Неправильный (СИ)

«Как английский, сука, лорд» – с трудом сдерживал Марк внутреннего зверя.

– Соня, дай мне рюкзак. Не будем заставлять нашего мажора ждать. Ему ещё с папочкой разговаривать, – прорычал Марк, двигаясь на одноклассника. Голова жутко болела. В ушах зазвенело. Но как же хотелось засветить ему в глаз. И напомнить, что без отца он – никто.

– Денисова, блядь, дай ему его шмотье, черт бы тебя побрал! – дальше Марк не слушал. Он провалился в позорный обморок.

***

Марк вспомнил все, едва открыл глаза. О, Боже, он ебнулся в обморок, как баба! Все самоуважение разбилось к чертям. Расстаться с девственностью перед выпускным годом, когда все одноклассники уже с восьмого делились историями – это он еще принял. Но чтобы такое…

«Дебил, у тебя сотрясение. Тебе можно, не парься», – поддержал его добрый чувак в его голове. Иногда он неплохие мысли озвучивал. Так что Марку сразу стало легче жить.

Так, стоп. Приходил Старков. Кажется, он хотел поговорить. Поэтому Белов решил встать и пойти проверить, вдруг тот еще не ушел. Резкий голос припечатал его к кровати:

– Тебе сколько раз надо ебнуться, чтобы понять, что нужно лежать? Сказали лежать – лежи.

Игнат стоял около окна. В комнате было достаточно светло. Видно, провалялся он не много. Вряд ли мистер «у меня куча дел, поэтому идите все на хрен» стал бы ждать долго.

– Я поздравляю, тебя разместили в розовой спальне, – съязвил Старк. Марк молчал.

Игнат резко стал серьезным. – А твоя верная Дульсинея побежала звонить врачу.

– Тебе не знакомо слово «друг», да? – устало спросил лежавший.

– Сколько? – Игнат резко поменял тему.

– Что?

– Денег сколько?

– Чего? – не понял Марк.

– Сколько ты хочешь? – повторил Старк вопрос, хмурясь.

– За что? – Белов никак не мог понять, о чем речь. Отбитая голова, хули тут.

– Блядь, лошара, не тупи. Ты же слышал наш разговор. Сколько ты хочешь за то, чтобы не озвучивать моему отцу правду, когда он вам позвонит? Или нагрянет с визитом. Зная отца, скорее – второе.

– Ты предлагаешь мне деньги? – ошарашенно спросил Марк.

– Бинго. Так сколько?

Марк какое-то время молчал. Поразительно. Избил человека для полусмерти и решил просто дать денег.

«Ну, так вроде, не он избил-то…» – мелькнула мысль.

«Ладно, избил не он. Но назвать его сторонним наблюдателем тоже сложно».

– А тебе не приходило в голову для начала извиниться? – тихо спросил Белов.

– За что? Я не приложил к этому руку, если помнишь.

– Если бы ты меня в тот кабинет не затянул, этого бы не было, – Марк в возмущении присел. – Ты меня задержал, те придурки пришли в кабинет младших классов по твоей наводке. В конце концов, ты дал понять всем, что тебе плевать. Ты разворошил всю эту хрень и, в довершение ко всему, тупо умыл руки, ёбаный ты Понтий Пилат! – пламенная речь не особо тронула стоящего у окна.

– Если и так… От моих извинений у тебя что-то заживет? – холодно спросил Старк. Марк не ответил, во все глаза смотря на недавнего обидчика. – Ну, вот. Тогда зачем сотрясать воздух?

– Убийственная логика, – поморщился Белов. Он тут надрывается, пытается докричаться до каких-то человеческих факторов в этой прогнившей оболочке… ради чего, спрашивается?

– Я компенсирую тебе то, что с тобой случилось, причем заметь, случилось и по твоей вине тоже, – лед в голосе Старка вновь вывел из себя.

– Да ты совсем рехнулся? В чем была моя вина? В том, что я задержался? Так это не проблема для тебя, вчера твои мордовороты подкараулили меня возле школы, тебе плевать, где щемить людей. В том, что не родился в богатой семье? Ну, извини, мой отец не катался по заграницам, а занимался моим воспитанием, и я знаю, что обижать девушку за ошибки ее матери при всех – низко. И что если ты не прав, то должен извиниться. Я бы поступил так. Ради себя самого, чтобы не терзаться чувством вины.

– А я и не терзаюсь. Я же сказал – ты не будешь учиться в этой школе. Я лишь воплощал план в жизнь.

– Если не терзаешься, зачем приперся? – прищурился Марк.

– Договориться. Я не хочу, чтобы наши с Лелей отцы все узнали. Иначе ее сплавят подальше. Так, сколько, блядь, ты хочешь? – взбесился Игнат.

Белов даже поморщиться забыл от крика, так сильно накрыло омерзение к этому человеку.

– Мне не нужны такие извинения!

– Ты глухой? Блядь, как ты был отличником, если такой тормоз по жизни? Я сказал, что это ком-пен-са-ци-я, – четко и по слогам проговорил последнее слово Игнат. – Извинений ты не дождешься. Не того ты поля ягодка.

– Мне не нужна такая компенсация, – поправилась «ягодка». – И заканчивай со своей аграрно-пищевой терминологией. У меня есть имя. Будь добр, запомни его. Всего 4 буквы. Даже придурку вроде тебя это будет легко.

Старк быстро подошел к нему и склонился над подушкой парня, поставив руки по обе стороны от головы Белова. Наклонился и прорычал:

– Слушай меня. Я компенсирую свое поведение двумя способами: тем, на кого у меня стоит, я дарю сказку с оговоркой на слово «дорого» на пару дней и трахаю, – Марк почувствовал, как сердце ускорило свои трепыхания. Слово «трахаю» было сказано слишком… слишком. – А тем, на кого у меня не стоит, я даю деньги или оказываю какую-то услугу. И до тебя эта схема работала прекрасно. Конечно, бывали и выёбистые, типа «мне твоих денег не надо, мне дороже мое самоуважение». Прямо, как ты сейчас. И знаешь, что с ними было? – Игнат наклонился ещё ближе, а Марк уже конкретно вжался в подушку. – Шли они в итоге на хуй семимильными шагами, наматывая сопли на кулак вместе со своим хваленым достоинством. Усек?

– Можешь идти туда же, куда и те выёбистые. Мне плевать, – выдерживая горящий взгляд, прошипел Белов.

– Вот с тобой разберусь, и первым делом туда, – прорычал Старк, оттолкнувшись. После чего подошел к окну, где и стоял прежде и устремил взгляд на улицу.

Когда мажор вытащил пачку сигарет, Марку показалось, что о нем забыли. Белов молча смотрел, как невозмутимо Старков доставал из пиджака школьной формы пачку, как брал сигарету, как подносил ко рту… Все это походило на некий ритуал. А ещё Марк не курил. И от сигаретного дыма у него глаза слезились. Но почему-то сейчас он молчал.

Под это молчание Игнат зажал губами фильтр и лишь когда стал искать зажигалку, бросил недовольный взгляд на Марка. Посмотрел и замер. Что он увидел, неизвестно. То ли напряженный взгляд карих глаз его прошиб («Ага, как же!»), то ли его бледное лицо («Ну-Ну!»), но так же невозмутимо Старков засунул сигарету обратно. А Белов понял, что все это время не дышал. И тут ему пришла в голову мысль.

«Ну… если уж он не совсем отмороженный… может, стоит попробовать…»

– Мне не нужны твои деньги. У меня есть условие.

– Какое?

– Ты оставляешь меня в покое. Даешь спокойно доучиться. И я заявляю твоему отцу, что у Антона были глюки на почве перебора с травкой, а я просто упал с мотоцикла. А ещё ты держишь свою зазнобу при себе. На почтительном расстоянии от Сони. В противном случае я сдам вас. И мне плевать, насколько тесно Лелечке будет лететь бандеролью в Лондон, – улыбнулся Марк, видя, как меняется выражение лица Старкова. Но тот быстро пришел в себя.

– Любишь просить за обиженных девушек? Так нашел бы нормальную. Бля, я могу понять такое рвение помогать только в одном случае, – мажор пошло улыбнулся, и Белов поморщился.

– Вот сейчас лучше остановись. Тебе, видимо, не понять. Если тебе в этой жизни попадется хоть один стоящий друг, который будет рядом не ради выгоды… Знаешь, я буду по-хорошему рад за тебя.

Старков не ответил. Лишь внимательно смотрел на лежащего перед ним парня. Марк тоже не отводил взгляда. Звонок мобильного заставил вздрогнуть обоих.

– Да? – поднял трубку Игнат.

– Слышь, мудила, я тебя долго ждать буду? Поехали, давай. Уже полчаса прошло, – голос в трубке орал так, что Марк прекрасно все слышал.

– Уже иду, – ответил Старк и отключился. – Мне пора. Я подумаю, – сказал он уже Белову и стремительно вышел из комнаты.

– Спасибо за пожелание скорейшего выздоровления, – крикнул Марк во вражескую спину. Кому он это говорит? Проще ото льва, который догрызает тебе ногу, дождаться подобных слов.

Долго возмущаться Марку не дали. В комнату влетела Соня.

– Я стояла под дверью и подслушивала, – с ходу покаялась она.

«Так, вторая на очереди».

– Сонь, скажи мне, о чем мы с тобой договаривались? – спросил Марк, стараясь ровно дышать. Он половину здоровья и нервов угробил на мажора, ему не улыбалось сегодня слечь с инфарктом.

– Что ты будешь слушаться Стаса? – Белов покачал головой. – Что я скажу твоему папе, если он позвонит, а тебя ещё не будет, что ты уехал с другом?

– Не то.

Возникла пауза. Кажется, у Сони закончились варианты.

– Я просил тебя не трясти перед моим носом тем фактом, что ты из богатой семьи. Если ты не смогла приехать сама, можно было не отправлять за мной машину? Да ещё и с водителем? – Денисова сникла.

– Марк, прости. Обещаю, это был последний раз. Я боялась, что ты можешь упасть…

– Ага, упал бы и пролежал до зимы, и никакая живая душа меня бы не нашла… Сонь, давай договоримся…

– Хорошо-хорошо. Я все поняла, больше не буду, – примирительно улыбнулась Соня. И весь гнев Марка сдулся.

– Ладно, поверю на слово. Так ты все знаешь о моем состоянии?

– Да… Станислав Михайлович мне все подробно рассказал.

Марк улыбнулся:

– Почему имя-отчество? У вас такая небольшая разница в возрасте, – он не стал выдавать того, что врач подтвердил, что они с Соней дружат. Подождет, пока Соня сама все скажет. Хотя… это и не имеет значения.

«Но откуда мне знакома фамилия этого Стаса?»

– Слушай, фамилия врача мне показалась какой-то знакомой…

– Не имеет значения, – как-то резко сказала Соня, но тут же сгладила резкость улыбкой. – Пойдем поедим. Заодно покажешь мне, что прописал врач.

***

– Даже не думай, что я дам тебе покупать мне лекарства, – возмутился Марк, дожевав бутерброд.

– Отдашь деньги завтра. Ты же и не брал столько с собой, – тактично выкрутилась Соня.

– До завтра потерплю без этих лекарств. Обезболивающее мне дали. Мне завтра вечером домой. Не представляю, что со мной папа сделает. Я вот думаю, может, сегодня уехать…

– Марк, сегодня, а лучше еще и завтра, тебе стоит побыть у меня. Обещаю, никто не ворвется сюда и не заставит тебя на мне жениться, – закончила она со смешком. – Мой отец в командировке, вернется не раньше, чем через два дня. А Алла, это моя мачеха, дома. Кроме меня, тебя и охранника тут никого нет.

– Ясно. Мне не удобно, что я тебя напряг.

– Не неси чушь. Мы ведь друзья, помнишь? Так что, давай ты перестанешь со мной спорить? Скажи, ты для своего лучшего друга в такой ситуации сделал бы то же самое?

Вспомнив о друге, Белов решил, что с тем стоило бы договориться. Легенды должны совпадать.

Следующие полчаса Марк проводил операцию «наеби ближнего своего».

Любой подросток, который хочет свалить из дома, знает приблизительную схему. Каждый в этом разбирается ровно настолько, насколько заинтересован в получении «вольной». Есть мастера спорта, которые всему научат, всегда дадут совет, знают все лазейки и шаблонные фразы, которые меняют железное родительское «я сказал – нет» на «смотри только, аккуратнее там». А есть чайники. Такие даже к соседу по квартире на чай с бубликом отпрашиваются так, что родители каждые пятнадцать минут бегают проверять.

И по всем правилам Марк, который редко отпрашивался к друзьям, и ещё реже оставался ночевать у кого-то, должен был понимать в этом столько, сколько нечистый дух – в святых писаниях.

Но Белов не был правильным отличником. Он матерился, мог надраться, как сапожник, мог дать отпор обидчику. И он мог отпроситься у родителя к другу так, что тот даже ухом не повел бы. Он был гуру в этом вопросе.

Поэтому, спустя полчаса и двенадцать телефонных звонков, он выдохнул и пошел к Соне. Официальная легенда была следующая: Лехе с его одноклассником задали совместный проект, а Марк должен был им помочь. Все-таки удобно, когда ты отличник.

До четырех часов он пил чай, резался в карты с Соней и Владимиром, который заступил в смену, сменив Сергея, и, наконец, играл с младшим братом Денисовой.

Буквально через пару минут после знакомства с Андрюшей, Марк понял, что имел в виду Старков, говоря «не такой». Марк не разбирался во таких вещах, но даже он сразу понял – у мальчика проблемы, он ничего не говорил. В чем было дело, он постеснялся спросить у Сони, понимая: то, что она показала ему брата – уже результат большого доверия. Но Денисова сама ответила на незаданный вопрос.

– Он не немой. Андрей уже начинал говорить, но потом… в общем, процесс застопорился, – пояснила она. Марк молча кивнул и улыбнулся малышу. Он видел, что эта тема не особо приятна подруге.

Мальчик хоть и стеснялся, но не плакал, что, по словам Сони, уже было редкостью. Какое-то время они играли втроем в незамысловатые игры, а когда няня увезла ребёнка домой, состоялся ещё один разговор. Денисова как раз предложила парню вздремнуть, и они шли в гостевую.

– Марк, я прошу тебя, не заявляй никуда. Пару таких случаев уже было в прошлом году. Старк от силы получит нагоняй от отца. Директор готов в ногах валяться у Старкова-старшего. Он ему и десятой части всего не говорит. Если только тот оценки запустит, или компромат какой чудом найдется. В конце прошлого года Старк и трое его друзей попались на наркотиках… – Марк удивленно открыл рот.

– И?..

– И директор все выложил. Двоих за шкирку похватали родители и отправили за рубеж. Те были сыновьями весьма влиятельных людей, и школа сходу лишилась двух хороших спонсоров. А Старка то ли отец отмазать смог, то ли он был просто пассивным участником. В общем, делу ход не дали, а этого чокнутого отец побоялся отпустить далеко от себя. Так что теперь если кто и боится, что Старков накосячит, то это сам директор. Такого спонсора, как отец Игната, терять не хочется. А Игнат, походу, вообще не чешется. Я это к чему? Не создавай себе проблем. Не заявляй на него.

– И как мне быть? Каждый день терпеть побои? – спросил Марк, растягиваясь на кровати и прикрывая глаза. Голова болела от груза информации.

– Нет, такого больше не повторится. Я видела глаза Игната. Я знаю его столько лет… Сейчас ради Громовой он сделает многое. Леля слишком много для него значит.

– Странно, не похож он на человека, способного на сильные чувства, – буркнул Белов.

– Леля – исключение из правил. Хотя, все же, есть у Старкова одно хорошее качество. Он преданный тем, кто ему дорог. Те уроды, которыми он себя окружил, для него, по сути, ничего не значат. Это так… рабочая сила, свита для короля, – усмехнулась девушка.

– А Леля? Как он может быть таким слепым? Она же из него веревки вьет.

– У всех есть свои слабости. Леля – слабость Старка. Ей он и не такое спускает. Думаю, он прозреет не раньше, чем добьется её. А это вряд ли случится.

– Кстати об этом – почему? Вроде, девушка не сильно обременена моральными устоями. А тут местный король к ней явно благоволит… Все при нем…

– Это то да. Вот только Старк для Лели лишь мажор, привыкший тратить отцовские деньги. То, что отец Игната – миллионер, Громова не прельщает. За ней такой не один бегает. Лёлечка зрит в корень и хочет себе мужа, который не спустит деньги в сливную дыру, а приумножит капитал. Другого ей не надо. Кстати, я тебе почему это все говорю… Хочу, чтобы ты знал. Леля – главная твоя проблема, не Старк. Ты оскорбил ее, да ещё и при всех. Она привыкла к восхищению, а тут ты… со своей шуткой про грудь, – Соня звонко рассмеялась. – Нет, но лицо Громовой надо было видеть.

– Так… И какой вывод я должен сделать? – недоуменно спросил Белов.

Соня хитро улыбнулся:

– А ты подумай. Кто виноват в твоем теперешнем состоянии? А кто готов на многое, чтобы этот человек не пострадал? Вот тебе и решение проблемы.

Белов задумался. А ведь правда… Так уж вышло, что Леля сама подставилась. Теперь ее дальнейшая судьба зависит от него. Он может одной фразой устранить Громову, и что гораздо приятнее, выбить почву из-под ног Старка. Марк не привык к таким методам, но Игнату вовсе не обязательно об этом знать.

Он хотел обдумать все лучше, но Соня нажала на какую-то чудо-кнопку, и комната стала погружаться в темноту.

«Она, что, солнце выключила, что ли?» – было последней мыслью измотанного парня, прежде чем он провалился в глубокий сон.

Комментарий к Глава 7. Сколько стоит ложь?

Я все же умудрилась заболеть. Но буду стараться новую главу не задерживать)))

========== Глава 8. “Сам от себя в ахуе!” ==========

– Глаза бы повыкалывать твоей мачехе за такой дебильный цвет в комнате. Зачем ей вообще было делать ремонт в квартире мужа, где почти никогда никого нет? Если там ты – пролетом, да и отец – заскоками, – Марк развалился заднем сиденье автомобиля.

Выходные, а точнее, их вторая половина прошла спокойно.

«Особенно учитывая первых два учебных дня», – рассеянно думал парень.

Они с Соней пробыли вместе первую половину воскресенья. Болтали ни о чем. Многое в этой девушке осталось загадкой для Белова, но не хотелось ничего спрашивать. Он просто наслаждался покоем и дружелюбием.

– Так она для меня и делала. Думала, раз я девочка, то буду в восторге. А я когда все это великолепие увидела, дара речи лишилась. И выбрала другую комнату. Хорошо, что квартира большая. Иногда папа может после переговоров завалиться туда с друзьями. Тогда места хватает всем… – Денисова уже минуты две не отрывала взгляда от телефона.

Белов не сдержал любопытства и посмотрел, что ее так расстроило. На экране была загружена страничка в социальной сети. На фотографии красовался улыбающийся брюнет, обнимавший двух красоток за талию. Девушки были одеты в нечто, отдаленно напоминающее купальники. И Марк решил бы, что дело происходит в бассейне, если бы не неоновая подсветка над барной стойкой позади них. Лицо было знакомо.

– Эээ… Сонь?

– Да? – встрепенулась Соня.

– Кто это?

– Да так, знакомый, не обращай внимания, – подруга убрала телефон. – Расскажи лучше, что ты делал после того, как уехал? – Марк понял, что тема под запретом.

Вчера они расстались с Денисовой в три часа. На лице Сони, провожающей его, отражался кропотливый мыслительный процесс.

«Думает, как отправить со мной водителя», – догадался Белов.

Поэтому позвонил Лехе. На счастье, его отец как раз должен был крутиться где-то неподалеку. И когда через пять минут Лешкин папа позвонил сам и сказал, что приедет за ним, Марк выдохнул. В силу давней дружбы парнишек, родители друга прекрасно его знали.

– Ну, что… К Синице заехал. Он мне выдал по самое «не балуйся» за то, что не отвечал на звонки, потом пельменями накормил, с рефератом ему помог. От Лехи папа меня сам лично забирал. Может, до последнего сомневался, что я там… Но когда обнаружил меня у них на хате, все пазлики у него в голове сошлись, – заржал Марк. – Ну, и домой поехали. По пути мне выдали вторую порцию люлей. За то же самое, в принципе. Кстати, батя реально верит в то, что я две ночи с баб… эммм… девушкой провел, – парень смущенно засмеялся. – Спину с шеей он мою не видел, слава Богу, а лицо-то в относительном порядке было. Старику моему, что двухдневные синяки, что трехдневные… Все-таки хорошо, что я у тебя отлежался. Не знаю, чтобы он тогда сделал… А так этот пиздец прошел мимо него.

– Интересный парень твой Леха, – улыбнулась Денисова. – Я когда первый раз взяла твой телефон, он как затрещал… как сорока, ей-богу. Думал, что это ты. А потом как устроил мне допрос с пристрастием…

– Да, он такой. Но можно, я не буду передавать ему твои слова? – таинственно зашептал Белов. – Я и так заколебался выслушивать, какой у тебя чарующий голос, и как он мечтает с тобой познакомиться. Раз пять он только спросил, нет ли у нас с тобой ничего. Так что, Синица – тот ещё маньяк.

Друзья замолчали. Самая главная тема висела в воздухе, но ее не касались по умолчанию. Каждый думал о своем. У Белова были неразрешимые вопросы. А Соня позвонила няне и что-то долго с ней обсуждала по поводу Андрея. Марк прикрыл глаза.

***

Этот понедельник начался обыденно. Для начала, Марк все же проснулся в своей кровати. В своей комнате. И даже в своей любимой пижаме: простых свободных хлопковых штанах на шнуровке и обычной белой майке со Спанч-Бобом. Отец к тому моменту убыл на работу.

Белов уже умылся, когда оживился его телефон. Звонила Соня.

– Привет.

– Здорова, Денисова.

– Слушай, может, ты ещё полежишь сегодня? – с ходу начала подруга. – Ко мне заезжал Стас. Просил напомнить, чтобы ты не перегружал мозги. И чтобы никаких физических нагрузок. Да, и передал тебе справку. От физры у тебя вполне законное освобождение, – закончила она.

– Стесняюсь спросить, какая причина для освобождения, – нахмурился Марк.

– Не поверишь, растяжение связок на руке, – со смешком ответила Денисова. – Потому и говорю, может, стоит дома посидеть? Я справку передам, скажу, что тебе писать больно…

– Не вариант, Сонь. Я бы с радостью сачканул, но у меня на сегодняшний день большие планы.

– То есть… – не надо было видеть, чтоб понять, что Соня мнется, – что ты решил?

– Ох, Сонь. Ни хера не решил. Одно знаю точно. В школу приду и с мистером Мудаком встречусь. А дальше буду импровизировать. Ты мне лучше скажи, ты сделала то, о чем я просил?

– Да, – выдохнула Соня. – Марк, может, мы сами…

– Денисова, ты же понимаешь, что просто так с этими бумажками я не могу пойти и что-то там написать. Для тех действий, которые мне предлагал врач, нужны родители. Мой же батя находится в счастливом неведении. Вот пусть так и останется. Но я хочу, чтобы эти бумаги были у меня. Может быть, позже я пойму, что с ними делать.

– Ясно, но учти – я везу тебе копии. Оригиналы у меня. Для сохранности.

– Так даже лучше. Тогда, увидимся в школе?

– Эмм… Марк, вообще-то…

– Что?

И тут раздался звонок в дверь.

***

– Марк, мы приехали, – толкнула парня Соня. – Ты в порядке?

Белов проморгал остатки дрема.

– Да, пойдем.

Друзья вышли из машины, которая припарковалась у самых ворот. Белов огляделся. Своих одноклассников он пока не видел. Несколько учеников сидели на скамейках, разговаривая по телефону. Вид у них был такой, словно они собирались баллотироваться в депутаты, а по телефону пиарщики зачитывали им основные принципы предвыборной кампании.

У самых ворот стояла группа парней из параллельного класса, и Марк даже напрягся, ожидая увидеть своих обидчиков, но нет. Там не было никого, к кому он был готов проявить интерес. А зря. Потому что к нему самому интерес все же проявили.

Проходя мимо, Белов не заметил, как один парень, практически не изменившись в лице, затушил сигарету о ворота и, отделившись от своей компании, последовал за ними. Соня и Марк уже прошли половину пути до главного входа. Денисова что-то щебетала ему, но Белов не вникал. Он все думал о том, как ему поступить с бумагами. Тонкий писк Сони, раздавшийся внезапно, заставил Марка резко обернуться.

Парень, на физиономию которого недавно любовалась Денисова, крепко держал девушку за руку.

– Эй, отпусти, – сказал Марк брюнету.

Но тот в упор смотрел на Соню, не обратив на защитника никакого внимания.

– Это, блядь, что такое, Денисова? – шипел он.

Марк потянул руку к Соне, намереваясь защитить подругу, но брюнет посмотрел на него так…

Белов сразу распознал этот взгляд – так смотрят на вора. Причем не просто на вора, а на того, кто отбирает твое прямо у тебя на глазах. Марк читал в глазах парня только один вопрос лично к себе:

«Как ты, сука, посмел?»

И он даже понимал брюнета чисто по-мужски, но воспитание требовало защищать подругу.

– Я сказал, отпусти ее, – спокойно сказал Белов, взяв все же Соню за другую руку.

– Грабли свои убрал, – угрожающе свел брови парень. – Иди, куда шел. Мы сами разберемся.

– Рокотов, отпусти, мне больно, – раздался тихий голос Сони.

И Марк вспомнил врача. У того была та же фамилия. А он все гадал, где же он ее слышал. Может, однофамильцы? А следом он вспомнил, что видел этого парня на второй день учебы. Это он стоял и болтал со Старковым перед уроком. Кто он был ему? Друг? Еще один прихвостень?

– «Рокотов, отпусти», и все? Больше ничего мне сказать не хочешь? – процедил брюнет Соне.

– Нет! – девушка подняла голову.

– А придется, – прошипел Рокотов и потащил Соню за собой.

Марк уже двинулся следом, когда Денисова, вырвавшись из захвата, поправила блузку и улыбнулась ему.

– Марк, иди в школу, я поговорю, и сразу на урок, – закончив, она холодно взглянула на брюнета и пошла первой вдоль фасада школы, явно намереваясь отойти подальше.

Постояв с минуту, Белов поплелся в класс.

Через десять минут Марк, сам того не планируя, узнал о хмуром брюнете некоторые подробности.

А именно то, что зовут его Алекс Рокотов, что он – младший сын очень влиятельного (кто бы сомневался) бизнесмена. А еще с Соней его что-то связывает. Или связывало. Тут Белов точно не знал, так как у девчонок в коридоре, которые как раз обсуждали сцену около входа, были разные версии.

Соня влетела в кабинет за две минуты до урока. Денисова была слишком взбудоражена, но взглядом запретила задавать какие-либо вопросы.

«Вернулась, уже хорошо. Теперь неразрешимой осталась только одна проблема», – думал Белов, ожидая учителя и медленно переводя взгляд на двери.

И эта проблема двигалась прямо на него.

– Пошли, надо поговорить, – бросил Старк.

– Сейчас будет звонок, – сказал Марк.

– Мы быстро, – Игнат развернулся и пошел к выходу. Белов отправился следом, провожаемый беспокойным взглядом Сони.

Думать что-то было поздно. И теперь голова Марка напоминала филиал площадки для предвыборных дебатов, где самые яркие мысли занимали место за кафедрой, выкрикивая, как надо поступить.

«Заявить о том, что творит мажор, необходимо! Пока будешь молчать, тот может испортить фактуру еще кому-то», – это была самая гуманная мысль.

«Ко второму случаю Старков все же непричастен. Он даже отправился спасти меня. Вроде как…» – самая сострадательная.

«Ты себе противоречишь, придурок», – остановила еще одна. – «Ты Старкову сам сказал, что если бы не он, то ничего бы и не было».

«Правильно! Казнить, нельзя помиловать!» – кричала добрая половина тараканов в голове, вооружившись транспарантами. Кажется, это был отдел мстительности.

«А что будет дальше? Он же превратит нашу жизнь в ад!» – а это были представители из отдела самосохранения.

Разобраться в этом дурдоме парень не успел. «Паровозиком» они с Игнатом дошли до окна в школьном коридоре. Старк, уставившись на линию горизонта, заговорил:

– Я подумал над твоим предложением… Мы плохо начали. Ты попался под горячую руку, когда мне нужно было выплеснуть злость. Дать тебе возможность учиться тут – это достойная компенсация за то, что мы тебе сделали, – кивнул он, словно подтверждая свои слова.

Пройдет очень много времени, и Марк задаст себе вопрос: «что же в конечном итоге на него повлияло?»

Может, слово «компенсация», которое он уже начинал ненавидеть?

А пока… Игнат сказал все, что хотел и уже планировал отойти, когда…

– Я передумал! – это прозвучало так громко, что ученики, стоящие неподалеку, на секунду обернулись, но не увидев ничего интересного, вернулись к своим делам.

– Что ты сказал? – удивленно спросил Игнат, повернувшись.

«Действительно! Что я сказал?!» – Марк не меньше мажора удивился собственным словам.

Но это не мешало ему разглядеть на красивом лице одноклассника удивление. Старков считал, что, принимая вариант Марка, делает ему величайшее одолжение, и что единственной реакцией Белова должно быть падение в ноги с криком «Слава Всемогущему Старку». Осознание этого добавило в настроение Марка щепотку здоровой злости.

– Ты слышал. Но повторю – я передумал, – так же, на автомате, выдал он, не совсем успевая извилинами за скоростью своей речи и эмоций.

– Поясни, – слегка нахмурился Старк, все еще сохраняя след удивления на лице.

«Да! И нам поясни, будь добр!» – хором кричали тараканы в голове.

– Предложение аннулируется. Условия меняются, – мозг постепенно включался.

– И какие же они теперь? – начал злиться мажор.

А вот теперь Марк, несмотря на злость Старка, понял, что движется в правильном направлении. Потому что отчетливо увидел на дне зеленых глаз оттенок той эмоции, которую мажор не успел спрятать. Растерянность.

Белов широко улыбнулся:

– А я пока не решил, но к визиту твоего отца, думаю, соображу, – договаривал он уже стоя нос к носу к Старкову, потому что тот, то ли желая придушить, то ли желая лучше слышать, схватил Марка за галстук и приподнял.

Но Белов продолжал радостно улыбаться.

– Белов! Старков! Что это такое? Вы опять? – раздался голос Аглаи Петровны, и парни отскочили друг от друга на почтительное расстояние.

Начинался урок. Игнат толкнул Марка плечом и пошел первым в класс. Белов бодро шагал следом. Настроение поднималось со скоростью геометрической прогрессии.

До конца учебного дня они не встречались. Точнее, Игнат пытался выловить Белова, но Марк, решив вдоволь потрепать ублюдку нервы, ловко обходил ловушки, таская с собой Соню везде.

В буфет, где Старк тоже планировал поймать отличника, они не пошли. Вместо этого Соня показала ему то самое место, куда иногда ходила перекусить.

На физру, которая была последним уроком, Марк не пошел. Он показал справку физруку, мужчине средних лет, который тут же устроил ему допрос, какими видами спорта он занимался, явно планируя, сможет ли усилить Беловым физическую мощь школы на соревнованиях. Марк честно ответил, что в спорте скорее гость, чем местный обыватель, зато в футбольной команде в старой школе проявлял себя неплохо.

Физрук сделал себе пометки и отправил новенького восвояси, когда Белов снова заметил Лелю. Он натыкался на нее весь день, как и на Старкова.

– Первый раз увидел ваш зал, – усмехнулся Марк, глядя на стремительно бледнеющую Громову. – Столько тренажёров, такая площадь, а ведь говорят, у вас ещё и бассейн есть, – с наигранным восхищением пел он. Старк мигом оказался рядом и обхватил блондинку за плечи.

– Ты что, с ним еще не говорил? – донесся до Марка испуганный голос.

– Я решаю этот вопрос, – напряженно ответил мажор, не посмотрев на Лелю.

– Но он уже уходит!

– Уходит?

– Он на справке, Старк!

Белов еще раз улыбнулся, подмигнул Громовой и, дождавшись бешеного взгляда Старкова, вальяжно покинул спортзал.

Когда уже у выхода его схватили за воротник и потянули в сторону, Марк не сдержал смеха.

– Да-да? – улыбнулся он, пытаясь придать лицу серьезности.

– Ты хоть понимаешь, что я могу испортить твою никчемную жизнь? – шипел Старк, метая зеленые молнии.

Белов не отводил взгляд.

– Конечно. И у тебя будет столько времени для этого… Ведь одно мое слово, и окучивать Громову будешь не ты, а какой-нибудь студент Оксфорда. Знаешь, эти мысли будут греть меня каждый раз, когда ты будешь пытаться мне подосрать. Так что дерзай.

Старков нервно пригладил волосы.

– Что ты хочешь? – видимо, он понял, что нужно менять тактику.

– Я еще не решил… – протянул Белов.

– Твою мать, ты издеваешься?..

– Старков! Белов! – кажется, Аглая Петровна была официальным ангелом-хранителем Марка на сегодняшний день. – Что-то вы стали мне слишком часто попадаться. Я вашу сладкую парочку мигом разобью, смотрите у меня! Старков, за мной, у тебя физкультура! Белов, марш домой! Бегом!

Парни не спешили разжимать свои «объятия».

– Я кому сказала?

Старк медленно разжал кулак, выпуская воротник Марка на волю. Белов, кивнув учителю, двинулся к выходу, больше не глянув на одноклассника.

«На сегодня концентрация Старкова в моей жизни превышена», – думал он, покидая стены школы.

Но дома веселье продолжилось.

Отец открыл ему сам.

– Сына, проходи, у нас гости, – тихо сказал он.

Марк тут же почуял неладное. И не зря.

На кухне восседал мужчина лет сорока. Представительный вид, хорошо сидевший костюм, явно недешевые часы, темные, ещё не тронутые сединой волосы, цепкий взгляд зеленых глаз.

Мужчина поднялся.

– Ну, здравствуй, Марк. Давай знакомиться.

– Не стоит, – вырвалось у Марка.

Ну, а что он мог ответить тому, кто был более взрослой копией его персональной занозы в заднице?

«Значит, сегодня будет старко-передоз», – вернулся он к недавней мысли.

– И тем не менее, – улыбнулся мужчина, видимо, догадавшись, что школьник поражен сходством отца и сына. – Меня зовут Старков Александр Владимирович. Я хотел бы поговорить с тобой, Марк, – попросил он.

Именно попросил. Не такого отношения он ожидал от человека, воспитавшего Старка. Белову ничего не оставалось, как кивнуть.

«Все-таки Старковы подавляют», – размышлял Белов через несколько минут. Даже на своей собственной кухне, где была куча свободного пространства, когда в соседней комнате был отец, парень чувствовал себя так, словно его закрыли в тесной кладовке.

«Понятно, почему он разбогател. Так и хочется отдать ему все свои деньги, лишь бы отошел подальше».

– Марк, я знаю, что мой сын – не ангел, – начал Старков-старший. – Но если я могу дать ему многое, это не значит, что я также буду покрывать его во всем и везде. Игнат с детства рос неуправляемым, с десяти лет его воспитывали чужие люди, я поднимал свой бизнес, моя жена делала карьеру. Но детство закончено, а я по-прежнему вижу в сыне мальчишку, который привык тратить мои деньги. Почему я тебе все это говорю? Чтобы ты понял, что мне нужна правда, какая бы она ни была. Да, пока у меня есть власть, я не дам вовлечь сына ни в какие разбирательства, надеюсь, ты это понимаешь. Но это не значит, что я не приму мер. Старковы должны отвечать и за слова, и за поступки.

– Вы говорите так, словно мои слова для вас истина в последней инстанции, – промычал парень, стараясь отвлечь мужчину от главного вопроса, который вот-вот может быть задан. – Почему вы не спросите друзей вашего сына обо всем? Вы же меня не знаете.

– Нет. Но я знаю одно. С моим сыном у тебя был конфликт. О сути конфликта я тоже наслышан. И это говорит мне об одном – ты не купился на его положение в школе. Ты его не боишься. Последний раз, когда кто-то доводил спор с Игнатом до драки был… пожалуй, классе в восьмом. Я проверил историю твоего поступления сюда – ты действительно добился этого сам. Скажу честно, я удивлен. Я утешал себя прежде, что постоянные отъезды матери и дефицит ее внимания сделали из Игната такого бескомпромиссного парня. А ты – живое подтверждение обратного… – Марк почувствовал, что у него запылали щеки. Всегда приятно, когда тебя хвалят. – Воспитанный одним отцом, ты отлично учишься, имеешь цели и принципы. Я бы хотел, чтобы вокруг моего сына было больше таких людей. Но отставим комплименты в сторону. Меня интересуют факты. Марк, скажи мне правду – мой сын виновен в твоем избиении? – переход от дифирамбов к прямому вопросу был таким резким, что Марк растерялся.

– Не-ет, – проблеял Белов, пытаясь взять себя в руки.

– Хорошо, давай по-другому. Мой сын хоть как-то причастен к тому, что у тебя на лице полотно импрессионистов?

Вот что отвечать в таком случае? Старков-старший производил впечатление человека порядочного, вообще странно, что он и Старк – одна семья… И тем не менее Игнат – его сын, его кровь. Какие шансы на то, что правда не осложнит его положение?

«Полностью покрывать ублюдка перед отцом глупо», – размышлял Марк. И тут всплыла недавно брошенная фраза.

«Я бы хотел, чтобы вокруг моего сына было больше таких людей!»

Что-то щелкнуло в голове.

Белов выдохнул, моля Бога, чтобы его затея удалась, слегка улыбнулся и начал:

– Вы правы, ваш сын – слишком резкий, бескомпромиссный, да он практически без тормозов… Но то, что донесли до вас – слишком уж нелепые домыслы. Да, мы действительно подрались в первый день. Но у этой драки слегка другая предыстория… Я понимаю тех, кто все это навыдумывал, ведь они исходили из увиденного. Но никто не знает, кроме нас и вашей жены, что познакомились мы немного раньше. Знаете, это такой забавный случай…

Когда Александр Владимирович ушел, оставив парня на кухне, тот лишь устало уткнулся лбом о столешницу. Да уж… Петь дифирамбы придурку, которому ты бы с радостью устроил рандеву с крокодилом в запертом вольере, было тяжело. А делать при этом вид, что ты невъебенно счастлив вашему знакомству, и, несмотря на различные взгляды во многих вопросах (во всех!), вы друг друга уважаете (ага, так и уважил бы лопатой по темечку!) и уже оставили все недомолвки в прошлом…

В общем, голова была пустой. И только одна мысль летала по ней, как птичка, отбившаяся от стаи:

«Одно из двух. Ты либо великий манипулятор. Либо сказочный долбоеб. Жизнь покажет. Но если дело выгорит, то мажор будет защищать тебя даже от порывов ветра».

Усталая улыбка коснулась губ парня.

Вечером ему позвонили с незнакомого номера.

– Слушаю, – ответил Марк, не отвлекаясь от решения уравнения.

– Какой я тебе Старичок, дворняга? – брызнул ядом Старков.

– Ааа, это ты, – протянул Марк, улыбаясь. – А что, тебе не нравится твое новое дружеское прозвище? Твой папа оценил…

– Сука, что это за хрень с дружбой? Это и есть твои условия? Очень…

– Не поверишь, сам от себя в ахуе! А что, ты не хочешь быть моим другом? – притворно удивился Белов.

Раздался звук щелкающей зажигалки, Белов услышал, как Игнат прикуривает сигарету. Перед глазами встала сцена в розовой гостевой двухдневной давности.

– Думаешь, мнимая дружба со мной даст тебе какие-то преимущества перед моими друзьями? Как бы не так! – хрипло проговорил Старков, затянувшись сигаретой.

От мысли, что ублюдок решил, что он спит и видит, как носить за ним мантию самопровозглашенного короля, Марк быстро пришел в себя.

– Бля… – покачал он головой. – Я уже потерял интерес к этому разговору, но тебе, придурку, так и быть, поясню. Та кучка шакалов, которая треплет о твоих успехах своим же папашам, и которых ты называешь друзьями, меня не интересует. Это раз. Дружба мне твоя на хуй не упала. Это два. – Старков, не ожидая такого ответа, закашлялся дымом. – Но знаешь, поверить слову такого мудака, как ты, было бы самым пизданутым поступком за всю мою жизнь. Так что, по сути, условия старые. Вот только теперь ниточки у меня в руках. Тебе же передали копии заключений? В ментовку и директору я их не понесу, смысла нет. А вот показать твоему папе – легко.

– Надо было не спасать тебя тогда, а дать добить, – шипел Старков.

– Вот именно потому, что спас – так легко отделался. Хотя не жди благодарности. Да, кстати, по поводу нашей взаимной симпатии и чувства уважения, о которых я напел твоему отцу. Я не собираюсь отираться рядом. Меня от тебя тошнит. Будем считать, что у нас пакт о ненападении, длительностью в год. Будь добр, донеси эту информацию до мисс Громовой и своих цепных псов. До завтра, Старичок, – Белов отключился.

Если мажор не совсем клинический идиот, то он все поймет.

И Старк понял. На следующий день два недруга прямо у ворот, едва не на глазах у всей школы, с доброжелательными лицами пожали друг другу руки, вызвав массовое удивление у всех, кто был в курсе их «трепетных» отношений. Со стороны это видело, как обычное приветствие двух знакомых парней, ни больше ни меньше.

Никто ведь не видел, какими «добрыми» взглядами друг друга одарили одноклассники.

Никто не слышал, какими приветствиями все это сопровождалось:

– Наступит день, Апельсинка, и я тебе припомню каждую вынужденную улыбку, – лицо Игната просто излучает благодушие, заставляя всех поверить, что драка – не более, чем легкое недоразумение. Избиение? Какое избиение?

– Смирись, Старичок, – Марк улыбается, дружески хлопая по плечу мажора. Хлопая так, что Старков досадливо морщится. – И запомни: ты – Германия, я – Советский Союз. Рыпнешься – будет тебе «Гитлер капут!»

Комментарий к Глава 8. “Сам от себя в ахуе!”

Только не палками, только не палками *прикрывая голову*

Глава не до конца вычитана, хотелось выложить 8 марта, а до 10 числа я слегка отрезана от цивилизации. Ноута с собой нет. Позже поправлю))

Девочек я поздравляю с 8 марта!!!Будьте любимы и не болейте)))

========== Глава 9. Случай на школьном дворе и шутки подсознания ==========

Марк выходил из школы, уткнувшись носом в телефон и строча сообщение Синицыну. Леха был ещё на уроках, и созвониться друзья не могли, но тема была катастрофически важная – Синице скоро исполнится семнадцать, а как праздновать, пока не решили.

Леша понимал желание родителей сделать семейный праздник, но после этого будущий именинник хотел сабантуя с друзьями на даче. Тем более что ознаменовываться эти дни будут ничем иным, как началом осенних каникул.

Белов эмоционально стучал пальцами по клавишам, изредка поднимая голову, чтобы кивнуть кому-то из немногочисленных знакомых.

Прошел уже месяц, как они с Игнатом публично дали понять всем, что недоразумения оставлены в прошлом.

Жизнь постепенно налаживалась. С того дня никто Марка не трогал.

Он успел проявить себя в учебе, как минимум доказав зарвавшимся одноклассникам, что занимает свое место заслуженно. Постепенно добрая половина класса сменила пренебрежение на вполне терпимое снисхождение, а после – на умеренное дружелюбие. Белов чувствовал, что как-никак, но его приняли.

Соня по-прежнему была рядом, одним своим присутствием скрашивая серые школьные будни. Она таскала друга на собрания по внеучебной деятельности школы. Закончилось это тем, что он и опомниться не успел, как на него повесили роль ведущего на новогодние праздники для средних классов, и роль зайца в школьной постановке – для начальных. На этих собраниях он познакомился ещё с несколькими школьниками. Этого было достаточно, чтобы Марк почувствовал себя увереннее.

Остальные ребята из параллели и других классов особо его не замечали, но Белов как-то не расстраивался. Через один год они разойдутся разными дорогами, и ему нет смысла становиться любимцем всей школы.

Учителя были доброжелательны к нему с самого начала. Марка почти все устраивало. Почти.

Старк.

Если его святая троица, вняв, видимо, приказу не трогать, делала вид, что Марка попросту нет, то Игнат заставлял парня нервничать.

По мере своей социальной адаптации Белов все чаще ловил на себе взгляд зеленых глаз. То раздраженный, то удивленный, но чаще всего – задумчивый.

Но пристальное внимание одноклассника было лишь началом. От Старкова исходили такие мощные волны раздражения на собственное бессилие и на Марка лично, что Белов чувствовал их на расстоянии.

Конечно, он понимал, что исход конфликта не устраивает местную звезду. Старк, привыкший делать все по-своему, банально злился, что у кого-то есть преимущество перед ним.

Белов ни о чем не жалел, но ситуация была не самая радужная. Чувство было такое, словно он выиграл в некой сомнительной лотерее… Вроде тебя ожидает приз, а смотришь на то, сколько было потрачено, и уже сам не рад выигрышу. Вот и Марк смотрел на то, как угомонившийся одноклассник уходит с уроков в компании своих подпевал, знал, что его никто не тронет больше, но чувство тревоги, необъяснимое и тягучее, поселилось где-то в области легких и постоянно давало о себе знать.

Те злосчастные справки, дающие какую-никакую гарантию, уже несколько раз кочевали из дома Сони к нему, и обратно. Казалось, у Белова развивается мания преследования. Он злился на самого себя за излишнюю мнительность, но тревога не проходила. Ожидая подножки, Марк постоянно был напряжен, с трудом концентрируясь на учебе.

Старк тоже был хмурым, постоянно о чем-то думал, стал более замкнутым.

В общем, оба были жутко недовольны ситуацией, в которой оказались, и друг другом в частности.

Так прошло пару недель. А потом стало отпускать.

В какой-то момент Белов, не имея возможности влезть в голову Старкова, не нашел ничего более умного, как ответное наблюдение. Ему казалось, что если он не будет спускать с Игната глаз, то сможет вовремя обезвредить противника.

Но вместо того, чтобы раскрыть по мимике коварный замысел злоумышленника, Марк был удивлен знаниями одноклассника. Теперь, когда они не могли показать открытой конфронтации в школе, им ничего не оставалось, кроме как погрузиться в учебу. И для Марка настало время открытий. До этого Белов тешил себя тем, что папаша все проплатил своему недалекому сыну. А тут выяснилось, что у мажора светлая голова.

Решив, что Старков – не совсем безнадежный для общества человек, Белов слегка расслабился. Но незаметно бросать быстрые взгляды в сторону Игната не перестал, чем слегка веселил Соню, которая прекрасно догадывалась об опасениях друга.

– Видели бы вы друг друга со стороны, – с улыбкой качала головой Денисова. – То он на тебя глянет, то ты… Смотри, Белов, не увлекайся.

– Ты о чем? – не понимал Марк.

Соня вновь качала головой и говорила:

– Ну, пока ты не понимаешь, о чем я, мне можно не волноваться.

Понадобился месяц, чтобы парни как-то приняли то, что происходило. Они имели то, что имели. И виноваты в этом были оба.

И все же иногда…

– Ты тут не один ходишь, Апельсинка, – заявил Старков, оттесняя задумчивого Марка плечом.

Белов, занятый перепиской, чуть не выронил телефон от хоть и легкого, но неожиданного толчка.

– Аккуратнее, носорог намажоренный! – возмутился он.

Да, и все же иногда эмоции слишком просились наружу. Как и сейчас.

Такие вот стычки, когда их никто не слышал, были глотком свежего воздуха. Игнат выплескивал свое скопившееся раздражение, Белов напоминал себе, что тот – самовлюбленный мажор. Равноценный обмен. Оба были довольны.

Но сейчас пиликанье в телефоне напомнило, что есть дело поважнее, чем разговор с придурком.

– Ты совсем страх потерял за последний месяц, да? – спросил Старк без тени сомнения, засунув руки в карман легкой кожаной куртки и сузив глаза.

– Откуда у меня страх? Ты же сам сказал, что у меня инстинкта самосохранения нет, – бормотал Марк, тыкая в телефон пальцем, стараясь не потерять нить разговора с одноклассником.

Старков не спешил отходить, чем изрядно напрягал.

– Ты чего тут встал? Уроки закончились, беги домой смотреть мультики, Старичок, – все так же, не отрывая глаз от телефона, сказал Белов.

– Если ты еще раз меня так назовешь, я не посмотрю ни на что и закопаю тебя в ближайшей клумбе! – тихо зарычал Игнат.

– Ага, заодно и себе могилку вырой, – парировал Марк. – Мне твоя «апельсинка» уже поперек горла стоит. «Старичок» хоть каким-то законам логики в придумывании кличек отвечает.

– Это как посмотреть. Никто не просил тебя в школу приходить в таком виде. Я помню нашу встречу. От тебя фонило апельсинами так, что я на них пару дней смотреть не мог. И вообще, я тебе, можно сказать, рекламу сделал. Ты знал, что Беловых в этой школе три? А Апельсинка одна, – нахально улыбнулся мажор.

– Ага, и совершенно не важно, что у Апельсинки член между ног болтается, – телефон в руке разродился звонком, Белов глянул на одноклассника с немой просьбой свалить, но тот ее проигнорировал.

Поговорку про двух зайцев помните? А Марк забыл. Одним глазом наблюдая за стоявшим рядом мажором и параллельно принимая вызов, он случайно нажал клавишу громкой связи.

Голос Синицына весело прозвенел едва не на всю опустевшую территорию школьного двора:

– Любовь моя, пляши! Хата сегодня на ночь в нашем распоряжении. Мои сваливают, и малую с собой забирают. Так что все, как обычно: с тебя бухло, с меня все остальное. Только будь другом, презики купи по дороге и занеси сразу, а то опять забудешь. Я тут генералю. Мама сказала, если будет срач, хрен мне, а не квартира, – последние слова друг говорил уже при стандартном режиме телефона, но делал это так старательно, словно был на приеме у логопеда. Разумеется, Старков все слышал. Белов едва не застонал от досады. Какая кому разница теперь, что презервативы Леха просил купить для себя и своей девушки, которая приедет к нему через пару часов, что после этого рандеву они собирались по-дружески посидеть за просмотром какого-нибудь фильма, лопая пиццу и запивая ее пивом?.. Теперь у Игната есть повод подкалывать его до конца года.

– Синица, я перезвоню, – процедил Марк.

Но Леха, видимо, был уже тотально настроен на режим подъеба, поэтому, когда через секунду он ласково произнес:

– Хорошо, Маруська, – Белов отключился.

И закрыл глаза, мысленно набираясь сил на то, чтобы отстаивать свою принадлежность к натуралам любой ценой. Неважно, пусть это будут хоть отбитые почки, хоть собственная жизнь.

Игнат не заставил себя долго ждать.

– Маруська? – насмешливо протянул он.

– Это дружеская кличка, – с максимальным спокойствием ответил Марк, посмотрев на одноклассника.

– А «любовь моя»? Тоже дружеская? – сарказм полился рекой, и Белов не выдержал. Подойдя ближе, он зашипел:

– А не пошел бы ты на…

– Игнат, милый!

Парни обернулись. В их сторону шла чета Старковых. Мама Игната махала им рукой.

– Твою мать… – выдохнули оба.

Настроение упало ниже нулевой отметки.

Самое стрёмное во всей этой ситуации было изображать дружелюбие перед родителями. Таких случаев было немного. Но отец Старка иногда забирал сына из школы, и тогда ребятам приходилось подключать все немногочисленные актерские способности. После таких встреч Марк чувствовал себя особо скверно. Да и “старичок” не выглядел шибко радостным.

Поэтому они старались избегать подобного и побыстрее свалить. Вот и сейчас, улыбнувшись самой широкой улыбкой, Марк тихо сказал однокласснику:

– Чтоб тебя трамвай переехал, долбоящер, – и собирался уже двинуться в путь, когда его остановил Александр Владимирович.

– Привет, Марк, уже уходишь?

– Да, здравствуйте. Спешу домой. Вот, остановился с Игнатом попрощаться, – выдав это скороговоркой, Белов, что есть силы, драпанул к воротам.

«Пиздатый денек», – вынес Марк вердикт, поеживаясь и уверяя себя, что озноб пробирает от холодного осеннего ветра, а не от пристального взгляда в спину.

***

Старенький диван в темной комнате возмущенно закряхтел под весом двух упавших на него тел. Маша пьяно захихикала, запуская руки под майку Марка. Прохладный ветерок, идущий с открытого балкона, пробирался под одежду, вызывая легкий дискомфорт. Но жажда почувствовать под собой стройное девичье тело значительно преобладала.

«Ничего, мы сейчас и так согреемся».

Марк рывком стянул с себя майку и взялся за платье Маши. Девушка тоже не теряла времени зря и сражалась с ремнем Белова. Тот быстро пал смертью храбрых, и через пару секунд совместными усилиями джинсы были стянуты. Платье полетело в сторону.

За стенкой были слышны голоса знакомых, кто-то кричал пьяные тосты имениннице, и никому не было дела до того, что двое, включая саму именинницу, исчезли из-за праздничного стола.

– Ты так долго пропадал, – шептала Маша, – я жутко соскучилась. Совсем забыл про меня с этой своей новой школой.

– Исправлюсь, солнышко, – Белов поцеловал девушку, считая лишними в такой момент подобные разговоры.

Поцелуй отдавал апельсином. Это было вполне объяснимо: Маша пила ликёр с апельсиновым соком, но Марк все равно нахмурился. Память стала услужливо подкидывать ненужные ассоциации.

– Бред, – выдохнул он, вновь набрасываясь на губы напротив.

Оседлав, потянул Машу к себе, вынуждая сесть, и принялся снимать лифчик. Марк прокладывал дорожку поцелуев от шеи к груди, и когда заветные крючки были побеждены, взглянул в лицо Маши, желая взглядом удостовериться, что она не передумала.

Взглянул и замер. В одних трусах, с разведенными в стороны ногами, он сидел верхом на… Игнате Старкове.

Зеленые глаза полыхали огнем. Губы слегка изогнулись в пошловатой улыбке, а в следующую секунду их обладатель приподнял бедра, сильнее вжимаясь в парализованного Марка своим…

– Стоя-а-а-к!!! – завопил Белов, пытаясь отскочить.

– Ааа! – заорал ещё кто-то.

Марк выпрыгнул из кровати, ничего не соображая от потрясения. Одновременно он проверял, на месте ли трусы, пытался прикрыться одеялом и махал ногой на манер Джеки Чана, словно защищаясь. Со стороны казалось, что парень исполняет канкан в боевом стиле.

– Долбоеб, хули ты разорался, словно тебе дробовик в жопу вставили! – знакомый голос постепенно доносился до ошарашенного сознания, вытаскивая из цепких ручонок сна. Марк замер с поднятой в очередном па ногой. – Ты чего растанцевался? «Мулен Руж» с Машкой пересмотрел? – зевая, спросил Леха.

Белов опустил ногу. Тяжело дыша, снова сел на кровать.

Господи, это был сон!

Облегченно выдохнув, он уронил лицо в раскрытые ладони.

– Что, кошмар? – участливо спросил друг, садясь рядом.

– Угу, – промычал Марк.

– Что хоть приснилось?

– Ой, не спрашивай, но поверь – ты бы тоже заорал, – отрезал Белов, вставая. – Пойду попью.

Прошлепав на кухню, по пути захватив телефон, он налил себе воды.

Сев на стул, включил интернет и зашел на свою страничку. И тут же обозвал себя полным придурком.

Все было по-прежнему. Мир не перевернулся. Страница Старка, который уже месяц, как был у него в друзьях, невозмутимо сообщала, что сейчас парень отрывается в очередном ночном клубе. Три часа ночи, начало воскресного дня, все правильно.

Это он, Марк, в это время просыпается от ночных кошмаров с его участием в квартире друга после того, как до часа ночи смотрел фильм. А у мажора в это время насыщенная программа. Жизнь идет своим ходом.

– Блядь, приснится же, – пробормотал Белов.

– Ты так орал, что у меня сон пропал, – заявил Леша, заходя на кухню и отбирая стакан с водой.

– Лех, а тебе снилось когда-нибудь, что ты собираешься заняться сексом с одним человеком, а потом его место резко занимает другой? – вопрос вырвался автоматически.

– Да миллион раз, – фыркнул друг.

– А так, чтобы это был кто-то, кого ты никак не ожидал увидеть?

Синицын поперхнулся.

– Так вот почему ты орал? – пытался он говорить шепотом, хотя его вовсю разбирал ржач. – Это кто ж тебе такой приснился, что ты так лихо отплясывать принялся? Наша баба Шура, что ли?

– Ой, все, пойдем, юморист-самоучка, – Белов уже пожалел, что спросил.

Леха все допытывался, кто же героиня его сновидений.

«Ага, блядь, героиня! Кажется, кое-кому срочно нужен секс».

– Синиц, так что там с дачей? – спросил Марк, меняя тему.

– Ещё решается. Начало каникул, сам Бог велел. Но мамка бузит… Боится, что мы без контроля дел наворотим. Кстати, это ты виноват! Ей доложили, что на моем шестнадцатилетии один придурок полез на трансформаторную будку и пытался станцевать стриптиз. Только она не знает, кто это был. Думает, Пашка. Ты для нее святой, аки апостол Петр, – усмехнулся друг.

– Это все самогон твоего деда, – прыснул Белов. – Кстати, по поводу деда. А чем это не контроль? Пусть едет с нами.

– Белый, ты прикалываешься? Тебя с моим дедом вообще нельзя вместе оставлять. Во-первых, вы выжрете всё бухло, во-вторых, напомни мне, кого мы на прошлый Новый год уговаривали не идти на лося в пять утра?

– Я буду вести себя хорошо, обещаю.

– Свежо предание. Да ладно тебе, не боись. Благодаря тебе я четверть неплохо окончить должен. Думаю, маман все же расщедрится на дачу. Но учти, алкаш-бесхребетник, ты пьешь сок апельсиновый.

При последнем слове Марка тряхануло. Вспомнился сон. Перехотелось и пить, и спать.

«И жить!»

– Ладно, давай спать. Тебе сил надо набираться, потому что если ты тетю Лену на дачу не уломаешь, я очень расстроюсь.

Спустя время донеслось мерное сопение друга.

Марк же этой ночью больше не заснул.

Комментарий к Глава 9. Случай на школьном дворе и шутки подсознания

Голова третий день из-за смены погоды чугунная. Смотрю в книгу – вижу фэйсы наших кандидатов в президенты, которые заполонили весь интернет. Поэтому пардон за ошибки, позже с ясной головой пройдусь. Все-таки и так чуток затянула))

========== Глава 10. Утренние новости, снова новости и ранний гость, которого не ждали ==========

Извините за задержку. В моей голове Нарния… и этим все сказано)) Приятного чтения.

2 недели спустя.

Зайдя в класс, Марк первым делом нашел Соню. Утром ему позвонил Синицын и обрадовал: тетя Лена дала разрешение на сабантуй. Правда, при условии, что сын не отхватит новых трояков, и нормально окончит четверть. Но это было легко, учитывая, что до каникул оставалась всего одна неделя.

А еще будущий именинник взял с Марка клятву, что он предложит своей подруге поехать с ними в деревню.

Соня была занята разговором с небольшой группой одноклассников, но, завидев Белова, тут же направилась к нему.

– Привет. У меня для тебя новости! – сообщила она, схватив Марка за локоть и потянув к выходу. Внешний вид Денисовой, ровно, как и бульдожья хватка, выдавали высокий уровень напряжения.

– У меня тоже, – Белов решил, что своим приглашением как раз поднимет ей настроение.

Едва дойдя до окна в коридоре, они, перебивая друг друга, нервничая и бурно жестикулируя, ринулись делиться своими новостями:

– Учти, отказ не принимается…

– Ты должен мне помочь…

– … без тебя меня просто на порог не пустят…

– … не знаю, что я там буду делать без тебя…

– … как только отмучаемся…

– … в начале каникул…

– … мы едем…

– … мы едем…

Резко заткнувшись, друзья тупо уставились друг на друга.

– Ааа… ты уже знаешь, – протянула Соня. – Подожди, тебе звонил Стас?

– При чем тут Стас? – не понял Марк. – Почему он должен был мне позвонить?

– Эмм… Потому что к нему мы и едем, – пыталась объяснить подруга. – Он отмечает день рождения во время наших каникул в загородном доме отца. Мы приглашены.

Белов медленно и тщательно переваривал информацию, и когда до него дошло, засмеялся:

– Бля… я думал, у меня уже крыша протекает, – затем нахмурился. – Подожди, он меня пригласил? Но мы с ним чужие люди. Я как-то плохо это представляю… – огорошенный неожиданным приглашением, Марк на время забыл про свою задачу.

Соня вздохнула:

– Там будет пара ребят из класса. Алекс позовет Старкова, а тот – своих оруженосцев. И, разумеется, без Лели не обойдется. Стас знает, что у нас контры, и, видимо, решил сделать мне приятное, позвав тебя. Ты ему понравился. Вообще-то он хотел позвонить тебе лично, но я взяла это на себя, – она слабо улыбнулась.

– Ой, давай, ты как-нибудь сама, я там буду лишним… – бормотал Марк, стараясь не показать своего раздражения, которое охватывало всякий раз, стоило прозвучать одной-единственной фамилии, – меня там никто не знает и…

– Боже, Марк, на таких вечерах постоянно кто-то кого-то да не знает. Сам Стас не будет знать и половины гостей, потому что их пригласит его отец.

– И на хрена устраивать такие сборища? – присвистнул Белов.

– Так принято, – снова вздохнула Соня, поморщившись. – Нужно ведь производить впечатление, показывать, что ты по-прежнему на коне. Такого результата не добьешься, устроив скромные посиделки с шашлыками на природе.

– Черт! Шашлык! – Марк хлопнул себя по лбу, вспомнив о друге. – Лехе на каникулах семнадцать исполняется. Праздновать будем за городом, на даче его деда. Никаких великосветских тусовок: только шашлык, бухло, музыка, и, возможно, баня. Я как раз тебя хотел позвать.

– В баню? – моргнула Денисова.

– Эээ, нет, – хмыкнул Белов. – Пока только на дачу. Синица мечтает с тобой познакомиться лично. Он видел твои фотки, слышал твой голос… В общем, он тобой бредит, и его не остановить, – он с усмешкой покачал головой, но, заметив, что подруга напряглась, нахмурился. – Так, только не говори мне, что Стас…

– Двадцать девятого.

Возникла неловкая пауза.

– Черт, вот и не верь после этого в совпадения, – пробормотал Белов. – Слушай, я все понимаю, ты езжай к другу, – он почесал затылок. – Я передам Лехе, что у тебя не получилось. Всякое бывает. Но, сама понимаешь, я никак не могу составить тебе компанию.

– А когда Леша празднует? Может, все же получится? – последние слова были сказаны шёпотом, при этом Денисова посмотрела ему за спину.

«Для такого пустяка она слишком расстроена», – решил Марк, оборачиваясь, и уже не удивился, обнаружив неподалеку Рокотова-младшего.

Сложив руки на груди и прислонившись к подоконнику, тот внимательно наблюдал за ними. Рядом с Алексом стояли две девушки и неизменный Старк, и взгляд Белова помимо воли скользнул по однокласснику.

О том, что эти двое – лучшие друзья, Марк уже знал, но все никак не мог привыкнуть к тому, что Старков стал слишком часто за последнее время попадать в зону видимости Белова. Стоило заметить отрешенный взгляд Денисовой, он проводил траекторию, натыкался на Рокотова-младшего, а там, как пить дать, вечно отирался Игнат. Это неимоверно бесило.

«Лучше бы дальше ходил со своими шестерками, а так теперь ещё и на переменах любоваться на него приходится».

– Так, когда? – донеслось от Денисовой.

– Тридцатого… – сказал Марк, не поворачиваясь.

От Алекса шли потоки скрытой угрозы. Старков, видимо, тоже это заметил, поэтому положил руку на плечо друга, но тот, будучи не в настроении, раздраженно дернулся. Впрочем, хоть одного Игнат добился. Рокотов отвернулся и сделал вид, что заинтересован болтовней девушек.

– Так ты успеешь! – Соня на эмоциях схватила его за руку. Марк повернулся обратно.

– Это вряд ли, – покачал он головой, – скорее всего, мы с Лехой двадцать девятого и уедем в деревню. Надо будет помочь ему убраться, с лета-то там никого не было. Я бы рад, Сонь, правда, но никак. Да что с тобой? – Денисова в ответ покачала головой и попыталась улыбнуться, но парень видел повлажневшие глаза подруги.

«Нет, она не просто расстроена».

Прозвенел звонок, все стали расходиться. Через минуту в коридоре остались несколько человек, включая их.

– Эй, посмотри на меня. – Белов положил руки на хрупкие плечи. – Стас прекрасно к тебе относится. Если ты беспокоишься по поводу этого, – он слегка качнул головой в сторону Рокотова, – то я уверен, что Стас не даст тебя в обиду. Развлечешься, отдохнешь. Или пошли всех на хер, – улыбка была проигнорирована.

Соня напряженно о чем-то думала, глядя в окно. Так напряженно, что, казалось, даже не услышала последней реплики.

– Да, ты прав, – когда девушка повернулась, Марк поразился метаморфозе, произошедшей с ней: никакого испуга, дружелюбный взгляд, открытая улыбка. – Не знаю, что на меня нашло. Не бери в голову. Чтобы не идти на праздник, нужна уважительная причина, а у меня ее нет. Придумывать ее я не собираюсь. В любом случае, я не могу не пойти. От меня этого ждут, – проговорив все это, она кинула еще один взгляд за спину друга и пошла в класс.

Марк обернулся. Друзья-мажоры стояли на прежнем месте. Рокотов провожал взглядом Денисову, после чего вновь глянул на него. Старк снова положил руку ему на плечо, и Белов готов был поклясться, что слышал, как тот произнес всего одно слово: «Успокойся».

Уже не первый раз Марк ловил себя на мысли, что брюнет попросту ревнует Соню. Уж больно странно он себя вел, когда видел их рядом. Но подойти и нормально все объяснить мешало упорное нежелание подруги, чтобы он в это ввязывался. А ещё практически полное отсутствие реальных фактов.

Все, что знал Марк наверняка – в детстве она и братья Рокотовы были неразлучны. А дальше… дальше следовала куча домыслов и сплетен, от которых голова шла кругом.

Что-то между ними произошло в прошлом, но Денисова никакого света на всю эту темную историю не проливала, хотя Белов и доставал ее вопросами. На предположения о ревности девушка заходилась в истерическом смехе, а на предложения поговорить с Алексом она едва ли не шипела на него и просила не ворошить эту тему.

Наконец, попытки добраться до истины он оставил, решив, что это вообще не его дело.

Бросив ещё один взгляд в его сторону, Алекс пошел в свой класс, не ответив другу. Белов тоже поспешил в кабинет. Последнее, чего он хотел, это столкнуться с мажором в дверях.

Старкова и так стало слишком много в его жизни.

К концу уроков Белов чувствовал себя подозрительно измотанным. Алгебра была предпоследним уроком. Голова раскалывалась. Формулы никак не хотели всплывать в памяти, задачи – решаться, а Старк – отворачиваться.

– Белов, ты меня поражаешь. Мы на прошлой неделе писали по этой теме проверочную. И ты заслуженно получил пять. А сейчас в чем дело? – возмущался учитель.

«Мне, блядь, тоже интересно».

– Марк, ты меня слышишь? Ты себя хорошо чувствуешь? – учитель, наконец, заметил бледность парня.

«Нет».

– Да…

– Тебя что-то беспокоит?

«Да. Пусть Старков перестанет на меня смотреть».

– Нет.

– Может, тебе пойти к врачу?

«Угу, к психиатру».

– Нет.

– И все-таки ты мне не нравишься. Знаешь что, собирай-ка ты сумку и иди в медпункт. Старков, проводи Белова к Елене Васильевне.

«Что? Нет!»

– Нет! – это было слишком резко, поэтому Марк попытался скрасить грубость слабой улыбкой. – Не стоит, я сам дойду…

– Я могу его проводить, – подала голос Соня.

– Денисова, тебе еще тройку исправлять. Белов еле на ногах стоит. Какой из тебя провожатый?

– Я провожу, не волнуйтесь, – спокойно сказал Старк, вставая.

Обречённо вздохнув, Белов пошел собирать сумку. Игнат ждал около двери.

Марк был уверен, что до медпункта они дойдут молча, но, едва они вышли из класса, Старк спросил:

– Слышал, ты отказал Мыши. Не поедешь к Рокотовым?

Марк лишь небрежно пожал плечами:

– Подслушивать неприлично. Другу можешь то же самое передать.

– Я не лезу в отношения этих двух психов, мне дороги мои нервы.

– У них могли быть отношения, если бы Рокотов не вел себя, как мудила! – Белов автоматически встал на защиту Сони, хоть в целом и придерживался такого же мнения.

– Ревнуешь? – усмехнулся Игнат. Они стали спускаться по лестнице.

– Соня – мой друг. А непонятную заинтересованность твоего Рокотова в Денисовой я бы не стал называть отношениями… Эй!

Старк схватил Белова за руку, вынуждая остановиться.

– У них взаимная заинтересованность, это раз. А тебя это бесит, как я погляжу! Неужели действительно влюбился в Денисову?

Марк выдернул руку.

– Да, меня это бесит. Только причина в другом. Из-за какой-то мутной истории между этими двумя тебя стало слишком много! Я вынужден видеть твою рожу чаще, чем мне хочется! Где он, там и ты. А уж сколько я о тебе слышу… Да меня уже от одного твоего имени тошнит, – возмутился он.

«А еще ты заебал мне сниться, козел!»

– Думаешь, я этому рад? – Игнат тоже взбесился. – Да меня уже затрахала эта ситуация! Вот только не надо меня делать крайним! Это ты во всем виноват! – выпалил он, хватая Марка за воротник рубашки. Белов схватил Старкова за запястье, намереваясь, как минимум сломать мудаку руку. – С момента, как ты появился здесь, у меня одни проблемы, ёбаный ты мандарин!

– Что ты несешь? – опешил Марк, так и не убрав руки.

«Блядь, мы когда-нибудь сможем поговорить спокойно, и чтобы моей шее при этом ничто не угрожало?»

– Правду! Спроси кого угодно, и тебе скажут, что пока у Денисовой не было тебя, Алекс был тихим и спокойным парнем! Что бы там у них не произошло в прошлом, он ее просто игнорировал, – нервное махание мажора своими конечностями не оставляло сомнений в том, что он не врёт. – Мы даже особо не пересекались в школе, потому что каждый занимался своими делами. Рокотов у нас будущий программист, и не вылезал из компьютерного класса. А у меня были свои заботы. И все было нормально! А потом тут обосновалась твоя задница. И теперь Алекс вечно на взводе, а я, как чертова Мэри Поппинс, вынужден скакать вокруг него с бубном, блядями и бухлом!

Марк, пребывающий в шоке от услышанного, нервно хохотнул при последних словах:

– Три «Б». А что? Звучит. Бубен, бляди и бухло – когда друг слегка «того».

Игнат хмыкнул, разжал пальцы и вновь продолжил спускаться.

– Так почему ты не едешь? – вернулся он к прежней теме, и тут же осекся. – Ты не подумай, я счастлив, что хотя бы там ты не будешь мне мозолить глаза, но весьма странно, что ты не хочешь составить подруге компанию.

– У меня в это же время лучший друг ДР празднует, – Марк решил, что от одного честного ответа от него не убудет. Может, мажор отстанет быстрее. – Я буду с ним.

– Понятно. Старый друг лучше… – усмехнулся Игнат.

– Ох, заткнись! – огрызнулся Белов. – Она же не в Сибирь поедет лес валить.

– Погоди, ты, часом, едешь не к тому другу, который тебя за гондонами отправлял?

Это было громом среди ясного неба. Марк встал, как вкопанный, и посмотрел на одноклассника. Тот выглядел весьма довольным собой: наглые глаза, нахальная улыбка. В целом, всем своим видом он, как обычно, буквально напрашивался, чтобы ему дали в рыло.

Прошло две недели, как мажор стал свидетелем его «трепетного» разговора с Лешей. Понятно, что трактовать брошенные другом реплики можно было по-разному, и Игнату при желании не составило бы труда поднасрать Белову. Но он отчего-то не спешил делать его посмешищем на всю школу. Лишь стал ещё больше смотреть в его сторону. Хотя, казалось бы, куда больше?.. И взгляды были иными. Полусомневающиеся, полувопросительные.

Белов хотел внести ясность с самого начала, но боялся, что банальное объяснение сделает все только хуже. Это же Старк. Перед такими людьми бесполезно оправдываться.

Подойти и грубо сказать: «Эй, слышь, я не гребаный педик!» – тоже было страшно. С его везением эту фразу услышит еще половина школы, и тогда точно хрен отвертится.

И тем не менее, до этого момента, Игнат молчал. И, решив, что Старков не придал этому значения, Марк расслабился.

И вот, пожалуйста!

Белов так глубоко ушел в свои мысли, что не заметил, как ноги продолжили движение. То, что они перестали касаться ступенек, понял уже в полете. Носу оставалось несколько несчастных сантиметров до пламенной встречи с бетоном, когда рука вцепилась в его волосы и слегка дернула вверх.

– Ааа! – взвыл он.

«Слегка?! Да у меня там плешь образовалась, не иначе!»

– Дебил, смотри, куда идешь! Нашел способ уйти от ответа, ничего не скажешь, – вполголоса возмущался Старков.

Марк, встав на обе ноги, тут же ощутил «потери». Да, благодаря мажору, у него было целое лицо (по крайней мере, в этот раз), но он успел хорошо приложиться коленом о ступеньки.

Тихо застонав, он медленно сел на ступеньку.

– Бля…

– Белов? – Игнат присел на ступеньку выше. – Белов, ты как? Больно? Где? – он принялся осматривать голову на повреждения. – Твою мать, я из-за твоей ромашки на голове ни хрена не вижу, – и когда пальцы коснулись подбородка, Марк вскинул голову и застыл оттого, что мажор был слишком близко.

Старков тоже не шевелился. О чем тот думал, Белов не знал, его же собственные мысли бегали по голове, как перепуганные китайцы-нелегалы во время нашествия агентов миграционной службы.

Легкое движение большого пальца вверх по щеке послужило сигнальным свистком.

Марк вздрогнул и слегка отодвинулся.

– Я… я в порядке, – встать получилось только со второго раза, потому что ноги дрожали, а руки Игната он проигнорировал, предпочтя им гладкую стену.

– Давай помогу, сейчас снова ебнешься, – сказал Старк.

– Не надо, – закачал головой так, что та чудом удержалась на шее. – Я сам. Что тут идти?

Действительно, оставалась пара ступенек, и вот уже в коридоре виднелась дверь медпункта.

Только пройти эту пару ступенек Марк предпочел жопой вперед, не разрывая зрительного контакта с одноклассником. Тот тоже медленно спускался следом. Не столько для того, чтобы проводить, сколько для того, чтобы успеть словить в случае чего. Потому что видок у Марка был тот еще. Как на ногах стоял – вообще удивительно.

– Осторожно, – в очередной раз сказал Игнат, глядя, как тот чуть не навернулся.

Наконец, лестница была позади, и, все же решив развернуться, Белов припустил в сторону медпункта.

Старку только и осталось, что смотреть ему вслед и бормотать:

– И как дожил до семнадцати? С такой-то координацией? – вспомнив, что его ждут на уроке, он поплелся обратно в класс.

Залетев в медпункт, Марк перепугал медсестру, которая пила чай, не отрывая глаз от телефона.

– Что у тебя?

«Пиздец у меня!»

– Голова болит.

– А чего носишься, если голова болит? – недовольно спросила женщина.

– Я не носился.

– Здрасте. А сердце чего так колотится?

«Хуй его знает», – подумал, но озвучивать не стал. Бегал, так бегал.

Осмотр показал небольшую температуру и повышенное давление, поэтому, сообщив классной и учителю алгебры, медсестра отпустила его домой. Предварительно напомнив, что это единичный случай, и для более длительных пропусков нужна справка из поликлиники.

Ещё несколько дней спустя.

К тому времени, когда Марк проснулся, папа уже уехал, оставив на столе деньги и записку.

«Матрешка, меня ночью не жди. Заплати коммуналку, загляни в холодильник и купи пожрать после учебы. Завтрак сам себе сообразишь, а то я с недобритой харей поеду».

– Как мило, пап, – прочитав записку, зевнул Марк.

В принципе, это было одно из стандартных вариантов утра в семье Беловых. Таким уж у Марка был папа.

Разница в восемнадцать лет, конечно, чувствовалась, и для сына авторитет отца был бесспорным. Но, как казалось Марку, у родителя все же иногда детство в жопе играло. Вам отцы ночью шнурки в кроссовках меняли на розовые? А ему – да.

И такие приколы происходили раз в пару месяцев. В конце десятого класса, когда Борис Андреевич забирал пьяного сына из кафе, где тот с классом отмечал окончание учебного года, он прямо так и заявил:

– Умоляю, порадуй меня, скажи, что ты там кого-нибудь натянул? – его не волновало, что отпрыск упился в сопли. Его даже не волновало, что он может заблевать заднее сиденье его «малышки». Его волновало, что сын все ещё девственник.

А наутро, когда крошка-сын умирал с похмелья, батя, еще вчера умудрившийся осмотреть вещи Марка и не обнаруживший никаких признаков блуда, подал ему шипучку с обреченным выражением лица:

– Боже, в тот день, когда ты придешь домой с лифчиком в кармане или без трусов, я, наверное, зарыдаю от счастья, – возводил он глаза к потолку.

Поэтому, когда ЭТО, наконец, произошло, первым узнал Борис Андреевич. Марк прошел в зал, где отец смотрел футбол.

– Выдохни, у меня сегодня был секс! – торжественно заявил он. – С девушкой, – на всякий случай уточнил.

И Борис Андреевич выдохнул. С таким облегчением, словно ему сообщили, что с сына сняли обвинения в деле о серийных убийствах. Два дня обмывал это «знаменательное событие», а после добавил к постоянным подъебам ещё и подъебы «ниже пояса».

Так они и жили, поэтому к подобному проявлению «чувств» в записке Марк привык. Он знал, что отец любит его. Никогда в этом не сомневался. И такие знаки отцовской заботы были приятны.

Его бы удивило обратное. Если бы его ждал приготовленный завтрак и записка с множеством смайликов и сердечек. Такую он как-то увидел у Лехи дома. Правда, писала записку его мама, и не сыну, а своей младшей дочери.

И тем не менее, найди Марк сейчас что-то похожее, мигом бы забыл о школе и отправился искать своего родителя. А прежде проверил бы сводку новостей за последние сутки на предмет атаки пришельцев.

Отложив бумажку к другим шедеврам эпистолярного творчества, Белов открыл холодильник и принялся соображать себе завтрак. Сегодня предпоследний учебный день. И, наконец, недельный отдых.

Когда он дожевывал второй бутерброд, позвонили в дверь. Часы показывали семь утра.

«Батя снова что-то забыл?» – другого варианта Марк не рассматривал, поэтому открыл дверь, не посмотрев в глазок.

И опешил. Станислав Михайлович Рокотов, собственной персоной, стоял на пороге его дома…

– Привет, – протянул Марк, судорожно думая, что могло молодому врачу понадобиться от него, да ещё и рано утром.

Стас коротко кивнул.

– Привет. Боялся не застать тебя. Впустишь?

Белов молча отошел вглубь квартиры. Рокотов зашел и закрыл за собой двери.

– Надо поговорить.

========== Глава 11. Вишенка на торте и дурное предчувствие ==========

Через несколько минут, ставя на стол две кружки с чаем, Марк спросил:

– И зачем там я? Чем я могу помочь? – сел напротив гостя и пододвинул ему конфетницу.

Стас сидел за столом и внимательно изучал кактус на подоконнике. К слову сказать, единственное растение, которое росло и здравствовало в доме Беловых.

– Одно твое присутствие – уже невыразимая помощь для нее. С момента, как вы сдружились, с Соней произошли положительные изменения. Именно поэтому я и прошу тебя быть рядом с ней в этот день. Поверь, Марк, если бы я мог тебе объяснить все, я бы это сделал, но не думаю, что имею право.

– Ну, знаешь ли, – усмехнулся Белов, – если уж речь зашла о правах, то у меня они тоже есть, а приходить в мой дом и говорить: «Чувак, насри на своего лучшего друга и приезжай ко мне, потому что так надо Соне, но больше я ничего сказать не могу» – не самое удачное решение проблемы, тебе так не кажется?

– Но ты же ее друг, – с просительным выражением лица Рокотов был похож на ребенка, который клянчит третий кусок торта на празднике. Марк же чувствовал себя так, словно это ему почти тридцатник под сраку.

– Да. Но у меня есть еще один друг, – он принялся вдалбливать Стасу очевидные факты с максимальным спокойствием, – с которым я едва ли не с горшка знаком. У него день рождения, и он меня ждёт. Так почему я должен менять свои планы, да ещё когда меня пытаются использовать втемную?

– Никто тебя не использует. Я просто не могу сказать тебе всего. Ты разве не замечаешь, что происходит с твоей подругой в последнее время? – спросил Рокотов прямо. Белов отвел взгляд.

Да, он замечал. Соня сильно изменилась. В день их знакомства к нему подошла приветливая, общительная девушка. Сейчас же она стала более замкнутой, ограничив весь круг своего общения Марком и парой знакомых по внеучебной деятельности. Успела отхватить пару троек и вообще была натянутой, как струна. Белов не раз спрашивал, что происходит, но Денисова отмахивалась, ссылаясь на бессонницу и кучу забот в доме. Версия с бессонницей казалась правдоподобной, тем более этому было подтверждение в виде темных кругов у девушки под глазами, и Марку ничего не оставалось, как оставить расспросы.

– Вижу! Только что мне сделать, если она ничего не говорит? Я бы, может, и помог…

– Тут ты ей не поможешь. Потому и не говорит. Единственный человек, который может что-то сделать, предпочитает продолжать вести себя, как мудак. Я, конечно, мог бы попытаться его угомонить, только там так много всего накручено, что я, скорее всего, сделаю хуже… Проще сразу прибить засранца… Но совесть не позволяет мне расправиться с единственным братом, – Стас напряженно улыбнулся, но тут же снова стал серьезным. – А ты – другое дело. С тобой ей спокойно. Марк, я бы ни за что не стал наглеть, если бы не обстоятельства, поверь. Но я вижу, что она на грани. Пожалуйста, не оставляй ее…

Марк сделал глоток чая, дабы слегка успокоить нервы и попытался зайти с другой стороны:

– Рядом с ней будешь ты! Ты что, не защитишь ее от нападок своего брата? И потом, ты мне как-то сказал, что я ее недооцениваю. Мне припоминаются некие слова о стальном стержне…

– Да, это было в начале года, до того, как мой брат начал чудить, – выдохнул Стас, крутя кружку в руках, – а сейчас у меня полное ощущение, что в Соню вмонтировали пружину… Пока она в сжатом состоянии, но ты отличник, и прекрасно должен понимать, что произойдет, когда ее перестанет что-либо удерживать. А по поводу защиты… Моей помощи она не примет. Не в этом случае, – он отвел глаза. – Это долгая история…

– Знал бы ты, как вы меня задрали с этой фразой! – взбесился Белов. – Я, блядь, не знаю, что у вас там за тайны, и…

– Марк, сейчас на это нет времени! – Стас всплеснул руками. – Пойми, моя семья ждет Денисовых. Соня не сможет не прийти, она не даст Алексу повод обвинить её ещё и в трусости. – Марк, уставший барахтаться в океане недосказанности, недопонимания и ещё куче всяких «недо-», молниеносно выхватил из всего объяснения слова «ещё и». – Я ее знаю – она придет. Только вот чего ей это будет стоить… Леля весь вечер будет стрелять в нее ядовитыми дротиками. Но даже они покажутся Соне комариными укусами, по сравнению с тем, как ее может ужалить мой брат. За полтора года он поднаторел в этом деле.

Белов сощурился.

– Ладно, Алекс… в эту тьму тараканью я уже не лезу. А вот откуда у Лели такая злоба в адрес Денисовой? Я знаю, что Громова далеко не ангел! Она растрепала историю с матерью Сони на всю школу, но почему? У всего должно быть объяснение! Даже такая ёбнутая стерва, как она, должна следовать какой-то логике! – он так разволновался, что неосознанно повысил голос. – Что такого сделала ей Соня?

– Это долгая…

– Знаешь, что? – Марк медленно поднялся. – Пиздуй-ка ты на хуй отсюда, именинник! Дверь за собой захлопнешь. Заранее поздравляю! – взял нетронутую кружку Стаса, вылил содержимое в раковину и включил воду, демонстрируя, что разговор окончен. Рокотов не спешил вставать, но Белов, слегка успокоившись, решил не гнать гостя в шею.

– Леля была влюблена в меня с восьмого класса, – тихо признался Стас. Марк выключил воду и поставил кружку на полку, но не стал садиться обратно, боясь спугнуть момент откровения. – Она завидовала Соне, в том, что она проводит со мной и Алексом столько времени.

– А ты что? – спустя время спросил Белов. Стас сидел, сгорбившись над чашкой чая и опустив голову.

– А я был влюблён в другую девушку.

– Соню? – Марк был уверен, что прозвучит «Да», но спустя пару секунд мужчина покачал головой.

– Нет. Не в Соню. О моих чувствах никто не знал. Вообще никто. Но Леля была уверена в том, что я неровно дышу к Денисовой. Я знал, что рано или поздно их дружбе придет конец. Впрочем, это долг… эм… не важно. Правда, это уже не важно, – Стас снова покачал головой. Казалось, ему до сих больно от одних только воспоминаний. Наконец, он поднял взгляд на Белова. – Марк, я обещаю, если в ближайшее время после ваших каникул ситуация не изменится, и Соня не решится, я сам расскажу тебе правду. Не всё, но то, что поможет тебе понять, в каком хаосе девчонка живет последние полтора года. Но давай мы отложим это пока.

– Нихуя не понимаю. Как у вас все сложно…

– Знаю, – усмехнулся Рокотов. – Так ты приедешь?

Марк думал. Наконец, кивнув собственным мыслям, выдал:

– Чисто теоретически я могу позвонить Лехе и сказать, что приеду тридцатого… Конечно, меня за это не осыплют лепестками роз, но он парень отходчивый.

Стас, сжав кулаки, подвинулся ближе:

– Это значит «Да»?

Белов покачал головой, слегка улыбнувшись:

– Это значит «Да, но если ты даже в мыслях попытаешься оставить меня в дураках, я пешком свалю из вашей царской избы, и лес меня не остановит! И Соню с собой возьму! И пусть вся ваша золотисто-платиновая компашка катится к чертям на Мальдивы!»

Облегченная улыбка была ему ответом.

Но Марк не разделял радости Стаса. Ему предстоит находиться под одной крышей с кучкой мажоров, их напыщенными предками, терпеть их взгляды, сравнимые с разглядыванием костей динозавра в краеведческом музее. И, как вишенка на торте, замыкало череду «приятностей» предполагаемое присутствие Старка. Прекрасно, хули.

«Ох, чую жопой – эти выходные я не скоро забуду», – и едва успел додумать мысль, как раздалась трель звонка, заставившая вздрогнуть обоих.

Марк пошел к двери. В этот раз он проявил благоразумие, глянув прежде в глазок. Глянул и тихо сполз на пол. Потому что в гости к нему пожаловала та самая вишенка. Которая с торта.

Стас, вышедший из кухни, нахмурился и вопросительно кивнул на дверь.

– Это Старков! – шепнул Марк. Рокотов вытаращил глаза.

– Не знал, что вы в гости друг к другу ходите, – тоже зашептал он.

– Мы и не ходим. Я понятия не имею, что он тут забыл.

– Может, у него что-то срочное…

– Ага, в семь утра? Ладно, надо открывать, – Марк встал.

– Погоди, – Стас схватил руку Белова, – не подумай ничего такого, но он друг Алекса, и в силу этого не особо меня любит… Нельзя, чтобы он меня видел.

– Хмм… Предлагаешь спрятать тебя в шкаф? – скептично усмехнулся Марк.

– Зачем сразу в шкаф? Я могу тихо где-нибудь посидеть.

Снова раздался звонок. Марк вздохнул.

– Иди в дальнюю комнату. И не высовывайся. Практика показывает, что наши диалоги с этим придурком долгими не бывают. Да, и не обращай внимания на крики. Практика также показывает, что наши разговоры не бывают спокойными.

Стас скрылся из виду, и Марк открыл двери.

Старк уже говорил с кем-то по телефону, стоя к нему боком. И выглядел так, словно только что снялся в рекламе. Волосок к волоску, идеально сидящие черные брюки и светло-серая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, начищенные до блеска туфли без единого пятнышка грязи.

«И это в конце октября, когда кругом болото. Пижон», – подумал Белов, видя это вопиющее безобразие.

Не так должен выглядеть школьник в семь утра. Сам Марк обычно в это время был похож на сбежавшего шизика из психушки, где его лечили током. Гнездо на голове, морда мятая, красавчик – глаз не отвести. Да он бы так и выглядел, если бы не еще более ранний визит Стаса.

Игнат коротко кивнул Белову и вернулся к телефону, с хмурым видом что-то кому-то объясняя. Словно это не он только что насиловал звонком его барабанные перепонки. Марк опешил, но все же распахнул дверь пошире, молча приглашая наглого посетителя в дом. Но тот либо действительно не увидел этого, либо задался целью вывести Белова из себя с утра пораньше.

– Так и будешь стоять? – не выдержал Марк. – Или…

– Секунду, – холодно бросил Старк.

Это хамство и определило, в каком жанре у них будет проходить беседа на этот раз.

Белову вспомнилась их первая встреча в цветочном. Тогда мажор больше всего взбесил его своим явным неуважением к чужому времени.

«Ничего, никогда не поздно учиться новому!»

Опасно улыбнувшись, Марк сделал шаг на лестничную клетку. Конечно, не мешало бы послать придурка, но не хотелось устраивать ссору.

«Да и потом, этот конченый все равно примется долбиться в двери, когда наговорится».

Поэтому Белов сделал то, что сделал, а именно хватанул мажора за шиворот и потянул в квартиру. Тот не смог оказать должного сопротивления, а когда споткнулся о порог квартиры, то пролетел полметра по коридору и, наконец, шлепнулся на задницу.

Все это, несмотря на ситуацию, было проделано с прирожденной грацией. Белов, так тот вообще первый раз видел, чтобы на причинное место плюхались с таким королевским самообладанием.

Если он, Марк, куда-то падал, то делал это знатно. Так, чтобы настроение – в говно, одежда – в стирку, а иногда – сразу в мусорку, а бабушкам у подъезда – бессмертная тема для обсуждения в подарок.

А у этого гада даже ни один волос от прически не отбился. Но отдельно бесило, что его порыв Игнат не оценил. Лишь смерил его насмешливым взглядом, продолжая что-то втирать своему собеседнику. А точнее, как выяснилось спустя пару секунд в тишине коридора, собеседнице.

«Не-на-ви-жу!»

Лишь когда вконец взбешенный Марк пнул незваного гостя, тот, оторвав взгляд от телефона, произнес:

– Ладно, солнце, – протянул Старк, – я тебе наберу позже. А то мне одна дворняжка сейчас все брюки заляпает.

– Ты совсем охуел? – возмутился Белов.

– Привет, Апельсинка. Мне хватит пяти минут, так что не спеши ставить чайник, – заявил Игнат, вставая и лучезарно улыбаясь.

Марк в очередной раз поразился наглости засранца.

– А кто тебе чай предлагает? Давай, выкладывай, что там у тебя, и пиздуй, – Белов сложил руки на груди. – И имей в виду: две минуты из пяти ты уже потратил, пока трепался со своим солнцем!

– Поверь, последнее, что я хотел делать, это вставать в пять утра, чтобы приехать в эту жопу мира к семи! – говорил Старков, поднимаясь и отряхиваясь. – Но речь идет о моем друге, поэтому выбора у меня немного. Да и ты будешь заинтересован в этом не меньше, когда узнаешь.

– Время идет.

– Это правда, что Соня собирается свинтить от Рокотовых к вам? В некие… Песенки? – спросил мажор, засовывая руки в карманы.

– В Весенки, – поправил Марк. – Да, есть такое дело. А по телефону это нельзя было узнать?

– Понятно, – хмуро кивнул Старк, проигнорировав последний вопрос. – Откажись от этой идеи, пока не поздно.

– С какого такого хуя? – опешил Белов.

– Алекс узнает – хана тебе. – Игнат пожал плечами.

– Твой Алекс не Господь Бог, – усмехнулся Марк, – чтобы решать, кому куда можно и нельзя ездить.

– Белов, не тупи. Мы с тобой недавно о чем говорили? Алекс и так не в себе. А если он узнает, что Денисова собирается уехать в какую-то глушь, где куча бухла и мужиков… – Старков многозначительно замолчал, предлагая однокласснику самому додумать остальное, но Марк жеста не оценил. Не хрен судить о его друзьях по себе любимому!

– Послушай, Соня сама решила ехать. Мои друзья – адекватные люди, и их будет не куча, а всего четыре человека. Она будет со мной. Ей ничего не угрожает. А все остальное, прости, не ваше собачье дело!

– Ты идиот? Ты не видишь, что происходит? Поверь мне, Алекс не может похвастаться большими резервами терпения.

– Я правильно понял, что ты за меня волнуешься?

– Да нужен ты мне, – поморщился мажор. – Белов, ты же знаешь, как устроены бабы. Да, у этой парочки сейчас проблемы, но ты же должен понимать: стоит ему состроить виноватую гримасу и купить цветы, как она мигом забудет все обиды и кинется планировать свадебное путешествие. Ты окажешься за бортом.

– Я не могу оказаться за бортом, потому что я мы с ней всего лишь друзья! – огрызнулся Белов.

Игнат уже хотел отбить ответ, как его взгляд зацепился за что-то. Марк, мысленно выругался, увидев, за что именно. Около двери стояли туфли Стаса.

– Это моего друга, – быстро нашелся он.

– Друга? – приподнятая бровь Старка была плохим сигналом… – И где он?

– В комнате…

– Дай угадаю, – Старков наклонился ближе, – спит?

«Твою мать!»

Ну да, а что ещё можно подумать… семь утра, в его квартире вроде как ночевал некий друг. А если добавить, что Марк уже не в первый раз палится…

Конечно, большинство решило бы, что они с другом просто кино до ночи смотрели, но кто сказал, что Старк нормальный?

– Да, спит, – процедил Марк, – и если ты сейчас решил, что я буду оправдываться, то круто ошибся, Старичок. Можешь считать, что свой гражданский долг по отношению ко мне ты выполнил, – он обошел одноклассника, взялся за ручку и потянул дверь на себя, планируя намекнуть, что пора сваливать. И даже слегка ее приоткрыл, но в металл впечаталась ладонь Игната, закрывая ее с громким хлопком.

– Белов, последнее китайское: поменяй планы. Алекс, разумеется, не убьет тебя. Но в том, что ты пожалеешь о своем дурацком приглашении, можешь быть уверен. Ты, блядь, эти Лесенки будешь вспоминать с содроганием.

– Весенки, – машинально поправил Белов, стараясь не выдать своего состояния.

Самой чувствительной его зоной была шея. И именно в нее сейчас шептал проклятия разъярённый Старк.

Решив, что лучше посылать врага, глядя ему в глаза, Марк повернулся. Зря.

Теперь он был зажат вешалкой для одежды слева, и рукой мажора – справа. А напротив него, в катастрофически опасной близости, находился тот, кто не уставал трахать ему мозг уже два месяца.

Завидев состояние одноклассника, Игнат лишь криво улыбнулся и наклонился еще ближе.

– Значит, говоришь, друг спит? – шепнул он ему в губы.

Воспоминание о том, что они не одни, вернулось вместе со здоровой злостью.

Хватанув засранца за галстук, он слегка оттянул его от себя, и процедил сквозь зубы:

– Пять минут прошло! Дальше я сам разберусь. А свои советы в жопу себе засунь, – и, оттолкнув парня от себя, тут же воспользовался освободившейся площадью для того, чтобы пройти вглубь коридора.

Старк невозмутимо поправил галстук, небрежно осмотрел коридор и, холодно взглянув на Марка, заявил:

– И все же подумай о том, что я тебе сказал недавно. В том, что происходит сейчас с Рокотовым, виноват ты. Хотя бы ради подруги не делай глупостей, – а потом сам открыл двери и вышел в подъезд.

Белов встал в дверном проеме, но не спешил закрывать дверь. Он привалился к косяку и отрешенно смотрел, как Старков замер перед ступеньками, словно решая, все ли он сказал. Марк впился взглядом в напряженную спину.

Наконец, Игнат повернулся к нему.

– Да, и еще… Конечно, решай сам, но я буду безумно рад, если ты и к Рокотовым не пойдешь. Не хрен тебе там делать.

Почему-то стало обидно, но Марк лишь язвительно спросил:

– Не много на себя берешь? А, может, это будет решать именинник?

– Блядь… дай мне наконец отдохнуть от тебя, – устало выдохнул Игнат и стал спускаться.

Белов молча смотрел ему вслед.

Когда он закрыл дверь, Стас вышел из укрытия.

– А он прав, – тихо заметил Рокотов.

– В чем? – буркнул Марк, проходя на кухню. И тут же подумал о том, как много слышал его первый гость.

– Я, как и Игнат, вижу Алекса не только в школе. Все это действительно началось с начала сентября. Ты… я не знаю, как это правильно объяснить… Ты не только вселил в Соню больше уверенности в себе, она стала выбираться из своей скорлупы. Сейчас мой тупоголовый брат никак не примет этих изменений. Он не готов был к тому, что она кем-то заинтересуется. Ты запустил в нем некий процесс. Он бесится, делает ошибку на ошибке. В целом, я согласен с Игнатом. Он не побоялся выразиться грубо. Во всем этом есть твоя вина. Вот только я, в отличие от него, рад этим изменениям. С Алекса слой за слоем стали слетать маски. А это то, чего я уже не ожидал увидеть.

Марк, заварив себе чай, обхватил кружку обеими руками и отошел к окну.

– Да как он смеет раздавать мне указания? – бормотал он себе под нос.

Стас удивленно моргнул. Его вообще слышали? Но в следующую секунду Белов повернулся к нему, странно блеснув глазами.

– Решено. Я поеду к вам. Но с тебя ответный жест. Пообещай, что поможешь нам добраться до деревни моего друга на следующий день. Я и так жертвую своей тонкой душевной организацией ради Соньки, соглашаясь терпеть общество Старкова чуть ли не сутки. Оставаться там еще дольше я не намерен.

Стас согласно закивал.

– Конечно, я организую машину. Поедете на моей, попрошу водителя отца вас отвезти. Я все равно вынужден буду зависнуть дома дня на два. Только заранее сообщишь мне адрес.

– Договорились.

Через несколько минут, в одиночестве допивая чай, Марк вспомнил слова Старка. Он понимал, что просто так мажор действительно не стал бы к нему приезжать.

Видимо, Рокотов-младший на самом деле завелся не на шутку.

Соня на пределе.

А уж сколько вольт выдают они со Старковым…

«Да, кто-то из нас явно не переживет этих выходных».

Комментарий к Глава 11. Вишенка на торте и дурное предчувствие

*в ожидании новой главы*

– Глава закончена, выложена на читательский суд и редактированию не подлежит! – автор сказал свое последнее слово, и Марк, утирая слезы, поплелся звонить Лехе.

Стас довольно потирает ладошки. Игнат и Алекс тихо переговариваются, и, кажется, молятся.

Соня безумно рада решению автора и собирает вещи.

А мы отправляемся на новую дислокацию – роскошный пригород города-миллионника. С этим вас и поздравляю, дорогие читатели))

И еще. Не помню, можно ли заранее поздравлять с праздником Светлой Пасхи. Поэтому я просто желаю вам хороших праздников.

========== Глава 12. В эпицентре пиздеца ==========

Глава построена по принципу «настоящее – недавнее прошлое». Приятного чтения)

Марк лежал на кровати, закинув руки за голову. Он был так вымотан морально, что сил на раздевание не нашлось, так и упал на кровать в костюме. В комнате было темно, глаза отдыхали от яркого освещения в большой зале, где проходило торжество. Со стороны приоткрытого балкона доносились взрывы хохота. Хозяева вышли проводить последних отъезжавших гостей. А те, которые оставались на ночь, уже разошлись по комнатам.

За окном глубокая ночь. Празднование, наконец, подошло к концу. Но Марку не спалось.

Перед глазами пролетали кадры сегодняшнего дня.

«Что ж, вечер был чуть менее кошмарным, чем я планировал».

Их с Соней еще днем привез охранник девушки, Владимир. Привез, выгрузил и уехал обратно в город. Предполагалось, что здесь, в доме друга Андрея Денисова, где достаточно своей охраны, Соня будет в безопасности. Андрей Сергеевич планировал приехать ближе к вечеру на пару часов, после должен был уехать в аэропорт.

Соня познакомила Марка с четой Рокотовых. Михаил Валерьевич пожал Белову руку, благодаря за визит, в то время как его молодая и красивая супруга окинула любопытным взглядом джинсы и толстовку парня. С небольшим опозданием на улицу вышел сам именинник и с широкой улыбкой стал принимать их поздравления.

Михаил Рокотов произвел приятное впечатление. С отцом Сони Марк уже успел познакомиться. Он знал, что двое мужчин – давние друзья, и теперь понимал, почему. Такие, как Михаил, располагали к себе с первого взгляда.

Чего нельзя было сказать о его жене, Оксане. Помимо внутреннего неприятия, Белова удивило то, что она слишком молода. Выглядела на тридцать пять, не больше, в то время как Михаилу было под пятьдесят.

И хотя в целом чета Рокотовых смотрелась гармонично, разница в возрасте не могла не бросаться в глаза. Но ладно, десять лет, пятнадцать – в наше время это уже норма. В голове крутился другой вопрос: и эта красивая и ухоженная женщина – мама двадцатишестилетнего Стаса? Во сколько она его родила? В восемь?

У Марка язык чесался спросить Соню, но он вовремя его прикусил.

Во-первых, это действительно не его дело. Во-вторых, он вспомнил, как в прошлом году они с отцом забирали маму Леши из салона красоты, в день их двадцатилетней годовщины. Марк тогда чуть глаза на асфальте не оставил от шока. Тетя Лена, будучи тридцати восьми лет от роду, выглядела, как старшая сестра Лёхи. А на фото, где запечатлели всю семью Синицыных: родителей и их двоих детей, Синицын-старший выглядел, как отец-одиночка всех троих.

Так то была обычная семья со средним ежемесячным доходом. А тут такие капиталы… Вполне разумно, что жена Рокотова может позволить себе оставаться неподвластной времени. Все-таки наука не стоит на месте, а женская красота – та же гонка вооружения. Туда готовы бочками вливать деньги, лишь бы был результат.

«Вон, к примеру, Ротару – уже сколько лет бабе, а она и не думает стареть», – покрутив эту мысль и так, и эдак, Марк выключил режим «Холмс на задании» и включил «Очаровашку».

А дальше понеслась круговерть рукопожатий и прилизанных «Мне тоже очень приятно». Столько бесполезных знакомств, которые ему не пригодятся… Ну, вот зачем ему, парню из простой семьи, который подумывает стать экономистом, нужно знать, как зовут главного редактора известного журнала, специализирующегося на дизайне интерьера? А зачем ему контакт недавно открывшегося элитного салона красоты для собак?

Вспомнив, как владелец этого салона втюхивал всем свои визитки, Белов фыркнул и повернулся на бок. Но все это ещё ничего.

Знакомство с представителями верхушки экономической пирамиды было не таким болезненным, как знакомство с их отпрысками. Все-таки многие из присутствующих взрослых сами поднимались в гору, поэтому проявляли гораздо больше лояльности к другим. К тем же официантам они обращались со спокойной вежливостью, а не так, словно это крепостные.

А вот представители золотой молодежи не могли похвастаться такими добродетелями, как простота и порядочность. Хотя встречались и не заносчивые отпрыски богатых родителей, их было слишком мало.

Марк старался не терять хорошее расположение духа после очередной замаскированной шпильки в его адрес и не обращать внимания на мелкие подначки. Тем более рядом была Соня, которая умело обходила острые углы там, где разговор касался его, и ловко осаждала зарвавшихся мажоров.

Марк поморщился, вспомнив, как чуть не выставил себя на посмешище.

Еще днем, сбившись со счета после пятого десятка гостей, он диву давался, где они все будут размещены. Да, дом был большой, но не настолько же. Это он и спросил у Сони.

Но ответить ему решила стоявшая неподалеку Леля. На ее смешок Белов с Денисовой сразу обернулись, и по ехидному взгляду голубых глаз Марк понял, что сейчас его будут пытаться размазать под плинтус. Мимолетом он отметил, как небрежным движением Игнат попытался взять девушку за локоть и увести. Но Громова почуяла запах крови. Не пытаясь даже скрыть своего презрения, она пояснила:

– Это у тебя каникулы, да у родителей твоих отпуск. А у тех, кто чего-то добился в этой жизни и кому есть, что охранять, выходные бывают редко. Завтра большинство этих людей, – блондинка плавным жестом обвела зал, – вновь будут сидеть в своих креслах, решая множество вопросов. И все для того, чтобы по-прежнему оставаться при своих капиталах. Впрочем, не забивай себе голову, тебе не понять. Вам-то терять особо нечего. Можно и расслабиться, – улыбнулась она почти по-дружески.

Это было первое прямое оскорбление за вечер. Надо было что-то отвечать. И быстро. Но вместо этого Белов почему-то посмотрел на ее спутника, ожидая комментария и от него.

«Давай, дополни ответ, чтоб я уже сразу по всем статьям отбивался», – думал он, переводя взгляд на Старкова. Но был крайне удивлен выражением лица Игната.

«Святые буфера, этого не может быть», – ей-богу, если бы ситуация позволяла, он бы присвистнул.

Потому что Игнат был смущен. По всем видимым признакам, ему было неловко за свою подругу. Старк перехватил его взгляд, и на пару секунд Марк потерялся. Но этих секунд было достаточно, чтобы возмущенная хамством Громовой Соня подняла брошенную в друга перчатку.

– Боже, дорогуша, а ты-то с каких пор стала забивать этим голову? – усмехнулась Денисова, и парни разорвали зрительный контакт. – Насколько мне известно, твоя связь с экономикой ограничивается лишь двумя вещами: попросить пополнить карту и подписать чек в магазине. Всё. А что до сохранности капиталов… Уверена, что никто из присутствующих здесь людей даже близко не переживал за свои сбережения так, как это будет делать твой будущий муж, – послышались смешки, Марк и сам с трудом удерживал серьезное выражение лица. – Знаешь, на вашу свадьбу я пришлю твоему супругу подарок – пособие «Как не превратиться из принца в нищего, если в принцессы досталась ведьма-шопоголик», – закончила шатенка с легкой улыбкой.

Игнат, который практически не отходил от Громовой, пробормотал:

– Солнце, пойдем прогуляемся, – и увел пунцовую от злости девушку, кинув на Соню бешеный взгляд.

Соня, по-прежнему улыбаясь, лишь отсалютовала ему бокалом. Марк смотрел им вслед. Он уже сто раз пожалел о том, что приехал сюда.

– Не стоило. На Громову обижаться – себя не уважать.

– Ты защитил меня от нее, даже не подозревая, чем это для тебя обернется, – Денисова пожала плечами. – И вообще, я два месяца, с тех пор, как у меня появился ты, ждала повода, чтобы ответить ей. Но она из-за твоих справок стала такой смирной. Аж зубы сводит. А тут выпал такой шанс. Да поставить ее на место было моим святым долгом! – улыбнулась она Марку. На этот раз улыбка была искренняя.

Марк улыбнулся в ответ и вновь устремил свой взгляд в сторону ушедшей парочки. Весь вечер он был на пределе и не мог дождаться возможности уйти. И Старк, который прожигал своими зелеными лазерами, не добавлял ему комфорта.

– Я знаю, что ты ждешь-не дождешься, когда все закончится. Давай, мы еще полчасика тут побудем, и пойдем отдыхать. Я сама устала так, словно вагоны разгружала.

Марк хотел прокомментировать, что в своем легком платье и на каблуках девушка меньше всего похожа на грузчика, но осекся, увидев взгляд, который был направлен куда-то позади него.

Белову не нужно было поворачиваться, чтобы понять, куда смотрела Соня.

«Да, пожалуй, она действительно устала. От такого немудрено…»

Словесно-зрительный спарринг Рокотов – Денисова был едва ли не гвоздем этого вечера. Разумеется, для тех, кто знал о настоящей картине в их отношениях. Остальные же пребывали в полной уверенности, что они ребячатся. Некоторые даже вскользь обсуждали вероятность того, что они поженятся. Марк поражался тому, насколько слепы могут быть люди.

Но в целом, он уже перестал удивляться. И подобным разговорам, и странной логике, по которой эти двое действовали.

Ну, был у них конфликт. И что? Миллионы случаев, когда друзья ссорятся, и дружба заканчивается. Так зачем травить душу друг другу вот такими вот «трепетными» встречами? Не проще было Алексу сказать: «Прости, пап, но я не хочу видеть эту овцу. Она меня бесит. Поэтому вы веселитесь, а я пойду трахать телок в клуб»?

Да и Соня могла бы объяснить своему отцу, что разочаровалась в друге, и не хочет больше с ним видеться. Но нет.

Он как раз придумывал очередное вполне логичное решение этой проблемы, когда ударной лавиной его накрыл шок. К такому он не был готов.

Марк сам не понял, как это произошло. Он буквально на секунду отошел, чтобы принести Соне бокал с шампанским, а, повернувшись, увидел, как Алекс, сияя самой дружелюбной улыбкой, подал Денисовой руку. И не успел Марк прийти в себя от увиденного, как его добил ответный жест Сони. Ослепительно улыбнувшись, шатенка протянула ему свою ладошку, и парочка пошла танцевать.

Марк был в ступоре. На протяжении последних часов он был свидетелем тому, как Денисова и Рокотов-младший раунд за раундом доводили друг друга до бешенства. И тут нате вам! Медляк!

Очень удобно около него остановился Стас. Марк не стал терять времени.

– Напомни-ка мне, каких там трудов ей стоило сюда прийти? – прошипел Марк, стараясь удержать на лице улыбку.

– Ты о чем? – не сразу понял Стас, но быстро исправился. – А, ты об этом. Ну, согласись, если они не афишируют свои дрязги, было бы странно, не потанцуй они ни разу, – словно извиняясь, сказал он.

– Странно? Странно то, что мой друг дрова в одиночку рубит, в то время как моя подруга венские вальсы танцует с тем, от кого ей следует держаться подальше! – парировал Марк, и, не дожидаясь ответа, отошел.

Решив, что нет смысла прожигать парочку взглядом, Марк подумал, что у него есть минут десять, чтобы освежиться.

«И привести себя в чувство».

Неспешным шагом он побрел к выходу из залы, поднялся по лестнице. И уже одолевал последние ступени, когда из ближайшей к лестнице комнаты вышел Игнат. Марк остановился.

Старк, не замечая его, тихо закрыл дверь и только потом увидел, что уже не один.

– О, это ты, – пробормотал он и тут же нахмурился.

А Марк почему-то продолжал стоять и просто смотреть на него, не говоря ни слова. И думать о том, что в последнее время он совершает все больше необычных для себя действий, которые объясняются лишь туманным «почему-то».

Вот, например, какого черта он стоит сейчас тут? Он может потратить это время более продуктивно. Скажем, Лехе позвонить. Тот хоть и понял ситуацию, все равно сейчас работает за двоих. Мог бы подбодрить друга тем, что ему самому в данный момент ещё хуже. Лешка бы оценил жест.

Но нет. Он «почему-то» торчит тут, рядом с человеком, который в его личном ассоциативном ряду стоит между беспросветной жопой и полным пиздецом.

С трудом вспомнив, что ему сказал Игнат, Марк выдавил:

– Я… А ты… это твоя комната?

– Нет, я проводил Лёлю. Она выпила лишнего, – Игнат странным взглядом окинул его. – А где твоя хозяйка?

И снова голос самовлюбленного ублюдка, от которого Марк едва не застонал.

«Боже, лошара, ты серьезно надеялся, что вы поговорите, как нормальные люди?»

– Да пошел ты, – бросил он, делая шаг.

Марк уже прошел половину пути, когда глухие шаги по ковру раздались сзади.

– Эй, стой. – Белов даже не замедлил хода. – Да подожди ты!

Марк дошел до своей гостевой спальни с железным намерением захлопнуть дверь перед носом мажора, независимо от того, успеет он просунуть туда какую-либо часть своей тушки, или нет.

«Было бы даже приятно отжать к хренам эту тупую голову».

Но Старк ускорился и едва не в прыжке положил руки ему на плечи, резко разворачивая.

– Бля, да что тебе надо? – Белов возмущенно скинул с себя его руки и отошел на два шага назад, спиной упираясь в дверь.

– Подожди, я не то хотел сказать… – начал было Старков, но Марк перебил.

– А что ты хотел сказать, когда называл Соню моей хозяйкой?

– Я сделал это на автомате.

– А с каких пор ты считаешь необходимым что-то мне объяснять? Сделал, и сделал! – выпалил Марк. – Шел бы себе дальше. Или ты думаешь, что сказал что-то несоизмеримо обиднее, чем-то, что я слышал до тебя? Поверь, это не так. Твой язвительный комментарий даже в топ-10 не попадет, так что расслабься!

– Ты хочешь, чтобы я извинился, что тебе досталось от моих знакомых за то, что ты с ними не в одной социальной прослойке? – Игнат усмехнулся и покачал головой. – Ты знал, куда ехал. Извинений не будет.

Марк возмущенно начал:

– Да ты… – и тут же осекся, когда внизу какая-то парочка, смеясь, пересекла холл и вышла за двери.

Второй этаж был панорамным. Почти по всему периметру этажа располагались комнаты, которые объединяли общие коридоры, огороженные с внутренней стороны для безопасности. Они, в свою очередь, вели к лестницам на первый этаж с двух сторон.

Быстро оглядев со своего места первый этаж и не обнаружив там никого, чье внимание он мог привлечь, Марк повернулся к однокласснику и прошипел сквозь зубы:

– Послушай, Старков, мне не нужны извинения. Тем более от тебя. Ты мне ещё в самом начале сказал, что от тебя их ждать не стоит. А я все-таки отличник, если помнишь. И быстро запоминаю новую информацию, – глаза Старкова бегали по его лицу, несколько раз он пытался вклиниться в монолог Белова, но тот не давал ему такой возможности, вываливая скопившееся за последние недели раздражение. – Мне плевать, что ты думаешь обо мне. Плевать, что думают обо мне все те, кто так или иначе сегодня пытался меня задеть. Я лишь хочу, чтобы ты знал: надо уметь отвечать за свои слова. Ты хочешь видеть во мне оппонента? Да на здоровье! Я блестяще справляюсь. Дерзай! Только зачем ты потом пытаешься оправдаться? – Старк шагнул к нему, но Марк кивнул в сторону лестницы. – Давай, иди, улыбайся тем, кого ты считаешь равным себе, а меня, будь добр, оставь в покое, – закончив проповедь, он, оттолкнув мажора в сторону, зашел в комнату.