Невеста брата. Будешь моей

Глава 8

Ярослав

Ярость. Необъятная. Всепоглощающая. Пожирающая. Она руководит мной с рождения. Всё, что я делаю, к чему стремлюсь, так или иначе основано на ней. Я научился управлять ею, контролировать, направлять в нужное русло, но так и не смог подавить её в себе. Вот и сейчас в голове настоящий вулкан пробудился, стоило только прочесть сообщение от куколки о потенциальном женихе для неё, выбранном мачехой, и том, что она не дома, да ещё в таком виде, от которого у любого мужика встанет. Воображение так и вовсе чётко нарисовало нечто подобное в одно мгновение. И вот умом понимал, что девушка всего лишь дразнится, а на деле сдерживать себя всё равно не получалось.

Карандаш в моей руке, которым я делал пометки в документах, сломался пополам, пока я снова и снова перечитывал последнее сообщение, попутно представляя, как сворачиваю шею тому, кого даже не существует, если подумать.

Чёрт! Я точно скоро спячу с ней! Если не уже…

Сидящий рядом за круглым столом конференц-зала Игнат моё состояние заметил сразу. Вопросительно выгнул бровь, заглядывая в экран телефона, с которого меня и клинануло.

Я же в это время печатал ответ куколке. Мне просто необходимо важным стало знать, где она. И с кем. И пофиг, что здесь и сейчас происходит обсуждение сложившейся ситуации в компании. Я всё равно больше никого не видел и не слышал. Тем более что ответа на своё сообщение по итогу так и не получил. Точно, найду и выпорю, чтобы не шутила так со мной больше никогда. И нафига она потащилась с Жанной в клинику? Неужто женишок там работает, а эта стерва решила устроить ненавязчивое знакомство?

Ну, ладно…

Узнать о том, где находится купленный мной этим утром аппарат не составило труда. Я только и успел бросить брату "мне нужно уйти ненадолго", а потом… ушёл, да.

И правильно сделал!

Какого хрена вообще произошло?

Стоило завидеть куколку, еле сидящую самостоятельно на кушетке, едва ум за разум не зашёл. Бледная. Дрожащая. Обессиленная. С затравленным взглядом цвета лета. Захотелось придушить находившуюся рядом с ней Жанну.

— Какого хрена здесь происходит? — озвучил вслух одну из последних мыслей, почти рыча, как тот же самый зверь.

Мачеха моей куколки, завидев меня, моментально скривилась и страдальчески закатила глаза.

— Давление упало, потеряла сознание, — обозначила сухо, после чего направилась на выход, обходя меня по диагонали.

Проводил женщину мрачным взглядом, после чего с грохотом захлопнул за ней дверь и подошёл ближе к девушке, присев на корточки перед кушеткой, заглядывая в прекрасные глаза, затянутые мутной поволокой. Ещё и прохладные ладошки взял в свои, согревая.

— Куколка, это правда? — прищурился, снова пройдясь по ней изучающим взглядом.

— Ничего серьёзного, скоро пройдёт, — проговорила она слабым голосом, садясь ровнее.

Придержал её, чтоб не упала.

— Ты слишком бледная, — заметил негромко. — Что вообще случилось? Утром ты была очень даже здорова. И почему ты в этом кабинете? — обвёл показательным взглядом кабинет гинеколога, чуть задержав взгляд на медицинском кресле.

— Поругалась с мачехой. Она решила, раз я не ночую дома, мне срочно нужны противозачаточные. Потом мы приехали сюда, — устало прикрыла глаза. — Потом… — замолчала. — Ненавижу больницы, — поморщилась. — И чем тебе кабинет не нравится? — посмотрела на меня. — Кабинет, как кабинет, — пожала плечами. — Было бы куда страннее, если бы нашёл меня в кабинете уролога или проктолога.

Хм…

— Пожалуй, — согласился, вяло ухмыльнувшись, но тут же вновь вернул себе серьёзность, заметив, что девушка держится из последних сил. — Иди ко мне, — поднялся и одним уверенным почти ставшим привычным действием поднял её на руки.

Так и направился на выход, где столкнулся с возвращающимся в свой кабинет врачом. Молодой, лет на пять всего старше меня по виду, довольно спортивный и явно пользующийся успехом у баб.

— Добрый день, — вежливо поздоровался первым мужчина в халате. — Выздоравливайте, — а это уже моей куколке, с непонятной мягкой улыбкой, вместо прощания. — Пусть пьёт побольше воды, — заметил уже для меня.

Проводил его внимательным взглядом. Так бы и проредил этот оскал…

— Учти, он меня не лапал, — обронила негромко девчонка, уткнувшись носом мне в плечо. — Ну, по крайней мере, я ничего такого не помню, — добавила совсем тихо и уже не так уверенно.

— Повезло ему, — сказал, как есть, и продолжил идти, игнорируя любопытные взгляды встречающегося нам по пути медперсонала и больных. — Где твоя одежда? — поинтересовался уже будучи на первом этаже. — В гардеробной?

Куколка кивнула. А пару минут спустя я застёгнул на ней её пальто, чуть подумал и стащил с себя длинный шарф в серо-белую клетку, обернув его вокруг девичьей шеи. Ещё через некоторое время аккуратно усадил девушку на переднее сиденье своего джипа, не забыв пристегнуть.

— Ну, как ты? — поинтересовался, не спеша отходить от неё и садиться за руль.

Погладил куколку по бледной щёчке, перейдя на лоб, проверяя температуру. Но вроде всё в порядке с этим. Мои пальцы тут же перехватили, вновь прижимая к щеке, вызывая во мне приступ щемящей нежности.

— Замечательно просто, — поспешила заверить девушка.

— Ну да, — не поверил я ей, конечно же. — Ладно, поехали домой, — поцеловал девчонку в висок и отстранился.

Дверцу закрывал как можно тише. И ту, со стороны которой сидела она, и другую — с водительской.

— Кстати, — потянулся за её кресло, достав оттуда бутылку с водой. — Вот, держи, — сам же отвинтил крышку и передал сидящей рядом.

— Спасибо, мой герой и спаситель, — поблагодарила она меня с вялой насмешкой, смочив губы живительной влагой.

А я точно озабоченный идиот, потому что даже в таком состоянии она умудрялась вызывать во мне приступ острого неподконтрольного желания обладать ею.

— Пей и поедем, — поспешил отвернуться. — Тебе нужно отдохнуть, — больше себе напомнил.

— Думаешь? — засомневалась куколка, отпивая ещё немного из бутылки, после чего закрыла крышку. — Настолько плохо выгляжу?

— Ну, как тебе сказать… — протянул я задумчиво, чуть нахмурившись, но почти сразу заулыбался. — Но даже такая ты всё равно очень красивая.

Чистую правду сказал, между прочим. Действительно красивая. Трогательная. Беззащитная. Хотелось обнять, прижать её к себе и не отпускать.

— Тебя в детстве мама не учила, что врать не хорошо? — скептически хмыкнула моя собеседница.

— Чтоб ты знала, я никогда не вру, куколка, — укорил я её, заводя двигатель и выезжая со стоянки частной клиники. — Не вижу смысла.

Она в очередной раз вяло улыбнулась и прикрыла глаза, откинув голову на спинку сиденья.

— Хорошо, что ты есть.

Руки на руле дрогнули, но я удержал на лице маску невозмутимости. Вот что она со мной делает? Уже второй раз выбивает из колеи своими признаниями. Такими простыми и откровенными, от которых сердце в груди сперва замирает, а затем начинает биться быстрее.

Так я и не ответил ей ничего на это. И вообще ничего больше не произнёс за всю поездку до её дома. Тем более, уже вскоре девушка задремала. Не стал её тревожить, ни во время поездки, ни по приезду, снова взял хрупкое тело на руки и понёс в дом, предварительно достав из кармана женского пальто ключи от двери. Так и вошёл внутрь, чтобы тут же застыть, заметив в кухонном проёме Жанну.

— Да, конечно, проходи, не стесняйся, чего уж теперь стесняться? — прокомментировала она с сарказмом.

— Я знал, что вы оцените, — отозвался я с той же эмоцией в голосе, направляясь мимо неё к лестнице, а там и на второй этаж.

Оказавшись в комнате куколки, прошёл к постели и опустил на неё свою драгоценную ношу. Чуть посомневавшись, всё же не только разул и избавил свою спящую красавицу от верхней одежды, но и штаны с джемпером и лифчиком стащил, оставив её дальше спать в одних трусиках, укрыв пуховым одеялом.

— Неплохо ты тут ориентируешься, — заметила последовавшая за нами женщина.

Она остановилась на границе коридора и спальни, прислонившись плечом к дверному косяку, внимательно разглядывая меня.

— Ты кто такой? — через короткую паузу добавила. — Откуда взялся на мою голову?

Не стал отвечать на её вопрос вот так сразу. Сперва покинул спальню девушки, по сути вытолкнув в коридор и женщину, после неслышно прикрыл дверь, усмехнулся на возмущённый взор карих глаз и шустро спустился обратно на первый этаж, свернув на кухню.

— Кофе просить, я так понимаю, не стоит? — вопросительно выгнул брови, остановившись у окна, глядя на брюнетку задумчивым взором.

Не был уверен, что предстоящий разговор понравится нам обоим. Но и не поговорить нельзя. Раз уж взял на себя ответственность за куколку, то стоило бы обозначить свои намерения и её мачехе.

— Ну, почему же? — хмыкнула она. — Угощу.

И правда развернулась к кофемашине, доставая с одной из полок белую чашку.

— Спасибо, — поблагодарил я её за проявление вежливости. — Поговорим откровенно? — не стал ходить вокруг да около.

— А ты не так безнадёжен, оказывается, — усмехнулась Жанна. — Сахар? Сливки? — взялась за чайную ложку.

— Нет, ничего не нужно, спасибо, — поблагодарил повторно за заботу. — Кто первым начнёт?

— Говорят, дамы — вперёд, но пожалуй, не в этот раз, — уступила она деланно услужливо, протянув приготовленный кофемашиной напиток.

Взял его машинально, обдумывая, с чего лучше начать. А после плюнул на всё и выдал самое правдивое из всего:

— От вашей дочери я не откажусь, хоть что делайте. Поэтому можете не стараться меня спровадить из её жизни.

Жанна беззаботно улыбнулась. Но долго обманываться этой видимостью не пришлось.

— Зря ты так, — отчеканила она ледяным тоном, принявшись изучать меня с особо тщательной заинтересованностью. — И я ещё совсем не старалась, кстати, чтоб ты понимал.

— Я понимаю, — кивнул, делая первый глоток горького напитка. — Но вряд ли хоть одно из ваших действий сможет заставить меня отказаться от своего.

— Зарекаются только глупцы.

— Или те, кто уверен в своих силах, — улыбнулся ей со всей беззаботностью. — Вы ведь даже не знаете меня, а уже делаете выводы, — склонил голову набок, разглядывая её по новой.

И вот чего ей не живётся спокойно? Могла бы ещё сама десять раз замуж выскочить. Не по любви, так по деньгам. Вполне молодая, достаточно красивая, амбициозная, знающая, как нужно выживать в нашей среде. Впрочем, возможно, что поэтому и не стремится больше выходить замуж. Кому нужна такая кабала, когда можно возвыситься за чужой счёт?

— Поверь, в твоих же интересах, чтоб у меня и не возникло такой необходимости. Узнавать тебя. Залезать под кожу.

— Что-то мне подсказывает, что вы очень удивитесь, если залезете, — подмигнул, залпом выпивая горячий напиток.

— Категоричный. Упрямый, — хмыкнула скорее собственным мыслям, выдав мне такую оценку, и развернулась к кофемашине снова, нажимая на кнопку для новой порции кофеина, на этот раз для себя. — Как думаешь, надолго ли хватит моей воспитанницы и её инфантильной тяги к запретному? Далеко ли на твоём упрямстве продвинетесь?

Ага, решила подойти с другой стороны. Ну, что ж, посмотрим, кто кого.

— Ваша воспитанница, как вы выразились, далеко не инфантильна. Я бы даже сказал, наоборот, излишне осторожна.

На губах против воли расплылась улыбка, стоило припомнить, как эта осторожная доверилась первому встречному, согласившись с ним переночевать наедине в лесу. Но даже не смотря на это, я бы не назвал её беспечной и глупой. Скорее, я просто подвернулся в тот момент, когда ей хотелось забыться и хоть на немного отвлечься от текущей жизни с мачехой. И не могу осуждать куколку за это, потому что сам таким же был. Знаю, каково это, когда тебя ограничивают рамками и вынуждают быть тем, кем ты не являешься. Рано или поздно это всегда выливается в протест.

— Это ты определил за сколько… два дня? И парочку ночей? — развеселилась женщина. — Выйди на улицу, оглянись по сторонам. В нашем районе полно мужчин. Статных. Видных. Представительных. А ей двадцать два. И если бы её интересовало постоянство, то давно бы уже замужем была.

В груди против воли запекло, стоило только представить, что куколка будет встречаться с кем-то другим. Пришлось отставить чашку в сторону, а то едва не сломал, так сильно сжал пальцы.

— Ну, на моё предложение она ответила согласием, не раздумывая. Делайте выводы, — хмыкнул, наблюдая за реакцией мачехи куколки.

— Да я их давно сделала. Ты правильно подметил: не раздумывая, — пожала она плечом, отпивая кофе из такой же белой чашки, как подавала мне. — Может быть я ей и не родная мать, но я её вырастила. Я — та, кто заплетал ей косы, когда она сама не умела. Я — та, кто провожал её в школу и следил за тем, чтобы она не забывала позавтракать. Та, кто наблюдал за тем, как она учится ездить на велосипеде и разбивает себе коленки. Та, кто поделился с ней первой косметикой. Я — та, кто подтягивал с ней математику и английский. Я — та, кто помогал со вступительными экзаменами в университет. Я — та, кто знает все её слабости, сильные стороны и аспекты характера. Её отец, пока был жив, был больше занят своей работой, чем ею и её младшей сестрой.

— А ещё вы — та, кто душит её и загоняет в рамки, — довольно в грубой форме оборвал я её речевые излияния. — Не всем это по душе. И поверьте, с таким подходом, она от вас рано или поздно просто сбежит, как это сделал в своё время я. Так что я прекрасно знаю, что ею движет, и не нужно мне рассказывать, какая она непостоянная. Всё совсем не так, и мы оба это знаем.

Она лишь бровью повела. Снова глотнула кофе. С виду больше никак не отреагировала. Но в глубине карих глазах — исключительно стужа. Явно выносила мне окончательный приговор. Осталось только дождаться попытки его исполнения.

Ну, что ж, посмотрим-поглядим, как говорится, каков будет её следующий шаг. Если уж сразу не вняла моим словам, то дальше убеждать её в своей правоте не имеет смысла. Да и не хочется. Разговоры вообще никогда не были моим коньком. Проще всегда сперва врезать, а уже после выяснять, что к чему.

— Да, бывает, я перегибаю палку. Но кто ж без греха? — снова заговорила Жанна, вернув себе маску беззаботности. — Не тебе меня осуждать. Вот сам станешь “матерью”, потом приходи, обсудим, — добавила с ноткой издёвки.

— И даже скорее, чем вы думаете, — вернул ей издёвку.

Больше продолжать разговор не имело смысла, поэтому я направился на выход.

— Я в магазин, скоро вернусь, — решил всё же предупредить женщину.

Ну, и немного побесить её лишний раз тоже приятно.

К тому моменту, как я вернулся, Жанна из дома свалила. Ну да ладно. Так даже лучше. Тем более, что куколка уже проснулась и теперь что-то искала в холодильнике, сверкая оттуда своей очаровательной полуобнажённой попкой. Да так увлечённо, что пропустила моё появление.

Я же облокотился о косяк, продолжая любоваться открывшимся видом. Так бы и подошёл сзади, впился пальцами в белую кожу…

— Смотрю, тебе уже лучше, — всё же подал голос.

А то ж точно войду!

Тьфу, подойду!

На моё замечание девчонка чуть не подпрыгнула, приложившись головой об полку, про которую по неосторожности позабыла.

— Чуть сердце не остановилось, — выдохнула, приложив ладошку к груди, как только выпрямилась. — Думала, ты совсем ушёл, — развернулась ко мне лицом, а на губах расплылась улыбка. — Почему вернулся?

— Чтобы я, да такой момент пропустил? — показательно осмотрел одетую в белую майку девчонку с головы до ног и обратно. — Ни за что, куколка, — двинулся к ней, ставя по пути пакет с немногочисленными продуктами на обеденный стол.

Да я о нём вообще едва помнил, больше прикованный взглядом к просвечивающим через намокшую ткань тёмным соскам. Явно только из душа, хоть собранные в шишку волосы и были сухими.

— Какой момент? — отозвалась неуверенно девушка, отступая на шаг назад, да так и врезалась спиной в до сих пор не закрытый холодильник.

Улыбнулся и притянул куколку за талию к себе, медленно склоняясь ниже. Уловил её рваный выдох, когда мои губы почти коснулись её. Заметил, как всё чаще и чаще бьётся жилка на хрупкой шее. И улыбнулся ещё шире.

— У тебя очень аппетитная попка, куколка. Особенно, в той позе, в которой я тебя застал, — прошептал, всё-таки захлопывая дверцу холодильника, к которой и тянулся изначально.

Нравилось мне её дразнить.

— А, так тебе со спутника передали, что я тут… в такой позе, угу, — усмехнулась она, заметно расслабившись. — Вот ты и примчался. Всё? Насмотрелся? Я уже разогнулась, — шагнула в сторону, выскальзывая из моих полуобъятий, но тут же остановилась, вцепившись пальцами в край столешницы. — Голова всё ещё кружится иногда, — пробормотала.

— Куколка, куколка, — укоряюще покачал головой и усадил свою драгоценность на стул. — Проголодалась?

— Я пришла сюда за йогуртом, — улыбнулась она.

— Хм… как насчёт фруктового салата с йогуртом тогда? — предложил, выкладывая из пакета на стол купленные продукты.

— Сам сделаешь? Серьёзно?

— Почему нет? В этом нет ничего сложного, — подхватил фрукты и перешёл к мойке, включил кран и принялся их тщательно споласкивать.

— Жанна уехала куда-то. Сказала вернётся вечером, после восьми, — вдруг вспомнила о своей мачехе, задумчиво следя за мной.

Я на это только плечами пожал.

— Наверное, решила морально подготовиться к тому, что скоро станет бабушкой, — припомнил с усмешкой своё последнее заявление.

— Кхм… — подавилась воздухом блондиночка, одарив меня возмущённым взглядом. — А что ещё ты ей сказал? — прищурилась подозрительно. — И она. Тебе, — добавила мрачно.

— Мы с ней решили, что не подружимся, — коротко обрисовал ситуацию. — Ещё она меня уверяла в твоей ветрености. Кажется, я ей сказал, что всё равно не отступлюсь. Да, кажется, как-то так, — кивнул, выключая воду и вытирая руки о висящее рядом на стене полотенце.

— А где часть про становление бабушкой?

— А, это. Она сказала, чтобы я приходил к ней с нравоучениями, когда сам стану "матерью", ну, я и сказал ей, что это случится раньше, чем она думает, — фыркнул насмешливо. — Кажется, её проняло, — окончательно рассмеялся, оборачиваясь к куколке.

— А она, значит, может говорить за меня, как обычно, — скривилась та. — Давай помогу! — тут же перевела тему, поднимаясь со стула.

— Ну, она очень полно расписала то, как она за тобой ухаживала, в школу провожала, уроки делать помогала. Я проникся, честное слово, — состроил тот самый честный вид, берясь за прислонённую к стене доску для нарезки. — Мне нужен…

— Нож? — подхватила куколка, потянувшись к магнитной полосе, где крепилось обозначенное, опередив меня на доли секунды.

— Догадливая куколка, — поддел я её, становясь за спиной.

— Я вообще почти совершенство, — нисколько не смутилась она, лукаво подмигнув в полуобороте.

Рассмеялся.

— Почему же только "почти"? — деланно удивился, обхватив маленькую ладошку своей, а свободной положил на доску грушу.

Так мы и принялись вместе нарезать фрукт.

— Не идеал, потому и «почти». Идеал у нас ты.

— Ну, я бы, конечно, мог поспорить, но… не буду! Зачем спорить с правдой, правда же?

— Да, действительно, — чуть сдвинулась.

Едва сдержал шипение, когда она своими действиями задела мой стояк.

Да, я снова был в полной боевой готовности, как те же торпеды на подлодке. И это без всяческих стараний с её стороны. Но что поделать, если у меня только от мыслей о ней становилось тесно в штанах? А уж сейчас… когда она в одних трусиках… и достаточно единственного движения, чтобы оказаться внутри неё…

Дьявол! И почему она девственница? Да ладно она, почему я такой весь из себя с ней правильный?!

А уж когда она потянулась к бананам…

— Их я сам почищу! — тут же остановил её порыв.

Просто как представил…

Лучше сам, да.

Но стоило помнить, что девушки по сути своей коварные существа. Почистить мне их дали, да. А вот порезать… Сперва она решила попробовать! Нагло стащив прямо из под ножа, да с таким удовольствием обхватив губами верхнюю часть…

— Вкусно, — сообщила, прежде чем повторить.

И я всё-таки выругался. Вцепился пальцами в край столешницы и уткнулся носом ей в макушку, тяжело дыша, стараясь успокоиться и выкинуть из головы образ пухлых губ, так призывно обхвативших этот чёртов банан. Будто не его, а член!

— Я сдохну, — признался едва слышно. — Или точно стану маньяком, — добавил через паузу. — И это будет только на твоей совести.

Меня одарили непонимающим взглядом.

Без слов собрал все бананы и кинул их обратно в мойку. Даже очищенные.

— Нахрен их! — прокомментировал свои действия и взялся за яблоко.

Послышался короткий смешок.

— Смешно тебе, да? — ущипнул хулиганку за ягодицу. — Посмотрим, что ты скажешь, когда я тебе в ротик засуну свой член, — не удержался от ехидства.

Девушка замерла в моих объятиях. Дышать и то перестала. Секунды на две. Шумно сглотнула.

— Ещё скажи, что так глубоко, что заставишь им подавиться… — прошептала совсем тихо.

Не знаю, что случилось, но возбуждение во мне резко спало. Обнял девчонку так крепко, насколько позволяло её тело, чтобы не навредить.

— Нет, заставлять не стану. Никогда. Как и принуждать к чему-либо. Всё только по обоюдному согласию, — произнёс так же тихо в ответ. — Но это не значит, что не представляю ничего подобного, да, — добавил уже веселее, поцеловав куколку в мило алеющую щёчку.

— То есть, скушать ещё один банан всё-таки можно, да? Если очень хочется? — хитро улыбнулась.

— Ладно, вносим поправки к сказанному, — принял наигранно серьёзное выражение лица. — Никакого принуждения в сексе. Всё остальное по моему желанию. И нет, при мне бананы ты есть не будешь — точно. По крайней мере, не сейчас. А то я точно свихнусь. Пожалей меня, красавица моя, а?

— А яблочко? — мило улыбнулась блондинка, тут же подобрав дольку обозначенного, запихнув половинку в рот, придерживая фрукт двумя пальчиками, неотрывно глядя на меня снизу-вверх.

Издевательница…

— Слушай, а ты точно девственница? — осмотрел её с головы до ног недоверчивым взором.

— У меня даже соответствующая справка есть! — слетело, полное озорства с её губ в неосторожности.

Иначе бы не прикусила себе язык, как только ляпнула.

— Справка, значит, — повторил я за ней следом, припоминая поход в клинику и всё сопутствующее ему. — Не трогал, значит, да?

Пробуженная в груди ярость в ошмётки разнесло сознание, стоило только понять, что какой-то хрен касался моей девочки. Трогал её… там.

Точно убью! Сперва того докторишку, а после и Жанну. Понятное же дело, не сама куколка туда попёрлась. Вот только на кой Жанне эта справка?! Нет, то есть понятно, на кой… но вот об этом думать не хотелось совершенно. Впрочем, плевать. Как и сказал, от своей девушки я отказываться не намерен.

— Вообще-то Леонид Витальевич мне только укол поставил. В плечо, — вздохнула куколка. — А про девственность у меня в карте соответствующая графа есть. Ну, знаешь, так положено — заполнять анамнез пациента, прежде чем… — замялась и закусила нижнюю губу, уставившись вниз, словно провинилась.

— Прежде чем — что?

Голос осип и сорвался на шёпот. В этот момент я сам себя не узнавал. Но внутри с каждым её словом пекло всё сильнее. Захотелось что-нибудь сломать. Желательно хребет этого Леонида Витальевича.

— Прежде чем… Поставить тот укол. В плечо, — повторила, опять замялась. — Инъекцию. Противозачаточную, — опять замолчала, но в этот раз ненадолго, а тонкие пальчики впились мне в запястье. — Я такое впервые сделала и понятия не имела, что потом будет столько побочных эффектов!

С шумом втянул в себя воздух, призывая к спокойствию, и не менее шумно выдохнул. Что ж, не всё так плохо, по-видимому. Да и инъекция вещь нужная.

— То есть это не Жанна тебя туда привела? — уточнил, когда более-менее вновь начал соображать.

— Она, — сообщила блондиночка и без того известное. — Но не за справкой. Я же сказала уже тебе, для назначения противозачаточных. Всё-таки мне двадцать два. Давно пора.

— Ладно, это я понял, — вздохнул, сдаваясь. — Не понял, тебе справку выписали каким боком? Для чего?

— Я же сказала, графа такая в карте пациента, — нахмурилась куколка.

Чем снова взбесила.

— Куколка, ты мне сейчас что, голову задурить пытаешься? — развернул её лицом к себе окончательно, прекрасно чувствуя, что она о чём-то недоговаривает. — Графа — это графа, а справка — это справка. И я ещё раз спрашиваю, на кой твоей мачехе справка о том, что ты девственница? — повысил голос, не сдержав эмоций.

На этом все её былые видимые сомнения исчезли.

— Это что, допрос? — воинственно вздёрнула подбородок девушка.

— Называй, как хочешь, — не стал ни отрицать, ни подтверждать её слова. — Но только знай, что хрен ты достанешься кому-то ещё, куколка. Увижу рядом с тобой кого-то левого, этот кто-то отправится на больничную койку в тот же миг. Я такого терпеть не стану.

— Ты поэтому сейчас на меня так злишься, да? Потому что «хрен-я-достанусь-кому-то-левому»? Тебе, млин, не кажется это нелогичным?! — вспылила она.

— Нет, я злюсь на то, что ты не называешь мне долбанное имя того, кого там для тебя приготовила твоя дражайшая мачеха! — окончательно психанул, как ни старался быть сдержанным.

— А ты хоть раз нормально об этом спросил до этого, чтоб так беситься?! — дёрнула плечом девушка. — И я, знаешь ли, не собираюсь потом чувствовать вину за последствия!

— А замуж выходить за другого, значит, собираешься, да?! — всё-таки сорвался на крик.

— Да, конечно, собираюсь! Двадцать два года ни хрена не собиралась, а потом сразу резко собралась! Сразу, как только позвали! Именно поэтому тут с тобой на кухне полуголая стою! Я же на всю голову ебан…

Всё. Довела.

И не договорила.

Я ей рот заткнул.

Самым простым способом.

Впился в пухлые губы поцелуем. Прикусил и оттянул нижнюю до боли. Девчонка вскрикнула и ударила меня своими кулачками по спине. Кажется, она пыталась снова что-то сказать, но я не позволил. Обхватил обеими руками её личико и продолжил с упоением наслаждаться фруктовым вкусом горячего рта.

Господи-боже, это что-то нереальное.

Что она со мной делает?

Как можно быть такой стервой и нежной милой девочкой одновременно? Такой идеальной, мать её. Во всём. Словно и нет больше никаких других баб в этом долбанном мире. Только она одна. Как непреложный обет из той книжки про шрамированного мага-очкарика.

Ещё один поцелуй в губы, и на этот раз она не сопротивляется, позволяет творить, что мне хочется. И я творю. Трахаю её рот настолько нагло, беззастенчиво вторгаясь в его глубину, что она ахает и окончательно сдаётся, всем телом подаётся навстречу, трётся об меня так правильно, что достаточно приспустить джинсы и отодвинуть в сторону её трусики, чтобы мой член тут же оказался внутри неё.

Да, девочка моя, вот так.

Толчки её пульса на тонкой шее ударяют прямо в сердце, вынуждая подстраиваться под него, не различить больше, где чей. И я раз за разом всё сильнее втягиваю в себя белоснежную кожу, оставляя десятки отметин на ней.

Ну и чёрт с ними.

Пусть все знают, что она занята.

Только моя.

Руки скользят на тонкую талию, притягивая к себе вплотную.

Чувствуй, маленькая, что ты делаешь со мной.

Ты ведь чувствуешь?

Не можешь не ощущать этот каменный стояк.

Конечно, да.

Женский стон, как подтверждение, пронёсся по разуму испепеляющей всё на своём пути огненной волной, отзываясь в паху болезненным импульсом.

Всё во мне рвалось ей навстречу. Не только член и сердце, что стучало всё сильнее в грудной клетке. Но и та часть, которой у меня пока не получалось дать название. Что-то по-настоящему важное. Что и являлось катализатором той самой непреодолимой тяги к ней. До очередных хриплых стонов. Её. Моих. Наших. Сорванного дыхания. И оглушающего набата в висках.

— Скажи мне… — шептали губы сами по себе, пока я сильнее вжимался меж её бёдер, обхвативших мою талию, когда я усадил её прямо на обеденный стол. — Скажи…

О чём просил, и сам не понимал. Просто очень нужно было слышать её голос.

— Да…

Стон-шёпот пробрал до дрожи. Снося остатки выдержки. Но вопреки испытуемому, губы нежно скользили по её щеке, ласково коснулись маленького ушка. Зубы прикусили мочку. Новый стон-всхлип и она снова подалась навстречу. Выгнулась, позволяя видеть острые вершинки груди. Прикусил их поочерёдно прямо через ткань, пока руки сильнее сжали мягкие ягодицы. Да и вся она словно самый нежный десерт. Нельзя не попробовать на вкус. Её нежность. Страсть. Ещё глубже. Острее. Так охрененно глубоко и остро, чтобы затеряться в этом ощущении. В том чувстве, когда уже не я, а она принялась целовать меня столь алчно, словно пила большими глотками. И я — уже не я, а тот, кто с радостью падёт перед ней на колени, лишь бы она не останавливалась.

Ближе. Ещё ближе. Нужно. Так нужно. Притормозить нужно. Иначе…

— Господи, да… — сорвалось с губ, когда её ладошка обхватила член, буквально вышвыривая меня в другую плоскость измерения, где нет ничего важнее и нужнее этих толчков в её маленькую ладошку.

— Сними…

Просьба затерялась в очередном стоне, а губы… её губы скользнули ниже по моей шее, кусая и царапая, втягивая кожу, отчего по телу раз за разом проносились электрические заряды, ударяющие в пах с новой силой.

— Сними…

И сам же потянул её майку вверх, а затем и свой свитер, откинув обе вещицы куда-то в сторону — неважно куда, прижимаясь вплотную к тонкому стану. И это так чертовски охрененно ощущалось. Когда кожа к коже. Ладонь скользнула вдоль позвонков на её спине, легла на шею, переместилась к груди и толкнула.

Вот он мой личный нокаут. Когда я смотрел на неё полуголую, распростёртую на столе в самой бесстыдной позе, открытую и доступную, греховно-прекрасную и просто манящую. Ласково провёл пальцами вдоль ключиц, рисуя линию между грудей, обвёл одну из них по кругу, потом — другую, сместился ниже — к животу. Останавился только у края белья. Но лишь на мгновение. В следующее — пальцы провели по насквозь промокшей ткани. Из груди кувалдой вышибло весь воздух, стоило только осознать, что это из-за меня. Для меня.

Трусики тоже улетели в сторону, и я завис глядя на неё, будто никогда раньше не видел голых баб. Не видел. Иначе запомнил бы. Как запоминал сейчас. Когда не только смотрел, но и касался всё теми же пальцами. Раскрывая. Надавливая. Проникая. Совсем на чуть-чуть. Но нас обоих пробрало дрожью от этого простого действия. Мой напряжённый взор против её с поволокой страсти.

— Такая мокрая, тугая… — выдохнул шумно. — Какая же ты тугая, куколка…

Пальцы скользнули глубже. Медленно. Так медленно, как если бы само время замедлило свой ход. И она. С громким стоном выгнулась навстречу. Сжала собой сильнее. Хотя, казалось бы, куда уж крепче. А я смотрел на неё и впитывал в себя образ того, как она снова и снова подавалась навстречу этим толчкам. Кусала губы. Закатывала глаза в момент своего пика наслаждения. И это самое охрененное зрелище, что я когда-нибудь мог наблюдать.

— Никто, — прохрипел, склоняясь над ней ниже. — Слышишь? Никто. И никогда больше. Только я. Поняла?

В её затуманенном страстью взоре всё ещё ни грана осмысленности, но и плевать. Прижался своим лбом к её лбу и замер в ожидании, давая ей время прийти в себя. До тех пор пока она не прикрыла глаза, крепко зажмурившись. Тонкие пальчики впились в мои плечи крепче. Всего на мгновение, прежде чем отпустили.

— Нет, так не получится, — тихо обронила девушка. — Это всё слишком. Запутанно. Моя жизнь становится слишком запутанной. Я не могу тебе этого обещать. Не сейчас. Мне нужно время, чтобы всё обдумать. Ты был прав, Жанна в самом деле хочет, чтобы я вышла замуж. В ближайшее время. И я не уверена, что могу отказаться. Прости, что не сказала сразу. Не смогла. Нам с тобой надо… расстаться. Взять паузу. Пока всё не стало ещё хуже, чем уже есть, — на меня так и не посмотрела.

Открыла глаза, но отвернулась.

Мне одновременно захотелось довести начатое до конца, чтоб уж наверняка, и отстраниться. И пришлось постараться, чтобы сдержать эмоции. Как можно аккуратнее обхватил ладонью её скулы, вынуждая снова смотреть на меня.

— Кто? — только и спросил, поймав её взгляд.

Убью нахрен! И его, и Жанну!

— А есть разница? У него дохрена денег, и часть них он уже отвалил Жанне за меня. Сделка совершена.

Чего, блядь?!

— Ты это серьезно? Какая нахрен сделка? Ты товар что ли?

На её губах расплылась горькая усмешка.

— Выходит, что так.

— Слушай, куколка, не беси меня. Просто скажи мне долбанное имя.

Я ему все его деньги в глотку затолкаю, а остатки — её мачехе в зад, пусть наслаждается своим капиталом. Нет, в браке по расчёту нет ничего удивительного в нашей нише, но не до такой же степени, чтоб против воли кого-то продать?

— Нет, — покачала головой девушка. — Ты не понимаешь. Не он, так другой. А если не я, так моя сестра. И если меня она заставить не может без моего на то согласия, то Полину отдаст легко. Даже способ придумала.

Блядь!

Мой шумный вдох сменился скрежетом зубов. Я никогда не был мирным, но и никогда раньше мне не хотелось убивать. Вот так, наплевав на последствия. На то, кто прав, кто виноват. Просто избавиться от помехи голыми руками. Руки и те непроизвольно сжались в кулаки, которыми я упёрся в стол, чтобы не сорваться.

— Уходи. Просто уйди. Мы не можем пока снова видеться. Не теперь…

— Имя. Назови мне долбанное имя. Или мне его из Жанны надо выбивать силой?

А девчонка… она вдруг рассмеялась. Горько, нервно, отчаянно. До проступивший слёз в её красивых глазах. Захотелось себе сердце вынуть и вышвырнуть, лишь бы ей больше не было так больно.

— Сила тут ничего не решает! Ты меня вообще слышал? Мне придётся! Слышишь меня? Придётся! Или думаешь, я позволю продать вместо себя свою сестру?! Ни хрена так не будет! Сказала же, не он, так другой! Этот, кстати, ещё не самый худший вариант! Понятно тебе?!

И тут в моей голове будто прояснилось. Ярость сменилась холодным расчётом.

— Понятно, — кивнул уже спокойно, отстраняясь. — Что если бы ты хотела, ты бы позволила мне тебе помочь. И тебе, и сестре. Но ты не хочешь. Сдалась. Что ж, будь по-твоему, куколка, — оттолкнулся и решительно направился на выход.

А я всё сделаю по-своему…