Невеста брата. Будешь моей

Глава 14

Ярослав

С каждым новым вдохом в груди жгло так, словно в неё раскалённый нож погружали. Всё глубже, медленно проворачивая, без возможности избавиться от него. Как и от зелёных озёр, что засели в мозгу и стояли перед глазами, даже когда я их закрывал. Лишили сна и покоя. Вместе со звонким голосом, полным презрения. Память как на повторе прокручивала последние слова Василисы, почти доводя меня до сумасшествия. Не помнил даже, как добрался до своей комнаты. Где и когда прихватил алкоголь. В нём и топил свои эмоции все последующие часы.

Я ведь и правда почти поверил, что встретил ту самую, единственную, а на деле…

Херь какая-то вышла!

Хоть и обвинил её в обмане, а сам никак не мог поверить в подобное. Что девочка с самым нежным взглядом из всех оказалась такой сукой.

Я ведь предлагал ей помощь. Во всём. А она… сперва прогнала, затем девственность свою подарила, а после сбежала, чтобы выйти замуж за другого. За моего брата. Брата, блядь! Имя которого всю дорогу отказывалась называть. Почему? Логично предположить, потому что знала всё-таки о нашем родстве. Но зачем было доводить ситуацию до постели? Да, я был настойчив, но при этом давал ей шанс уйти, прервать то, к чему всё шло между нами. А она согласилась продолжить. Сама. Для чего?! Если уже месяц как крутила шашни с моим братом…

Что. Это. Было?

Вопрос долбил мой разум всю ночь до самого рассвета и после, когда я, одевшись и спустившись в столовую, вновь встретился с зелёными глазами, наполненными лживой тоской.

Врезался в них с размаху, как только переступил порог комнаты с длинным накрытым завтраком столом посередине. Во главе восседал Игнат с планшетом в руках, а слева от него Василиса, что спешно отвела взгляд при моём приближении, сделав вид, что сосредоточена на еде, пока я усаживался напротив, по правую сторону от брата.

— Доброе утро, — поздоровался, берясь первым делом за стакан с водой, опустошая его одним махом, не сводя глаз с сидящей напротив.

Как долбанный мазохист всё смотрел и смотрел на неё, пытаясь уложить нарисованный в голове образ с тем, что она мне наговорила. До сих пор не верилось. Но вот она — правда — передо мной. Вся цветёт и пахнет. Прозрачно-бежевая блузка с высоким горлом обтягивала скрытую нижней майкой упругую грудь. Готов поспорить, на ней нет лифчика. И моё воображение тут же стало рисовать, как было бы охеренно подойти и стащить с неё нелепый наряд, чтобы убедиться в своей правоте, а затем уложить на стол, и…

— Хорошо, что ты ещё не уехал. Хотел обсудить с тобой кое-что, — заметил старший из нас, так и не отрывая взгляда от планшета с финансовой сводкой на экране.

Зато отлично оторвал меня от моих нелепых грёз, напоминая о реальности, где та, кого я мысленно уже почти поимел — невеста моего брата. Брата, блядь! Которого она же сама и выбрала. И не скажешь, что её к чему-то принудили, как убеждала раньше. Иначе бы не улыбалась так нежно вчера ему на их помолвке. Да и сейчас если и чувствовала себя некомфортно, то только по моей вине, из-за моего присутствия.

Интересно, почему призналась в измене, но не назвала Игнату моё имя? Побоялась, что он её бросит после этого? Хотя, раз уж этот брак ей самой выгоден, то, скорее всего, так и есть. Вот только почти уверен, что брат никакой свободы ей не даст. Зря надеется. Раз уж, зная о предательстве, всё ещё хотел на ней жениться.

Да, а девочка хороша. Обоих братьев крепко ухватила за яйца. Почти рад, что узнал обо всём раньше, чем совершил ещё одну ошибку, потащив куколку в ЗАГС.

В памяти всплыли слова Жанны о том, что не такая уж и святая её падчерица. И что надолго её рядом со мной не хватит. Можно ли считать это за намёк? Что она действительно пыталась меня предупредить таким своеобразным образом. Хер знает. Несмотря на логичные выводы, всё это походило на какой-то бред!

— Мне надо, чтобы ты остался в поместье. Пожил тут несколько дней, пока меня не будет, — продолжил Игнат. — Мне надо в Лондон. Хочу заключить новое партнёрство.

Стакан с водой в руке Василисы звякнул, задевая тарелку с нетронутой едой на ней. Та была распилена столовыми приборами, но не более того. Девушка бросила на меня короткий нечитаемый взгляд и вновь продолжила упорно делать вид, что меня не существует. Пока я, как последний псих, следил за тем, как она проводит языком по своим сочным губам, собирая влагу.

Весь остаток объяснений брата пропустил мимо ушей по итогу.

Вот же! Змея!

И стоп! Что он сказал?

— А я здесь зачем нужен?

В спальне что ли его заменить, чтоб будущая жёнушка не скучала?

И тут же мысленно чертыхнулся.

Что я вообще несу?

Хорошо, не вслух…

— Я разобрался в наших временных финансовых трудностях. Вычислил всех до единого, кто был к этому причастен. Избавился от проблемы, — пояснил Игнат. — И приставил к Василисе охрану, на случай, если ей вдруг куда-нибудь понадобится выехать из поместья, — тут он замолчал и посмотрел на ту, о ком говорил, продолжив с поправкой: — На случай, если ей действительно будет необходимо куда-нибудь выехать из поместья, — выдержал ещё одну паузу, дальнейшее говоря уже непосредственно мне. — Может быть ответка за случившуюся уборку в крысиных рядах, так что мне будет спокойнее, если ты лично проследишь за тем, чтобы с ней всё было в порядке.

Сказал бы я…

И сказал!

— Ладно.

Повторно выругался про себя.

Какого чёрта я только что сотворил? Зачем согласился? Мало мне того, что у меня едва получалось смотреть на неё нормально, так теперь ещё и няньку при ней изображать? Не, я точно мазохист!

— И когда ты вернёшься? — тихо прокомментировала всё это дело Василиса, беря в руки столовые приборы.

Опять принялась пилить содержимое своей тарелки. Явно была не рада тому, что брат уезжал. Не зря же зелёный взор наполнился тоской и отчаяньем в один миг.

— Пока не знаю. Дня через два, может, немного задержусь, как пойдёт, — одарил её долгим взглядом Игнат.

Та сделала вид, что не заметила. А он всё продолжал и продолжал смотреть на неё, вынуждая и меня самого вновь на неё пялиться. Едва нашёл в себе силы переключить внимание на иное.

— И от кого ждать ответки? Ты так и не сказал.

— Костя — начальник охранник, он введёт тебя в курс. Моя будущая жёнушка слишком впечатлительная, чтобы обсуждать при ней такие подробности, — мрачно отозвался Игнат, так и не переставая смотреть на неё.

Столовый нож в руках Василисы проехался вдоль тарелки и соскользнул мимо. Брат на это лишь усмехнулся и вернул своё внимание ко мне.

— Видишь, говорю же, впечатлительная, — хмыкнул.

— Ты что, при ней устроил показательное выступление с наказанием предателей? — уточнил недоверчиво и мрачно, одарив резко побледневшую Василису внимательным взглядом.

Стоило только представить, что она могла лицезреть… самому дурно стало.

Да ну нахер!

— Ей стоило знать, с кем она имеет дело, прежде чем стать частью нашей семьи, — безразлично пожал плечом Игнат. — Не то вдруг сбежала бы потом в армию, как некоторые? — подколол следом. — Я, знаешь ли, детей хочу, а не дожидаться свою благоверную с линии фронта.

— Ну ты и… — не договорил, накрыв лицо ладонью, проведя вверх-вниз несколько раз, после чего бросил на девушку полный жалости взгляд.

Хотя на лице той больше и намёка не было на то, что её как-то задело содеянное женихом. Может и я зря переживаю? А главное, почему я переживаю? Она ведь сама как бы сделала выбор. Сама выбрала самого опасного из нас. И раз уж после этого тоже не сбежала, то и нет смысла беспокоиться. Правда ведь?

— А можно меня снова туда? В армию в смысле? Нормально мне там жилось, оказывается, — протянул я тоскливо, взявшись за графин с водой.

Надо запить всю поступившую информацию.

— Нет, на этот раз ты меня снова не бросишь одного расхлёбывать всю радость семейного наследия, имей совесть, брат, — укорил ответно Игнат.

— Совесть? А что это? — усмехнулся, наполняя стакан желанной жидкостью.

Руки правда дрожали, отчего стеклянное горлышко постоянно со звоном касалось края второй посуды.

— К тому же, раз уж я теперь не один, у меня уже не получится так впахивать, как раньше, к ночи дома появляться надо бы, так что тебе в любом случае придётся делить мои обязанности, — нисколько не проникся Игнат.

— А давай ты тогда просто не будешь жениться? — предложил с энтузиазмом.

Сперва предложил, потом представил… потом опять на себя выругался. И опять же про себя, конечно.

— Я скорее весь бизнес полностью тебе передам, — одарил брат свою невесту многозначительным взглядом.

— Ага, мечтай больше!

— Тогда и ты не ной.

— Да я ещё и не начинал, — фыркнул я, развеселившись. — Ладно, вали в свой Лондон. Так и быть, займу твою невесту подготовкой к Новому году. Ёлка, гирлянды, все дела. Чтоб уж точно не думала никуда выходить из дома. Да, сестрёнка? — подмигнул ей.

И со мной как раз будет меньше контактировать…

Зелёный взор напротив уставился на меня, как на умалишённого. Василиса поджала губы, сдавливая вилку в руке до побеления пальцев. Но ничего не сказала. Зато сказал Игнат:

— Да, самолёт через четыре часа, — согласился со мной, взглянув на свои наручные часы. — Пора собираться, — поднялся на ноги и даже отошёл от стола, но притормозил: — Проводишь меня?

Заметил, как на секунду она снова поджала губы. Но с места встала. Игнат подхватил её за руку. Так они и ушли. Я же остался сидеть, смотреть им вслед, чувствуя, как с губ вместе с улыбкой слетает всё напускное веселье.

Блядство!

Это ж надо было так встрять!

По-хорошему, стоило вообще во всём сознаться Игнату, но… что я ему скажу? Прости, брат, я тут по незнанию трахнул твою невесту? Тупизм. Ругаться с ним из-за бабы. Тем более, если ему и без того известно о её измене, но отказываться от такой жены он всё равно не намерен. А то, что она сказала про то, что Игнат обещал забить придурка до смерти… Да похрен! Придёт время, и я всё равно отвечу сполна за свой косяк. Но просто так не собираюсь портить отношения с ним, да ещё и из-за какой-то стервозины, пусть хоть сто раз она отлично трахается! Вот и Игнату, видимо, зашло. В конце концов, целка — не равно реально девственница. У девиц достаточно других возможностей для удовлетворения мужских потребностей. Тем более, что беречь больше и нечего. О чём старшему родственнику тоже известно…

Пожалуй, лучше я есть буду!

Тем и занимался, пока спустившийся вскоре Игнат с перекинутым через руку пальто не заставил подавиться и напрочь не испортил мне весь аппетит. Выглядел до того довольным, что захотелось встать и пару раз проехаться ему хуком справа по роже. Несложно же догадаться, что именно его привело в такой восторг. Как представил, так и… погнул вилку в руке, когда излишне крепко сжал, пока воображение в деталях рисовало то, что творилось всё это время в спальне на втором этаже.

И будто мало мне этого…

— Василиса решила проводить меня и в сам аэропорт, так что заканчивай лопать, нам надо уже выезжать.

— Я здесь причём? — поинтересовался, не в силах скрыть мрачность.

— Обратно её привезёшь, — посмотрел на меня Игнат, как на идиота.

Им я себя и ощущал, когда, бросив на стол приборы, поднялся со стула, безропотно идя следом.

— Если так не доверяешь охране, зачем тогда держишь? — проворчал едва слышно ему в спину.

Но он услышал.

— Чистку я провёл, но вдруг ещё кого упустил? — поинтересовался он риторически. — Было бы неплохо, чтоб ты как раз этим и занялся, пока меня не будет.

То есть мне не просто изображать няньку при Василисе надо, но и везде с собой что ли таскать, чтобы быть уверенным в её безопасности? Зашибенно!

— С учётом нынешних условий я могу стопроцентно верить только тебе брат, — добил он меня.

Знал бы он…

Как я себе не доверяю!

Не тогда, когда злое пекло в груди по-прежнему пылало так, что я сам себе огнедышащего дракона напоминал. Того и гляди сам себя спалю, а вместе с собой и всех, кто рядом. Василису в том числе. Она, кстати, как раз вернулась. Прежний наряд сменило винного оттенка вязаное платье с высоким горлом, а поверх него девушка накинула белый полушубок. Мой же взгляд прикипел к закрытой шее. Учитывая, как прежде она предпочитала более открытые наряды, не трудно догадаться о причине выбора такой одежды теперь. А может это я уже просто вижу то, чего нет. Но от язвительного замечания не удержался.

— Ты б хоть помягче что ли был, брат. А то твою жену скоро за монашку принимать начнут.

— Может, я фанатка асфиксии, и мне нравится как раз пожёстче? — ответно съязвила на это блондиночка.

Игнат даже с шага сбился. Да что уж там, я и сам знатно прихерел от такого заявления. Так ярко представил себе нечто подобное, что не сразу со словами нашёлся.

— Убедила. Если доведёшь, буду пороть, а не душить.

И только словив пристальный взгляд брата, понял, что именно ляпнул и кому. При ком.

— Кажется, мне стоит вернуться из Лондона всё-таки пораньше, а не как пойдёт, — покачал головой Игнат.

Я же выругался про себя. И очень постарался больше не смотреть на идущую впереди зеленоглазую дрянь, которая не забывала вертеть своей задницей, едва прикрытой коротенькой шубкой, доводя меня до тихого бешенства. Змея!

Продали её, значит…

А она так этому не рада, так не рада, что не знает, куда себя от горя деть.

Ну да, как же.

Поэтому, наверное, так довольно улыбается Игнату.

Дрянь!

Хвала яйцам, мы быстро дошли до выхода, где нас уже ждал прогретый автомобиль. Мой. То есть брат заранее был уверен, что я соглашусь? Хотя, куда мне деваться? Едва бы я смог объяснить полноценно свой отказ. Который укрепился в сознании, когда Игнат, открыв дверь, пропустил Василису вперёд, склонившись в моменте к ней ближе, и что-то тихонько прошептал ей на ушко, отчего она заметно смутилась и покраснела. Спешно отодвинулась от него, отворачиваясь от меня, а брат улыбнулся каким-то своим мыслям, после чего уселся следом за ней внутрь.

Я остался стоять у водительской дверцы, шумно дыша, пытаясь привести эмоции в хоть какой-то порядок. Мне словно вновь раскалённый нож погружали в грудную клетку, настолько дышать сложно стало. Ещё немного и вовсе не смогу.

В салон уселся только несколько минут спустя. К этому времени будущие молодожёны не только удобно устроились на пассажирских местах сзади, но и ворковали о чём-то своём. Как лишнее подтверждение тому, какой же я всё-таки идиот, поверивший в то, чего не было.

Служащий отдал мне иммобилайзер, и я резко тронулся с места, стараясь не смотреть в зеркало заднего вида, что было сложно делать, учитывая тихий голос брата за спиной и пристальный взгляд зелёных глаз, направленный мне в затылок.

Вот нахера так смотреть?

Будто не она свой выбор сделала, а я её бросил. Столько тоски и обиды уловил в какой-то момент в её глазах. Ощутил и впрямь себя предателем. Что я, возможно, действительно не так всё понял. Да только как иначе тут можно понять? Тем более, сама же подтвердила, хотя я просил сказать мне обратное. Фактически умолял. Да я, блядь, никогда никого в жизни не умолял. А перед ней на колени встать готов был, лишь бы ещё хоть раз она посмотрела на меня с теплом и нежностью, как раньше. Но нет. Теперь все эти её эмоции адресовались Игнату. Тому, кто не только обнимал и целовал её в губы на прощание, но и имел на это полное право. Я же… глотку ему вырвать хотел, чтобы он ещё долго захлёбывался своей кровью за то, что посмел касаться её.

Мысли, недостойные брата…

Я ненавидел себя за них. Я ненавидел Василису за то, что по-прежнему желал быть с ней, несмотря ни на что. Будто она не просто ушла, а оставила во мне часть себя, и та теперь звала и стремилась к своей обладательнице. А может это она забрала мою душу, и теперь тянула за этот поводок к себе. Факт оставался фактом — я всё ещё хотел эту девушку себе. Дебил!

Едва дождался, когда они намилуются, и брат свалит на свой рейс. Сорвался с места на выход в тот же миг, как он скрылся в зоне таможни. Даже его будущую жёнушку дожидаться не стал.

Интересно, она согласится потеряться здесь где-нибудь? А я потом скажу, что не уследил, с кем не бывает? Погорюем с братом вместе немного и снова заживём счастливо без таких проблем. Чем не выход из сложившейся ситуации?

Тем более что девушка действительно не спешила меня догонять. А после и вовсе свернула в сторону уборных. Да там и застряла аж на пятнадцать минут. Я по итогу даже не выдержал.

— Куколка, мне вообще-то ещё на работу надо, — нагло ввалился я к ней, наплевав на приличия.

Ну а что? Хер знает, чего она не возвращается. Вдруг плохо стало? Да, хорошее оправдание. Которое неожиданно оправдалось.

— Василиса? — шагнул я к ней ближе.

Та на меня не обратила никакого внимания. Как стояла перед зеркалом, уперевшись одной рукой в столешницу у умывальника, так и продолжила стоять, опустив голову, глядя перед собой немигающим взором. Вторая её рука оттягивала ворот платья, пока она в безуспешной попытке пыталась заглотить побольше воздуха.

— Василиса, — тут же оказался рядом, хватая за плечи и разворачивая её к себе. — Эй, куколка, ты чего?

Но та хоть и подняла на меня свой взор, всё равно будто не видела, пока губы что-то беззвучно шептали.

У меня спина резко похолодела от такого зрелища. Потому что не раз и не два видел нечто подобное. Новичков так накрывало после их первого задания в горячей точке.

— Иди сюда, — выдохнул, сжав девушку крепче в своих объятиях.

Та тут же вцепилась в меня мёртвой хваткой, а мне вопреки всему самому дышать легче становилось, пока она искала во мне своё утешение.

— Просто дыши, куколка, — приговаривал негромко, гладя её по распущенным волосам. — Давай, лисёныш, вместе со мной, — одарил поцелуем светловолосую макушку, да так и замер, уткнувшись носом во вкуснопахнущие пряди. — Вдох-выдох. Глубокий вдох и плавный выдох. Всё хорошо. Я здесь. С тобой. Тебя никто не тронет и не обидит. Я не позволю. Ну же, моя, дыши. Вдох-выдох, — раз за разом повторял одно и то же.

Не сразу, но она послушалась. Постепенно девичье дыхание приходило в норму, а в зелёных глазах появилось больше осмысленности.

— Я в порядке, — послышалось от неё тихое спустя несколько минут.

Хотя, как вцепилась в меня ещё в самом начале, и тогда не отпустила. Я и сам не спешил отстраняться, наслаждаясь моментом. В этот миг не важны стали разногласия — пусть просто с её красивого личика исчезнет это затравленное выражение.

— Сперва лупит почём свет, потом стоит тут и весь такой заботливый, обнимает видите ли, бессовестный, — проворчал внезапно за спиной старушечий голос.

Обернувшись, увидел женщину лет семидесяти в форме уборщицы. Она в свою очередь также разглядывала меня, но уже с неприкрытым осуждением.

— Где ж я её лупил, уважаемая? Меня даже здесь не было, — улыбнулся я ей широко и от души.

Та смерила меня недоверчивым взглядом с головы до ног и поморщилась, выставив перед собой швабру. Явно не поверила мне. Брезгливо скривилась.

— Ага, заливай кому-нибудь ещё, может участковый тебе и поверит, — покачала головой, покосившись на мою спутницу с отчётливой жалостью.

А я вспомнил о том, о чём мы говорили перед выходом. Всё собранное положительное во мне резко испарилось под гнётом обстоятельств, где я стою и обнимаю чужую мне девушку, как если бы она была моей. Вот и отодвинулся от неё в тот же миг, придержав за плечи, когда она пошатнулась. А то, что сказала старушка…

— Это не те следы. Они… кхм… от другого, — усмехнулся криво, уставившись на скрытое горло.

Ответа дожидаться не стал, резко развернулся и поспешил покинуть уборную поскорее. А то теперь мне самому душно стало.

— Бросай ты его, дурная. Совсем придушит же, вон какой здоровенный, — донеслось из-за не до конца прикрытой двери.

По-любому, и после того как та окончательно закрылась, женщина ещё много чего сообщила «обо мне» далеко не самого лестного, но я уже не слышал. Да и хорошо. Хватит того, что в красках представлял, как на теле девушки могли появиться следы, на которые сетовала уборщица.

Василиса задержалась в помещении ещё на несколько минут, после чего всё же вышла. Заметив меня, приоткрыла рот, явно собираясь мне что-то сказать, но по итогу промолчала и отвернулась, поспешив на выход из аэропорта. Не стал настаивать, просто последовав за ней на расстоянии. Так было проще сдерживаться, чтобы не начать интересоваться о произошедшем в туалете недавно. Ничего подобного я за ней не замечал раньше.

Может ли быть так, что её панические атаки связаны с тем, чему она стала свидетельницей, благодаря Игнату?

Вряд ли. Иначе бы не вела себя так спокойно рядом с ним. Не улыбалась бы ему и не краснела от комплиментов, или что брат ей там шептал на ушко всю дорогу в аэропорт.

— Если тебе что-то нужно купить, или заехать куда-то, говори сейчас, а то потом я на весь день уеду в офис и никуда вырваться не смогу до самого вечера, — единственное, что сказал, как только мы въехали обратно в сторону города.

Василиса промолчала. Сперва.

— Да. Мне нужен телефон, — произнесла, спустя долгую паузу. — Новый.

Бросил на неё короткий взгляд в зеркало заднего вида, но девушка смотрела исключительно в окно.

— Новый? А со старыми что?

Допустим моим она пользоваться больше не желала, но с её родным что не так? Подумал и чертыхнулся, ведь теперь и отключение телефона выглядело простым и понятным. Специально вырубила, чтобы я её не нашёл раньше времени и ничего не испортил. Нога невольно вдавила педаль газа сильнее в пол. Дальнейшее молчание тоже не способствовало спокойствию.

— Просто останови где-нибудь, я и сама справлюсь, — выдала она в итоге, едва мы въехали в город.

Она права. Это было бы самым лучшим вариантом. Если бы не то, что сказал брат про ответку.

— Сам отвезу, куда надо, — отозвался, сосредоточившись на дороге впереди.

Вдох-выдох, и давление ноги на педаль газа стало слабее.

— Какой ты послушный, оказывается, младший брат, — съязвила на это блондиночка.

— Но тебе нравится, когда всё наоборот, я уже понял, — вернул ей шпильку.

— Да, я прям в восторге, — презрительно фыркнула она.

Спокойствие, Ярослав, только спокойствие…

Промолчал. Об этом. Но не о другом.

— Что это было? В уборной аэропорта.

— Репетиция. Строю из себя жертву.

Настала моя очередь презрительно фыркать.

— И правда, чего я переживаю? — пробурчал больше себе, чем ей.

Уличать во лжи тоже не стал. Уж что-что, а панические атаки я ни с чем не спутаю. Но и лезть в душу, где тебя не хотят видеть, не стал. В конце концов, у неё для этого есть Игнат. Ему сообщу, пусть сам с этим разбирается.

— Вот и не переживай, — всё равно ответила она. — Высади меня где-нибудь и едь на свою драгоценную работу, а то вдруг ещё старший брат проверит, а ты всё ещё не на рабочем месте. Придётся потом рассказывать, где ж так долго загуливал со мной. Ты же помнишь, какой он ревнивый? — закончила ядовито.

А то я не знаю. Почти уверен, что в моей тачке система отслеживания уже установлена. Но в одном она права, надо скорее избавляться от её присутствия рядом, а то ещё немного и меня просто сорвёт. К тому же, телефон можно и без неё купить.

— Ладно, убедила, — согласился я с ней по-своему и развернул машину в сторону поместья на первом же возможном повороте.

Чуть подумал и бросил ей на колени свой мобильный.

— Можешь им пока воспользоваться. Новый вечером сам привезу.

Заметил, как её хорошее личико исказило гримасой очередного презрения, даже телефон порывалась обратно в меня швырнуть, но в итоге ничего такого не сделала. Сестре позвонила. На этот раз не по видеосвязи. И общались они долго. Пока я, как всё тот же дебил, впитывал в себя знакомый образ, полный тепла и нежности. Почти позволил себе обмануться им, слушая их беззаботный трёп, представляя, что между нами нет пропасти в виде лжи и обмана. Смотрел на улыбку Василисы и у самого губы растягивались в стороны. Приходилось раз за разом напоминать себе, что это всё не для меня.

“Через год, как только я получу опеку над своей сестрой, я подам на развод, так что долго терпеть меня тебе не придётся. Как и слушать моё враньё”, — всплыло в памяти.

И опять в моём сознании наступал настоящий апокалипсис.

Если даже ради опеки, я ведь предлагал решить эту проблему, так почему она выбрала всё равно Игната? Значит, всё-таки не в том проблема. В деньгах? Довольно логично. Если бы я не знал, что отец оставил сёстрам приличное состояние, чтобы обе безбедно существовали до самой старости.

Всё-таки бред какой-то…

Пусть и доступен этот фонд только после их замужества.

Или я просто хочу видеть то, что хочу. А на деле… Один хрен.

И всё равно…

— Где твоя мачеха?

Вот бы из кого я с удовольствием вытряс правду.

— Не знаю, мне она не докладывает, — забыла о своей улыбчивости Василиса, взглянув на меня. — А что, соскучился? Больше не с кем обсудить, какая я дрянь?

— Ты говорила, что она тебя продала. Хочу знать, за сколько.

В целом, зная брата, он вполне мог повестись на такое условие. Но заставлять кого-то быть с собой уж точно не стал. А значит, выбор всё-таки был за Василисой. Даже если и разозлилась, узнав правду о сделке, это не значило, что её принудили. Иначе бы сообщила об этом сразу, а не умалчивала.

— Видимо, достаточно прилично, раз на отпуск за границей точно хватило, — безразлично пожала плечами девушка. — Беспокоишься за семейный бюджет, который мимо тебя потрачен? — усмехнулась, состроив участливый вид.

Значит, нет в городе. Свалила сука. Логично. Я бы на её месте тоже свалил, чтобы не попасть под мою горячую руку. Ведь тоже знала, кому продаёт. И, получалось, реально пыталась предупредить по-своему. Отчего-то стало гаже прежнего. Но ответил на вопрос Василисы с самым равнодушным видом:

— Скорее, во сколько она оценила твою девственность.

Как сказал, так и тормознул машину посреди дороги, вспомнив ещё кое о чём. Больница. Гинеколог. Справка.

— Значит, справка для Игната предназначалась.

Всё-таки знала… Знала и молчала.

Промолчала и на этот раз. Отвернулась к боковому окну.

Да мне и не нужен был её ответ, чтобы шестерёнки в мозгу закрутились в нужном направлении.

Знала…

Бомбило в мозгу с новой силой.

Блядство!

— Когда сама узнала? Что мы братья.

Зачем я в этом копался? Какая теперь разница? Она сделала свой выбор. И мне лучше просто смириться и отступить. Но не получалось. Не тогда, когда во всей этой ситуации вырисовывалось всё больше пробелов. Живущая во мне ярость требовала заполнить каждый из них. В конце концов, разбиваться — так по-полной.

— Вчера? Когда ты обвинил меня в том, какая я двуличная тварь, — неохотно, но вновь посмотрела на меня. — А может, месяц назад, когда впервые познакомилась с Игнатом, и он привёл меня в ваш городской дом? Ты же сам так сказал, — усмехнулась. — Что бы я ни сказала, ты же всё равно не поверишь, так что давай просто ты снова вспомнишь о том, насколько ты послушный младший брат и уже довезёшь меня до поместья, в котором я дальше буду ждать, когда же этот чёртов год закончится, и я избавлюсь от вас обоих, Орловы, — фактически выплюнула.

— Чтобы я тебе верил, стоило изначально говорить правду, когда я просил, — отзеркалил последнюю её эмоцию.

Больше ничего не сказал, снова возобновил путь. Так до самого поместья мы оба и молчали. Также молча она выбралась из автомобиля и вошла в дом. Проследил, как за ней закрывается дверь, отдал охране приказ не выпускать её на волю ни под каким предлогом и отправился в офис. А у самого так и продолжало печь в груди. Не отпускало. Сколько бы ни старался думать о чём-то левом, не помогало. Телефон и тот сам отправился покупать. Да и выбирать особо не пришлось. Зелёного оттенка айфон напомнил её глаза, и на другие я уже не смотрел.

Я дурак! Полный и безоговорочный. Но иначе не получалось.

Прости меня, брат…