Непримиримые разногласия

— Что ты имеешь в виду?

— Она собрала пресс-конференцию, чтобы объявить его героем, несколько часов спустя отказалась вести его дело по причине того, что она не может быть объективна. Но мне кажется, что дело не только в том, что он спас ей жизнь.

— Между ними что-то есть?

— Надеюсь, что у судьи больше здравого смысла.

— Нашей дочери как раз его и не хватало.

Джо нахмурился.

— Бет не могла видеть дальше его внешности. Но сегодня он показал свое истинное лицо. К тому времени, когда остальные подтянулись, он уже успокоился, а когда только приехал, был в бешенстве. Совершенно не в себе.

— А ты был бы спокоен на его месте? — спросила Грейс. — Если бы тебе прислали фотографию или видео Бет с такой подписью, разве ты не сходил бы с ума, пока не убедился, что она в безопасности?

— Это не одно и то же.

— В чем же разница?

— Я бы не напал на первого встречного.

— Сильно сомневаюсь, — пробормотала Грейс.

— Прости?

Она отбросила кухонное полотенце и повернулась к нему.

— Вы с Кроуфордом с самого начала плохо ладили. Вы спорили, придирались, обижались, но за все эти годы ни разу, — она подняла указательный палец, — ваши разногласия не приводили к драке.

Джо встал из-за стола и присоединился к ней у раковины.

— К чему ты клонишь?

— Странное совпадение, что Кроуфорд впервые поднял на тебя руку всего через нескольких часов после того, как из-за твоего заявления ему запретили видеться с Джорджией.

— Толкнув меня, он подтвердил, что я был прав.

— Но он никогда не делал этого раньше. У тебя не было причин требовать запретить ему видеть Джорджию.

— С моей точки зрения, были. Ты забыла, что он приходил сюда два дня назад...

— И вы поругались? Я помню. Вы оба громко кричали, но он тебе не угрожал.

— Я хотел защитить Джорджию, а не себя.

— Это дерьмо собачье!

— Откуда взялись такие выражения?

— Кроуфорд никогда бы не причинил вреда этому ребенку. Ты это знаешь!

Непривычный к ее вспышкам гнева, Джо переступил с ноги на ногу.

— Ты хочешь, чтобы он забрал у нас Джорджию?

Грейс вздохнула.

— Это разобьет мне сердце.

— Тогда перестань защищать его. Мы ввязались в эту битву, чтобы победить. — Он налил себе чашку кофе и, выходя из кухни, сказал: — Предоставь все мне. Я знаю, что делаю.

Но это не успокоило Грейс, а еще больше взволновало.

***

Покинув игровую площадку, Кроуфорд поехал за город в одно из своих любимых мест, до которого можно было добраться только по узкой грунтовке, заканчивающейся глубоко в лесу. Оставшуюся часть пути до озера приходилось идти пешком.

Это уединенное место было его пристанищем последние двадцать лет. Он обнаружил озеро вскоре после возвращения из Калифорнии, где жил с матерью и ее новым мужем. Когда Кроуфорду исполнилось шестнадцать, он настоял на возвращении в Техас, чтобы закончить школу в Прентиссе со своими прежними одноклассниками и друзьями. Мать и отчим почти не сопротивлялись этой идее. Похоже, были так же рады избавиться от него, как и он от них.

Его приютила тетя, потому что к тому времени Конрад уже прочно утвердился в статусе городского пьяницы, не способного позаботиться о себе, не говоря уже о подростке. Одинокая бездетная тетя окружала Кроуфорда вниманием и любовью. Оценить это он смог, только повзрослев, а пока жил с ней, то постоянно испытывал тетино терпение.

Он был злым, агрессивным подростком, с массой тараканов в голове. Ему потребовалось время, чтобы восстановить отношения с одноклассниками и привыкнуть к жизни в маленьком городке. Однако даже когда его приняли, он оставался бунтарем. В дни, когда настроение становилось особенно мрачным, он убегал сюда: часами лазил по камням, вымещая непонятно откуда взявшуюся злость, на зеркальной поверхности озера. Как-то раз он бросал камни, пока руки не начали отваливаться от усталости, а потом просто разрыдался.

Наплакавшись, он понял, что на самом деле злиться не на тетю, друзей, или тренеров, а на родителей, которые попросту выкинули его из их жизней. Он не вписывался в новую жизнь матери, а существование отца от запоя до запоя, вряд ли можно было назвать жизнью. Кроуфорд не мог исправить или изменить обстоятельства. Нужно было просто их принять. Теперь только от него зависело, как он проживет собственную жизнь.

В тот день он не похоронил гнев, забыв о нем навсегда. В конце концов, реальная жизнь — не сказка. Но он все осознал и решил: прошлое не разрушит его будущее.

С тех пор он только раз отступил от этого решения — после смерти Бет, и все еще страдал от последствий этой ошибки. Он не позволит этому случиться снова.

***

Вернувшись в город, он направился прямо в здание суда, полный решимости добиться справедливости ради Чета, даже ради Хорхе Родригеса, который также стал жертвой трагической цепи событий, начатой кем-то неизвестным. Кроуфорд хотел найти этого неизвестного и наказать.

Нил сидел за своим столом.

— Полагаю, ты получил мое сообщение, — сказал он, увидев Кроуфорда.

— Нет, — он сел напротив детектива. — Что в нем было?

— Я просил тебя прийти как можно скорее.

— Прости. Давно не проверял телефон. Что-то новое узнали из опросов?

— Ничего.

— Сколько еще осталось?

— Закончил сегодня днем.

— Никаких зацепок?

— Нет. Все оказались чистыми, как белый день.

— Кроме того, кто застрелил Чета.

Нил выглядел огорченным, но ничего не сказал.

Кроуфорд подождал, а затем небрежно спросил:

— Как дела у твоего сынишки?

Нил бросил на него непонимающий взгляд.

— Э-э… с ним все в порядке. Легкое недомогание. Ничего серьезного.

— Хм.

— Ты покинул парк в спешке, — сказал Нил.

Отправив Джорджию к бабушке с дедушкой, он просто сел в машину и уехал.

Кроуфорд небрежно пожал плечами.

— Ты не стрелял в меня. Никто не надевал на меня наручники, поэтому я ушел. Это видео с Джорджией напугало меня до чертиков. Мне нужно было перевести дух.

— Куда ты поехал?

— Секрет. Помощники шерифа нашли что-нибудь в парке у игровой площадки?

— Нет.

Кроуфорд другого и не ожидал.

— Много деревьев и кустарников, за которыми можно спрятаться. Тот, кто снял видео, мог прийти и уйти незамеченным.

— Есть идеи, кто это мог быть?

— Если бы я знал, он был бы уже в больнице. Или в морге.

— Утешительная мысль.

— Это правда. Что подводит меня к тому, о чем я хотел с тобой поговорить, — Кроуфорд уперся локтями в бедра и, постукивая костяшками пальцев по подбородку, пытался облечь мысли в такую форму, чтобы Нил не отверг его предложение из чистого упрямства. — Дело зашло в тупик. Кое-что из того, что ты сказал сегодня утром, мне запало. Мы и правда копаем не в том месте. После стрельбы так много всего произошло...

— Ты отстранен.

Кроуфорд замер, встретившись с жестким взглядом собеседника.

— Вот почему я просил тебя срочно приехать, — сказал Нил. — Мне нужно было сказать тебе о решении руководства, которое с этого момента вступает в силу.

Кроуфорд медленно выпрямился.

— Когда это решили?

Нил покачал головой, как будто это не имело значения.

— Тебе вообще не следовало участвовать в расследовании. Теперь шеф это понимает. Он поговорит с твоим начальством и объяснит, что включил тебя в следственную группу только из уважения к потере миссис Баркер...

— Которая все еще остается вдовой, а виновный в смерти ее мужа не найден. Так почему ты не хочешь, чтобы я принимал участие в расследовании?

— Я только что объяснил.

— Это просто слова. Что на самом деле происходит, Нил?

— Я не обязан объяснять свое решение.

— В переводе это означает, что у тебя не хватает смелости сказать мне все в лицо. Опять посадишь кого-нибудь мне на хвост, чтобы фотографировать все мои передвижения.

Нил выругался себе под нос.

— Ньюджент.

— Не вини парня. Я не оставил ему выбора. Кстати, чей он племянник?

— Одного из окружных комиссаров, — пробормотал Нил.

Кроуфорд невесело рассмеялся.

— Я спросил в шутку. Ньюджент должен уйти сейчас же. Он не создан для такой работы, — он помедлил, затем спросил: — Почему ты установил за мной слежку?

Нил не ответил.

— Жаль, что разочаровал тебя. Ты ведь так надеялся получить фото, где я занимаюсь чем-то компрометирующим, — съязвил Кроуфорд.

— Я также не получил фотографий вандала, врывающегося в твой дом.

Кроуфорд расхохотался.

— Думаешь, я разгромил спальню Джорджии после того, как потратил двухнедельную зарплату и уйму времени на то, чтобы подготовить ее для нее? Зачем мне это делать?

— Тебе не нужна причина, чтобы буйствовать. У тебя короткий запал. Ты реагируешь, не задумываясь. Ты не можешь контролировать свои импульсы или склонности к насилию, о чем свидетельствует сегодняшний инцидент в парке.

Кроуфорд не собирался оправдываться. Он был до смерти напуган видео с Джорджией, и отреагировал соответственно. Вместо этого он пошел в наступление.

— Знаешь, Нил, если собираешься лгать, научись не попадаться.

— О чем ты говоришь?

— Тот телефонный звонок днем был не от твоей жены, и речь шла не о том, что ребенок заболел. Кто так долго держал тебя на телефоне, что ты не мог оторваться?

Лицо Нила покраснело, но вместо ответа он спросил:

— Что ты на самом деле сказал Родригесу на крыше?

— Ты все еще зациклен на этом?

— Это чертовски важно.

— Мой мстительный тесть вложил тебе в голову идею, и ты ухватился за нее.

— Отвечай на вопрос.

— Мне позвонить Биллу Муру?

— Не знаю. Сам как думаешь?

— Мы с тобой не нравимся друг другу. Никогда не дружили и не подружимся. Но забудь об этом на минуту. Ты действительно думаешь, что я имею какое-то отношение к стрельбе?

— Что ты делал прошлым вечером в кабинете судьи Спенсер? Сегодня утром ко мне пришел офицер и сообщил, что видел, как ты вылетел оттуда.

Кроуфорд не ответил.

— Она ушла через несколько минут после тебя, и офицер описал ее как «потрясенную до глубины души».

Нил не упомянул о том, что у него есть их совместные фотографии, и это было облегчением.

— Что-нибудь еще? — вкрадчиво спросил Кроуфорд.

— Ты поднял шумиху из-за синяка на колене. Кто-нибудь еще, кроме тебя, сказал, что стрелка пнули в колено?

— Что еще?

— Много чего. Ты остаешься единственным человеком, который утверждает, что Родригес не был стрелком.

— Если бы я стоял за этим, разве не хотел бы, чтобы все поверили, что он был стрелком, учитывая, что он мертв и не может этого отрицать?

— Ты бы так и сделал, если бы...

Кроуфорд склонил голову набок, словно хотел лучше расслышать ту часть, которую Нил оставил недосказанной.

— Если только?

— Если только не удастся установить связь между тобой и Родригесом.

— Такой связи не существует.

Уголок рта Нила дернулся в полуулыбке.

— Я солгал тебе о телефонном звонке жены, потому что мне позвонил Чак Оттерман. Он попросил притвориться, что разговариваю с кем-то другим, если ты будешь рядом. А звонил, чтобы объяснить, почему так отреагировал, увидев труп Родригеса.

— Напряжение нарастает.

Нил не отреагировал на ехидство Кроуфорда и продолжил:

— Хотя Оттерман не знал Родригеса по имени, он узнал его с первого взгляда.

Кроуфорд щелкнул пальцами.

— Они стояли бок о бок у писсуаров!

Нил невозмутимо продолжал:

— В день стрельбы примерно в час сорок пополудни Оттерман прибыл на встречу в офис окружного прокурора. На парковке у здания суда он увидел Родригеса, — он сделал паузу, перевел дыхание. — Тот разговаривал с тобой.

Глава 22

Двое полицейских в патрульной машине следовали за Холли из здания суда. Она припарковала машину позади коттеджа и вышла. Один из полицейских проводил ее внутрь, а затем вернулся к своей машине у главного входа.

Оставшись одна, Холли сбросила свою профессиональную маску сдержанность вместе с пиджаком и высокими каблуками. Она весь день держала себя в руках, а теперь поддалась усталости и унынию.

Предсказание Грега Сандерса: «Ты обязательно облажаешься», казалось, вот-вот осуществится.

Прежде чем покинуть офис, она получила ответное электронное письмо от губернатора Хатчинса. Он не хвалил, но и не ругал за то, что Холли отказалась от дела об опеке над Джорджией Кроуфорд. Просто написал, хоть и был в отъезде, но его держали в курсе расследования о стрельбе, и что по возвращении с конференции он хотел обсудить с ней некоторые аспекты этого дела.

Двусмысленный тон письма обеспокоил Холли. Если губернатор решил не поддерживать ее кандидатуру на выборах, это станет катастрофой, как в профессиональном, так и в личном плане. Она не оправдает ожиданий судьи Уотерса. Она не оправдает собственные ожидания.

Сначала инцидент в парке, затем письмо губернатора. Кстати, в парке Холли очень хотела поговорить с Кроуфордом, но времени не было. А поговорить было, о чем.

— Нет никаких сомнений, что это нарушение судебного запрета, мистер Гилрой. Он был очень неправ, напав на вас. Но посмотрите на них, — она указала на карусель, где Кроуфорд и его дочь, казалось, обсуждали аппликацию из пайеток на футболке девочки. — Подумайте, каково ей было бы видеть, как его арестовывают и увозят?

Холли вызвалась сама следить за общением отца с дочерью, и установить ограниченно время для этого общения — пять минут. Так же она попросила, чтобы по истечении этого времени Кроуфорду разрешили просто уйти.

И мистер Гилрой, и Нил Лестер отказались, но она попросила их обдумать сложившуюся ситуацию.

— Видео его напугало. Несмотря на вероятность быть оштрафованным и даже арестованным, он помчался сюда, не заботясь ни о чем, кроме безопасности Джорджии.

Джо Гилроя было нелегко убедить.

— Послушать вас, так он убил бы дракона, чтобы ее спасти.

— Полагаю, что он уже это показал.

— И я должен простить и забыть, что он напал на меня?

Она напомнила, что он может заявить об этом инциденте на слушании по судебному запрету.

— Этого недостаточно, — ответил мистер Гилрой, затем поставил Холли условие и добавил: — Только так я соглашусь оставить то, что случилось сегодня без внимания.

Холли пришлось выбирать: согласится на его условие или смотреть, как на Кроуфорда надевают наручники и везут в тюрьму. И теперь, когда она шла в спальню, ей казалось, что на плечах у нее огромный груз.

Когда Кроуфорд узнает о ее соглашении с его тестем, он ее возненавидит. Это станет для него еще одним ударом, даже более серьезным, чем остальные. Поразмыслив над этим, она поняла, что последствия стрельбы были гораздо более значимыми для него, чем для нее. С понедельника он получал удар за ударом, и теперь, благодаря ей, мог потерять своего ребенка навсегда.

«Возможно, я была мишенью в зале суда, но именно Кроуфорд стал тем, кто...»

Холли застыла как вкопанная, еще раз обдумала то, что сейчас пришло ей в голову, затем быстро вернулась в кухню и достала из сумки телефон.

Ее пальцы не могли двигаться достаточно быстро, чтобы набрать номер Кроуфорда, но у него сразу же включился автоответчик. Выругавшись, она нашла в телефонной книге номер Нила Лестера.

Тот ответил после первого же гудка.

— Судья Спенсер? С вами все в порядке?

— Все в полном порядке. Но мне нужно поговорить с вами о Кроуфорде Ханте.

— Какое совпадение. Я как раз собирался позвонить и посоветовать вам избегать его. Я отстранил его от расследования.

С наигранным спокойствием она сказала:

— Вы слишком остро реагируете на то, что произошло в парке. Он...

— Это не имеет к этому никакого отношения. По крайней мере, не напрямую.

—Тогда почему вы исключили его из расследования?

— У меня есть свидетель, который может связать его с Родригесом еще до стрельбы.

У Холли подкосились колени. Она прислонилась к стене и с нарастающим беспокойством слушала, как Нил объясняет, что произошло в морге тем утром.

— Оттерман видел, как Родригес разговаривал с Кроуфордом у здания суда.

Когда она смогла обрести голос, то сказала:

— Это не может быть правдой.

— Оттерман уверен, но боялся возмездия со стороны Кроуфорда, поэтому не стал говорить сразу. Он позвонил позже и рассказал по секрету. — Нил поколебался, затем сказал: — Я давно хотел задать вам вопрос, но боялся, что это будет неуместно, а теперь верю, что это имеет отношение к делу. Судья Спенсер, вы собирались удовлетворить или отклонить ходатайство Кроуфорда об опеке?

— Вы правы: это неуместный вопрос. Я не могу его обсуждать.

— Полагаю, Кроуфорд предчувствовал, что вы откажете ему в опеке. Поэтому он нашел парня, которого никто не знал, у которого были поддельные документы и которому не хватало денег. Он инсценировал это покушение на вашу жизнь и с самого начала планировал убить стрелка. Независимо от того, выживете вы или умрете, он бы стал героем.

Холли отметила несостыковку в его рассуждениях.

— Как он мог заранее планировать убить стрелка, когда у него даже не было с собой служебного оружия?

— Он знал, что у Чета оно будет.

— Это еще более маловероятно. Он никогда бы не приказал убить Чета Баркера. Он был о нем самого высокого мнения.

— Это правда. Но он любит свою дочь больше. Он сделал все это для того, чтобы получить ее. После его героизма в зале суда и всех последующих почестей, кто бы отказал ему в опеке?

Нил несся с этой гипотезой, как дикая стая лошадей, и не хотел видеть ничего другого. Но Холли старалась оставаться рациональной.

— Зачем ему придумывать такой сложный план, а затем заслонять меня от стрелка?

— Чтобы это выглядело достоверно. Но Родригес запаниковал и убежал, прежде чем убил вас и прежде чем Кроуфорд смог прикончить его. Кроуфорд не мог позволить, чтобы его схватили. Он погнался за ним и вышел на крышу, даже после того, как другие офицеры предостерегли его от этого.

— Это больше похоже на мужество, а не на тайный план.

— Он хотел, чтобы Родригес был убит так или иначе. На видео видно, как Родригес запсиховал, как только увидел Кроуфорда.

Холли не видела видео, и не могла ничего сказать, а Нил продолжал настаивать:

— У меня есть еще один аргумент: никто не может подтвердить факт проколотого уха или то, что Кроуфорд пнул стрелявшего в колено. Нет абсолютно ничего, что подтверждало бы его подозрения в отношении Оттермана. Он увидел возможность отвлечь внимание на Оттермана, но это обернулось против него.

— И он был необычайно занят вами. Сначала рассказал вам о проколотом ухе. Полагаю, чтобы проверить вашу реакцию на его заявление. Помните, это он настоял на том, чтобы взять вас под охрану. Поначалу я ошибочно думал, что его одержимость вами была сексуальной, но развитие событий с Оттерманом показывает это в новом свете. Он пристально следит за вами не просто так. Я прав или нет, что он придумывает предлоги, чтобы остаться с вами наедине?

— Если он решил, что мне нужна защита, то это потому, что лично заинтересован в моем благополучии. Это обычная реакция того, кто спасает тебе жизнь, — тихо ответила Холли.

— Вы действительно так думаете? — так же тихо спросил Нил. — Или просто так говорите?

— Я бы не стала говорить то, во что не верю.

— Стали, если бы боялись, — он позволил этим словам повиснуть в воздухе, а затем сказал: — Судья Спенсер, вы сделали все возможное, чтобы публично оправдать Кроуфорда за любые проступки или безрассудство. Сегодня в парке вы поручились за него. Мне интересно, это все напоказ? Вы принимаете его сторону, чтобы успокоить? Но прежде чем ответите, должен сказать, что я знаю, что Кроуфорд заходил в ваш кабинет прошлым вечером. Его видели уходящим в гневе, и мне сказали, что вы выглядели очень расстроенной, когда последовали за ним несколько минут спустя. Будьте со мной сейчас откровенны, иначе я не смогу вас защитить. Кроуфорд угрожал вам?

***

Задняя часть дома была погружена в полную темноту. Холли перелезла через забор и на мгновение задержала дыхание. Сердце колотилось так, что ребра болели. Она осторожно приблизилась к задней двери и услышала голос Кроуфорда. Когда она тихо постучала, он сразу смолк.

Через несколько секунд Кроуфорд открыл дверь. Если он и был шокирован, то не подал виду. Его силуэт казался большим и невероятно внушительным на фоне слабого света из открытого холодильника. Насколько она могла судить, это был единственный свет в доме.

— Я перезвоню, — сказал Кроуфорд в телефон и опустил руку.

Больше он не двигался. Холли не видела его глаз и не могла оценить реакцию, поэтому спросила:

— Ты, наверное, удивлен, увидев меня здесь.

— Можно и так сказать. Как ты сюда попала?

— Я бегала.

— Сбежала?

— Бегала трусцой.

— Твои охранники замыкают шествие?

— Они думают, что я дома. Я выскользнула через заднюю дверь, протиснулась сквозь живую изгородь, мимо главного дома, и вышла на улицу позади.

Звук, который он издал можно было принять за смешок, если бы голос не хрипел от гнева:

— Помощник Нила со скрытой камерой может быть где-то здесь.

— Я в курсе.

— Не думаю, что он поймал нас прошлой ночью, так зачем испытывать удачу? Зачем рисковать, чтобы завтра попасть на первую полосу?

— Сержант Лестер сказал мне, что ты больше не занимаешься этим делом.

— Он сказал тебе, почему?

— Да.

— И?..

— Чак Оттерман лжет.

Мгновение он ничего не говорил, а затем:

— Ты улизнула из дома и пробежала весь этот путь сюда только для того, чтобы выразить мне свое доверие? Ты могла бы сообщить об этом по телефону.

— Я не доверяю телефонам, не говоря уже о телефонных записях, — сказала она, цитируя его. — Нам о многом нужно поговорить, и я хотела сделать это лично.

— Слушаю.

— Думаю, я знаю, почему не появилось никаких зацепок относительно личности стрелка, почему детективы, ты, все следователи зашли в тупик.

— Все еще слушаю.

— Не меня хотели тогда убить, а тебя.

Нескольких секунд Кроуфорд не двигался, затем взял Холли за руку и потянул через порог.

— Входи.

***

— Кроуфорда отстранили.

— Конкретнее.

Пэт Коннор осторожно огляделся, но никто не мог его подслушать, кроме вездесущих телохранителей, и они никогда не проявляли интереса или каких-либо других эмоций. Тем не менее, он старался говорить тихо.

— Под выдуманным предлогом я заскочил в департамент, чтобы узнать, нет ли каких-нибудь новых слухов. Парень был там. Нил отстранил Кроуфорда от дела. Воспользуйтесь этим. Теперь он полностью открыт.

— Для стрельбы?

— Ну, вы поняли...

Его собеседник довольно хмыкнул.

— У этого мальчика действительно плохой день.

— Я слышал, что летел в парк, как сумасшедший. — Официально у Пэта был выходной, но сегодня он был занят больше, чем когда-либо. — Это видео было нелегко снять. Я весь в укусах комаров.

— Телефон, которым снимал все еще у тебя?

— Нет. Уничтожил сразу после того, как отправил Кроуфорду сообщение. Выбросил в озеро Сабина.

На самом деле это была маленькая невинная ложь. Одноразовый телефон был спрятан под передним сиденьем его машины. Пэт придержал его на всякий случай. Можно сказать, это был его страховой полис. Некоторым людям просто нельзя было доверять. В частности, мужчине, сидящем напротив него.

— Он в тюрьме?

— Кроуфорд? Нет. Если верить слухам, Нил действовал по правилам и предложил ему позвонить своему адвокату. Кроуфорд велел ему идти к черту. Многие хотели бы сказать Нилу тоже самое.

— Он придурок.

— С этим не поспоришь. Но он достаточно умен, чтобы понимать, что в соревновании за популярность между ним и Кроуфордом, последний победит. Нила бы сразу осудили за то, что он запер Кроуфорда, пока собирает против него улики по обвинению, которое многие считают дерьмом на палочке. Нил отпустил его, и, с политической точки зрения, это был разумный ход, — немного смущенно он добавил: — Хотя, возможно, это не то, что вы хотели услышать.

— На самом деле это именно то, что я хотел услышать.

— В самом деле? Почему это?

— Я ознакомлю тебя со своими выводами, когда буду готов. Спасибо за информацию.

Пэт понял, что можно немного расслабиться. Он встал и пошел прочь. Он почувствовал сильную жажду, потому что, черт возьми, рейнджер Кроуфорд всегда хорошо к нему относился. Ему было стыдно за то, что он шпионил за ним и подставил. Использовать видео с его маленькой дочкой было низко. Пэт никогда бы не поверил, что способен на такое, но у него был долг, который нужно заплатить. И если он этого не сделает… Думать о таком было невыносимо.

***

Кроуфорд хорошо ориентировался в полутемной кухне. Он взять стакан из шкафчика, наполнить водой из-под крана и передал Холли.

— Я бы предложил тебе что-нибудь еще, но я не хочу включать свет и упрощать работу тому, кого Нил послал за мной следить.

Холли прибежала к нему в старых джинсах с дырками на коленях. Белая футболка прилипла к ее влажной коже и обтягивала лифчик. Торчащие соски производили ошеломляющее впечатление, которое захватило и удерживало его внимание.

— Кроуфорд, ты слышал, что я сказала?

Он поднял на нее взгляд.

— Убить хотели меня. Я сам пришел к такому же выводу несколько часов назад.

Он рассказал ей о том, как из парка поехал к озеру в лесу.

— Во-первых, мне нужно было остыть. Затем я начал с самого начала и продумал все, что произошло после стрельбы. И все это относилось ко мне, а не к тебе. Я собирался поделиться своей теорией с Нилом, предложить ее обмозговать, но у него были свои новости.

— Могу я присесть?

— Прости. Конечно, — он указал на обеденный стол. Они сели рядом друг с другом, и их колени соприкоснулись. — Кстати, ты отлично выглядишь.

— Я вспотела.

— И меня это возбуждает. Как ты пришла к выводу, что стрельба была из-за меня?

— Почти так же, как и ты. Я думала обо всем, что свалилось на тебя с тех пор, и о том, что последствия повлияли на тебя гораздо больше, чем на меня. Сначала я позвонила тебе, но когда ты не ответил, позвонил Нилу. Я и двух слов не успела сказать, как он выдал свою теорию, что ты — главный злодей.

Она повторила тупые выводы Нила.

— Проблема в том, что он действительно в это верит, — сказал Кроуфорд.

— Боюсь, что так. Он закончил вопросом, угрожал ли ты мне.

— И ты ответила?..

— Нет. По крайней мере, не в том смысле, который он имел в виду.

Кроуфорд изучал ее лицо, едва различимое в темноте: рот, глаза, прядки, выбившиеся из хвостика, и думал: «Черт возьми!»

— Мы в темном, в пустом доме. У меня есть двуспальная кровать и время, которое нужно убить.

— До чего?

— Пока мне не перезвонят из хьюстонского офиса. Или пока не появится Нил, чтобы меня арестовать. Давай пойдем в спальню, разденемся и…

— Кроуфорд, это все слишком серьезно.

— Знаю, — он вздохнул. — Я пытаюсь удержаться от того, чтобы не придушить Нила за глупость. Я хочу ударить кувалдой Чака Оттермана за ложь. Ты можешь спасти две жизни, если ляжешь со мной в постель.

— Ты на сто процентов уверен, что за этим стоит Оттерман?

— Есть маленький шанс, что он сказал Нилу, что видел меня с Родригесом, просто чтобы отплатить за то, что его имя появилось в новостях.

— Это ты его слил?

— Нужен был катализатор. Это сработало.

— Но это сделало Оттермана твоим врагом.

— Думаю, он уже им был. Не он был одет в костюм художника, но я бы поставил хорошие деньги, что это он стоит за стрельбой.

— Зачем ему это?

— Черт меня возьми, если знаю. У меня есть люди, которые проводят расследования, — он встал со стула. — Еще воды?

— Нет, спасибо.

Он все равно наполнил стакан и поставил на стол, но сам остался стоять.

— Я всю голову сломал. Клянусь, я никогда не видел Оттермана прежде. Но, увидев его, почувствовал глубокое отвращение. Это было все равно что смотреть на кобру.

— Для этого должна быть причина.

— Согласен. Мне просто нужно ее найти. Когда ты пришла, я разговаривал со своим приятелем в Хьюстоне, который...

— Гарри или Сейшнс?

— Ты знаешь их имена?

— Они представились.

— На пресс-конференции?

— За завтраком.

— Что?

— Они провели всю ночь в своих машинах возле моего дома. Самое меньшее, что я могла сделать, это приготовить для них завтрак.

Представив себе этот уютный тройничок, Кроуфорд упер руки в бедра.

— Почему ты раньше об этом не говорила?

— Они посоветовали.

— Сказали, почему?

Холли просто посмотрела на него, от чего он стал еще раздражительнее и повторил с напором:

— Они сказали, почему?

— Сказали, что ты всегда был чувствителен к своим женщинам.

И его ревность из-за простого завтрака была достаточным доказательством этого.

Затем до Кроуфорда дошло, какой вывод Холли могла сделать из их замечания, и он поспешил объяснить:

— Я никогда не говорил им, что мы...

— Знаю. Но они, похоже, уже знали.

— Наверное, догадались по тому, как я себя вел.

— Как ты себя вел?

— Хочешь, опишем это грязным термином?

Холли просто уставилась в пол. Кроуфорд сделал вид, что ни о чем не спрашивал и продолжил:

— Я попросил Гарри и Сейшнса поискать какую-либо связь между Оттерманом и мной. Или Бет, Гилроями, полицейским. Пока ничего.

— Халкон?

— Первое, что мы проверили, потому что это самое очевидное. В то время Оттерман работал в Казначействе. Он не брал выходных в течение нескольких месяцев до и после перестрелки. Никаких записей о том, что он когда-либо был в Халконе. Я подумал, что, возможно, он хотел отомстить за одного из погибших свидетелей, но у него нет родства или каких-либо связей с кем-либо из жертв. Я как раз просил Сейшнс копнуть поглубже, когда ты появилась у задней двери.

— А как насчет других дел, над которыми ты работал?

— Я просмотрел записи за последние годы. Но я доверяю своей памяти больше, чем компьютеру. Если бы Оттерман когда-нибудь был пятнышком на экране моего радара, я бы запомнил если не имя, то человека.

— То есть, он может быть ни при чем, — подытожила она. — Он обиделся, что информация о нем просочилась в СМИ, и захотел тебе навредить.

Кроуфорд покачал головой.

— Он был не обижен, а зол.

Они погрузились в задумчивое молчание, затем Холли тихо сказала:

— Есть еще один человек, но я даже не хочу предлагать, что он мог…

— Ты о Джо?

Холли поникла, давая ему понять, что он правильно угадал.

— Он бы не сделал этого, верно?

— Иди сюда. Я хочу тебе кое-что показать. — Кроуфорд повел ее через темный дом к спальне Джорджии и включил фонарик на телефоне.

Холли явно была в шоке от увиденного.

— Что тут случилось?

— Нил не рассказал?

— Нет. Это… какой ужас.

— Когда вернулся домой прошлой ночью, комната уже была такой. До этого здесь все было новым: ремонт, мебель, игрушки. Это был сюрприз для Джорджии.

— Ты сообщил в полицию?

— Да. Они снимали отпечатки пальцев, так что все выглядит еще хуже, чем было. Убраться еще не было времени.

Холли вошла в комнату и медленно огляделась, оценивая разрушения.

— Кто мог сделать такое? — спросила она, поднимая блестящие розовые балетки с оторванными ремешками.

— Тот же человек, который прислал мне видео с Джорджией на качелях. Я до сих пор не пришел в себя. — Каждый раз, вспоминая об этом, кровь у него начинала бурлить от ярости и ужаса. — Какой-то больной ублюдок использовал мою маленькую девочку, чтобы добраться до меня. Я хочу убить его.

— Как Нил Лестер это объяснил?

— Предположил, что я сам это сделал.

— И сам себе отправил видео из парка?

— Вероятно.

Она положила балетки на то, что осталось от туалетного столика, и вернулась в коридор.

— Я не верю, что твой тесть сделал бы такое.

— Он сказал, что готов на все, чтобы оставить Джорджию у них. Или, что более важно, чтобы помешать мне получить опеку. Но, честно говоря, это — он обвел взглядом комнату, — не в его стиле.

Кроуфорд выключил фонарик и убрал телефон.

— Что собираешься делать?

— Подожду выводов Гарри и Сейшнса. Посмотрю, что они накопаю.

— Что, если Нил тем временем арестует тебя?

— Он побоится подставлять свою задницу, ему нужно больше доказательств.

— Так что пока ты ждешь.

— И делаю то, что хотел с тех пор, как ты здесь появилась.

Он запустил пальцы в ее волосы, наклонился и провел губами по ее губам.

— На будущее, судья: не появляйся у моей задней двери в таком виде, если не хочешь, чтобы с тобой обошлись вот так. — Тщательно поцеловав ее в губы, он переместился к шее, нежно пососал кожу, пробуя соленый вкус пота.

— Кроуфорд, — предостерегающий стон Холли был таким нерешительным, что он продолжил, целуя ее от ключиц к груди, куда и уткнулся носом.

Холли резко выдохнула.

— Прошлой ночью мне это снилось.

Он нежно обхватил ее другую грудь.

— Хороший сон?

— Греховно хороший.

— Холли Спенсер, оказывается, плохая девочка.

— Наверное. Сон был точным повторением того, что случилось той ночью: я была нетерпелива, а ты был очень... решительным.

Улыбка, которую он чувствовал в своем сердце, так и не достигла его губ, потому что они были заняты, целуя Холли.

— Я просто должен был быть внутри тебя.

Он целовал ее так, словно она была плохой девочкой, овладевая ее ртом с жаром и голодом. Скользнул рукой по ее пояснице в джинсы и, не почувствовав ничего, кроме гладкой кожи, обхватил ладонью за попку и прижал ближе к себе.

— Все это было бы намного приятнее без одежды.

К его разочарованию, Холли толкнула его в грудь и отвернула голову.

— Ты не захочешь меня целовать, Кроуфорд.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Я хочу целовать тебя всю. — Каждый раз, когда она отворачивалась, его губы следовали за ее губами. — Я хочу облизать тебя всю. — Он убрал руку с ее задницы, и просунул ладонь между бедер, лаская Холли через мягкую джинсовую ткань. — И здесь.

Она застонала от удовольствия, но оттолкнула его руку.

Расстроенный и сбитый с толку, Кроуфорд сделал шаг назад.

«Какого черта? Она же хочет меня не меньше, чем я ее».

— Холли, ты больше не мой судья.

— Дело не в этом. Я… — она вздохнула, откинула волосы с лица и выпрямилась. — Чтобы они не арестовали тебя сегодня, я заключила сделку.

— С кем?

— Твой тесть упирался, а я не хотела, чтобы ты попал в тюрьму, — сказала она, почти всхлипывая.

— Что ты ему пообещала?

— Согласилась дать показания на слушании по судебному запрету. Мне придется свидетельствовать о том, как ты сегодня напал на Джо Гилроя.

Это ударило его, как тонна кирпичей. Он просто стоял и смотрел на Холли.

Она отступила на несколько шагов, затем повернулась и поспешила прочь по коридору, но остановилась, когда зазвонил его мобильный: очевидно, подумала, что перезванивает кто-то из рейнджеров.

Кроуфорд тоже так думал, но увидел на экране совсем другое имя.

— Какого черта ты звонишь по этому номеру? — рявкнул он в телефон.

— Я разговариваю с суперзвездой-полицейским Кроуфордом Хантом?

— Прекрати нести чушь, Смитти. Что тебе надо?

— Разобраться с жалким пьяницей.

— Это не моя проблема.

— Да неужели, крутой парень? А он говорит, что он — твой папочка.

Глава 23

Убрав телефон, Кроуфорд двинулся в спальню за ветровкой и ключами от машины. Холли шла прямо за ним, и ему пришлось обойти ее на обратном пути.

— Беги домой.

— Я с тобой.

— Ни хрена!

— Я слышала, что сказали тебе по телефону, и я в курсе о твоем отце.

— Он не отец, он пьяница. У верен, что это есть в моем досье. — Они уже подошли к задней двери. — Наблюдатель Нила, вероятно, находится снаружи. Если ты вернешься тем же путем, каким пришла, с тобой все будет в порядке. Просто будь осторожна, перебираясь через забор.

— Я поеду с тобой.

Он наклонился к Холли.

— Ни в коем случае.

— Отлично. Я сама найду этот «Tickled Pink». — Она открыла заднюю дверь и выскочила на улицу.

Пока Холли добежит до дома за машиной, пока найдет клуб, он уже заберет Конрада из ночного клуба. Но мысль о том, что Холли появится в заведении Смитти в одиночку…

— Черт!

Он последовал за ней, поймал за локоть и направив к своему внедорожнику.

— Распиши это покрасивее, когда будешь свидетельствовать против меня на слушании по запретительному приказу.

Он усадил Холли на пассажирское сиденье, положил руку ей на затылок и пригнул.

— Если не хочешь устроить парню Нила фотосессию, не высовывайся, пока не скажу, что все чисто.

Кроуфорд надеялся, что Ник все же не приставил за ним слежку, однако выехав с подъездной дорожки, он сразу заметил машину в дальнем конце улицы, которая как раз отъезжала от обочины. Она следовала на приличном расстоянии, пока они ехали по району, соблюдая ограничение скорости.

— Держись, — предупредил Кроуфорд, завернув за угол и вдавив педаль газа в пол. Он не сбрасывал скорость, пока не убедился, что «хвост» отстал. — Теперь можешь сесть нормально.

Он проехал мимо футбольного стадиона средней школы на окраине города, затем свернул на проселочную дорогу, которая вилась через лес. Высокие сосны вдоль обочин росли так близко друг к другу, что напоминали частокол. Ночь была темная: молодой месяц то и дело скрывался за облаками, и Кроуфорд мог видеть Холли только в свете огней на приборной панели. Она вцепилась в подлокотник, когда он сделал крутой поворот, не сбавляя скорости.

— Ты можешь получить штраф за превышение скорости.

— Нарушение правил дорожного движения в дополнение к преступному сговору с целью убийства? Это было бы просто ужасно.

Она резко повернула голову и рявкнула:

— Ты совсем не хочешь упростить себе жизнь.

— Слушай, тебе не нравится, как я вожу? Но я тебя с собой и не звал.

— Дело не в твоем вождении. Я поехала, чтобы попытаться помешать тебе сделать то, о чем потом пожалеешь.

— Под «что-то» ты подразумеваешь, как я опрокинул Джо на задницу сегодня?

— Именно.

— Я думал, он прислал мне это видео. У любого родителя, который любит своего ребенка, была бы такая же реакция.

— Я согласна и засвидетельствую это.

Он издал резкий смешок.

— Расслабьтесь, ваша честь. Что бы ты ни говорила со свидетельского места, я уже никогда не верну Джорджию, — он повернул к ней голову. — Верно?

Холли смотрела прямо в лобовое стекло и говорила так тихо, что он едва слышал ее из-за шума двигателя.

— В конечном счете, все еще может быть.

— Но не раньше, чем будет еще больше ходатайств, больше слушаний, больше времени, проведенного без нее.

— И, скорее всего, не без участия Джорджии. — Они обменялись красноречивыми взглядами.

Кроуфорд никогда не допустил бы, чтобы Джорджии пришлось выбирать между ним и ее бабушкой и дедушкой. Он бы никогда не заставил ее пройти через это.

Остаток пути до клуба они с Холли молчали.

Миновав кричащую неоновую вывеску, Кроуфорд резко повернул на гравийную парковку и проехал к задней части здания. Зная, что порой творится на стоянках в таких местах, Кроуфорд подумал, что для Холли безопаснее зайти с ним внутрь.

Он выключил двигатель и открыл водительскую дверь.

— Я не могу оставить тебя здесь, но предупреждаю, кое-что внутри может тебя шокировать.

Холли, не задумываясь, открыла свою дверь и спрыгнула вниз, прежде чем он успел подойти и помочь ей выйти.

На стук в дверь открыл сам Смитти.

— Сколько можно тебя ждать! Я... — Он замолк, увидел, что Кроуфорд не один, и, явно узнав Холли, оглядел ее с ног до головы и сверкнул ехидной ухмылкой. — Это новый образ для вас? Может, вам навсегда избавиться от черной мантии?

Откровенный взгляд Смитти заставил Кроуфорда усомниться в правильности решения привести Холли внутрь.

— Отвали от нее.

— Не обращайте на него внимания, дорогая, — сказал Смитти, отступая в сторону, чтобы пропустить их. Бросив на Кроуфорда неприязненный взгляд через плечо, он добавил: — Он еще тот зануда.

Он проводил их в свой кабинет. Источая очарование, такое же маслянистое, как и его волосы, он пододвинул Холли стул и предложил ей что-нибудь выпить.

Кроуфорд хлопнул Смитти по плечу и развернул к себе.

— Где старик? Я думал, он будет у тебя в кабинете.

— Я пытался пригласить его сюда. Но он оказался злобным стариканом. Я велел вышибале обращаться с ним помягче, учитывая возраст, и чтобы не спугнуть других клиентов, и оставил его там, где он сейчас. Он здесь примерно с половины четвертого, и не оплатил счет на сумму шестьдесят семь долларов с мелочью. Сказал, что ты покроешь.

Кроуфорд проигнорировал его протянутую ладонь и кивнул, чтобы тот шел вперед.

— Запрись, — велел он Холли, выходя из кабинета, затем подождал, пока щелкнет замка.

Он следовал за Смитти по лабиринту темных коридоров, пока они не добрались до зала. Музыка играла так громко, что ушам становилось больно. На сцене полуголая девица танцевала у шеста, а зрители шумно подбадривала ее криками, свистом и аплодисментами.

— Вон там, — крикнул Смитти, перекрывая шум и указал на столик в самом темном углу, рядом с которым стоял вышибала.

Конрад, похоже, отрубился: щека прижата к липкой поверхности стола, струйка слюны прилипла к отвисшей нижней губе. Но когда Кроуфорд потянул его со стула, старик встал сам и даже замахнулся для удара.

Кроуфорду было плевать, как выглядит со стороны то, что он сцепился со стариком. Одной рукой он железной хваткой сжал запястья Конрада за спиной, а второй схватил сзади за шею, не давая рухнуть на пол.

— Как он сюда попал? — спросил он Смитти.

Тот звякнул ключами от машины перед его лицом.

— Вышибала нашел их в кармане брюк.

Вышибалой был мускулистый парень с бритой и татуированной головой.

— Подгони его машину к задней двери, — приказал ему Кроуфорд. — Ее будет нетрудно найти. Лысые шины, выцветшая синяя краска. И спасибо.

Он подтолкнул Конрада через весь клуб к коридору, по которому они пришли. Конрад споткнулся и пошатнулся, но Кроуфорд его удержал.

Смитти шел следом, тявкая о неоплаченном счете.

— Заткнись, черт возьми, — рявкнул Кроуфорд. — Ты получишь свои чертовы деньги.

У дверей кабинета он крикнул Холли, чтобы открыла. Униженный, он наблюдал за ее лицом, когда она впервые увидела слюнявого, вонючего изгоя, который его породил. Он ожидал отвращения, а увидел беспокойство.

Кроуфорд вытащил портмоне и протянул ей.

— Заплати ему, пожалуйста.

Она достала из отделения полтинник и двадцатку.

— И десятку вышибале, — добавил Кроуфорд.

— Я ему передам, — Смитти, потянулся за купюрой, но Холли отдернула руку.

— Спасибо, я сама.

Казалась ее не смущал ни грязный кабинет, ни плакаты с голыми девицами на стенах. Она вела себя так, будто находилась в суде, вынося пожизненный приговор к каторжным работам.

— Ваш клиент явно пьян. И все же вы признались, что в течение нескольких часов продолжали подавать ему алкоголь на шестьдесят семь долларов. Если бы в результате его опьянения произошло что-нибудь неприятное, вас могли бы привлечь к уголовной ответственности. Двери этого грязного заведения были бы надолго заперты на висячий замок. На этот раз вам очень повезло. Мистер Хант, возможно, захочет закрыть глаза на преступное пренебрежение к его отцу в обмен на ваше благоразумие.

Смитти нахмурился, но понял смысл и, нервно облизнув губы, сказал:

— Конечно, конечно, судья. Я бы не стал распространяться об этом. Кроуфорд — мой друг. Мы давно знакомы.

Кроуфорд хмыкнул в ответ.

— Придержи дверь, чтобы мы могли выбраться отсюда. — После того, как Холли вышла, он задержался достаточно долго, чтобы сказать Смитти: — Мне все равно, как давно мы знакомы, если ты скажешь хоть слово о том, что она была здесь, я оторву тебе яйца.

Смитти, похоже, серьезно отнесся к предупреждению.

Кроуфорду удалось довести Конрада к внедорожнику и усадить на заднее сиденье. Старик откинулся на бок, его голова опустилась на подлокотник автокресла Джорджии.

Нужно будет продезинфицировать его, прежде чем снова посадить туда малышку. Если, конечно, она когда-нибудь снова поедет с ним в автомобиле.

Вышибала подогнал машину Конрада, и Холли дала ему чаевые.

— Не против сесть за руль? — Кроуфорд указал на развалюху.

— Вовсе нет.

Униженный и злой, Кроуфорд забрался в свой внедорожник. Выехав на шоссе, он сбавил скорость, чтобы Холли легче было следовать за ним. Кроме того, он не спешил показывать ей убогое жилище Конрада.

Когда они приехали, она протянула ему ключи от машины, а также портмоне.

— Спасибо. Если прикасалась к чему-нибудь в кабинете Смитти, вымой руки дезинфицирующим средством.

— Но он был таким любезным хозяином, и пока ты не видел передал мне вот что, — она взмахнула какой-то бумажкой.

— Что это?

— Купон на скидку при следующем визите.

— Паршивый подонок! Я вернусь и... — он резко замолчал, когда увидел, как Конрад выбирается из машины. Он больше не пускал слюни, стоял прямо и слова произносил четко, когда сказал:

— Я не рекомендую заведения Смитти. Танцовщицы — так себе, а туалеты воняют хуже, чем уборные на вокзале, — он протянул руку Холли. — Судья Спенсер, я надеялся, что у меня будет возможность встретиться с тобой. Я Конрад Хант.

Она пожала ему руку.

— Мистер Хант.

— Спасибо, что доставила мою машину домой.

— Всегда пожалуйста.

— Я чувствовал, что будет лучше, если продолжу притворяться, пока мы не доберемся сюда. Я был убедителен?

— Очень, — ответила она, слегка рассмеявшись.

— Входи, пожалуйста, — улыбнувшись, он взял ее под локоть и повел к дому. — Смотри под ноги. Я бы расчистил дорогу, если бы знал, что сегодня у меня будут гости.

Кроуфорд, оправившись от шока, встал перед ними.

— Какого черта ты делаешь, Конрад?

— Веду себя вежливо, в отличии от тебя.

— К чему этот спектакль? Что ты пытаешься провернуть?

Конрад помахал рукой перед лицом, отгоняя комаров.

— Судью съедят заживо, если будем стоять на улице.

Он оттолкнул его и продолжил путь, еще раз предупредив Холли, чтобы она была осторожна, куда ступает.

— У тебя были годы, чтобы навести здесь порядок, — пробормотал Кроуфорд, а затем с удивлением и облегчением заметил, что внутри дома (по крайней мере, в гостиной) было чисто.

В какой-то момент по дороге из ночного клуба Конрад заправил рубашку и пригладил волосы. Он действительно выглядел почти презентабельно.

— Я прошу прощения за то, что пахну, как винокурня, — сказал он Холли. — Виски, которое не выливал под стол, я разбрызгивал, как лосьон после бритья. Пожалуйста, присаживайтесь. — Он указал на диван, который был застелен старым, но чистым лоскутным одеялом, чтобы прикрыть протертую обивку, и, продолжая играть роль гостеприимного хозяина, сказал: — Не хотите ли чего-нибудь выпить?

— Она не хочет.

Конрад посмотрел на Кроуфорда и нахмурился от его грубости.

— Я не с тобой разговаривал. И я не имел в виду алкоголь. К офе или Dr Pepper?

— Я ценю предложение, но нет, спасибо, — ответила Холли.

— Зови меня Конрад и дай мне знать, если передумаешь. — Он сел в свое глубокое кресло, поднял подставку для ног и поерзал, устраиваясь поудобнее, все время улыбаясь Холли.

Заметив, что Кроуфорд остался стоять, едва переступив порог, он хмыкнул.

— Ты так и будешь стоять там, как индеец у табачной лавки, или все же сядешь и попытаешься быть пообщительнее?

— У меня нет времени на светскую беседу. Нужно доставить Холли домой до того, как ее охранники поймут, что она пропала.

Конрад посмотрел на нее с новым интересом.

— Ты улизнула из дома?

— Ага. Чего не делала с тех пор, как была подростком.

Смеясь, Конрад хлопнул по подлокотникам своего кресла.

— Рад это слышать. Я уже начал думать, что ты слишком совершенна.

— О, нет. Я пережила очень короткую фазу бунтарства сразу после того, как ушел мой отец, и прежде чем приняла свою новую роль главы семьи.

— Как получилось, что ты улизнула сегодня вечером?

Прежде чем она успела ответить, это сделал Кроуфорд:

— Она пришла повидаться со мной. Нас не должны видеть вместе, так что...

— Почему вас нельзя видеть вместе? Ты же работаешь над делом о стрельбе.

— Больше не работаю.

Кроуфорд кратко изложил ему события дня, а когда закончил, Конрад с отвращением покачал головой, но первые слова, которые он произнес, были о Джорджии.

— Твоя маленькая девочка прошла через это нормально?

— Да. Слава Богу. Она не понимала, что происходит. Не видела, как я накинулся на ее дедушку.

— Если хотите знать мое мнение, Джо Гилрой получил по заслугам.

Кроуфорд взглянул на Холли.

— Но мне дорого это обойдется. Возможно, пройдет некоторое время, прежде чем мне разрешат снова увидеть Джорджию.

Конрад выругался себе под нос.

— Не могу поверить, что он наказал тебя судебным запретом.

— Мы ждем даты слушания. Я буду бороться с ним. Но даже если выиграю эту битву, есть и другая.

Конрад сказал:

— Нил Лестер — напыщенный дурак, облаченный властью, что делает его опасным напыщенным дураком.

— Его подозрения в отношении Кроуфорда просто смешны, — сказала Холли.

— Безумные подозрения, подчеркнутые ложью Чака Оттермана, — добавил Кроуфорд.

Конрад погладил подбородок.

— Зачем Оттерману лгать, чтобы обвинить тебя?

— Понятия не имею. Мы с Холли обсуждали это, когда позвонил Смитти. И это возвращает нас к вопросу. Что это вообще было? Ты столько раз напивался по-настоящему, зачем разыгрывать спектакль?

— Потому что не хотел, чтобы кто-нибудь догадался, что я на самом деле там делал.

— Я в шоке, — сказал Кроуфорд. — Что ты на самом деле там делал?

— Шпионил за Чаком Оттерманом.

Стыдно признать, но у Кроуфорда подкосились колени.

«Конрад нашел недостающее звено в доказательстве вины Оттермана?»

Он подошел к дивану и сел на подлокотник рядом с Холли.

— Ты шпионил за Оттерманом? Почему? Ты когда-нибудь сталкивался с ним по работе или в суде?

— Нет. По крайней мере, я так не думаю.

— Тогда что ты о нем знаешь?

— Только то, что прочитал, — он немного подождал. — Плюс то, что почерпнул из своего личного опыта общения с ним.

— Сюрпризы продолжаются. Я не знал, что у тебя был какой-то личный опыт общения с Оттерманом.

— Ну, ты многого не знаешь.

— Очевидно. Так скажи мне это.

— Я подавал заявление на работу в компании Оттермана.

— Когда?

— В прошлом году. Зимой. Не помню, в каком месяце, но было холодно.

— Ты ничего не знаешь об этой отрасли.

— Я подумал, что смогу опорожнять мусорные баки. У них есть команда по техническому обслуживанию и санитарии.

— И у тебя есть диплом юриста, — огрызнулся Кроуфорд. — Или был.

Конрад поморщился и смущенно посмотрел на Холли.

— Прошлая зима была очень тяжелой даже для меня. Я несколько месяцев был без работы. Электрическая компания отключила свет. Мне нужны были деньги, чтобы просто согреться.

Чувство стыда затопило Кроуфорда. Ему было ненавистно, что Холли это слышит, но, по крайней мере, теперь ему больше не нужно было бояться, что она узнает.

— Ты получил работу? — спросила она.

— Не захотел. Пока был в офисе, заполняя анкету, с ревом подъехал грузовик с раненным мужчиной внутри. И под раненым я подразумеваю еле живого. Его рука была искалечена. Она буквально висела на волоске. Оттерман пришел в ярость, крича на всех. Он приказал очистить грузовик. Кровь хлюпала по половицам, и это не преувеличение. Он сказал двум другим мужчинам вернуться на буровую установку, где произошла авария, и исправить все, что вышло из строя, до того, как позвонят из страховой комиссии. И приказал раздать денежные «бонусы» свидетелями аварии.

— Он подкупил их, чтобы они оглохли, онемели и ослепли, когда прибыли федеральные инспекторы, — сказал Кроуфорд.

— Вот именно. И, отдавая приказы, он ни на йоту не проявил беспокойства о человеке, который мог до смерти истечь кровью. Но как только приехала скорая, внутри него как будто кто-то щелкнул выключателем. Оттерман устроил настоящее шоу «Святой Чак. Доброжелательный и заботливый». От только что не молился за парня, на которого он до этого не обращал внимания. — Конрад скорчил гримасу. — Меня затошнило. Я нуждался в этой работе, но разорвал анкету, ушел и больше никогда не возвращался. Я бы предпочел быть профессиональным пьяницей, чем работать на такого двуличного человека. Если бы я все еще был прокурором, я бы набросился на него, как индус на рис.

— А сейчас ты что искал?

— Не знаю. Но думаю, что у мистера Оттермана есть бизнес по совместительству.

— Что заставляет тебя так думать?

— Когда он в этих клубах...

— Каких именно?

— Заведениях Смитти.

— Ты видел его там раньше?

— Много раз. — Конрад посмотрел на Холли и одарил ее жалкой улыбкой. — Я, как известно, был завсегдатаем некоторых из самых захудалых заведений в округе. Но я начал с чистого листа.

Она улыбнулась ему.

— Но сейчас ты трезвый?

— Уже шестьдесят четыре дня.

— Отличное начало. Поздравляю.

— Я также получил доходную работу.

— Где?

— На лесопилке.

Во время их дружеского обмена любезностями Кроуфорд встал с подлокотника дивана, обошел гостиную (такой чистой он ее еще не видел), и заглянул через открытую дверь на кухню. В раковине не было грязной посуды, пол был подметен. На первый взгляд казалось, что Конрад действительно всерьез стремится к трезвости. Но Кроуфорд был разочарован слишком много раз, чтобы поверить, что этот новый лист будет чем-то отличаться от многих других, поэтому подавил вспышку оптимизма и вернулся мыслями к Оттерману.

— Оттерман поддерживает местных политиков и судей, но проводит вечера в стриптиз-клубах, — сказал он.

— Где пьет умеренно, если вообще пьет, и даже не смотрит на девушек, — добавил Конрад. — Но при этом он никогда не сидит без дела: проводит встречи, подобные тем, что провел сегодня.

Кроуфорд уже слышал этого от Смитти.

— С кем он встречался сегодня?

— Это был долбаный парад, — Конрад усмехнулся. — И, как любой на параде, я фотографировал.

Он сунул руку в карман брюк и достал сотовый телефон, что удивило Кроуфорда, так как у Конрада никогда его не было.

— Где ты его взял?

— Купил.

— Когда?

— Вчера.

— Почему?

Конрад посмотрел на него с раздражением.

— Ты хочешь увидеть фотографии или нет?

Кроуфорд взял телефон и открыл галерею.

— Почему ты только сейчас говоришь, что у тебя есть фотографии Оттермана?

— Я рассказывал предысторию. Кроме того, ты все время перебивал.

Пока Кроуфорд просматривал фотографии в файле, Конрад продолжал говорить:

— Видишь двух парней, сидящих за столиком, ближайшим к кабинке? Телохранители. Того, что пониже ростом, я прозвал Фрик, а второго Фрэк. В шутку, конечно. Они не безобидные мальчики. Вооружены. Пришли с Оттерманом, ушли с ним, были очень внимательны, не пили, не отвлекались на шоу.

— Зачем ему понадобились телохранители? — спросила Холли.

— Хороший вопрос, — ответил Кроуфорд.

Еще лучший вопрос заключался в том, почему Смитти не упомянул, что Оттерман был там сегодня, даже зная, что Кроуфорд заплатит ему за эту информацию. Но это он обсудит со скользким ублюдком позже.

— Люди приходили и уходили, — продолжал Конрад. — Оттерман разговаривал с каждым по отдельности.

— Что-нибудь передавалось из рук в руки? — спросил Кроуфорд.

— Я не видел. Возможно, клубы используются только как место для переговоров об условиях, а передачи происходят где-то в другом месте.

Вполне вероятно.

— Хорошо, продолжай.

— В общем это все. Он ушел с Фриком и Фрэком. Я устроил свое персональное шоу.

— Почему ты просто не ушел?

— Я должен был быть пьян в стельку, помнишь? Я боялся, что если попытаюсь сесть за руль, они вызовут полицию, которая, наверняка, бросит меня в тюрьму без проведения анализа крови, и в этом случае я застряну там, а мой телефон конфискуют. А, если бы они догадались, что я притворяюсь, что тогда? Я же говорил тебе, что хороший шпион. Можешь поблагодарить меня позже, — Конрад ухмыльнулся.

Снимки были зернистыми из-за тусклого освещения внутри клуба. Конрад, похоже, пытался снимать с увеличением, из-за чего некоторые фотографии были не в фокусе, и там была пара крупных планов его большого пальца. Но надо отдать должное старику за изобретательность.

На нескольких кадрах Оттермана делал свой трюк с монетой, и Кроуфорд вспомнил историю о раненом рабочем.

— Двуличный.

Он не осознавал, что произнес эту вслух, пока Конрад не спросил:

— Что ты там бурчишь?

— То, что Оттерман делает с монетой...

— Когда мы с ним встречались, он перекатывал ее по руке, — сказала Холли и повторила движение.

— Он двуличный. Может мгновенно менять личность. Это как две стороны монеты. Есть внутренняя скрытая личность, которую он показывает не всем, — Кроуфорд пожал плечами над своей собственной догадкой, затем, оглянувшись на Конрада, спросил: — Никто не заметил, как ты его фотографировал?

— Со всеми этими девицами с подпрыгивающими сиськами? — он посмотрел на Холли. — Парни приходят на девушек смотреть. Никто не обращал внимания на пьяницу, — он приложил руку к сердцу и сказал Холли: — К сожалению, должен сказать, что у меня именно такая репутация.

Способность старика очаровывать раздражала Кроуфорда, поэтому он сосредоточился на своей задаче и нажал на следующую фотографию, он сразу же сделал паузу. Мужчина, сидевший напротив Оттермана, был в ковбойской шляпе. Поля отбрасывали тень на его лицо, так что под ними почти ничего не было видно, кроме волос. То, как они лежали на шее...

Кроуфорд увеличил изображение, чтобы лучше разглядеть черты лица мужчины, и хорошенько присмотревшись, сразу его узнал. Он рассмотрел каждую деталь, прежде чем показал Холли и спросил:

— Выглядит знакомо?

Она без колебаний прошептала:

— Это стрелок из суда.

— Точно?

— На сто процентов. Я бы не узнала его лица из-за маски, но волосы точно такие же.

— Это и мне первым бросилось в глаза, но мы должны быть уверены.

— Я уверена.

— Он полицейский.

Холли покосилась на Кроуфорда, затем снова посмотрела на экран телефона.

— Да! Я видела его в здании суда. Хотя он никогда не носил там ковбойскую шляпу. Но имени его я не знаю.

— Зато я знаю.

Глава 24

Кроуфорд направился к двери.

Холли бросилась за ним.

— Куда ты?

— Сделать несколько звонков. Оставайся здесь. Я сейчас вернусь.

Она наблюдала через сетчатую дверь, как он перепрыгнул через ступеньки крыльца и приземлился во дворе, уже держа в руке мобильный телефон.

— Он всегда был таким, — сказал Конрад. — Проворный и быстрый, как хлыст, даже в детстве. В этом он пошел в свою мать. Ты же знаешь, она была танцовщицей?

Холли оглянулась на него через плечо.

— Нет.

— У нее была студия в торговом центре, она преподавала балет, чечетку, джаз. Любые танцы. Каждую весну устраивала большой концерт в общественном центре. Все в городе ходили туда. Великолепное зрелище. Дамы месяцами к нему готовились: пришивали блестки на костюмы, все такое...

Холли вспомнила балетные тапочки в спальне Джорджии и задалась вопросом, была ли это преднамеренная или подсознательная связь, которую Кроуфорд установил между своей дочерью и своей матерью.

Конрад смотрел в пространство, печаль отягощала черты его лица.

— Она была красивой и талантливой. Думаю, это заставляло ее стремиться к большему. Она много говорила о том, что не удовлетворена жизнью в небольшом городке, — взял себя в руки и указал на двор, где расхаживал Кроуфорд. — Мы с его матерью были жалкими подобиями родителей. Он оказался лучшим сыном, чем кто-либо имел право ожидать.

— Лучшим, чем он сам себе кажется, — сказала Холли больше для себя, чем для Конрада.

— Ты хорошо узнала его всего за несколько дней.

— Кажется, что я знаю его дольше.

— Из-за того, что вы переспали?

Холли резко обернулась, чем выдала себя с головой.

Конрад усмехнулся.

— Я так и думал.

— Мистер Хант...

Он поднял руку, останавливая ее.

— Никаких объяснений не требуется. Но я предполагаю, что время для этого было... не совсем подходящим. — Увидев ее страдальческое лиц, он сказал: — Ничего не говори. Мне не нужно знать. Не хочу знать. Я просто надеюсь, что все получится хорошо, потому что, с женщинами его отношения складываются нелегко. Его мать сбежала. Его жена умерла, — он сделал паузу и прищурился. — Он любит свою маленькую девочку. Будет чертовски обидно, если ее он тоже потеряет.

— Теперь это от меня не зависит. Я взяла самоотвод.

— В сложившихся обстоятельствах это было этичным поступком. Но ты не выглядишь слишком счастливой из-за этого.

— Я чувствую себя обязанной людям, которые доверяют мне и моей работе. Я не хочу их подводить.

Изучая ее, Конрад задумчиво нахмурился.

— То, что произошло между тобой и Кроуфордом, сделало тебя плохим судьей?

— Нет. Наоборот. Он заставил меня многое осознать и принять. Раньше я видела только черное и белое.

— Продолжай в том же духе, Холли, и перестань себя корить. Я разочаровал очень многих, я в этом эксперт, и могу сказать по опыту, что чем больше ты беспокоишься, что кого-то разочаруешь, тем больше по-настоящему их разочаровываешь. Страх подвести кого-то становится естественным состоянием.

— Я приму это к сведению.

Они обменялись улыбками, затем он посмотрел через дверь на Кроуфорда.

— Я бы хотел видеть его счастливым.

— Сегодня я впервые увидела его с Джорджией. С ней он счастлив, светится изнутри. А почему бы и нет? Она очаровательна.

— Правда? — в его слезящихся глазах вспышка радости почти мгновенно сменилась печалью. — Он не позволяет мне видеться с ней.

Холли было ясно, как глубоко этот отказ повлиял на Конрада.

— Возможно, он передумает.

— Нет, нет. Я его не виню. Не хочу, чтобы внучка знала меня таким, — он махнул на себя. — Старый алкаш, борющийся каждый день, чтобы оставаться трезвым? Нет. Если когда-нибудь настанет день, когда он захочет познакомить ее с дедушкой Конрадом, то пусть покажет мою фотографию тридцатилетней давности, когда меня боялись самые подлые сукины дети в этом штате. Когда я был проклятием лучших адвокатов защиты и пользовался величайшим уважением судей, — он подмигнул. — Я бы хотел, чтобы он рассказал ей о том, каким я был раньше, — его улыбка была задумчивой. — Я был бы горд, если бы внучка узнала меня в таком свете.

***

Кроуфорд оглянулся через сетчатую дверь, интересуясь, о чем Холли и его старик говорили с таким увлечением. Раздраженный тем, что трижды безуспешно набирал один и тот же номер, он описал круг по двору, набирая его еще раз.

— Давай, давай, придурок. Я знаю, что ты там.

На этот раз на звонок ответили робким:

— Алло?

— Ньюджент?

— Перестань мне звонить. Я не могу с тобой разговаривать.

— Где Нил? Я пробовал каждый номер по нескольку раз.

— Он отпросился, чтобы пойти на ужин с семьей.

— Мне все равно, как тебе это удастся, просто найди его и скажи, что нужно получить ордер на арест Пэта Коннора. Джозеф Патрик Коннор. Он есть в списке сотрудников полиции, которые были на дежурстве и находились в здании суда во время стрельбы.

— Я знаю. Его допросили и отпустили.

— Ошибочно. Напиши мне адрес Коннора. Кроме того, скажи Нилу, чтобы он получил ордер на обыск дома и машины. Ты запомнил? Запиши, на всякий случай. Скажи Нилу, чтобы он встретил меня в доме Коннора с ордерами. Я поеду первым, удостоверюсь, что он там, и присмотрю за ним, пока не приедет Нил. И очень важно сообщить в офис шерифа, что необходимо привезти Чака Оттермана для допроса.

— Ты шутишь, да?

Кроуфорд крикнул:

— Похоже, что я шучу?

— Нил уже на грани того, чтобы меня уволить. Если я скажу ему, что это от тебя...

— Он не собирается тебя увольнять. Ты племянник окружного комиссара. Не забудь написать мне адрес. Мне он нужен уже сейчас. И если ты все испортишь, Нил будет наименьшей из твоих забот, потому что я сам придушу тебя. Шевели задницей. Ты полицейский или размазня, Ньюджент?

Кроуфорд отключился, взял телефон Конрада и поспешно отправил себе по электронной почте фотографию, где Пэт Коннор разговаривает с Оттерманом. Он шагнул к крыльцу, взбежал по ступенькам, распахнул сетчатую дверь и бросил Конраду его мобильный телефон.

— Думаю, я должен тебя поблагодарить.

— Не думай, будь уверен.

— Это была чертовски безумная идея, которую ты осуществил. Рискованная. Но это дало мне новую зацепку в очень важном деле. Спасибо.

— Я рад, что смог что-то для тебя сделать.

Отец и сын несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, затем Кроуфорд взял Холли за руку.

— Пойдем.

***

Ведя машину по изрытой выбоинами тропинке к главной дороге, он сказал ей, кому звонил и зачем.

— Мы арестуем Коннора в течение часа. Я предсказываю, что он откажется от Оттермана из-за страха пожизненного заключения, потому что ему грозит смертная казнь, если его признают виновным в убийстве Чета.

— Ты все еще веришь, что за этим стоит Оттерман?

— Кто-то точно стоит. У Пэта Коннора нет ни воображения, ни инициативы, чтобы организовать и совершить такое нападение.

— Предположим, что это Оттерман. Как он заставил Коннора согласиться пойти на убийство?

— У Оттерман, должно быть, есть компромат на Пэта. Он знает какой-то его грех. Карточный долг. Что-то еще. Нужно выяснить, что именно, чтобы иметь козырь.

С этой мыслью он потянулся за телефоном и позвонил Гарри Лонгбоу. Кроуфорд сказал ему, что он опознал стрелка из здания суда.

— Сотрудник полиции Прентисса. Старослужащий с низшим званием. Даже уже не патрульный полицейский. Он обеспечивает безопасность в здании суда. Черт! Я только что вспомнил. Он был одним из полицейских, охранявших Холли на пресс-конференции на днях. Нил сказал мне, что все эти офицеры были проверены.

— Еще один подозреваемый, — протянул Гарри. — Что за претензии у этого Коннора к тебе?

— Не думаю, что они у него есть. Просто он чья-то марионетка.

— Оттерман?

— Первое место в моем списке подозреваемых. Сегодня вечером у них был тет-а-тет в стриптиз-клубе. У меня есть фотография. — Кроуфорд описал встречу.

— Хочешь, чтобы я покопался в этом?

— Не хотелось бы сваливать это на тебя, Гарри.

— У тебя тоже дел по горло. Сейшнс тоже все еще капает. Уже несколько часов не выходил на связь.

— Хорошо. Начните с недавних поступлений на банковский счет Коннора, которые не похожи на зарплату полицейского. Основной зацепкой было бы, если бы вы могли отследить поступление средств неизвестного происхождения от Оттермана.

— У меня уже руки чешутся.

— Обуздай их. Я сомневаюсь, что это будет так просто.

— Я тоже, но, знаешь, мы можем надеяться. Что-нибудь еще?

— Да. Как вы тогда позавтракали с судьей? Понравилось?

Гарри вздохнул.

— Она тебе все таки рассказала.

— Позвони мне, как только у тебя что-нибудь появится. — Кроуфорд отключился и взглянул на Холли. — О чем вы говорили с Конрадом?

— Как сильно он переживает за тебя.

Он фыркнул.

— Вот это шутка.

— Он не говорил об этом напрямую, но его послание прозвучало громко и ясно.

— Забавно, что я так и не получил этого послания.

— Может быть, ты просто не слушал.

Он бросил на нее сердитый взгляд.

— И, возможно, он увидел доверчивую аудиторию для своих слезливых историй. Он сказал тебе, что его не пригласили на мою свадьбу?

— Нет.

— Хм. Это одна из его любимых жалоб. Бет убедила меня включить его в список. Я отказался. Сказал, что если ему пришлют приглашение, то жених на свадьбу не явится.

Увидев упрек на лице Холли, он кисло добавил:

— Прежде чем начнешь горевать из-за бедного Конрада, ты должна знать, почему я был так категоричен. Видишь ли, моя тетя попросила его пойти с ней на мой выпускной. Он пришел, но не видел, как я получил диплом, потому что его вырвало прямо в зале, а когда его попытались увести, он орал и пытался отбиться. Этот выпускной вошел в историю, и его вряд ли забудут.

— Мне очень жаль, Кроуфорд.

— Все это уже не важно. — Его быстрый ответ только подчеркивал, как это для него важно, и Холли, вероятно, это поняла. — Я рассказал только по одной причине, чтобы ты не поддалась очарованию Конрада. Поверь мне, это никогда не длится долго.

Уезжая, он поставил на крышу внедорожника мигалку, но как только съехал с шоссе и приблизился к району, где жила Холли, ее выключил.

— Никому не нужно знать, где ты была сегодня вечером. Ты можешь прокрасться обратно незаметно?

— Я улизнула тайком. Высади меня на улице к югу от главного дома.

Кроуфорд свернул на обочину узкого переулка и остановился. Сквозь деревья он едва различал крышу ее коттеджа. Было темно, и в окружающем дом кустарнике мог притаится кто угодно.

— Я должен проводить тебя, проверить дом.

— В этом нет необходимости. И никогда не было. Это не я была в опасности.

— Мы можем ошибаться.

— Я так не думаю.

— Я тоже, но не смогу вздохнуть спокойно, пока Пэт Коннор и Оттерман не окажутся под стражей.

Она положила ладонь на его руку и нежно сжала.

— Будь осторожен.

— Я всегда осторожен.

— Сильно в этом сомневаюсь.

Она сказала это с дразнящей интонацией, но Кроуфорд не улыбнулся, когда убрал ее ладонь со своей руки.

— Прибереги это для слушания. Тогда и выскажешь свои сомнения.

— Кроуфорд...

— Мне нужно ехать.

— Ты бы предпочел, чтобы тебя арестовали на глазах у Джорджии?

— Сейчас не время говорить об этом.

— Тогда зачем ты сделал это ехидное замечание?

— А ты зачем заключила сделку с Джо?

— Потому что он предложил мне два варианта. Оба были паршивыми. Я должна была принять поспешное решение и действовать в соответствии с ним. Уж кто-то, а ты должен это понимать.

Не дав ему времени ответить, она выпрыгнула из машины, побежала к живой изгороди из азалий и исчезла в листве.

Черт возьми, Кроуфорд хотел пойти за ней, закончить разговор, затем раздеть и…

Выругавшись, он включил задний ход и ехал так до начала переулка.

***

Мобильный зазвонил как раз в тот момент, когда Холли незаметно вошла в дом через заднюю дверь. Она почти ожидала, что звонит Кроуфорд, чтобы извиниться или продолжить их спор, но номер на экране был другой.

— Алло?

— Судья Спенсер, это Грег Сандерс.

Холли вздрогнула.

— Как ты узнал номер моего мобильного?

— У меня есть свои ресурсы.

— Используешь своих клиентов?

Проигнорировав шутливое замечание, он сказал:

— Многое произошло со времени нашего разговора у лифта. У тебя была тяжелая неделя. Получила мои розы?

— Пришлю тебе по почте письмо с благодарностью.

— Значит, они тебе понравились?

— Они были колючими.

Он фыркнул и рассмеялся.

Она хотела повесить трубку, но ей стало интересно, что стоит за этим беспрецедентным звонком.

— Мы исчерпали тему роз, и…

— Ты хочешь знать, почему я позвонил? — Холли не ответила, и он продолжил: — Сегодня вечером меня вызвали в изолятор, чтобы посовещаться с клиентом. Угадай, какие слухи распространяются в городе?

— Уверена, тебе не терпится меня просветить.

— Рейнджер Кроуфорд Хант, которому на днях ты пела дифирамбы… снят с расследования. Кроме того, есть предположение, что в следующий раз, когда следователи будут разговаривать с Хантом, ему потребуется присутствие адвокат.

— Надеюсь, ты звонишь мне не для того, чтобы я тебя порекомендовала?

.

Сандерс рассмеялся, и Холли представила себе мула, о котором говорила миссис Бриггс.

— Вот уж нет.

— Тогда зачем?

— Чтобы сказать, какой позор, что ты публично защищала парня, которого подозревают в планировании перестрелки в зале суда. Помнишь, я говорил, что рано или поздно ты сама все испортишь? Похоже, это произойдет очень-очень рано.

— Двое людей погибли, а для тебя это повод позлорадствовать?

— Нет.. Но я же могу позлорадствовать, что, защищая Кроуфорда Ханта, ты выставила себя в плохом свете, верно?

Ей пришлось прикусить язык, чтобы не выдать то, что она теперь знала о Пэте Конноре и Чаке Оттермане.

— Я не могу комментировать полицейское расследование.

Сандерс захохотал.

— Как долго ты собираешься прятаться за этим? Дело в том, что ты положила все яйца не в ту корзину.

— Спокойной ночи.

— Подожди. Такой поворот событий создал для тебя неловкую ситуацию. Но есть простой выход.

— Никакой выход мне не нужен.

— Хорошая попытка, но мы оба знаем, что это не так. Почему бы тебе не выйти из избирательной гонки? Все будут довольны. Я получу то, что должен был давно получить, а ты спасаешь свое лицо.

— Не звони мне больше.

— Это одноразовое предложение. Ты должна принять его.

— Или что?

— Или я сотру тебя в порошок. Я собираюсь выяснить, что наш крутой техасский рейнджер делал в твоем кабинете прошлой ночью. Да, судья, по этому поводу тоже ходят слухи. К тому времени, как я закончу, ты пожалеешь, что вообще знала судью Уотерса. Ты останешься грязным пятнышком в книгах по истории судов этого округа, — он сделал паузу, перевел дыхание, затем покровительственным тоном сказал: — Я бы предпочел не доводить до такого, и уверен, что ты тоже. Итак, твой ответ?

Холли отключилась. Завтра, после того как Пэт Коннор окажется под стражей, а с Кроуфорда снимут все подозрения, она будет оправдана.

Но это будет завтра, а пока ей предстояла долгая ночь ожидания.

***

В этот раз Кроуфорд решил ждать подкрепления. Тем не менее, к дому Пэта, адрес которого ему прислал Найджмент, он подъезжал, выключив фары и даже аварийные огни. Пэт Коннор, вероятно, на взводе, опасаясь, что его раскроют. Нервный преступник, увидев полицейского и поняв, что игра окончена, может быть готов к действию.

Но его осторожность была излишней, потому что вся улица у дома Коннора была освещена мигающими огнями полдюжины автомобилей.

Соседи стояли у себя во дворах, разговаривали и с любопытством наблюдали, как полицейские натягивают ленту вокруг неухоженного двора.

— Дерьмо!

Глава 25

У входной двери скромного дома стоял патрульный, чтобы не пускать посторонних. Он настороженно посмотрел на Кроуфорда и обратился к нему по имени.

— Коннор? — спросил Кроуфорд.

— Лежит в луже крови на полу кухни.

Он тихо выругался, но когда собрался войти в дом, патрульный преградил путь.

— Лестер приказал никого не пускать.

— Я работаю с Лестером.

— Ходят слухи, что ты замешан в этом деле.

— Слухи изменились.

— С каких пор?

— С тех пор, как стрелок из зала суда оказался мертвым на полу своей кухни.

— Пэт Коннор был тем самым стрелком?

Кроуфорд просто поднял брови.

Патрульный огляделся по сторонам и сказал:

— Я тебя тут не видел.

— Спасибо.

Пройдя в гостиную Кроуфорд, осмотрелся. Заметил кобуру с пистолетом на кофейном столике, провисшие шторы, старенькое кресло перед настенным телевизором с плоским экраном, а также отсутствие семейных фотографии, книг, растений или признаков домашнего животного. Коннор умер только сегодня, но, судя по всему, он уже давно и не жил по-настоящему. Кроуфорд словно бы посмотрел в хрустальный шар гадалки на собственное будущее: на свою жизнь без Джорджии.

С этой не утешительной мыслью он прошел из гостиной на кухню, где Нил склонился над трупом и разговаривал с доктором Андерсоном, который, несмотря на тучность, умудрился присесть на корточки. Бледный Ньюджент стоял в дверях кладовой. Увидев Кроуфорда, он дернулся и окликнул Лестера.

Нил медленно выпрямился.

— Как ты сюда попал?

— Шел мимо.

Нил пропустил это остроумное замечание мимо ушей.

— Я получил твои сообщения. Оказалось, ордер на арест Коннора, который ты требовал, не понадобился.

— Ты обнаружил его?

— Таким, каким ты его видишь, — он отступил в сторону. Коннор лежал на полу лицом вниз. Он был убит выстрелами в затылок. — Две пули. С близкого расстояния. Кто-то хотел убедиться, что он действительно мертв.

Кроуфорд завертел головой, подмечая детали. Открытая банка кока-колы на кухонной стойке, рядом пустой стакан, а на полу, возле тела, открытая бутылка виски. Ее содержимое разлилось по линолеуму, смешиваясь с кровью.

Отвратительно.

— Похоже, он наливал себе выпить и не знал о своем посетителе, — сказал Нил.

— Либо доверял ему настолько, чтобы повернуться спиной.

Кроуфорд обратился к судмедэксперту:

— Как давно он мертв?

— Предположительно, пару часов. — Андерсон протянул руку, и Кроуфорд помог ему подняться. — Я сообщу, как только буду знать точнее.

— Это его телефон? — Кроуфорд указал на сотовый, который Нил держал в руке в перчатке.

— Один из них.

— У него было больше одного?

— Тот, что с его официальным номером, лежал на столике в гостиной. Его уже упаковали. А этот я нашел в кармане его брюк. — Он что-то нажал и повернул телефон так, чтобы Кроуфорд видел экран.

— Видео из парка. Отправлено тебе в...

— Я знаю, в какое время я его получил, Нил, — натянуто сказал Кроуфорд. — Я был там.

Почувствовав напряжение между ними, судмедэксперт сказал:

— Прошу прощения, пойду проверю, как там «скорая». Дайте знать, когда можно забрать тело.

После его ухода в кухне воцарилось почти враждебном молчании. Первым заговорил Кроуфорд:

— Ты обыскал дом?

— У меня для этого есть помощники, — ответил Нил. — Ньюджент сделал обход, как только мы приехали, и не нашел ничего необычного.

— Ничего другого я и не ожидал, — сказал Кроуфорд. — Но мы сможем сопоставить его ДНК с тем, что обнаружили на комбинезоне и маске.

— С чего ты вообще решил, что это он стрелял в зале суда? — спросил Нил.

Кроуфорд открыл на телефоне электронное письмо, которое отправил самому себе, и показал Нилу фотографию Пэта Коннора с Оттерманом.

— Снято этим вечером. Я сразу узнал в Пэте стрелка.

— Он был одним из офицеров, охранявших судью во время пресс-конференции.

— Я недавно вспомнил об этом.

— Тогда у тебя не было прозрения.

— На нем не было шляпы.

— И шляпа имела для тебя решающее значение?

— Можешь издеваться, но так оно и есть.

И для Холли тоже. Но он не мог сказать об этом.

Нил продолжил:

— Именно Пэт Коннор рассказал мне о том, что вчера вечером ты был в кабинете судьи Спенсер. Он видел, как ты уходил, взбешенный разговором.

Кроуфорд вспомнил, что какой-то полицейский прятался в темном коридоре.

— Это, случайно, не он следил за мной и делал снимки?

— Нет.

— Тогда что он делал на верхних этажах суда в такой час? Просто случайно оказался в то же время и в том же месте?

Нил не ответил.

— Может это тебе чем-то поможет, но с понедельника Пэт Коннор постоянно встречался на нашем пути, моем и судьи Спенсер. Хотя за последние пять лет я сталкивался с ним не более нескольких раз. Он следил за нами. Он был стрелком, Нил. Те же волосы и телосложение. Проверьте его левое колено. У него, наверняка, до сих пор синяк.

— Я уже сказал доктору Андерсону. Но даже если Коннор был нашим стрелком, зачем он это сделал?

— Его наняли или заставили.

— Согласен. Кто?

Кроуфорд постучал по экрану телефона, чтобы снова вызвать фотографию.

— Он был с Оттерманом сегодня рано вечером в клубе «Tickled Pink».

— Как ты получил фотографию?

— Это единственное, что тебя интересует? Ты стоишь в трех дюймах от мертвого полицейского, который сегодня тайно разговаривал с человеком, который покинул место преступления, и это единственный твой вопрос?

— Ты, Кроуфорд, как всегда превращаешь все в трагедию, просто чтобы начать действовать и опередить нас всех, — невозмутимо ответил Нил.

— Отлично. Если ты не хочешь пачкать руки чем-то потенциально грязным, например, коррумпированным полицейским, болтающим с важной шишкой, отдайте это дело мне. Потому что мне насрать, кого я оскорбляю. Мне нужен ублюдок, стоящий за смертью Чета, и я думаю, что это тот же самый самодовольный ублюдок, который солгал обо мне и Родригесе. Как только Оттерман доберется до полиции, отведите меня с ним в комнату для допросов. Я сверну его толстую шею, пока он...

— Его нет в городе.

— Что?

— Он уехал на рыбалку на выходные. Его секретарша не знает, куда именно. Она думает, что где-то в Луизиане. Он вернется в понедельник. Я попросил ее передать ему просьбу позвонить мне, если он вдруг вернется раньше.

Не веря своим ушам, Кроуфорд сначала посмотрел на Ньюджента, который смущенно пожал плечами, а затем с искренним недоумением на Нила.

— Ты согласен сидеть сложа руки и ждать до понедельника?

— О, вовсе нет. Я буду занят тобой. И начну с обыска твоего дома. Ордер я уже получил, — он достал документ из кармана, сунул Кроуфорду под нос и продолжил: — Коннор прислал тебе видео. Пока я не знаю зачем. Но ты вполне мог убить его только за это. Можешь сказать, где ты был этим вечером?

Он не мог, если не хотел вовлекать Конрада и Холли, поэтому решил сыграть на чувстве самосохранения Лестера.

— Следующий шаг может стоить тебе карьеры, Нил. Хорошо подумай, прежде чем решишь продолжить.

— Уже решил.

— Я арестован?

— Еще нет. Но прошу тебя приехать для допроса.

— На этот раз со мной будет адвокат.

— Хорошая идея. Повернись.

Поняв его намерение, Кроуфорд повернулся и поднял руки. Нил вытащил его пистолет из кобуры.

— Тебе даже экспертизу не нужно проводить, просто понюхай ствол и поймешь, что из него давно не стреляли.

— Ты не дурак, и знаю, что это не орудие убийства.

— Ты просто осторожен.

— Верно.

— Могу я сам доехать до здания суда?

— Конечно, — Нил обратился к Ньюдженту: — Ты с ним. Я приеду, как только прибудут криминалисты.

Бросив последний взгляд на окровавленное тело, Кроуфорд прошел на улицу через гостиную, Ньюджент следовал за ним по пятам.

— Все в порядке? — спросил все тот же патрульный.

Кроуфорд не потрудился ответить.

***

Сев за руль, Кроуфорд позвонил Уильяму Муру.

— Я тебя разбудил?

— Все в порядке, — ответил адвокат с обычной лаконичностью. — Я возьму с тебя дополнительную плату за работу в неурочное время.

— Можешь встретиться со мной в полицейском управлении через пятнадцать минут?

— Что случилось?

— Местный полицейский получил две пули в затылок. Это все, что я сейчас скажу. Я не один.

— Ты арестован?

— Не совсем. Так ты приедешь?

— Я не адвокат по уголовным делам, Кроуфорд, тебе нужно обратиться к другому. Я рекомендую Бена Ноттса.

— Этого идиота? Черт возьми, нет. Я видел его в действии. Он защищал подонка, который занимался собачьими боями и убил свою подружку, потому что та пожалела несчастных животных.

— Того подонка оправдали?

Кроуфорд вздохнул и неохотно сказал:

— Пусть Бен Ноттс позвонит мне как можно скорее.

Он отключился.

Ньюджент, который до этого молчал, сказал:

— Наверное, мне не следует тебе говорить… Я имею в виду, это должно исходить от Нила.

— Что?

— Родригеса опознали сегодня днем. — Под острым взглядом Кроуфорда он продолжил: — Владелец компании по благоустройству в Лафкине уволил его несколько недель назад после того, как Родригеса остановили за нарушение правил дорожного движения и обнаружили, что у него поддельные документы. Этот ландшафтный дизайнер не хотел отпускать Родригеса: он работал на него несколько лет, был надежным и все такое, но ему пришлось.

— Почему он только сейчас объявился?

— Был в отпуске в Колорадо. Вернулся вчера вечером, узнал о стрельбе и отправил нам по электронной почте копию фальшивой грин-карты на имя Хорхе Родригес. Я все еще не уверен, что это его настоящее имя. Но по фото, думаю, это он.

— У него была семья?

— Он жил с женщиной. Двое детей. Дизайнер не знает, были ли они женаты, но, скорее всего, нет. Он заплатит за его похороны. Сказал, что это позор, что его убили.

Это был гребаный позор для всех них.

— Я ценю, что ты сказал мне, Мэтт. Спасибо.

Ньюджент оторвал зубами оторвавшуюся кутикулу.

— Зачем тебе звонить по поводу Коннора, просить Нила встретиться с тобой у него дома, если ты знал, что он найдет, когда приедет туда?

— Это не имеет смысла, верно?

— Только при условии, что все остальные правы.

— Что эти остальные говорят?

— Что Нил не видит очевидного.

Кроуфорд промолчал.

Он как раз заезжал на парковку у здания суда, когда зазвонил телефон.

— Должно быть, это адвокат. Дай мне минуту.

— Я буду неподалеку. И, э-э, мне лучше взять ключ от автомобиля.

Кроуфорд вынул его из замка зажигания и передал Ньюдженту. Начал моросить дождь, поэтому тот отошел к боковому входу и спрятался под козырек.

Кроуфорд ответил на звонок.

— И как себя чувствуешь, когда рушится мир? — приглушенный голос был полон угрозы, и Кроуфорд сразу узнал его.

— Ты сукин сын.

На том конце злорадно рассмеялись.

— Так много плохого происходит с тобой. И знаешь что? Худшее еще впереди.

Связь оборвалась. Кроуфорд быстро проверил журнал вызовов, но, как и ожидалось, номер абонента не был определен.

Он сидел в машине, разрываясь между яростью и страхом. Со дня слушания по делу об опеке его жизнь целенаправленно разрушали. Подозрение в убийстве Пэта Коннора было всего лишь очередным звеном тщательно спланированной цепочки.

…Худшее еще впереди…

Кроуфорд до мозга костей чувствовал, что это не пустая угроза.

Он уставился сквозь покрытое дождевыми каплями лобовое стекло на здание суда. Верхние этажи были темными, но на первом этаже, где располагалось полицейское управление, горели все окна. Затем на Ньюджента. Тот ссутулился, засунув руки в карманы, и переминался с ноги на ногу, как человек, ожидающий автобуса.

Телефон снова зазвонил. Увидев имя Бена Ноттса, Кроуфорд переключил звонок на голосовую почту.

Обдумав, что ему нужно сделать, он сильно ударил кулаком в потолок внедорожника.

***

Припарковавшись, Нил быстро зашагал к боковому входу, предназначенному для сотрудников полиции, и был удивлен, обнаружив там Ньюджента.

— Что ты здесь делаешь? Где Кроуфорд?

Тот указал на знакомый внедорожник, припаркованный во втором ряду.

— Разговаривает с адвокатом. Он позвонил по дороге сюда.

— Это было пятнадцать минут назад.

Ньюджент посмотрел на наручные часы.

— Около двадцати.

В темных тонированных окнах внедорожника не было видно ничего, кроме размытого отражения здания суда, и Нил бросился к нему.

— Черт возьми!

— Он не мог никуда уйти, — крикнул Ньюджент. — Его ключ у меня.

Нил рывком распахнул водительскую дверь. В салоне было темно. Оба светильника: потолочный и у зеркала заднего вида — сломаны. На сиденье лежал сотовый телефон. Кроуфорда в машине не было.

Глава 26

Холли была в постели, но не спала, поэтому сразу же ответила на звонок.

— Ты доказала, что умеешь незаметно ускользать, — сказал Кроуфорд, запыхавшись. — Сможешь сделать это снова? Но на этот раз на машине?

— Что это за номер?

— Одноразовый телефон.

— Что происходит? Вы арестовали Пэта Коннора?

— Все пошло не по плану. Мне нужно, чтобы ты заехала за мной.

— Где ты? Где твой внедорожник?

— Стоит на парковке у здания суда. Когда Нил обнаружит, что я пропал, он взбесится и объявит меня в розыск. Если меня задержат, я отправлюсь в тюрьму. А я пока не могу туда пойти. Не сегодня. Ты поможешь мне?

Холли чувствовала, что не поспевает за быстрой речью Кроуфорда..

— С чего бы Нилу объявлять тебя в розыск?

— Коннор мертв.

Он сухо описал, что произошло, и продолжил в том же торопливом темпе:

— В результате я сам оказался под стражей у Ньюджента. Я был готов пройти первый раунд допроса, но потом мне позвонили.

— Кто?

— Объясню, когда приедешь.

Холли заколебалась, и, словно прочитав ее мысли, он сказал:

— Я бы не стал тебя просить или подставлять. Мне просто нужно время. К тому же мне пока не предъявлено обвинение. Так что ты не совершаешь преступление, помогая мне. Но мне нужен честный и беспристрастный свидетель, который позже подтвердит мои мотивы.

— Что ты собираешься делать?

Несколько секунд он ничего не говорил, затем спросил:

— Думаешь, это я убил Коннора?

— Я знаю, что ты этого не делал.

— Думаешь, это я стою за стрельбой в зале суда?

— Нет.

— Я под мостом на Джексон-стрит, на восточной стороне. Если тебя не будет через десять минут, я пойму, что ты не приедешь.

***

— Прошло двенадцать минут. Я уже начал беспокоиться, — сказал Кроуфорд, забираясь на пассажирское сиденье.

Из-за дождя улицы были пусты, и поэтому одинокий пешеход обязательно привлек бы внимание патрульного полицейского. Кроме того, ему потребовалось бы слишком много времени, чтобы дойти пешком.

Холли выехала на дорогу.

— Я не знаю, куда ехать.

— Поверни, когда сможешь. Нам нужно попасть на противоположную сторону от центра города, но держаться окраин. Как тебе удалось уйти без слежки?

— Проехала через свой задний двор к подъездной дорожке главного дома.

— У тебя действительно есть талант. На следующем перекрестке сверни налево и езжай на юг.

— Час назад я сказала полицейским, дежурившим у моего дома, что ложусь спать. Но если они заметят, что моей машины нет, Нил, вероятно, тоже объявит ее в розыск.

— Он может, но это ему не поможет. Я поменял номера.

Холли посмотрела на него с недоверием.

— Когда?

— Во вторник вечером. Вернее, это сделал Сейшнс по моей просьбе.

— Почему?

— Ты не воспринимала всерьез, что тебе нужна охрана. На случай, если бы тебе пришлось бежать, у меня был бы твой новый номерной знак, а у твоего преследователя, даже если он из полиции, — нет.

— Мне ничего не угрожало.

— Тогда я этого не знал. Мы только что обнаружили, что Родригес не был стрелком. Кстати, его опознали. — Он пересказал то, что узнал от Ньюджента. — Он, вероятно, был в здании суда, чтобы получить документы, нервничал из-за возможной депортации и поднялся на крышу покурить.

— Он не был в этом замешан.

— Не был, пока не поднял брошенный пистолет и не начал стрелять. — Кроуфорд всегда будет сожалеть о судьбе этого парня, но сейчас для этого не время и не место. У него есть неотложные дела. — На втором светофоре поверни налево. Держись прямо примерно милю.

— Как тебе удалось сбежать от Ньюджента?

— Вылез через заднюю дверь. Я чувствую себя неловко из-за того, что обманул его. Он приличный парень, просто не годится в копы.

— Почему Нил продолжает считать тебя подозреваемым?

— Задай ему этот вопрос, когда он будет тебя допрашивать.

— Думаешь, он меня вызовет?

— Должен, хотя бы ради следствия. Через три квартала сверни направо на Пекан. Что ты скажешь Нилу?

— Это зависит от того, о чем он спросит. Но мне придется быть правдивой.

— Ты не сделала ничего противозаконного.

— Но определенно совершила кое-что опрометчивое, — сказала она, слегка улыбнувшись.

— Смитти под страхом смерти не расскажет о твоем визите в его клуб. Конрад не скажет. Если повезет, ты вернешься домой до того, как заметят, что твоя машина пропала. А если обнаружат, ты можешь честно ответить, что друг позвонил и попросил о помощи, но ты не можешь нарушить доверие этого друга.

— В твоих устах это звучит так просто. Но у тебя больше опыта в кризисных ситуациях, чем у меня. Я любитель. Грег Сандерс убеждал меня сняться с выборов, пока он не разорвал меня в клочья.

Кроуфорд тихо выругался.

— Он блефует, нажимает на твои болевые точки, чтобы посмотреть, как отреагируешь.

Холли кивнула.

— Возможно. Но, по-видимому, у него есть контакты в полицейском управлении. Сейчас он, наверное, уже слышал о Конноре. Это действительно сделает его день лучше.

— Прости меня. Я бы не стал тебя втягивать, но сегодня вечером у меня не было времени придумать запасной план.

— Ты еще не рассказал мне о телефонном звонке.

— Скажу, когда доберемся.

— Куда?

— В дом моего тестя.

Она резко затормозила посреди улицы и повернулась к нему.

— Куда?!

— Я собираюсь устраивать драку, но мне необходимо с ним поговорить.

Это совсем не успокоило Холли. Она решительно покачала головой.

— Что бы ты ни задумал, я не могу в этом участвовать.

— Я даже не вооружен. Нил забрал мой пистолет. — Он махнул вперед. — Поезжай.

— Абсолютно точно, нет.

— Отлично. Спасибо, что подвезла.

Осталось всего пара кварталов. Он выскочил из машины и побежал так быстро, как только мог в ковбойских сапогах.

***

Гилрои жили в хорошем районе старой застройки. Добравшись до их дома, Кроуфорд побежал вдоль стены к задней двери.

Позади он услышал визг тормозов, захлопнувшуюся дверцу машины и шлепающие шаги по мокрому асфальту подъездной дорожки.

Кроуфорд оглянулся. Это была Холли.

Он достиг задней двери всего за несколько секунд до нее и уже собрался, но Холли бросилась к нему сзади и повисла на руке.

— Кроуфорд, не делай этого. Я умоляю тебя. Ради Джорджии.

Дверь внезапно распахнулась.

— Что за чертовщина! — Джо Гилрой, стоявший за сетчатой дверью, с первого взгляда оценил ситуацию и сказал, обращаясь к Холли: — Я пытался предупредить вас, судья, верно? Я звоню в полицию.

— Я сам из полиции, — встрял Кроуфорд.

— Ты опасен, и на этот раз ты отправишься в тюрьму. — Джо отвернулся, доставая телефон.

Кроуфорду пришлось действовать быстро. Стряхнув с себя руки Холли (и заметив, как она пошатнулась), он несколько раз дернул дверь, пока старомодная защелка не поддалась, ворвался в кухню, выхватил у Джо телефон и швырнул на пол.

Грейс, пришедшая на шум, испуганно вскрикнула, когда мужчины сцепились. Джо наносил удары, которые заставили бы любого более слабого и медлительного соперника отступить. Но Кроуфорд увернулся от его кулаков и сам нанес несколько удачных ударов.

— Кроуфорд! Остановись! Остановись! — закричала Холли.

Кроуфорд видел, что Джо начинает задыхаться, и использовал это: толкнул его к стойке, уперся рукой в грудную клетку и заблокировал коленом ноги.

Джо покраснел от ярости и прошипел сквозь стиснутые зубы:

— Я тебя убью.

— Может быть, — ответил Кроуфорд, тяжело дыша. — Позже. А прямо сейчас ты разбудишь Джорджию и...

— Черта с два!

Он попытался вырваться, но Кроуфорд уперся коленом прямо ему под пах.

— Ты разбудишь Джорджию, оденешь ее и... увезешь подальше отсюда. Пожалуйста, Джо, — попросил он срывающимся голосом. — Увези ее подальше от меня.

***

Эта штука, которую Чак Оттерман проделал с пятидесятицентовиком, выводила Смитти из себя. Кого-то она могла загипнотизировать, но Смитти заставляла нервничать, как шлюху в церкви.

Каждый раз, уезжая с этих встреч живым и здоровым, если не считать заходящегося от страха сердца, он считал, что ему чертовски повезло. Единственная причина, почему он вообще рисковал появляться здесь — работать с Оттерманом было очень выгодно. Но их встречи требовали, чтобы он в темноте проехал много миль по жуткому болоту в рыбацкую хижину, которую, вероятно, соорудили из фанеры и скрепок.

Однажды он спросил Оттермана, в каком штате они находятся: в Техасе или Луизиане. И получил ответ: «Какая тебе разница?».

Разница заключалась в длинном списке федеральных преступлений, но Смитти держал свои опасения при себе и продолжал периодически наведываться в эту старую рыбацкую лачугу.

Крыша из гофрированной жести протекала. Шлепающий звук, с которым капли приземлились в подставленное ведро, сводил Смитти с ума. Но Оттермана, казалось, это не беспокоило. Отложив монету, он отсчитывал стодолларовые купюры и укладывал аккуратными стопочками по пятьдесят банкнот, потом передавал их Смитти, а тот укладывал в сумку.

Застегнув молнию, он одарил Оттермана улыбкой.

— Эти парни дают гарантию на свой товар. Если будут какие-нибудь проблемы с оружием, обязательно скажи.

— Непременно, — в тоне Оттермана слышалась скрытая угроза.

Смитти вдруг ужасно захотелось отлить. С фальшивой бравадой он сказал:

— Когда понадобится больше, ты знаешь, кому позвонить. Всегда приятно иметь с вами дело, мистер Оттерман. — Он начал вставать.

— Не торопись.

Смитти откинулся на спинку стула. В течение, казалось, бесконечного времени единственными звуками в комнате были непрекращающиеся капель, дождь, бьющий по металлической крыше, как град пуль, и отдаленные раскаты грома.

Наконец, Оттерман сказал:

— Пэт Коннор. Знакомое имя?

— Не помню такого.

— Полицейский Прентисса.

— Тогда понятно, — Смитти усмехнулся и бросил взгляд через плечо на двух охранников позади него. — У меня не так много друзей среди блюстителей закона и порядка.

— Сегодня Коннор встретился со мной в твоем дерьмовом ночном клубе.

— И что?

— Через пару часов он умер у себя на кухне.

— Котел взорвался?

— Его застрелили, когда он наливал себе выпить.

Теперь Смитти действительно захотелось в туалет.

— Да что ты говоришь? Хм. Я этого не слышал. Клубы закрываются только в два часа ночи, так что я не часто смотрю вечерние новости.

— Его обнаружили слишком поздно, чтобы это попало в сегодняшние новости. — Оттерман взглянул на человека, стоявшего за правым плечом Смитти. — Но у меня есть достоверные сведения, что две пули были выпущены в затылок Коннора.

Смитти присвистнул или попытался: губы были как резиновые.

— Ну тогда он точно мертв.

— Похоже на казнь. Должно быть, этот Коннор кого-то сильно подвел. Может, утаил что-то ценное: деньги, товар или информацию.

Смитти даже вздрогнул, когда Оттерман внезапно наклонился к нему через стол.

— Ты знаешь Кроуфорда Ханта?

— Кроуфорд Хант, Кроуфорд Хант. — Он сморщился, как будто напряженно размышлял.— Имя кажется знакомым, но я не могу точно вспомнить.

— Не торопись. Подумай хорошенько, — вкрадчиво произнес Оттерман.

Смитти притворился, что внезапно вспомнил.

— О, да. Разве это не тот парень…

— Техасский рейнджер.

— Да, точно, — Смитти щелкнул пальцами. — В начале этой неделе в суде кого-то застрелили, и он там был, верно?

Оттерман подбросил монету, поймал, сжал в кулак, затем наклонился еще ближе к Смитти.

— Ты сутенер, мошенник и подонок. Я терплю тебя, чтобы не приходилось лично иметь дело с захолустными деревенщинами, которые поставляют на удивление хорошее оружие. Но если ты когда-нибудь снова мне соврешь, я не только закончу с тобой все дела, но и спалю дотла все твои грязные крысиные норы, а затем пристрелю.

Смитти сглотнул и кивнул.

Оттерман откинулся на спинку стула и спокойно продолжил катать монету по костяшкам пальцев.

— Давайте попробуем поговорить честно. Я начну первым. После того, как я покинул твой клуб сегодня вечером, там видели Кроуфорда Ханта. В твоей компании, Смитти. С ним также была женщина. Они кого-то вывели.

— Его папашку. Жалкого пьянчужку. Если бы вы были из здешних мест, то знали бы эту историю. В любом случае, сегодня вечером он напился сильнее, чем обычно. Пришлось позвонить Кроуфорду, чтобы он приехал за ним и оплатил его счет.

— И это все?

— Да.

— У тебя нет других дел с Хантом?

— Черт, нет. Я ненавижу его до глубины души. Несколько лет назад он арестовал меня за порнографию. Можно подумать, парню не могут сделать минет в собственной машине?

— Кто была эта женщина?

— Не могу вспомнить ее имя, но сосала она отлично.

— Женщина с Хантом, ты идиот.

— О, ты об этой. С ним была судья.

— Холли Спенсер?

— Она не похожа ни на одного судью, с которым я когда-либо сталкивался. Упругие сиськи, аппетитная задница.

Оттерман несколько секунд никак не реагировал, а затем расплылся в улыбке, от которой у Смитти по спине пробежали мурашки.

— Тебе виднее, ты же в этом эксперт.

— Ну, я думаю, каждый должен быть в чем-то хорош, — Смитти заставил себя усмехнуться.

Оттерман перестал улыбаться.

— Мальчики тебя проводят.

«Мальчики» рывком поставили его на ноги, да так, что у Смитти щелкнули зубы, и под руки потащили к двери.

В момент ослепительной, ужасающей ясности Смитти пришло в голову, что он не взял сумку с деньгами, и что на этот раз он не покинет рыбацкую хижину живым и здоровым.

***

После просьбы Кроуфорда все четверо замерли словно в странном стоп-кадре. Он первым пошевелился, повернул голову и, посмотрев на Холли, хрипло спросил:

— Ты не ушиблась?

Она посмотрела на него с недоумением.

— Ты потеряла равновесие на ступеньке.

— Ой. Я в порядке.

— Теперь понимаешь, почему я хотел, чтобы ты была здесь?

— Да.

— Я все еще хочу получить опеку над Джорджией, — пояснил он, затем повернулся к тестю: — Мы продолжим нашу борьбу. Прямо с того места, где ты махал кулаками, если хочешь. Но сейчас ты должен увезти Джорджию отсюда. Немедленно. — Он опустил колено и убрал руку с груди Джо.

Лично убедившись, как свирепо мистер Гилрой ненавидит Кроуфорда, Холли ожидала, что пожилой мужчина вновь бросится в атаку. Но он этого не сделал. Его лицо окаменело, взгляд стал пронзительными.

— Я никуда не уйду, пока ты не скажешь, что случилось?

Из-за дождя Кроуфорда промок до нитки, но, казалось, не обращал на это внимания.

— Я знаю, кто стрелял в зале суда. Холли тоже.

Джо пристально посмотрел на нее.

— Это правда, — подтвердила Холли. — Я опознала полицейского из Прентисса.

— Как ты это выяснил?

— Слишком долго объяснять, — отмахнулся Кроуфорд. — Но главное в том, что спустя час или даже меньше, после того, как мы сделали это открытие, его убили в собственном доме.

Грейс охнула.

— Давайте все сядем. Я приготовлю кофе и…

— У нас нет времени на кофе, Грейс, — прервал ее Кроуфорд. — Начинайте собираться. Берите только то, что абсолютно необходимо.

— Насколько?

— Не знаю. Может, на несколько дней.

— Подожди, Грейс, — велел Джо. — Я не слышал ничего, что заставило бы меня собрать семью и улизнуть из города посреди ночи.

— Неужели ты не можешь хоть один гребаный раз просто сделать то, тебе говорят?

Холли схватила его за рубашку, потянула назад и встала между мужчинами.

— Мистер Гилрой, миссис Гилрой, мы пришли к выводу, что не меня хотели убить в зале суда. Целью был Кроуфорд.

Джо метнул взгляд в зятя.

— Это меня не удивляет. Но по какой причине?

— Ты знаешь Чака Оттермана? — спросил Кроуфорд.

— Слышал. Занимается буровым оборудованием? Какое он имеет к этому отношение?

Как можно короче Холли объяснила ситуацию.

— Коллеги Кроуфорда из хьюстонского отделения пытаются определить, какая между ними связь и почему Оттерман хочет его убить.

Кроуфорд продолжил:

— Тем временем он позвонил мне.

Это застало Холли врасплох.

— Тот телефонный звонок. Это был Оттерман?

— Я узнал его голос. Он сказал, что худшее для меня еще впереди, и я серьезно отношусь к этой угрозе. Все остальное, что он сделал, было лишь предупреждением. Видео в парке, разгром комнаты Джорджии и…

— Ее комнаты?

— Джо, мы не можем сейчас все это объяснить, — нетерпеливо сказал Кроуфорд. — В итоге, Нил Лестер по своим собственным причинам и, отчасти, благодаря тебе, пытается повесить все это на меня.

— Все, что я сделал, это спросил...

— Я знаю, о чем ты спрашивал, и для чего. Нил вцепился в эту приманку, и больше ничего не хочет видеть. Я ускользнул сегодня вечером, но если он найдет меня, то продержит сорок восемь часов, прежде чем предъявить обвинение. Если я буду в тюрьме, то не смогу защитить Джорджию. Я схожу с ума, когда думаю о том, что Оттерман может приблизится к ней. Прикоснуться.

— Он же не угрожал ей напрямую...

— Черт возьми, Джо, ты готов рисковать ее жизнью только для того, чтобы выиграть спор со мной?

— Не сваливай все на меня! Ты сам устроил это беспорядок.

Кроуфорд на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, в них была целая буря эмоций.

— Ты же знаешь, как мне тяжело просить тебя об услуге, но ты должен отложить нашу ссору и вытащить Джорджию отсюда. И прямо, черт возьми, сейчас!

Холли посмотрела на двух противников. Ни одни не собирался сдаваться, поэтому она взяла дело в свои руки.

— Если ты покажешь мне, где вещи, я помогу их собрать, — сказала она, подходя к Грейс.

Пока Грейс, Джо и Холли торопливо собирали и упаковывали самое необходимое, Кроуфорд переходил из комнаты в комнату, проверяя улицу перед и позади дома. Он полагал, что Нил в конце концов надумает искать его здесь.

Как и головорезы Оттермана.

В какой-то момент Грейс принесла ему полотенце. Он вытерся и продолжил наблюдение.

— Папочка?

У Кроуфорда защемило сердце. Они ждали до последнего, чтобы разбудить ребенка. Джорджия выглядела сонной и рассеянной, прижимая любимого плюшевого кролика, Мистер Банни, к груди.

— Бабушка сказала, что мы отправляемся в путешествие. Но я не хочу.

— Конечно, хочешь. — Кроуфорд подхватил ее на руки и крепко обнял.

Она обхватила ручками его за шею.

— Могу я пойти к тебе домой?

— Не в этот раз.

Она положила голову ему на плечо.

— Ты отлично проведешь время, — произнес Кроуфорд с фальшивым энтузиазмом.

Внутри у него все разрывалось от боли, но он должен быть сильным.

— Холли тоже так сказала.

— Вот видишь. Бабушка с дедушкой столько всего интересного запланировали. Но ты должна быть хорошей девочкой и слушаться их. Хорошо?

— Почему ты не можешь поехать с нами?

— Потому что мне нужно работать. Но я все время буду думать о тебе и жалеть, что я не с тобой.

Джорджия всхлипнула.

Кроуфорд сказал себе, что она плачет из-за того, что ее разбудили среди ночи и непонятно куда увозят. Но какова бы ни была причина, он не мог расстаться с ней, когда она плакала.

Он начал гладить ее по спинке и ласково нашептывать:

— Тише, тише. С тобой все будет в порядке. Давай посадим тебя в машину.

— Ты понесешь меня?

Он зажмурился и с трудом сглотнул.

— А как же.

Крепко обнимая, он пронес ее через темный дом в пристроенный гараж, где Джо уже укладывал чемоданы в багажник.

Кроуфорд остановил тестя, когда тот собирался молча пройти мимо.

— Ты единственный человек, которому я доверяю это сделать, Джо. Я знаю, что ты будешь защищать ее так же яростно, как и я.

Джо выдержал его взгляд, коротко кивнул и сел за руль.

Холли открыла заднюю дверь, и Кроуфорд усадил Джорджию в кресло.

— Давай тебя пристегнем.

— И мистера Банни тоже.

— Конечно. — Он щелкнул застежками и убедился, что они надежно закреплены, затем прижался лбом к лбу малышки. — Будь умницей для папочки.

— Хорошо.

— Я люблю тебя.

— Больше всего на свете? — спросила она, повторяя то, что он часто говорил.

— Больше всего на свете.

Он поцеловал ее в лоб, волосы, щеку, а когда попытался отступить, Джорджия потянулась за ним.

— Папа? А ты приедешь к нам завтра?

— Не завтра.

— А когда?

— Как только смогу.

Он снова поцеловал ее, быстро отступил и закрыл дверцу машины.

Джорджия прижала ладонь к окну. Он поцеловал ее через стекло и положил свою.

Так он и стоял, пока машина не тронулась.

Глава 27

— Куда они поедут? — спросила Холли, когда Кроуфорд помог ей сесть в машину.

Улица была пуста, в соседних домах — темно. Судя по всему, никто не заметил их краткого визита к Гилроям, но, несмотря на это, Кроуфорд внимательно глядел по сторонам.

— Сестра Грейс много лет вдовствовала, но недавно снова вышла замуж. Она живет в пригороде Остина.

— Долгая поездка.

— Пять часов, если дождь их не замедлит. Надеюсь, Джорджия проспит большую часть пути.

— Даже не знаю, как у тебя сердце не оборвалось, когда ты с ней прощался.

— Я тоже не знаю. — Несколько секунд он тупо смотрел на нее, затем откашлялся. — Поехали. Мне лучше быть подальше, когда Нил придет искать меня здесь.

— Он звонил, а когда я не ответила, оставил сообщение на автоответчике. — Держа руль одной рукой, она передала ему мобильный — Я еще не слушала.

Кроуфорд проверил.

— Он оставил тебе два сообщения. И есть еще одно непрочитанное от Мэрилин.

— С чего бы ей писать мне?

— Хочешь, чтобы я прочитал?

— Пожалуйста.

Он открыл мессенджер.

— Там написано: «Что происходит?». Не похоже, что она пытается наладить отношения.

— Набери ее, пожалуйста.

Он нашел в контактах номер и включил громкую связь.

Как только Мэрилин взяла трубку, сразу заорала:

— Холли, слава Богу, ты позвонила! Я ужасно волновалась!

— Почему?

— Мне звонил детектив, кажется, его фамилия Лестер. Тот, что строит из себя «крутую задницу». В любом случае, он был у тебя дома, и...

— У меня дома? Когда?

— Одна рюмка водки и три сигареты назад. Он спросил, слышала ли я что-нибудь о тебе. Затем сказал, что ты пропала и он опасается, что «с тобой ведут нечестную игру». Это я цитирую. Он упомянул об убийстве полицейского. Я тут с ума схожу. Где ты? С тобой все в порядке?

— Да.

— Точно? Тебя не заставляют так говорить?

— Нет. Однако сейчас мне неудобно разговаривать. Есть... э-э... ситуация, в которой нужно разобраться. Я приношу извинения, что тебя напугали, и ценю твою заботу. По-настоящему.

Холли уже собиралась отключиться, когда Мэрилин сказала:

— Эта ситуация связана с ним, да? И не смей оскорблять меня, спрашивая, с кем именно. Стрельба в суде была только первым потрясением, а вторым стал красавчик-рейнджер?

До этого Холли не сводила глаз с дороги, но теперь бросила взгляд на Кроуфорда. Он впитывал каждое слово, словно губка.

— Твое молчание говорит само за себя, — продолжила Мэрилин. — И то, что я вижу: это конфликт интересов, осторожность против взаимного влечения, моральная и этическая дилемма в полном объеме. Все это прямо по моей части! — хихикнула она. — Не могу дождаться, чтобы заняться этим.

— Я уволила тебя, помнишь?

— Да. Но теперь я понимаю, почему. Ты защищала его.

— От тебя.

— Верно, но я могу это забыть.

— Послушай, Мэрилин...

— Нет, это ты послушай. Ты отличный судья, Холли. Немного идеалистична, и при этом преданная делу. Ты действительно веришь в то, что твои решения восстановят справедливость. Я говорю это абсолютно серьезно, а не потому, что пытаюсь вернуть клиента. Должность должна быть твоя.

— Эта неделя многое изменила. Боюсь, что губернатор Хатчинс пересмотрит свое одобрение. Грег Сандерс предложил мне выйти из выборов, чтобы сохранить лицо.

— Ни за что на свете. Благословение губернатора — это хорошо, но я могу добиться твоего избрания и без него. Черт возьми, я могла бы даже сделать что-то совершенно революционное в политике и внушить благоговейный трепет голосующей публике. Иногда спрятаться у всех на виду — это действительно лучший подход. Я подумаю о нашей стратегии. А ты пока займитесь этой «ситуацией» с рейнджером. Он грубиян, но не без обаяния. Когда я тебе понадоблюсь, то буду готова.

— Ты назвала меня красавчиком-рейнджером? — усмехнулся Кроуфорд, когда разговор закончился.

— Не я, а Мэрилин.

— Ты ее снова наймешь?

— Не знаю. Сейчас меня больше волнует, что ко мне домой приезжал Нил.

Его усмешка исчезла.

— Прости, что попросил приехать. Ты была нужна мне у Гилроев, чтобы Джо потом не перевернул факты. Но я не хочу и дальше вовлекать тебя в «свой беспорядок», как назвал это Джо. Хотя я понятия не имею, чем так разозлил Оттермана..

Кроуфорд откинул голову назад и закрыл глаза.

Он выглядел измотанным: лицо осунулось, под глазами темные круги.

— Когда ты спал в последний раз?

— Не помню.