нервозность сына. – Марк, ты ведь отличный парень, все будет путем!

А «отличный парень» думал о том, как не обосраться от страха. Потому что каким бы охуительным не был человек, вряд ли ему обрадуются в коллективе, который складывался на протяжении десяти лет. Тем более, что 99 процентов учащихся новой школы состоят из отпрысков состоятельных родителей, которые привыкли мериться лимитами на кредитках и дорогими тачками.

Новость о его переводе прогремела в конце июля. Папа Марка, Белов Борис Андреевич, получил повышение по службе и занял ответственный пост на своем заводе, где проработал всю жизнь, начиная с обычного наладчика.

И вот, подписывая новый контракт, он случайно обмолвился директору о сыне, мол «теперь можно не бояться, смогу оплатить учебу». А директор возьми и скажи про эту сраную гимназию. Что дочь его там учится в 9 классе. Что после окончания очень высокие шансы хорошо поступить в вуз, потому что рамки там жесточайшие, несмотря на плату. Что попасть туда можно только по блату и обучение платное, но в конце прошлого учебного года был какой-то скандал, в результате которого отчислили двух десятиклассников, и теперь директор школы, та еще скотина, проводит конкурс на льготное обучение, дабы скрасить эту историю.

Кто его за язык тянул?

Белов-старший пришел домой, зарылся за компом. А на следующий день огорошил Марка тем, что записал его на собеседование и тестирование. Тот выпучил глаза и наотрез отказался, но отец был настроен решительно. Лишь когда было сказано о возможности поступить в хороший вуз, Марк призадумался. Решил сходить, хотя шансов было мало.

Сходил, пообщался. Еще тогда показалось, что зам директора и преподаватели русского и математики остались хорошего мнения о нем. Поэтому Марк решил, что уже достаточно повысил самооценку и забыл про эту несчастную школу.

А 2 недели назад его отцу позвонили и поздравили. Батя был на седьмом небе от счастья, пил два дня. И на радостях пообещал купить сыну новый телефон. Сказано – сделано. Купили новый смартфон (батя угробил на него треть зарплаты), докупили шмотки к новому учебному году. Отец все переживал, чтоб у сына было «все, как у всех».

И теперь Марк стоит перед зеркалом, поправляет самый дорогой за всю свою жизнь костюм и… банально боится.

Несмотря на то, что Марк отлично учился, затворником в школе он не был. Он и для КВН тексты писал, и в футбольной команде играл, и списывать давал, и девчонкам нравился, что его особенно радовало.

У него был очень дружный класс. Поэтому Белову было тяжело расставаться с друзьями. Многих он знал с первого класса. Но новая школа сулила такие перспективы, что даже его друзья и бывшая классная сказали не сомневаться и переводиться.

– Марк, ты все равно выпустишься в следующем году. И я буду реветь на вашем выпускном. Так что отпуская одного из самых лучших учеников в такую школу, я могу лишь чувствовать гордость, что приложила руку к его воспитанию и образованию, – улыбнулась учительница.

Одноклассники пошли еще дальше, и три дня назад почти всем классом они отмечали не только начало учебного года, но и «проводы» Белова. Вспоминая это, Марк не мог сдержать улыбки.

Но тем страшнее было идти в новую школу.

«Так, чувак, это просто новая школа. Ну, вспомни: Катя Петрова, когда к нам пришла, ее же не загнобили? Что там, нелюди, что ли, учатся? И потом, это всего лишь год. Получишь свою золотую медаль, рекомендации и свалишь во взрослую жизнь. Да и не робкого ты десятка. По-любому, найдешь там друзей по разуму. Все будет путем».

Дав себе морального пендаля, Марк Белов отодрал себя от зеркала и крикнул:

– Пап, я готов.

Дорога заняла немного времени, но, сидя в машине, Марк вспомнил, что забыл про цветы, и семейство Беловых начало судорожно искать магазин по пути.

Такой нашелся, но на другой стороне дороги, так что Марк попрощался с отцом и припустил до цветочного галопом. Влетев как тайфун в магазин, и протягивая купюру, он, еле дыша, просипел:

– Букет, любой. Упакованный. Срочно.

Молоденькая продавщица сразу поняла, что перед ней опаздывающий школьник, поэтому быстро подбежала к стойке с цветами.

– Вот, последний. Герберы, свежие. Сегодня так много людей, и все спешат. Готовые букеты расхватали моментально, – щебетала она.

– Герберы? – проблеял Марк. Черт! Не любил он эти цветы. Сзади звякнул колокольчик. – Беру, считайте.

Продавщица отвернулась взять ножницы, когда в магазин вновь кто-то вошел. Белов подпрыгивал от нетерпения и не сводил глаз со своего букета, даже не поворачиваясь, когда сзади раздалось:

– Смотри, как много выбора, сынок. Сейчас нам все быстренько соберут, – проворковала сзади чья-то мамочка. И ей тут же ответил мужской равнодушный голос.

– Мам, нахрен надо? Вот стоит веник, берем и пойдем. Мне еще встретиться нужно кое с кем до линейки.

То, что «веником» обозвали букет Марка, он понял только тогда, когда к нему потянулась рука. Надо сказать, вконец охреневшая рука. Но Белов был быстрее. Хватанув свои герберы, он вежливо обронил, не глянув толком в ту сторону:

– Простите, но я уже купил этот букет.

– Может, вы поищите что-то другое? – поинтересовался мужской голос.

Марк обернулся. На него с холодным пренебрежением смотрел высокий парень, одетый, как и Белов, в костюм. Все понятно, сэр не желает ждать.

– Думаю, поискать придется вам, – ответил Белов, стараясь сохранить вежливую улыбку.

– Милый, тут больше нет готовых букетов. Но мы соберем что-то особенное, не переживай, – оба парня даже головы не повернули в сторону женщины, буравя друг друга глазами.

– Подожди, мама, – хамоватый пижон полез во внутренний карман пиджака и достал бумажник, выудил несколько купюр. – Я заплачу вам больше за этот букет. Мне некогда ждать, я опаздываю. Не думаю, что вы сильно потеряете во времени, – закончил он, протягивая деньги.

Марк был в шоке. Конечно, он успевал еще, но школа новая, он не хотел прийти последним. Сумма, которую ему предложил парень, была раза в два больше, но… Дело было не в этом. Он бы уступил свой букет совершенно бесплатно, если бы его просто по-человечески попросили. Мало ли ситуаций в жизни бывает, но это хамло его не попросило… Пусть выкусит!

– С вас тысяча триста, – проблеяла девушка, сама не зная, кому это говорит.

Хамоватый придурок угрожающе сузил глаза, махнув перед носом Марка купюрами. Но Белов слишком трясся от страха перед новой школой, чтобы испугаться чьих-то там гляделок.

– Спасибо, девушка, – улыбнулся Марк, наугад ткнул деньги в сторону продавщицы. Вроде ткнул, куда надо, потому что купюра упорхнула из рук.

Глаза соперника по цветочкам сыпали искры, обещая все кары небесные. Но Марк проигнорировал угрозы и пошел к выходу, чувствуя взгляд на себе. У самой двери он обернулся.

– Чтобы нигде не опаздывать, научитесь ценить время в принципе. А вот уважать ВАШЕ время никто не обязан, – девушка за прилавком ойкнула, парень сжал челюсть, но Марк вспомнил про школу и быстро покинул магазин.

Да, денек не задался…

До школы он добрался без приключений. Линейка проводилась перед главным входом, как и в старой школе Белова.

Марк встал чуть отдаленно. И на полчаса вздохнул свободно. На новичка все пялились так, словно у него во лбу горела звезда. Но никто ничего не спрашивал.

– Здравствуй Марк, – шепнули ему на ухо. Белов едва не подскочил, но оглянувшись, увидел, что это одна из учителей, которые были на его тестировании.

– Здравствуйте, – тихо ответил он.

– Меня зовут Аглая Петровна, ты будешь учиться в моем классе.

– Я в вашем классе? – тупо переспросил Марк.

– Да. Ты блестяще сдал все тесты, но в твоей анкете написано, что ты хочешь поступить на юридический, поэтому мы решили, что гуманитарный уклон тебе нужнее, – тепло улыбнулась ему его новая классная.

– Тогда это вам, – Марк протянул ей цветы, слегка смущенно улыбаясь.

Да, точно. Это была преподавательница по русскому. Только странно, что она так хвалит его. Если в школе жесткие требования, разве не должна она привыкнуть к тому, что ее окружают будущие светила науки? Или же жесткие рамки тут только для некоторых, в то время как «элита» покупает детям хорошие оценки?

Марк ушел с головой в эти вопросы и пропустил момент, когда торжественная часть закончилась, и все стали расходиться. Куда идти, Белов не знал. Учительницы рядом не было.

Решив сориентироваться на месте, он начал подниматься к входу. Из школы тем временем вышла семейная пара с ребенком. Отец держал маленькую девочку на руках, а она пыталась открыть бутылку фанты. Мама отошла поговорить по телефону. Марк заторможено шел к двери и слишком поздно услышал:

– Молодой чел…вееек…ох…!

Блядь! Какой дебил придумал обращаться на людях именно так?

Почему для баб есть универсальное «девушка», которое можно употребить ко всем представительницам слабого пола, начиная от первоклашек (в этом случае вас запишут в благородные рыцари), и, заканчивая бабулями-гардеробщицами (в этом случае можно удостоиться пирожка, или, на худой конец, доброй улыбки).

Но почему для другой половины человечества не придумали ничего короче, чем это сраное «молодой, человек»?

Сука, да крикни ты «мужик»! Обернутся сразу все, и тот, кому это предназначалось, в том числе. И тогда твое обращение может быть вовремя услышано, и «мужик» не попадет в дебильную ситуацию.

Но нет, когда угроза висит над парнем, мы орем чуть ли не четверостишие, и теперь «молодой человек» стоит облитый сладкой газировкой и мечтает тихо отойти в мир иной.

– Боже, простите. Анечка, ты что, не могла попить поаккуратнее? – заверещала подбежавшая мамаша. – Теперь дядя мокрый.

«Дядя» был еще и злой, поэтому, чтобы не сесть пожизненно за убийство, быстрым шагом пошел к двери, не вникая в слова извинений, которые доносились ему в спину. Дядя, мать вашу, расстроен, дяде можно!

Зайдя в огромный вестибюль, Марк хотел было найти туалет, но тут к нему подскочила миловидная шатенка невысокого роста.

– Ты Белов? Я Соня. Меня Аглая попросила найти тебя. Пошли, уже все ждут.

– Чего? – проблеял Марк, которого уже тащили к лестнице, ведущей на этажи.

Девушка резко остановилась.

– Ты Марк? Белов? Я видела, как ты с Аглаей болтал, – кивок, – тогда пошли.

– Не могу, – вырвал руку Марк. – Ты что, не видишь, в каком я виде?

Соня похлопала ресницами.

– Вижу, но тебя сейчас представят классу. Мы и так позже начинаем. Ничего страшного не случилось. Видно же, что тебя облили. С кем не бывает.

– Откуда видно? Может, я рукожоп в седьмом поколении? – съязвил Марк, оттягивая мокрую рубашку. Впрочем, она тут же противной мокрой тряпкой вновь прилипла к телу.

Шатенка рассмеялась.

– Вот если ты так скажешь классу, сразу станешь звездой номер один… Номер два, – поправилась она.

Марк думал что ответить, когда его снова хватанули за руку и потянули вверх. Хватка у девчонки для ее роста была бульдожья.

– Мы учимся на третьем этаже. На первом – классы малышей, буфет, детский спортзал, бассейн. На втором два спортзала для девушек и парней, раздевалки, средние классы. На третьем актовый зал, библиотека и мы. Все просто, так что ты не заблудишься,

– Соня тараторила без умолку, пока они подходили к кабинету «310». – Да, и еще. Этот класс закреплен за нами. Так что не переживай, если не запомнишь, где какой урок. Тут всегда висит расписание, изменение в графике, мой телефон. Я староста. Запомнил? – кивок. – Ну, тогда вперед.

«Вперед» сопровождался толчком в спину, и Марк влетел в класс, еле затормозив на середине.

Все замолкли. Изучали. Взгляды свысока. Наверно, прикидывают, можно ли будет пройти с таким экземпляром, не пошатнув своей репутации.

«Лучше б я сдох», – подумал парень, после чего выдавил улыбку.

– Простите мне мой внешний вид. Я не рассчитал размах своих крыльев, когда спешил к вам.

– И врезался в бочку в лимонадом, – донеслось с последних рядов.

– Точно, – улыбнулся Марк шире. Все не так страшно.

– Ребята, давайте не будем смущать молодого человека, – сказала Аглая Петровна.

«Блядь, ненавижу эти слова», – улыбка Марка мгновенно погасла.

Классная стала распинаться о том, как Марк превосходно прошел вступительные, а «ребята» взглядами ощупывали бренное тельце новенького. Все это было отвратительно. Белов чувствовал себя насекомым.

Большинство одноклассников, наконец, закончили осмотр, сделало свои выводы и теперь со скучающим высокомерием рассматривало пришельца с другой прослойки общества.

– Марк, тебе слово. Что ты можешь о себе рассказать?

– Эм… – «Бля, Белов, давай вспоминай, почему тебя считали лучшим учеником». – Ну, я учился в музыкальной школе по классу фортепиано, – кто-то заржал, но Марку было не привыкать, поэтому он не растерялся, – согласен, не самый женский инструмент, но класс гитары был переполнен, как и чаша бабушкиного терпения, когда она решила занять меня чем-то еще, кроме битья ее сервизов, – зазвенел смех нескольких девчонок, и ему стало легче дышать. – Кстати, поверьте, мальчикам-скрипачам приходится еще хуже, их постоянно дразнят. Особенно пианисты.

– Что еще, Марк? – улыбаясь, спросила классная.

– Еще я неплохо играю в футбол, входил в школьную команду, – одобрительный гул, на этот раз парней, был словно глоток воды для путника. Атмосфера разряжалась. – Также я могу принимать активное участие в жизни школы: КВН, проведение концертов – это все мне знакомо. – Марк замолчал, оглядывая класс.

– Идеальный парень, – томно сказала какая-то девушка, и Белов, наконец, позволил себе посмотреть конкретно на кого-то, а не в одну точку.

И охуел.

Та, которая так лестно о нем отозвалась, сидела за первой партой среднего ряда. И это была самая красивая девушка, которую Марк видел в своей жизни. Он так залип от ее внешних данных, что даже забыл улыбнуться в ответ на комплимент. Красота подобного рода нарушала речевую деятельность.

Блондинка с красивыми локонами, которые обрамляли кукольное личико. А уж личико… Голубые глаза, аккуратно подкрашенные, не ярко, а самую малость. Красиво очерченные губы, слегка курносый нос.

Мужская натура Марка требовательно орала, чтобы он продолжил осмотр дальше, и, наконец, зыркнул на грудь, но он держался.

Целых две секунды.

«Я только одним глазком… Вау! Интересно, свои?!»

Видимо, у него на лице было написано, все, о чем он думает, потому что парни стали понимающе посмеиваться.

– Аглая Петровна, простите. Мы были у директора, – раздалось со стороны двери.

Марк отодрал глаза от богини за первой партой и повернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь приоткрылась шире, и в дверной проем медленно вплыла…клумба!

Марк моргнул. Нет, это была реально клумба (букетом такое не назовешь), только на ножках, обутых в мужские туфли. Сорок четвертого размера.

Белов уже было решил, что кто-то умер, и это похоронный венок, когда клумба пошевелилась и пошла на него.

– А-а-а, – заблеял Марк, отпрыгивая в сторону.

Кто-то потянул его за рукав. Это Соня, которая сидела на первой парте первого ряда, тянула его на свободный стул рядом с собой.

– Садись, это надолго, – шепнула она, кивая на клумбу. Рядом с которой только сейчас Белов увидел женщину.

Он сел. И стал смотреть, как молодая женщина поздравляла классную с праздником. Ему показалось, что где-то он слышал ее или видел, но не мог вспомнить, где именно. Перед взором стояли недавно увиденные буфера, перекручивая узлом мозг.

Тем временем поток пафосных слов новоприбывшей не утихал, Аглая Петровна расцветала. А Марк прислушался к бубнежу сзади.

– Старков, как обычно, не может без внимания к своей персоне, – равнодушно.

– А чего это он с мамой, не в курсе? – удивление.

– Вы что, не в курсе, что его отец теперь главный спонсор? – еще раз удивление.

– А раньше он типа не спонсировал? – иронично.

– Раньше его батя был одним из… А после того скандала… В общем, Старков-старший теперь готов директора золотом обсыпать, лишь бы все забыли, – звучит голос той самой богини.

Марк уже хотел было посмотреть на нее снова, но тут женщины вышли из кабинета, и гигантский розовый куст стал приседать на пол. После от него отделилась высокая фигура.

– Твою мать! – выдохнул Марк тихо.

========== Глава 2. “Плох тот план, который нельзя изменить” ==========

Тот самый хам из цветочного магазина стоял в двух метрах от него.

«Значит, ты не только хам. Ты еще и мажор», – скрипел зубами Белов. Можно было и самому догадаться.

Парни стали выражать бурную радость опоздавшему. Видимо, мудак купался здесь в лучах славы.

«Или же это его верные подпевалы», – злобно вынес вердикт Белов.

– Здорово, Старк!

– Привет, Старк.

– Как отдохнул?

Сам Старк не стал стоять столбом, а начал проходить вдоль последнего, третьего ряда, где сидели почти все парни. Марк только сейчас заметил, что ребят в классе всего двадцать. Из них девять парней (включая Марка и козла с цветами), и все они сидели на третьем ряду. И только Белов сел на первый (ну и ладно, подумаешь!). Мажор шумно со всеми здоровался, отвечая на вопросы.

«Нет, по всей видимости, этого мудака здесь реально были рады видеть».

И вот Старк поздоровался со всеми парнями рукопожатием, оглядел девчонок, скользнул взглядом по второму ряду, первому, кивая лишь нескольким девушкам. Глаза мазнули по Марку, и, словно споткнувшись, резко вернулись.

Ей-богу, Марк никогда не был трусом. Несмотря на свою комплекцию, он первый вставал на защиту слабых, но сейчас готов был забиться под стол. Он еще сам не понимал, чего боится, но все его существо догадывалось, что с этим напыщенным придурком будут сложности. Хам продолжал осмотр Марка.

«Ладно, помирать, так под Макарену», – подумалось Белову, после чего он начал изучать пацана в ответ.

Да, про «пацана» он погорячился. Выглядел тот на все двадцать. Высокий, на полголовы выше самого Марка, стройный, в плечах широкий (явно вместо домашки штангами ворочает).

«Зато я бегаю быстро», – успокоил себя Белов.

Темно-каштановые волосы, немного короче и темнее, чем у Марка, которые ну просто идеально уложены.

«Не то что у тебя, вечно все торчком в разные стороны».

Красивый рот, который, правда, испорчен в данный момент злой ухмылкой. Жесткая линия подбородка. Ну, и глаза. Марк ненавидел свой цвет глаз. Он казался слишком пресным, посредственным, что ли… А у этого гада они были зеленые… Несправедливо.

Да, пожалуй, он весьма хорош собой.

«Ой, бля, Белов, будь честным – он невъебенно красив», – сказал реализм.

Белов вынужден был согласиться. Он, как и большинство парней, понятия не имел, что бабам надо для счастья, но догадывался, что за этим долбоебом ходили бы стаи девок, даже если бы на нем сидел не костюм из бутика, а обычные джинсы и толстовка с распродажи.

«Теперь понятно, кто тут у нас звезда номер один», – подумал Белов. Сравнив свою худощавую фигуру с атлетическим телосложением придурка напротив, Марк пришел к неутешительным выводам.

«И это еще после того, как ты все лето старался подкачаться», – прогыгыкала самоирония.

Да уж. До лета Марка со спины можно было принять за очень нескладную девушку.

«И сигареты для отца тебе до сих пор не продают, лошара», – еще один пинок.

«Так, все! Хватит. Можно подумать, я стал менее привлекательным от того, что узнал о наличии такого экземпляра. Девки же меня за что-то любят? Воооот».

В целом Белов был весьма симпатичным. Девчонки говорили именно так, когда мальчишки их подслушивали в раздевалках. Но, противопоставив свою симпатичность реальной красоте Старкова, Белов понял, что если он хочет и дальше вкушать радости секса (девственности он лишился не так давно и был в этом заинтересован), то придется запастись харизмой.

Тем временем, пока Старков тоже буравил его эпидермис глазами, красавица со второго ряда вспомнила про него.

– Старк, а у нас новенький. Марк, познакомься, это сердце нашего класса. Кстати, что ты сел к этой ущербной? Пересаживайся ко мне, – девушка тряхнула волосами и положила руку на стул рядом с собой, выразительно закинув ногу на ногу. В любой другой ситуации Марк уже захлебнулся бы слюной, но сейчас что-то помешало…

«Ущербная? Это она о ком?» – не понял он. Видимо, это отразилось на лице, потому что блондинка наклонилась, достаточно открывая вид на зону декольте и прошептала так, чтобы все слышали:

– Я не кусаюсь, поверь. А вот если тебя укусит эта серая мышка, то, как бы ты бешенством не заразился. У них это наследственное, – класс потонул в хохоте.

Белов повернулся к Соне. Та сидела, не дыша, опустив голову, и, видимо, даже не сомневалась, что сейчас Марк встанет и пересядет. А Белову стало противно. Не сильно думая о последствиях, он повернулся к той, которая теперь была в его глазах просто красивой куклой, и ответил четко:

– Даже если это так, у меня сделаны все прививки, так что я буду сидеть здесь. А вот ты бы села ровнее, а то грудь ненароком вывалится и заработает себе сотрясение, – окончание фразы потонуло в охах-ахах, но не потому что все были в восторге от эпитетов Белова, а потому что Старков хватанул его за галстук и приподнял.

Повернув голову, Марк столкнулся со злыми зелеными глазами.

– Ты совсем охуел, дворняга? – прошипел мажор.

Марк разозлился.

– А ну грабли убрал, мудила!

– Извинись перед девушкой, – «мудила» заметил оранжевые пятна на рубашке Марка, принюхался.

– Перед какой? Тут, вроде как, честь двоих только что была задета, – процедил Белов.

– Перед девушкой, я сказал. А не перед ее жалким подобием, – шипел Старков.

– Закрой рот, придурок, – Марк попытался вырваться, но куда там.

– Старк, поставь ты его на место, сейчас придет Лайка! Всем не поздоровится, – проблеял какой-то парень с задних парт.

– Святые буфера, тут что кто-то думает, что мне что-то угрожает? – удивленно воскликнул Марк. – Если вы не забыли, товарищ пришел с мамой. Так что, давай, защитник силиконовых долин, ручки убрал, а то синяк поставлю, бо-бо будет, – Старков, видно, не ожидал такого отпора, поэтому на секунду ослабил хватку.

Белов вырвался. Мажор стал двигаться на него, но Марк резко подпрыгнул и стал декламировать свое юмористическое творчество, забравшись на парты и прыгая с одной на другую. Старков носился за ним с криками «ты труп, дворняжка».

Класс поделился на два лагеря. Один веселились невиданному зрелищу (видимо, Старкову действительно никто прежде отпора не давал), а другие призывали к порядку и пытались успокоить зарвавшихся парней.

Старк сделал неожиданный прыжок, и Марк шлепнулся прямо на него.

«Чувство, будто в коровье дерьмо упал – радости столько же».

– Ну что, давай теперь разбираться, апельсинка, – ядовито прошипел мажор.

«Как он меня назвал? КАК?!» – это была последняя разумная и вообще человекоподобная мысль образцового мальчика.

Дальше в голове Марка начался фестиваль ёбнутых идей. Иначе нельзя объяснить то, что он с размаху врезал в ехидное лицо одноклассника.

Растащили их через несколько минут, с большим трудом, под дикие вопли девочек, и классной.

На какое-то время Игнат (вот оказывается, как звали долбоеба) пропал из его поля зрения. И увидел он его спустя полчаса. В кабинете директора.

День не задался?

Забудьте. Это определение больше сюда не подходит. Как там говорил Вольтер?

«Утром я составляю план, а днем делаю глупости».

Заменить « делаю глупости» на «страдаю полнейшей хуйней», и мы получим нечто более менее похожее, чтобы описать всю хуеватость ситуации.

Это была его первая серьезная школьная драка.

Это был первый вызов к директору, чтобы отчитать, а не принести благодарность.

Это был первый случай, когда к директору вызвали его отца для того, чтобы пожаловаться на сына.

А ведь план освоения в этой школы был так прост: молча учиться, забрать золотую медаль, безупречную характеристику и валить широким шагом во взрослую жизнь. Но что-то не задалось…

– Прекрасная реализация планов, сын, – хмурится отец, осматривая приемную перед кабинетом директора.

– Плох тот план, который нельзя изменить, – рычит Марк. И с ненавистью смотрит на сидящего напротив парня. Тот, чувствуя взгляд, прожигает ответным «ласковым». И Марк читает по губам:

– Пиздец тебе, Апельсинка!

Секретарша просит отца Марка и маму Игната зайти в кабинет. И Марк понимает, что его самоконтролю срочно нужен дефибриллятор. Медленно встает. Старков зеркально повторяет.

– Ну-ка, повтори, смертник! – шипит он прямо в кадык козлу.

– Я. Сказал. Что. Тебе. Пиздец! – молчание, после которого Марк задирает голову. А тот, словно этого и ждал. – Апельсинка, – добавил он.

Кажется, именно в этот момент “пай-мальчик” внутри Белова испустил дух.

Во второй раз их разнимал уже сам директор. Правда толку от толстого мужичка было мало, зато голосистая секретарша стала звать подмогу, и на помощь прибежало два мужика покрепче. Игната оттащили от Марка. В руках у мажора был рукав Белова, а в руках Белова торчал клок волос мажора.

– Коротышка. Ты даже драться нормально не можешь, – презрительно выкрикнул Старков, которого держали директор и один из прибежавших мужчин.

Это было обидно. Да, в школе он не дрался ни разу. Но когда у ребят из его класса случался конфликт с другими классами, или еще с кем, никогда не прикрывался олимпиадами, учебой или просто домашкой. Никогда. Всегда шел на побоище. Там и научился держать удар. Даже местная гопота знала, что Марк – «отличник с изюминкой», и не трогали, считая «в целом, нормальным пацаном».

Но когда тебя скручивают в узел, и единственными средствами защиты являются левая рука и зубы, выбор невелик. По-любому, этот мудак брал уроки у какого-нибудь мастера спорта.

– Коротышка у тебя в штанах, – не остался в долгу Белов, которого уже выводили (да какое там – выносили, словно бьющуюся в припадке гориллу) из кабинета отец с еще одним мужиком, дабы не нагнетать обстановку.

Разобрались ближе к трем часам дня. Вся школа уже опустела. 1 сентября. Никто не учится. Только учителя изредка сновали туда-сюда.

Марк с отцом наконец вышли из школы. В связи с тем, что двое парней не могли находится рядом в одном помещении больше трех минут, чтобы не вцепиться друг другу в морды, на четвертый раз решено было провести разговор с родителями по одному.

– Марк, ты понимаешь, что это не дело?

– Пап, я ни в чем не виноват! Я заступился за девушку. Ее оскорбили. И это было так неожиданно, что я ничего не смог придумать лучше, чем оскорбить в ответ. Мне уже самому стыдно за это. Та овца, как-никак, тоже девчонка… Но этот петух глазастый…

– Марк! – рявкнул отец.

– Хорошо-хорошо. В общем, этот отморозок сам полез. И спровоцировал меня первый. Он назвал меня… – Марк заткнулся. Не хотелось говорить отцу о том, что даже более дорогой костюм не изменит того, что Белов из семьи среднего достатка. И что «дворняжка» – это только начало. Но отец, кажется, понял сам.

– Сын, ты ведь понимаешь, что нам не на кого рассчитывать. Эта школа – гарантия хорошего старта. С твоей головой и рекомендациями отсюда у тебя гораздо больше шансов поступить на бюджет в престижный вуз. Но если тебя отчислят… Это будет уже непоправимое пятно. Тебя, конечно, возьмут в старую школу, но уже все будет иначе. В личном деле будет стоять пометка об отчислении. Мне так сказал твой новый директор. И в вуз нормальный ты уже не поступишь. Никто не любит брать отчисленных. Это почти как с заключенными, – закончил он глухо.

Марк застыл. Вот оно как. От шока он даже присел на ближайшую скамейку.

– Ты хоть понимаешь, что сам все это начал? – задушенным голосом спросил он. – Теперь у меня и выбора нет. Я вынужден учиться с этими уродами, потому что не могу уйти обратно, и должен бояться сделать лишний шаг в сторону?

– Марк, все не так. Во-первых, тебя не отчисляют. Твою выходку списали на шок и стресс. Во-вторых, тебе самому уйти не возбраняется. Речь о том, что сейчас это невозможно. Должно пройти хотя бы два месяца. Никто не примет раньше твои документы.

– Отлично, давай я потерплю два месяца и вернусь в старую школу, – с надеждой спросил он отца.

– Марк, ты себя слышишь. Ты мужик или вжик? Уже заранее планируешь план отступления?

– Речь о моем будущем. Я не могу допустить, чтобы меня исключили! – воскликнул Марк.

– Ты сначала проучись эти два месяца, не дав никому в морду. Вдруг тебе понравится, – сын запыхтел, как чайник. – Сынок, признаю, я виноват, что надавил на тебя. Но теперь мы имеем то, что имеем. Тебе придется пока учиться тут. Все равно я оплатил первую четверть. А после мы подумаем, как лучше, – Марк молчал. – Ты извини, но мне еще на работу. Давай, иди домой, – отец хлопнул по плечу и пошел к воротам.

– Пап? – батя повернулся. – А что будет этому мажору? – Белов-старший пару секунд молча смотрел на него. Ничего не ответив, он лишь покачал головой.

Какое-то время после ухода отца Марк сидел на скамейке. Но потом желудок напомнил тупоголовому хозяину, что не подписывался на святой дух. Вздохнув, Белов двинулся к выходу.

Выйдя к дороге, он не сразу заметил серебристый мерседес. Заметил только тогда, когда оттуда вышло три шкафоподобных амбала. Но было уже поздно.

Комментарий к Глава 2. “Плох тот план, который нельзя изменить”

Ну вот, пока все)

========== Глава 3. “Я не дам себя сломать!” ==========

Комментарий к Глава 3. “Я не дам себя сломать!”

Чуть не сказала “Приятного аппетита”))) Приятного чтения)

«Интересно, сколько ребер человеку надо для полноценной жизни?» – это была пусть и тупая, но все же мысль. Значит, мозги не до конца отбили.

Это радует. Мозг – это главное. И все же, что там насчет жизни без пары-тройки ребер? Биологичка вроде не давала такой информации, а Белову казалось, что у него весь грудак разбит.

Сначала он испугался, что ослеп, ибо в глазах было темным-темно. Но когда повернул голову и обнаружил узкую, еле заметную полоску света, которая, впрочем, никакой пользы не приносила, лишь указывала, что где-то там гораздо светлее, он понял, что всего лишь находится в очень темном помещении.

Если его больше никуда не переносили после того, как он отключился от очередного удара, то сейчас Марк лежал на полу в раздевалке мальчиков. Сколько было времени, он не знал. И узнать не мог, потому как пиджак, в котором был телефон, остался валяться где-то на лестнице.

Когда Белов пытался убежать от Игната и его дружков, один из них прямо на лестнице хватанул его за воротник. Нет, Марк не думал, что неожиданный стриптиз обездвижит его обидчиков, и это даст ему шанс сбежать.

В Марке в эту минуту что-то перемкнуло, и он решил, что, раз уж у пиджака нет рукава, ему один хрен осталось недолго жить до ссылки на дачу, и молниеносным плавным движением выскочил из вещицы. Забыв при этом и про ключи, и про телефон.

Кряхтя, парень попытался встать, но удалась лишь вторая попытка. Да… Прекрасное начало года для отличника. Просто супер.

На ощупь дошел до двери. Дернув за ручку, Марк не сильно удивился.

Закрыто. Ну кто бы мог подумать?!

Ничего не видя в кромешной темноте, Марк отошел от двери и чуть не упал на что-то, обтянутое кожей. Кажется, это была низкая банкетка.

В его старой школе в раздевалке находились либо пара низких скамеек, либо несколько стульев. И все!

«А здешние задницы богатеньких папаш, видимо, не привыкли сидеть на твердом даже несколько секунд, пока штаны надевают», – презрительно подумал Марк. Тело ужасно болело.

«И все же хорошо, что банкетка мягкая», – вяло подумал Белов. Произойди это в его старой школе, сейчас он бы лежал на куске дерева.

О том, что, если бы дело было в его родной школе, ничего подобного вообще не случилось бы, Марк как-то не успел подумать. Он провалился в сон.

– Эй! Я кому говорю? А ну, вставай! Напьются, а мне потом выговор влепят! – Марк приоткрыл глаза. Свет сильно бил в глаза, голова болела. Парень сел и потер виски. Осмотрелся. Та же раздевалка. А рядом стоит немолодая женщина и с укором глядит на него.

– Ну что, проспался, пьянь?

– Я не пьянь, – прохрипел Белов. – Меня тут закрыли.

Женщина недолго изучала его, после чего принюхалась.

– Да, вроде не пил. Извини, я тут обычно после всяких праздников постоянно кого-то нахожу. То в туалете, то в раздевалке, то в классе. Напьетесь и начинаете устраивать вакханалии.

Марк встал.

– А вы здесь убираетесь, да?

– Нет, я вахтер. Проверяю, все ли закрыто, нет ли кого. И потом иду спать.

– Куда? – не понял Марк.

– К себе в каморку, глупый. Тут ведь такая техника, бассейн, ремонт. Даже если не ограбят, то испортить могут. В прошлом году наши же ученики в бассейн чернил добавили. А у малышей с утра занятия. Так что, охрана у нас полные сутки. Вот и ночую тут. По сменам. Вместе с Ивановной. Это второй вахтер.

– Ясно, – буркнул Белов, выходя в коридор. – А сколько времени?

– Эко тебя отметелили, – покачала головой вахтерша. – Уже семь часов. Кто ж тебя так? – Марк молча отвернулся. – Ну, не переживай. Такое бывает. Ты же, небось, не из их касты?

Марк с трудом сглотнул и кивнул.

– Да, я льготник.

– Ну, тогда нечему удивляться. Тут такое всегда. Правда, чтобы в первый же день… За те три года, что я тут работаю, такого еще не было. Обычно, первого сентября все старшие классы спешат отметить воссоединение с друзьями, в клубы ночные рвутся, или домой к кому-то. Не виделись давно, соскучились. Или похвастаться хотят, кто где отдохнул. Так что драк в первый же день я не припомню. Да и не понятно еще же, кто свой, а кто чужой.

– Какой чужой? Я что, немец в сорок первом? Я всего лишь пришел сюда учиться! – Белов сам не знал, почему раскрывается перед этой женщиной.

– Ты из какого класса? Десятый? Девятый?

– Выпускной, – ответил Марк.

– Ох… Старков и компания? – Белов засопел и начал озираться.

– Вы извините, мне уже пора. Отец уже час, как дома, а меня нет. Телефон с пиджаком я потерял. Он наверняка волнуется.

– Не этот? – женщина помахала бесформенным мешком, который назывался еще утром пиджаком.

– Он, – обрадовался Марк, хватая тряпку. – Спасибо, – улыбнулся он вахтерше.

Телефон лежал во внутреннем кармане, никто на него не посягнул. Деньги и проездной тоже были на месте. А вот ключей не было. Ну и черт с ними. Белов залез в журнал вызовов.

– Твою мать, – ругнулся Марк, увидев количество пропущенных. Шесть от папы, три от Лешки, лучшего друга и бывшего одноклассника, один от Маши (соседка по двору, и, по совместительству, его первая партнерша). – Вы простите, но мне пора.

– Подожди. Тебя хоть зовут как? – улыбнулась женщина.

– Марк. Марк Белов.

– А я Зинаида Степановна. Но можешь меня звать тетей Зиной. Меня тут многие так называют. Пошли, я хоть помогу тебе себя в порядок привести, – она настойчиво потянула упирающегося новичка за собой. Но устоять перед добродушной женщиной после того, как его почти так же тянули в раздевалку на избиение двое отморозков, было сложно. Ему был необходим глоток простой человечности.

Марк шел, еле переставляя ноги. Частично это было из-за того, что он долгое время спал в неудобной позе. На секунду мелькнула мысль о том, что хорошо, что все-таки не те амбалы его обработали. Тогда бы он действительно не мог идти.

Когда Белов поравнялся с той самой машиной, откуда вышли три терминатора в костюмах, он уже мысленно молил Бога об отпущении грехов. Но, глянув на одного из них, понял, что не они – главная его беда.

И правда. Те мужики всего лишь должны были не дать ему уйти. А вот реальная угроза появилась через минуту, когда из школы вывалилась хохочущая четверка. Среди них был Игнат. То, что было дальше, вспоминать не хотелось.

Один раз в детстве Марк увидел, как во дворе взрослые уже ребята глумились над рыжим котом, привязывая к его хвосту несколько консервных банок. Весь ужас для кота заключался не в шуме, а в том, что после за ним выпускали несколько собак. Маленький Марк катался на велосипеде, когда мимо него пролетел напуганный Рыжик. А когда он увидел, как собаки загрызают насмерть несчастное животное, истошно закричал. Мама с отцом уже бежали за ним, видя, что ребенок находится в опасной близости от бешеных животных. Хулиганов сдали родителям, но кота было не вернуть. Марк очень часто в детстве видел сон, где эти же собаки вновь загрызают насмерть того самого кота, и просыпался в слезах. Спустя время это прошло. И он почти забыл.

А сегодня вновь вспомнил. Примерно так он ощущал себя. Котом, которого преследует стая более сильных, более быстрых животных.

Через несколько минут они с тетей Зиной вошли в небольшое помещение на первом этаже. Здесь стоял комод, стол, несколько стульев. А также диван, на котором, видимо, спали вахтерши. На столе было кое-что из еды. В одном из углов стоял холодильник.

– Да тут жить можно! На кой-черт так охранять школу? – присвистнул Марк.

Зинаида достала аптечку из комода и принялась стирать следы крови на лице и шее.

– У богатых свои причуды. Школа охраняется, как музей. Ночью-то я одна, а так через дорогу охранное агентство, с ними договор. В семь вечера как раз осмотр территории, на котором у меня всегда в помощниках два охранника. Тебе, кстати, повезло, что это я тебя нашла. Они бы не стали церемониться. Выкинули бы взашей, еще и добавили бы.

– Ндаа… – протянул Марк.

– Может, подождешь, пока пиджак зашью? – спросила тетя Зина.

– Ой, нет, спасибо. Рукава все равно нет. Его я еще днем лишился. Я побегу. Спасибо вам большое, – искренне сказал Белов, выскакивая из комнатушки. – Я в долгу перед вами.

– Я тебе дам, – сурово пригрозила вахтерша. – Ишь ты, «в долгу он». Я от чистого сердца.

Марк улыбнулся, и, насколько позволяли отбитые бока, припустил к выходу. Никого на территории пока не было, поэтому он быстро прошмыгнул к воротам, а оттуда домой.

По пути он позвонил отцу, сказал, что зашел поздравить бывших учителей, и скоро будет.

Маше звонить не стал. Учитывая его сегодняшнее везение, он боялся, что она добьет его признанием в любви или приглашением на свидание. А вот Леше набрал.

– Привет.

– Белый! Ты, бля, где там пропал? Я тебя с трех часов набираю! – возмущался друг.

– Чувак, у меня был форс-мажор, – еле дыша от быстрой ходьбы сказал Марк.

– Да ну? Что, читательский билет не дали?

– Дали, только не билет. Завтра сам увидишь.

– Что, старички местные с тобой познакомиться захотели? – догадался Леха.

– Ага, попили чай с плюшками.

– Ты хоть жив? – друг знал, что собой представляют современные мажоры, им как-то пришлось столкнуться с подобными. Те упыри просто сказали «фас» своим мордоворотам, и их с Лешей отпиздили так, что оба потом два месяца вполне законно прогуливали физру.

– Нет, блядь, это мой отрезанный язык оброс руками и позвонил тебе. Кстати, я не зайду. Скоро восемь, мне еще надо столько успеть: пизды от бати получить, собраться в школу и конечности подлатать.

– Заскочи хоть на секунду, я тебе мазь дам. У меня дядя на даче с лестницы ебнулся, так говорит, что ушибы быстро проходят. И от синяков мазь есть. Ты-то у нас примерный мальчик. Наверное, дома такого нет.

– Ничего, по ходу, скоро куплю. Ладно, скоро буду, – бросил Белов, доходя до остановки.

Через полтора часа он стоял под дверью своего дома и звонил в звонок. Отец открыл двери и почему-то сильно не удивился.

– Говоришь, к учителям заходил? Я смотрю, Марина Федоровна нехуево тебе обрадовалась! Наверно, злится, что ты их оставил без медалиста?! – спросил он как ни в чем не бывало.

– Пап, даже не начинай, – устало отбился Марк. – Время позднее. Лучше помоги зашить пиджак, – протянул тряпку.

– Да, пиджак жалко, – расстроился папа.

– Нормально, а харю мою тебе не жалко? – взбесился Марк.

– Слушай, сын, – сказал отец, доставая нитки. – Ты же помнишь наш разговор. Как отец, я должен сказать тебе ответить на удар. Но как единственный твой родитель, я говорю – не время. Нам не нужно отчисление. Тем более, я так понимаю, драться смысла нет. Ведь тот парень был не один? Я прав?

– Четверо, – буркнул Марк.

– Вот суки, – прошипел отец. – Марк, может, больничный устроить тебе? Ты парень умный. Пока все дома освоишь. А потом я тебя переведу. Разберемся. Я тут много передумал, пока тебя ждал. Как ни крути, а сын у меня один. Да, я мало что могу против этих акул, но и тебя в обиду не дам.

Марк почувствовал, как выступают слезы. Он любил своего старика. Матери не стало, когда ему было десять. Отец тогда полгода пил, но потом взял себя в руки и стал жить для него. Он ни разу не привел в дом женщину, хотя несколько дам крутились вокруг него. И сейчас отец не дает Марку права сломать себе жизнь еще одной дракой с сыном богача, но при этом готов за него бороться.

Тогда Марк принял решение.

– Нет, пап. Я доучусь в этой школе. Я не дам повода себя исключить, я не буду нарываться. Я докажу учителям, что это место я заслужил. Но я не дам себя сломать!

Отец хотел что-то сказать, но сын его опередил:

– И еще. Кажется, в июне мы покупали мне костюм попроще. Вот его я и возьму. А этот пусть висит пока. Я никому не собираюсь пускать пыль в глаза.

Отец снова хотел что-то сказать, и снова Марк его опередил:

– Да, я знаю. Ты мной гордишься.

***

Утром он действительно надел все то, что надел бы и в старую школу. Новая рубашка, новый костюм, рюкзак был цел, так как вчера никто его и не брал. Похлопав себя по карманам, Марк вспомнил про ключи.

– Пап, оставь ключи мне. Я сделаю дубликат.

– Может, стоит сменить замок? – папа вышел из ванной наполовину в пене для бритья.

– За каким хреном? Даже если эти утырки свистнули ключ, не попрутся же они ко мне домой. Это тебе не темную устраивать в пустой школе. Тут соседи. Даже не парься, – заявил Марк, осматривая лицо. Конечно, мазь он у Лехи взял, но чудо-средство за одну ночь не справилось с многочисленными ушибами, поэтому чувствовал себя Белов так, словно его отпиздили не четыре подростка, а четыре ниндзя-черепашки.

«Впрочем, Старков сильно не марался, урод. Только своим бульдогам команду дал, да пару раз свои пальчики замарал», – со злостью думал парень.

Марк, сколько себя помнил, не испытывал к людям такой агрессии. Точнее не так. Такие ублюдочные личности ему просто не попадались. Конечно, бывало всякое. И Белов не ходил по миру в розовых очках. Да, есть куча других падалей, которые избивают жен и детей, убивают, насилуют и далее по уголовному кодексу.

Но этот урод… Просто так дать команду избить человека, а после закрыть… Ведь могло произойти что угодно. И с таким моральным уродом он учится в одном классе!

«Так, чувак, спокойно. На этот день у тебя поправка к основному плану: спокойно учимся, ничьи морды не бьем, ни на что не реагируем. И потом, наконец, забираем свою медаль и пиздуем во взрослую жизнь. А если ты хочешь, чтобы хотя бы этот план начал в жизнь воплощаться, надо засунуть свою агрессию в сраку. Все, собрался, и шевели отбитой задницей».

========== Глава 4. Столбовая дворянка, дружба и бутерброды ==========

Когда Марк зашел в кабинет, половина класса была уже на своих местах. На новенького сразу обратились взгляды присутствующих. Слегка подпорченное лицо Белова оглядели с некоторым удивлением. Оно было понятно, ведь вчера, сразу после стычки с Игнатом в классе, губа и бровь Марка были целыми.

Пока Марк, прихрамывая, дефилировал к своему месту, а он точно решил для себя, что снова сядет с Соней, вокруг раздавался тихий шепот. Но не это раздражало парня. Сегодня, несмотря на удивление, чувствовалось пренебрежение во взглядах одноклассников. Вчера эти люди смеялись его шуткам. Вчера не было никаких сведений о платежеспособности семьи Белова (преподаватель не разглашал подобные сведения, представив Марка просто как новенького).

Сегодня же он явно чувствовал себя чужим. Сегодня они точно знают, что он выиграл грант на обучение.

«Хотя они еще вчера все понять должны были. Девчонки уж точно должны были догадаться по шмоткам».

Единственный взгляд, без примеси превосходства, ехидства или презрения, был у Сони. Ее голубые глаза были округлены до предела, а во взгляде плескалось волнение.

У края средней парты Белов глянул на девчонку, у которой вчера слегка сбил корону. И поежился от презрительного взгляда, которым она окинула его сегодняшний прикид.

«То есть во вчерашнем костюме у меня было больше шансов на твою симпатию, да?» – Марк постарался, чтобы этот вопрос отразилась на его лице, и, кажется, ему это удалось. Девушка презрительно фыркнула себе под нос и отвернулась.

Но она промолчала, поэтому и Марк не посчитал нужным что-либо говорить. Неловко перекинув рюкзак в другую руку, Белов подошел к своей парте. Соня делала какие-то записи в ежедневнике. Парень присел рядом, не мешая ей.

– Привет, – тихо поздоровалась Соня.

– И тебе.

Соня какое-то время продолжала делать пометки, после чего, замерев на пару секунд, захлопнула блокнот и повернулась к нему вполоборота.

– Ты извини, что вчера так получилось.

– О чем ты? – не понял Марк.

– Ну, меня тут не особо жалуют. Зря я потянула тебя сесть со мной. Я совсем не подумала о том, что поставлю тебя в такую ситуацию.

– Не бери в голову, – улыбнулся Белов. – Ты ни в чем не виновата. Устань мои ноги чуть позже, я бы все равно сел к тебе. Ведь ты сидела одна, и с тобой я был знаком на целых две минуты дольше. Элементарная логика, так что забей, – подмигнул он.

– Я так понимаю, Старков тебя поприветствовал в своей особой манере? – тихо спросила она.

– С чего ты взяла? – прикинулся валенком Марк.

– Да на тебя смотреть жалко. Старк любит встретить новеньких по высшему классу. Я так понимаю, тебе экскурсию показывали? – уточнила Соня.

– Что? – захохотал Марк. На секунду ему показалось, что у этой девушки действительно не все дома.

– Ну, тебе говорили, что сейчас покажут экскурсию? – терпеливо спросила одноклассница.

– Не помню, вроде нет. – Соня слегка помрачнела. А Белов перестал что-либо понимать.

«Да какая экскурсия? Что она несет?»

– Сегодня не задерживайся в школе, сразу иди домой, – резко сказала она, гипнотизируя вход в класс. И тут же изменилась в лице.

Марк тоже обернулся. В дверях стояли режиссер его вчерашнего кошмара и еще один парень. Периодически они поглядывали на него и девчонку со средней парты. Белова ткнули локтем.

– Я серьезно. Не шляйся по школе, а иди домой. Сразу.

– Я не собираюсь от него прятаться, – прорычал Марк, доставая тетрадь и ручку из рюкзака. Положил на край стола.

Тут парочка около двери разбилась. Парень отошел, а Старков двинулся к ним. Блондинка, впечатлившая вчера Марка, дождалась, пока Старк поравняется с ее партой, и взяла его за руку.

– Игнат, не поболтаешь со мной? – мило улыбнулась девчонка. Игнат явно шел не к ней, а к Белову, но, вдруг улыбнувшись, решил уделить Громовой время прямо сейчас, пропел:

– С удовольствием, Лёля, – и облокотился о парту Марка и Сони, да так, что «случайно» скинул тетрадь с ручками.

– Оххх, извини, – сожаления в зеленых глазах было приблизительно столько, сколько у богомола – шансов выжить после брачной ночи.

– Ничего, – процедил Марк, поднимая тетрадь. Он уже потянулся за ручкой, когда ботинок Игната отфутболил ее к задним партам.

«Спокойно», – подумал Марк, вставая. Молча встал, молча постарался убить взглядом, молча прошел назад за ручкой. Нагнулся.

Хрясь, и он с расширенными от удивления глазами летит в сторону шкафа, стоящего в конце кабинета. Еле успел руками смягчить падение, а то звезд бы в глазах не сосчитал.

«Твою мать, он совсем больной?» – подумал парень, вставая.

– Ты в своем уме? – спросил он.

– Я – да. А что ты забыл в этой школе, оборвыш? – Игнат больше не делал вид, что увлечен беседой.

Марк глубоко вздохнул.

– Я пришел сюда учиться. Не всем папочки покупают дипломы. А вот что тебе неймется? – спокойно спросил он.

– Мне неймется, потому что ты здесь лишний. Мы прекрасно обходились без дворняжки вроде тебя. Таких, как ты, тут не любят.

– А я не прошу меня любить. – Марк подошел ближе. – Считай, что я еще один стул. Или тебе покоя не дает тот букет? Ну, хочешь, я тебе такой же подарю? – сзади раздался приглушенный смешок, который смолк, стоило Старкову зыркнуть в ту сторону.

– Ты не будешь тут учиться, – пообещал Игнат тихо, но уверенно.

– Посмотрим, – не остался в долгу Белов.

– Класс, садись, – это зашел преподаватель.

Марк прошел к своему месту. Старков занял первую парту последнего ряда, где сидел еще один парень.

Напоследок парни не могли не устроить поединок «кто кого пересмотрит».

Белов уже хотел отвернуться, когда движение соседа Игната привлекло его внимание, и Марк присмотрелся к парню.

Ну конечно. Зайдя в кабинет, он как-то не осматривал каждого.

«А ведь это один из вчерашних отморозков», – узнал Белов одного из обидчиков.

Он был… обычным. Такие с первого взгляда не производят впечатления, как правило. Видимо, вчера, на фоне Старкова, тот просто померк. А сегодня второй обидчик был одет в джинсы и толстовку. Да еще капюшон был натянут так, что тот закрывал пол-лица. И только когда зашел преподаватель, а Марк и Игнат продолжали битву взглядов, тот снял капюшон и был узнан.

Марк вновь глянул на Старка. Видимо, процесс узнавания второго обидчика отразился на лице Белова, потому что Игнат смотрел прямо, с явным намеком в зеленых глазах.

«Да, это он. Так что хорошо подумай, стоит ли это все усилий», – понял Марк его посыл.

Учительница поздоровалась и разрешила всем присаживаться. Белов отвернулся и незаметно выдохнул.

«Молодец, чувак. Ты это пережил. Пока живем и ждем, что будет дальше».

***

Направляясь перекусить, Марк осматривал коридоры и поражался тому, сколько денег было вложено в этом место.

Снаружи здание мало чем напоминало школу. Со стенами, выкрашенными в цвет мокко, с ассиметричной крышей темно-коричневого цвета, с роскошной парковой зоной вокруг всей территории, с резными воротами – оно напоминало большой шикарный загородный особняк.

Внутри все было обставлено с чуть большей вычурностью. Все-таки основатели явно забывали о том, что это место – источник знаний.

Классы были обставлены в минималистическом стиле и были Марку ближе всего. Лишь дорогая мебель, включающая в себя и стол учителя, и книжные шкафы в конце кабинета не давали парню забыть, где он находится.

Стены в коридорах были обиты красивыми резными панелями, кругом висели картины.

«Не хватает только ковровых дорожек», – думал Белов.

Кроме пары кабинетов, коридоров и туалетов Марк еще нигде не был, но догадывался, что и спортзал, и актовый зал его поразят. Но он не думал, что его настолько поразит буфет.

Вообще, назвать «буфетом» тот буфет, который был в этой школе, было не самой хорошей идеей.

Может, это место и не было из ряда тех, где сильные мира сего оставляют по несколько тысяч за кусок торта, но слово «буфет» все равно как-то плохо отражало то, как выглядело помещение.

В целом, принцип работы здесь был, как и в обычной школе. Но вот оформление… Было видно, что тут работал специально нанятый дизайнер. Ну… либо кто-то из работников или членов попечительского совета школы обладает отменным вкусом.

Для начала, тут висели шторы. Тяжелые гардины насыщенного сапфирового оттенка с золотой вышивкой. Вместе с ламбрекенами, этот красивый и безумно дорогой ансамбль очень сильно затемнял помещение. Поэтому на потолке красовались невероятной красоты люстры.

Марк попытался вспомнить, были ли вообще у них люстры в школьной столовой, но не мог… Все, что вспомнилось, это стандартные большие окна, выходящие во внутренний дворик школы, завешанные простеньким белым тюлем, который совершенно не препятствовал попаданию света в помещение.

Можно было сильно сэкономить на количестве или размере люстр, убрав шторы и дать в помещение гораздо больше света, но, видимо, тот, кто занимался оформлением, имел полный карт-бланш в плане средств. Здесь каждый уголок, включая стены, обитые золочеными панелями, просто вопил о том, какие астрономические суммы были вложены в эту, с позволения сказать, столовую.

Столы были размещены в двух зонах, как и в прежней школе Белова: зона обязательного питания и дополнительного, где можно было купить пирожок и слопать его, сидя за отдельно стоящими столиками, ближе к выходу. Здесь все было почти так же. Почти…

В самой дальней части столы (из темного дерева, с резными ножками и красивыми скатертями) были сгруппированы по два, и стояли достаточно тесно. Это были столы младших и средних классов, которые ходили в буфет строем и под присмотром учителей. В старой школе один такой стол (надо ли говорить, что это был обычный покрашенный пласт ДСП на ножках) был рассчитан на человек двадцать, не меньше, но здесь за один за небольшой стол могли сесть восемь школьников.

Если в старой школе Белова зона обязательных обедов занимала бОльшую часть помещения, то здесь было наоборот. Зоны обязательных обедов для старшеклассников тут не было. Для них был предусмотрен отдельный участок, ближе к выходу, занимавший бОльшую площадь. Никакого группирования не было, столики стояли вразнобой.

С левой стороны была достаточно длинная стойка-витрина из того же дерева, что и остальная мебель, где любой желающий мог купить что-то не из меню. Если не смотреть на обеденную зону вдали, то создавалось впечатление, что ты действительно пришел в ресторан. В старой школе Марка на витринах подобной стойки были булочки, пиццы, пирожки. Здесь же новенький увидел разнообразные десерты, причудливо украшенные салаты и бутерброды, фрукты в таком изобилии, что разбегались глаза.

«Да… Сейчас и бабки у меня в кошельке тоже разбегутся от ужаса!»

Пока Марк пораженным взглядом осматривал буфет, сзади зашла небольшая компания, которой было тесно стоять за спиной отличника, и его возмущенно потеснили, проталкивая вперед.

Белов развернулся, чтобы извиниться, и тут увидел Соню Денисову, которую, стоя на прежнем месте, не приметил. Девушка сидела в дальнем углу, прямо за стойкой, и читала.

– Дай угадаю, ты тут постоянно сидишь? – весело спросил парень, подходя к ее столику и шлепнув свой рюкзак так, что бедняжка подскочила на месте, выронив книгу. – Ой, прости.

– Ничего… Да, а как ты догадался? – Марк развел бурную активность в поисках своего кошелька в недрах рюкзака, Соня опасливо пододвинула чашку с чаем поближе к себе, обняв ее ладошками.

– А что тут гадать? Увидеть этот столик, стоя в дверях, было невозможно. А ты не особо любишь внимание, как я понял, – голова Марка на секунду исчезла в рюкзаке. – А, вот ты где, – он вылез уже вместе с кошельком. – Подожди, сейчас вернусь.

Белов вскочил и пошел к буфету, а Соня вернулась к чтению. Через минуту он вернулся за столик сильно задумчивый.

– Да… Завтра я захвачу с собой заранее приготовленные бутерброды. Тут же стакан сока стоит, как мои кроссы, – пораженно сказал новенький.

– Ох, прости, я должна была предупредить тебя. Но ты так быстро прибежал и убежал. Я и забыла, что ты… – Денисова запнулась.

– Что я – кто? Льготник? – Марк небрежным движением смахнул прядь со лба. – Послушай, я еще понимаю, когда эти мажоры делят всех по классовому признаку, но от тебя не ожидал. Если хочешь, я могу пересесть, чтобы не смущать тебя, – он действительно поднялся, но Соня схватила его за руку.

– Стой. Прости, я не то имела в виду. Только я должна была тебя предупредить, что цены в буфете отличаются от тех, которые ты ожидал бы увидеть. Для кого-то это норма, для кого-то – нет. И это естественно, – шатенка примирительно улыбнулась.

Марк сел.

– И ты прости. Ты думаешь, я ожидал увидеть там булочку за три копейки? Нет. Но я посмотрел и сделал выводы, что тратить карманные деньги на то, без чего легко могу обойтись или что могу заменить – глупо. Мы догадывались с отцом, что питание обойдется тут дороже. И в принципе, папа с новой зарплатой может позволить мне давать на обеды больше. Но… Знаешь, я не хочу. Ходить сюда каждый день, да еще давиться шедеврами кулинарии под любопытные взгляды местных снобов? Да я к концу года на сэкономленные с обедов деньги в Турцию слетаю, – Марк довольно отпил из стакана.

– А кем работает твой папа? – Денисова убрала книгу в сумку и тоже принялась пить чай.

– Сейчас он замдиректора на заводе.

Соня подавилась чаем.

– Случайно не лесоперерабатывающего?

– Нет… Металлургического. А почему ты спросила?

– Да так… Просто подумала, что было бы особо смешно, если так. Отец Игната поднялся на лесе, – шатенка мило хихикнула.

– Ну, видно, Бог миловал, – расхохотался Белов.

– Кстати, как у вас с ним?

Теперь была очередь Марка давиться соком.

– Ты так спросила, словно мы – парочка. Да никак. Он сегодня прямо не отходит от этой вашей… э…

– Лёли Громовой.

– Да! А я не обращаю на них внимания. Было всего-то два урока. Да, он меня пытается уколоть, но скорее по инерции, и я стараюсь не вестись. Вчера я узнал некоторые моменты, поэтому сейчас нарываться не собираюсь. Отчисление мне не нужно. Я сильно жалею, что вчера дал ему в морду. Точнее, не так. Я не жалею, что врезал. Вот только надо было не в школе… А так я попал под прицел директора. И это в первый же день в школе…

– Да, какой-то неправильный ты отличник, – задумчиво протянула Соня.

– А то.

Какое-то время они молчали.

– Послушай, за мной сегодня приедет шофер. Давай я тебя подкину до дома. Мне не сложно, – Соня допила чай.

– Да с чего ты взяла, что на меня опять накинутся? – сразу понял Белов ее мотивы. – Нет, ну, предположим, вчера мы оба были виноваты. Я ведь правильно понял, что оскорбил девушку, по которой ваш бешеный бизон сохнет? Вот он и разобрался со мной в свойственной ему манере. Но сегодня я новых поводов не давал.

– У Игната симпатия к Лельке класса с девятого. Он к ней и так, и эдак. А она никак. Хотя, внеземное чувство не мешает ему менять девушек чаще, чем свои гаджеты. Но Лёля для него все равно на первом месте. Старайся не задевать ее. Это опасно.

– Нам осталось три минуту до начала урока, – Марк встал и подождал, пока Денисова соберет свои вещи.

Наконец, они вместе двинулись к выходу. У самой двери они поравнялись с шумной компанией, во главе которой находилась Громова.

– Слышь, мышь, дай пройти, – устало сказала Леля. Один парень тут же не очень тактично отодвинул Соню в сторону.

– А может, в следующий раз сама локтями поработаешь, дворянка столбовая? – Марк сам не понял, как это вырвалось из него. Но было уже поздно.

– Ты что, мало вчера отхватил? – это был еще один из тех уродов, что мутузили его вчера.

«Таким образом, набралось трое. Осталось понять, где четвертый».

– Ага, я мазохист в пятом поколении. А еще потомственный хам. Веду свой род от царя Гороха, – заявил Марк, схватил притихшую Соню за руку и потянул в коридор.

– Спасибо, но не стоило, – сказала шатенка, едва поспевая за ним.

– Ты слишком много им позволяешь.

– Неправда. Просто я уже ничего не могу изменить. А оправдываться – дело неблагодарное.

– Все можно изменить. Я тебе это докажу, – улыбнулся ей Марк.

– Знаешь, если ребята доложат Игнату, что ты опять набросился на Лелю… Давай я все же тебя подвезу. Мой водитель может как раз…

Марк остановился. И медленно повернулся к Соне.

– Давай так: ты мне никак не напоминаешь о том, какие у тебя привилегии, в том числе о водителе, и мы оба будем вести себя как на равных. Иначе дружбы не выйдет.

Соня улыбнулась.

– Ты предлагаешь мне дружбу? Прямо, как в детском саду.

– Не скажи. В детском саду я девочкам сразу предлагал жениться, устроить просмотр гениталий и завести собаку. А еще…

– Я поняла, – со смехом перебила Соня. – И очень рада, что ты предложил мне только дружбу.

– Ну, вот и чудненько, – Марк вновь хватанул девушку за руку, и они побежали к кабинету.

– Кстати, – перед дверью кабинета они остановились, Соня тепло посмотрела на Белова. – Я не против бутербродов на обед. И даже иногда беру их с собой. Только раньше я была одна. Давай завтра вместе принесем, и я отведу тебя туда, где обычно обедаю.

– Договорились, – Марк легонько толкнул её в класс и зашел сам.

Закрывая дверь кабинета, Белов обвел взглядом класс. Почти все были на месте.

А Старков сидел на своей парте, в метре от него, излучая злость. Казалось, что она сейчас выльется из зеленых глаз.

– Ты покойник, Апельсинка, – прошипел он.

«Уже успели настучать», – понял Марк, проходя к своему месту вслед за Соней. Зеленые искры злости словно летели ему вслед. И лишь у самой парты его осенило.

«Стоп. Он что, опять меня так назвал?»

Марк повернулся. Сомнений быть не могло. Ему не показалось. Почему-то рядом с этим мажором ему было особо сложно сдерживаться. И этот раз не стал исключением.

Нагло улыбнувшись, Марк продемонстрировал Старку средний палец.

Комментарий к Глава 4. Столбовая дворянка, дружба и бутерброды

Ну вот)) долго маялась над описанием школы. Картина перед глазами стоит, а облечь все это в слова было сложно. Надеюсь, читать описание было легко.

Глава чуть больше, потому что автора занесло)))

Всем приятного)

========== Глава 5. Экскурсия ==========

Как автор, который дорожит каждым читателям, я обязана предупредить, что глава тяжелее, чем предыдущие. Итак:

*Автор набирает воздух в легкие*

– АУУУУУ! Люди, меня хорошо слышно?! Предупреждение!!! Данная глава содержит определенные сцены насилия! Если вам противопоказано волнение и стресс, хорошо подумайте, прежде чем читать.

Повторяю: в этой главе главному герою будет «бо-бо».

Впечатлительным особам просьба быть осторожными.

Все меня услышали?

Ну, приятного чтения тогда))

***

Последний урок уже закончился, и Марк пошел в библиотеку взять учебники. Он проходил мимо одного из кабинетов на первом этаже, двигаясь к выходу, когда сильным внезапным захватом сзади был остановлен. Не успел он охнуть, как его потянули обратно по коридору.

– А ну, отпустил меня! – рявкнул Белов, пытаясь рукой достать невидимого обидчика. Но силы были неравные: одной рукой примерный отличник все еще держал учебники.

Кто-то скажет: «Придурок, кидай свои альманахи и вали на хрен, пока не убили». И правильно скажет. Но Марк не мог.

«А вдруг книги порвутся, а если их украдут?»

Да, это было нелогично, зато вполне в стиле Белова. Кстати, о логике. Она тоже не сидела без дела.

Она дико орала: «Дебил, что ты дышишь через раз? Вдохнул и крикнул на всю Московскую. Так, чтобы отец на своем заводе услышал и примчался. Если тебе сейчас всю голову отобьют, ты понимаешь, что мы с тобой можем больше не увидеться? Зачем человеку-овощу логика?»

Тем временем, пока Марк просирал последний шанс на спасение, его затянули в один из кабинетов.

Это был класс начальной школы, в принципе, как и почти весь этаж, а их уроки не так давно закончились, и учителя ушли домой.

– Привет, Апельсинка, – Марк вырвался и посмотрел на Старкова с возмущением.

«Ну да, кто же еще?»

Орать сразу перехотелось. Даже если сейчас придут еще три отморозка, ради этих мажоров он не станет голосить на всю школу.

– Не смей меня так называть! И вообще, отъебись от меня уже! – гаркнул Белов.

– А то что? – удивленно спросил Старк.

– Слушай, чего тебе надо от меня? – устало ответил Марк вопросом на вопрос.

– Конкретно от тебя? Ну, в идеале, я хочу, чтоб ты съебал из этой школы. Но сейчас я настроен дружелюбно. А потому, предлагаю тебе вариант, – Марк моргнул, не веря, что на лице парня появилась улыбка, а не звериный оскал.

«А он красивый… хоть и засранец… тьфу, соберись, тряпка», – мысли бешеным пчелиным роем метались по голове.

– Какой?

– Ты обидел дорогую мне девушку. А я этого не люблю. Леля иногда бывает резка, но мы все неидеальны… И я принимаю ее такой, какая она есть. А ты влез туда, куда не следовало. И мое предложение заключается в следующем: ты извинишься перед ней, пообещаешь, что больше такого не повторится. А я, так и быть, не буду тебя трогать. Пока сам не нарвешься, – Старк подошел ближе. Его лицо было почти доброжелательным.

«Да… Почти. Как у голодного гризли».

– Ты, наверно, забыл, что твоя зазноба сама любит раскрыть пасть не по делу, – огрызнулся Белов.

– Это у тебя пасть, – вмиг благодушное выражение слетело с лица Игната. – Я так понимаю, мое великодушное предложение тебе не по душе?

Марк стоял и думал, насколько ему дороги его принципы по сравнению с целой головой. Он мог пойти навстречу и принести свои извинения. Это бы решило ряд вопросов.

«Если, конечно, этот мудак сдержит слово».

Но был один момент, мимо которого он пройти не мог. Просто потому, что его так воспитали.

– А Соня?

– Денисова? А она тут при чем?

– Я тебе еще раз объясняю. Твоя Леля вечно на нее кидается, – звук открывшейся двери раздался за спиной, но Марк не повернулся. Он лишь видел, что на лице Старкова проступает злость, но не мог остановиться. – Сегодня я могу перед ней извиниться. Но завтра, когда с нее полезет желчь, и она снова оскорбит Соню, я не стану молчать. Потому что Соня – мой друг. И мы с тобой вернемся в эту же точку.

Сзади раздалось покашливание. Белов обернулся и увидел ту же троицу, что вчера месила его кости вместе с Игнатом. Рядом стояла Леля. Марк, наконец, смог нормально рассмотреть обидчиков.

Одного, высокого блондина, он уже видел рядом с Громовой. Второй, как выяснилось на последней перемене, тоже был в свите Лели. Как его звали, Марк не знал, зато прозвище не внушало доверия – Гроб. И он его оправдывал. Коренастый рыжеволосый, он был более чем достаточно развит физически. Сразу было видно, что в спортзале он убивает все свободное время, не тратя его на уроки. Эти двое были из параллельного класса, а, может, и из десятого – в любом случае, в своем классе Марк их не видел.

Третий же, Антон Киселев, был тем самым соседом Старкова, неприметный одноклассник Лели, Марка и Игната невысокого роста, с мышиным цветом волос. Антон был еще более хрупкой комплекции, чем Марк (хоть тот и не был тростинкой), поэтому Белов решительно не понимал, зачем его-то берут на такие «мероприятия». Еще вчера новичок заметил, что Киселев кулаками вообще не умел работать. Иначе, зачем он его бил исключительно ногами?

Вопрос Лели вернул парня в настоящее:

– Желчь? Да кто обижал твою мышь? Кому она нужна? Просто ты должен понимать, какой вес в школе имею я, и какой – это недоразумение, – Леля сложила руки на груди и села на парту. Голубые глаза девушки были полны гнева. Нехорошее предчувствие подступило к горлу Белова.

– Она – мой друг. Я буду ее защищать, – ему показалось, что в глазах Игната мелькнул проблеск… уважения?

«Нет, показалось».

– Так, ребят. Парень, видимо, в шоке, – Игнат устало потер шею рукой. – Помогите ему извиниться.

Все тело Белова подобралось. Забудьте про кота. Сейчас он почувствовал себя мышью в клетке с питоном.

Не успел Марк опомниться, как Гроб и блондин скрутили его за руки, и в следующую секунду он стоял на коленях. Перед партой, где сидела Леля. Она накручивала белокурый локон на палец и смотрела на свои туфли. Марку даже показалось, что она и не заметила этой «перестановки», когда холодный голосом Громова задала вопрос:

– Ну и? Я не слышу.

– Давай, дворняга, скажи одно слово. С тебя и этого – за глаза. Давай, первая буква «И».

Игната стоял, прислонившись пятой точкой к парте, где и сидела Громова.

Взгляд Белова, который он бросил на самопровозглашенного короля, выражал решимость, граничащую с глупостью. Но иначе он не мог.

– Идите. Все. На хер, – процедил Марк. На лице Старка расцвела широкая улыбка, так неподходящая опасному блеску в глазах.

– Ну, что же… Раз так… Думаю, пора нам с тобой исправить одно упущение.

Марк молча глядел на Старка, встать он по-прежнему не мог, зато рядом с ним на одно колено опустился Игнат. От того, что Белов увидел в зелени глаз, ему стало плохо. Заранее.

– Что ты собираешься делать? – спросил он, не разрывая зрительный контакт.

Игнат чуть наклонил голову, внимательно вглядываясь в лицо новенького. На пару секунд взгляд опустился на губы Марка. Белов задержал дыхание.

«Какого…какого хера тут происходит?!»

Марк сделал рывок, но куда там… А Игнат вздрогнул, словно очнулся, встал с колен и отошел к окну.

Белов зло спросил:

– Что, опять отпиздите и закроете в раздевалке?

Игнат молчал, хмуро глядя куда-то вдаль.

– Старк, ну так что, как и планировали? – спросил один из ребят. Кажется, блондин.

– Что вы собираетесь делать? – вновь попытался вырваться Марк.

– Я передумал, Игорь. Я с этим новичком разберусь сам, – сказал Старков, не оборачиваясь.

– Но… – попытался вставить слово Гроб.

– Я все сказал, – отрезал Игнат.

То, как послушно заткнулся Гроб, давало понять, что Старк – лидер, и этим все сказано. Если даже Гроб, который физически был на одну ступень выше, молча затыкается, то, что говорить об остальных…

– У меня дела еще. Давайте заканчивать на сегодня. Только… – Игнат глянул на Лелю, которая обиженно на него смотрела. Молчаливый диалог Громовой и Старкова закончился вздохом парня. – Ладно, я обещал, что он извинится. Вот этим вы и займетесь. А потом отпустите, – сказав это напоследок, он вышел из кабинета.

Какое-то время в кабинете стояла тишина, слышно было только легкое постукивание ноготков Громовой по столешнице. Потом девушка грациозно слезла с парты.

– Думаю, новичку все же надо оказать должный прием, – задумчиво сказала Леля.

Все трое парней переглянулись. Игорь и Гроб, которые по-прежнему держали Марка за руки, лишь кивнули.

– Но Старк сказал… – начал было Антон.

– Антош, не переживай, ты же знаешь, Игнат не станет злиться на меня, – она ласково провела по щеке Киселева ладошкой. Парень лишь кивнул.

– Ну что, Белов, самое время проявить гостеприимство, – пропела Громова.

– Предложишь мне чай? – усмехнулся Белов.

– Лучше! Мы проведем тебе экскурсию! – улыбнулась Леля.

Слова Сони всплыли в голове, новичок понимал, что это что-то значит. Но думать не было времени.

А уже через секунду парнишка вспоминал технику дыхания, потому что один удар по больным ребрам выбил из него дух.

***

Марк чувствовал, что кто-то гладит его по лицу. Нежно, как это делала мама в детстве. Но странно было то, что даже легкое касание причиняло неимоверную боль. И тут он вспомнил. И открыл глаза.

– Соня? – Денисова убрала руку от лица и улыбнулась.

– Наконец, очнулся, – она аккуратно дотронулась до волос парня. – Что ж ты не пошел домой сразу?

– В библиотеку заходил, – прокряхтел Марк, глянул вокруг. И в шоке замер.

Он определенно находился в домике Барби. Иначе и быть не могло. Розовая кровать, розовые шторы, розовые обои… А еще на нем не было одежды. Кроме, разве что, трусов.

– Где я?

– У меня дома. Точнее, в городской квартире моего отца. Я нашла тебя в школе без сознания, и мы с моим охранником забрали тебя. А скоро придет врач, – Денисова глянула на наручные часики. – Кстати, вижу твой ошарашенный взгляд, поэтому сразу говорю – это не моя комната. Это гостевая. Она ближе всего к моей спальне, поэтому тебя и определили сюда. Ты уж извини, дизайн подбирала новая жена моего отца, – Соня болтала без умолку, Марку стало хуже. Он попробовал встать, но не смог даже шевелить шеей.

– Зачем было тащить меня к себе? Привели бы меня в чувство, да и поехал бы домой, – Белов дотронулся рукой до лба, проверяя, может ли он вообще шевелить конечностями.

– Ты в своем уме? У тебя вся спина синяя, лицо разбито! – воскликнула шатенка. – Тебе либо ко мне, либо в скорую. Я так понимаю, экскурсия сегодня была, – это явно был не вопрос.

– Как ты догадалась? – иронично спросил Марк.

– По мокрой одежде, когда нашла тебя, – серьезно ответила Соня.

Марк шумно выдохнул. Кто бы мог подумать, безобидное слово «экскурсия» – это особый вид пытки?

Сначала его били. Там же, в кабинете. Неизвестно, сколько времени. Леля ушла примерно через минут пятнадцать, послав парням на прощание воздушный поцелуй.

– Не буду мешать воспитательной работе, – прощебетала она.

Марка чуть не стошнило от того, насколько ловко девчонка манипулирует парнями. Как ей удается не переходить эту грань, где за желанием того же Антона следует одержимость? А Старк? Ведь очевидно, что тот привык добиваться своего любой ценой. Ведь идиотка по грани ходит…

Но вот кто тянул Марка за язык, когда он озвучивал свои мысли?

– Слушай, Тоха, ты должен быть мне благодарен. Глядишь, пару раз меня отпиздишь, и она станет более благосклонной к тебе. Только вот жаль мне тебя. Узнает ваш предводитель, – это слово Белов выплюнул, – не поздоровится тебе.

Наверно, стоило хотя бы подождать, когда Леля выйдет.

Киселев рывком подскочил к Марку и за волосы приподнял его, вынуждая посмотреть на себя.

– Где твое чувство самосохранения, оборвыш? – прошипел он.

– Антош, оставь его. Не стоит. Силы ему еще пригодятся – то, что Леля спасла Белова от очередной звездюлины, радовало мало. Потому что злоба в голубых глазах блондинки была плохим сигналом.

Девушка удалилась. И время поползло, как улитка. Белов хотел есть, пить. Трое отморозков прерывались на поход в буфет, оставляя по одному надзирателю, так что Марк не мог предпринять ни одной попытки убежать.

Один раз он все же рискнул что-то пискнуть, но был за это наказан ударом в челюсть. Поэтому, дальше он просто ждал своей участи, понимая, что чем быстрее они закончат, тем быстрее он станет свободным.

Как и думал Марк, отморозки ждали, когда школа опустеет, и вахтер сделает обход. Единственный раз увидел он страх на лицах парней, когда раздались шаги вахтера. До последнего боялись парни, что заложник издаст какой-нибудь звук. Новичок чувствовал, как дрожала рука Антона, которой он зажимал ему рот. Но Белов добровольно молчал.

В этих зверях он увидел столько жестокости… Игнат как-то сдерживал их, но сейчас они были совершенно бесконтрольны. Слепо делали то, о чем попросила Леля. Что им стоило напасть на бедную женщину, если на кону была благодарность красивой блондинки?

Вахтерша дернула за ручку класса, она оказалась закрыта, и, не увидев ничего странного, та продолжила свой путь. Белов понял, что было семь часов вечера.

А, спустя недолгое время, ему стали «показывать школу».

Все бы ничего. Если бы его не таскали по этажу за ноги, связав руки, чтобы парень не хватался за двери и не сопротивлялся. Двое тащили за ноги. Третий шел впереди, проверяя, мало ли кто окажется на пути. Но нет… Школа была пуста. Начали со второго этажа.

– Первый этаж ты, в принципе, видел, к тому же там сидит наш цербер, поэтому ты не против, если мы сразу на второй? – ядовито улыбался Марку Гроб. Спросил и потянул по лестнице вместе с Игорем.

Чтобы при встрече со ступеньками не вылетели мозги, Белов пытался поднимать голову выше, впиваясь подбородком в грудь. Поэтому после лестницы он просто не чувствовал шеи и плеч от адской боли. Голову он больше поднимать не мог. На втором этаже, стукнувшись затылком об очередной порог, бедняжка потерял сознание.

А очнулся, когда ему «показывали» бассейн. Его тупо бросили в воду. Под водой он и пришел в себя. И ему даже показалось, что сквозь толщу воды он расслышал железное «Вытаскивайте».

Вытащили быстро. Марк мутным взглядом пытался оглядеться вокруг, но все плыло. Голова кружилась. Он снова отключился.

И вот, он очнулся у Сони.

«Хорошо, что третий этаж миновали».

Видимо, мозги он все же повредил, раз его посетила такая мысль. Нет, так не годится. Он доложит директору. Одно дело избиение (хотя и это перебор). А совсем другое то, что произошло сегодня.

Марк, тихо матерясь, сел.

– Мне идти надо.

– Лежать тебе надо, – Соня уложила парня обратно на подушки. В иной ситуации ей бы с ним не управиться так легко, но сейчас он был слишком слаб. – Куда ты сейчас пойдешь?

– Домой. А утром к директору. И в ментовку, – шипел он.

– Марк, не надо. Сделаешь лишь хуже себе. Ему все равно ничего не будет, – прошептала девушка, хватая Белова за локоть.

– Кому?

– Старкову! Это же он?

– Удивительно, но нет. Тот собирался разобраться со мной сам. И ушел. И только он ушел, как Громова попросила меня повоспитывать. До семи вечера, пока мною не стали мыть пол в школе, я его ни разу не видел.

– Ты уверен, что это не он? Я же видела, как он заталкивал свою святую троицу в машину, а после они быстро умчались. Через пять минут я нашла тебя в раздевалке бассейна. Я думала, это он.

Марк недоуменно хлопнул глазами.

– Странно. Последнее, что помню – как меня вытаскивали из воды. Связанного. Не помню, чтобы я сам шел до раздевалок… Но Старков ушел, когда еще солнце вовсю палило. Он даже полчаса не поприсутствовал. Это я точно помню. А во сколько ты меня нашла? Кстати, как ты вообще меня нашла?

– Мне позвонила классная. Ей набрал твой папа около шести, когда пришел с работы. А та дала мой номер, сказала, что я староста, что мы вроде как подружились. Ну, а я когда услышала, сразу поняла, в чем дело и где ты… Но я находилась у себя дома, за кольцом, со мной была мачеха. Пока я придумала, как свалить из дома, пока доехала до центра… Надо было мне все же дождаться тебя еще в школе… Больше не стану тебя слушать.

– Боже, меня же отец ждет. Сколько времени вообще? Что ты ему сказала? – вопросы посыпались на Соню.

– Десять. Не волнуйся, я позвонила твоему отцу сразу, как нашла тебя. Сказала, что ты праздновал первый учебный день с ребятами и переборщил. Хорошо еще, что папа мне оставляет ключи от этой квартиры. Он не всегда может кататься из дома. Я тоже иногда остаюсь здесь. Когда у меня факультативы поздно заканчиваются. Поэтому о том, что ты тут со мной, мачеха не знает. А то шуму бы было.

– Вот спасибо. Теперь отец думает, что я – алкаш.

– Зато он не думает, что ты – полутруп. Марк, прошу, не говори никому ничего. Леля выкрутится, поверь.

– Что-то ты подозрительно рьяно ее защищаешь! – Соня вздрогнула, и Марку стало стыдно. Денисова искренне за него переживала. – Прости. Я не хотел. Просто не могу до конца поверить в то, что происходит. И не могу понять – зачем ты ее защищаешь? Она тебя унижает на каждом шагу.

Соня помолчала какое-то время.

– Я не защищаю ее. Я знаю точно, что это зря. Пойми, за Лелю Старк будет сражаться до последнего. Даже вину на себя возьмет. А еще мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось. Ты первый, кто проявил ко мне сочувствие, кто не смотрит как… как на животное. Хотя, тебе уже наверняка доложили… – Денисова запнулась.

– Что доложили?

– Ну… Почему меня все стороной обходят… – вопросительный взгляд.

– Когда мне должны были сказать. Когда были слишком заняты моим избиением? – усмехнулся Марк, прикрывая глаза.

Он уже и сам понимал, что ничего не станет делать. А вот послушать, почему у симпатичной и доброй девушки такие проблемы, было интересно.

– У меня мама уже два года, как лежит в клинике, – раздался тихий голос.

– И что? – удивился Марк.

– Не хочу, чтобы ты узнал от других. Моя мама… Она психически нездорова. Ее положили в клинику в Швейцарию, когда она… не важно, причин никто все равно не знает, – уже совсем тихо закончила она.

Марк молчал. Да, дела.

– Мне очень жаль, что с тобой это произошло. И что, все узнали и решили, что ты тоже не в себе?

Глубокий вдох:

– Поначалу никто не знал. Все было в стенах дома, отец приплатил кому надо, маму увезли. Папа даже пустил слух о разводе, лишь бы никто не понял, что она уехала лечиться.

– И что случилось дальше?

– Наши соседи стали догадываться, а там слово за слово. Папа даже женился снова, чтобы как-то доказать, что все так, как он говорит. Мол, развелся и решил откупиться от старой жены, чтобы не мешала новому браку. Но я сама потом все испортила. Рассказала Леле. Она тогда еще не была такой сукой. В девятом классе мы сидели у меня, и я разговорилась. И дальше уже догадайся сам, – Соня прилагала огромные силы, чтобы не расплакаться. – От меня отвернулись все. Я и раньше не была центром компании. Никуда сильно не ходила. Только на школьные праздники тому подобное. А в клубы ночные, на дачи… все это мне как-то неинтересно. Но я была частью нашего класса. А после того, как Леля всем рассказала, я стала изгоем. Постоянные шутки, оскорбления… Когда должна была идти работа в паре, мне хоть волком вой… Учителя после уже сами понимали все и давали мне отдельное задание. Потом приходили новые ребята, жизнь текла своим чередом, и про меня почти забыли. Пока я не посадила тебя рядом с собой, – она грустно улыбнулась, словно извиняясь снова за свой поступок.

– Ты не виновата в том, что со мной происходит, – отрезал Марк, взяв Соню за руку

и сжав ее. – Почему ты не ушла в другую школу? Уверен, твой папа мог бы это устроить.

– А я не хочу, чтобы мою жизнь определяли чужие люди и чужие поступки, – твердо сказала Соня. Марк понял, что в этой девушке гораздо больше силы воли, чем кажется. – Трудности будут везде. Отец не сможет оградить меня от всего. Тем более, мне придется когда-то занять место отца в его компании. Я должна учиться быть стойкой. А пока я учусь хотя бы терпеть. Это тоже полезное умение.

– Мне показалось, что у тебя есть брат. Прости, я слышал, как тебе звонила няня, – Денисова кивнула, улыбнувшись. – Разве не сыновьям обычно полагается управление компанией?

– Мой брат… он не совсем здоров. После случая с мамой… в общем, он не такой, как другие дети в его возрасте, – на глаза Денисовой снова навернулись слезы, и Марк растерялся. Сжал ее ладонь.

– Не плачь. Ты большая умница, что справляешься со всем этим. Твой отец должен гордиться тобой, у него замечательная дочь.

Соня решительно вытерла слезы и слезла с кровати.

– Я думаю, уже достаточно душеизлияний. Тебе надо отдохнуть, домой ехать не имеет смысла – я тебя отмазала. А остальное мы обсудим позже. Ты отдыхай, а я пойду встречать врача. Не нужно, чтобы его увидели все вокруг, пока он будет топтаться на площадке.

Марк резко сел, и тут же вдоль спины прошелся разряд боли.

– Не надо врача, – картинка перед глазами закружилась, он стал заваливаться на бок.

– Сергей, быстрее сюда. Помоги мне, – услышал Белов перед тем, как отключиться снова.

Комментарий к Глава 5. Экскурсия

Я извиняюсь за задержку. Зато глава получилась больше, чем планировалось изначально.

знаю, что кому-то глава показалась слишком тяжелой. Надеюсь, мое творчество вас не сильно вырубило?

Да, сразу скажу, что у меня нет цели сделать Марка инвалидом. Просто сейчас оно так)))

Все, я прикрыла голову – можно кидаться тапками)))

========== Глава 6. Обманываясь хрупкостью, не замечаем стальной стержень ==========

Когда Марк пришел в себя, то увидел склонённого над собой молодого мужчину. Парень заозирался. Мимолётный испуг испарился, когда взгляд упал на Соню, скромно стоящую в сторонке.

– Ну, привет, больной. Что же ты в драку пьяным лезешь? – укоризненно покачал мужчина головой.

Марк бросил красноречивый взгляд на одноклассницу.

«Это я в драку полез? На четверых? Ебать, да я Шварценеггер!»

Та лишь развела руками в стороны, мол, «а что мне надо было сказать врачу?» и вышла за дверь.

Осмотр был долгим. Белов готов был поклясться в этом своими отбитыми органами. Его бедную голову крутили в разные стороны, не обращая внимания на стоны. Проверяли глаза, руки, спину, плечи. Но когда все закончилось, Марк с удивлением узнал, что прошло пятнадцать минут.

– Соня, зайди, пожалуйста, – девушка тут же вошла в комнату, словно стояла под дверью.

– Да, Станислав Михайлович, с ним все в порядке? – чинно спросила Денисова, вызывая у доктора лёгкий смешок.

– Софья, во-первых, Вы меня обманули насчет алкоголя, – Соня опустила голову вниз. – И, учитывая, что Вы обманули в одном, я вынужден еще раз спросить: что случилось на самом деле? Марк, я не спрашиваю пока, избили ли Вас и кто это сделал. Я спрашиваю – как?

Теперь была очередь Марка опускать голову.

– Ничего сверхъестественного не произошло.

«Ага, а башкой перецеловаться со ступеньками, это я каждый день практикую».

Но доктор видел не один такой случай, поэтому сказал:

– Поскольку вы оба молчите, не буду тратить время. Я должен предложить Марку поехать со мной. Сегодня уже поздно для осмотра, но я определю его в палату, где он как минимум будет под наблюдением врачей. А утром я лично произведу осмотр, – Станислав Михайлович принялся собирать небольшой чемоданчик.

– Еще один? А сейчас что было? Прелюдия? – Марк бы вскочил с кровати, если бы позволяли силы.

Врач посмотрел на него, как на умственно отсталого.

– Это был лишь необходимый минимум. Вы хоть понимаете, молодой человек, что как законопослушный медицинский работник, я должен сообщить в определённые органы? Но я здесь исключительно, как друг семьи, поэтому пока я с вами развожу церемонии. Собственно, мою обязанность сообщить куда следует, мы обсудим позже.

– Я никуда не поеду, я почти здоров, – заявил Марк.

Мужчина повернулся к Денисовой, видно, решив, что с парнем говорить бесполезно.

– Соня, все может быть серьезнее, чем кажется. Я оставлю все в тайне и ничего не скажу твоему отцу лишь в том случае, если твой друг поедет со мной в больницу. Я должен исключить ряд факторов, а сделать это можно, лишь произведя детальный осмотр, – от волнения он вновь перешел на «ты», но никто, кроме Марка, этого не заметил. – Поймите, если легкое сотрясение, или какая-то трещина потом дадут о себе знать, родители начнут искать виноватых. Марк – несовершеннолетний. Вы и так предлагаете мне должностное преступление, прося скрыть факт избиения. И я отпущу парня восвояси, только тщательно осмотрев его.

Денисова хмуро кивнула, в один момент решив судьбу Белова на ближайшие часы:

– Марк, собирайся.

– Я никуда не пойду, – покачал головой парень.

– Оставьте нас на пару минут. Подождите в машине, Марк через десять минут вас догонит, – железным тоном сказала Соня.

И ведь не соврала. Неизвестно, что именно она сказала Марку, но через десять минут, хромая и матерясь, он сел в черный Лексус.

Соня, которая наблюдала за этим из окна «розовой» спальни, вздохнула и отошла вглубь комнаты.

Она не сомневалась в словах Стаса. Они были знакомы давно. Мужчина был старше ее на девять лет. Их отцы дружили с университетских лет. И так вышло, что Соня и Стас с самого детства были на виду друг у друга.

Но романтической подоплеки в их дружбе не было. Ни одного дня своей жизни Соня не была влюблена в симпатичного, умного, а главное, доброго парня. Может, потому, что рядом был еще один мальчик. Темноволосый шалопай, который отвлекал на себя почти все внимание девочки, вечно втягивая ее в авантюры. И так уж сложилось, что Стасу ничего не оставалось, как следить за двумя проказниками.

Соня улыбнулась собственным мыслям и покинула комнату.

– Сергей, – позвала Денисова, выйдя в просторную гостиную. Молодой мужчина, уснувший на кресле, быстро вскочил.

– Да, Софья Андреевна, – потирая глаза, сказал охранник.

– Завтра суббота. В школу я не пойду, классной позвоню и предупрежу об этом. Мне надо будет забрать Марка из больницы. Поэтому ты можешь быть свободен.

– В смысле, мне ехать домой?

– Ну да. Завтра утром заступает на дежурство Владимир. Не вижу смысла тебе здесь ночевать.

– Но вы останетесь одна. Мне не положено. Если Андрей Сергеевич узнает…

– Сергей, со мной все будет в порядке. И потом, папа ничего не узнает. Кто ему скажет? Водителя я тоже отпущу. Он мне лишь завтра понадобится, чтобы съездить в больницу. К тому моменту Владимир уже будет на месте, ты же знаешь.

– Но в инструкции сказано…

– Сопровождать меня везде, куда бы я ни пошла, – железным голосом закончила шатенка.

– А я буду здесь как минимум до завтрашнего обеда, пока мне не позвонит врач и не скажет, что Марка можно забрать. Рядом будет Владимир, приедет водитель. И мы, как и положено, отправимся в больницу, – Соня объясняла, как ребенку.

– Если вы не против, я все же останусь, – нахмурился Сергей. Терять такую работу из-за капризов молоденькой дочки босса не хотелось. – Пока не придет Володя.

– Ладно, – устала спорить Соня. – Тебе постелить в гостевой?

– Пожалуй, я лягу прямо тут. Здесь слышимость лучше, – охранник снова потер глаза. – Вы не беспокойтесь, я сам себе постелю.

– Спокойной ночи, Сергей.

Девушка пошла к себе.

Закрыв двери, Соня устало привалилась к ней спиной. Зябко поежилась и, обхватив себя руками, прошлась по комнате.

Дрожащей рукой шатенка взяла с тумбочки свой телефон и присела на кровать. Какое-то время гипнотизировала темный экран. Она бы с радостью избежала этого разговора, но Марк заступился за нее.

Даже не так. Он был дорог ей. Она давно не встречала таких настоящих людей. И он заслуживал того, что она собиралась сделать.

Найдя нужный номер, девушка сделала глубокий вдох. Она не боялась разбудить абонента. Точно не в такое время.

Тем не менее, никто не брал трубку. Тогда Соня набрала другой номер. Этому абоненту она звонила лишь в крайних случаях. Лишь тогда, когда первый не брал трубку.

– Я слушаю, – раздалось на том конце.

– Один вопрос. Ты серьезно считаешь, что вам все дозволено? – устало спросила Соня.

– Мышка? – тихо спросил парень. Судя по шуму на заднем фоне, он был в ночном клубе.

«Как обычно в пятницу».

– Дай трубку своему приятелю, – процедила она в ответ. Ненавистное прозвище задевало гораздо сильнее, когда его произносил именно этот голос, низкий, обволакивающий. И уменьшительно-ласкательная форма не помогала.

– Почему бы тебе не поговорить со мной? – спросил собеседник, делая небольшую паузу. – Раз уж ты позвонила мне.

– Хорошо. Передай своему другу и его шайке-лейке, что я отговорю Марка подавать заявление! По крайней мере, я на это надеюсь. Но я сделаю это не ради спасения их шкур. Просто ему не нужны лишние проблемы.

– Ты же знаешь, что я не участвую в подобном и не одобряю его методов, – равнодушно произнес парень.

– Я видела, как вы переговаривались утром в школе! Не надо говорить, что ты не знал, Рокотов! – стала нападать Соня.

– Да он сам не знал, что будет тратить на него время! – возмутился собеседник. – Мы договаривались в спортзал пойти. Уже две недели Старков меня динамит. Твой Белов сам виноват. У него чувства самосохранения вообще нет, если он хоть изредка не может язык в задницу засунуть!

– Он мой друг и заступился за меня. Ты прекрасно знаешь повадки Громовой!

– А Старк – мой друг, и я не брошу его! Тем более, что он не виноват!

– Твоя преданность весьма похвальна. Жаль, она не на всех распространяется, – усмехнулась шатенка. – Еще передай им, что я прикрываю их лавочку. Пусть экскурсии проводят друг для друга. А Марк заслуживает того, чтобы все было честно. Если я узнаю, что ему снова устроили темную…

– Я смотрю, за других ты можешь постоять! Что же ты себя так не защищала, когда нужно было? – зашипел парень на том конце провода.

– Я была уверена, что меня есть, кому защитить, Рокотов, – вздохнула Соня. – Но мы говорим не обо мне. Еще раз повторяю – пусть Старков даже не пытается навредить Марку.

– Денисова, я тебе уже сказал – в этот раз он не при делах. В три часа Старк был у меня в клубе. И мы не расставались, пока он не позвонил Антону вечером, и чисто случайно не догадался, что те придурки еще в школе. А потом он сразу кинулся туда. Ты же помнишь, что ему не нужны проблемы. Старков даже меня не стал ждать, оставил одного во время спарринга, как идиота, – на заднем плане раздался женский смех, и Соня поморщилась.

– А сейчас ты тоже в спарринге отрабатываешь? – спросила она с издевкой.

– Ревнуешь? – вкрадчиво ответил вопросом на вопрос Рокотов.

– Уже давно забыла, как это делается, – заявила Соня слишком быстро. И тут же прикусила щеку изнутри, чтобы никак не реагировать на тихий смех на том конце провода. – Передай ему все, что я сказала, – напоследок выпалила она и повесила трубку.

Тихий смех все еще стоял в ушах.

– Сволочь. Какая же ты сволочь, Рокотов, – прошептала она, уронив голову подушку.

Плакать Соня не собиралась. Лишь злилась на себя за то, что не смогла пройти мимо возможности позвонить ему.

Они созванивались очень редко. Когда жизненно необходимо было что-то узнать, или кого-то найти.

«Давай, ты не будешь врать самой себе? Хотя бы сегодня. Ты просто хотела ему позвонить».

Денисова встала с кровати. Ладно, она не будет забивать этим человеком свою голову. Сейчас в больницу направляется тот, кто действительно достоин того, чтобы о нем переживали.

Соня кивнула своим мыслям и пошла переодеваться. Уже почти час ночи. А ей завтра рано вставать. И вообще, у нее куча дел.

Надо забрать Марка, уговорить его не писать заявление.

Надо решить, как скрыть его состояние от его родных.

Надо съездить домой к Андрюшке.

Так что ей нет никакого дела до Алекса Рокотова.

Будь он трижды проклят.

***

Когда тщательный осмотр бренного тела Марка был произведен, часы в кабинете Станислава Михайловича показывали одиннадцать.

Были произведены все необходимые процедуры, сделаны все нужные и ненужные (как был уверен Марк) анализы.

И пока врач ждал результатов, у парня было пару минут, чтобы позвонить отцу.

Разговор был продуктивный. За пять минут Белов успел:

1. Получить массу угроз в свой адрес:

– Ты только явись, мать твою!.. – далее следовал внушительный список, что батя сделает с нерадивым сыном.

2. Успокоить родителя:

– Пап, ну бля, какое «перепил»? С девчонкой я был… Конечно, красивая, по-твоему, с хера ли я сутки дома не появляюсь?.. Нет, меня тут накормили… Ты бы знал, как она готовит…

3. Снова нарваться:

– Ты издеваешься, какое «вечером жду домой»? У ее родителей дома не будет до завтра… А завтра утром поеду к Лехе. Он просил помочь ему с химией… Да не говори, совсем охуел, как можно было в первую неделю два трояка схлопотать? А… я охуел?.. Ладно, приеду завтра вечером.

И пару минут было на звонок Леше Синицыну. Там все было проще. Друг действительно переживал и звонил ему не один раз, но, как выяснилось, Соня ответила на его последний звонок. Успокоила, сказала, что с Марком все в относительном порядке, и что он сам ему позвонит, как только сможет.

Поэтому разговор с другом сводился к тому, что за девушка разговаривала с Алексеем, и есть ли у них с Марком что? Белов как раз напоминал Леше о его пошлой натуре, которая видит интим везде, когда его вызвали в кабинет.

Доктор сидел за столом, обложившись его снимками, результатами анализов. А Марк сидел напротив и ждал, когда его, наконец, отпустят восвояси.

Это уже начинало бесить, поскольку чувствовал он себя лучше. Да, легкое головокружение и боль по всей верхней половине туловища никуда не делись. Было бы странно, если бы было наоборот. Но Марк был из тех, кто до такой степени ненавидел больницы, что начинал поправляться уже у стойки регистрации.

Доктор провел его с собой, как родственника. Как понял Белов, тот был не просто штатным врачом. Уж больно почтительно к нему относились все сотрудники.

– Ну что, жить буду? – не выдержал Марк.

Доктор поднял глаза и отложил записи.

– Та-ак, ну что… давай по порядку. Множественные ушибы, ссадины, переломов, к счастью, нет. Легкое сотрясение все же тебе обеспечили, но с этим справятся постельный режим и те лекарства, которые я пропишу… – врач продолжил, но Белов уже поплыл от радости и почти не слушал. – Ты легко отделался, но Марк, я хочу поговорить о другом.

Марк выпрямился. Не оттого, что доктор перешел на «ты». Почему-то вспомнились сериалы, в которых после такой фразы герою говорят какое-то «но»… Ну, что-то вроде «мы вам камни в почках удалили, но, видите ли, у вас еще и аппендицит».

– Марк, я прекрасно догадываюсь, что произошло теперь, когда у меня перед глазами фактически карта твоего тела, где показан каждый ушиб. Я только не знаю о том, что предшествовало твоему избиению. Заметь, я не говорю драке. Так вот, я не знаю точно, что произошло, но я знаю изнутри всю эту тусовку, поэтому могу догадываться. Конечно, ты можешь сказать всем, что упал с лестницы, и тебе поверят… Но сейчас, я, как врач, как тот, кто знает таких людей и то, на что они способны, и просто как взрослый человек, предлагаю тебе заявить об этом. Да, в полиции дело могут замять, но сообщить директору ты имеешь полное право.

– Если вы «знаете изнутри всю эту тусовку», – передразнил Белов грубо, – то должны понимать, что для того же директора у меня прав гораздо меньше, чем у тех уродов.

– Ты не прав. Директор этой школы – такой же человек. И деньги деньгами, но покрывать преступления, а это, – доктор указал на разбитую губу Марка пальцем, – именно преступление, он не станет. С него слишком большой спрос, чтобы он так рисковал.

Марк отвернулся. Вариант сдать обидчиков уже не казался таким правильным, как раньше. Но в словах доктора было что-то, что давало надежду. И потом, Белов вовсе не получал удовольствия от всех этих издевательств. Этому стоило положить конец.

– Странно, разве врач платной клиники не должен отговаривать меня подавать заявление в полицию? – сыпать сарказмом, учитывая появившуюся тошноту, было сложновато, но Марк старался.

Доктор внимательно смотрел на парня, а после наклонился к нему.

– Да, ты прав. Я работаю в платной клинике. Более того, я ее совладелец. Это подарок отца на мои двадцать пять лет. Но ты одного не учел. Я – врач, а не мажор. Когда-то я был таким же ребенком, потом – таким же подростком. Я был мальчишкой. И я знаю, что такое социальное неравенство. Сейчас я живу в достатке, но не так давно я, набираясь опыта, работал в государственной больнице, и, поверь, там тоже хватало такого дерьма. И если ты думаешь, что там доктора были в восторге от того, что должны были составлять акты для полиции о факте избиения или еще чего похуже, то ты ошибаешься. Знаешь, сколько я повидал случаев, когда такие же врачи, как я, отводя глаза, объясняли пациентам, что в их интересах оставить все, как есть? Это были девушки, у которых не было за спиной связей и денег, это были такие же парни, как и ты… Такая грязь есть везде. Она была, и всегда будет. Платная больница, бесплатная – плевать. Но то, как ты к этой грязи относишься, и определяет, какой ты человек. Я, в отличие от некоторых врачей, которые по недоразумению считаются моими коллегами, не делаю вид, что этой грязи нет. Я ее вижу. И я предлагаю тебе через нее перешагнуть. Да, ты заляпаешься. Но если есть шанс, что ты встанешь, отряхнешься и пойдешь дальше, вместо того, чтобы валяться в ней и чего-то ждать, то почему нет?

– Да мне потом жизни не дадут! – возмутился Марк. На секунду он представил, что если Старк невзлюбил его после случая в цветочном, то что будет, если он заложит всю его компанию, включая даму его сердца. – Может, вы и решали так проблемы в моем возрасте. У вас за спиной папа, вы сами сказали. А я один против всей этой компании.

– Ты кое о ком забыл. У тебя есть друг, – улыбнулся Станислав Михайлович.

– Вы о Соне? Я не привык подставлять под удар беспомощных девочек!

Доктор расхохотался.

– Прости-прости, – все не мог он успокоиться. – Просто кое-что вспомнил.

Отсмеявшись, врач продолжил, кивнув:

– Да, Соня производит такое впечатление. Но ты еще не раз удивишься, как эта девчонка полтора метра ростом умеет защищать своих. Ради себя она не станет стараться. Но ради других… тех, кто ей дорог, – мужчина с улыбкой покачал головой, – она будет бороться.

Марк отвел глаза. Доктор понял, что тот сомневался.

– Ладно, я ни на чем не настаиваю. Это твой выбор. Тебе нужен отдых. Вот это все, – доктор указал на бумаги, – будет у меня. Если ты захочешь дать делу ход, они в твоем распоряжении. Но думай быстрее. Такие вещи имеют свой срок годности, – усмехнувшись, он встал, и Марк тоже вскочил.

– Я могу идти?

– Дождемся Сони. Я сказал ей приехать к двенадцати. А пока пойдем, ты полежишь в палате до ее прихода. А я расскажу тебе про режим.

Доктор что-то писал, объясняя замученному Белову, какой режим он должен соблюдать:

– Пару дней никуда не выходить, ничего тяжелого не поднимать, чтобы мышцы и кости пришли в себя. За компьютером не сидеть, машину не водить, – тут Марк опешил, но доктор продолжил. – Алкоголь исключить, никакого кофе, сигарет. Что до питания… в принципе, никаких жестких ограничений нет. Разве что, не налегай на сладкое. Глюкоза, конечно, полезна для мозга. Но в твоем случае может вызвать лишний раз тошноту. Если будет часто подташнивать, или будут беспокоить частые головокружения, звони мне, я напишу мой номер, – Марк готов был уснуть, когда в палату широким шагом зашел незнакомый ему мужчина.

– Добрый день. Я от Софьи Андреевны. Марк, вы готовы? – Белов опешил. Первая мысль была, что Старк решил устранить его, как главную угрозу для своей принцессы и послал киллера.

– Я никуда…

– Привет, Володя, – мужчины пожали руки друг другу. – Марк, это второй охранник Сони. Так что ты можешь собираться. Володь, а где Соня?

– Ей должны привезти брата, поэтому она осталась в квартире.

Марк завязывал шнурки своих кроссовок и тихо кипел от гнева.

«Договорились же, что она не будет меня тыкать носом в достаток своей семьи. Ну, я ей устрою», – то, что все это продиктовано заботой девушки, он не думал.

Марк встал, протянул доктору руку:

– Спасибо вам огромное, я в долгу перед вами.

Доктор жестом попросил охранника выйти за двери, и, когда тот выполнил просьбу, сказал:

– Марк, обязательно поставь родителей в известность. Ты сам понимаешь, осмотр был нештатным, но ты несовершеннолетний. Я не хочу потом проблем.

– Не волнуйтесь, я их вам не доставлю. Не после того, что вы для меня сделали. Я так понимаю, вы с Соней знакомы давно? Вы говорите о ней, как о хорошо знакомом человеке.

– Да, наши отцы – давние друзья. Мы с Соней росли друг у друга на глазах. А сейчас у нас очень теплые отношения. Только ради нее я приехал к тебе, и ничего не скажу ее отцу. Потому что она – мой друг.

– А вы в курсе, что ваши советы диаметрально противоположны? – заявил вдруг Марк. Но мужчина лишь кивнул.

– Да, я всегда был более прямым. Чуть что, сразу бил по лбу. Соня немного другая. Продружив с двумя мальчишками все детство, она выросла более спокойной. Она очень долго терпит. Зато потом – туши свет… – доктор покачал головой.

– Вы говорите, что вы ее друг. Такую речь толкнули про шанс, про грязь… Что же вы не поможете своему другу? Вы разве не знаете, что у Сони проблемы в школе? – с вызовом спросил Белов.

Мужчина помрачнел.

– Наша дружба с Соней вас, Марк, не касается. Она может за себя постоять. Если бы я не был в этом уверен, давно вмешался бы. Если вы не заметили, эта девушка плюет на мнение большинства. Поэтому я не вижу смысла защищать ее от серой массы, которая ее окружает. И мне показалось поначалу, что вы – не такой, как большинство ее окружения, – холодно закончил он.

Парень засмущался.

– Простите…

– Пока не за что. Марк, пойми: тебя задевает оценка «по одежке». Не делай то же самое с Соней. Обманываясь хрупкостью, мы часто не замечаем стальной стержень. Не стоит ее недооценивать только потому, что она девушка. Она сильнее многих.

– Я понял.

– Тогда до встречи, – мужчина уткнулся в бумаги.

В дверях Марк обернулся.

– Знаете. Я перепрыгну через эту лужу грязи. Только для этого мне не нужны ваши бумажки. Я сделаю все по-своему, – Белов впервые за последние сутки улыбнулся по-настоящему, после чего вышел из палаты.

Проходя мимо кабинета Станислава Михайловича, он на секунду затормозил.

«Рокотов С.М.» – гласила верхняя строчка таблички.

«Рокотов… что-то знакомое…» – пытался вспомнить Марк.

– Все в порядке? – спросил Владимир, увидев, что Белов остановился.

– Да, – неуверенно ответил Марк и пошел к выходу.

***

У охранника были ключи, поэтому они неслышно вошли в квартиру. Владимир вообще был нем, как рыба, когда впускал его. Марк берег силы для разговора с Соней. Только она, кажется, уже с кем-то говорила.

– А тебе повторяю – это мой дом. Я не зову охрану только потому, что не вижу в этом смысла. Ты – трус. И ничего мне не сделаешь. Ты же только командой можешь мутузить ни в чем не повинных людей, – выплюнула Соня. Такой тон от девушки Белов слышал впервые.

– Я задал обыкновенный вопрос. Он не наделает глупостей? – ледяным тоном спросил гость.

Когда до Марка дошло, кто это сказал, его затрясло. Ноги подкосились, и он привалился к стене. В голове билась только одна мысль.

«Блядь, где же я так согрешил?»

Комментарий к Глава 6. Обманываясь хрупкостью, не замечаем стальной стержень

Эта глава должна была быть меньше.. И ключевым в ней должен был стать совсем другой диалог. Но этот звонок Сони… В общем, меня понесло.

Надеюсь, вам понравилось)))

========== Глава 7. Сколько стоит ложь? ==========

К гостиной, откуда доносились голоса, вел коридор длиной в метра три. Стараясь не издать ни звука, Белов, не спеша, двигался, минуя поворот на кухню, где он увидел Сергея, с напряженным видом пьющего кофе. Они кивнули друг другу, и Белов, сразу распознав в огромном мужике «своего парня», приложил палец к губам. Тот, усмехнувшись, кивнул и вновь уткнулся в кофе. Потом была ещё одна дверь, возможно, в уборную.

Пройдя по коридору, Марк с недоумением уставился на лестницу… Здесь было два этажа! Вчера он как-то пропустил этот факт мимо себя. Видимо, у него действительно легкое сотрясение. Потому что не заметить лестницу сегодня, при свете дня, было невозможно. Она располагалась по левую сторону коридора, напротив его собственной комнаты.

«Временной!» – поправил себя Белов. Не хватало ему ещё присваивать себе розовую гостевую!

Пока Марк не видел говоривших. Нужно было сделать ещё пару шагов, чтобы скрытая стеной напротив гостиная предстала перед ним. Но он не спешил. Ему стоило перевести дух.

Второй охранник, открыв ему, даже не зашел в квартиру, видимо, зная, что его напарник сейчас внутри. Или была ещё какая-то причина… В любом случае, сейчас, кроме его самого, Сергея и двух одноклассников, в квартире никого не было.

– У Лёли отец вернулся из Норвегии, – вновь донесся голос Старкова. – И до него дошли слухи о вчерашнем. Антон, дятел, бате своему рассказал. А тот позвонил моему. Мой быстро разузнал и про первый день, слава Богу – только про то, что мы при всех сцепились и попали в кабинет директора. Но теперь старик просто жаждет поговорить не только с директором, но еще и с этой семейкой. А если этот нищенка хоть что-то вякнет… Отец Лели сразу вышлет ее в Лондон бандеролью.

– Ну и прекрасно. Вас и надо рассадить, как бешеных собак, – огрызнулась Соня.

– Послушай, – устало сказал мажор так, словно вагоны разгружал до этого, – просто дай мне с ним поговорить. Я знаю таких. Через две минуты я уйду, а вы вздохнете спокойно и продолжите свои брачные игры. Позови его!

– В моем доме ты не будешь ничего требовать.

– Я пока прошу, а не требую. Требовать я начну, когда мне взбредет в голову проболтаться, за что именно мама нашей мышки попала в психушку! А заодно и о том, что ее брат… слегка не такой… – пощечина оборвала голос Игната. Белов вздрогнул.

– Ну ты и сволочь, – прошептала Денисова. Даже такое не особо бранное слово звучало в ее исполнении странно.

«Пора выйти, пока он ей не ответил», – решил Марк и сделал ещё два шага вперед.

Ему открылся вид на двух одноклассников, стоящих напротив друг друга. Девушка обхватила себя руками, а Старков стоял с таким видом, словно это к нему в дом вломился незваный гость.

– Не стоит, Старков, опускаться до угроз. Соня, спасибо тебе, но я думаю, мне пора.

– Марк, я не слышала, как ты вошел! Ну, как ты? – Соня подошла к нему.

– Какая забота, – съязвил Игнат, осматривая парня снизу вверх. Увидев, что Белов неестественно бледен, он нахмурился. – Нам надо поговорить, Апельсинка.

«Спокойно, чувак. Ты хладнокровен, как английский лорд на приеме у королевы».

– Да. Мне тоже есть, что сказать. Сонь, дай мне мой рюкзак.

– Нет, – Соня испуганно покачала головой. – Говорите тут.

– Какие пламенные чувства, – едко прокомментировал Старк, переводя взгляд с одного на другого.

«Ты помнишь, чувак? Как английский лорд», – напомнил себе Марк.

– Соня, не переживай. Вряд ли Старков хочется заниматься закапыванием моего бездыханного тела в землю. Недельный лимит подзатыльников я уже получил и могу не переживать.

– Подзатыльников?! Да тебя отпиз… Побили так, что ты еле на ногах стоишь. Врач прописал тебе постельный режим! Я звонила Стасу!

– Слушай, Мышь, ты ему что, в жены метишь, я не пойму? Успокойся и дай нам поговорить! Обещаю не трогать Апельсинку.