Непримиримые разногласия

— Ты устал.

— Джо не слабак, и я дважды дрался с ним сегодня. Да еще этот случай с моим стариком. Но что действительно выбило меня из колеи, так это необходимость попрощаться с Джорджией.

— И это ты тоже делал сегодня дважды.

— Оба раза были мучительными. Особенно последний. Она чувствовала, что что-то не так. Я не мог ответить, когда снова ее увижу. Если Оттерман добьется своего, то никогда. — Внезапно он выпрямился, открыл глаза и решительно сказал, акцентируя каждое слово ударом кулака по бедру: — Я этого не допущу. Возможно, я не восстановлю опеку над ней, но без боя не сдамся.

— Что собираешься делать?

— Оставаться в живых и на свободе так долго, чтобы добраться до Оттермана, прежде чем он доберется до меня.

— Как ты собираешься это сделать?

— Это самая сложная часть. Я над ней работаю.

— Ты мог бы сдаться Нилу. Заручиться его помощью.

— Ни за что. Он верит только Оттерману.

— Может, он передумал.

— Я не могу так рисковать.

— И ты не передумаешь, чтобы я не сказала?

— Прости, Холли, нет.

Она остановила машину на обочине и повернулась к нему.

— Тогда тебе нужно поскорее убираться отсюда.

***

Когда задние фонари машины Холли исчезли вдали, Кроуфорд быстро зашагал, надеясь раствориться в темноте и остаться незамеченным. Первым делом ему нужно было где-нибудь укрыться от дождя. Через пару кварталов ему попался пустой дом с табличкой «Продается» во дворе.

Присев на корточки у задней стены открытого гаража, он позвонил Гарри.

— Извини, чувак, — сказал тот, зевая, — все еще не нашел ни единой ниточки, связывающей Оттермана с тобой или с кем-либо из твоих близких. Мне нужно был перерыв. Я звонил тебе, но наткнулся на автоответчик.

— Мне пришлось оставить телефон.

— О, черт. Звучит не очень хорошо.

— Пэт Коннор мертв, и мне угрожал Оттерман.

— Вот и кончился мой перерыв, — проворчал Гарри.

Кроуфорд вкратце изложил ему суть дела.

— Я отправил Джорджию из города. Это было главным приоритетом.

— Где вы с судьей сейчас?

— Она на пути домой.

— А ты?

— Если ты не знаешь, то не можешь рассказать, когда Нил спросит. Я удивлен, что он тебе еще не позвонил.

— Я введу Сейшнса в курс дела, чтобы его не застали врасплох.

— Спасибо.

— Может, лучше позволить этому придурку взять тебя под стражу. Тюрьма, по крайней мере, безопасна.

— И ограничивает свободу действий.

— Вот оно что.

— Как майор относится к тому, что я замешан в убийстве?

— Обзывает Нила Лестера нехорошими словами, а ведь он с ним еще даже не встречался.

В любое другое время Кроуфорд рассмеялся бы. Но ситуация была не из веселых.

— Я считаю Оттермана виновным в смерти Чета, Родригеса и Коннора. Три трупа за одну неделю. Я хочу достать этого сукиного сына, Гарри.

— Я немедленно продолжу копать.

— Поспи. Оттерман, вероятно, тоже перегруппируется сегодня вечером. У него был напряженный день. Видео в парке. Встречи в стрип-клубе.

— И убийство.

— Он не снимал видео и не убивал Коннора лично. Для грязной работы у него есть Фрик и Фрек.

— Кто они такие?

— Пара телохранителей. А еще был Пэт Коннорс.

— Они слишком тупы, чтобы сказать ему «нет»?

— Может быть, слишком напуганы. Ты знаешь, как бывает.

— Мне этот засранец нравится все меньше и меньше, — сказал Гарри.

— Мне тоже.

— Держи ухо востро.

Кроуфорд дал Гарри номер своего одноразового телефона, затем воспользовался им, чтобы сделать еще один звонок, и нетерпеливо считал гудки, пока гнусавый голос Смитти не велел ему оставить сообщение.

— Перезвони мне, или твоя долбанная жизнь станет историей, — сказал Кроуфорд и отключился.

Проверив время, он поднял воротник ветровки и нырнул под дождь.

Глава 28

— Когда ты велела ему выйти из машины, он не стал спорить? — спросил Нил.

— Вначале спорил, — призналась Холли. — Но я сказала, что ни за что не повезу его дальше, и он вышел.

Когда Холли приехала, Нил Лестер и Мэтт Ньюджент сидели в машине в конце ее подъездной дорожки. Она подъехала к заднему двору, вошла в дом через кухонную дверь, затем впустила их через главную.

— Я говорила с Мэрилин. Она передала, что вы меня ищите.

Она предложила приготовить кофе, но они отказались. Полицейские заняли места в гостиной, и последние двадцати минут Холли рассказывала обо всем, что произошло с тех пор, как ей позвонил Кроуфорд.

— Он не сказал, что собирался делать?

— Оставаться в живых. Это были его слова. Ради своей дочери он очень хочет жить. Убедившись, что она в безопасности, он стал намного спокойнее. Когда звонил и просил меня о помощи, то был в отчаяние.

— Понятно почему. Он только что сбежал из-под стражи, — съехидничал Нил.

— Он сказал, что сам приехал к суду и был готов сотрудничать. На нем не было наручников. Его не арестовали и не зачитали права. — Холли выжидающе посмотрела на детективов. — Он соврал?

— Он не был арестован. Мы не предъявляли ему обвинения, — вдруг сказал Ньюджент и, когда Нил бросил на него испепеляющий взгляд, добавил: — Вот почему я решил, что его можно оставить одного поговорить по телефону с адвокатом.

— Если он хотел уберечь свою дочь от опасности, то почему обманул Ньюджента и бросил машину? — спросил Нил. — Почему не рассказал мне о телефонном звонке?

— Решил, что ты ему не поверишь? И, вероятно, был прав. — Она сделала паузу, чтобы до Нила дошло. — Он боялся, что лишняя минута, потраченная на выяснение отношений, будет стоить его дочери жизни.

— Никто больше не слышал этот таинственный телефонный звонок, — защищаясь, сказал Нил.

— Я был с ним, когда зазвонил телефон, — тут же встрепенулся Ньюджент.

— Но он сказал тебе, что это адвокат.

— Вы говорили с адвокатом? — спросила Холли.

Ей снова ответил Ньюджент:

— Кроуфорд попросил о встрече. Бен Ноттс позвонил ему и попал на голосовую почту. Этот звонок был через несколько минут после звонка с номера, который не был определен.

Холли посмотрела на Нила.

— Он попросил адвоката приехать. Разве это не доказывает, что он готов был к допросу и сделал бы это, если бы не угрозы Оттермана?

— Не установлено, что это был Оттерман, — возразил Нил. — Звонок от неизвестного мог быть заранее подготовлен. Кроуфорд использовал его, чтобы обмануть Ньюджента.

— Если звонок был уловкой, а угроза — выдумкой, почему он умолял Гилроев немедленно увезти его дочь? — возразила Холли. — Они подтвердят, что именно это и произошло.

Ньюджент кивнул.

— Мистер Гилрой уже подтвердил.

Нил неохотно добавил:

— Отправив патрульную машину к их дому и получив сообщение, что дома никого нет, я позвонил на мобильный Джо Гилроя. Его номер есть в деле.

— Он подтвердил то, что я сказала?

— Почти дословно. Между ним и Кроуфордом все еще нет любви, но Кроуфорд убедил его, что девочку нужно без промедления увезти из города.

— Я тоже так считаю, — сказала она. — И в отличие от тебя, я считаю, что Оттерман виновен.

— И фотография это подтверждает, — согласился Ньюджент.

— Заткнись, Мэтт, — огрызнулся Нил. — Это ничего не доказывает.

Холли не подала виду, что ей известно о фотографии. Она посмотрела на Нила и вопросительно подняла брови.

Сжав губы от недовольства, он пояснил:

— У Кроуфорда есть фотография, на которой Пэт Коннор разговаривает с Чаком Оттерманом. Он утверждает, что она была снята в местном стрип-клубе сегодня.

— Поэтому Кроуфорд и оставил свой мобильный, — догадался Ньюджент. — Чтобы у нас была эта фотография.

— Он оставил телефон, чтобы мы не могли его отследить, — резко одернул его Нил.

— А как мистер Оттерман объясняет этот разговор с убитым полицейским? — спросила Холли.

— Его нет в городе. Мы пытаемся его найти.

Она оглядела гостиную.

— Прости, но кажется тебя больше заботят поиски рейнджера Ханта.

— Потому что он сбежал. И даже если он невиновен, то опасен и безрассуден. Мне не следовало бы напоминать тебе об этом. Ты видела его в действии.

— Да, я видела, как он спасает и защищает других. Тебе не кажется, что ты видишь ситуацию в неверном свете? Может, личная неприязнь затуманило твое суждение?

— А может, гормоны затуманили твое?

Ньюджент сдавленно ойкнул, но Нил не обратил на него внимания: он по-прежнему в упор глядел на Холли.

— Думаю, судья, вы продолжаете защищать его, потому что он вас немного привлекает.

— Ошибаетесь, сержант. Я защищаю его, потому что верю, что он прав. И он действительно меня привлекает. Сильно привлекает. Пока я не отказалась от его дела об опеке, это было неэтично. Это, возможно, будет стоить мне работы. Появление в моей жизни Кроуфорда Ханта очень все запутало и усложнило. Однако все это не делает его убийцей. И при этом делает вас дураком из-за того, что вы преследуете его, а не преступника. — Она встала. — Это все или у вас еще есть вопросы?

***

Нил все еще кипел, когда Холли их провожала. Она проследила, как они уезжают, и только после этого обошла комнаты и, убедившись, что все в порядке, выключила свет и направилась в спальню. Там Холли позволила себе чуть расслабиться и прислониться лбом к прохладной стене.

Вдруг ее крепко охватили за талию и прошептали на ухо:

— Вот ты все и рассказала, судья.

Глава 29

Холли чувствовала, как возбужден мужчина позади нее. Но не испугалась. Она точно знала, кто это.

Кроуфорд просунул руки ей под топ, расстегнул лифчик, приподнял чашечки и обхватил грудь, лаская соски. Холли простонала и хныкнула, требуя большего.

Кроуфорд повернул ее к себе, избавил от топа с лифчиком, и припал ртом к груди. Холли обхватила его голову. Она не хотела, чтобы он останавливался, но его мокрая одежда раздражала обоих. Оторвавшись от нее, Кроуфорд сбросить ветровку, расстегнул несколько пуговиц рубашки и просто стянул через голову.

Холли не терпелось увидеть его, но он не осмеливалась включить свет. Зато она могла его чувствовать: уткнулась лицом в грудь, которая оказалась густо покрыта волосами, и провела языком по соску. Кроуфорд прошипел ругательство, быстро расстегивая пуговицы на ширинке.

Не дожидаясь, пока он закончит, Холии нырнула рукой в его джинсы, провела по жестким волосам и обхватила член. Кроуфорд опустил голову ей на плечо, и тяжело задышал.

Его член был невероятно твердым, а головка такой гладкой и налитой, словно вот-вот взорвется. Подушечкой большого пальца Холли собрала каплю спермы и растирала по кончику, пока Кроуфорд не убрал ее руку.

Он отнес ее на кровать, быстро снял оставшуюся одежду и встал на колени между ее бедрами.

Оба замерли. Нескольких мгновений их тяжелое, неровное дыхание было единственным звуком в комнате, а возможно и во всем мире.

Холли почувствовала руки Кроуфорда на своих икрах. Он нежно их сжал и двинулся дальше. Накрыл ладонями колени и развел в стороны, одновременно наклоняясь.

У Холли перехватило дыхание, когда теплое дыхание коснулось ее складочек. Несколько мгновений Кроуфорд ничего не делал. Просто дышал, а затем коснулся кончиком языка.

Холли резко втянула воздух. Она реагировала на каждое движение его губ и языка. Всякий раз, когда Кроуфорд отрывался от нее, чтобы нежно прикусить бедро или поцеловать холмик, она выгибалась и приподнимала попку.

Он ласкал ее везде, кроме того самого места, где ей хотелось больше всего. И только когда она простонала его имя, Кроуфорд наконец-то сделал то, чего она так желала. Он касался ее языком так мягко, так изысканно, что Холли стонала. Казалось, Кроуфорд интуитивно знал, как лучше всего довести ее до оргазма. Усилив нажим, он очерчивал языком круги по спирали, и вскоре Холли уже кричала от нахлынувшего удовольствия.

Кроуфорд приподнялся и одним сильным толчком оказался внутри нее, растягивая и наполняя. Он ловил ее затихающие крики ртом, а затем целовал мочки ушей, веки, губы, давая привыкнуть к себе.

Холли приоткрыла губы, и Кроуфорд скользнул между ними языком, одновременно начав двигать бедрами. Он входил и выходил из нее с захватывающими дух толчками, которые приближали ее к очередному оргазму. Когда Холли снова была на грани, Кроуфорд подхватил ее под попку, прижал к себе и сделал несколько быстрых толчков. На последнем он вошел так глубоко, как только мог, и кончил.

Они долго приходили в себя, а когда Кроуфорд собрался перелечь, Холли жалобно забормотала. Он остался, уткнулся ей в шею и сказал:

— Где ты научилась так трахаться? В юридической школе?

— Нет. Здесь, с тобой.

Она почувствовала, как он улыбается.

— В ту ночь, после стрельбы, помнишь, мы разговаривали в коридоре полицейского управления?

Она кивнула.

— Вот о чем я тогда мечтал, — он толкнулся в нее бедрами.

— Быть не может!

Он без раскаяния пожал плечами.

— Ты была так собрана. Так строго держалась. Все время, пока пытался завязать разговор, я думал: «Насколько она тугая внутри?». Мысли об этом сводили с ума.

— Ты ненавидел меня.

— Признаюсь. Но это не мешало мне тебя хотеть. — Он провел губами по ее губам. — Тогда я думал, что никогда это не узнаю.

— Кажется, это было миллион лет назад, а на самом деле прошло меньше недели. Я легко тебе сдалась.

Он скатился с нее и лег на спину.

— Это было нелегко, Холли. — он поднял голову и оглядел себя. — Я даже не успел раздеться. Надо это исправить.

Прежде чем снять мокрые джинсы, он вынул пистолет из кобуры.

— Ты говорил, что не вооружен.

— И не врал. Я одолжил его у Джо. — Он положил пистолет на тумбочку.

— Одолжил?

— Если он узнает об этом, я буду просить прощения. — Он лег, притянул Холли к себе, провел рукой по ее ягодицам и удовлетворенно хмыкнул. — Знаешь, голыми все же лучше.

— Намного. — Она погладила его по груди. — Не знала, что ты такой шерстяной здесь.

— Не нравится?

В ответ она потерлась об него щекой и поцеловала теплую кожу.

— Как долго ты был в доме?

— Прежде чем Нил и Ньюджент ушли? Минут десять.

— Десять минут!

Ласкал ее грудь, он задумчиво спросил:

— Увижу ли я когда-нибудь эту красоту при свете? Они просто великолепны на ощупь. А как в реальности?

— Планировалось, что ты подождешь, пока они уйдут, и только потом заберешься в дом.

— Я промок насквозь. Кроме того, хотел услышать разговор.

Холли удивила Кроуфорда, когда остановила машину и велела ему выйти. Затем она изложила свой план. Он сначала сопротивлялся. Но Холли заставила его увидеть преимущества. За каждым местом, куда он мог бы пойти, следили полицейские. Нельзя просто бродить по улицам под дождем, и ему нужен отдых и сытный ужин.

Когда он наконец-то согласился, до дома Холли оставалась примерно миля. Ему пришлось пройтись пешком, пока она возвращалась домой и встречалась с детективами.

— Я остановился по дороге, чтобы сделать пару звонков, — пояснил он, — а когда пришел сюда, позволил себе войти.

— Напомни мне снова закрыть это окно.

— И пришел я как раз вовремя, чтобы услышать, что тебя очень влечет ко мне.

— Я же сказала, что не буду лгать полиции.

— Значит, это правда?

— Да.

Судя по усмешке, ему понравился ответ.

— Это Мэрилин навела меня на мысль спрятать тебя у всех на виду, — пояснила Холли.

Кроуфорд простонал.

— Пожалуйста, не упоминай о ней. Не хочу портить воспоминания о сегодняшней ночи. — Он взял руку Холли, облизал ее большой палец и прижал к головке члена. — Лучше снова твори свою магию.

Он закрыл глаза и глубоко выдохнул.

— Кому ты звонил? — шепотом спросила она, нежно обводя головку.

Он вопросительно хмыкнул, принимаясь ласкать грудь Холли.

— Ты сказал, что по дороге сделал пару звонков.

— Гарри, — пробормотал Кроуфорд.

— Что он сказал?

— Это так приятно. Не останавливайся.

— Я сильно сомневаюсь, что Гарри именно это тебе сказал, — она улыбнулась. — Кому был второй звонок?

— Смитти. Я должен найти его и убить завтра.

— Не надо. Тогда ты сядешь в тюрьму. В тюрьме тебе не разрешат носить ковбойские сапоги, а они мне нравятся: у них есть характер. И тебя наверняка заставят коротко постричься. Жаль будет лишиться этой непокорной шевелюры. Она мне тоже нравится, — она провела пальцами по густым прядям. — По правде говоря мне все в тебе нравится.

Ответом ей был тихий храп.

***

Чак Оттерман редко оставался в рыбацкой хижине на ночь. В ней было еще меньше удобств, чем в его трейлер в рабочем лагере, хотя за фанерной перегородкой стояла двуспальная кровать, на которой он иногда мог подремать. В любом случае, он никогда не спал больше четырех-пяти часов за ночь.

После разговора с владельцем ночного клуба он задремал, но встал еще до рассвета. Готовя кофе, он получил сообщение о том, что Нил Лестер звонил в офис и просил срочно перезвонить.

Глядя на проливной дождь и потягивая кофе, Оттерман подумал, что лучше успокоить озабоченного детектива. Он воспользовался телефоном, номер которого нельзя отследить.

— Алло?

— Сержант Лестер? Чак Оттерман. Не слишком рано звоню? Мне сообщили, что вы пытались связаться со мной.

— Где вы, мистер Оттерман?

— Черт возьми, если я знаю. — Чак понизил голос, как будто не хотел, чтобы его подслушали. — Коллеги пригласили на выходные порыбачить. Я встретился с ними в Лейк-Чарльзе, потом мы ехали несколько часов. Насколько могу судить, мы находимся у черта на куличках. Еще темно, а они уже на реке. Спасибо, что дали мне повод откосить от этого.

— Во сколько вы вчера встретились с ними в Лейк-Чарльзе?

— Прошу прощения?

Лестер повторил вопрос.

— Поздно. После ужина. Почему вы спрашиваете?

— Офицер полиции Прентисса по имени Пэт Коннор умер прошлой ночью.

Чак помолчал и продолжил со вздохом:

— Теперь понятно, почему вы пытались связаться со мной. Я встречался с этим человеком прямо перед тем, как уехал из города.

— В клубе под названием «Tickled Pink»?

— О, так вы уже знаете. Вы, должно быть, допросили владельца. Кажется, Смитти? Он шустрый как таракан. Он подходил, пока я был там, чтобы спросить, всем ли я доволен.

— Мы хотим допросить его, но пока не нашли.

Оттерман усмехнулся.

— Это может быть проблемой.

— Почему вы так считаете?

— Потому что, насколько я понимаю, он пытается не привлекать ваше внимание.

— Что вы делали в его клубе вместе с Пэтом Коннором?

— Я часто встречаюсь там с людьми.

Лестер прочистил горло.

— Это не похоже на место встреч, достойное вас, мистер Оттерман.

— У нефтегазовой отрасли есть свои противники, от влиятельных политиков до сумасшедших. Значительное число местных бизнесменов и правительственных чиновников поддерживают наши исследования, но не хотят это афишировать. Они отказываются встречаться в моем офисе, и, конечно, не приглашают меня к себе, поэтому мы встречаемся в том захудалом клубе.

— Я все еще не понимаю.

— Это гарантирует конфиденциальность. Никто не признается, что видел там кого-то. Ведь тем самым он выдаст, что был там сам.

Детектив, казалось, задумался. Прошло некоторое время, прежде чем он сказал:

— Пэт Коннор был полицейским, а не бизнесменом.

— Похоже, он слышал от коллег, что я видел, как Кроуфорд разговаривал с тем парнем, Родригесом.

— Как это связано с Пэтом Коннором?

— Не знаю. Он попросил разрешения поговорить со мной наедине. Я согласился. Подумал, он хочет расспросить меня об этом. Но когда я приехал в клуб, он был не в том состоянии, чтобы о чем-то говорить. Был пьян, бессвязно бормотал и обильно потел.

— Потел?

— На нем была ковбойская шляпа, и он все время снимал ее, чтобы промокнуть лоб. Он был чем-то сильно встревожен. Примерно через десять минут я понял, что он зря тратит мое время.

— Он ушел?

— Я подумал, что он слишком пьян, чтобы садиться за руль, и предложил одному из моих помощников отвезти его домой. Он отказался. Оглядываясь назад, я думаю, что должен был настоять. Ему не следовало садиться за руль. Кто-нибудь еще пострадал?

— Он умер не в аварии, мистер Оттерман. Он был убит дома.

— Когда вы сказали, что он умер, я предположил…

— В разговоре с вами он, случайно, не упоминал о том, что у него были враги?

— Нет, но, по-видимому, один у него точно был. — Чет помолчал, чтоб собеседник оценил намек. — У него была семья?

— Он был холостяком. Жил один.

Оттерман ничего не сказал по этому поводу. Он не спрашивал, есть ли свидетели. Люди, которых он использовал для специфической работы, не совершали ошибок. А если и совершали, то это было в первый и последний раз. Пример: Пэт Коннор.

После еще одной паузы Лестер сказал:

— Я понимаю, что вы вернетесь только в понедельник?

— Около полудня.

— Известно, что вы были одним из последних людей, которые разговаривали с Коннором. Не могли бы вы приехать к нам и написать официальное заявление?

— Конечно, — согласился Чак и добавил: — Простите меня, сержант Лестер, но я должен спросить. — Он покатал монету туда-сюда по ладони. — Есть основания полагать, что этот офицер стал еще одной жертвой инцидента в здании суда? Я имею в виду, возможно ли, что его заставили замолчать из-за того, что он знал или видел?

Лестер сухо ответил:

— Я не могу обсуждать расследование.

— Верно. Конечно.

— Увидимся в понедельник, мистер Оттерман. А до тех пор, назовите мне номер телефона для связи, чтобы я мог позвонить, если понадобиться связаться с вами?

— Звоните в лагерь. Кто-нибудь там всегда знает, как со мной связаться.

Он отключился, прежде чем детектив успел сказать что-нибудь еще, поймал монету в кулак и стукнул по столу.

— Последний гвоздь, — сказал он с улыбкой.

Финальный аккорд был только вопросом времени.

***

Кроуфорд проснулся посреди ночи. Видимо, его разбудила Холли, когда укрывала простыней. Он тут же подтянул ее к себе, закинул на себя ее ногу и вошел. Он двигался неспешно, не открывая глаз, не произнося ни слова. Такой интимный секс дарил не только сексуальное удовлетворение, но внутренне, которого ему так не хватало за все годы в своей одинокой постели.

Теперь, глядя в умиротворенное лицо спящей Холли, он чувствовал всепоглощающую нежность, а также первобытное желание назвать эту женщину своей, заявить на нее права, удержать рядом навсегда. Но он не имел права.

Однако сейчас он был здесь, рядом с ней, такой теплой и желанной.

Тусклый свет нарождающегося дня плохо освещал комнату, но Кроуфорд наконец-то смог рассмотреть то, что прежде только воображал или чувствовал. Тело Холли было красивее, чем он представлял. Опустив голову, он нежно втянул нежный розовый кончик груди в рот. Холли пошевелилась, выдохнула его имя и положила руку на голову.

— Я наконец-то вижу тебя обнаженной при свете.

— И что?

— Жалею, что не сжег всю твою одежду, пока ты спала.

Она тихо рассмеялась.

— Ты тоже не так уж плох.

Она поцеловала его в центр груди, в пупок, провела руками по бедрам, а обнаружив на икре шрамы от пули, поцеловала и его, прошептав, как благодарна, что он легко отделался.

— Что, если бы ты умер в тот день? — спросила она, глядя на него влажными зелеными глазами. — Я бы никогда тебя не встретила.

Эмоции в ее голосе глубоко тронули Кроуфорда..

— Иди сюда. — Он притянул ее к себе и жадно поцеловал, потом перевернул на спину и вытянул руки над головой.

Он начал с груди, потом прошелся ладонями по бокам к животу. Дыхание у Холли сбилось, когда он провел пальцам по холмику. Под светлыми и мягкими волосами Холли была шелковистой и влажной. Он погрузил в нее пальцы и снова припал ртом к груди.

— Это след от щетины? — спросил он, заметив там розовую царапину. — Ты должна была сказать.

— Мне было все равно.

— А сейчас?

— Мне и сейчас все равно.

— Я буду нежен.

Малейшее движение его языка и пальцев вызвало у нее реакцию.

— Хорошо?

— Да, — выдохнула она.

— Еще?

— Да.

Спустя несколько мгновений Холли, постанывая, заерзала бедрами. Она была близка к оргазму.

— Хочу посмотреть, как ты кончишь. — Он нежно надавил большим пальцем на клитор, а затем согнул пальцы, что были внутри Холли.

Она прикусила губу, выгнулась и приподняла бедра, прижимаясь к его руке.

Пока она дрожала от оргазма, Кроуфорд шептал, как она горяча и сексуальна, как он хочет трахать ее дни и ночи напролет. Наконец она опустилась на кровать и открыла глаза.

Он запечатлел мягкий, нежный поцелуй на ее губах.

— Красивая.

— Ты тоже. — Она запустила пальцы в его волосы. — И гораздо мягче, чем хочешь казаться.

— Правда?

— Да. С твоей дочерью. Со мной. — Она очертила контур его губ кончиком пальца. — Не такой уж ты и крутой.

— Говоря такие вещи, ты губишь мою репутацию.

— Обещаю не выдавать тебя, если снова поцелуешь.

— Я думал, ты никогда не попросишь, — он подчинился ей, обводя языком ее рот и наслаждаясь вкусом, к которому уже начинал привыкать, в котором нуждался.

— У меня от него синяк на животе, — сказала Холли, указывая на его твердый член.

— Мы не можем этого допустить, у тебя такой красивый живот. Есть идеи?

Она поманила пальцем и горячо зашептала на ухо.

Кроуфорд шокировано уставился на нее.

— Ты шпионила за моими эротическими снами? — Он прикоснулся подушечкой большого пальца к ее нижней губе, и Холли его лизнула.

— Сначала мне нужно принять душ, — хриплым от возбуждения голосом сказал он.

Душ они приняли вместе. Сначала вымыли друг друга, а потом Холли опустилась на колени, а Кроуфорд привалился к стенке, даже не надеясь, что сможет сам стоять, когда Холли с ним закончит.

Она вылезла первой, вытерлась, завернулась в знакомый халат и сказав, что приготовит завтрак, исчезла на кухне.

Он пошел в спальню. Одежда так и не высохла, но выбирать не приходилось. Он как раз засовывал пистолет в кобуру, когда вернулась Холли с чашкой кофе.

— Это поможет тебе... — она умолкла, увидев его полностью одетым, за исключением ветровки. — Что ты делаешь?

— Мне нужно идти, пока совсем не рассвело.

— Куда?

— Еще не знаю.

— У тебя нет машины.

— Это проблема, которую нужно решить.

— Кроуфорд! — воскликнула она.

Он натянул ветровку.

— Что?

— Ты не можешь просто уйти пешком.

— А как я сюда попал?

— Что ты собираешься делать?

— Я говорил тебе прошлой ночью. Остаться в живых. Если смогу.

— И поймать Оттермана, пока он не добрался до тебя.

— Или до Джорджии. — Он ненавидел говорить об этом вслух, боясь, что слова могут оказаться пророческими. — Рано или поздно Оттерман отправится за ней. И самый верный способ ее защитить — убрать его.

— Ты его убьешь?

Он просто посмотрел на нее, потом отвернулся, сказав:

— Для начала мне надо его найти.

— А потом?

— Придется подождать и посмотреть.

С глухим стуком она поставила чашку на комод.

— Что ты собираешься делать? — повторила она, четко выговаривая каждое слово.

— Перестань спрашивать, — сказал он с таким же раздражением. — Я все равно не скажу.

— Это законно?

— В основном.

Она нахмурилась от беспокойства и нарастающего гнева.

— Ты мне не доверяешь?

— Я полностью тебе доверяю. Я верю, что ты всегда будешь говорить правду. Вот почему для меня лучше, чтобы ты не знала всего. Ни о чем. Если у тебя с этим проблемы...

— У меня проблема с тем, что ты один пытаешься справиться с Оттерманом. Что является верхом высокомерия и тщеславия.

— Думай что хочешь о моем эго. Я знаю, зачем и почему должен это сделать.

Он двинулся к окну, но она встала перед ним.

— Если нарушишь закон, ты уничтожишь все шансы получить опеку над Джорджией.

— Твоя сделка с Джо уже уничтожила все мои шансы.

— После вчерашней ночи это уже неактуально. Ты все еще злишься?

— Я не злюсь. — Он почти кричал, и поэтому убавил громкость. — Разве я стал бы спать с тобой, если бы злился?

— Вчера ты сказал, что ненавидел меня и все равно хотел.

— Хотел трахнуть, но не просыпаться с тобой. Секс был великолепен. Но мне почти так же понравилось просыпаться рядом с тобой. Если бы обстоятельства сложились иначе...

— Какие обстоятельства?

— Разные.

— В частности, Оттерман?

— Это самое насущное.

— Согласна. Так почему бы не позвонить Лестеру? Я признаюсь, что приютила тебя. Вы поговорите, как офицер с офицером. Потом, действуя по закону, отправитесь за Оттерманом.

— Хорошо, допустим, нам повезет, и еще до темноты он окажется за решеткой и напишет чистосердечное признание. Потом что? Наши с тобой разногласия от этого никуда не денутся. Я назову тебе одно. Ты перешла черту со мной, — он указал на кровать. — Твоя работа, карьера, то, что тебе дороже всего, под угрозой из-за меня.

— Никто не знает о нас.

— Пока. Но все тайное становится явным. Ты не настолько наивна, чтобы думать, что мы сможем держать это под контролем. — Холли молчала, и он понял, что она согласна. — Допустим, что нас не раскроют, но ты все равно проиграешь выборы. Ты будешь гадать, случилось ли это из-за нашей связи. Этот вопрос всегда будет стоять между нами. Я не смог бы жить с тем, что стоил тебе судейского кресла. И ты бы не смогла. — Он покачал головой. — Есть то, что мы с тобой просто не можем обойти.

— И главное, что я стою на пути к тому, чтобы ты получил опеку над Джорджией.

Он развел руками, как бы говоря: «Видишь?»

— Между нами непримиримые разногласия.

— Ты не беспокоился ни о них прошлой ночью.

— Беспокоился. Я просто слишком сильно хотел тебя, чтобы позволить проблемам меня остановить. — Прежде чем она смогла ответить, он тихо сказал: — И тебя они тоже не остановили.

— Верно. Потому что я начала думать, что мы сможем преодолеть эти непримиримые разногласия.

— Возможно, некоторые. Но не все.

Она пристально посмотрела ему в глаза и тихо спросила:

— Бет?

— Что насчет нее?

— Это ты мне скажи. — Выглядя уязвленной, она посмотрела на смятую кровать. — Она была там с нами?

— Нет. Нет. — Он зачесал волосы назад пальцами и прерывисто выдохнул. — Не думай так. Дело совсем не в этом.

— Это правда?

— Клянусь.

— Просто ты говоришь не всю правду, — едва слышно сказала она.

Не всю. Вся правда погубила бы ее.

Он медленно подошел к Холли, положил руки на плечи, повернул и легонько толкнул на кровать.

— Кроуфорд?

— Ш-ш. Слушай.

Склонившись над ней, он провел руками по ее бедрам, ягодицам, вдоль спины. Затем переплел их пальцы и уткнулся носом в ее все еще влажные и сладко пахнущие волосы.

— Холли, если бы я мог, я бы безумно влюбился в тебя. Ты была бы в моей жизни, в моем доме, в моей постели. В моем сердце. — Когда она пошевелилась, словно пытаясь перевернуться, он прижал ее еще крепче. — Если бы я мог. Но я не могу.

Он отпустил ее руки и оттолкнулся от кровати.

— Скажи Лестеру, что я влез в окно твоей спальни, обманул и украл твою машину. Все это правда.

Глава 30

Кроуфорд стащил ключи от машины Холли из кармана ее джинсов, которые все еще валялись на полу рядом с кроватью. Вспомнив, как именно она улизнула из дома незамеченной, от тоже проехал задворками до главного дома, оттуда на соседнюю улицу, а дальше через город, избегая перекрестков. Рано или поздно его поймают. Но лучше, чтобы позже.

По дороге он позвонил Джо Гилрою на мобильный, но ответила Грейс.

— А где Джо? — тут же насторожился он.

— В душе. Сказал мне пока отвечать на звонки.

— Все в порядке?

— Не выспались, а в остальном — в порядке.

— Как Джорджия?

— Спит. Она сильно расстроилась прошлой ночью. Все спрашивала, знаешь ли ты, где нас найти.

— Если снова спросит, — произнес Кроуфорд, глотая ком в горле, — скажи, что я всегда и везде ее найду.

— Хочешь разбужу ее, и ты сам ей скажешь?

Ему хотелось, но это было бы слишком эгоистично. Поговорив с Джорджей, ему станет легче, а она будет еще больше тревожиться и тосковать по дому.

— Спасибо за предложение, но я верю, что ты и сама прекрасно ее успокоишь. Даже не знаю, как тебя отблагодарить за все, Грейс. Надеюсь, скоро это закончится и вы вернетесь домой.

— Будь осторожен, Кроуфорд.

— Вы тоже. — Он отключился, прежде чем она задала вопросы, на которые он не мог ответить.

А вот Смитти скорее всего мог, но сначала нужно его найти. Он проигнорировал сообщение, и это ясно говорило: он что-то знает, но делиться не хочет.

Клубы выглядели пустыми. Он начал с того, что было ближе к городу, но место было темным и неприветливым. Неоновая вывеска не горела. Парковка пустовала. В «Tickled Pink» — то же самое. И в следующем тоже пусто. В четвертый Кроуфорд раньше не ездил. Судя по виду, это было место для тех, кто опустился на самое дно: мутные окна, низкая крыша и грязная парковка. Здание находилось прямо на краю леса. Деревья и подлесок подступали почти вплотную, и, казалось, вскоре поглотят приземистое строение, там самым избавив от жалкого существования.

Возле задней двери стояла серая развалюха. В салоне куча мусора, испачканная обивка, и больше ничего.

Кроуфорд вытащил пистолет. Он уже проверил барабан, и знал, что в каждом из пяти патронников пуля 38-го калибра. Крадучись, он подошел к металлической двери. Ручка была неплотно подогнана и имела стандартный замок. Кроуфорду даже не пришлось сильно стараться, чтобы открыть его кредиткой.

Проскользнув внутрь, он плотно прикрыл дверь. Воздух спертым. Пахло выпивкой, застоявшимся сигаретным дымом, и было абсолютно темно. Кроуфорд замер, чтобы дать глазам привыкнуть. Он стоял совершенно неподвижно и слышал, как снаружи с карнизов капает дождь. Кроме этого, вокруг царила тишина.

— Смитти?

Темнота приглушила голос. Как будто само здание поглотило звук. Он снова позвал, и опять без ответа. Несмотря на риск быть обнаруженным, он включил фонарик на мобильном и огляделся. Впереди у бетонной стены сложены ящики из-под спиртного. Слева — ведро для мытья пола и швабра, покрытая паутиной. Справа — узкий коридор. Туда-то и пошел Кроуфорд.

Первая дверь была приоткрыта. Поравнявшись с ней, он выключил фонарик и с колотящимся сердцем ждал в кромешной тьме. Когда ничего не произошло, он толкнул дверь стволом пистолета и включил фонарик.

Зеркало, туалетный столик, пустые вешалки — гримерка.

Вторая дверь вела в туалет размером с телефонную будку с отвратительным унитазом и грязной раковиной.

Третья — в кабинет. В тесной комнате стояли заваленный бумагами стол и потрепанные картотечные шкафы. Стены оклеенны порнографическими картинками.

Смитти обнаружился там же. На полу.

— Сукин сын! — прошипел Кроуфорд.

***

Это уже становилось привычкой — она в своей гостиной, и ее допрашивают Нил Лестер и Мэтт Ньюджент. И темой обсуждения снова было местонахождение Кроуфорда.

— Ты точно не знаешь, куда он поехал? — спросил Нил.

— Ты уже дважды спрашивал. Если бы знала, то сказала бы еще, когда звонила. Я мельком увидела задние фонари, когда он свернул налево с подъездной дорожки главного дома. Это все.

— Но ты знала, что он собирается взять твою машину?

— Поняла всего за пару минут до того, как он ушел. Должно быть, он достал ключи из кармана моих джинсов.

— И вы не заметили?

Она посмотрела на Ньюджента.

— Я их сняла.

— Ой.

Донести на Кроуфорда полиции, особенно Нилу, походило на предательство. Но его нужно было найти, остановить, прежде чем... Холли оборвала себя на середине мысли. Она разрывалась между злостью на Кроуфорда и страхом за его жизнь. Он будет ее презирать за то, что натравила на него полицию.

«Ну и пусть ненавидит. Лишь бы был жив».

Два детектива наблюдали за ней, как будто ожидая, что она скажет что-то более существенное. Расстроенная их бездействием, Холли встала со стула.

— Почему вы его не ищете? Он поменял номер на моей машине, но вы знаете марку, модель и цвет.

— Я объявил машину в розыск, — ответил Нил. — Но мы бы не оказались в такой ситуации, если бы ты вчера сказала, что Кроуфорд будет ночевать здесь.

— Я честно ответила на все вопросы, и вы, сержант, не спрашивали, где он будет ночевать.

— Это игра слов, судья. Вы намеренно ввели нас в заблуждение.

— Потому что ты хотел задержать его, вместо того, чтобы заниматься другими зацепками. Фотография в телефоне Кроуфорда. Он оставил вам улику, практически указывающую на Чака Оттермана, как виновного в убийстве того полицейского.

— Мы не забыли о фотографии. Ищем парня по имени Дель Рэй Смит.

Смитти.

Кроуфорд звонил ему, но Холли не подала виду, что знает об этом.

Нил уступил слово Ньюдженту, который, похоже, горел желанием быть полезным.

— Он владелец клуба, где встретились Коннор и Оттерман. Я заходил туда вчера вечером, и сотрудник сказал, что хозяин ушел около десяти часов и не вернулся. Мы пытались его выследить, но…

— Безуспешно, — добавил Нил.

— Ты пробовал зайти в клуб этим утром? — она спросила.

— Заперто на замок. Смита нет в его квартире. Его машины тоже нет. Помощник шерифа остался там. Он сообщит, если Смит появится.

Вместо того, чтобы зацикливаться на Смитти, Холли хотелось подчеркнуть роль Оттермана в этом деле.

— Зачем Пэт Коннор встречался с Чаком Оттерманом?

— Мистер Оттерман объяснил.

Не веря своим ушам, Холли уставилась на Нила.

— Ты говорил с ним?

— Сегодня на рассвете. Ему передали, что я пытался с ним связаться, и он позвонил.

— Он все еще отдыхает за городом?

— Рыбачит с друзьями где-то в Луизиане. Где точно он не знает.

— Не знает?! — воскликнула она. — Человек с его руководящим талантом не знает, где находится? Вы действительно верите в это, сержант Лестер?

Уязвленный ее недоверчивым тоном, Нил принялся защищаться.

— Оттерман признался, что встречался с Коннором. Они встретились по просьбе Пэта. Оттерман подумал, что это может быть как-то связано со стрельбой в суде. Но Коннор был пьян т сильно нервничал, — подумав, он добавил: — Все, у кого есть значок, тяжело воспринимают убийство Коннора. Первым погиб Чет. Несколько дней спустя Пэт Коннор. Если доказательства подтвердят, что это он стрелял в зале суда, то похоже, нас всех нужно проверять на детекторе.

— Кроуфорд не лжет, — сказала Холли.

Нил покосился на коридор, ведущий в спальню, но прежде чем успел произнести вслух то, что подразумевал его лукавый взгляд, у Холли зазвонил мобильный.

Она тут же ответила.

— Алло?

— Судья Спенсер? Это Гарри Лонгбоу.

Ее захлестнуло облегчение.

Одними губами она произнесла его имя Лестеру и Ньюдженту, и тут же спросила Гарри:

— Ты что-нибудь слышал о Кроуфорде?

— Ничего с прошлой ночи. Поэтому и звоню тебе. Подумал, может быть, вы… Он не с тобой?

Она снова упала духом и быстро ввела Гарри в курс дела.

Тот глубоко вздохнул.

— Лестер и Ньюджент этим занимаются?

— Они все еще здесь со мной, но уже объявили розыск.

— А Кроуфорд ушел от тебя на рассвете?

— Вскоре после этого.

— Он одержим погоней за Оттерманом.

— Да, — с отчаянием ответила она. — И решительно настроен действовать в одиночку. Я боюсь за него.

— Он может о себе позаботиться. Но я бы чувствовал себя намного лучше, если бы у него была более надежная поддержка. Значит, Лестер уже объявил Оттермана в розыск?

— Кроуфорда.

Гарри пробормотал, судя по интонации, что-то презрительное в адрес детектива.

— Он должен охотиться за Оттерманом.

— Полностью согласна. Но сержант Лестер говорил с Оттерманом сегодня утром. — Холли рассказала об их разговоре, и техасский рейнджер не поверил в невиновность Оттермана так же, как Холли.

— Он умеет гладко говорить, — сказал Гарри, — но я на это не куплюсь. У нас пока нет доказательств, но кусочки и фрагменты начинают складываться.

— Во что?

— Назову одно слово — Халкон. Кроуфорд должен об этом знать. Я звонил по новому номеру, но он не берет трубку.

Холли села на краешек стула и потерла лоб.

— Почему он не ответил?

— Есть множество причин.— Гарри пытался ее успокоить, но и сам был встревожен. — Если свяжешься с ним раньше меня, скажит, чтобы немедленно перезвонил мне или Сейшенсу.

— Да, конечно.

— И, на всякий случай… Я не хочу пугать, но если Оттерман подумает, что у тебя с Кроуфордом что-то есть, ты тоже можешь оказаться в опасности.

— Я позабочусь о себе.

— Действуй.

Когда она отключилась, Нил спросил:

— Ну? Что он сказал?

Она посмотрела на него с упреком.

— Что он чувствовал бы себя намного лучше, если бы у Кроуфорда была более надежная поддержка.

***

— Ты рушишь мою жизнь!

— Опусти пистолет.

Смитти сидел на корточках под столом, целясь в живот Кроуфорда.

— Я хочу убить тебя.

— Я тоже хочу тебя убить. — Кроуфорд потянулся за спину, нащупал выключатель и щелкнул, затем спокойно взвел курок револьвера. — Если я убью тебя, то уничтожу гнойник на теле общества. На моей стороне закон и порядок. Мне даже могут памятник поставить на городской площади. Если ты убьешь меня, то сядешь на электрический стул за убийство сотрудника правоохранительных органов. Это если доживешь, — продолжил он непринужденно, — в чем я сомневаюсь. Техасские рейнджеры не любят, когда убивают их коллег, но сутенеры и бутлегеры действительно выводят их из себя. Некоторые из этих парней, не задумываясь, перехватят тебя по дороге в суд и пристрелят «за попытку бегства». Это сэкономит государству расходы на электричество. В последний раз говорю, опусти пистолет.

Смитти всхлипнул и пистолет с грохотом упал на пол. Кроуфорд отшвырнул его подальше, наклонился, схватил Смитти за грудки, вытащил из-под стола и толкнул в кресло.

— У тебя и так дерьмовая жизнь, Смитти. Чем же я ее еще испортил?

— Налей мне джина.

— Не стоит.

— Пожалуйста. Меня трясет.

Он правда дрожал. Как лист на сильном ветру. А выглядел даже хуже, чем обычно. Волосы всклокочены, одежда растрепана. Только вчера Кроуфорд забирал Конрада из его стрип-клуба, а судя по Смитти, прошло пару лет. Как бы он ни провел ночь,она была долгой и мучительной.

Кроуфорд сжалился, потому, что у него не было времени. Смитти мог затянуть этот разговор надолго.

В стаканчике из пенопласта, стоявшем на столе, было на дюйм или больше кофейной гущи. Кроуфорд выплеснул содержимое на пол и наполнил дешевым джином (бутылка нашлась в шкафу с документами). Смитти сделал глоток, и Кроуфорд тут же забрал стакан.

— Пожалуйста, — заскулил Смитти. — Мне это нужно.

— А мне нужны ответы. Почему ты мне не перезвонил?

— Был занят.

— Ты не получишь свой джин, пока не расскажешь почему прятался здесь в темноте, с заряженным пистолетом, испуганный, как кролик? Ты прятался от меня?

— Нет.

— Тогда от кого?

— У тебя телефон звонит.

— Отвечу позже. Ты должен был добыть мне сведения об Оттермане.

— Я забыл. У меня были другие дела. Я не могу бросить все ради тебя. О, подожди, — сказал он, щелкнув пальцами. — Только вчера вечером я бросил все, чтобы сообщить, что твой папаша…

— Фотографировал.

— Хм? Это противоречит правилам клуба.

— Он снял, как Чак Оттерман встречался в твоем клубе с полицейским. Ныне покойным полицейским. — Смитти не выказал удивления. — Вижу, ты это уже знаешь

— И что? — он поерзал в кресле, поправил волосы и с тоской посмотрел на стаканчик джина. — Не могу вспомнить, где я об этом слышал. У тебя опять телефон звонит. Лучше ответь. Вдруг что-то важное.

Кроуфорд сбросил вызов.

— Когда я вчера пришел забрать Конрада, ты не упомянул, что Оттерман весь день был в «Tickled Pink» и встречался с людьми, один из которых теперь убит.

Смитти снова заерзал.

— У тебя пять секунд.

— Для чего?

— Чтобы рассказать все, что знаешь о Чаке Оттермане.

— Я ничего не знаю!

— Пять.

— Клянусь. Я... я вижу, как он разговаривает с самыми разными людьми. Я уже говорил тебе об этом.

— Четыре.

Смитти всхлипнул:

— Он убьет меня.

— От него ты прятался под столом? Ты в его черном списке?

— Нет! Я этого не говорил.

— Почему ты боишься Оттермана?

— Я не боюсь. Я пошутил.

— Три.

— Мне нужно выпить.

Кроуфорд передал ему стаканчик, но быстро забрал обратно.

— Почему ты боишься Оттермана?

Смитти снова всхлипнул.

— Он спрашивал о тебе.

Кроуфорд и бровью не повел, хоть и был удивлен.

— Когда?

— Прошлой ночью.

— Где?

Смитти замолчал и покачал головой.

Кроуфорд временно отложил этот вопрос.

— Что ты сказал ему обо мне?

— Я вроде как отбрехался.

— Солгал?

Смитти тяжело вздохнул.

— Он спросил, знаю ли я тебя. Я притворился, что нет, но потом...

— Выложил все, потому что в глубине души ты трусливое дерьмо. Мы оба это знаем, так что рассказывай, что ты ему сказал.

— Ничего важного. Клянусь. Он спросил, есть ли у нас дела. Ну, ты понимаешь. Я ответил «нет» и добавил, что ненавижу тебя. Это, между прочим, истинная правда, — добавил он с сердитым видом.

— Что еще он хотел знать?

— Больше ничего.

— Смитти...

— Не наседай, — взмолился он. — Лучше не зли этого парня.

— Тебе тоже лучше не злить меня. Что еще ты ему сказал?

— Можно мне выпить?

— Зависит от обстоятельств.

Смитти поколебался, затем сказал:

— Он хотел знать, что ты вчера делал в клубе. Кто была женщина с тобой.

— И ты ответил, что это была судья Спенсер?

— Я боялся, что они скормят меня аллигаторам. По кусочкам.

Кроуфорд задумался.

— Сейчас Оттерман, предположительно, на рыбалке. Он в Луизиане? Это там ты с ним встречался?

— Ты не слушаешь? Если помогу тебе, он меня убьет! — завизжал Смитти. — Можешь считать хоть до тысячи, мне все равно. Я больше ничего не скажу.

Кроуфорд пожал плечами.

— Ладно. Не говори. Я упеку тебя за непристойное поведение с несовершеннолетней и за принуждение ее к проституции. Если это продолжалось более тридцати дней, это постоянное сексуальное насилие над несовершеннолетней. О, — он указал на стену с грязными картинками. — Если ты ее сфотографировал, то это...

— Ей было шестнадцать!

— Несовершеннолетняя. — Кроуфорд цокнул языком. — Плохи твои дела, Смитти.

— Она солгала о своем возрасте на прослушивании. Как только я узнал, то сразу уволил.

— Сколько раз ты трахал ее до этого?

— Ни разу!

Кроуфорд просто посмотрел на него.

Затем с угрюмым вызовом Смитти проворчал:

— Ты даже не знал наверняка, что была такая девушка. Просто догадался.

— Сделал обоснованное предположение.

— А доказательства где?

— Я закрою тебя в камере, пока буду искать, — Кроуфорд усмехнулся. — Но я сейчас занят. Может потребоваться много времени. В конце концов я ее найду, а ты все это время будешь маяться в тюрьме округа Прентисс, ходить в домашних тапочках и пытаться быть тиши воды, ниже травы. Ведь у многих твоих сокамерников есть маленькие сестры и дочери.

Смитти упрямо покачал головой.

— Угрожай, сколько хочешь. Я больше ничего не расскажу об Оттермане, особенно о том, где он находится.

Телефон опять зазвонил, и на этот раз Кроуфорд не стал сбрасывать вызов.

— Почему ты не отвечал? — рявкнул Гарри.

— Накопал что-то на Оттермана?

— Да, и это не очень хорошо для нас.

— Что?

— Он оставил очень прибыльную работу, чтобы подписать контракт с компанией, в которой работает сейчас. Много денег потерял на зарплате.

— Когда он уволился?

— Он мотался туда-сюда нескольких месяцев, а переехал в Прентисс практически сразу после Халкона. Это нас с Сейшенсом сильно напрягло.

Кроуфорда тоже.

— Штаб-квартира компании в Хьюстоне, верно?

— Верно. Сейшнс уже работает, — ответил Гарри. — Знаешь, что больше всего настораживает? Если это месть тебе за что-то, связанное с Халконом, то Оттерман явно не торопился. Сначала все четко спланировал, и судя по всему…

— Теперь готов со мной покончить.

— В свете событий этой недели, все выглядит именно так. Ты выяснил, где он находится?

— Как раз пытаюсь. Я тебе перезвоню.

— Подожди, — торопливо сказал Гарри. — Это еще не все.

— Дерьмо. Что еще?

— Я даже не добрался до самого главного. После того, как ты угнал машину судьи, она уведомила Нила Лестера. — Когда Кроуфорд не ответил, Гарри продолжил: — Я позвонил ей, разыскивая тебя. Лестер и его приятель были у нее дома.

— С ней все в порядке?

— Вроде она была вполне адекватна. Настучала полиции потому, что боялась, что тебя ранят, или убьют. И, кстати, Лестер все еще горит желанием повесить все на тебя.

— Он не может быть настолько глуп. То фото с Коннором и Оттерманом должно было заставить его передумать.

— Э-э, насчет этого. Оттерман тебя перехитрил. Признался Нилу, что встречался с ним в каком-то клубе, а потом прикинулся дурачком насчет того, как умер Коннор.

Кроуфорд выругался.

— Оттерман играет на Ниле, как музыкант на скрипке.

— И это работает. Он объявил тебя и машину судьи в розыск.

— Есть еще хорошие новости, Гарри?

— В значительной степени это все на данный момент.

— Ну, одержимость Нила мной хотя бы пользу принесет: рядом с Холли постоянно будет полиция.

— Я тоже этому рад. О! Сейшнс только что ворвался в офис, выглядит взволнованным, и я не думаю, что это из-за плохих обоев. Я тебе перезвоню. И в этот раз отвечай сразу.

Когда Кроуфорд отключил телефон, Смитти спросил:

— Кто это был?

— Еще один техасский рейнджер. Посоветовал просто пристрелить тебя за то, что напал на меня с оружием. Сказал, что таким как ты, туда самая дорога.

— Я не нападал!

— Я не хочу убивать тебя. Предпочел бы отправить в тюрьму, — Кроуфорд склонился над ним. — И поскольку я такой хороший парень, то мог бы убедить окружного прокурора смягчиться, учитывая, что эта девушка солгала о возрасте на прослушивании. Но я сделаю это только в том случае, если ты скажешь, где это место в Луизиане.

— Я не говорил, что это в Луизиане, — он потянулся за стаканчиком джина.

Кроуфорд отшвырнул его на пол и навис над Смитти.

— Ты действительно хочешь продолжать лгать, когда я могу устроить тебе свидания с каждым извращенцем в тюрьме «Хантсвилл» на следующие девяноста девять лет?

Смитти захныкал.

— Послушай, все, что я сделал, это взял наличные и отвез их Чету.

Кроуфорд даже не спросил Смитти, какие у него дела с Оттерманом. Упоминание о деньгах было случайной оговоркой, которую он запомнил и приберег для дальнейшего использования.

— Где он?

— Во-первых, я хочу договориться о том, что касается… несовершеннолетней.

— Я тебе задницу надеру сначала. Где Оттерман? Назови город.

— Там нет никакого города.

— Тогда ближайший город к тому месту, где он сейчас.

— Она выглядела на двадцать два. Двадцать пять! Один взгляд на нее, и ни один суд присяжных не осудит меня.

— Смитти.

— Мне нужна гарантия.

— Слово скаута.

— Недостаточно убедительно.

— Слово скаута, что когда найду Оттермана, а я его найду, то скажу, что именно ты выдал его тайное место.

Смитти застонал и схватился за промежность, как будто ему срочно приспичило отлить.

— Прентисс.

— Что?

— Прентисс ближайший город.

— Он не в Луизиане?

Смитти с несчастным видом кивнул.

— Это рядом с границей штата. Совсем недалеко.

— Но это место в Техасе?

Смитти вытер сопливый нос рукавом и снова кивнул.

Кроуфорд усмехнулся.

— Замечательно.

Глава 31

Кроуфорд хотел поговорить с Холли, но вместо этого позвонил Нилу.

— Кто это? — рявкнул тот.

— Тебе нужно получить ордер на арест Чака Оттермана, и мне все равно, кому тебе для этого придется отсосать.

— И за что его арестовывать?

— Начни с заговора с целью убийства, затем можешь добавить убийство Пэта Коннора. У меня есть тот, кто выступит на суде свидетелем штата против Оттермана, если мы заключим правильную сделку.

— Дель Рэй Смит? — насмешливо спросил Нил. — Я намного опередил тебя, Кроуфорд.

«Дерьмо!»

— Помощники шерифа нашли его примотанным скотчем к стулу в кабинете одного из его клубов. Он обвинил тебя в жестоком обращении и краже его машины, что, похоже, соответствует истине, поскольку машина судьи Спенсер стояла там, а его пропала. Его хорошенько допросили, но пока он отказывается рассказать помощникам шерифа, почему ты его обезоружил, и куда поехал.

Значит, Смитти отказался от их сделки. Этого следовало ожидать.

Теперь у Кроуфорда просто осталось меньше времени, чтобы найти Оттермана до того, как туда отправят полицию.

— Пофиг Смитти, — сказал он. — У вас есть фотография Оттермана с Коннором.

— Что не свидетельствует ни о чем, кроме разговора, и ни один суд не примет это во внимание.

— Этого достаточно, чтобы задержать его, устроить допрос, заставить его объяснить эту встречу.

— Я расспрашивал его об этом сегодня рано утром.

— О, я слышал, что вы мило поболтали, и Чак рассказал обо все еще до того, как ты спросил. Разве это не попахивает манипуляцией, Нил?

— Это твой звонок попахивает манипуляцией.

Мысленно выругавшись, Кроуфорд попытался придумать способ встряхнуть Нила и вспомнил, как Смитти проговорился, что возил для Оттермана наличку.

— У Оттерман рыльце в пушку. Похоже, он не просто тут скважины бурит.

— И что же еще он делает?

— Пока не знаю.

Нил скептически хмыкнул.

— Старайся усерднее, Кроуфорд.

— Что это значит?

— По словам судьи Спенсер, твои приятели из Хьюстона близки к тому, чтобы связать Оттермана с Халконом. Может быть, это не Оттерман, а ты занимаешься чем-то противозаконным.

— Оттерман может так подумать.

— С чего бы?

— Этого я тоже пока не знаю.

— Или просто не хочешь говорить.

— Вот что я тебе скажу, — сердито ответил Кроуфорд. — Стрельба в зале суда связана со мной. Со мной и Оттерманом. Но дело в том, что еще неделю назад я знать не знал, кто такой Чак Оттерман, а он знал обо мне, раз заставил Пэта стрелять в меня. И думаю, что он скрывает гораздо больше за дерьмовом имиджем рубахи-парня. Если бы ты не потратил до хрена времени, желая доказать, что преступник — я, мы бы уже знали, что у него было на Пэта Коннора, и он, вероятно, был бы жив. Мы бы уже посадили этого сукина сына за решетку. Твои прошлые ошибки остались в прошлом, Нил, но что касается твоего будущего: если с моей маленькой девочкой или Холли Спенсер случится что-то плохое, я разрушу твои высокие карьерные планы. Расскажу всем, как ты облажался из-за детской обиды, которую на меня затаил, а после оторву тебе башку. А если я уже не смогу, то это сделают «мои приятели из Хьюстона».

Нил ничего не сказал, но Кроуфорд почувствовал, что тот злится и продолжил:

— Джорджия вне досягаемости Оттермана, но держи охрану около Холли. Постоянно. И, чтобы все было законно и аккуратно, когда я найду Оттермана, получи этот чертов ордер.

— Пока ты делаешь что?

— На рыбалку отправлюсь.

Он отключил телефон и бросил на пассажирское сиденье машины, которую конфисковал у Смитти, там же лежал девятимиллиметровый пистолет Смитти. Кроуфорд был благодарен за дополнительный пистолет, но кроме него и револьвер Джо другого оружия у него было. В зависимости от того, что он обнаружит, когда доберется до места назначения, это может оказаться недостаточно. С Оттерманом было по меньшей мере двое его качков: Фрик и Фрек. Вероятно, их боялся Смитти: такие запросто могли скормить его аллигаторам.

Еще Смитти, подкрепившись джином, набросал для Кроуфорда карту и пояснил, где нужно свернуть с государственной трассы — прямо за рекламным баннером с броненосцем.

«Если пропустишь его, то, считай все, поворот ты не найдешь»,

Получив карту, Кроуфорд примотал Смитти скотчем к стулу, зная, что рано или поздно кто-нибудь приедет, чтобы расспросить его о том, что Пэт Коннор делал в клубе за несколько часов до своей смерти.

Кроуфорду повезло, что он уехал до прибытия заместителей шерифа, и не повезло, что Смитти нашли так рано. Теперь оставалось надеяться, что тот потянет резину. На этот раз его нытье и торг могли выиграть для Кроуфорда драгоценное время.

Смитти предупреждал, что отправляет его в глухомань, и, по крайней мере, в этом не солгал. Кроуфорд проехал пять миль, прежде чем заметил баннер и поворот, ведущий, казалось, в никуда.

Узкая дорога проходила по заболоченной местности, которая заросла диким виноградом и деревьями, с веток которых большими комьями свисал испанский мох. Узловатые корни низеньких кипарисов торчали из вязкой почвы.

Эту извилистую грунтовку едва ли можно было назвать дорогой. Она пересекалась с десятками других троп, по которым было так же трудно ехать. Без карты Кроуфорд мог бы кружить тут днями. Смитти либо заслуживал похвалы за хорошую память, либо проклятий за то, что послал Кроуфорда в погоню за дикими гусями.

Скоро он узнает, чего именно.

Прикинув, что находится примерно в миле от места, отмеченного на карте большой точкой, Кроуфорд съехал с дороги. Он выбрал место, где рос дикий кустарник, который мог обеспечить неплохое укрытие, и где земля была более-менее сухой. Он не хотел забуксовать в грязи, если придется уезжать в спешке.

Смитти сказал, что нужное место находится практически на границе штата. Если все закончится перестрелкой, было бы неплохо, если значок техасского рейнджера все еще имел юридическую силу. Но даже граница штата не могла бы его остановить. Кроуфорд хотел добраться до Оттермана первым. И первым узнать, за что тот его так ненавидит. При этом он отчаянно боялся это узнать.

Он держался подальше от дороги, с огромным трудом пробираясь через болото и подлесок. Дождь прекратился, но низкие серые облака угрожали вскоре обрушить ливень. За исключением случайного всплеска, шороха и редкого щебетания над болотом нависла гнетущая тишина. Кроуфорд уже почти пришел к выводу, что ему все-таки придется вернуться и убить Смитти, когда увидел ржавую жестяную крышу. Опасаясь, что его могли заметить, он быстро присел на корточки и замер, но через пару минут продолжил путь. Ему нужно было подобраться ближе и оглядеться.

Смитти и здесь не обманул. Это и правда была развалюха. Стоило одной прогнившей стойке сломаться, как вся шаткая конструкция рухнет в протекающий рядом ручей.

И похоронит под обломками Чака Оттермана.

Который сидел под навесом в кресле-качалке, закинув ноги на перила, накренившиеся под его весом, как король на позолоченном троне, и курил, выпуская идеальные колечки дыма.

Двое мужчин, которых Кроуфорд узнал по фотографиям Конрада, стояли по углам дома. Один не сводил глаз с ручья, чистя ногти лезвием ножа. Другой, прислонившись к стене, лениво пощипывал бакенбарды и наблюдая за дорогой. Там же у стены был и дробовик.

***

Докурив сигару, Оттерман спустил ноги с перил, встал, потянулся и заговорил с охранником, наблюдавшим за ручьем. Кроуфорд был слишком далеко, чтобы разобрать, что именно. Но он слышал скрип петель сетчатой двери, когда Оттерман распахнул ее и исчез внутри.

Часовые остались на месте.

Кроуфорд пошел обратно, стараясь не создавать лишнего шума, и к тому времени, как вернулся к машине, с него градом лил пот. Усталости он не чувствовал. Наоборот был полон сил. В нем, как ракетное топливо, бурлил адреналин, и было той еще задачкой держать его под контролем до темноты.

Его считали импульсивным и безрассудным, он точно не был самоубийцей.

Он подумывал позвонить Гарри и узнать, что еще они накопали на Оттермана, но знал, что тот вцепится в него и не отпустит, пока не узнает, где Кроуфорд и что собирается делать. Втягивать парней в разборки на территории, где их значки, возможно, ничего не стоят, он не собирался.

Он подумывал позвонить Нилу, чтобы спросить об ордере на арест, но отказался от этой идеи. Если позже ему придется оправдываться за свои действия, то он сможет честно сказать, что действовал, исходя из предположения, что ордер был выдан.

Он подумывал о том, чтобы поговорить с Джорджией. Он страстно желал услышать ее голос. Она скажет ему, что любит, и эта будет чистая правда. Ведь дети любят безусловно. Но если он позвонит, Джорджия, скорее всего, попросить у него обещание приехать. Кроуфорд не станет давать ей обещаний, которые, возможно, не сможет сдержать.

Он хотел бы повернуть время вспять и вновь пережить те первые несколько минут, когда он проснулся, чувствуя дыхание Холли, ее теплое и мягкое тело рядом. Бог свидетель, ему не следовало этого желать. Он так виноват перед ней. Если бы не Кроуфорд, ее жизни и карьере ничего бы не угрожало. Неужели минуты блаженства, которые они разделили, компенсировали то, через что ей пришлось пройти по его вине? Только Холли могла ответить на этот вопрос, и он не удивится, если это будет: «нет».

Решив никому не звонить, он вынул аккумулятор из одноразового телефона и устроился поудобнее, дожидаясь темноты.

***

После того как два детектива покинули ее дом, Холли беспокойно бродила из комнаты в комнату, как будто искала подсказку, что ей следует делать. Ее машину нашли и вернули, но спокойнее от этого не стало. Наоборот с каждой минутой в Холли росло чувство собственной бесполезности и страх за Кроуфорда.

В полдень она включила телевизор, чтобы посмотреть новости. Главной темой было убийство Пэта Коннора.

— Это второй сотрудник правоохранительных органов Прентисса, убитый на этой неделе, — торжественно сказал репортер. — Хотя эти два преступления не связаны между собой, скорбь среди...

— Не связанные? — Ее сердитый крик эхом разнесся по дому.

Она поспешно оделась и поехала в суд. На всем пути ее сопровождала патрульная машина. Не теряя времени на ожидание лифта, Холли бегом поднялась по лестнице. Полицейские пыхтели позади.

Миссис Бриггс была поражена ее внезапным появлением и еще больше поражена ее просьбой.

— Позвони на телестанцию Tyler и попроси позвать репортера, который делал историю о Чаке Оттермане. Скажите ему, если он хочет получить эксклюзивное интервью со мной, то должен быть здесь через час. — Она сделала паузу и добавила: — И узнай, смогу ли я поговорить с губернатором.

— Когда?

— Сейчас.

Холли вошла в свой личный кабинет и мерила его шагами, пока на столе не зазвонил телефон.

— Губернатор Хатчинс на линии, — сообщила миссис Бриггс.

Холли глубоко вздохнула и взяла трубку.

— Губернатор Хатчинс, я знаю, что вы только что вернулись с конференции. Спасибо, что ответили на мой звонок.

Губернатор выразил сочувствие по поводу «ужасного события, произошедшего при ее участии», и поинтересовался самочувствием. Холли заверила его, что с ней все в порядке. После этого губернатор неохотно упомянул о «неприятных последствиях».

— Вот почему я звоню. Я собираюсь дать телевизионное интервью, которое, без сомнения, будет иметь волновой эффект, который может дойти до вашего офиса. Я хотела заранее вас предупредить.

Холли говорила пять минут без перерыва. Хатчинс выслушал ее, не перебивая, и спросил:

— По сути, вы говорите, что следователи лают не на то дерево?

— Да, сэр. Когда это интервью выйдет, мое суждение будет поставлено под сомнение. Меня уже обвиняли в том, что я слишком сблизилась с рейнджером Хантом.

— И обвинения правдивы?

— Не стану от вас скрывать, что между нами возникло сильное влечение. — Холли дала губернатору время обдумать это и сделать вывод, на который она рассчитывала. — Однако я не стала ни глупой, ни слепой. Я совершенно ясно вижу, что следствие идет по ошибочному пути из-за предубеждения. Я боюсь, что мотивы личного характера помешают найти настоящего преступника, стоящего за убийствами Чета Баркера и офицера Коннора. Какими бы ни были последствия для меня и моей карьеры, я вынуждена высказать свое мнение об этом.

Холли ждала, затаив дыхание, и после продолжительной паузы Хатчинс сказал:

— Будьте осторожны с тем, как вы это формулируете.

Телевизионщики с камерами прибыли через сорок пять минут, а еще через двадцать получил эксклюзивное интервью. Спустя десять минут после того, как команда покинула офис Холли, туда ворвался Нил Лестер.

— Мне очень жаль, судья. Он...

— Все в порядке, миссис Бриггс.

Ассистентка вернулась за свой стол, но оставила дверь кабинета открытой.

— Могла бы и предупредить, что послала к нам целую команду с камерами и микрофонами. — сказал Нил, меча молнии.— С чего ты вообще решила дать интервью?

— Грег Сандерс намекал, что после случившегося на этой неделе, мне лучше сняться с выборов. Я дала интервью, чтобы люди знали, что я не собираюсь этого делать.

— Мне плевать на ваши выборы. Что ты сказала о Чаке Оттермане?

— То, что посчитала нужным, не раскрывая детали расследования, а потом отправила репортера к тебе за подробностями об убийстве Чета Баркера и офицера Коннора.

— Тем самым связывая два преступления и Оттермана! — От его крика задрожала люстра. — А репортер, случайно, не спрашивал, почему твой парень сбежал, прежде чем его могли допросить об убийстве Коннора?

Нил пытался вывести ее на эмоции, но Холли держала себя в руках.

— Он спросил, был ли Кроуфорд Хант фигурантом дела об убийстве Коннора. Я сказала, что не слышала, чтобы ему предъявляли какие-либо обвинения. Иных сведений у меня нет.

— Пока нет. Но есть факт, что ты помогла ему ускользнул от властей. Маловероятно, что он одолел тебя и украл машину.

— Я подробно рассказала о том, что тогда случилось.

— Где он?

— Не знаю.

— Не держи меня за дурака!

— Не я тебя так назвала, а ты сам.

— Где он?

— Я не знаю!

Внезапно в приемную вошли два знакомых техасских рейнджера. Гарри вежливо извинился перед миссис Бриггс и сообщил, что им необходимо срочно поговорить с судьей. Он и Сейшнс протиснулись мимо Нила в кабинет. Затем Гарри вытолкнул детектива в приемную и захлопнул дверь.

По их серьезным лицам Холли поняла, что что-то произошло.

— Кроуфорд? — слабым голосом спросила она.

— Ты правда не знаешь, где он?

— Клянусь.

— И ничего не слышала о нем весь день?

— Ни разу, и отчаянно хочу поговорить с ним.

— Мы тоже.

— Ты говорил, что он дал тебе новый номер телефона.

— Мы звоним ему уже несколько часов. Продолжаем искать. Пытались отследить сигнал мобильного, но он либо далеко от вышек сотовой связи, либо вынул аккумулятор, либо и то, и другое. В любом случае, мы решили поехать сюда. Думаем, он нуждается в нашей помощи.

— Судья, — вступил в разговор Сейшнс. — Послушайте, мы считаем, что вы все делаете правильно, но вы ничем не поможете Кроуфорду, если что-то от нас скрываете. Если вы знаете, куда он собирался сегодня утром, вы должны сказать.

— Все, что я знаю, это где он оставил мою машину.

— Где?

Она рассказала им о Смитти.

— Это, должно быть, стукач Кроуфорда. — Гарри мотнул головой в сторону приемной. — Позови его. — Сейшнс открыл дверь и сделал знак Нилу. Как только он переступил порог, Гарри велел: — Расскажи о Смитти.

Нил рассказал им основную биографию владельца клубов и с явным негодованием добавил:

— Его тщательно допросили, но он отказывается что-либо раскрывать. Он говорит, что Кроуфорд убьет его, если Оттерман не доберется до него первым.

Гарри кивнул.

— Что ж, возможно, он прав. В отношении Оттермана уж точно.

— Все-таки давай попробуем поговорить с ним, — предложил Сейшнс.

— Ты ничего не добьешься, — встрял Нил.

— Но попытаться мы обязаны, — возразил Гарри. От его мрачного вида у Холли сжалось сердце. — Мы выяснили, почему Оттерман затаил обиду. И боюсь, Кроуфорд не понимает, насколько это опасно.

Глава 32

На болота опустились сумерки. Кроуфорд хотел подождать еще немного, но тут на дороге, со стороны хижины показался автомобиль. Пришлось действовать быстро: он выбрался из машины Смитти через пассажирскую дверцу и спрятался за ближайшим деревом.

Автомобиль проехала мимо, но спустя мгновение загорелись стоп-сигналы. Кроуфорд затаил дыхание и крепче сжал револьвер. Он не знал, сколько людей находилось в роскошном седане — окна были затемнены, но даже и без этого в сгустившихся сумерках он едва мог разглядеть собственную руку.

Открылась водительская дверь, в салоне седана загорелся свет. Кроуфорд узнал в мужчине телохранителя, который чистил ногти лезвием ножа, — Фрика. Не глуша мотор, тот вышел из машины, осторожно огляделся по сторонам и крикнул:

— Эй! Это частная собственность.

Не получив ответа, Фрик, прижимая правую руку к бедру (очевидно, в кармане он держал нож), двинулся к машине Смитти. Он подошел со стороны водителя, рывком открыл дверцу, помедлил, снова оглядываясь, наклонился и заглянул в салон.

Именно этого Кроуфорд и ждал. Он оказался за спиной парня прежде, чем тот успел среагировать на шелест листвы, толкнул лицом в водительское сиденье, уперся коленом между лопаток и сунул дуло револьвера под ребра.

— Если хочешь жить, брось нож.

Фрик колебался, сжимая в руке охотничий нож с выкидным лезвием.

— Можешь попробовать, — усмехнулся Кроуфорд, — Но вряд ли ты быстрее пули. — Он подождал пару секунд и приказал: — Брось, быстро.

Мужчина подчинился.

— Ты Хант?

— Ага. Приятно познакомиться.

Фрик зло усмехнулся.

— Оттерман ждет. Он убьет тебя.

— Жаль, что ты этого не увидишь.

***

— Что за чертовщина?

Чак Оттерман нарезал толстый сочный стейк, когда вдруг раздался рев автомобильного клаксона. Он бросил нож и вилку на оловянную тарелку, схватил пистолет и поспешил к сетчатой двери.

Он узнал приближающуюся машину — свою машину. Совсем недавно один из охранников уехал на ней с поручением, но теперь бешено виляя и сигналя, мчался обратно к хижине.

Второй телохранитель стоял на верхней ступеньке крыльца, держа в одной руке двуствольный дробовик, а другой прикрывая глаза от ослепительного света фар.

— Что, черт возьми, он делает?

В метре от хижины автомобиль резко затормозил, повернул вправо, лишь чудом не свалился в ручей, проскользил колесами по грязи и, содрогнувшись, остановился. Гудок замолчал.

Телохранитель посмотрел на Оттермана, ожидая указаний.

— Не стой столбом. Иди посмотри.

Телохранитель спустился с крыльца и решительно двинулся к машине, но через несколько шагов остановился и снова вскинул руку, прикрываясь от света.

— Кажется, за рулем никого нет.

— Какого хера ты несешь? — рявкнул Оттерман.

Телохранитель подошел ближе, осторожно потянул водительскую дверь, повернулся к Оттерману и глупо сказал:

— Здесь никого нет.

— Машина не могла ехать сама, — прорычал Оттерман. — И выключи уже эти чертовы фары.

Телохранитель выполнил приказ, и все снова погрузилось во тьму. Единственный на многие мили свет излучала лампочка над столом, где остывал стейк.

Оттерман окликнул телохранителя.

— У тебя есть фонарик?

— Да, сэр.

— Посмотри вокруг.

Оттерман вернулся к столу и погасил свет. Темнота была абсолютной, если не считать случайных вспышек луча фонарика среди деревьев.

Наощупь он вернулся к стулу, сел и повернулся в сторону сетчатой двери, давая глазам привыкнуть к темноте. Он больше не видел мерцания фонарика и слышал только тиканье своих наручных часов. Затем со стороны ручья раздались два выстрела. Только один из них из дробовика.

Оттерман остался на месте. Ему было лишь слегка любопытно, кто войдет в сетчатую дверь. И чем больше проходило времени, тем больше он убеждался, что это будет не его телохранитель — тот светил бы себе фонариком, чтобы найти дорогу.

Прошло десять минут, прежде чем Оттерман почувствовал движение воздуха. Кто-то был в комнате, но проник он сюда не через дверь, а, вероятно, через окно в отгороженном закутке, где стояла кровать. И сделал это абсолютно неслышно.

«Надо отдать ему должное», — подумал Оттерман и дернул за цепочку у себя над головой.

Лампочка осветила нетронутый стейк и человека, который сидел на соседнем стуле. Он был связан, с кляпом во рту, Оттерман прижимал к его виску дуло пистолета.

При виде этого мужчины Хант остановился как вкопанный.

Оттерман усмехнулся.

— Ну, наконец-то. Мы с твоим папой уже начали беспокоиться. Верно, Конрад?

***

Двум техасским рейнджерам дали побыть наедине со Смитти в комнате для допросов. Через три с половиной минуты Сейшнс вышел, мимоходом бросив Нилу:

— Он устроил беспорядок на полу. Тебе понадобится швабра.

— Он сказал, где Кроуфорд? — спросила Холли у Гарри, когда тот появился следом за Сейшнсом.

— Нарисовал карту, — ответил он, набирая что-то на своем мобильнике.

— Как у тебя это получилось? — удивился Ньюджент.

— Он затянул песню о том, что Кроуфорд или Оттерман его убьют, и я ответил, что пристрелю его раньше и ткнул своим шестизарядником.

Нил скривился.

— Я не одобряю такие методы.

— Мне насрать.

— Патрульные штата выдвигаются, — сообщил Сейшнс, убирая телефон. — Один из них знает, где находится тот баннер с броненосцем. Они встретят нас там и сообщат шерифам соседних округов. На всякий случай власти Луизианы тоже предупреждены.

Гарри посмотрел на Нила.

— Это вне юрисдикции полиции, но если хотите участвовать в вечеринке, присоединяйтесь.

— Расскажите им об отпечатке пальца, — сказал Ньюджент. Он практически бежал, чтобы не отстать от рейнджеров.

— Отпечаток пальца, снятый со спинки обеденного стула на кухне Пэта Коннора, принадлежит человеку, работающему на Оттермана, — сообщил Нил. — У него целый список приводов. Незаконное хранение огнестрельного оружия и нападение, так же он подозревался в двух убийствах, но доказательств не хватило.

Гарри ухмыльнулся.

— Жаль, что Кроуфорда здесь нет, чтобы сказать: «Я же тебе говорил».

Когда все вышли на парковку, Гарри остановился, повернулся к Холли и взял ее за плечи.

— Ты с нами не едешь. У меня есть номер твоего мобильного. Я позвоню, как только что-то узнаю.

Под его тяжелыми руками ее плечи опустились от разочарования и смирения.

— Пожалуйста, будь осторожен. И я хочу знать немедленно… любые новости, — закончила она дрожащим голосом.

— Понятно, и извини за спешку. Этот шустрый парень действует мне на нервы. — Он отпустил ее и поспешил догнать Сейшнса.

Они забрались во внедорожник, похожий на внедорожник Кроуфорда, и умчались. Следом уехали Нил с Ньюджентом.

Холли сосчитала до десяти, подбежала к своей машине и последовала за ними.

***

При виде отца у Кроуфорда дрогнуло сердце.

Ноги Конрада были привязаны к передним ножкам стула чем-то похожим на рыболовную леску. Руки сцеплены за спиной. Свернутый носовой платок был засунут в рот и завязан куском веревки на затылке.

Но больше всего Кроуфорда беспокоил взгляд Конрада. Он смотрел на него со стыдом, безнадежностью и раскаянием.

— Сам догадаешься, что делать дальше или подсказать? — спросил Оттерман.

— Отпусти его, — сказал Кроуфорд, роняя револьвер на пол.

— Ты бы не пришел сюда с одним пистолетом.

Кроуфорд потянулся к пояснице.

— Полегче, — предупредил Оттерман.

Кроуфорд вынул из кобуры девятимиллиметровый пистолет, и он тут же присоединился к револьверу на полу.

— Оттолкни их.

Кроуфорд отпихнул оружие.

— Ему больше не нужно затыкать рот кляпом. Сними.

— Нет, пока мы с тобой кое-что не обсудим. — Оттерман ногой выдвинул стул для Кроуфорда. — Сядь, руки на стол, чтобы я их видел.

Кроуфорд подчинился.

— Теперь можешь направить этот чертов пистолет на меня.

Оттерман ухмыльнулся, но продолжал целиться в Конрада.

— Твой отец — трус.

— Это типа новость?

— Его забрали сегодня утром. Мне сказали, что он даже не пытался отбиться, а его дом описали как крысиную нору.

— Хуже.

— Притворяешься безразличным? — Оттерман разразился лающим смехом. — Не сработает. Ты заботишься о нем, иначе не бросился бы ему на помощь прошлой ночью.

— Я сделал это для себя, а не для него. Не хочу, чтобы все знали, какой никчемный пьяница мой старик.

— Все и так уже это знают.

— Мой крест, который должен нести.

Оттерман посмотрел на Конрада с презрением.

— Он мог бы предупредить тебя, издав какой-нибудь звук, даже с кляпом во рту, но не сделал этого, так как знал, что я вышибу ему мозги. Он сидел, не шелохнувшись, позволив собственному сыну угодить в ловушку и умереть.

— Я-то, в отличии от некоторых, еще жив, — намекнул Кроуфорд со злой усмешкой.

— Мой человек? — невозмутимо спросил Оттерман.

— Сопротивлялся аресту.

— Мертв?

— Он не воспринял меня всерьез.

— А другой?

— Просил передать тебе свои сожаления.

Оттерман выдавил улыбку, или то, что сошло бы за нее.

— Мне говорили, что ты умник.

— Кто?

— Друг. — На этот раз улыбка, медленно расплывшаяся по его лицу, была невыносимо самодовольной. — Очень близкий друг, который хорошо тебя знал.

От его злорадства у Кроуфорда кошки на душе заскребли. Но он не подал виду. Если поддаться эмоциям и показать, что слова Оттермана задевают за живое, то они с Конрадом, считай, покойники. Их выживание зависело от холодного расчета. Он должен быть умнее Оттермана.

— Ты также удивительно предсказуем, — продолжил тот.

— Это как?

— Дробовик моего человека слишком громоздкий, чтобы пролезть с ним в окно, но у второго охранника был складной нож. И единственная причина, почему ты им еще не воспользовался, это то, что я держу пистолет у головы твоего папочки. Теперь достань нож из своего сапога и положи на стол, острием к себе.

Кроуфорд мысленно выругался, но спокойно достал нож. Оттерман отшвырнул его подальше вместе с ножом, которым резал стейк. Они приземлились у дальней стены, не оставляя Кроуфорду никакого шанса добраться до них.

Он на мгновение встретился взглядом с Конрадом и сказал Оттерману:

— Зря ты потратил столько сил, чтобы его сюда привезти. Он не имеет ни к чему отношения.

— Разве? Совпадение, что мы с ним вчера были в одном ночном клубе?

— Он пьяница, и будет пить везде, где наливают.

— На самом деле не имеет значения совпадение это или нет. Конрад просто помог скоротать время, пока я ждал тебя. Я точно знал, что ты сам найдешь меня, после того видео с твоим ребенком. Держу пари, ты обосрался, когда его получил.

Ни один мускул на шевельнулся на лице Кроуфорда, оно словно окаменело.

— И, — продолжил Оттерман, — я знал, что ты надавишь на сутенера и он расскажет, где это место. Мне просто нужно было сидеть сложа руки и ждать, когда ты появишься. И вот ты здесь.

Его самодовольство было почти невыносимо для Кроуфорда, но он заставил себя сохранять спокойствие и поддерживать разговор.

— Какие у тебя дела со Смитти?

Оттерман насмешливо фыркнул.

— Он всего лишь посыльный.

— Между тобой и кем?

— Деревенщинами, у которых кузенов больше, чем зубов. Сомневаюсь, что многие из них умеют читать, но они поставляют удивительно качественное оружие.

Оружие? Мозг Кроуфорда заработал на полную мощность, но он старался вести себя так, как будто не услышал ничего нового.

— Федералы следят за тобой, Чаки. Бюро...

— Твой блеф не более убедителен, чем твое безразличие. — Оттерман злобно ухмыльнулся, поднял монету, лежавшую рядом с тарелкой, и начал перекатывать по левой ладони, все еще держа пистолет в правой.

— Никто не следит за мной, рейнджер Хант. Рано или поздно вы могли бы что-нибудь пронюхать. Как хорошо не заметай следы, что-то да останется. Вот почему я никогда надолго не остаюсь на одном месте. Ты доказал, что хорошо умеешь находить эти следы, но в последнее время был слишком занят Джорджией — кстати, красивое имя для хорошенькой девочки, и этой судьей Спенсер с роскошной задницей, что совсем забросил свою работу.

При упоминании их имен у Кроуфорда кровь застыла в жилах. Тем не менее, он хранил безразличие.

— Ну, так ты просвети меня. Смитти покупает оружие для тебя и берет процент, когда доставляет?

Оттерман рассмеялся.

— А ты бы сказал этому склизкому сутенерешке, где тайник с оружием на сотни тысяч баксов? Попробуй угадать еще раз.

— Раз Смитти не касается оружия, то значит, отмывает деньги через свои клубы.

— Я тоже не касаюсь товара.

Кроуфорд начал понимать.

— Ты — посредник и ширма. Ночью незаконные сделки проворачиваешь, а днем толкаешь речи перед столпами общества об экономическом росте.

— И это отлично работает.

— Две стороны медали.

Оттерман посмотрел на монетку и улыбнулся.

— Это просто привычка. Не вкладывай в это никакого символизма.

— Кому ты продаешь оружие?

— Ну, еще четыре года назад у меня был очень хороший клиент. Человек, который так хорошо тебя знал.

Шестеренки в колесиках встали на свои места и картинка сложилась.

— Так все из-за Фуэнтеса?

— Он был так же одержим тобой, как и ты им.— Оттерман усмехнулся. — Ты этого не знал? Похоже, ты все-таки не такой умный. Фуэнтес хорошо соображал. Он заметил тебя, как только ты добрался до Халкона: ты не совсем подходишь под роль продавца магазина кормов. Видишь ли, мой амиго Мануэль купился на образ рейнджера Западного Техаса. Он любил мифы. Его немного разочаровало, что ты ездишь в пикапе, а не верхом на лошади. В любом случае, он знал, что ты сделаешь шаг первым. Он просто решил, что тебя лучше воспитали, и ты не будешь пытаться его арестовать на вечеринке племянницы. Как оказалось, это был роковой просчет с его стороны. В конце концов, ты оказался не таким уж воспитанным.

— Я отрубил голову змее.

— И погубил все, над чем мы столько работали! — Оттерманн стукнул кулаком по столу, загремев оловянной тарелкой. — Я потерял не только хорошего компаньона, но и кучу денег.

— Это была расплата.

— И теперь твоя очередь платить, — сказал Оттерман. — Сначала ты увидишь, как подохнет твой папаша, а потом, — он подмигнул, — у меня запланировано несколько других развлечений. Я знаю, как сильно ты заботишься о своих женщинах.

Внутренности Кроуфорда сжались от отвращения и страха, но он не мог потерять голову в этой игре. Либо он, либо Оттерман скоро умрут. Если ему повезет и это будет Оттерман, то хотелось бы узнать больше о его темных делишках.

Перенаправив тему разговора, он сказал:

— После того, как я отправил Фуэнтеса в ад, ты подписал контракт с компанией в Хьюстоне.

— Чтобы следить за тобой. Ты переехал в Прентисс, чтобы быть ближе к своему ребенку, и я попросил компанию перевести меня сюда. С тех пор я выжидал подходящего момента.

— Зачем? Почему просто не убил меня? Устроил бы засаду в моем доме, как у Коннора. К чему такие сложности?

— Ты недооцениваешь свой звездный статус. Я хотел, чтобы твоя смерть была эффектной. Когда я узнал, что ты будешь в суде по делу об опеке, мы с Пэтом Коннором разработали план. Я назначил встречу с окружным прокурором только для того, чтобы быть там и увидеть, как твое изрешеченное пулями тело запаковывают в мешок для трупов.

— Этого не произошло.

— Верно. Тупой ублюдок промахнулся, испугался и побежал. Но, — Оттерман улыбнулся, — все получилось даже лучше. Мне понравилось тянуть за ниточки и наблюдать, как ты дергаешься. Видеть, как ты напуган. Видеть, как рушится твоя жизнь.

Кроуфорд продолжал держать лицо. Ни к чему этому подонку знать, как хорошо сработал его план.

— Что бы ты сделал, если бы Коннора поймали?

— Ну, в идеале, он не вышел бы из здания суда живым. Его бы пристрелили. Возможно, тот самый судебный пристав, которого он так некстати убил. Но если бы даже его схватили, и он указал на меня пальцем, то кто бы ему поверил? Ты ведь и сам убедился, что люди охотно верят моим словам. Я прав?

Кроуфорд ничего не ответил.

— Почему Коннор?

— Ты выбираешь парня, которого все видят, но на которого никто не смотрит внимательно. Он просто плывет по течению, а ты предлагаешь ему немного риска и адреналина.

— Я ценю урок о том, как развращать невинного, но как ты заставил его согласиться убить меня?

— Он наладил для меня связь с придурками, торгующими оружием. Какое-то время все шло хорошо, а потом Пэт присвоил себе кусок моего пирога. Думал, я не замечу. Я не стал его убивать, потому что всегда полезно иметь своего человека в местном полицейском управлении. — Он пожал плечами. — А потом он стал мне бесполезен.

— Итак, ты меня просветил. И единственное, что правда меня удивило, что ты сделал все это, мстя за Фуэнтеса.

— А ты думал, почему?

Кроуфорд не хотел говорить о том, чего боялся больше всего: что месть связана с Бет.

— Я думал, что ты мстишь за кого-то из убитых гостей вечеринки в Халконе, или, может, за одного из погибших офицеров.

— С чего бы мне беспокоиться о ком-то из них?

Кроуфорд пристально посмотрел в глаза Оттермана. Они были словно мертвые. Там ничего не было. Теперь он понял, почему у него возникло такое мгновенное отвращение к этому человеку. Он мстил не потому, что потерял любимую женщину, родственника или друга, а из-за того, что лишился денег. Это все, что его волновало. Он жаждал денег, власти и того, что это давало — возможность играть с жизнями людей.

— Прости, ошибся, — ответил Кроуфорд. — Я бы понял, будь ты обычным человеком, мстящим мне за кого-то близкого. Но ты сводишь со мной счеты за то, что я убил такого же преступника, как ты.

— Мне потребовались годы, чтобы завоевать доверие Фуэнтоса. Еще годы, чтобы установить с ним монополию на торговлю. Потом появился ты и закончил все пятиминутной перестрелкой.

— На самом деле, семиминутной.

Оттерман поймал монету в кулак и снова стукнул по столу.

— Семь минут, которые обошлись мне в миллионы долларов.

— Это, должно быть, так тебя ранило.

На последнем слове Кроуфорд сильно толкнул ногой стул Оттермана и наклонил его назад.

От неожиданности Оттермана нажал на курок. Выстрел прозвучал как пушечный залп, пуля пробила дыру в крыше.

Кроуфорд бросился через стол, схватил вилку с оловянной тарелки и вонзил ее в шею Оттермана. Он целился в сонную артерию, но не был уверен, что попал, поэтому вытащил вилку и ударил снова и снова. Когда хлынула кровь, он вырвал пистолет из его правой руки.

В конце концов, глаза у Оттермана оказались не такими уж бездушными. Сейчас они обезумели от паники. Он выронил монету и обеими руками схватился за горло, попытаюсь остановить кровь. Монета покатилась по полу и застряла в щели между досками.

Кроуфорд направил на него пистолет.

— Это просто чтобы ты никуда не ушел, пока умираешь, — он выстрелил ему в коленную чашечку. — И за Чета Баркера.

Не обращая внимание на булькающие крики Оттермана, он поднял с пола нож и разрезал веревку, удерживающую кляп Конрада.

— Хорошая работа, сынок, — выплюнув носовой платок, выдохнул тот.

— Ты в порядке?

— Немного потрепанный, но, в целом, в порядке. Только запястья стер в кровь.

Леска глубоко вонзилась в плоть, прорвав кожу. Как можно осторожнее Кроуфорд разрезал путы, затем освободил ноги Конрада и помог встать.

— Мое представление в клубе Смитти прошлой ночью принесло пользу, да? — немного придя в себя, спросил он.

— Много пользы.

Кроуфорд увидел вспышку гордости в глазах Конрада, даже если тот и фыркнул с самоуничижительной насмешкой.

— Из-за этого же представления меня похитили, хотя я сопротивлялся больше, чем он говорил. Однако он сказал правду насчет того, что я мог пошуметь и предупредить...

— Он убил бы тебя, не моргнув глазом.

Конрад рассмеялся.

— Не большая потеря для общества. Я молчал, потому что должен был убедиться, что охранники тебя не убил. Я хотел увидеть, что с тобой все в порядке. Я думал, что ты… — он вдруг заключил его в объятия.

Это было неуклюже, неловко, но так нужно им обоим, особенно сейчас.

Они хлопнули друг друга по спине. В глазах Конрад стояли слезы, а потом его взгляд метнулся вправо.

Мгновенно поняв, что это значит, Кроуфорд вскинул пистолет.

Два выстрела слились в один.

Оттерман так и не почувствовал пулю, которая прикончила его, и не слышал душераздирающий крик Кроуфорда:

— Папа!

Глава 33

Когда Холли добралась до поворота за тем самым баннером с броненосцем, рекламирующим услуги таксидермиста, дорога уже была перекрыта. За оцепление пропускали только по специальным разрешениям, и автомобили скорой помощи с трудом пробирались через затор. Никто из тех, с кем разговаривала Холли, не знал, для кого скорые: для раненых или…

Холли расхаживала рядом с обочиной, где оставила машину, и сжимала в руке мобильный, молясь, чтобы он зазвонил. Она по очереди набирала Гарри, Сейшинса, Нила и оставляла голосовые сообщения. Конечно, больше всего ей хотелось услышать голос Кроуфорда, но она не знала номер, к тому же он давно перестал выходить на связь.

Когда телефон наконец зазвонил и на экране появилось имя Нила Лестера, она едва могла вымолвить: «Алло?».

— Я звоню по просьбе Кроуфорда, — сказал Нил.

Вздох облегчения, вырвавшийся вместе с всхлипом, был таким сильным, что у Холли заболела грудь.

— С ним все в порядке?

— Да, просто он пока занят и не может сам позвонить.

— Он точно в порядке?

— Да. В эту самую минуту рассказывает обо всем, что произошло, — он тяжело вздохнул. — Тут просто сумасшедший дом.

— Знаю. Я здесь.

— Где?

— Припарковалась на обочине к западу от поворота.

Помолчав, Нил сказал:

— Встретимся у оцепления через пять минут.

Холли добралась туда раньше него. Нил притормозил по другую сторону оцепления, вышел из машины, поговорил с одним из офицеров и нырнул под ленту.

— Что ты здесь делаешь?

— Я не могла просто сидеть дома и ждать. Расскажи, что случилось. Оттермана арестовали?

— Он мертв. У него прострелены колено и голова, об остальном я лучше умолчу.

Холли жадно слушала, пока Нил описывал ситуацию, и когда он остановился, чтобы перевести дух, сказала:

— Рейнджеры обнаружили связь Оттермана с Мануэлем Фуэнтесом. Вот почему они так хотели побыстрее добраться до Кроуфорда.

Нил кивнул.

— Оттерман продавал ему оружие, и, как выяснилось, не только ему. Один из телохранителей Чака выжил. Кроуфорд связал его скотчем и засунул в багажник. Сначала парень прикинулся, что ничего не знает. Но услышав о том, что случилось с его напарником, и о кровавой бойне в хижине, понял, как ему повезло, и согласился рассказать обо всем.

При слове «бойня» Холли вздрогнула.

— Но с Кроуфордом все в порядке? — снова спросила она. Ей было необходимо услышать это еще раз.

— Да. — Нил отвел взгляд. — Но его отец не выжил.

Холли отшатнулась.

— Конрад?

— Ты его знаешь? — удивился Нил.

Она отмахнулась.

— Как он там оказался?

— Парень, запертый в багажнике, сказал, что они забрали его сегодня рано утром и привезли сюда. У мистера Ханта обнаружили глубокие следы от веревок на запястьях и лодыжках. Его убил Оттерман, а Кроуфорд… — он покачал головой.

У Холли сердце кровью обливалось.

— Можешь отвести меня к нему?

— Нет. И даже если бы мог, то не стал бы. Поверь, тебе не стоит видеть его сейчас. Он чуть не сошел с ума, когда узнал, что ты поблизости. Он... — Нил оборвал себя и поглядел на собирающуюся толпу зевак. — Вам здесь нечего делать, судья. Кроуфорд еще долго будет занят. Езжайте домой.

У Холли не было аргументов, чтобы спорить. Нил уже собирался отвернуться, но она остановила его.

— Спасибо, что приехал и рассказал лично. Я бы не хотела слышать это по телефону.

— Я должен Кроуфорду, — ответил он, выглядя при этом очень неуютно. — Я в долгу перед вами обоими. — Он отрывисто кивнул и поднырнул под ленту оцепления.

Холли пошла к машине. За несколько минут, что она была у оцепления, по обочинам узкой грунтовой дороги вытянулась длинная цепочка из машин: пикапов и микроавтобусов. Этот перекресток в глуши был отмечен не на всех картах, но сегодня вечером он стал центром притяжения.

Мигалки служебных автомобилей напомнили Холли о карнавале, а растущая толпа зевак, которых влекло к месту преступления, как акул к крови — зрителей. Они собирались группами, обмениваясь слухами о количестве погибших и громко обсуждали, кто и как умер. Холли хотелось крикнуть им: «Это не развлечение!», но во рту пересохло от беспокойства.

Забравшись в машину, она вцепилась в руль и прижалась к нему лбом так сильно, что стало больно.

— Езжайте, судья.

Холли резко повернула голову и охнула, увидев, сколько на одежде Кроуфорда крови. Огромное пятно переливалось в мигающих красных, белых и синих огнях полицейских машин, как в калейдоскопе.

Оглядев себя, он горько усмехнулся и откинул прядь волос со вспотевшего лба.

— Это не моя. — Его глаза сверкнули из-за затененных очков. — Он был мертв еще до того, как упал на землю, но я хотел убедиться. Испортил свою любимую рубашку. Глупо.

Ее не обманула ни его расслабленная поза: он полулежал на заднем сиденье и лениво покачивал пистолетом, ни кажущееся безразличие. На самом деле он был напряжен, как сжатая пружина, готовая в любой момент распрямиться.

Полицейские начали двигаться вдоль машин любопытствующих зрителей, жестами приказывая очистить территорию. Холли пора было решать: сделать, как ей велели, или остаться и быть пойманной с ним в машине.

— Сержант Лестер сказал, что ты...

— Застрелил сукиного сына? Это правда. Он мертв. А теперь поезжай.

***

К счастью, она не стала спорить: без разговоров завела машину и выехала на дорогу.

— Ты не заперла машину, когда ушла. — сказал он. — Очень безрассудно, и тем не менее я этому рад.

— Куда тебя отвезти?

— Пока в Прентисс, а дальше скажу.

Теперь, когда они выбрались из затора, он сел прямо и положил пистолет на коврик.

— Интересно, Джо уже слышал о том, что случилось?

— А ты не хочешь рассказать о том, что случилось?

— Оттерман убил Конрада, а я убил Оттермана. Вернее, я думал, что убил чуть раньше, но… Почему, ну, почему я не проверил, есть ли у него еще один пистолет?! — он потер глаза, которые щипало от непролитых слез. — Я не должен был мешать ему видеться с Джорджией.

— Конраду? — уточнила Холли.

Он кивнул.

— Это было несправедливо. Я столько лет злился на него. Я… — он замолчал, не в силах продолжать. Его так терзала вина.

— Он все понимал, — тихо сказала Холли.

Кроуфорд встретился с ней взглядом в зеркале заднего вида.

— Он все понимал, — повторила она. — Когда-нибудь я расскажу, что он говорил мне по этому поводу, но сейчас не время. Разве тебе не следует быть на месте преступления?

— Сегодня они получили от меня то, что хотели. Продолжим утром. Один из санитаров сказал, что СМИ уже разбили лагерь у больницы, ожидая прибытия машин скорой помощи. Я просто не могу разгребать это дерьмо прямо сейчас.

— Тебя будут искать. По крайней мере, позвони Нилу или давай я позвоню.

Он неохотно кивнул.

— Позвони. Не хватало еще, чтобы полиция снова сбилась с ног, разыскивая меня.

Холли включила громкую связь, чтобы он слышал разговор.

— Кроуфорд исчез, — без предисловий начал Нил, едва ответив на звонок. — Никто не видел, как он уходил. Он никому ничего не сказал…

— Он со мной, — перебила его Холли.

— Почему это меня не удивляет? — пробормотал Лестер. — Где вы?

— Он сказал, что вы продолжите завтра утром.

— В семь тридцать.

— Он будет на месте. — Холли отключилась и поглядела на него через плечо. — Думаю, он о тебе беспокоится.

Кроуфорд усмехнулся.

— Он беспокоится о себе. Знает, что сильно облажался. В любом случае, спасибо, что позвонила.

— Не благодари меня. — Она покачала головой и вдруг резко свернула на обочину.

Выйдя из машины, она рывком открыла заднюю дверь, быстро заползла к нему на колени, обхватила за голову и притянула к себе.

— Холли, я в полном беспорядке.

— Мне все равно. Я больше не могу ждать.

Они поцеловались жадно, страстно, а когда наконец-то оторвались друг от друга, Холли продолжала водить кончиками пальцев по его лицу, словно желая убедиться, что это действительно он.

— Я боялась, что ты умрешь, — сказала она голосом, срывающимся от эмоций.

— Честно говоря, я тоже этого боялся. — Он обхватил ладонью ее затылок и снова поцеловал.

— Знаешь, почему я сбежал? Расследование свяжет меня по рукам и ногам на следующие несколько дней или даже недель. А я должен увидеть Джорджию. Если не хочешь везти меня туда, я доберусь сам. Но так или иначе я ее увижу.

— Хочешь поехать в Остин?

— Они не в Остине. У Грейс нет сестры.

Друзьям Гилроев по церковному приходу принадлежал бревенчатый домик примерно в двадцати милях к югу от Прентисса. Джо предложил его в качестве укрытия, и Кроуфорд согласился, что место подходит идеально. И об этом идеальном месте никто не должен был знать. Даже Холли, для ее же безопасности. Поэтому Кроуфорд ей солгал.

***

Вместе они подошли к входной двери. Кроуфорд тихо постучал.

Грейс испуганно вскрикнула, увидев его.

— Это не моя кровь, — пробормотал он.

Грейс, похоже, это не успокоило, особенно когда она провела их в дом и разглядела Кроуфорда при ярком свете.

— Я хочу увидеть Джорджию. Но сначала мне нужно умыться.

— Проходите сюда.

Она провела их в просторную, уютно обставленную гостиную с окнами во всю стену, выходящими на озеро.

Джо сидел в кожаном кресле, и смотрел телевизор в наушниках. Грейс громко его позвала. Он повернул к ней голову, а затем вскочил с кресла и сорвал наушники.

— Черт возьми!

— Это не моя кровь. — в третий раз за последние пару часов произнес Кроуфорд. — Она моего отца и ублюдка, который его убил.

— Оттерман?

Кроуфорд кивнул.

— Я убил его из его же пистолета. Из твоего никто не стрелял. — Он положил револьвер на край стола. — Не одолжишь мне еще и рубашку?

Грейс ошеломленно заморгала, потом словно очнулась, быстро принесла ему белую футболку Джо и провела в ванную.

Закрыв дверь, Кроуфорд посмотрел на себя в зеркало над раковиной и поморщился. Не удивительно, что все от него шарахались. Он не стал зацикливаться на своем внешнем виде и опустошенном взгляде, снял окровавленную рубашку, вымыл грудь и руки. Вода смешалась с кровью его отца, образовав красный водоворот. Он смотрел, как она утекает, из его глаз сами собой покатились слезы. Ополоснув лицо холодной водой и пригладив мокрые от пота волосы, он вернулся в гостиную и попросил у Грейс бумажный пакет, чтобы упаковать рубашку. Она могла понадобиться в качестве доказательства.

— Где спит Джорджия? — спросил Кроуфорд, передавая пакет Холли.

Джо выпятил грудь и принял уже знакомую боевую стойку.

— Запретительный судебный приказ еще в силе.

Грейс бросила на него уничтожающий взгляд.

— Джо, ради бога!

Она отвела Кроуфорда в коридор и, остановившись перед закрытой дверью, сказала:

— Я искренне сожалею о твоем отце.

— Спасибо.

Он вошел в спальню. Благодаря ночнику он видел Джорджию. Малышка спала на боку, прижимая к себе мистер Банни. Кроуфорд не хотел ее будить только для того, чтобы через несколько минут снова попрощаться. Чтобы не пачкать постель, он опустился на колени рядом с ней, осторожно подцепил прялку волос Джорджии и поднес к губам. Он убил Оттермана, чтобы ее уберечь, и сделал бы это сотню раз, если понадобиться.

Улыбаясь, он смотрел, как она спит, и слушал тихое сопение, которое узнал бы из миллиона. Ее нежность и невинность были как бальзам для его израненного сердца. Примерно через десять минут он прошептал, что любит ее, снова поцеловал прядь волос и на цыпочках вышел из спальни.

Остальные ждали его в тревожном молчании. Холли беспокоилась: вероятно, о его эмоциональном состоянии. Грейс сидела на стуле, застыв от напряжения, а Джо кипел от гнева.

— Как ты посмел прийти сюда в таком виде? — взорвался он, когда Кроуфорд вошел в гостиную.

— Прости, Джо, но я сейчас не в состоянии ссориться с тобой, — он поглядел на Холли и кивнул в сторону двери.

— Поздравляю с поимкой преступника, — ехидно продолжил Джо.

— Спасибо. Спокойной ночи, Грейс.

— Сколько правил ты нарушил, чтобы его взять?

Чувствуя невероятную усталость, Кроуфорд посмотрел в лицо тестю.

— Несколько, и кое-кого подставил, но не собираюсь извиняться за это, особенно перед тобой. Оттерман четыре года планировал свою месть, и он бы не остановился, пока не убил меня и всех, кто мне дорог.

— Я дважды закрыл глаза на нарушение судебного приказа из-за того, что он угрожал Джорджии.

— И я искренне поблагодарил тебя за это. Больше тут не о чем говорить. Пойдем, Холли. — Он взял ее за руку.

Джо, однако, не хотел останавливаться

— Завтра ты снова станешь героем.

— Я знаю, как тебя это бесит. Мне это тоже не нравится.

— Ждешь, что я поверю?

— Единственное, чего я от тебя жду, что даже в самую плохую ночь ты будешь занозой в заднице.

— Я просто хочу, чтобы ты знал: я буду продолжать бороться с тобой за Джорджию.

— Увидимся в суде.

— Где судья уже не будет на твоей стороне.

Холли шагнула вперед.

— Я прямо здесь, мистер Гилрой. Если хотите мне что-то сказать, говорите.

— Мы заключили сделку. Не забывайте об этом.

— Не забуду, и Кроуфорд знает, что я скажу правду, когда буду давать показания.

— Вы скажите, а он — нет.

— Кроуфорд не станет лгать под присягой.

— Он лгал под присягой на вашем слушание. Он живет во лжи.

Кроуфорд заметил торжествующий блеск в глазах тестя, и в это самое мгновение его осенило. Он наклонил голову и прижал ладони к вискам.

— Кроуфорд? — встревоженно спросила Холли. — Что такое? В чем дело?

Он ей не ответил и медленно подошел к Джо.

— Ты знаешь. Это и есть твой козырь, верно?

Джо уже не выглядел таким самодовольным.

— Не понимаю, о чем ты.

— Понимаешь, — тихо сказал Кроуфорд. — И когда ты собирался козырнуть? Когда не останется других вариантов?

— О чем вы говорите? — спросила Грейс.

— Не хочешь сказать правду своей жене? — вкрадчиво спросил Кроуфорд.

Джо пренебрежительно отмахнулся.

— Он несет чушь.

— Это далеко не чушь. Ты не подозревал, что мне это тоже известно. И ждал подходящего момента, чтобы обрушить это на меня.

— Что известно? — Грейс теряла терпение.

Джо посмотрел на нее. Огонь в его глазах потускнел. Он был похож на командира, угодившего в собственную засаду.

— Джо? Что он знает? — не отставала Грейс.

Когда тот не ответил, Кроуфорд грустно ей улыбнулся и посмотрел в глаза Холли.

— Что я — не биологический отец Джорджии.

Глава 34

Холли открыла рот от удивления.

Грейс схватилась за щеку, будто ее ударили.

Джо тяжело опустился в кресло.

— Я не врал в суде, — сказал Кроуфорд, обращаясь к Холли. — Можешь проверить стенограмму заседания. Находясь под присягой, я не называл ее дочерью. Да и в простых разговорах тоже. Другие называли, и я их не поправлял, так что фактически я потворствовал лжи.

— Когда ты узнал?

— Бет сказала в то утро, когда я уезжал в последнюю командировку в Халкон. Она не хотела меня отпускать. Я настаивал, что должен закончить работу. Спор обернулся безобразной сценой. Она хотела ранить меня побольнее, и у нее это получилось.

Грейс заплакала, прикрыв рот рукой.

— Она сказала, от кого забеременела? — спросила Холли.

— Бет не называла имени. Сказала, что очень злилась на меня тогда: я застрял на задании в Западном Техасе и не смог приехать к ней на выходные. Она с подружками пошла в бар, напилась и переспала с незнакомым мужчиной. Я вернулся через пару недель, может, чуть больше. Естественно, я ни о чем таком не подозревал, пока Бет не сказала мне, почти два года спустя.

— Может, она солгала? — спросила Холли. — Боялась за тебя, хотела удержать и поэтому выдумала эту историю?

Кроуфорд посмотрел на своего тестя.

— Бет не соврала, — тяжело вздохнув, сказал Джо.

— И ты скрывал это от меня?! — воскликнула Грейс.

— Бет сказала мне по секрету, — защищался Джо. — Врач сказал на каком она сроке, и это не совпало: срок был больше. Бет все поняла, запаниковала и пришла ко мне за советом. Она так злилась на себя. Отчаянно боялась, что это разрушит ваш брак, — он уставился на Кроуфорда. — Поэтому я посоветовал ей ничего тебе не говорить.

— Она клялась, что больше никогда не виделась с тем мужчиной. Это правда?

Джо коротко кивнул.

Кроуфорд выдохнул, хотя и сам не заметил, что затаил дыхание.

— Тогда я ей поверил, но последние дни постоянно думал, что тем мужчиной из клуба мог быть Оттерман.

— Ох, Кроуфорд. — Холли взяла его за руку и крепко сжала.

— Больше всего я боялся не того, что Оттерман меня убьет, а того, что он скажет, что отец Джорджии, — голос дрогнул, когда он произнес ее имя. — Не знаю, как бы я это перенес. Но теперь это уже не важно.

Он подошел к Грейс, присел перед ней на корточки и накрыл ладонью ее стиснутые в замок руки.

— Не думай плохо о Бет. Она любила Джорджию и меня. Искренне любила. Когда через несколько дней после нашей ссоры ей позвонили и сказали, что я ранен…. Может, она подумала, что из-за ее признания я специально полез под пули? Может, поэтому она спешила добраться до меня той ночью? Хотела все исправить между нами.

Грейс всхлипнула.

— И ты бы ее простил?

— Да. Потому что тоже любил. Что касается Джорджии, она стала моей в ту секунду, когда доктор передал ее мне в руки. Я не мог бы любить ее больше, даже если бы был ее биологическим отцом.

Джо встал.

— Но ты не ее отец! Я мечтал о том дне, когда смогу бросить тебе это в лицо, но ты лишил меня удовольствия открыть тебе правду.

Кроуфорд поднялся на ноги и повернулся к нему.

— Не я, а Бет.

— Думал, что только ты знаешь этот секрет, и крепко его хранил.

— Чтобы защитить память Бет.

— Кого ты обманываешь? — Джо усмехнулся. — Ты знал, что это дает нам больше прав на Джорджию.

Джо петушился и рвался в бой, но у Кроуфорда просто не было сил на еще одну стычку с ним, поэтому он ответил спокойно, но решительно:

— Верь во что хочешь, Джо. Я хранил тайну Бет, потому что не хотел, чтобы светлую память о ней втоптали в грязь, и чтобы эта грязь прицепилась к Джорджии. Сохранишь ли ты это тайну или нет, зависит только от тебя.

Джо упрямо выпятил подбородок.

Кроуфорд молча взял Холли за руку и повел за собой из дома. У машины он остановился.

— Теперь ты понимаешь, почему я сказал, что хочу, но не могу быть с тобой? Как верно сказал Джо, я живу во лжи, а дело твоей жизни, твое призвание — искать правду. После встречи с тобой мне стало тошно так жить, но изменить это я не могу, из-за Бет и Джорджии.

Она кивнула.

— Я понимаю. Действительно, понимаю. Но давай больше не будем говорить об этом сегодня. Сейчас я хочу просто тебя обнять. — Она крепко обхватила его, но затем резко отпрянула и посмотрела на свою руку. Она была в красных пятнах.

— Кроуфорд, это свежая кровь!

Он робко пожал плечами.

— Возможно, не вся та кровь была не моя.

Эпилог

— Готова?

— Да, папочка.

— Не открывай глаза, пока не скажу.

Он провел Джорджию в спальню.

— Хорошо, теперь можешь смотреть.

Она распахнула глаза, и в тот же момент начала визжать и подпрыгивать.

— Это моя кровать?

— Здесь все твое. Теперь это твоя комната.

Она бросилась к нему и обняла за колени.

— Спасибо, спасибо, спасибо! Это самый лучший сюрприз на свете!

Он обнял ее в ответ, затем легонько подтолкнул в комнату.

— Иди посмотри, что тут и как.

Джорджия поспешила к балетной пачке.

Кроуфорд снова сделал ремонт и заменил то, что было испорчено. Комната выглядела точь-в-точь как до того, как в ней побывал Пэт Коннор — именно он тут все разгромил. Об этом рассказал выживший телохранитель Оттермана в обмен на смягчение приговора. Вообще, он оказался просто кладезем полезной информации. В деталях обрисовал сложную систему незаконного оборота оружия, которую создал Оттерман, и в результате большинство местных поставщиков были арестованы. Они становились на удивление разговорчивыми, столкнувшись с обвинениями в уголовном преступлении и револьвером Гарри.

Появление Холли отвлекло Кроуфорда от воспоминаний. Она поставила на пол розовый детский чемоданчик и тоже заглянула в комнату.

— Ей нравится.

— Интересно, с чего ты так решила? — спросил он, улыбаясь восторженным охам и ахам Джорджии, когда она переходила от одного сокровища к другому.

— Багажник моей машины набит всякой всячиной. Где ты собираешься все это разместить?

— Найдем место. Или, может, Джорджия откажется от части старых игрушек. Теперь у нее полно новых. — Он обнял Холли за плечи и поцеловал в лоб. — Кстати, спасибо.

Она сама предложила забрать малышку и ее вещи от Гилроев, и Кроуфорд с благодарностью согласился.

— Это было не трудно.

— Как Джо реагировал?

— Был холодно вежлив. У Грейс в глазах стояли слезы, но она улыбалась ради внучки. Думаю, твое предложение ее немного утешило.

Кроуфорд собирался сам по утрам отвозить Джорджию в подготовительный класс школы, но ему нужен был тот, кто присмотрит за девочкой после. Он спросил Грейс, и она с радостью согласилась.

— Очень мило, что ты предложил им присматривать за Джорджией, пока сам на работе, — добавила Холли.

— Я хорошо понимаю, как им сейчас тяжело. К тому же Джорджия легче привыкнет, если будет видеть дедушку с бабушкой практически каждый день.

Временный запретительный судебный приказ был отменен, а слушание о постоянном так и не состоялось. На суде об опеке Джо не стал использовать свой козырь. Кроуфорд думал, что ему запретила Грейс, но не исключал и того, что Гилрой тоже хотел защитить дочь и внучку от скандала и сплетен. Однако, без боя Джо не сдался. Холли выступила на суде и рассказала, что Кроуфорд вышел из себя и напал на своего тестя. Но Билл Мур настоял на перекрестном допросе, и тем самым дал Холли возможность высказать личное мнение и привести смягчающие обстоятельства, которые объясняли и оправдывали поведение Кроуфорда в тот день в парке. Судья принял все это к сведению и удалился для вынесения вердикта. И вот, после трех мучительных дней ожидания, раздался телефонный звонок.

— Опека твоя. Поздравляю! — кричал на другом конце линии Билл Мур. — Теперь главное не облажайся.

С разрывающимся от счастья сердцем Кроуфорд ответил:

— За этот звонок можешь выставить мне двойной счет.

— Думаешь, я так размяк, что откажусь от денег? — хохотнул Бил.

Наблюдая сейчас за тем, как Джорджия с упоением прыгает на кровати, он спросил Холли:

— Так почему судья вынес решение в мою пользу?

— Ты склонил его на свою сторону, когда сказал, что есть большая разница между «отцом» и «папой». У тебя был отец, но ты хочешь быть для Джорджии папой. — Она поколебалась, затем тихо сказала: — Вчера я ходила к нему на могилу и оставила цветы.

— Как ты узнала, где его похоронили?

— Спросила у сторожа.

Холли хотела прийти на похороны Конрада, но Кроуфорд и слышать об этом не желал. Сказал, что ее присутствие вызовет удивление и потребует объяснений. Только горстка людей присутствовала на заупокойной службе. Кроуфорд уведомил свою мать в Калифорнии. Она прислала соболезнования и чахлый букет. Пришли несколько человек с лесопилки и один из коллег Конрада по юридической работе. Гарри и Сейшнс удивили его, приехав из Хьюстона. Нил и Ньюджент также пришли. Вероятно, Ньюджент настоял.

Кроуфорд сглотнул ком в горле.

— Не поверишь, но я скучаю по нему. Я скорблю о нем, и все из-за тех последних нескольких секунд его жизни. Он обнял меня. Мы улыбнулись друг другу. В последний раз мы были так близки, когда я был ненамного старше Джорджии.

— Он умер, делая что-то полезное для тебя, и это было важно для него. Думаю, пора тебе услышать, что он сказал мне той ночью, когда мы забрали его из клуба. — Холли пересказала их разговор. — Он хотел, что Джорджия узнала его таким, каким он был в пору своего расцвета.