Неверный

5

— В центр, — выдаю наконец.

Куда угодно. Лишь бы подальше отсюда.

— Без адреса?

Водитель поворачивается ко мне.

— Да, — выдавливаю с трудом.

В горле ком. Даже этот короткий ответ ощущается гранитным камнем на языке.

— Хотите просто прокатиться?

Киваю.

Водитель отворачивается и переключается на дорогу. Не знаю, сколько кругов мы наматываем вот так. Таксист понимает меня правильно. Больше ничего не спрашивает, просто едет дальше.

Снег падает за стеклом. А я прижимаюсь лбом к прохладной дверце авто. Бездумно наблюдаю, как меняется одна улица за другой.

Машин почти нет. Людей тоже.

Но ездить так часами нельзя.

Нужно что-то думать.

И еще — нужно подумать о ребенке.

Накрываю живот ладонью.

Я так долго мечтала об этом малыше. Так его ждала. И вот наконец — будто чудо. Под Новый год.

Мой ребенок. Только мой. Теперь.

Остальное я должна отбросить. Хотя бы постараться. Потому что если сейчас дам волю эмоциям, всем своим переживаниям, то меня унесет.

Нужно быть сильной. Собраться.

Я подумаю обо всем потом. Когда смогу спокойно думать. А пока… надо понять, что дальше.

Где ночевать. Где жить.

В наш дом не хочется возвращаться. Даже слово «наш» болезненно режет. Меня передергивает моментально.

Там столько дорогих сердцу воспоминаний. И все перекрывается одним. Самым ярким. Ранящим. Последним. Той омерзительной сценой, которую я увидела в кабинете.

Тошнота подкатывает к горлу. Невольно накрываю шею ладонью.

Нужно успокоиться.

Заставить себя успокоиться.

Так настраиваюсь.

Пока что стараюсь отстраненно подумать, куда могу поехать. Вариант на ум приходит лишь один. Квартира, которая досталась мне в наследство от мамы. Свекровь несколько раз предлагала сдать ее в аренду. Заработать.

— Каждую копейку в семью, — отбивается голос свекрови в голове. — Почему твоя квартира закрытая простаивает? Нельзя так. Неразумно это.

В семью. Да…

Вот такая у нас семья.

Теперь я рада, что никаких квартирантов там нет. Значит, сама смогу спокойно туда заехать. А раньше просто не получалось представить, что чужие люди будут жить среди маминых вещей. Вывозить все, выбрасывать, как предложила мне свекровь, я отказалась. Пусть просто стоит. Пусть квартира будет закрыта.

— Столько денег на коммуналку уходит, — сетовала свекровь. — Вер, ну зачем тебе это? Как ярмо на шее. Платишь ни за что. А людей бы пустила, так хоть бы подзаработала.

Мать у Эмира деятельная. Деньги считает умеет.

— Глупо, что не сдаешь. Район-то хороший.

Она постоянно мне об этом говорила. Напоминала.

Глупо? Возможно.

Ну вот как раз для такого случая квартира пригодилась. Видимо, что-то я чувствовала.

Горечь разливается во рту.

А если по правде, то ничего ТАКОГО я не чувствовала. Не замечала. Близость у нас с Эмиром была. Возможно, в последний год реже, чем раньше. И еще он чаще задерживаться начал.

Но такие периоды и раньше случались. Подъемы и спады. Разное бывало.

Может он и тогда? С кем-то?

Обрываю мысль. Запрещаю себе эту тему дальше развивать.

Все. Хватит.

Решение приняла. Еду в мамину квартиру. Вот только ключей с собой, понятное дело, нет. Придется за ними заехать. В… дом.

Стараюсь не думать о том, как это будет. Как войду туда, как на меня нахлынет. Как счастливое прошлое сольется с уродливым настоящим.

Отметаю все. Насколько получается.

Называю водителю адрес. Прошу подождать меня возле ограды. А дальше как можно скорее стараюсь все сделать. Зайти и взять то, что нужно. Выйти, не оглядываясь назад.

Но все идет не по плану.

Прохожу в коридор. Все ключи хранятся в отдельном шкафу на кухне. Туда и направляюсь.

Шагнуть к нужной мне полке не получается.

Переступаю порог. Вижу Эмира. Он сидит за барной стойкой, зажав большую ложку в руках. Жрет мой торт. Услышав шаги, поднимает взгляд.

Тут меня и срывает.

Что-то дурное внутри поднимается. Темное. Яростное. Или же рвется какой-то нерв. Но меня буквально подбрасывает от такой картины.

— Тебе нормально? — спрашиваю. — У тебя все хорошо?

— А что не так? — мрачно выдает он.

— Ну ты бы еще… эту свою позвал. Вместе бы тут сидели и жрали!

Подхожу ближе, хватаю торт со стола. Вместе с тарелкой швыряю в сторону мусорного ведра.

Слышится звон осколков.

Эмир хватает меня за руку. Крепко. И от этого прикосновения чуть ли наизнанку не выворачивает.

Выдергиваю запястье из его захвата.

Назад отхожу. Отрицательно мотаю головой.

— Не трогай, — выдаю. — Никогда меня больше не трогай. Понял?