Неукротимый

Глава 13

Впервые в жизни Грейс не знала, что ответить и как помочь стоящему перед ней человеку. Она почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Точно так же она чувствовала себя, когда доктор сказал ей, что она скоро ослепнет. Мысли путались в ее голове.

— Расскажи мне, что произошло, — собравшись с силами, попросила она.

Начо молчал. Грейс начала уже было сомневаться, слышит ли он ее.

— О моем отце одно время много писали в желтой прессе, — вздохнул он. — Ты, наверное, слышала о нем… Он был отнюдь не ангел…

— А мама? — осторожно поинтересовалась Грейс.

— Мама чувствовала себя очень одинокой, ведь отец практически не бывал дома.

— Она была одинокой, — прошептала Грейс.

Она как наяву увидела перед собой молодую красивую женщину, которая целыми днями сидела дома одна с маленькими детьми. Как же, наверное, мать Начо скучала в чужой стране!

— Мы с тобой похожи, Начо, — неожиданно сказала Грейс.

— Да? И чем же?

— И ты, и я — мы оба скрываем прошлую часть своей жизни.

— Грейс, каждый что-то скрывает в своей жизни, — резонно заметил Начо. — Но не всем в жизни приходится преодолевать такие препятствия, как тебе.

— О, можешь не беспокоиться! — невесело засмеялась Грейс. — Я ловко управляюсь со всеми препятствиями!

— Да, я заметил, — усмехнулся Начо. — Значит, моя мать была не бесплотным идеалом, а молодой женщиной со своими чувствами и эмоциями, — пробормотал он.

— Ты хочешь сказать, что она была живым человеком?

— Да, а я обожествлял ее. Каким же я был наивным…

— Это было давно, не казни себя! Расскажи мне, что произошло с твоими родителями.

— Мне особо нечего рассказывать!

— Нечего? — спросила потрясенная Грейс. — Ты говоришь, нечего? Ты мне только что сказал, что убил своих родителей. Я должна знать правду! Начо, расскажи мне, что случилось на самом деле, — тихо добавила она.

— В тот день у мамы был урок музыки, а я как раз летел домой, к ней. Я так хотел ее увидеть и сказать, как люблю, когда она играет на пианино. Я ворвался в дом и застал ее в постели с учителем музыки… Он мне никогда не нравился: самовлюбленный тип, презирающий всех вокруг. Вот, собственно, и все…

— Нет, не все, — не согласилась Грейс. — Что случилось потом?

— Отец чуть не убил учителя музыки, он практически вышвырнул его из дома. А мама кричала, что уйдет от него. Никто не знал, что произошло наводнение. Они так и погибли вдвоем: мать и отец. Команда спасателей уже ничем не могла помочь…

— А как же ты спасся?

— Увидев мать с любовником, я ринулся прочь из дома. Оседлал коня и мчался вперед не разбирая дороги.

— Начо, почему ты думаешь, что убил своих родителей? Это же наводнение погубило их! Ты тут ни при чем!

— Я мог бы спасти их, будь я рядом с ними!

— Начо, пойми, есть вещи, которые неподвластны тебе! Это стихия!

— Как ты, например? Неподвластная стихия, — еле слышно прошептал он. — Грейс, останься! — внезапно сказал он. — Мы вместе вырастим виноград!

— Нет. — Грейс покачала головой.

— Грейс, я прошу тебя остаться! — Он взял ее за руки. — Останься в Аргентине, со мной. Я смогу позаботиться о тебе!

— Нет! — Она резко отдернула руки. — Я не хочу, чтобы обо мне заботились, слышишь? Я не инвалид!

— Прости, я неправильно выразился…

— Нет, все именно так, как ты сказал! — гневно воскликнула Грейс.

— А что плохого в том, что я хочу заботиться о тебе, оберегать тебя? Ты что, боишься открыться мне?

— Нет! Единственное, что меня пугает, — темнота! — Она дотронулась до своих невидящих глаз. — Что бы ты чувствовал, если вокруг тебя была сплошная темнота?

— Грейс, я даже представить себе не могу… Я хотел сказать, что ты не должна быть одна.

— Да, но я одна. — Она гордо вскинула подбородок.

— Грейс, чего тебе больше всего не хватает? — Он схватил ее за плечи. — Давай, расскажи мне! — Он хотел вывести ее из состояния мрачного опустошения.

— Облаков, — прошептала Грейс. — Да, не удивляйся! Именно облаков. Я так любила смотреть на небо и придумывать, на что похожи облака. Твоя мама, наверное, тоже любила смотреть на небо. Она в это время думала о твоем отце. Она была очень одинокой и несчастной.

— А если бы ты оказалась здесь одна, без своих друзей?

— Я даже подумать об этом не могу!

— Не можешь?

— Знаешь, я люблю общаться с людьми. — Грейс вспомнила Марию и Алехандро. — Тешу себя надеждой, что могла бы найти друзей и в незнакомой стране. Твоя мама очень любила твоего отца, и он любил ее. Поэтому они и погибли в один день.

— Грейс, какая же ты мечтательница, — вздохнул Начо.

— Разве это плохо? Лучше думать о хорошем и мечтать, чем бояться темноты и кошмаров. Жизнь — такая хрупкая вещь, но любовь сильнее. Как жаль, что твои родители погибли, так и не успев объясниться друг с другом.

— А что с нами, Грейс? — Начо взял ее за руку.

— С нами? — эхом отозвалась она. — Это нечестно, — прикусив губу, ответила Грейс. — Ты не должен читать меня как открытую книгу!

— Грейс, что ты чувствуешь ко мне? — настаивал Начо.

— Начо, ты заставляешь меня пережить целую бурю эмоций.

— Разве это плохо?

— Начо, я не хочу, чтобы ты обременял себя слепой женщиной! — резко ответила Грейс.

— Прекрати! — Он порывисто обнял ее. — Чтобы я этого больше не слышал!

— Почему, если это правда? Ты всю жизнь заботился о других, тебе пора подумать о себе!

— Грейс, я не умею говорить красиво. — Начо не обращал никакого внимания на попытки Грейс оттолкнуть его. — Но для меня ты — само совершенство! Я хочу столько всего показать тебе. — Он запнулся, осознав, как обидно могли прозвучать его слова. — Вернее, я хочу, чтобы ты открыла для себя много нового.

Дело было вовсе не в слепоте Грейс. Начо хотел заботиться о ней, просто быть рядом. Ему хотелось, чтобы и она чувствовала то же самое по отношению к нему.

— Нет, Начо, — выдохнула она.

Как же ей хотелось остаться! Она успела полюбить Аргентину, здешних людей, виноградники… А Начо… Грейс понимала, что роман с Начо может разрушить ее устоявшуюся, спокойную жизнь. И ей придется заново собирать себя по кусочкам, учиться жить дальше одной, без него… Неужели она испугалась любви? Нет, она испытывала больше, чем просто любовь. Страсть, влечение, привязанность… Больше всего на свете Грейс боялась потерять свою независимость, оставить позади свое желание бороться и идти вперед.

— Грейс? — Голос Начо вывел ее из задумчивости.

— Я здесь… Просто заслушалась пением птиц.

— Тебе хочется поскорее уехать? — спросил он напрямую.

— Начо, я городская жительница, а ты привык жить здесь. Природа, виноградники, верховая езда… Я не смогу остаться.

— Не можешь или не хочешь?

— Не могу и не хочу, — отрезала Грейс.

— Ты даже не задержишься, чтобы отпраздновать нашу победу? Многие захотят сказать тебе спасибо, ведь ты спасла виноградники.

— Они должны благодарить тебя, а не меня, — прямо сказала Грейс. — Я останусь, пока не буду уверена, что опасность заражения виноградников миновала. Если, конечно, ты хочешь, чтобы я осталась.

— Конечно хочу! Только благодаря тебе мы смогли спасти виноградник. Мы устроим настоящий праздник!

— Подожди, я не говорила, что останусь на праздник. Мой отчет Элиасу почти готов, так что я скоро смогу уехать. Не волнуйся, заказ остается в силе.

Заказ? Да он уже забыл об этом чертовом заказе!

— Прости, мне нужно идти, — вымученно улыбнулась Грейс. — У меня своя собственная жизнь и большие планы на карьерный рост!

— Да, только не забудь про свои обязанности до конца проследить за виноградником!

Начо с замиранием сердца смотрел, как Грейс осторожно идет вперед. Но он понимал, что не должен предлагать ей помощь сейчас.

— Грейс, почему тебе так не терпится уехать? — Он в два шага догнал ее. — Чего ты боишься?

— Ничего. — Она крепко сжала кулачки.

— Тогда почему ты отталкиваешь меня?

— Отталкиваю? И у тебя хватает наглости спрашивать меня об этом? И это после того, как ты вел себя со мной последнее время?

— Нет, Грейс, ты боишься! Почему ты боишься довериться другому человеку? Почему ты думаешь, что потеряешь свою независимость? Ты двумя руками отталкиваешь открывающиеся перед тобой возможности!

— О каких еще возможностях ты говоришь, черт возьми? Я все делаю, чтобы появилась возможность жить полноценно: как фанатичка ходила в реабилитационный центр, выучила шрифт Брайля! Да, благодаря твоей сестре у меня теперь есть Бадди, и я могу себе практически ни в чем не отказывать!

— Стоп! — перебил он ее. — Я не об этом! Я говорю о каких-то личных чувствах!

— Ты что, до сих пор не понял? Я не хочу быть обузой!

— Боюсь, что я действительно не понимаю. Тебе не кажется, что ты единственная, кто относится к себе, как к обузе? Ты ни для кого не стала хоть немного в тягость за это время! Ты прекрасный специалист, все гордятся тобой! И перестань нести всякую чушь насчет обузы!

— Ты даже понятия не имеешь, с чем мне приходится сталкиваться! Увидев меня, люди не знают, как реагировать, беспокоятся, как вести себя со мной. — Грейс в отчаянии закусила губу.

— Все, хватит! — Начо решительно взял ее за руки. — Разве кто-нибудь с тобой обращался здесь как с беспомощной калекой? Может быть, Алехандро с Марией или я, в конце концов? Нет, дорогая, все комплексы только в твоей голове! Да, у тебя были трудные времена, но ты справилась с этим! Зачем ты оглядываешься назад? Нужно идти вперед с высоко поднятой головой! Ты так хорошо всегда помогаешь другим, а сама себе помочь не хочешь… Останься хотя бы на праздничный вечер, это и твой праздник! Ты спасла нас от катастрофы, — вздохнул Начо.

— Я не пойду!

— Грейс, ты же не обидишь людей, которые хотят увидеть тебя и поблагодарить за проделанную работу, — протянул Начо.

— Шантажируешь?

— А хоть бы и так! — усмехнулся он и властно поцеловал ее.

От этого поцелуя у Грейс закружилась голова. Как же она соскучилась по Начо!

— Грейс, ответь мне «да»! — мягко потребовал Начо. — Почему бы тебе не остаться здесь, со мной?

— А как же моя карьера? — пролепетала Грейс.

— Ты, конечно, можешь слетать в Лондон, получить еще один заказ… Разве ты не понимаешь, что ты, твои знания нужны здесь?

— Ты предлагаешь мне работу?

— Если ты расцениваешь мои слова только так, то да, можешь считать, что я предлагаю тебе работу, — криво усмехнулся Начо. — Нашей команде нужен такой человек, как ты.

— Ты как-то очень туманно выражаешься, предлагаешь мне работу и даже не озвучиваешь сроков контракта?

— Ну почему ты воспринимаешь все именно таким образом? — рассердился Начо. — Ты все-таки боишься взглянуть правде в глаза.

— Какой правде? — нахмурилась Грейс.

— Мы говорим о тебе и обо мне, о наших чувствах, черт побери!

— Я больше не хочу боли. — Грейс отвернулась от него.

— Ну почему ты думаешь, что я причиню тебе боль? Я знаю, через что ты прошла. Я помогу тебе забыть прошлое, если ты только позволишь.

— А как же Элиас и мои тренинги? Я не могу просто оставить его и перейти на работу к тебе.

— Да ты больше пользы принесешь Элиасу, работая здесь, на виноградниках Акоста!

— Ты серьезно?

— Я еще никогда не был так серьезен! — Начо подхватил ее на руки.

«Как я могу бежать от того, кто мне так дорог?» — улыбнулась Грейс.

— Ты же знаешь, что Элиас скоро выходит на пенсию? — спросил Начо.

— Неужели он рассказал тебе? — изумилась Грейс.

— Более того, он предложил мне выкупить его бизнес, — рассмеялся довольный Начо.

— Что? — Удивлению Грейс не было предела.

— Грейс, не сомневайся! Компании нужен такой специалист, как ты! Главное, что ты нужна мне.

— Я тебе нужна?

Начо не торопился с ответом: Грейс должна была принять решение самостоятельно. Он знал, что она никогда не хотела быть женой какого-то богача и рьяно отстаивала свою независимость, даже потеряв зрение. Сможет ли она решиться?

— Грейс, — вздохнул Начо. — Ты только подумай, чего мы сможем с тобой вместе добиться. Не позволяй каким-то предрассудкам испортить тебе жизнь! Вспомни все, чему ты научилась здесь! Да ты теперь верхом на лошади ездить умеешь! Ты должна идти вперед, со мной.

— Что ты сказал?

— Я говорю, что люблю тебя и хочу, чтобы ты осталась со мной.

— Ты меня любишь?

Ужас охватил Грейс: любовь, жизнь с Начо… Да, это было то, к чему она так стремилась и… боялась.

«Я выжжена изнутри, я ничего не смогу ему дать», — с горечью подумала Грейс.

— Начо, я не принадлежу этому миру. Мой дом в Лондоне, — твердо произнесла она, резко развернулась и быстрым шагом пошла вниз к реке.

Начо стоял не шелохнувшись.

«Ну уж нет, я не отпущу ее!» — разозлился Начо и бросился вслед за ней.

— Грейс! — Он схватил ее за плечи и развернул к себе. — Я не хочу, чтобы ты уезжала!

— Ты не можешь запретить мне! — с вызовом ответила она.

— Пойми, нет ничего унизительного в том, что время от времени тебе нужна чья-то помощь. Мы все нуждаемся в помощи, это не признак слабости.

— Кажется, ты сказал, что любишь меня…

— Да, я люблю тебя! — Он пылко поцеловал ее и, подхватив на руки, понес к гостевому домику.

Начо поднялся по ступенькам в маленькую спальню и бережно уложил Грейс на кровать.

— Грейс. — Его дыхание обжигало ее кожу.

— Обними меня, — прошептала она.

О, он не просто хотел держать ее в своих объятиях, он хотел засыпать и просыпаться в ее объятиях, день за днем, пока смерть не разлучит их. Начо медленно целовал Грейс, наслаждаясь каждой минутой близости. Вздох счастья вырвался из ее груди.

— Ты выйдешь за меня замуж? — наконец спросил он.

— Да, — улыбнулась она.

У него закружилась голова от счастья и гордости: такая женщина, как Грейс, выбрала его.

— Я люблю тебя. — Начо нежно поцеловал ее в губы.

— Я тоже тебя люблю. — Грейс лишь крепче обняла его за шею.

— Грейс, ты даже не представляешь, что ты сделала для меня…

— Что же я сделала?

— Ты подарила мне свободу.