Неправильный (СИ)

– Леха, как насчет мини-тусы у меня дома?

– А твой батя уже свалил? – с набитым ртом пробормотал вечно голодный друг.

– Только что уехал. Так как насчет пивасика и пиццы?

– Чувак, я за любой кипиш, кроме домашки.

– Тогда давай через час подваливай.

В этот раз везучему Синицыну не повезло. В ларьке, где он обычно покупал пиво, сменилась продавщица. И первым делом она спросила паспорт. Леха понял, что сегодня не его день, и поплелся к другу с пустыми руками.

Но Марк не сильно расстроился. Во-первых, настроение и так было в говно после ссоры с Игнатом. Кажется, его сильно разозлил, потому что с той последней смс-ки Старков не звонил. Во-вторых, в кладовке обнаружились две бутылки водки. Приятный бонус к папиному отсутствию.

– Значит, бухаем, – решили друзья и пошли в магазин за соком.

Весь вечер они лопали шедевры фаст-фуда, играли в игры и пили водку с соком. А в девять вечера случилось неожиданное. Лехе позвонила мама и срочно попросила прийти домой.

– Мне пиздец, – схватился друг за волосы. – Она же просечет, что я пил.

– А ты скажи, будто решил, что это вода, – предложил гораздо более пьяный Белов. Леша посмотрел на него, как на дебила.

– Это какая же жажда у меня была, что я выжрал стакан водки, и не заметил, что это водка?

Марк обиделся на предположение о своем интеллекте и стал думать, как реабилитироваться. И придумал.

– Теть Лен, здрасте, – вещал он через минуту в трубку, – тут такое дело. Я сильно порезался. И ваш сын мне по… ик… помощь оказывал. Вы его не ругайте. Там такая страшная картина, что мне пришлось в него рюмочку водки влить, – говоря все это, он держал второй рукой дверь в ванную, куда пытался проникнуть друг, выкрикивая угрозы.

Завершив разговор и заверив маму Лехи, что ему не нужна больше помощь, и он не умирает от потери крови, Марк крикнул через дверь:

– Эй, псих, я все уладил. Она поверила.

Дверь перестала сотрясаться.

– Как это «поверила»?

– Вот так. Так что убери там свои кулаки, я выйду.

– Ты же икаешь, – охреневал Леша, едва Марк вышел в коридор. – Ты пьяный в дупло! Как она могла поверить?

– Уметь надо, – довольно улыбнулся Белов.

– Да… знали бы мои, кто на самом деле мой друг, – усмехнулся Синица и пошел одеваться.

– А кто твой друг? Примерный сын, симпатяга и отличник… только чуток неправильный, – Марк хлопнул друга по плечу. – Ладно, маме привет. Много не трынди. Думаю, не спалит, что там чуток больше рюмочки. Главное было объяснить происхождения твоего перегара, и я с этим справился. Она же не знает, что тебе надо бидон выпить, чтобы опьянеть.

– Да уж. Не то что некоторым, – подколол друг. Тут в дверь позвонили. – Ладно, я пошел, ты больше не пей.

Синица открыл дверь, и медленно отошел на шаг назад. Марк удивленно подошел к двери и вытаращил глаза.

На пороге стоял Старков. Мрачный и злой.

Леха с Игнатом молча уставились друг на друга.

– Маааарк, – протянул друг, вкладывая в одно слово сразу и вопросы типа «кто это?», «какого х.?», и поддержку вроде «чувак, если надо, я останусь!»

Белов прочистил горло. Знакомство этих двоих сегодня не планировалось. Поэтому он постарался как можно беззаботнее улыбнуться Лехе.

– Это ко мне за рефератом. Иди, Леш. Своим привет.

Леша, еще раз окинув взглядом Старкова и не заметив скрытой у того в глазах угрозы, пошел к лестнице, а Игнат шагнул в квартиру и закрыл за собой дверь.

– Ну, привет, Мааарк, – издевательски протянул он, копируя друга, и оглядел домашний прикид Марка: расстегнутую рубашку на голое тело и домашние штаны. – Дай угадаю. Это сейчас «просто друг» ушел от тебя таким довольным и шатающимся? – с тихой злостью спросил он у Белова.

А Марк смотрел на это и отчетливо понимал, что значит выражение «протрезветь от страха». Но не только от злости в голосе ему стало страшно. А еще оттого, что свой вопрос Игнат сопровождал расстегиванием куртки.

– Что ты здесь делаешь? – пробормотал Марк.

– Как это «что»? – удивился Старк, скидывая туфли. – Я здесь для того, чтобы показать тебе, как именно я тебя «не хочу!» – и сделал шаг вперед.

Белов попятился вглубь квартиры.

– Ты взял на себя смелость за меня решать, кого я хочу, – глядя в глаза, заявил Старк. – Моих объяснений ты слушать не желаешь. Значит, будем действовать иначе, – последняя реплика прозвучала под стаскивание свитера.

Марк судорожно вспоминал, как в таких случаях нужно действовать, но в голову, как назло, ничего не приходило.

А Игнат уже брался за пряжку ремня.

– Ты шутишь? – спросил Марк. И тут же понял, что нет. Не шутил.

А в следующую секунду Белов личным примером подтвердил теорию о том, что люди произошли от обезьян. Всплеснув руками, и только что не крича «а-буба-гага», он зигзагом поскакал прочь. Вот только они были не в бесконечных просторах джунглей, поэтому «прочь» очень быстро закончилось.

Он оказался перед дверью на балкон в отцовской спальне, и выбором, что предпочтительнее: смерть или то, что ему обещали зеленые глаза не прошеного гостя.

Решив, что лучше быть мертвым партизаном, чем позорно капитулировать, Марк взялся за ручку, повернул и уже даже потянул дверь на себя, но выскочить на балкон не получилось. Очень сложно бежать куда-то без головы. А именно она оказалась у Старкова в заложниках. Точнее, у его лапы, которую он опасно сомкнул на шее Белова.

– Не стоит быть таким категоричным, Маааарк, – по-прежнему дразнил он. – Я ведь не убивать тебя пришел. Хотя ты вполне способен довести человека и до убийства.

– Отпусти, – выпалил Марк, пытаясь врезать локтем. Ага, куда там! – Хорошо, я согласен на «поговорить».

– Поздно, Апельсинка. Сейчас уже я не настроен на разговоры. Да и не можем мы с тобой разговаривать. Как ни решим поговорить, хуйня какая-то выходит. Поэтому будем действовать, – влажный поцелуй в кожу под ухом, и вот уже Марк подбитой сойкой полетел на отцовскую кровать.

А пока летел, вспоминал отца. Белов прекрасно знал, как тот относится к тому, что сейчас может произойти. Это придало сил. Поэтому, приземлившись на колени, он сделал кувырок и соскочил с другой стороны кровати, целясь в дверной проем. Но и с везением, и с прицелом в этот день как-то не задалось, половина его и так уже побитой тушки врезалась в косяк.

– Твою мать! – зашипел он, но тут же снова набрал скорость и перепуганным гусем полетел в свою комнату.

Он пожалеет себя потом. Когда он и его попа окажутся в безопасности.

Еще один неудачный заворот, и Марка, взлохмаченного, с выступившими на глаза слезами боли, ловят за шиворот и втаскивают в его комнату. Он отскакивает к окну, но Игнат не сразу идет следом. Он изучает его комнату.

Все было так, как они с Лехой оставили. Откинутое на пол одеяло, два стула по бокам разобранной кровати, на которых стояли стаканы с разведенной водкой, тарелки с пиццей и чипсами, и джойстики. Разумеется, особое внимание Старка привлекла кровать. Марку даже показалось, что у него дернулся глаз.

«Интересно, фраза о том, что это не то, что он мог подумать отсрочит мою смерть? Или приблизит?» – уже вполне трезво рассуждал Белов.

– Игнат… – примирительно начал он, но Старк перебил.

– Какая милая картина дружеских посиделок, – едко прокомментировал Игнат, хватая его за руки.

– Я тебе сто раз говорил, что мы только друзья, – стал беситься Белов. Нет, ну, правда, кому это может понравиться? Он что, попугай, чтобы по сто раз говорить одно и то же?

Зажимая запястья Белова руками, Старк сделал пару шагов вперед, и они рухнули на кровать. Игнат сел на нем верхом, моментально обездвижив собой всю верхнюю половину Белова. Тот беспомощно задрыгал ногами. Пользы это не принесло, только разозлило. Обоих. Игната – за непослушание. Себя – за собственную беспомощность.

– А ну, отпустил меня, придурок! – Марк выкрутил голову и вложил в свой взгляд максимум устрашения (ему очень хотелось так думать), но почти что добрая улыбка Старка заставила инстинкт самосохранения бешено бить в гонг. – Я буду орать, – стал угрожать он. – Дай мне встать!

– А вот это я тебе обещаю, мой хороший, – пообещал Игнат злым шепотом, переворачивая его на спину. – Ты у меня и встанешь сейчас, и орать будешь.

И он исполнил обещанное.

Сначала Марк повизгивал, когда, стянув рубашку по локти и тем самым обездвижив его, Игнат начал слегка покусывать оголенную кожу. Это было хуже щекотки. На каждом укусе задница Белова ходила ходуном. Попадала под раздачу вся территория кожного покрова: шея, затылок, лопатки, под лопатками, над лопатками, между… Марк знать не знал, что у него такая большая спина. А Старков находил все новые и новые участки для своих пыток: поясница, плечи, линия позвоночника, которая, как думал Марк, никогда не закончится.

От попыток хоть как-то сдерживать крики, чтобы не пугать соседей, горло стало саднить.

«Боже, еще чуть-чуть, и я охрипну к херам, и тогда этот извращенец сделает со мной все, что ему вздумается против моей воли…» – на последнем слове парень осекся, почувствовав нечто странное.

«Просто ахуенно, – угрюмо подумал он. – Меня предал мой собственный член».

Да, Игнат выполнил и вторую часть своей угрозы. Марк обреченно застонал в диван.

– Ну, что, сладкий, чувствуешь, как я не хочу тебя? – жарко шепнул Старк ему в повлажневший затылок и прижался к нему своим каменным стояком, который Белов тут же почувствовал через тонкую ткань домашних штанов. – Никакого желания, да? Абсолютный штиль.

Марк выдохнул и сам приподнялся, вжимаясь в него ягодицами. Старк пошло застонал в ответ. Желание Игната было очевидным. Так же как и то, что он бы не пришел к нему, если бы ему было все равно. Марк уже хотел признаться, что перегнул палку с ревностью, когда Игнат продолжил:

– Чувствуешь, как думаю о Громовой в этот момент? Вы ведь так похожи, не правда ли? – зло рыкнул он, сдирая с него рубашку полностью.

А вот последние слова были обидными.

– Мудак! Пусти! Я не хочу! – Марк снова попытался вырваться, воспользовался уже свободными руками и встал на четвереньки. И едва это сделал, чуть не рухнул обратно мордой в матрац, потому что Игнат тут же проверил правдивость его слов, положив руку ему на пах.

– Да, – нагло хмыкнул он. – Я чувствую, как ты не хочешь, – и снова поцелуй в шею.

Марк закинул голову назад. Сил сопротивляться этому не было. Оставалось только покориться. Не Игнату. Чувствам. А с ним он разберется. Обязательно. Прямо сейчас.

Он резко развернулся, собрав все свои последние силы, и вместе с Игнатом, который был увлечен своей воспитательной работой, упал на кровать спиной. Лицо Старка оказалось ровно напротив и, обхватив его руками быстро, пока тот не очухался и не возобновил свою экзекуцию, Марк дрожащими губами коснулся его губ.

– Я понял тебя. А теперь почувствуй, как я хочу. Давай по-настоящему, пожалуйста, – попросил он.

Игнат чуть отодвинул лицо, облокотился руками о диван по обе стороны от него.

По-настоящему… Что-то замаячило в сознании легкой бабочкой, но Марк не мог ухватиться. Что-то пробивалось в мозг через суфле, которым наполнилась голова, но так и не пробилось.

Игнат окинул испытующим взглядом лицо Марка. Но в глазах Белова не было и намека на неискренность. Только легкая настороженность после его показательного урока, желание и ожидание. И тут он понял, что именно этого и хочет от отношений с ним.

– Запомни это слово, Белов, – хрипло сказал он. – По-настоящему. У нас все будет именно так. А это понятие включает в себя, прежде всего, доверие и верность. Меня слишком тянет к тебе, чтобы я довольствовался чем-то меньшим, – говорил он, сканируя лежащего под ним парня. – Ты слышишь?

Марк тоже бегал взглядом по его лицу, выискивая ответ, говорит ли он серьезно.

«Видимо, да, раз он так напряженно ждет моего ответа и не дышит», – решил он и притянул Старкова к себе, целуя и тем самым отвечая на его вопрос.

А уже через секунду все вопросы были отброшены в сторону. Все сконцентрировалось на их телах, на том, как быстрее избавиться от одежды. Марк снимал рубашку Игната, вырывая пуговицы, благо – сейчас ситуация позволяла. На максимально возможной скорости они освободились от джинсов Старка и бухнулись на диван, чуть не повалив один из стульев.

– Больше никаких разговоров про Громову, – пробормотал Игнат, но Марк тут же угрожающе рыкнул в ответ:

– Больше никаких взглядов на Громову! Тебе достался собственник, так что смирись!

– Мне нравится, как ты говоришь слово «достался», – улыбнулся Старк, целуя Белова под коленкой и вызывая новую волну дрожи.

Как выяснилось, Марк вообще был очень чувствительным. Так, издеваясь над его коленкой, Игнат медленно потянул вниз трикотажные штаны Марка. Трусов под ними не было, и этот факт заставил Старка проглотить слюну. И слегка потемнеть лицом.

– Ты хоть понимаешь, что версия с «просто дружбой» в данный момент трещит по швам? Марк непонимающе смотрел на него, силясь понять, о чем вообще речь. Наконец, дошло, потому что тут же открыл рот:

– Я душ принимал. – «Черт, не то». – Да мне одеваться лень было. Сразу штаны пижамные натянул. Так, что там насчет доверия?

– Ты прав, – хрипло сказал Игнат, медленно касаясь напряженного органа, уже без всяких преград в виде одежды. Как и предполагалось, он был горячим, и реагировал на каждое касание пальцев. – Уже не важно. В любом случае, с этого момента все это – мое, – он уже не смотрел на Марка. Все внимание было сосредоточено на его стояке.

Марк и хотел бы предпринять очередную попытку что-то объяснить, когда Игнат резким движением уронил голову, насаживаясь на его член практически одним движением.

Крик, который при всем желании он не смог контролировать, был оглушающим, он вылетел пулей, пронесся по квартире, врезаясь в стены, пробиваясь сквозь их и оповещая соседей, что ему сейчас необыкновенно, просто неебически хорошо.

Игнат чертовски хорошо знал, что нужно делать, поэтому все страхи покинули голову, оставив ее совершенно пустой. Лишь яркой неоновой вывеской светилось одно слово: «ахуенно!»

Когда Игнат приподнял голову, Марк не заметил. Он был словно в дурмане.

«Это вообще справедливо, что парень делает это так?» – мелькнула одинокая мысль, да сгинула, пока он размытым взглядом наблюдал, как Игнат свесился с кровати и что-то искал в джинсах.

Зажав в руке небольшую баночку, Старков взялся за край боксеров. Марк, тупо сверлил глазами надпись на трусах. В век, когда едва ли не на каждой жопе были трусы от Calvin Klein, надпись Hugo Boss пришлась больше по душе.

– Я уже не смогу остановиться, понимаешь? – Игнат скорее констатировал факт.

Белов, в свою очередь, немного подтянулся на руках вверх. Щелкнула крышечка, и он вздрогнул, слегка присев.

– Я и не прошу, – голос все же сорвался.

– Боишься? – на руку Игната плавно ложилась прозрачная густая масса.

В этот раз Марк просто покачал головой, опасаясь, что голос снова ему изменит. И чтобы Старков не добивал его вопросами, не сводя с него взгляда, лег на спину, шире разведя бедра.

Игнат смотрел на лежащего перед ним Белова. Бедра его дрожали, руки дрожали, пальцы дрожали. Игнат готов был поклясться, что если бы он разомкнул стиснутые зубы, то и они принялись бы отбивать барабанную дробь.

Но то, как он пытался его заткнуть такой показной беззаботностью, вызывало некую смесь досады и восхищения.

С этим парнем с первой минуты все было неправильно. Он его провоцировал, когда любой здравомыслящий человек уже давно заткнулся бы. И сейчас чертов Апельсин скорее заработает себе инфаркт Миокарда от страха перед неизведанным, чем признается в нем или попросит все отложить.

А он, Игнат, не такой дурак, чтобы этим не воспользоваться. Да, он видит, что того колотит. Как он может этого не видеть, когда уже вся кровать трясется? Но, черт возьми, он не станет отказываться от этого шанса. Он слишком давно этого хотел. Он заебался кончать во сне только потому, что ему приснилось, как каштановая макушка с оранжевой кляксой плавно поднимается и опускается над его ширинкой. Он затрахался дрочить на него в душе.

Старков прошелся горячей дорожкой поцелуев от пупка к впадинке у основания шеи, и Марк почувствовал прикосновение холодного геля к анусу.

– Не бойся, расслабься, – успокаивающе шепнул Старков ему в губы, прежде чем поцеловать.

Палец нырнул вглубь почти легко, и также легко Марк прижался грудью к нему, ища поддержки. Игнат, тяжело дыша, старался не сбиться с плавных, медленных движений. Что было весьма затруднительно. Потому что каждый раз, когда стенки вокруг пальца сжимались, он представлял вместо пальца свой член, и…

Шумно выдохнув, он немного резко ввел второй палец и тут же получил тычок под ребра.

– Прости, – покаянно выдал он, тут же вынимая палец.

На что получил еще один тычок.

– Куда? Ты мне еще подуй туда. Обратно засовывай, не поломаюсь, – сипло приказал Марк, сильнее сгибая ноги в колене.

Дальше дело пошло лучше. Найдя заветную точку простаты, Игнат стал, слегка нажимая, вводить уже три пальца, и когда частота дыхания Белова изменилась, понял, что первое испытание позади.

Натянув презерватив и обещая себе не терять контроль, он плавно вошел, теряясь в карих глазах лежащего напротив Белова. В уголках глаз блестели слезинки, и Игнат понимал, что это результат не столько внеземного блаженства, сколько болевых ощущений.

Он нагнулся для еще одного поцелуя, давая привыкнуть к себе. И скользнув языком в рот Марка, продвинулся вперед, закатывая глаза от удовольствия.

«Господи, такой узкий…» – вот, пожалуй, единственная мысль, которая билась в припадке в его пустой голове.

– Расслабься, сейчас будет легче, – он знал, что легче может быть не сразу. Но кайф проникал в кровь, как наркотик, пока он сам входил в Марка до самого основания. Игнат держался из последних сил, чтобы не начать двигаться. Понимал, что сорвется. Понимал, что не хочет сделать больно. Понимал, что попал.

«Расслабишься тут, как же!» – Белову казалось, что ему в зад засунули тыкву. И не обычную, а именно ту, в которой бедная Золушка должна была поехать на бал. Потому что чувство было такое, словно она, будучи в его заднице, стала превращаться в карету.

Марк все же расслабился, и Игнат медленно стал выходить, вырывая дуэт стонов: гортанный – свой, жалобный – Марка.

– Сейчас, сейчас, – шептал Старков, иначе распределяя свой вес и начиная двигаться под другим углом. Белов прикрыл глаза и слегка откинул голову. Игнат тут же начал целовать шею, вдыхая его запах.

– Блять, – вырвалось у Марка, когда Игнат особо чувствительно задел простату. Старк снова повторил движение, и вот уже Белов сам подмахнул ему бедрами, чуть теснее прижимаясь к нему. Все тело блестело от напряжения, Игнат же вспотел от того, что жалкими остатками воли пытался держать себя под контролем. Потому что древний инстинкт «Валить и трахать» выл в нем раненым зверем.

– Еще раз… так сделаешь… и я не… – дальше он не продолжил, но Марку и не нужно было объяснять. У Старкова на лице было все написано.

– Может, я и хочу чтобы ты «не…» – прямо сказал Марк, на очередном толчке вновь откидывая голову, но упорно не разрывая контакт.

– У тебя невъебенно красивые глаза, – хрипло заявил Игнат.

Марк машинально отметил, что подобное обычно говорят при самых первых попытках обольщения. Но вслух произнес другое:

– Самые обычные карие глаза. Ненавижу этот цвет.

– Не смей. Ты не можешь ненавидеть то, что сносит мне крышу, – простонал Игнат, вглядываясь в него и плавно наращивая темп.

– Хорошо. Буду любить… – дальше он не продолжил, не замечая, в каком состоянии оставляет Игната эта недосказанность.

Старк что-то зарычал, после чего впился в его губы и обрушился на его тело серией мощных толчков. Марк застонал от легкой саднящей боли, которая вернулась, но еще больше – от накатывающего чувства приближающейся эйфории. Кожа горела, словно по венам потекла кислота вместо крови. Мокрые ладони скатывали под собой простыни, ища спасительной прохлады, но казалось, даже кровать пропиталась тем жаром, который исходил от них. Игнат, закусив губы, вколачивался в него, приподняв за ягодицы. Марк сквозь пелену залюбовался им.

«Красивый, сука…»

Рука Старкова, плавно скользнув по влажному животу, легка на его член.

И тут Белов почувствовал это. Казалось, что по и так горящему телу пропустили ток. Оно набирало обороты, поражая собой конечности. Все существо напряглось и с радостью приняло высоковольтный удар, который синхронно с последними толчками Игната бил на поражение.

Первый, второй, третий – и Марк сжимает руки на талии Игната.

Четвертый, пятый шестой – он выгибается, сжимая ноги, и запрокидывает голову.

Седьмой, восьмой, девятый – он чувствует, как вздрагивает Старк, сбиваясь с ритма, но не прекращая быстрых движений внутри него, не прекращая движений своей руки, сжимающей его пульсирующий член. Сквозь шум в ушах слышит, как тот шумно стонет.

А дальше Марк не считает. Не думает. Не смотрит.

От выстрелившего оргазма он кричит.

========== Глава 17. Невписывающийся, неподходящий… нужный ==========

Марк лежал на спине поперек кровати и приходил в себя. Сверху, придавив его левую ногу, очухивался Игнат. Его, как повело боком вправо после навалившегося оргазма, так он и валялся, тяжело дыша.

Белов, испытывая дикую жажду после своих воплей, дождался, когда дыхание более менее придет в норму, и просипел:

– Не подумай, что я пересмотрел американских мелодрам, но… что теперь?

Игнат тихо усмехнулся ему в бедро, но тут же зашелся в старческом кашле. Кажется, не только у Марка пересохло в горле.

– У меня много вариантов, сладкий, – сказал он. Белов лягнул ногой, вызывая у того недовольное ворчание.

– Эй! Баб своих будешь так вызвать! Я еле терплю твою «Апельсинку»!

– Я не специально. Но в минуты, когда мне дико хочется тебя трахнуть, мне ты именно таким и видишься, – сказанное подтвердилось легким скольжением языка по внешней стороне бедра. Марк дернулся и тут же ойкнул от боли в пояснице.

– То есть это еще и комплимент? – уточнил он, запрокидывая голову назад. Где-то с той стороны кровати, на полу, стоял начатый пакет апельсинового сока. Марк осторожно, как святыню, взял коробку.

– Точно.

– Прекрасно. Интересно, а как ты меня называл, когда хотел придушить? Только не говори мне, что такого желания не возникало. – Белов приподнялся на локтях, шустро открутил крышку и приложился к коробке.

Игнат, недовольный от постоянных дерганий лежащей под ним ноги, тоже привстал и жадным взглядом окинул коробку:

– О, пить, – радостно прохрипел он. Но когда Марк протянул ему сок, радости на лице поубавилось. – Апельсиновый… И ты потом бесишься, что я никак не забуду эту кличку? – укоризненно бормотал он.

Марк прыснул, и пока Старк большими глотками пил сок, поудобнее устроился на кровати: откинулся на большую подушку, скрестив ноги по-турецки. Старк, тем временем допил сок, и, развалившись на освободившейся нижней половине кровати, все же ответил:

– Конечно, возникало. Я же говорю: ты легко можешь довести человека до ручки. Но хотел я тебя чаще, поэтому не обращал внимания на такие мелочи. Но ты все же лучше не старайся меня довести. Друзья говорили, что в гневе я страшен. В школе меня побаиваются… А ты не боялся отпор дать. А чтобы мне кто-то первый втащил… такого вообще не помню… В тот момент я вообще убить тебя хотел… А вот потом…

Марк поддался вперед, не скрывая любопытства. Но Игнат смотрел в одну точку, забыв про него…

– Что было потом? – не выдержал Белов.

– Слушай, в тебе всегда после секса просыпается дотошный следователь? – удивился Старк, очнувшись, и перевел разговор в другое русло.

Марк понял, что ответа не добьется, и не стал лезть в душу. Пожав плечами, он легко отошел от темы:

– Нет, видимо, твой член в жопе так на меня подействовал.

Старк заржал в голос.

– Ну, что ж. Будем решать эту проблему. Тут два варианта: либо ты после секса начнешь вести себя как нормальный человек, либо я привыкну к твоей пиздежи.

Марк закусил губу.

– А… я понимаю, что мы вроде как это обсудили, но… ты уверен, что все всерьез? Ты и я? Ты не подумай, я тут не жду от тебя чего-то… – он путался в словах, но Игнат понял.

Взгляд его потяжелел, и он прикрыл глаза, откинувшись на кровати.

Марк решил, что уже порядком достал парня своими вопросами. Он и сам не понимал, почему для него было так важно дотошно выспросить каждую деталь.

«Блять, веду себя, как баба. Все хорошо, и нехер себе делать мозг», – вынес он вердикт и приподнялся, стараясь меньше шевелить попой.

Белов уже успел встать и взять из шкафа полотенце, а Старк все лежал на кровати с закрытыми глазами.

– Ты там уснул? – спросил Белов. – Я в душ, – он уже открыл дверь, когда Игнат выдохнул, не открывая глаз. И Марк получил запоздалый ответ на свой вопрос.

– Ты нормально сидеть не сможешь дня два, но вместо того, чтобы подумать об этом, ты интересуешься, что я думаю о нас. Я скажу, – потом Старков все же открыл глаза и, повернув голову, вспыхнул взглядом, когда увидел растерянного и голого Марка, который стоял в дверном проеме. – Я хочу тебя. Я думаю, что ты чертов псих с ужасной координацией, который вечно придумывает себе всякую хрень. Ты никаким боком не вписываешься в мою жизнь. Совершенно неподходящий пазл для той мозаики моего будущего, которая уже собрана для меня. Но при этом ты единственный, кто дает мне ощущение нормальности в моей жизни за последние месяцы.

Белов нервно поежился:

– Смахивает на какое-то мрачное признание в любви…

– Нет, не в любви. Ты нужен мне. И я хочу тебя в мою жизнь. И если ты сейчас же не пойдешь в душ, я подкреплю свои слова действиями. – Игнат выразительно опустил глаза на его пах. И Марк мигом пришел в себя.

– Я быстро, – скороговоркой сказал он, выскакивая из комнаты в коридор.

Игнат проводил его взглядом, после чего слегка зажмурил глаза, сжав переносицу пальцами.

Где-то во времени.

– Игнаш, я прошу тебя, – Леля доверчиво прижалась к нему, – если это всплывет, отец даже разбираться не будет. Сделай что-нибудь, – девушка едва не плакала.

Игнат сжимал хрупкие плечи и смотрел на Белова, который нахально улыбался ему.

Льготник вздумал его шантажировать, но это было еще полбеды. Сегодня он взбрыкнул, решив подействовать ему на нервы. Старков уже был готов выкупить эти чертовы справки за любые деньги, но новенький скакал от него по всей школе.

– Я что-нибудь придумаю, – растерянно бормотал Старк.

***

Вискарь слишком сильно ударил в голову. Он откинулся на спинку дивана, пока на его бедрах ерзала миловидная, полуголая девица. Под алкогольным дурманом было так легко представить, что это Лёля сидит на нем. Всего-то заменить серые глаза на голубые, чуть подправить слегка округлое лицо…

– Слышали прикол? – раздался рядом голос Антона, перекрывая музыку ночного клуба.

– Ты, наконец, занялся сексом не с проституткой? – спросил еще один парень из их компании, Игорь. Все засмеялись, а Антон, криво улыбнувшись, выдал:

– Нет, это касается нашей приблудной дворняжки.

Игнат мигом отреагировал на последнее слово, забыв про блондинку. Чертов льготник в последнее время прочно сидел в голове.

Он бесил его всем. Старк прикладывал неимоверное усилие, чтобы его не придушить. Все его существо желало напугать упрямого новенького так, чтобы он сам забрал документы и свалил. Старк даже себе не мог ответить на вопрос, почему для него это так важно.

Но его попытка сломить отличника закончилась вовсе не так, как он ожидал. Мало того, что он сам в последний момент взял и передумал (себе-то можно было не врать) портить милую мордашку стандартной в таких ситуациях «экскурсией», так еще и Леля обиделась, что он отказался преподать дворняжке урок. На эмоциях она поступила импульсивно, решила сделать по-своему, а в конечном итоге их всех приперли к стенке. Мелкий шантажист пока держал его приятелей, а главное, Лелю, на мушке.

– Что за новость? – нарочито равнодушно спросил Старк, скользя туманным взглядом по девушке.

– Да новенький-то наш словил голубую заразу, – протянул Антон.

– Да ладно? – хмыкнул Гроб.

– Серьезно. Короче, мне Влад из параллельного рассказывал…

Игнат слушал вполуха, а сам вспоминал разговор Белова, свидетелем которого он стал пару дней назад. Тогда он только задумался, но решил, что это была просто дружеская подъебка. Может, он и правда…

– Может, не врут? – озвучил он свои мысли на ухо сидящему рядом Игорю.

– Даже не хочу знать, – сказал Игорь. – Это ты у нас всеядный, а я урожденный натурал, и им собираюсь помереть.

Игорь был единственным из этой компании, кто знал о его бисексуальности.

Вообще об этом знали три человека: Алекс, Игорь и Леля.

Алексу он признался сам еще в четырнадцать. С ревом, стенаниями. Друг принял его заявление на удивление спокойно и сказал, что ничего в их дружбе это не меняет. Но настоятельно рекомендовал не лезть к нему целоваться. Они тогда посмеялись и забыли.

Игорь Петров узнал случайно, застукав его в туалете ночного клуба вместе с одним парнишкой. Отпираться было бессмысленно. Но Старк не боялся, потому что длинным языком Петров не славился.

Леля тоже узнала об этом случайно, один раз неожиданно приехав к нему домой. Но блондинка решила, что бисексуальность – это круто, и обещала молчать. И свое слово она держала. Уже позже Игнат стал испытывать к ней определенные чувства, и тогда эта информация слегка обернулась против него. Первая красавица школы не особо верила в искренность того, у кого встаёт и на парней, и на девушек.

А сейчас Старк взвешивал то немногое, что он знал о новеньком, вспоминал свое обещание Леле помочь и думал. И то, что приходило на ум, ему совсем не нравилось.

***

Он подвозил Лелю на машине, когда девушка уткнулась лицом в ладони:

– Я так больше не могу.

– Что случилось?

– Я не могу больше так! – глаза блондинки заблестели.

– Как «так»?

– Белов чувствует себя хозяином положения! Он хочет, чтобы я молчала и покорно кивала головой, когда он проходит мимо. С тобой он ведет себя иначе, а на меня смотрит, как на заключенную! Он считает, что из-за этих справок может позволить себе все!

– Он обидел тебя? – Старк сжал кулаки.

Леля отвернулась и бросила:

– Еще нет, но я чувствую, что скоро ему окончательно снесет крышу.

Игнат нахмурился. Прошло уже больше двух недель. Новенький соблюдал уговор, как ему казалось. Но Леля не была параноиком. Значит, что-то он пропустил.

– Я разберусь, – пообещал Старк и тоже отвернулся.

– Пожалуйста, Игнат, сделай что-нибудь. Пусть он не отдаст эти справки, но какой-то контроль у нас должен быть над ним… – многозначительно сказала она. Старк ее понял. А она положила руку на его сжатый кулак.

– Ты понимаешь, о чем меня просишь? – тихо спросил он.

– Я понимаю, что тебе это ничего не стоит. Против тебя и святой не устоит, – шепнула она.

Игнат резко развернулся.

– Но ты же устояла, – бросил он.

– Может, – девушка повернулась к нему всем корпусом и посмотрела открытым взглядом, – я не хочу быть одним из твоих достижений.

– Ты прекрасно знаешь… – начал Старк, но Громова прижалась губами в легком дразнящем поцелуе.

– Знаю. Но не будет нам с тобой покоя, пока этот выскочка держит у себя бумаги. Ну, сам посуди. Как я могу окунуться в отношения с тобой, когда меня в любой момент могут выслать в Лондон? Реши эту проблему, и нам никто уже не будет мешать, – шепнула она, вновь целуя его.

За все время, что он добивался о нее взаимности, Снежная Принцесса, как ее называли еще с седьмого класса, сама отважилась на первый шаг, и это снесло Старкову крышу. Весь мир, включая Белова с его проклятыми справками, полетел к чертям.

Старк заграбастал девчонку себе на колени. Впервые он вел себя с ней не как джентльмен, но Громова, на удивление, не сопротивлялась. Наоборот, она теснее к нему прижалась. Он жадным поцелуем припал к нежной коже на шее.

Попроси его Леля еще раз в эту минуту решить этот вопрос, и он бы выкрал компромат лично, под покровом ночи – настолько ему было жизненно необходимо, чтобы она не оттолкнула. Но она не просила. Скользнув взглядом по парню, она быстрым движением расстегнула на себе кожаную куртку. Рука Старка потянулась к кнопке на дверце. Перегородка между ними и водителем тихо поднялась.

Игнат отмахнулся от мелькнувших воспоминаний и потянулся к телефону. Он хотел позвонить отцу, но увидел три пропущенных от Громовой. Она звонила ему сразу после школы, и потом еще два раза в течение дня.

Девушка ответила сразу:

– Игнат, весь день тебя набираю. Ты куда пропал? Антон сказал, ты выскочил за Беловым? Вы поругались? Меня девчонки обступили, я даже ничего не заметила, только потом узнала.

Наверное, впервые Старк хотел побыстрее завершить разговор с Лелей. Но он знал, зачем на самом деле звонила девушка. И стоило успокоить ее.

– Лель, тебе больше не стоит волноваться по поводу Марка, – он старался говорить спокойно.

– Где ты? – тут же заподозрила что-то Громова. – Ты у него?

– Да, – просто ответил Старк. Какое-то время на том проводе молчали.

– Ты выкрал эти справки? – радостно спросила Леля. – Спасибо, Игнаш. Я очень ценю, то, что ты для меня сделал.

Старк слегка поморщился… Разговор был, мягко говоря, неприятным, но ему не хотелось, чтобы Леля обижалась на него. Он дорожил дружескими отношениями с ней, и, если уж чувства к ней изменились, хотел сохранить то, что осталось. Нет ничего опаснее обиженной девушки. Игнат уже проверил на себе, как далеко может завести Лелина обида. Он не хотел, чтобы ее импульсивные поступки встали между ними.

Собрав волю в кулак, как перед прыжком в бездну, он выдохнул:

Нет, Лель, я ничего не выкрал. И не буду. Я обещал тебе, что разберусь с этим, не дам тебе навредить потому, что сам отчасти в этом виноват. Ты хотела, чтобы был контроль, и теперь он у меня есть. Поэтому ты можешь расслабиться. – Старку стало тошно от чувства вины за то, что он посвящает ее в то, во что не стоит пускать третьих лиц. Кем бы они ни были.

Громова почуяла неладное:

– Хорошо, я все равно ценю, что ты сделал ради меня, – напряженно ответила она. – Я ведь правильно поняла – тебе пришлось… – она тактично замолчала.

– Нет, Лель. Не пришлось. Это не было жертвой моей стороны, – тихо, но твердо сказал Игнат.

– Вот как… Тогда как насчет ужина сегодня? Нам с тобой есть, что отпраздновать, – сказала Громова.

– Нет, Лель. Я не смогу. У меня дела.

– В смысле «не смогу»? – опешила Громова.

– Извини, я не могу разговаривать долго. Я лишь хотел сообщить тебе, чтобы ты была спокойна. Марк не станет ничего предпринимать. Я в этом уверен. А все остальное – это между мной и Марком.

– Конечно, – прохладно проговорили в трубку.

Игнат нажал на отбой.

Когда Марк вернулся в комнату, Старк уже стоял около окна в трусах и майке.

– Я забыл об осторожности, – сказал Игнат отстраненно. – Но не волнуйся, я чист.

До Марка примерно секунд тридцать доходил смысл, а после, когда он вспомнил вязкую жидкость, стекающую по ногам, пока он принимал душ, то покрылся румянцем.

– Эм… я и не думал…

– А должен был думать. И я тоже.

Марк прищурил глаза и подошел к Игнату.

– Не понял. Ты всерьез хочешь сейчас поговорить со мной о вопросах контрацепции? Ты опоздал лет так на шесть, старичок, – поддел он. – Что произошло. Почему у тебя лицо, как у согрешившей монашки?

Старк слегка улыбнулся. Чувство вины слегка отступило. Этот парень умел перезагрузить его.

– Вообще-то мы и согрешили.

Белов почувствовал, что кризис миновал и хитро улыбнулся.

– Я тебе больше скажу. Мы сейчас еще раз согрешим.

Игнат изумленно раскрыл рот.

– Обычно после первого раза требуется больше времени для…

– Боже, у тебя есть какие-нибудь другие мысли в голове, кроме траха? – засмеялся Марк. – Я имел в виду, что мы сейчас нарушим еще одну заповедь. Так что тащи свою задницу на кухню, будем чревоугодничать. Пиццу мы с Лехой почти сожрали, а после твоего показательного выступления я голодный, как стадо слонов. Поэтому остаются пельмени.

– Я бы тоже поел, – кивнул Старк, стягивая с шеи Марка полотенце, – но, может, закажем еду из ресторана?

Ответом ему был категоричный и осуждающий взгляд.

– Нет, барин, – покачал головой Марк. – Я, как пострадавший, имею право выбора. И я выбираю пельмени.

– Вот прям так ты и пострадал? – ухмыльнулся Игнат.

Но Белов в долгу не остался.

– Хочешь проверить? Заметано. Готовь задницу, после ужина поменяемся, – угрожающе улыбнулся он.

Сработало верно. Старк мигом присмирел и пошел в ванную. А Белов, насвистывая, отправился ставить воду.

Ужин был непринужденным. Они болтали, рассказывали приколы из жизни.

– Знаешь, а я рад, что так все вышло. Теперь ты хотя бы приблизительно понимаешь, какого мне было, – неожиданно заявил Игнат, уплетая пельмени.

– Ты о чем?

– Я о твоей ревности к Громовой! – пожал плечами Игнат. – Теперь ты хоть знаешь, какого это, когда тебе специально дают повод!

Марк раскрыл рот.

– Это когда я тебе повод давал? – от удивления он не отреагировал на первую часть реплики, сразу перейдя ко второй. – Я постоянно у тебя на глазах! И давай, назови мне хоть один раз, когда я у тебя на глаза выходил за рамки дружеских отношений!

– У меня на глазах – да, – согласился Старк. – Но что происходит, когда мы расходимся? Кто меня до сих пор со своим другом познакомить не может?

Марк сдулся на глазах.

Тема знакомства Лехи и Игната висела в воздухе уже месяц. Белов не представлял, как их знакомить. Он боялся за обоих.

Игнат, конечно, мог быть вежливым, когда ему это было нужно, но в случае с Лехой он уже не раз говорил, что в их «просто дружбу» не верит.

А Леха все никак не мог забыть, каким «красавцем» Марк приходил к нему за мазью после знакомства с Игнатом. И не раз говорил, что при встрече с мажором с удовольствием сделает ему бесплатную коррекцию носа.

«Мне срать, простил ты его или нет. Ты у нас душа добрая. Но этому козлу не помешало бы напомнить, что с одним, с виду безопасным и зачуханным, ботаником всегда может нарисоваться ебнутый лучший друг, который соберет такую же ебнутую компанию и научит его хорошим манерам», – говорил он.

Вот Марк и не торопился со «встречей года». Сегодня, когда эти двое столкнулись в дверном проеме, он чуть не двинулся умом.

Хорошо, что обоим было не до друг друга. Леха спешил домой, уверенный, что благоразумный Марк обходит мажора десятой дорогой. А у Старка на уме была воспитательная работа.

– Послушай меня, Старков. У меня больше поводов возмущаться, потому что ты и сам прежде не скрывал своих чувств к Громовой! Я же всегда говорил, что мы с Лешкой с детства дружим! А ты все мешаешь в одну корзину! Да и потом, я думал, мы разобрались, и ты мне…

– Да, мы разобрались, – покладисто кивнул Старк. – Но я все равно хочу с ним познакомиться.

– Хорошо, я вас познакомлю в ближайшее время, – хмуро пообещал Марк.

Когда все было съедено, Белов встал из-за стола и посмотрел на часы.

– Надо бы прибраться. А то в срачи спать как-то не улыбается.

Игнат тоже встал.

– Я хочу остаться.

От удивления Марк чуть не выронил тарелки.

– На ночь?

Игнат подошел, отнял дребезжащую посуду из рук Белова и сам поставил в мойку.

– Нет. На все выходные. Как ты на это смотришь, Апельсинка?

Ответом ему были шальная улыбка и радостный блеск в карих глазах.

Они действительно провели выходные вместе. В субботу завалились вместе спать. А всё воскресенье маялись дурью. Но вечером Старк засобирался домой.

Прощание уже било все рекорды. У Марка болели губы, но он все так же активно отвечал на поцелуй. И сам накидывался, едва Старк отодвигался.

– Блять, я так точно не уйду, – хрипло смеялся Игнат, обнимая за талию.

– Я не возражаю, – протянул Марк. – Оставайся.

– А в школу прийти в грязной рубашке и мятых джинсах? Меня засмеют.

– Не поверишь, но у нас есть стиралка.

– Может, ты еще и гладить умеешь?

Марк прищурил глаза.

– Серьезно? Ты умеешь гладить?

– Матери не стало, когда мне было десять. И бабушка крепко за меня взялась. Пока папа зарабатывал деньги, я учился варить борщ, жарить котлеты, лепить пельмени. Заодно освоил глажку и уборку. И если ты сейчас скажешь, что из меня выйдет ахуенная жена, я тебе нос сломаю, – угрожающе предупредил Белов, увидев улыбку Игната.

Старк хмыкнул:

– Обещай, что приготовишь мне свой борщ!

Пообещать Марк не успел. Кто-то вставил ключ в замочную скважину.

Оба парня напряглись. Белов, прежде прижатый к стене, отлип и двинулся к двери, но сжатая рука Игната не дала идти дальше.

– Пусти, я в глазок гляну, – шепнул он.

Замок повернулся, и дверь распахнулась. Оба вздрогнув, отошли на шаг.

Марк хлопал ресницами.

– Папа? А… что ты тут делаешь?

Борис Андреевич хмуро оглядел сына и закрыл двери.

– Не поверишь – живу. Ты почему к телефону не подходил?

«Блять!» Там же зарядка уже сдохла, наверно».

– Ой…

– Матреш… – отец оглядел Старка и поправился, – Марк, я тебя о чем просил?

Марк в растерянности взъерошил волосы.

– Черт. Извини…

– Ладно, не кисни. Договор мы заключили, но вот ужин я из-за тебя, говнюка, пропустил. Так что давай корми папку. Кстати, ты собираешься познакомить меня со своим гостем?

– Здравствуйте, я Игнат, одноклассник Марка, – Старков со скромной (от чего Белов обалдел) улыбкой протянул отцу руку. Борис ее пожал и нахмурился.

– Мне знакомо твое лицо… Подожди, это с ним ты подрался в первый же день? – Борис изумленно глянул на сына и снова на Игната. – Что вы забыли в моем доме, молодой человек?

Игнат вздохнул:

– Да, это я тогда подрался с ним. Борис Андреевич, у нас в Марком действительно был конфликт, но мы уже давно оставили все в прошлом. Одна драка это ведь не повод ненавидеть друг друга всю жизнь. У нас с Марком много общего…

– Одна драка – не повод, – перебил отец. – Но вы, кажется, забыли про то, как со своими дружками избили моего сына.

Марк выругался. Не так он планировал прощаться с Игнатом.

– Папа! Мы с Игнатом разобрались!

– Я вижу! Только пока я отвечаю за тебя, не позволю общаться со всякими уголовниками!

– Папа, – угрожающе начал Марк.

– Марк, я действительно должен идти. Спасибо за помощь, – ровно произнес Старк. – До свиданья, – он кивнул Белову-старшему.

– Прощайте, – отец шаркнул дверью перед его носом. – Какого хрена тут у тебя происходит?

– Папа, я же сказал – мы разобрались. Игнат ошибся. Такое бывает.

– Ты забыл, с какой харей тогда пришел? А я помню. Сын, я волнуюсь за тебя, – начал папа, но Марк увидел, что Игнат оставил на тумбочке телефон.

– Черт, пап, я сейчас. Старков забыл сотовый! – договаривал он уж с лестничной площадки.

Лифт было ждать долго, поэтому он галопом спустился по лестнице.

– Игнат! – позвал Марк, вылетев из подъезда. И тут же поежился.

На дворе начало декабря, а он выскочил на улицу в одной рубашке, еще и не застегнутой, да в штанах. Фигуру Игната Белов заметил уже перед самым поворотом. Тот, видимо, его не услышал.

– Старков! – крикнул он, запахивая поплотнее рубашку. Моментально замерзшие пальцы не справились бы с пуговицами так же быстро.

Старков услышал, повернулся. И не спеша пошел обратно. В какой-то момент он приостановился, а затем двинулся ему навстречу гораздо быстрее.

– Ты сдурел – выскакивать на улицу в таком виде? – Старк схватил его за руку и потащил обратно в подъезд.

– Ты телефон забыл на тумбочке, – стуча зубами, сказал Марк, перебирая ногами.

Они дошли до подъездной двери, и Игнат повернулся к нему, ожидая, когда тот откроет дверь. Только ключ Марка спокойно себе лежал в кармане куртки. Которая также спокойно висела в коридоре на вешалке.

– Ой, – коротко выдал Белов. Второй раз за последние пять минут.

Игнат быстро набрал номер квартиры Беловых, а пока они ждали ответа, вжикнул молнией куртки и притянул к своему теплому телу уже изрядно колотящегося Марка.

Борис, догадавшись, что это сын набрал домофон, открыл дверь, и парни единым туловищем зашли в подъезд. Игнат облокотился о стену и стал растирать спину Марка через тонкую рубашку.

– Да не переживай, я не успел замерзнуть. Игнат, отец не…

– Я все понимаю, – усмехнулся Старк. – Твой папа все правильно сказал… Изменить я ничего не могу, увы. Надеюсь, он не станет теперь возражать против нашего общения.

– Он никогда не выбирал мне друзей. Хотя, чувствую, с тобой будет сложнее.

– Да уж… – задумался Старков, – представляю, как бы он отреагировал на то, что мы не просто подружились…

– А вот я не представляю, – покачал головой Марк. – Он к этому слишком категорично относится.

– Значит, ему не обязательно знать про особенности нашей дружбы, – улыбнулся Игнат, поцеловав его в шею и двинувшись выше.

Марк подставил губы и жарко ответил на поцелуй, прижавшись крепче. Все-таки он замерз.

Игнат хрипло выдохнул:

– Твою мать, у меня…

– Да, у меня тоже, – со смешком перебил Белов.

– Надо будет что-то придумать… Это же не дело… Так мы себе мозоли натрем, – бормотал Игнат, целуя его за ухом.

– МААААРК! – рявкнул Белов-старший в подъезд.

– Все, я пошел, – Марк отодвинулся и стал подниматься.

– А ты ничего не забыл?

– Что?

– Телефон-то верни, – усмехнулся Старк.

– А, да, держи, – Марк спустился на одну ступеньку и отдал телефон, но не тут-то было.

Старк дернул его на себя, прижал к стенке и снова поцеловал.

– Черт, действительно идти надо, – сказал он недовольно через минуту.

– Все, давай топай уже, – хмыкнул Белов. – У меня тут вообще-то соседи есть. Не порти мою кристально чистую репутацию.

Подмигнув Старку, он легко сбежал по ступеням.

Две недели прошли молниеносно.

Все время Марка занимала учеба, сдача различных рефератов, еженедельные посиделки с Лешкой и встречи с Игнатом.

В школе он много времени проводил с Соней, которая старалась делать вид, что у нее все в порядке. Порядком там и не пахло, но Марк ничего ей не говорил, понимая, что слова ничего не изменят. И он просто был рядом.

К слову, Игнат заботу Марка о подруге воспринимал спокойно. Он и сам поглядывал за Алексом, который стал опасно замкнутым. Но об этой парочке они предпочитали не говорить, сразу определив, что не будут вмешиваться.

Поэтому, едва они оказывались вдвоем, сосредотачивались друг на друге. Возможностей остаться наедине было немного, поэтому такие моменты ценились особо, и парни не тратили время попусту.

Не успел Марк опомниться, как замаячил конец второй четверти. Вся страна готовилась к Новому году. Но прежде чем отмечать Новый год, их класс планировал посетить ещё одну вечеринку. В этой школе подросткам вообще не нужен был повод, чтобы сообразить нечто подобное.

Марк хотел проигнорировать вечеринку, тем более что местом дислокации был выбран дом Лели Громовой. Да и планировалось все в четверг. Но Старк настойчиво потащил его с собой, обещая, что скучно не будет.

Отец отпустил его с ночевкой. За две недели он сменил гнев на милость по отношению к Игнату. В частности, потому что Старков зачастил к ним домой (Марк придумывал такие поводы, что выгнать «уголовника» отцу не представлялось возможным) и выпрыгивал из шкуры, чтобы проявить себя в лучшем свете. Но в большей степени (Марк был в этом абсолютно уверен), потому что у этих двоих нашлось одно общее увлечение – рыбалка.

Когда за очередным чаепитием, Борис буравил взглядом Игната, тот, не зная, куда деть собственные глаза, зацепился ими за стопку старых журналов.

Слово за слово, и они так зацепились языками, что забыли про Марка. К счастью, ненадолго. Когда уставший от разговоров про наживки Марк ушел в свою комнату, там тут же материализовался Старк.

– Кажется, твой батя начал таять, – радостно шепнул он и ущипнул Белова за задницу.

Поэтому, когда Марк сказал, что они вместе с Игнатом поедут к однокласснице, Борис только выдал свое стандартное напутствие: «Трахайся с умом. Сделаешь меня дедом в тридцать шесть – оставлю внука сиротой».

Марк серьезно кивнул и шмыгнул в машину к Игнату. Там же в машине, он практически сразу нарушили первую часть родительского наставления.

Вечеринка прошла хорошо. В пятницу они вернулись в город.

А в субботу в школе Марка ждал неприятный сюрприз.

Класс встретил его мертвой тишиной. Соню, которая тут же двинулась к нему, перехватила одноклассница. Марк снял сумку с плеча, подошел к Игнату и протянул ему первому руку.

– Что это у вас тихо, как на поминках? – спросил он.

Сердце бухнулось вниз, когда Старк не ответил на рукопожатие. А от презрения в зеленых глазах хотелось зажмуриться.

Комментарий к Глава 17. Невписывающийся, неподходящий… нужный

Ну, не могу я без пиздецов. Не могу)) Прода есть чуток, если успею оформить во что-то более менее содержательное, то выложу пораньше)

Россиян заранее поздравляю и желаю хороших праздников)) И помните, алкоголь – зло))

========== Глава 18. О том, как опасно быть благородным ==========

От компа меня выгнали, поэтому половину редактирования производила с телефона. Завтра довычищаю свои косяки. Очень хотелось выложить сегодня)) приятного чтения)

П.с. сильно только не кричите)) от долгого сидения за телефоном голова бо-бо))

Взгляд соскользнул с Игната на ревущую Громову.

– Что случилось? – спросил Марк, оглядывая уже всех.

Одноклассников было немного. Все молчали. Марк снова посмотрел на Старкова, ожидая ответа. Тот недобро сверкнул глазами, но опять промолчал.

– Да что произошло? – громче спросил Белов.

– Я тебе сейчас скажу, – угрозу в голосе Игната не услышал бы только глухой. Марк же обладал музыкальным слухом, поэтому тут же нахмурился. – Лель, дай свой телефон, – Старк повернулся к девушке.

– Нет! – всхлипнула блондинка, поднимая голову.

Страх облепил Марка своими щупальцами. Он понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее, раз Громова не щадит свой макияж.

– Лель, дальше нас это не пойдет, я обещаю, – от заботы в голосе Игната стало еще больше не по себе, но он молча смотрел, как тот взял блестящий гаджет, и быстрыми шагами направился к нему. Старк даже не тормозил, сходу впечатываясь в него, хватая за пиджак и практически выкидывая его тушку в коридор.

– Старк, урок через пять минут, – крикнули им вдогонку.

– Похуй, без нас начнете! – рявкнул Игнат, сцапав Белова за руку и потащив по коридору.

Дорога до туалета напоминала выволочку крепостного к позорному столбу. Только веревки на шее не хватало. Марк едва успевал перебирать ногами. И чуть не споткнулся, когда влетал в туалет. Старк толкнул его на блестящую плитку.

За последние две недели Марк не раз контактировал с этой стеной. Всего два дня назад, у этой же стены, Марк стоял, прислонившись к ней, а Игнат делал ему потрясающий минет, пока класс писал самостоятельную по алгебре. Но сейчас что-то ему подсказывало, что его не для этого сюда привели.

– Что случилось? – бормотал Белов, потирая ушибленный затылок.

– В какой момент чувство превосходства так ударило в голову, что ты решил, что тебе абсолютно все можно? – тихо спросил Игнат, ставя руки по обе стороны от него.

– Чего? – опешил Марк. – Объясни нормально.

Старков схватил его за горло, а второй рукой снял стал что-то нажимать у Громовой на телефоне.

– Для начала ты объясни. Вот это, – ткнул Белова в него чуть ли не носом.

Марк заскользил взглядом по телефону. На экране было открыто окно сообщений. Чья-то переписка. Он прочитал текст.

«Я решил, что денег недостаточно. Поднимайся к себе, и мы договоримся. Жду», – писали Громовой с незнакомого номера.

«Я уже говорила тебе, что не смогу снять такую сумму разом без всяких объяснений. Отцу придет отчет, и он станет задавать вопросы. Но я собрала половину».

«Я рад. Вот ты сейчас поднимешься, отдашь эту половину и уговоришь меня еще подождать».

«Я не шлюха, чтобы так рассчитываться! Я расскажу все Игнату! Надо было сразу так поступить!»

«Валяй. Только не забудь упаковать чемоданы для переезда в Лондон. Или ты сейчас идешь наверх, или завтра компромат отправится к твоему отцу».

Дальше ничего не было. Марк ничего не понял.

«Бред какой-то. Какой еще компромат?»

Глаза забегали по экрану в поисках того, что могло пролить свет на ситуацию. Дата… позавчера. Время… Время позднее. Кажется, тогда они все еще были у Лели на вечеринке.

– И что это? – спросил он.

Игнат оскалился:

– Решил играть до победного? Может, остановишься?

– Игнат, я, правда, не понимаю…

– Ладно, давай пойдем дальше. Нажимай на вызов. Позвоним нашему великому шантажисту, – Старков опустил руки и отошел на два шага назад.

Марк уверенно ткнул пальцев на кнопку вызова и стал в нетерпении сверлить глазами высветившиеся цифры. Что-то знакомое было в них. Он нахмурил брови, всматриваясь в комбинацию чисел.

И чуть не выронил гаджет, когда понял, кому звонит. Напряженно ждал соединения, сверля номер глазами, и почти не удивился, когда его собственный телефон ожил в кармане брюк. Медленно достал аппарат и нажал сброс. И поднял растерянные глаза.

– Я ей ничего не писал, – пробормотал он, уже понимая, в чем его подозревают. – Не писал.

– Как интересно. А она утверждает, что такое произошло не впервые. Что ты давно требуешь с нее деньги. И как ты докажешь, что это не так?

– Почему я должен что-то доказывать? – взбесился Белов оттого, что Игнат даже не сомневается. Сразу перешел к обвинениям. – У меня даже номера Громовой не было. Да и мой у нее никак не записан.

Старков быстро шагнул к нему, сжимая кулаки. Остановившись на расстоянии полуметра, он пришипел:

– Когда мне утром позвонила Леля и все рассказала, я ей не поверил. Я решил, что это дурацкий розыгрыш, потому что Марк Белов слишком честный, чтобы так поступить. Но я пришел в школу, и она показала мне эту переписку. Номер твой. А теперь я хочу услышать тебя. Самым лучшим твоим оправданием было бы, скажи ты сейчас, что просрал свой телефон. Но мы только что убедились, что это не так. Поэтому сейчас неподходящее время вспоминать о презумпции невиновности.

Игнат отошел от него и полез за сигаретами, и Марк облегченно вздохнул. Сейчас Старк давил. А ситуация была слишком непонятная.

– Игнат, послушай, это был не я. Я практически всегда был у тебя на виду. Телефон… неприятно признавать, что кто-то хотел воспользоваться моим именем, но я только так могу это объяснить. Потому что я точно знаю, что ничего не писал.

– То есть, тебя подставили? – Игнат вопросительно изогнул бровь.

– Звучит дико и тупо, но…

– Действительно дико. – Старк задумчиво сделал очередную затяжку. – Ведь если тебя подставили, то это сделал тот, кто знает про справки. А это очень ограниченный круг лиц. Но какой в этом смысл? Бумаги-то у тебя. Шантажировал бы кто-то Лелю ими, если их у того человека не было? Идем дальше… Если бы Леля выполнила требование и поднялась, то увидела бы шантажиста. Если это был не ты, какой смысл кому-то писать от твоего имени? Видишь, Апельсинка, никакой логики. Зато твое участие полностью вливается в общую картину.

Марк на секунду зажмурился, понимая, что картина действительно получается логичная. Если в расчет не брать один-единственный аргумент – Белов знал, что не виноват. Поэтому старался не терять присутствие духа. Да, кто-то воспользовался его телефоном, но он разберется.

– Игнат, прошу тебя. Я не угрожал Леле, – спокойно сказал Марк. – И ничего от нее не требовал. Кто-то взял мой телефон, а дальше не знаю. Я не знаю, кто и зачем, но это был не я. Все это действительно бессмысленно. Возможно, кто-то вообще захотел так пошутить… Но в любом случае я найду этого шутника. Он не только Леле проблемы создал, он еще и меня поставил в неприятную ситуацию.

Старков долго смотрел на него, после чего покачал головой:

– Да… она была права… ты изворотливая сволочь. – Марк хотел что-то сказать, но он продолжил. – Знаешь, я бы наступил на горло своей логике и поверил бы тебе. Несмотря на всю эту картину. Несмотря на то, что мне Леля уже намекала, что ты не раз пытался надавить на нее. Я бы поверил. Если бы не одно но, – затушив сигарету и бросив бычок в унитаз, он сделал шаг к нему и двумя руками схватил его за воротник рубашки, приподнимая на себя. – Сегодня утром отец Громовой действительно получил конверт, в котором лежали твои справки вместе с приписками, сделанными твоим почерком, – закончил Старков.

Марк осознавал услышанное.

– Не может быть, – прохрипел он, глядя перед собой.

– Так как? Перестанешь искать лазейку и скажешь, зачем ты шантажировал ее? Чего тебе не хватало? – голос Старка слегка дрогнул.

Марк покачал головой, в горле запершило.

В туалет зашли еще несколько парней. Белов машинально отметил, что это старая добрая троица, с которыми он уже имел удовольствие общаться, и что вид у них воинственный. Когда Гробу и Игорю успели донести информацию, было непонятно. Хотя нетерпеливое лицо Антона отвечало на этот вопрос.

«Шустрый какой».

Старк поморщился оттого, что им помешали, но ничего не сказал, отпихнув Белова от себя. Марк прислонился к стене в поиске опоры.

– Кисель сказал, что он нас сдал? – с ходу спросил Игорь.

Игнат в бешенстве глянул на Марка.

– Да, – отрывисто бросил он и снова полез за сигаретами.

– Он совсем страх потерял? – влез Гроб. – У меня тренировки усиленные через неделю начинаются. Если предки меня от них отстранят, я, сука, на нем тренироваться буду.

У Марка в очередной раз отключилось чувство самосохранения, потому что он выпалил:

– Слышишь, лось, ты потрудись смотреть в мою сторону, когда обо мне говоришь. А против тренировки я не возражаю. Хоть сейчас можем начать, – и в подтверждение своих слов снял пиджак.

Охреневший Гроб на минуту завис, переваривая услышанное. Старк нервно затягивался сигаретой.

– Старк, и правда, чего с ним церемониться? Таких воспитывать надо, – сказал Антон.

– Да, нахуй ты развел чайные церемонии? – спросил Игорь. – Теперь у всех нас могут быть проблемы.

Марк отстраненно наблюдал, как к нему шагнул Гроб, видимо, принимая приглашение потренироваться, но Старк, не потушив сигарету, встал ему наперерез.

– Ты чего? – не понял Гроб, пока Марк в ярости закатывал рукава рубашки.

– Нет, – просто сказал Игнат, и Гроб сделал шаг назад. – Никто не будет его трогать.

– Но Старк…

– Если его сейчас отпиздить, об этом заговорят на каждом углу, это раз. Захотят узнать, за что получил, и про тот случай узнают уже все, это два. И на стол к нашим родителям может лечь очередной конверт. Это три.

– Так я ему руки переломаю, – запальчиво бросил Гроб.

– Валите нахер отсюда, я сам разберусь, – тихо приказал Старк.

Когда делегация вышла, Марк облегченно выдохнул:

– Спасибо…

– Я только что назвал три причины, по которым не дал Гробу превратить тебя в шницель. Других нет. Так что не стоит, – Старк выдохнул сигаретный дым и двинулся в к дверям. Но потом остановился и медленно подошел к Марку.

– Тебе, твою мать, чего конкретно не хватало? Все же было хорошо! – как-то устало спросил он.

Белов положил руки на его плечи. Старк тут же отскочил, как ужаленный. Злость в зеленых глазах снова вспыхнула, но уже с меньшей силой.

– Ты слышишь меня? Я этого не делал.

Марк сделал шаг вперед, но Старков закрыл глаза и тихо предупредил:

– Еще один шаг, я не сдержусь и въебу тебе.

Белов остановился. Почему-то он сразу поверил, что тот не шутит. Но он испугался не самой угрозы. Он не забыл своего первого избиения, хотя и нашел в себе силы простить. И сейчас боялся, что если продолжит убеждать, то они подойдут к точке невозврата. Ему и так было больно оттого, что Игнат не поверил ему. Но усугублять ситуацию еще и рукоприкладством он не собирался. В очередной раз он вряд ли простит подобное.

Сейчас Старк зол, потому что уверен, что Марк занимался вымогательством. А Марк верил, что сумеет доказать свою непричастность. Он разберется, выяснит, что произошло, и тогда Игнат его выслушает.

«И все будет, как раньше», – решил он. После чего поднял сумку и первым вышел из туалета.

Это была самая страшная неделя. Даже в начале года Марку не было так хреново. Но самое отвратительное было в том, что он по-прежнему ничего не понимал.

Придя в тот день домой, Белов первым делом кинулся к своему шкафу, где лежали его справки. Как он и думал, там было пусто.

«Неужели взломали замок?»

Он позвонил папе, напугал того до усрачки. В итоге Борис бросил все и приехал, захватив по дороге мастера. В этот же день они сменили замки.

Но проблема оставалась нерешенной. Предстояло еще много чего понять. Кто его подставил? Зачем кто-то шантажировал Лелю, да еще и от его лица? Ведь Игнат прав: выполни она требование, увидела бы, что это не он, да и вообще…

Тут мысли принимали другое направление. Зачем Леля врала, что он давил на нее? Сообщения, которые она слала на номер Марка выглядели так, словно он действительно не раз ей писал. Но Марк даже номера ее не знал… И потом… Если девушка никому ничего не говорила, значит действительно планировала отдать деньги? Но тогда она не могла не знать настоящего шантажиста.

Про мотивы самого шантажиста Марк даже думать боялся… Не поленился проникнуть в его дом, найти документы и отправить Громовым от его имени… Что могло толкнуть человека на незаконное проникновение на частную собственность и воровство?

– Да, дела, – пробормотал Марк, потирая виски. Голова разболелась от мыслей.

«Немудрено, что Игнат мне не поверил. Я и сам нихрена не могу объяснить».

Он уже даже не мог сердиться на него, потому что понимал, что все выглядит странно.

Соня ему поверила, в отличие от его парня. Но Денисова изначально весьма скептически относилась к самому факту шантажа.

– Мне вообще не верится в этот шантаж, – рассуждала Соня. – Громова не тот человек, который будет следовать инструкциям кого бы то ни было… Не могу себе представить, как она послушно по частям собирает деньги, чтобы их отдать.

Тут Марк был с ней не согласен.

– Но какой смысл ей изначально врать о шантаже, если документы действительно отправили к ее отцу? Ведь ее действительно отправляют в Лондон!

Соня только качала головой:

– Не знаю. Но картина какая-то слишком странная рисуется. С какой стороны не подойдешь, она жертва шантажа, все обвинения держатся на той переписке и присланных бумагах. Но когда я начинаю вникать, у меня через несколько минут начинает голова трещать.

Так, за неделю они даже на миллиметр не сдвинулись.

Мимо прошел Игнат в окружении своих прихвостней, и Белов вернулся на землю. Старк посмотрел сквозь Марка и даже бровью не повел. Единственным напоминанием, что он про него помнил, было точное исполнение его предостережения. Никто из тех, кто знал, почему на самом деле Леля отправляется в Лондон, Марка и пальцем не трогал. Но даже это было продиктовано заботой о Леле. Допустить, чтобы правду узнало еще больше людей, Старк не мог. Поэтому, приложив усилия, чтобы дальше той небольшой компании эта история не двинулась, он задушил ее в зародыше.

Белов прищурил глаза и уставился на широкую спину.

За эту неделю не было дня, чтобы он не пытался поговорить с ним. Но тот словно оглох. На звонки не отвечал, сообщения не читал. Точного его адреса Марк не знал, а в школе подходить и требовать разговора не решался, опасаясь дать новый повод для сплетен и разозлить еще больше. Тем более тот снова отгородился своими псами.

– Марк, не забудь, завтра в девять, – раздалось рядом.

– Что? – не понял он.

– Ау, прием, Земля. Клуб завтра. Отмечаем конец учебы. Ты ведь идешь? – спросила девушка из параллельного класса. Они часто виделись после уроков в театральном кружке.

Еще две недели назад было решено отмечать окончание полугодия в одном из ночных клубов. Компания собиралась большая. И их класс, и приличное количество ребят с параллели.

Хозяином клуба был отец одного отличника. Щедрый родитель в награду за отличную учебу сделал сыну подарок и выделил клуб на всю ночь.

Конечно, собирали деньги на фуршет, и даже эта сумма резала глаза, но Марк и Игнат не видели другой возможности провести время вместе. Да и от коллектива не хотелось отбиваться.

Марк повернулся и глянул, как Старков не спеша идет по коридору. С последними событиями он и думать забыл про этот клуб. А сейчас понимал, что это идеальная возможность.

– Да, я иду.

Прекрасно. Завтра вокруг Старкова не будут скакать его шестерки. И он заставит его выслушать.

В этот раз на смену школьному туалету приходит маленькая вип-комната ночного клуба. И в стену, обитую синим бархатом, летит уже Игнат. Летит не потому, что Марк резко стал сильнее, а скорее потому, что ему похуй на все, он уже изрядно выпил и не особо сопротивляется. Это Марк поглощен всей этой ситуацией. Старк же выглядит так, как в их первую встречу. Пренебрежительный взгляд, словно ему дорогу перегородила грязная собака: и не обойти никак, и трогать противно.

– Долго я буду добиваться от тебя аудиенции? – возмущенно сказал Марк.

– У нас нет общих тем для разговоров, дай пройти, – Старк отталкивается спиной, но Белов пригвоздил его обратно.

– Доверие! – рявкнул Марк.

– Что?

– Доверие и верность. Не согласен на меньшее… Ничего не напоминает? – нападал он.

В зеленых глазах мелькает узнавание собственных слов.

– Да, помню. Особенно про верность ты удачно вспомнил, – усмехнулся он.

– Это я удачно вспомнил? Да ты Морозовой только что чуть гланды своим языком не вырвал! – Марк сам на себя разозлился, что его потянуло не туда. Он и понимал, что Игнат делает это ему назло, и не понимал одновременно.

Еще в начале вечера он был решительно настроен на разговор, но Старков, словно почувствовав это, в считанные минуту нажрался и стал заигрывать с сидящей рядом Юлей. Морозова его активно поощряла, а Белов зеленел от злости и желания прибить недоверчивого придурка. И вот после очередного мастер-класса по французским поцелуям он решил для себя, что эта попытка будет последней.

«Хрен с этой правдой. Решу этот вопрос сегодня же. Я сделал ему аванс и простил. Значит, он вернет мне должок и поверит авансом».

– А что такого? Я имею полное право! Я неделю, как свободный человек, – холодно говорит Игнат.

– То есть, я тоже свободный? – Марк, злясь, решил пойти ва-банк, сыграв на некогда сильной ревности.

– Тебе виднее, кем ты там себя считал, когда трахаясь со мной, решил попутно шантажом затащить Лелю в постель! – Игнат действительно разозлился.

– Я ее не шантажировал! – крикнул Белов, встряхивая его. Поскольку силенки были не те, встряхнул он только верхнюю часть туловища. Но сейчас ему было важно достучаться, и в ход шло все.

– Тебе не надоело? – устало спрашивает Игнат. На Марка тоже наваливается усталость. Но он упрямо решил довести все до кристальной ясности.

– У тебя совсем нет веры в меня? Неужели ты настолько плохого мнения обо мне?

Какое-то время Старк смотрит на него, не мигая. А потом отвечает:

– Мое мнение такого, что я слишком рано тебя распечатал, – Белов вздрогнул, сильнее сжав ткань майки.

– Повтори…

Игнат, кивнул, подтверждая сказанное, и продолжил:

– Думаю, тебе просто не пришлась по душе роль пассива. Вот ты и решил вспомнить, какого это, когда ты трахаешь, а не тебя… – и посмотрел, как ослабевшие руки Марка выпустили ткань и повисли вдоль тела.

– Не продолжай, – тихо сказал Белов, отходя. И молча вышел из комнаты.

Соня сидела на одном из диванчиков на втором этаже и попивала вино. По виду Марка она сразу все поняла. Сочувственно глянула на него.

– Я должен был с ним поговорить, – тихо пояснил Марк.

Соня тоскливо оглядела танцующую массу.

– Я понимаю… Но мне больно за тебя. Ты отличный парень. Судьба могла бы вознаградить тебя более подходящим человеком.

Не сразу до Марка дошел смысл ее фразы.

– И давно ты знаешь?

– Сначала узнала, что он к тебе в больнице в окно залез. Стас рассказал. Да и… вообще, подозревала давно. А когда всплыла эта история со справками, поняла точно. И твоя реакция, и Игната… Может, для всех он и переживает за Громову, но я давно заметила, как он стал к ней остывать. Только не была уверена окончательно, в чем была причина.

– Ясно, – коротко выдохнул Марк и потянулся к коктейлю.

– Эй, это очень крепкий, – предупредила Соня.

– Прекрасно. Значит, точно подействует, – хмуро заявил Белов и залпом выпил пол-бокала.

Ему захотелось уйти с этого праздника жизни, но прежде он решил немного прийти в себя. То, что сказал ему Старк, выбило почву из-под ног. Он бы и рад разозлиться. Но помимо злости в груди стал набухать ком.

– Знаешь, а поехали по домам, – предложила Соня. Вид у нее тоже был уставший.

– Да, пожалуй, поедем. Ты пока вызывай такси. Я только отойду позвонить.

Спускаясь по лестнице, он заметил Громову. Она направлялась на улицу, видимо, уже собралась уходить. На плечах висел легкий полушубок.

Марк решил, что сейчас самое время объясниться и окликнул блондинку, выскочив на улицу. Если Игнат от Марка отгородился сам, но девушку он и не видел. Леля перестала ходить на занятия как раз неделю назад. И его счастье, что она пришла хотя бы сюда. Как бы он к ней не относился, но она должна знать, что он не сдавал ее.

Громова обернулась и притормозила. Она посмотрела на него взглядом победительницы. И, еще не дойдя до нее, Белов понял, что не будет оправдываться. Марк остановился рядом.

– Кого-то потерял, Белов? – насмешливо спросила Леля.

Он ответил не сразу.

– Зачем? – Марк не стал уточнять, но надо отдать Громовой должное – она не стала отпираться.

– Я думала, вопрос будет о том, что ты мне сделал, – удивилась она.

Марк скривился.

– Я догадываюсь, что ты не особо меня жалуешь. Но меня больше интересует другое. Что ты сама поимела от этого? Ты ведь тоже в проигрыше осталась… Зачем тебе это нужно было?

– Еще один идиот на мою голову, – вздохнула Леля. – Знаешь, Белов, когда ты со всех сторон выглядишь пострадавшей, никому и в голову не приходит, что возможно, ты сама желала такого результата. Стоит пустить слезу и попричитать, что не хочешь уезжать, – блондинка покачала головой. – И никто не думает о том, речь идет о Лондоне. Какой человек в здравом уме откажется от возможности там учиться? Так что я в некотором роде отвечаю на твой незаданный вопрос: я не вредила тебе целенаправленно. Ты просто подвернулся под руку.

– Так все ради учебы в Лондоне? – прозрел Марк.

– Согласись, неплохое место для ссылки? – улыбнулась Леля.

– Неужели нельзя было попросить отца отправить тебя туда?

Она изогнула губы.

– Когда отцу Игната донесли о наших разборках, тот позвонил моему. Отец обмолвился, что если я окажусь причастна ко всему, то он меня живо отправит в Лондон. Но кто же знал, что Игнат примется меня защищать. Когда я узнала про то, что от переезда меня благородно «спас» Старков, готова была придушить его. Я спала и видела, как свалить с этого города, а тут такие новости. К тому моменту отец уже не рассматривал вариант Лондона. Твой компромат стал моим шансом. Идея была безумная, признаю, но я рискнула. В любом случае, терять мне было нечего. Но меня окружают одни тупоголовые рыцари, мать вашу! – она всплеснула руками. – Один меня готов защищать до победного, а ты, несмотря на мои усилия…

– Не спешил сдавать тебя, – закончил за нее Белов.

– Именно. Хотя я тебя и пыталась вывести, разозлить. Но тут снова надо сказать «спасибо» Игнату. Он перевыполнил программу. Так тебя обработал, что ты вообще на меня не реагировал.

Марк застыл.

– Перевыполнил? – тупо переспросил он.

– Ну да. Признаться, такого результата я не ожидала. Но сама виновата. Толкнула парня на подобный шаг, зная о его пристрастиях… А ты мальчик симпатичный… Вот и случилось то, что случилось… – Леля удивленно моргнула. – Подожди, а ты не знал? Я была уверена, что он тебе со злости это сразу выложит.

Марк покачал головой.

– Я тебе не верю…

Громова рассмеялась:

– А ты думал, он на тебя запал? После меня? Ладно – мне, но глазам своим ты веришь? – она стала быстро что-то набирать на телефоне. – Так и быть, в качестве прощального подарка открою тебе глаза, бедняга.

Леля показала Белову переписку в соц.сети.

«Жду не дождусь, когда мы повторим сегодняшнее)))»

«Да хоть сейчас))»

«Нет уж. Для начала давай решим нашу общую проблему с Беловым. Он совсем бесконтрольным стал((»

«Не волнуйся. Контроль над ним я беру на себя)»

«Договорились)) с тебя контроль, с меня праздничный ужин и бонус)

«А можно бонус авансом? А ужин, так и быть, потом))»

«В качестве аванса могу выслать только пробник бонуса)))»

Далее следовала фотография Громовой в нижнем белье.

«И не постеснялась же мне показать», – отстраненно подумал Марк, убирая руку Лели.

– Дурак ты, Белов. И вроде нормальным парнем мне вначале показался… Я помню, как ты на меня глазел. И сдалась тебе эта Денисова? Что в итоге-то? Друга нормального завести не смог, а уж как с выбором второй половинки облажался…

– Я, может, и дурак. Только ни о чем не жалею. Ты Соне и в подметки не годишься!

Громова прищурила глаза.

– А то, что тобой попользовались и выбросили, тоже не жалеешь? – отбрила она. Но тут же посветлела лицом. – Ладно, мы с тобой, полагаю, последний раз видимся. Прощальную вечеринку-то я организую, но ты же сам понимаешь, негоже мне звать своего же шантажиста. Поэтому давай прощаться. Не будь впредь таким доверчивым, – посоветовала Леля, – и, возможно, чего-то добьешься в этой жизни. Ты парень умный. Гудбай, Белов, – пропела она и двинулась в сторону одной из машин.

Марк стоял на холоде. Вся мерзость ситуации накатывала постепенно.

Подошла Соня. Как в тумане, Белов помог ей забраться в такси. Перед глазами мелькали кадры их, где они с Игнатом были вдвоем.

«Нет, втроем. Оказывается, рядом всегда стояла Леля».

Злость ударила мощной волной, отрезвляя парня.

– Марк? – Соня потерла ладони. – Ты садишься?

Марк покачал головой, отходя.

– Сонь, я поеду чуть позже. У меня есть незаконченное дело, – потом резко развернулся и направился обратно в клуб.

Взлетел по ступеням на второй этаж, вышел в открытый коридор. Здесь располагались немногочисленные столики для посетителей, а вдоль задней стены находились те самые вип-комнаты, в одну из которых Марк недавно затянул Старка. С другой стороны были установлены перила, оттуда можно было наблюдать за танцующими внизу. Что Белов и сделал. Но в мешанине дергающихся тел Игната не было. Тогда Марк схватил попавшегося под руку Антона.

– Где Старк? – спросил он. – Я тебе сейчас руку сломаю. Учитывая, какой вред мне нанесли твои ноги в первые дни, это будет достойная месть, – зарычал Марк, игнорируя попытки того выбраться.

Киселев зло фыркнул и посмотрел за его спину. Белов глянул в ту же сторону. Старкова там не было, но он решил, что, возможно, тот вырубился в одной из комнат.

«Ничего. Сейчас проснется».

Недолго думая, отпустил Киселева и ломанулся к дверям.

Первая комната оказалась пуста, вторая заперта. А с третьей, как в русских народных сказках, повезло. Распахнув двери, он застыл, как вкопанный.

Игнат повернулся. Затуманенным взглядом он уставился на нагло вломившегося Белова.

Марк не сразу отреагировал на увиденное. Стоял и смотрел на спину Игната. Голую.

Потом медленно перевел глаза ниже. На лежащую под ним девушку. Тоже не сильно одетую.

Где-то на задворках мелькнула мысль, что это та самая Морозова. Он сильно не всматривался. Его больше интересовал ублюдок, который замер над ней.

В этот момент Марк понял, что с ним что-то не то. То ли он отупел от избытка жестокой реальности, то ли переступил свой болевой порог. Ища Старкова, он планировал ему столько всего сказать. Но сейчас внезапно перестал что-либо ощущать. И не мог пошевелиться. Он просто стоял и смотрел.

Девушка даже не заметила его присутствия. Еще бы, не кричит, матом не орет. Тихонько стоит себе в сторонке. Да еще музыка гремит так, что она, пожалуй, и себя-то не слышала.

– Зачем перебиваться кем-то, когда ты заслужил бонус от самой Громовой? – Марк, сам не думал, что говорит. Вылетело первое, что упало на язык. Это прозвучало тихо, но глаза Игната удивленно расширились.

Вскрикнула пьяная Морозова, до которой дошло, что они с Игнатом больше не одни.

И то, что Старк, сжав челюсти, ничего не отрицал, вытолкнуло Марка из его минутного эмоционального ступора. Вернулась и невыносимая боль, и дикая злость. А еще не до конца уничтоженное чувство собственного достоинства и спящая до недавнего времени ревность.

Белов широко улыбнулся девушке:

– Одну минуту. Сейчас я уточню у твоего ухажёра один момент, и он продолжит тебя трахать, – последние слова Марк говорит, уже глядя в зеленые глаза.

«Он даже не отрицает».

Игнат не отвечал, пристально смотря на него. Понимая, что еще чуть-чуть, и он скатится к банальной истерике, Белов улыбнулся еще шире.

– Ты же так старался, Старков! Почему не забрал то, что таким трудом заработал?! – Старк нахмурился, не понимая причину его веселья, а Марка уже заболела челюсть от улыбки.

«Нельзя! Не сейчас. Соберись, потом будешь проклинать судьбу. А сейчас – равнодушный взгляд и ледяной голос. Если выйдешь отсюда, не показав своего состояния, считай, что легко отделался. Но сейчас терпи. Сам виноват».

За спиной раздались торопливые шаги. Кто-то схватил Марка за руку. Потом за вторую.

Игнат перевел взгляд за спину Белова, потом еще раз посмотрел на него.

Марк ответил, даже не поворачиваясь:

– Что-то мне эта картина напоминает. Что же ты, Старков? Давай, отдай приказ, как в прошлый раз, – презрительно заявил он.

Старк подорвался к нему, оставив девушку лежать на диване. Остановился вблизи от его лица. Шумно дыша, он смотрел ему в глаза. Марк замер.

– Так что с ним делать, Старк? – от вопроса вздрогнули оба. Старк тут же отошел. А Марк нервно усмехнулся.

– Уберите его отсюда на хрен. Я устал на него натыкаться весь вечер, – бросил Игнат, глядя ему в глаза. Впрочем, почти сразу отвернулся.

Погруженный в кокон своих мыслей, Белов даже не сопротивлялся, пока его вытаскивали в коридор. Он машинально отметил, что парни списали его крики на то, что ему нравилась Морозова, а Игнат увел ее из-под носа.

– Ну, ты даешь, – возмутился один. – Ты же гляди вровень себе. Где ты, и где Юлька?

Покинув клуба, Марк пересек парковку и вышел на опустевшую улицу. Зрителей больше не было, маска дала трещину. Белов облокотился о стену многоэтажного дома. Плечи парня затряслись в истерическом хохоте. Сползая по стене и зарываясь в волосы руками, он сквозь смех и слезы бормотал:

– Идиот… Боже, какой же я идиот.

Какое-то время он так и сидел. На холодном асфальте, в расстегнутой куртке. А потом смех и слезы закончились.

Тогда он встал и поплелся ловить такси.

Конечно же, он заболел. На утро проснулся с высокой температурой, больным горлом и ломотой во всем теле. Но Марк даже был рад этому.

За физической болью душевные муки были не так поджигали изнутри. И Марк с чистой совестью мог сказать, что горит от высокой температуры, а не от отчаяния и безысходности.

Так прошел Новый год.

Обычно дико противный во время простуды, Марк напугал отца своей безразличностью ко всему. Борис не знал, что и думать.

– Я просто устал, – отмахивался Марк, закутываясь в одеяло.

– Может, отправишься к бабушке в деревню?

Марк безразлично пожал плечами.

– Да что с тобой? Где мой сын?

«Остался в прошлом году».

Второго числа пришла Соня. Короткий визит принес долгожданное, но кратковременное облегчение. Друзья обменялись подарками. Соня искренне обрадовалась новой книге любимого автора, а Марк тепло улыбнулся, увидев диск с недавно вышедшей игрой.

Пока пили чай, стояла тишина. О Старке не говорили по умолчанию. Да и что было говорить? Марк, даже не желая слышать никаких упоминаний, постоянно натыкался на упоминания о нем.

Ребята из КВН, школьная труппа – все постоянно выкидывали в сеть фотки с различных тусовок во время каникул, где так или иначе мелькал Игнат. Крупным планом его никто не снимал, но то, что было видно на расстоянии, доказывало, что бывший парень доволен жизнью.

С маниакальностью бросающего курить Марк по сто раз на дню захлопывал ноутбук, выключал телефон, но все равно, придумывая для себя жалкие оправдания, снова заходил к себе на страницу.

А потом ему надоело плавать в липком болоте своих страданий.

То, что он влюбился (а теперь он в этом не сомневался, потому что никогда бы он не стал биться лбом в стену, доказывая что-либо просто так) было и ежу понятно. Но парень уверял себя, что от любой заразы (свое чувство он воспринимал именно так) есть лечение. Если уж его использовали, то какой смысл жалеть о растраченных эмоциях. Он же не красна девица, чтобы плакаться о утраченной чести.

Ничего. Впредь будет умнее.

Вот с такой здоровой злостью он и уехал к бабушке. Подальше от цивилизации, где каждую минуту ему напоминали, какую ошибку он совершил, доверившись не тому человеку.

Уехал, сознательно оставив дома телефон. Чтобы не было даже соблазна. Отцу сказал звонить на номер бабули. И просил это делать пореже. Леха его искать не должен был, он и сам уехал к родственникам.

Марк взял только ноутбук, чтобы посмотреть кино, да в игру поиграть.

К окончанию каникул, во время обеда, бабушке позвонил отец. Сказав несколько слов, она дала внуку трубку.

– Марк, только что звонила Соня, попросила с тобой связаться.

– Так ты бы ей сказал, что я вернусь через пару дней.

– Я и сказал. Она говорит – это важно. А еще приезжал Игнат. Узнавал, где ты.

Сначала Марку показалось, что сердце бухнулось в ноги. Но нет, это книга выпала из рук.

– Надеюсь, ты не сказал, – от неожиданной новости голос охрип.

– Нет. А вообще мне кажется, что я был прав насчет него изначально. У него был совершенно безумный вид. Качался из стороны в сторону. А баба Люба со второго этажа сказала, что он дежурил под нашими окнами. Может, не поверил, что тебя нет… В любом случае, это странно, ты не находишь? Что у тебя за дела с этим парнем?

«Ничего. Потрахались и разбежались», – чуть было не сказал Марк.

– Пап, нашей соседке девяносто два года, – возразил он. – В прошлом месяце она уверяла, что в соседнем магазине организовано подпольное казино. Ей, как обычно, мерещится.

– Все равно я против, чтобы ты общался с типами, которые безбожно пьют и закидываются всякой дрянью.

– Пап, мы больше не общаемся. Не волнуйся. А если Соня еще раз позвонит, дай ей бабулин номер. Все, пап, я пойду. Бабуля к столу зовет.

До самого вечера Марк не мог выкинуть из головы разговор с отцом. А потом позвонила Соня.

– Игнат тронулся умом, – Денисова не признавала церемоний, поэтому выстрелила сразу.

– С чего бы это? – усомнился Марк.

– С того, что он уже три дня ищет тебя по всему городу.

========== Глава 19. Захлебываясь правдой ==========

За что люблю пятницы – никто тебя не трогает, все в предсубботней эйфории. Кто-то х.и пинает, кто-то отчеты доделывает, кто-то проду к ориджу выкладывает)) Приятного чтения)

П.с. Ошибки повычитывала, но если найдете косяки (а вы найдете)), то милости прошу в ПБ)

Марк закусил губу, нахмурившись.

– В каком смысле «по всему городу»? Всплыло еще что-то?

– Я не знаю… возможно…

– Меня подозревают в том, что я сливал установки тренера на ближайшую игру другой команде?

– Кто знает, – хмыкнула Соня. – Но Старк шерстит по школьным знакомым, не общались ли они с тобой. Обзвонил КВНщиков, театралов. В общем, достал всех.

– А ты все это откуда знаешь? Ты же никуда не ходишь.

– А ты думаешь, к кому он приперся первым делом, когда твой отец не сказал, где ты? – фыркнула подруга. – Наверно, думал, что я тебя укрываю. Поначалу мне показалось, что он обкурился. Но когда он стал кататься ко мне домой, как на работу… Я уже триста раз пожалела, что осталась в городе. А сегодня позвонил Алекс. – Денисова взяла эффектную паузу. – Можешь себе представить, насколько Рокотов обескуражен, если решился позвонить мне? От него я и узнала подробности. В общем, я ничего пока не понимаю, Алекс тоже. Старк даже ему не сказал, зачем тебя ищет.

Марк прикрыл глаза, стараясь взять себя в руки. Он уже смирился, что правда сдохнет в муках неузнанной, поэтому был малость растерян. Ни его нервной системе, ни его мозгам не хотелось снова погружаться в эту мутную историю. Он потратил слишком много энергии, доказывая свою невиновность, и сейчас просто хотел покоя.

– Я в любом случае планировал вернуться послезавтра, – спокойно сказал Белов. – Думаете, он все же решил меня добить?

– Не исключено. Потому что он, правда, словно спятил…

Они поговорили еще немного. Вскоре Марк отключился и уставился на телефон.

Он не говорил Соне о признании Лели. И тем более не говорил о ее прощальном подарке – демонстрации их с Игнатом переписки. Все это больше не имело значения. Но сейчас эти факты, наряду с тем, что Старк его искал, выбивались из общей картины последних недель.

Уважительной причиной для таких активных поисков его персоны Белов не видел. Что бы ни произошло, зачем же так третировать окружающих? Не проще дождаться начала учебы, раз уж так хочется с ним встретиться? Что за срочность?

Пребывающая в коматозе надежда издала короткий писк о том, что, возможно, Старкову открылась правда, но гордость и здравый смысл, очнувшиеся от спячки, в два счета её вырубили.

Марк почти все каникулы, желая все же отмыть себя от славы шантажиста, пытался найти хоть один из концов во всей этой истории, чтобы потянуть и добраться до правды. Но погрешности проскальзывали только в вопросах морально-этических норм, а факты упрямо не оставляли шанса. Замученный мозг Белова в итоге бросил бесплодные попытки и принял неизбежное. Леля действительно все хорошо спланировала. И если он не понял, то и Старков, который отказался ему верить, явно не стал разбираться во всем. А рассчитывать на то, что Громова сама призналась… глупо.

Уже ночью, закопав надежду поосновательнее, Марк вновь вернулся к размышлениям. Разумнее было предположить, что Громова еще чего-то добавила к основной версии.

«Что там у нас? Шантаж и домогательства? Что к этому можно добавить? – рассуждал Марк.

«Воровство?» – пришла в голову мысль.

А через секунду Белов подскочил в кровати. Черт, а вдруг, так и есть? Он был в ее доме? Был. А если кто-то что-то спер? Или Громова просто так решила напакостить. Еще один презент на прощание, так сказать…

Версия казалось все более правдоподобной, поэтому он на автомате принялся вышагивать по комнате.

«А если тогда не только бумаги забрали? Если мне еще что-то в шкаф подкинули, а я даже не заметил?» – липкий страх, который он испытал три недели назад, вновь прокрался в душу.

В этот раз Марк боялся не за себя, не того, что взбешенный Старков ищет его. Он испугался за отца. Белов уже бросился к телефону звонить ему, но здравый смысл снова спас.

«Сейчас ты ничего не сделаешь. На дворе ночь, все спят. Дождись утра и езжай в город», – говорил он.

И Марк послушался его. Нехотя положил телефон и лег в кровать.

«Если бы я еще раньше его слушал, то вообще не оказался бы в такой ситуации», – пришла в голову запоздалая мыслишка.

После долгого эмоционального простоя такой заряд страха оказался слишком мощным возбудителем.

До самого рассвета Марк не спал. А, едва услышав шаги бабули, тоже поднялся и стал собираться. Позавтракав, пообещав хорошо кушать, он отправился в город на шестичасовой электричке.

Отца он не предупреждал о приезде, чтобы тот не волновался. Марк планировал приехать и спокойно все осмотреть. Возможно, это была излишняя мнительность, но он больше не собирался полагаться на порядочность посторонних.

Три дня назад.

Понятие «знай меру» было с презрением отброшено в сторону. Если пить, то пока не упадешь, если курить, – то пока не забудешь, где ты, что ты, и по какой причине ты это с собой творишь. Отличный девиз, которому Игнат следовал почти все каникулы.

Но у такого стиля жизни был один недостаток. Хреновое состояние утром.

«Ничего, сейчас поправим здоровье», – решил Старк и направился на кухню. Обычно на время каникул Игнат постоянно жил в доме, с родителями. Исключения составляли ночевки у друзей. Но в этот раз, желая искоренить муторную тоску всеми способами, он остался в городе, в подаренной родителями квартире.

Вообще-то подарок был сделан авансом. Предполагалось, что Игнат будет тут жить, когда поступит учиться, но сын был таким же смышлёным, как и Старков-старший, поэтому постепенно, неделя за неделей, отвоевал территорию себе. То уроки поздно кончаются, а времени на дорогу уходит много, то факультативы (которых и в помине не было). В какой-то момент отец вздохнул и сказал:

– Ладно, учись, дурью не майся, и живи там, раз так нравится. Но учти, что буду приезжать с проверками. Упаси Бог тебя устроить там филиал Лас Вегаса. И водитель остается при тебе. Это чтоб ты помнил, что я неподалеку.

Но сейчас были каникулы, водитель был не нужен. Отец, довольный результатами за полугодие, дал вольную на две недели. И Игнат в полной мере пользовался благами большого мегаполиса.

Старк открыл холодильник и чуть не выронил бутылку минералки от тихого:

– Только попробуй!

Повернулся окинул взглядом Алекса. Вчера друг остался с ним.

– Напугал, придурок, – буркнул Игнат. – Я воды попить хотел! – и приложился к горлышку бутылки.

Алекс подошел и сел на высокий стул. В отличие от Игната, тот был свежим, отдохнувшим и одетым. Сложив руки на стойку, он едко прокомментировал:

– Извини, чего-чего, а желания попить воды я от тебя давно не слышал.

– Ой, вот только не надо делать из меня алкаша, – огрызнулся Старков. – Я не могу расслабиться?

– Расслабляются раз, а ты – раз за разом. Это не расслабление, друг мой, это заливка горя бухлом. Но это не помогает.

– Ой, кто бы говорил! Сам-то!

– А я и сужу по себе, – спокойно согласился Алекс.

– Но у меня все под контролем. Да, иногда немного перебираю. Но это случается редко.

– Конечно. Но есть одно забавное совпадение, – усмехнулся Рокотов. – Эти «редкости» происходят каждый раз, когда ты видишь Громову. И не пизди мне, что это ты ее ревнуешь! Я видел, как ты на него смотрел, когда вы встречались, – припечатал друг, видя, что Старк открыл рот.

– Давай только не о нем! Я тебе не для того все рассказал, чтобы ты мне мозг выносил!

– Хочешь, чтобы не выносил, перестань наебениваться каждый раз! Между прочим, сегодня тебе кровь из носу надо выглядеть прилично.

– А что у нас сегодня? – задумчиво спросил Старк, сосредоточив внимание на небольшом аквариуме, где одиноко плавали две рыбки.

– Ты совсем во времени потерялся? – присвистнул Алекс. – Да… нехило тебя апельсиновой волной накрыло, – он специально употребил запрещенный прием, зная, что злость выведет Старкова из того состояния, в котором он пребывал последнее время.

Реакция была моментальной. Секунда, и бутылка полетела в Рокотова.

– Сука, – прошипел Старк. Алекс лишь удовлетворенно хмыкнул.

– Уже лучше. А теперь ты готов слушать?

Игнат, тяжело дыша, смотрел на друга. Но вспышка злости слегка прояснила голову. Фак, посланный ему, Алекс расценил как «да».

– Прекрасно. Сегодня у Лели вечеринка! Девчонка завтра уезжает. Поэтому будь добр, соответствуй гордому званию «гомо сапиенс», – рыкнул он и пошел в гостиную.

– Может, мне не идти? – спросил Игнат, идя следом.

Он обожал Лелины вечеринки. Пожалуй, никто не умел их организовывать так, как она. Но это было раньше. А эти каникулы были исключением. Он потому и ходил исключительно по клубам, да барам, игнорируя приглашения одноклассников зайти в гости, или поехать на дачу, что боялся встретить там…

– Его не будет, – то ли у него на лбу было написано все, то ли Алекс умел читать мысли.

Игнат проигнорировал укол где-то в желудке и только спросил:

– А ты откуда знаешь?

– А что тут знать. Ты, если бы наших не динамил, тоже услышал бы. Антипов еще на прошлой неделе звал всех к себе. Вот кто-то и обмолвился, что его уже не раз приглашали, а он отказывался, говоря, что у него куча репетиторов и прочей хуйни… В итоге, звать его перестали.

Игнат малость расслабился. То, что Белова не будет, безусловно, радовало. Но видеть Громову он еще морально не был готов.

Он был привязан к Леле, они были давно знакомы, эта пробивная девушка ему нравилась. И, видит Бог, он сам себя презирал, но не мог ничего с собой поделать. Глядя на Громову в очередном клубе, он не видел бывший предмет симпатий, не видел давнюю знакомую, друга. Он видел ту злосчастную переписку, и в голове оставалась одна мысль.

Марк хотел её.

Этого было достаточно, чтобы в венах закипала кровь от ненависти. На обоих. На Марка – за предательство. А на Лелю, хоть она и не была виновата – за то, что обратила на себя внимание его парня.

«Бывшего парня», – тут же поправлял себя Старк.

И тогда на глаза наворачивалась красная пелена, единственной целью становилось одно – забыть. Поэтому он и ударялся в пьянки.

– Ты должен сегодня выглядеть прилично. Возьми на один вечер себя в руки и приди трезвый, – вклинился в его думы голос Алекса.

– Ладно, – буркнул Игнат.

«Как-нибудь вытерплю», – подумал он.

– То есть, я могу уйти, и ты не наебенишься, как… собственно, как ты сам за последние дни? – Алекс решил не искать достойное сравнение, когда перед ним и так стоял подходящий пример.

– Да, – почти обиженно сказал Игнат.

– Обещай.

– Блять, да заебал. На эту сраную вечеринку я приду трезвый! Все!

– Ну, смотри мне, Старик! – друг хлопнул по плечу и был таков.

Игнат поднял валяющуюся бутылку и приложил к горячему лбу.

Едва Рокотов ушел, в голову полезли мысли о том, как он будет говорить с Лелей, улыбаться ей, и желание нарушить слово возникло в ту же секунду. Но он взял себя в руки и пошел в душ.

«А в чем проблема? Я говорил, что приду трезвый, и я пришел трезвый», – довольной и пьяной улыбкой Игнат ответил на угрюмый взгляд друга и демонстративно приложился к бутылке.

Алекс пришел на вечеринку всего на два часа позже его, но опоздал.

Стоило глазам увидеть Лелю, трезвое сознание подало сигнал, и все вернулось. Чувства, все это время блокируемые львиными дозами алкоголя, спокойно отряхнулись и весело помахали хозяину ручкой.

«Ты еще свое не выстрадал, дорогой хозяин», – нагло заявляли они, закатывая рукава.

Игнат такой угрозы испугался и трусливо кинулся вливать в себя все, что попадало под руку. А поскольку Громова никогда не жадничала на количестве спиртного, как и на закусках, попало под руку, а точнее в глотку, много.

Алекс, сжав кулаки, подошел к едва вменяемому другу, которому уже все было фиолетово, притянул его к себе за шкирку и зло прошипел:

– Ты что творишь, придурок? Я тебе звонил, когда ты с дома выходил. Ты трезвый был!

– Был, – улыбаясь, протянул Старков. Рокотов скривился.

– Долбоящер тупорылый! Я заебался тебя мертвого из кабаков выносить! – злился он.

– Руки убрал, – Игнат оттолкнулся и чуть не потерял равновесие.

Рокотов, на то и являющийся лучшим другом, чтобы на подобное не обижаться, подошел и хватанул за грудки, приподнимая.

– Ты едешь домой. Сейчас же!

– Я и не планирую больше тут задерживаться, мамочка, – язвительно пробормотал Старк. – Пойду только попрощаюсь и свалю. С тобой все равно нормально не побухаешь.

Алекс проводил его взглядом.

Игнат влил в себя очередную порцию текилы и стал озираться в поисках Лели. Надо пересилить себя и достойно попрощаться. Он тоже виноват перед ней. Не уследил, поверил тому, кому не следовало, а ее теперь отправляют черти куда. Когда девушка стала подниматься по лестнице, Игнат, подумав, двинулся за ней.

Минуты две он только стоял под ее дверью.

«Нужно ли стучаться в двери к той, с которой ты уже спал?» – пытался сообразить он пьяными в сопли извилинами.

Хотя мысль не была такой уж абсурдной. Сознание давало хозяину передышку, прекрасно понимая, что этой встречи Игнат не хочет. В глубине души Старк радовался отъезду Громовой. Он старался даже не представлять, как проучится еще полгода с Марком. Двоих он бы точно не вынес.

В идеале он хотел, чтобы Леля уехала тихо, скромно, без всяких прощальных оваций. Тогда он мог бы на нее не смотреть и лишний раз не испытывал бы этой глухой злости и чувства стыда за свою неуместную ревность к Белову.

Но уехать скромно Леля не могла и не умела, а он не смог проигнорировать ее настойчивое приглашение.

«Давай, зайди, попрощайся и можешь быть свободен», – подталкивал он себя.

Решил все же постучать. Девушка отозвалась, и он открыл дверь. Громова стояла перед открытым шкафом.

– Твоя вечеринка удалась на славу. Всем будет их не хватать, как и тебя, – выдал Игнат первое из того, что было положено говорить в таких случаях.

– Спасибо, – улыбнулась Леля.

Старков окинул взглядом комнату.

– Ты может, хотела отдохнуть, а я помешал?

«Скажи «Да», и все произойдет еще быстрее. Я просто попрощаюсь и уйду», – умолял он ее мысленно.

– Мне же не сорок, чтобы уходить спать, когда в моем доме веселятся в мою честь. Я планирую лично закрыть двери за последним гостем, – девушка повернулась к нему лицом. – Смотри, Гроб, сволочь пьяная, вымазал. Теперь платье можно выкидывать, – разочарованно сказала она и стала расстегивать молнию сбоку.

Игнат замер.

– Эй… ты хоть предупреждай, чтобы я отвернулся, – сказал он, тут же отворачиваясь и путаясь в ногах.

Услышал, как Громова сняла платье, тихо прошла по мягкому ковру и встала за ним. Через секунду ладошка легла ему на плечо.

– Но ты ведь не увидишь ничего нового? – тихо спросила Леля. И потянула его за руку, разворачивая.

Игнат медленно повернулся и посмотрел на красивое лицо, потом также медленно окинул взглядом стройное тело в одном нижнем белье.

Желание, всколыхнувшееся уже где-то внутри, умолкло, не успев заявить о себе толком, едва Старк вспомнил того, кто так же недавно хотел затащить это тело в кровать.

«Скотина ромашкоголовая».

– Лель…я… – он отвел глаза.

– Брось, Игнат, я завтра улечу, – сказала Громова и поцеловала его.

Девушка была немного пьяна, он тоже. Все сводилось к тому, что сейчас он должен был закрыть дверь на замок и активно размять тело. И если последнее требовало не оставлять этот знак без внимания, то даже изрядно опьяневший мозг отказывался идти на поводу у члена.

Взяв руки Лели в свои, он все же отодвинулся.

– Лель, давай мы не будем омрачать наше прощание. Ты заслуживаешь лучшего, чем секс по пьяни, а я выпил столько, что едва на ногах стою, – он старался быть максимально искренним. Собственно, покачивание его тела из стороны в сторону добавило его словам убедительности.

Громова посмотрела не него внимательно, после чего тихо усмехнулась и отошла.

– Извини, видимо, это переезд так на меня влияет.

– Я понимаю, – Игнат пьяно качнул головой. – Ты извини, я зашел только попрощаться. Поеду домой, – на ходу придумывал он, вспоминая, не планировал ли кто из ребят ехать в город. Ждать такси не было сил.

– Как, уже уходишь? Ты же только что пришел? – воскликнула девушка.

– Вообще-то я уже пару часов тут. Я ведь здоровался с тобой, – нахмурился Старков. Громова была явно не пьянее его самого, чтобы забыть, как с ней поздоровались.

«Хотя… наверно, ей простительно… переезд… да и тут столько народу».

Громова растерянно моргнула.

– Да? Наверно… Ой, прости, я с этими сборами сама не своя. Мне еще столько всего нужно уложить. И все мысли только о том, хватит ли мне времени.

– Понимаю, тогда я пойду, не буду тебя отвлекать.

Спустя две минуты Старков с чувством огромного облегчения спустился на первый этаж. От радости, что тяжелая встреча позади, он выпил разом два шота чего-то взрывного. Припустил к входной двери и столкнулся с Киселем.

– О, и ты тут? – спросил Антон.

– А почему меня тут не должно быть? – огрызнулся Игнат.

– В последнее время ты не балуешь нас своим вниманием, – заметил приятель.

– Сегодня особенная вечеринка.

– Да… я тоже попрощаться пришел. Ты уже уходишь? – Антон вперил в него внимательный взгляд.

– Да. Если хочешь, подожду тебя…

– Нет, – Антон медленно пожал плечами. – Я думаю, что задержусь тут.

– Как хочешь, – Старк равнодушно пожал плечами, доставая телефон.

«Значит, буду пить один».

– Тогда давай…

– Черт, – выругался Игнат, смотря на черный экран.

– Что?

– Да… телефон сдох, а мне такси вызвать надо. Дай свой.

– Погоди, так я сам на такси сюда приехал. Давай развернем, это быстрее будет в разы, – предложил Антон и полез в свой рюкзак.

Игнат в нетерпении притопывал ногой.

– Черт, как достал этот срач. На, – Антон со смешком отдал ему свой огромный рюкзак. – Найдешь, звони на последний набранный, он далеко уехать не мог. Я пока пойду поздороваюсь.

Старк снова чертыхнулся. Рюкзак Антона был настоящей Нарнией, но он исправно таскал его с собой в жару и в холод, и в пир, и в мир. По содержимому он мог бы соперничать с дамской сумочкой. Если дамы могли «впихнуть невпихуемое» в маленький клатч, то, что говорить о едва ли не метровой авоське на молнии. Радовало, что делений в авоське все же было несколько. Как правило, телефон Антон клал в небольшой карман сбоку. Но сейчас там было пусто.

«Ладно, пойдем трудным путем», – вздохнул Игнат и открыл основное отделение, для удобности плюхнув сумку на небольшой угловой столик.

Чего там только не было. Абстрагировавшись от всего, Старков взял курс на дно рюкзака. Телефон, скорее всего, мог завалиться именно туда.

Блестящий черный гаджет действительно обнаружился под кучей всякого барахла. Обрадованный Игнат быстро схватил его, звякнув большой связкой ключей.

Он уже закрыл рюкзак и снял блокировку с телефона такси, когда в пьяный мозг постучалось странная и бредовая мысль. Это даже была не мысль, а картинка. Пара фрагментов прошлого.

Старк был дома у Киселя не один раз, стоял рядом, пока тот открывал двери. И не то чтобы это так отложилось в памяти. Но мозг упорно сопоставлял ничего не весящие два ключика Антона с целой металлической гроздью, обвешанной всякой дребеденью.

Решив уточнить, не показалось ли ему, Старк вновь засунул голову в рюкзак. Связка по-прежнему валялась на дне. Четыре или пять ключей вразнобой цеплялись между собой десятком брелоков.

Игнат, сам не понимая своих действий, влез в другой карман, и обнаружил ключи Антона там. Все верно, два ключа, и ничего лишнего.

«Тогда это чье?» – подумал он и тут же мысленно дал себе леща.

Какое его дело? Мало ли кто их ему дал. Решив, что у него после последних событий обострилась подозрительность, Старк поклацал пальцами по телефону, позвонил по найденному в журнале вызовов номеру такси и, объяснив ситуацию, попросил вернуть машину.

Алекс и Антон уже шли к нему.

– Держи, – вернул Игнат и телефон, и рюкзак. – Чуть не заблудился в твоих лабиринтах.

– Это да. Ты уже уезжаешь? – улыбнулся Антон.

– Да, – нахмурился Старков. Что-то зудело в голове. Помотав головой, он хлопнул приятеля по плечу, – ладно, спасибо. Я ушел, мужики.

– Я провожу, – хмуро сказал Алекс, не доверяя другу и планируя лично посадить того в машину.

Выйдя на улицу, они молча побрели к небольшой пустой парковке около Громовского дома. Старк снова подумал о связке ключей.

Впереди засветили фары. Такси выехало на подъездную дорожку, а Игнат все пытался выкинуть эти чертовы ключи из головы.

«Да это даже не ключи. Связка для отпугивания гопников…» – мысль оборвалась.

Одновременно с этим рядом с ним притормозила машина, но Игнат этого не заметил. Перед глазами стояла картина почти месячной давности.

– У вас, я вижу, очень криминальный район, – присвистнул он.

– С чего ты взял? Нормальный район, – удивился Марк.

– Другой причины носить с собой столько металла я не вижу. Это же не ключи, Апельсинка. А средство для отпугивания гопников.

Белов рассмеялся:

– А что? Предлагаю запатентовать это название. Заработаем миллионы.

– Ага, – поддержал Игнат. – А твою связку снимем для рекламного ролика.

Марк немного грустно улыбнулся.

– Ты чего?

– Да так. Раньше у меня была другая.

– Да ладно? – ахнул Старков. – Еще больше?

– Нет, просто другая. Вот там было, на что посмотреть. Я ее потерял…

– Так, а что ты расстраиваешься? Ключи же не проблема сделать. Для верности можно замки поменять.

Марк покачал головой.

– Ключи я сделал новые, а вот брелоки, с которыми связано куча воспоминаний, уже не вернешь. Может, какой ребенок взял. Там было много прикольных. Например, пучеглазый лемур.

Игнат нахмурился.

– А давно потерял?

Белов было замялся, но тут же улыбнулся.

– Давно. Да забей. У меня уже эта вот как обросла, – потряс он связкой.

Воспоминание испарилось. Таксист приоткрыл окно.

– Такси вы вызывали?

Игнат, еще не до конца осознавая, что происходит, перевел взгляд на Алекса.

– Что? – друг нахмурился, когда Старк, сильно зажмуривая глаза, сделал шаг назад. Поняв все по своему, он тут же предостерег, – Старик, или ты сейчас сядешь в машину сам, или я тебе конечности узлом скручу, но ты все равно туда сядешь. Куда намылился?

Игнат спиной шел назад, едва фокусируя взгляд на друге, потому что перед глазами стояло улыбающееся лицо Марка, весело звенящего связкой ключей. Замерев на секунду, он развернулся и бросился обратно в дом, тут же чуть не навернувшись.

– Мне звонил диспетчер, сказал, что по предыдущему адресу нужно вернуться, – раздраженно сказал таксист Алексу. – Или вы передумали? Тогда нужно заплатить за…

Рокотов сунул мужику купюру, разом заткнув его.

– Подождите нас. И получите столько же, – отрывисто бросил парень и поспешил за Игнатом, который уже скрылся из виду.

На первом этаже Антона не было.

«Я должен увидеть эту связку еще раз», – твердил Игнат себе. Он действовал машинально, еще не понимая, зачем ему это надо.

Взбежав по ступеням на второй этаж и чуть не расквасив нос, направился к комнате Громовой. Оттуда доносились негромкие голоса. Тихо приоткрыв дверь, Старк зашел в комнату и прислушался. Голоса доносились из ванной.

– Я рисковал собственной задницей ради тебя! – раздраженно заявил кто-то, и Старк узнал в говорившем Антона.

– Я тебя об этом не просила. Это было твое предложение, – это, несомненно, был голос Лели.

Игнат, покачиваясь, прошел в середину комнаты.

– Надо было сразу рассказать все Старку, – выпалил Антон, и Старков прищурился, весь обратившись в слух.

– Боже, какой ты жалкий! – рассмеялась Леля. – Рассказывай! Только сам подумай, на что это тебе? Я уеду завтра. А ты останешься с ним! Что я сделала? Поплакалась тебе? А что сделал ты? Проник в чужой дом, спер чужие документы… – самодовольно отбрила Громова.

Казалось, мозг Игната заменили диктофоном. Ничего не анализируя, он просто детально записывал в память то, что слышал.

– Я сделал это ради тебя, – заорал Антон. – Ты мне обещала!

– Киселев, ты серьезно думал, что я испорчу себе репутацию и карму сексом с тобой? – со смешком спросила она.

– Да твою карму даже хлоркой не выбелишь, – крикнул Кисель.

Игнат равнодушно слушал всхлипы, пыхтение, звук пощечины. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что там происходит.

Старков не знал, остался бы он помочь Громовой, если бы ему не нужно было уточнить еще один момент. Возможно, ушел бы, решив, что раз она заключила сделку и получила обещанное, то должна рассчитаться за это.

Но у него был вопрос, и Игнат открыл дверь.

Обе головы повернулись в его сторону. Леля оттолкнула замершего Антона и бросилась к нему.

– Боже, как хорошо, что ты пришел… – стиснутые руки на запястьях не дали ей продолжить. Игнат убрал ее в сторону, как манекен, все внимание сосредоточив на Киселе.

– Те смс. Как? – у друга дернулся глаз, но он молчал. – Кисель, я сейчас не в том состоянии, чтобы ждать. Облегчи свою дальнейшую участь и скажи сразу.

– Это было несложно после того, как я забрал бумаги. Старк, я понимаю, что вы с ним вроде как поладили, но он ведь тебя шантажировал…

Игнат подошел и одним резким ударом свалил Киселя на пол.

– Гнида.

Леля слабо пискнула. Антон прокашлялся кровью.

– Ты охренел? Он же тебя шантажировал! Он никто для тебя, а мы столько лет знакомы. Ну, подшутили мы немного с Лелей, – он посмотрел на перепуганную девушку. – Но ведь бумаги действительно могли нам навредить. Я всего лишь преподал ему урок. Я для всех старался.

Старков поморщился и даже не посчитал нужным ответить.

– Где рюкзак твой?

– Что?

– Рюкзак. Там есть то, что тебе не принадлежит, – Игнат прошел в комнату, нашел рюкзак и достал связку ключей.

– Игнат, послушай – начала Леля, но испуганно замолчала, когда он двинулся к ней.

– Я тебя не ударю только потому, что ты завтра все равно съебешь с этого города, – матерился ли он при ней когда-нибудь? – но запомни, Громова. Не советую тебе впредь попадаться мне на глаза.

Сказав это, он вылетел из комнаты, понимая, что еще секунда, и его отцу придется подыскивать хорошего адвоката по уголовным делам.

Игнат, спотыкаясь, вышел на крыльцо, и сел на ступень. Глянул на сжатую едва не до крови связку ключей.